На память

      Ло не помнил, как именно они оказались в подсобке — все это было одним из тех импульсов, что постоянно возникали в беспорядочной голове Кида. Вот и сейчас, когда ничего не могло бы вызвать очередную яркую вспышку, Юстасс удивительно быстро и точно выхватил Трафальгара из толпы, покрепче сжимая пальцы на чужом запястье, чтобы тот не смог вырваться. Кид затолкал Ло в маленькую комнату, и это уже не было безопасно, но, когда он обернулся и рубин его глаз полыхал адским костром, Трафальгар убедился, что в полной заднице. Юстасс небрежно сократил расстояние, сжатое до невозможности в небольшом пространстве, что тот выбрал для своей очередной прихоти. Его руки сразу же нашли знакомые плечи, поднялись к ушам, пальцы вскользь коснулись волос на висках, тело двинулось навстречу, а губы, конечно, впились в чужие, ярко и красочно, как обычно.       Юстасс наступал диким зверем — подталкивал Трафальгара к хлипкому столу, вынуждая сесть. Ло бы мог сопротивляться, если бы не ощущение горячего языка во рту, если бы не ладони, что придерживали за подбородок, не давая ускользнуть. Кид жмурил глаза, проваливаясь в липкое удовольствие, слизывая с чужих губ все возражения. Он хотел было поставить руки по бокам Ло, чтобы поймать его в ловушку, но пальцы горели и желали касаться смуглой кожи, потому Юстасс не мог позволить себе отстраниться хоть на секунду — слегка давил, перемещая подушечки с места на место.       Сначала, когда Трафальгар не понимал, что стряслось и путался в сомнениях, вёл себя пассивно, но сейчас осознание вдруг упало и придавило тяжестью в животе, обдало лихорадочным румянцем. Кид снова завёлся из-за херни: может, увидел краешек улыбки, или как сверкнул на солнце янтарь в глазницах, или, возможно, как Ло поправлял угольные волосы, тряхнув рукой. Юстассу никогда не было нужно многого, чтобы до искр в глазах возжелать Трафальгара, смять его в своих руках и уткнуться носом в ложбинку меж ключицами. Кид не заметил, когда Ло начал отвечать на его всплески, но именно в этот момент длинные и худые ноги, скрещиваясь, опустились на бедра, придвигая его таз ближе к себе; жилистые руки, тронутые чернилами, усердно сжимали ворот худи, иногда дергая за болтающиеся шнурки. Юстасс улыбнулся в поцелуй, бесцеремонно засовывая ладони под чёрную футболку, порывисто оглаживая бока и хватая за шлевки джинсы, чтобы пододвинуть ещё ближе, хотя плотнее было бы уже невозможно. Кид почувствовал, как по телу Ло пошла мелкая дрожь и как сбилось его всегда ровное дыхание, когда руки поднялись выше и большие пальцы задели соски, затем отступил, разрывая поцелуй и оставляя тонкую нить слюны на губах, чтобы посмотреть на раскрасневшееся лицо — явный признак того, что сейчас ему позволено абсолютно все. Взгляд мутных глаз, остекленевших и нечитаемых, словно заставлял сердце биться в ещё более бешеном ритме; Ло больше не хмурился — он наклонил голову набок, выжидая, что последует дальше. В темноте было плохо видно, но Кид точно знал, в каких местах дернулись мускулы чужого лица, он видел это тысячу раз: Трафальгар смотрел на него с тем самым выражением, которое погружало в океан похоти и почти невыносимого желания, что связывало их обоих по рукам и ногам. Юстасс медленно дышал, глубоко вбирая воздух в легкие, чтобы не сгореть заживо. Возбуждение душило его, пульсируя в животе и паху. — Что на этот раз? — шёпот утонул в тишине, нежно касаясь чужого слуха. — Захлопнись, — прорычал Кид. Его злила уверенность Трафальгара: он все знал, успел разгадать. Противясь словам, Юстасс аккуратно прислонился лбом ко лбу Ло, снова сокращая расстояние. Он резко дернул за ремень на джинсах Трафальгара, добиваясь удивленного вдоха. Они не смели оторвать взгляд друг от друга: это было равносильно позорному проигрышу. Кид смотрел на пушистые темные ресницы, на следы бессонницы под глазами, на расширившиеся черные зрачки, вглядывался в переливы желтого, утопая в золоте. Он уже давно потерял контроль, собственноручно сорвал тормоза, но этот парень творил с ним страшные вещи и прямо сейчас Кид хотел творить их тоже. Ло начал паниковать, когда Юстасс облизал свои зацелованные губы, мелькнув кончиком языка. — Мы не будем делать этого здесь, — сталью отсек Ло. Он не был рисковым человеком в принципе, но, кроме того, не хотел попасться в стенах универа зажатым в подсобке и разложенным на трясущемся столе. Глаза Юстасса вспыхнули озорством, смешанным с необузданным влечением. — Мы и не будем, — согласился Кид, опускаясь на колени и смолкая. Трафальгар чувствовал, как по позвоночнику поползло опасное марево, стекая в низ живота. Кид цепко схватил молнию ширинки, одним плавным движением опуская бегунок. Ло сглотнул вязкую слюну. — Нас нет слишком долго, кто-нибудь пойдёт искать, — дрогнувшим голосом одернул он, потянув красные пряди, почти больно. — Это не «нет». Если не хочешь, сопротивляйся усерднее, — хмыкнул Юстасс, расстегивая ремень, спуская чужие штаны ниже. Он осторожно коснулся бёдер, заставляя Ло сжаться — руки были тёплыми, но грубыми, как и все в Киде. — Кто-то может услышать, — предпринял последнюю попытку Трафальгар, обводя пальцами чужое ухо, усеянное титановыми украшениями, и приподнимая за подбородок, чтобы ещё раз посмотреть в безумные глаза, в полумраке горящие алым. — Тогда будь потише, Ло, — прохрипел Кид, теряя терпение. Ему прямо сейчас нужно было получить хоть то-то, чтобы нутро прекратило убивать его, прижигая сердце.       Он стянул последнее, что мешало ему — белье, и нервно цыкнул, когда смуглые пальцы дернули волосы. Никто никогда не смел управлять Трафальгаром, никто не мог бить по его слабостям, потому что они были запрятаны где-то глубже крепкой грудной клетки, где-то за мириадой секретов и фальши. Но Юстасс каждый раз легко клал руку на ту самую грудь, защищённую чернильной печатью, и слишком просто доставал до сердца, касался и переворачивал все внутренности. Ло почти жалобно простонал, когда красные губы опустились на его член. Нога случайно пнула стоящие рядом коробки, создавая шум, и Кид сжал чужое бедро, плотно фиксируя то на месте. Трафальгар сам пёкся о том, что их кто-то услышит, но, казалось, он только об этом вспомнил, прикрыв рот тыльной стороной ладони. Кид с досадой подумал, что это огромная потеря — не слышать, как из-за его движений Трафальгар изнывает и несёт бессвязный бред. Тот отчаянно пытался взять своё дыхание под контроль, когда возбуждение заструилось по венам раскалённым металлом. Рот Юстасса был влажным, а губы — удивительно мягкими. И каждый раз, когда горячий язык проходился по плоти, Трафальгар слышал, как в ушах бурлила кровь, а внутри что-то разрушалось, неизбежно раня и заставляя тяжело вдыхать. От безысходности он откинулся назад, схватился за стол, не зная, куда деть трясущиеся руки. Кид сильнее надавил на бедро, сжимая до синяков; он снова и снова насаживался ртом на чужой член, помогал себе рукой, обхватив основание, переключался на головку и вновь опускался, расслабляя горло и вбирая всю длину.       Кид старался не думать о том, насколько сильно ему хочется овладеть Ло полностью, заставить молить о пощаде и выбить из него душу, глядя прямо в эти ядовитые глаза. Он не думал и о том, что за дверью существует внешний мир, где люди бредут по своим делам и даже не знают, какой податливый и красивый Трафальгар Ло в эту минуту, как сильно волна накрывает его, топя с головой и стирая все «нет». Юстасс злился на себя за то, что снова поддался своей идиотской слабости и приревновал «своё», не желая делить с остальными. И в любой другой случай он бы просто разбил нос или сломал бы руку, чтобы объяснить наглядно, кто обладает всеми правами. Но в тот раз его словно ударило молнией, посылая мощный разряд, что вновь оживил злое сердце, спрятанное в клетке из грубых костей. Он не хотел доставлять Трафальгару проблем, не хотел лишать его возможности улыбаться так, чувствовать себя в порядке. Однако в ту же секунду рвался доказать, что с ним будет бесконечно лучше, а потому так резко старался заполучить, утащить в свой тёмный угол.       В животе заныл тугой узел, раздаваясь нестерпимой болью, когда Ло прогнулся в спине, подаваясь вперёд. В уголках глаз скопились слезы, горло саднило, но Юстасс не собирался останавливаться. Ло прикрыл веки и запрокинул голову назад, все ещё затыкая рот рукой. Давление усилилось, его стало слишком много для того, чтобы справиться, и он почувствовал, как хрупкий контроль рассыпался полностью. Трафальгар испугался, когда понял, что падает в беспросветную бездну, но Кид все еще был с ним, все ещё дарил ему тепло, от которого отнимались ноги. Ло наконец оторвал руку от губ, вновь вплетая пальцы в шелковые пряди, почти с нежностью поглаживая голову. В любой другой момент Юстасс бы скинул его ладонь и очень пошло пошутил, скалясь белыми зубами, но сейчас — лишь молчание и хлюпающий звук, лишь узость горла и жажда, обуявшая голодного до ощущений Кида. И самое необъяснимое было то, что он хотел отдать, а не отнять, доставить Ло удовольствие, что прошило бы его кожу искрами. — Кид… — только и смог выдать Трафальгар, теряясь в тумане, притупившем его чувства. Только это и ничего более, но уши Юстасса покраснели, выдавая его с потрохами. Ло, на удивление, уловил эту мелкую деталь, рвано усмехнувшись и кончая в чужой рот.       Резко хлынул холод. Что-то вытянуло Ло со дна, оставляя в голове мутную пелену прошлого наваждения. Она точно утренний туман растворилась в мерзком «настоящем», где за дверью раздавались топот и голоса. Кид показательно сглотнул и облизал губы, растягивая те в привычной ухмылке. Он стоял напротив, наблюдая за реакцией Ло. — Блять, ну и мерзость, — скривился тот, отводя взгляд и пытаясь привести себя в порядок. — Ноешь, будто это не твоя сперма, — все же поставил руки по бокам Юстасс. Как всегда без церемоний. — Какого хера на тебя нашло? — цедит Ло, пытаясь оттолкнуть от себя Юстасса, легонько толкая в плечо. — Около тебя постоянно трется какой-то мудак, а ты улыбаешься ему во все тридцать два, — коротко и по факту, чтобы не тянуть. Однако Трафальгар удивлённо вскидывает брови, поднимая взгляд. Юстасс Кид ревнует его… что-то невообразимое. И потому так сильно вцепился в него, и потому отсосал ему в университетской подсобке, впервые отдал, а не грубо отнял, как делал всегда.       Трафальгар тихо смеётся, натыкаясь взглядом на яркий синяк в месте, куда давили пальцы — он станет кратким напоминанием об этом забавном случае.