Ангельский поток

Разговор в «Вангарде» Питтсбург, август 2005 г. — Брайан, мне нужно серьезно поговорить с тобой, — сказал Гарднер Вэнс из-за своего огромного стола, — проходи, садись. Брайан прошел в кабинет Вэнса и сел в кресло по другую сторону этого устрашающего стола. Это было похоже на долбаный визит в кабинет директора. Как раз то, что ему нужно, чтобы закончить паршивый гребаный день. Брайан был недоволен собой. Не из-за того, что он сказал Ллойду Саттону. Нет, он ни в малейшей степени не сожалел об этом. Скорее был раздражен, потому что чувствовал себя разочарованным от того, что Джастин отменил ужин в «Джованни». «Необходимость отработать дополнительную смену в ресторане — это не повод расстраиваться», — сказал себе Брайан. Это был всего лишь ужин, не что-то важное. Одно спонтанное приглашение. Так почему же он чувствовал такое разочарование? Это не имело никакого гребаного смысла! — Брайан! — резко сказал Гарднер Вэнс, — ты вообще меня слушаешь? — А, — ответил Брайан, — конечно. Контракт Саттона. У меня есть все, что нужно. Мерф уже сделал некоторые предварительные эскизы к кампании. Если бы Саттон не был таким чертовски вспыльчивым, он мог бы быть здесь и любоваться на них прямо сейчас. Вэнс достал носовой платок и вытер пот с лысой головы. Что он может сделать с Брайаном? Он был лучшим рекламным агентом, которого Вэнс когда-либо встречал, кроме себя, конечно. Но от него не было ничего, кроме неприятностей. Это была шальная пуля, склонная слетать с катушек, особенно если кто-то бросал ему вызов или делал какое-то антигейское замечание. Таким образом, он спровоцировал не одного клиента. Из-за того, что он сделал сегодня, они потеряли контракт, на который Гарднер потратил больше времени, чем ему хотелось думать, приглаживая взъерошенные перья клиентов, которые привыкли, чтобы их баловали и облизывали, а не читали лекции об их убеждениях, в лице злого гомосексуалиста с огромной занозой в заднице. — Ты хоть понимаешь, как взбесился Саттон? — сказал Ванс, стараясь держать себя в руках. — Понимаешь, что ты скомпрометировал его в общественном месте? — Если ты имеешь в виду тот маленький инцидент в «Уотермарке» днем, то, наверное, можно сказать, что это было неловко, — пожал плечами Брайан, — но этот человек — лошадиная задница, Гарднер! Он свинья. Он строил глазки официанткам, как похотливый самец. И делал гомофобные замечания! Затем он сделал замечание по поводу Джастина. Неужели я должен сидеть и слушать это, ничего не говоря? На хуй это! Мне насрать, на то, что он клиент! — Не надо тащить свою личную жизнь в этот кабинет, ты это прекрасно знаешь! — крикнул Вэнс. — Личные взгляды наших клиентов не имеют ничего общего с их контрактами! Это не твоя работа заставлять их видеть все по-твоему. Твоя задача состоит в том, чтобы заполучить их, заполучить контракт, а затем создать кампанию, которая будет продавать их товар. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой, Брайан. — Но Ллойд Саттон — гомофоб… — начал Брайан. Но Вэнс прервал его: — Мне плевать, что это за человек! Это не наша забота. А что ты делаешь так часто приводя клиентов в «Уотермарк»? Ты строишь глазки своему парню, вместо того, чтобы завоевывать клиента? Это хорошая деловая практика? Брайан почувствовал, что краснеет. — Я никогда не строил глазки ни одному парню за всю свою гребаную жизнь! Я хожу в «Уотермарк», потому что меня там знают, это быстро, и это хорошее соотношение цены и качества. Я всего лишь думаю о «Вангарде». Вэнс уставился на Брайана. То, что молодой парень Брайана работал официантом в «Уотермарке» уже месяц знали все в офисе, примерно в это же время Брайан начал принимать там клиентов и кормить их за свой счет. — Если бы ты действительно думал о «Вангарде», то не стал бы оскорблять потенциальных клиентов, таких как Ллойд Саттон. И ты бы не был так безрассуден в свободное время, что тебя забирает полиция, и сам мэр Стоквелл приходит тебя выручать! — Это было прошлой зимой! — возразил Брайан. — Не могу поверить, что ты сейчас об этом заговорил! Я не планирую свой новый арест, Гарднер. Мне не нужно искать отсос в переулках Либерти-Авеню потому что у меня… — Брайан сделал паузу. Почему? Потому что у него были отношения? Брайан поморщился от этого слова, даже если это была правда, — мне больше не нужно заниматься этим дерьмом. — Очень рад слышать, — сказал Ванс, — но это не отменяет твоего поведения в прошлом. И не объясняет, почему ты чувствуешь необходимость поставить под угрозу свой бизнес из-за твоей личной вендетты против мэра Стоквелла и его политики «дружественного семье Питтсбурга». Многие люди согласны с ним в том числе многие из наших клиентов. — Значит, они такие же гомофобы, как и Джим Стоквелл! — воскликнул Брайан. — И мне не нужно притворяться, что я с ними согласен. Или слушать, как они разглагольствуют о людях, и делать вид. что меня это не волнует, — Брайан потер лоб. У него ужасно болела голова, и с каждой минутой ей становилось все хуже. — Я хочу, чтобы ты извинился перед Ллойдом Саттоном, — сказал Ванс, вставая и глядя прямо на Брайана, — и это не предложение, а приказ. Брайан медленно встал и оперся руками о большой стол, с вызовом глядя на Вэнса. — Не буду извиняться перед этим придурком! Я составлю план кампании Саттона, и она будет блестящей, как обычно. Но извиниться перед ним не буду. Никаких извинений! И отмазок! Он может принять работу или не принять. Гарднер Вэнс покачал головой. — Тогда, боюсь, мне придется отстранить тебя от работы, Брайан. Я хочу, чтобы ты собрал свои личные вещи и отправился домой. Через месяц можешь вернуться, и мы рассмотрим твой контракт и решим, есть ли у тебя будущее здесь, в «Вангарде». У Брайана от шока отвисла челюсть. — Ты не можешь отстранить меня! Я партнер в этой фирме, Гарднер! А не какой-то лакей, которого можно выгнать по прихоти! — Это не прихоть, Брайан, — заявил Вэнс, — и хотя ты являешься партнером в «Вангарде», это все еще мое агентство. У меня есть контрольный пакет акций, и окончательные решения должен принимать я, и я принимаю это. Уилсон и Миллард займутся твоими контрактами в твое отсутствие. — Кен Уилсон и Фил Миллард? Займутся моими контрактами? — Брайан поперхнулся. — Они не могут справиться со своими собственными, не говоря уже о моих! — Тогда у тебя будет еще больше причин хотеть вернуться, уверен, что Уилсон и Миллард не причинят слишком большого вреда твоим клиентам, — сообщил Вэнс Брайану, — иди домой и подумай о том, чего ты действительно хочешь. Хочешь сделать политическое заявление? Или ты все же желаешь продолжить работу в рекламном бизнесе? Решай, Брайан, а потом дай мне знать, через месяц. Вэнс снова сел и отвернулся от Брайана, отпуская его. — Ты не можешь этого сделать, Гарднер! — выдохнул Брайан. — Я твой гребаный партнер! — Увидимся через месяц, — сказал Ванс, не глядя на него, — охранник ждет снаружи, чтобы сопроводить тебя до твоего кабинета, а потом к твоей машине. До свидания, Брайан. Брайан повернулся и пошел к двери. Охранник с каменным лицом стоял прямо за дверью. «Меня поимели, — подумал Брайан, чувствуя тошноту, — и без смазки».