Ангельский поток

Питтсбург, октябрь 2005 г. — Привет, Джастин, — Кларенс, управляющий «Уотермарком», рестораном, где работал Джастин, подозвал его к себе, поймав прямо рядом с кухней. — Я как раз собирался принять заказы за девятым столиком, — сказал Джастин. Был вечер среды и клиентов было очень много. Джастин только что принял заказы на ужин для двух столов, а управляющая уже рассаживает очередную партию клиентов за столики. — Это займет всего две минуты, — сказал Кларенс, — твой парень снова здесь. Уже третий вечер подряд его задница занимает табурет у стойки бара, выпивая один бокал за весь вечер. Это когда-нибудь кончится? Джастин бросил взгляд в сторону бара, где Брайан склонился над «Абсолютом». — Он ждет конца моей смены, чтобы пойти вместе домой, — объяснил Джастин, — не любит, когда я езжу один поздно ночью. Он думает, что это опасно. — Мне плевать, если он высадит тебя, а потом заберет, — фыркнул Кларенс, — но чего я не понимаю, так это какого черта он сидит здесь весь гребаный вечер, пока ты не закончишь свою смену! Это ресторан, а не зал ожидания! Неужели ему больше нечем заняться? — Простите, Мистер Рэмси, — покаянно сказал Джастин, — это больше не повторится. Кларенс знал, кто был парнем Джастина. Печально известный Брайан Кинни. Жеребец Либерти-Авеню, по крайней мере был им раньше. Много раз за эти годы Кларенс видел Кинни высокомерно и уверенно главенствующего над своей неизменной «паствой» — «Вавилоном», будь то бар, танцпол или задние комнаты. Он сам никогда не трахался с ним — был не во вкусе Кинни, но знал парней, которые трахались. И все они говорили одно и то же: Кинни был удивительный трахальщик, но как только трах заканчивался, становился самым большим мудаком в мире. Он даже не смотрел на тебя, никогда не предлагал выпить и не спрашивал твоего имени. Кинни только разрешал траху быстро натянул штаны, прежде чем вышвырнуть его за дверь. И все же он был здесь, Великий Брайан Кинни, ожидая весь вечер тощего блондина-официанта, с которым теперь жил. Падение великих! — Послушай, малыш, твой парень очень симпатичный, — сказал Кларенс, — но это не гей-бар. Вечером наша клиентура в основном пары, отмечающие какие-то даты или празднующие особые случаи. И одиночки тусуются в баре в надежде кого-нибудь подснять. Твой парень просто не вписывается, понимаешь? Джастин глубоко вздохнул. — Да, я понимаю, Мистер Рэмси, — «ты ревнивая старая королева», — добавил Джастин про себя. — Вот и прекрасно, — Кларенс самодовольно улыбнулся. В его жизни мало что происходило, особенно с тех пор, как они с Брайсом расстались месяц назад, но у него было это место — ресторан «Уотермарк» — его «паства», и он хотел убедиться, что все его работники знают об этом. И даже твинк Брайана Кинни! Пусть Кинни считается крутым где-нибудь в другом месте, желательно на Либерти-Авеню. Ну и что, если большинство из официантов, работавших в «Уотермарке», не говоря уже о самом Кларенсе, были геями? Политический климат в Питтсбурге такой, каким он стал, не был хорош для бизнеса, если ты гей. Если бы Брайан Кинни торчал в баре каждый вечер, то, возможно, его друзья начали бы приходить сюда тоже. Одно дело иметь веселую клиентуру за обедом или во внутреннем дворике летом, но совсем другое дело по вечерам. «Уотермарк» имел репутацию «особенного места для привилегированных молодых пар», и это не включало педиков. Джастин принял заказы для девятого стола, а затем для новой партии клиентов, которая сидела за столом номер одиннадцать. У него было около пяти минут до того, как закуски для пары за восьмым столом будут готовы, поэтому он бочком вошел бар и легонько тронул Брайана за плечо. — Привет — сказал он. — И тебе привет, — сказал Брайан, поворачиваясь и улыбаясь. Джастин огляделся, чтобы убедиться, что управляющего нигде не видно. — Мне неприятно говорить тебе это, но чертов Рэмси меня сегодня просто достал. Брайан нахмурился. — Насчет чего? — Насчет тебя, — прошептал Джастин, — он заметил, что ты здесь уже пару ночей подряд, и сказал, что ему это не нравится. — Какого хрена ему не нравится? — возмутился Брайан. — Я тут выпиваю! Или он думает, что я не настолько хорош для этого заведения? — Нет, — настаивал Джастин, — дело не в этом. Джастин знал, насколько чувствителен Брайан к своим текущим финансовым проблемам. Но это временно. Да, именно временно, — он не любит, когда у официантов есть кто-то, кто проводит слишком много времени в ресторане. Он думает, что это отвлекает. — Долбоеб, — пробормотал Брайан. — Мне нужно вернуться к работе, — Джастин наклонился, чтобы поцеловать Брайана, но потом остановился. Кларенс, если бы это увидел, извелся бы на кучу дерьма. Не говоря уже о том, что с поцелуя в «Уотермарке» и начались все неприятности, и Брайан был отстранен от работы в «Вангарде». Не хотелось бы, чтобы еще один невинный поцелуй привел к тому, что Джастин тоже потеряет работу, — увидимся после работы. — Я буду ждать снаружи. Брайан смотрел, как Джастин торопливо возвращается в столовую. Его голова была высоко поднята и очаровательная улыбка светилась на лице для клиентов. Черт бы побрал этого парня, подумал Брайан. Ничто его не угнетает. Хотел бы он сказать то же самое о себе. Брайан заплатил за выпивку и оставил чаевые, равные сумме счета. — Спасибо, сэр, — сказал бармен, зачерпывая чаевые и кладя их в карман, ухмыльнулся. Брайан осторожно облизнул губы. «Я такой, — подумал Брайан, — всегда большая шишка. Даже когда я едва держу голову над водой». Бармен был горяч. В другое время и в другом месте Брайан повел бы парня в мужской туалет и выебал из него все дерьмо. Но теперь уже нет. И не потому, что Джастин был в соседнем помещении. Это было что-то другое. Что-то изменилось внутри Брайана. Что-то изменилось холодной ночью почти год назад, точнее, в канун Рождества. Брайан вышел и сел в Корвет. У него оставалось еще около трех часов, чтобы убить время до конца смены Джастина. Время. Это единственное, чего у него было предостаточно. И Брайан поехал на поиски места, где можно было убить время.