Ангельский поток

Джастин на страже в больнице Питтсбург, ноябрь 2005 г. Джастин оставался в больнице столько, сколько ему позволяли. Майкл и Бен ушли после обеда, когда стало очевидно, что с Брайаном все будет в порядке. Но Джастин остался, потому что знал, что не сможет ничего делать или думать о чем-то другом, пока Брайан в больнице. Большую часть дня Брайан просто дремал, пока Джастин читал газету, потом журналы, которые он купил в холле в лавке. Джастин также наблюдал, как медсестры входят и выходят из палаты, проверяя капельницу, меняя пакетики с физиологическим раствором, делая пометки в карте и отвлекаясь на частые звонки кашляющего соседа за занавеской, который, казалось, нажимал кнопку по крайней мере раз двадцать. — Ты все еще здесь? — Брайан зевнул и сел в постели. Ему все еще казалось, что он был под водой. — Который час? Джастин посмотрел на часы: — Почти пять, скоро должны принести тебе ужин. Медсестра сказал, что ты уже можешь поесть. Обед состоял из чашки прозрачного бульона и четырех крекеров, по поводу которых Брайан ныл и выкобенивался, а потом съел, как только дежурный вышел из комнаты, к большому удивлению Джастина. — К черту все это, — Брайан поежился. Больничная койка была не более удобной, чем утром, — разве у тебя сегодня нет смены в «Уотермарке»? — Я позвонил Кларенсу и сказал, что не смогу выйти, — Джастин отложил журнал и придвинул стул ближе к кровати Брайана, — он был в бешенстве. — Слушай, пизденыш, — сказал Брайан, его глаза все еще были сонными, — я в порядке. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы с твоим боссом. Так что, если ты должен работать в свою смену, сделайте это. Я никуда не денусь. Нет причин сидеть здесь и тратить свое время, наблюдая, как я сплю. — Я останусь здесь, — сказал Джастин, просовывая свою руку в руку Брайана, — если Кларенсу это не нравится, то пусть идет на хуй. Я могу найти работу официанта где угодно. Так что не вешай мне лапшу на уши, ладно? — Ладно, — неохотно согласился Брайан. Как бы ему не хотелось признавать это, ему нравилось, что Джастин был с ним. Это заставляло его чувствовать себя в безопасности. Как будто кто-то присматривал за ним. Как будто кому-то действительно было не насрать. — Что бы я без тебя делал, пизденыш? — У тебя были бы большие неприятности, — Джастин улыбнулся своему любовнику, — я все время говорю тебе это, но ты мне не веришь! Брайан услышал смеющиеся голоса по ту сторону белой занавески. У кашляющего соседа по палате были посетители. — Я удивлен, что вся наша гребаная банда не собралась здесь вокруг моей больничной койки, как стервятники. — Их здесь нет, потому что я велел Майклу позвонить всем и сказать, чтобы они держались подальше. Особенно Деб и Линдси, потому что ты знаешь, какие они! — Джастин поднял брови. — А еще сказать, что завтра ты будешь дома, но им лучше позвонить мне, прежде чем они заявятся в лофт. Доктор Банерджи сказал, что тебе нужен отдых, и я позабочусь, чтобы ты его получил! — А ты, оказывается, крепкий орешек, да? — с восхищением в голосе произнес Брайан. — Да, когда надо, — ответил Джастин. Медбрат вкатил в комнату тележку и поставил на стол Брайана накрытый поднос. — Для Кинни, — сказал он ласково. Затем он передал соседу по палате еще один поднос и ушел. — Давай, — сказал Брайан, — посмотрим, какие ужасы они приготовили на ужин. Джастин снял крышку с подноса. — Похоже на хлеб, картофельное пюре и какое-то белое мясо, — он присмотрелся внимательнее, — это может быть индейка. Или курица. Или что-нибудь с желтой подливкой, — Джастин скривил лицо, — еще чай. И рисовый пудинг на десерт. — Господи, — вздохнул Брайан, — это дерьмо делает еду в самолете похожей на высокую кухню. — Она должна быть мягкой, — напомнил ему Джастин, — чтобы успокоить твой желудок. — Дай мне чаю, — сказал Брайан, — с большим количеством сахара. Забудь все остальное. Джастин положил пакетик чая в чашку с полугорячей водой и размешал в нем три пакетика сахара. — Ты собирался съесть все это. — Я беру назад те дерьмовые слова о том, что мне нравится, что ты здесь, — проворчал Брайан. — Ты никогда этого не говорил, — заметил Джастин, — по крайней мере, не вслух. — Тогда сотри мой последний комментарий, — Брайан отхлебнул чаю, — не хватает сахара. — Это все, что принесли, — Джастин протянул Брайану вилку, — с таким же успехом ты мог бы начать с загадочного мяса и картофеля. Я намажу тебе хлеб маслом. Брайан откусил кусочек и осторожно пожевал. — Это удивительно плохо, даже для больничной еды. Нет никакого вкуса вообще. Как насчет того, чтобы проскользнуть в закусочную и принести мне немного лазаньи и парочку лимонных брусочков? — У меня такое чувство, что Деб позаботится об этом, как только ты вернешься домой. Ведь в четверг день Благодарения. Тогда ты получишь настоящую индейку со всеми приправами. Но только если поправишься. Так что сейчас ешь это. — Да, мама. К удивлению Джастина, Брайан съел всю еду, даже рисовый пудинг. Должно быть, он действительно проголодался, хотя скорее предпочел бы лизнуть пизду, чем признать это. В восемь по громкоговорителям было объявлено, что приемные часы закончились. — Пора ковылять домой, Солнышко, — сказал Брайан. Джастин неохотно встал и положил журналы на стол Брайана. — Если тебе будет скучно, ты можешь почитать это. — Спасибо. «И спасибо, что пришел». — подумал Брайан. — Я вернусь завтра и заберу тебя домой, — пообещал Джастин. — Слава Богу, — Брайан протянул руку, и Джастин взял ее. — Веди себя хорошо. И не вздумай насрать на медсестер, ладно? — Джастин не хотел отпускать руку Брайана. — Постараюсь вести себя прилично, — ответил Брайан, закатывая глаза, — настолько, насколько смогу. Вошла медсестра с новым пакетом физраствора для капельницы Брайана. Было восемь пятнадцать. Джастин колебался. Медсестра стояла и ждала, когда он уйдет. Но он смотрел на лицо Брайана, тот был бледен и печален в тусклом свете больничной палаты, и сердце сжалось в груди. Он наклонился и поцеловал Брайана. — Я люблю тебя. Брайан кивнул. — Увидимся утром, — прошептал он. — Пока, — сказал Джастин и вышел за дверь.