Ангельский поток

Брайан Кинни — нетерпеливый пациент! Питтсбург, ноябрь 2005 г. Усталость — вот что он чувствовал. Как будто из него высосали всю энергию. — Как вы себя чувствуете, дорогой? Брайан открыл глаза и поморщился. Яркий свет падал прямо ему на лицо. — Черт, — пробормотал он. — Положите свою руку вот сюда, дорогой. Не двигайтесь, пока я ставлю капельницу, вот так, хороший мальчик, — медсестра старалась быть нежной, но Брайан терпеть не мог иголки. Какой бы деликатной она ни старалась быть, все равно от втыкания иглы, а затем трубки в его левую руку, он не будет чувствовать себя хорошо. — А теперь сидите спокойно, мой дорогой. Вы же не хотите затянуть этот процесс? — медсестра заклеила лентой область вокруг капельницы. — Это поможет. Вы почувствуете себя намного лучше, когда мы введем немного жидкости. — Я не могу пойти домой? — он чувствовал, как что-то твердое впивается ему в спину. Как железный прут. Больничная кровать, должно быть, самая неудобная вещь, когда-либо придуманная человеком. — Может быть, завтра. Зависит от того, что скажет врач, — медсестра улыбнулась, избавляясь от капельницы, — мы обо всем позаботимся. Вы просто ложитесь и расслабьтесь. Подумайте об этом, как о приятном маленьком отпуске. Брайан вздохнул. Она, должно быть, шутит! — Отпуск — это белая вечеринка в Саут-Бич. Отпуск — это Ибица. Виргинские острова. Лондон. Провинстаун в августе. Это не чертова кровать для пыток в «Аллегени дженерал» с гребаной трубкой застрявшей в вашей гребаной руке! — Следите за языком! — увещевала медсестра. — Я знаю, что вы немного раздражены, но вам станет намного лучше к вечеру. Если доктор скажет, что все в порядке, мы принесем вам хороший ужин позже. Что-то, что успокоит ваш бедный желудок. Вы, наверное, проголодались, мой дорогой? — Нет, — фыркнул Брайан, — сомневаюсь, что когда-нибудь снова буду есть. И с этой гребаной трубкой мне даже не придется этого делать. Медсестра рассмеялась. — Я вижу, что мы с вами прекрасно поладим, — она похлопала Брайана по руке, — если вам нужно будет в туалет, нажмите эту маленькую кнопку, и я приду и помогу вам. Я не хочу смотреть, как вы пытаетесь встать самостоятельно, — она указала на металлический штатив рядом с кроватью, который удерживал мешок с физиологическим раствором, медленно капающим в его тело, — вы же не хотите все это перевернуть. Хорошо? — Хорошо, — Брайан ненавидел мысль о том, что эта женщина должна помочь ему добраться до ванной, но с тех пор, как он был подключен к этой гребаной капельнице, у него не было особого выбора. По крайней мере, у него не было трубки в члене. Это был самый большой кошмар его пребывания в Центре Джонса Хопкинса, когда ему удаляли яйцо — гребаный катетер в члене. — Не хотите, чтобы я включила телевизор? Или хотите немного отдохнуть? — Нет! Пожалуйста, никакого гребаного телевизора! — Брайан сглотнул. У него так чертовски пересохло в горле. — Можно мне воды? — Конечно, — медсестра поднесла к его губам пластиковый стаканчик с соломинкой. Когда он закончил, она поставила его на столик рядом с кроватью, — я оставлю это здесь на случай, если вам снова захочется пить. — А где Джастин? — неожиданно спросил Брайан. Он знал, что Джастин привез его в больницу, но потом исчез. — Он здесь? Кто он для вас, мой дорогой? — Он мой… — голос Брайана затих. Он не хотел сказать что-то не то и все испортить. Они возможно, не пустят Джастина к нему, если поймут, что они пара педиков, — мой друг. Он привез меня сюда. — Я уверена, что он ждет вас, — медсестра взяла его карту и посмотрела в нее, — но мы хотели бы, чтобы вы успокоились до того, как к вам придут гости, понимаете? Брайан отвернулся. Между ним и другим пациентом в палате была задернута белая занавеска, но он слышал, как кто-то кашляет, и звук телевизора с футбольной игрой. Отлично. Он вообще не сможет сегодня спать с каким-то больным парнем на соседней кровати, который одержим футболом. Медсестра вышла из палаты, а Брайан лежал, жалея себя. Все шло наперекосяк, в последнее время весь мир словно сговорился против него. Он не был фаталистом по натуре, но это было охуенно смешно! Устал, он так чертовски устал. Брайан закрыл глаза. Его голова была легкой, как будто он падал назад. — Брайан, — прохладная рука осторожно коснулась его руки. Обвилась вокруг. Сжала. — Джастин. Голубые глаза смотрели на него сверху вниз. — Как ты себя чувствуешь? — Превосходно. Просто превосходно, — усмехнулся он. — Лгун. — Черт возьми, Брайан! Ты выглядишь ужасно! — еще один голос ворвался в его голову. — Спасибо, Майки. Я уволю своего стилиста при первой же возможности. — Майкл, ты не возражаешь? — голос Джастина был резким. — Извини, — нахмурил брови Майкл, — я так волновался за тебя! — он отступил назад, прислонившись к Бену. — Ненавижу больницы. — Добро пожаловать в гребаный клуб, — Брайан попытался сесть. — Осторожно, — Джастин потянулся к подушкам Брайана и поправил их, — так лучше? — Спасибо, — Брайан медленно откинулся назад, — трудно что-то, блядь, делать с этой гребаной штукой, застрявшей в моей руке. — Мы говорили с твоим врачом, — сказал Джастин, — доктором Банерджи. Он сказал, что завтра ты сможешь пойти домой. — Только завтра, — Брайан покачал головой, — проклятье, разве ты не можешь завернуть меня в простыню и унести, как в прачечную? Джастин улыбнулся — Я так не думаю, — он наклонился и откинул волосы со лба Брайана, — у тебя было обезвоживание. Они просто хотят убедиться, что с тобой все в порядке. — Скажи мне что-нибудь, чего я, блядь, не знаю, — Брайан облизал губы, когда Джастин погладил его по волосам. Он ненавидел суету вокруг себя. Ненавидел чувствовать себя беспомощным и уязвимым. Но помнил, как чувствовал себя в Джонсе Хопкинсе — одиноким и страдающим, в окружении незнакомых людей, — но я рад, что ты здесь. Я не хотел быть таким дерьмом. — Ты не дерьмо, — ласково сказал Джастин, — но я так перепугался прошлой ночью. Вот почему я привез тебя сюда. Я видел, что ты действительно болен, и не знал, что еще можно сделать. Знаю, что это не твое любимое место, Брайан, но завтра ты вернешься домой, и все действительно будет хорошо. Правда? — Правда, — Брайан начал понемногу расслабляться. — А через неделю ты будешь как новенький! — воскликнул Майкл. — Ты же не хочешь пропустить День благодарения у мамы? Брайан закатил глаза. — Это все, что нужно моему гребаному желудку — быть набитым, как индейка. Супер-пупер сушеная индейка Деб и все пережаренные гарниры. Если она сделает это желе с гребаными фруктами в этом году, я уйду из-за стола! — Эй! — воскликнул Майкл. — Засранец! Я люблю это желе с фруктами! Это был бы не День благодарения без него! — Что за желе? — Джастин нахмурился. — Какой-то рецепт Деб достала из «Дамского домашнего журнала» примерно в 1974 году, — проворчал Брайан, — желе в виде гребаной индейки, внутри которой плавают консервированные вишни и виноград. Она делает его каждый год. Это действительно отвратительно. — Это не так! — вставил Майкл. — Это вкусно! Джастин рассмеялся, глядя, как они препираются. — Звучит напряженно! — он почувствовал, как пальцы Брайана сжались вокруг его пальцев. Он также отметил, что Брайан слегка ухмылялся, когда препирался с Майклом. Самый верный признак того, что он возвращается к нормальной жизни. И это заставило Джастина произнести безмолвную благодарственную молитву. Самую коротенькую.