Жизнь и становление господина мага. Книга I - Детство

15 сентября 1932 года — 22 ноября 1932 года Жить с будущим Тёмным Лордом оказалось очень комфортно, гораздо лучше, чем с Ларри. Том был опрятен, что редкость для мальчишки, и это приятно радовало мою душу старого циника. Немногие вещи лежали по своим углам, а ещё у него был «домашний питомец» — небольшая ядовитая гадюка. Том клятвенно заверял, что змея не причинит мне никакого вреда. Чему я, со скрипом, поверил, предупредив, что если всё-таки погибну от яда, то буду доставать его в виде призрака до скончания дней. — Ведь неизвестно, на что наши силы способны; может, все эти сказки и легенды про восставших мертвецов, призраков, вампиров правдивы? В ответ на сказанное лицо Реддла побледнело особенно сильно, и он потом ещё полчаса о чем-то шипел со своей змеей. В одной комнате было удобно обсуждать планы на будущее и новые способы развития. Я рассказал ему про ментальную магию, в несколько ограниченном ключе, но вызвал закономерный интерес, как и рассчитывал, стоило лишь упомянуть чтение мыслей. Как выяснилось, у него, как и у меня, есть некий зачаток этой способности, но все, на что его хватает, — едва уловить ощущение чужих намерений и эмоций. Зато перспективы развития… — Это же… шикарно! — У Тома глаза стали размером с фунт, а голос сорвался, дав петуха, — чтение мыслей! Сколько новых возможностей, — он возбужденно ходил по комнате, размахивая руками, — можно сразу узнать, друг тебе человек или враг. Что он замышляет, не хочет ли предать тебя в самый ответственный момент! — А ещё это позволит узнать все его тайны, — добавляю я, лежа на кровати, закинув руки за голову, — это может стать страшным оружием, — улыбаюсь, — нужно обязательно такое изучить! — Конечно! — он прыгает на мою кровать, еле успеваю убрать ноги, — как, говоришь, это у тебя получается? — Э-э… Сосредотачиваюсь на собеседнике, смотрю ему в глаза и желаю узнать больше, желаю узнать, что он думает, что скрывает. — Вольф действительно делал именно так, когда впервые интуитивно использовал поверхностную легилименцию. — Думаю, вначале нужно попробовать друг на друге, ты как? — Давай, — он сложил ноги по-турецки и выпрямился. Тоже сажусь прямо, глядя в его голубые глаза, сосредотачиваюсь на желании приникнуть в его память и чувствую, как источник пульсирует в груди. Нетерпение, азарт — это не мои эмоции, значит, получается. Не даю разрастись радости от успешной попытки, иду дальше и глубже. Перед глазами мелькнула картинка, как я вижу самого себя, сидящего напротив с сосредоточенным видом. Все прерывается. — Фух, — выдыхаю, четверти резерва как не бывало. — Ну как? — Том нетерпеливо елозит, сверля меня взглядом. — Я увидел себя… твоими глазами. — Он радостно хлопнул в ладоши. — А ещё почувствовал твои эмоции, — на это он просто хмыкнул, сказав: — Теперь я. Какое-то время ничего не происходило, лишь сидящий напротив Реддл морщился в попытках сосредоточиться, но вот чувствую легкое касание к своим мыслям, будто пёрышком по мозгам провели. — Получилось, — Реддл устало провел рукой по вспотевшему лбу, — это было напряжно. — А чего ты хотел? Это же чтение мыслей, — усмехаюсь я. — То ли ещё будет! Может быть, при использовании на простых людях или животных будет легче? Том тут же покосился на лежащую в его кровати гадюку. — Пока не хочу рисковать ей, — сказал он, пару минут подумав, — мало ли как это повлияет на Шайсу? Может, в мозгах что-то перемкнет, и ночью она покусает нас обоих? На этих словах меня передернуло, Том засмеялся, глядя на такую реакцию. Как я и предполагал, Дэнниса выпустили через два дня. Напоследок еще раз отчитав. В целом пацан держался нормально, выгорел. Свое общение с Реддлом я не скрывал. Да и как тут скрывать, когда был организован самый настоящий переезд? А слухи по приюту расходятся быстро. — Вольф, здарова! — Пол Харальдсон, один из старших, кого я прикрыл в свое время, важно подал мне руку. Пожимаю. Мы люди не гордые. Пока не гордые. — Привет, — открыто улыбаюсь и жду продолжения. — Я тут узнал, — не стал тормозить он, — что ты с Реддлом стал жить? — Он облокотился о стену. Фраза про то, что я стал жить с парнем, несколько покоробила ухо. Но это нормально для современного человека: видеть скрытые намеки там, где их нет. В это время все было гораздо проще. — Угу. С Ларри жить не очень, а у Тома комната пустует, — хмыкаю, — да и не такой уж он и страшный. Малышня напридумывала сказки, а все поверили. — «Малышня», гы-гы, это ты про себя, что ли? — противно гогочет мой собеседник, — ладно, значит, у тебя все нормально. А то я думал подсобить, — он сделал «двоечку» кулаками по воздуху, — ты же мой кореш! Так что обращайся! — Он хлопнул меня по плечу, достаточно сильно его отбив, и, напоследок обдав несвежим дыханием, вальяжно пошел в сторону выхода. Причем в его поведении не было никакого желания обидеть или поглумиться. Это четко прослеживалось в его эмоциях и обрывках мыслей. А вот легкое чувство поддержки меня даже удивило. Это что получается, такие, как Пол, умеют быть благодарными? Чудеса, да и только! Так и проходили наши будни: учились, общались, тренировались, «качали» менталистику. Через пару недель провел новый замер резерва люмосами, он увеличился до пятидесяти девяти штук. Тренировки-то работают! Также проверили и Тома, у него резерв показал сорок шесть. После чего он пообещал нагнать и перегнать меня за ближайший год. На что я только усмехался, говоря, что не буду стоять на месте. Из ближайших планов была добыча еды и денег. Но с этим было много проблем. Начать с того, что мальчишек в обносках гнали изо всех «цивилизованных» мест города. План по обворовыванию богатея тоже оставался лишь планом. Да и осторожно вытащить кошелек своими способностями не получалось. Во-первых, мешал факт, что кошелек будет лежать в кармане или сумке, а мы пока не научились воздействовать на то, что не видим глазами. Во-вторых, нужно сделать это так, чтобы жертва не почувствовала манипуляций. На собственном примере могу авторитетно заявить, что без специализированных чар на такое вряд ли будет способен даже выпускник Хогвартса, что уж говорить про необученных мальчишек. Но мы всё равно не забрасывали идею, уделяя ей время. Несмотря на все трудности, все же смогли смести пару булочек с лотка пекаря, когда он отвернулся. Сделано это было в лучших традициях темных властелинов — из-за угла, пока никто не видел. Булочки ловко воспарили в воздух и прилетели прямо к нам. Получилось здорово, но многократно повторять этот трюк на одном и том же человеке крайне не рекомендовалось. Да и свидетелей стоило опасаться… Зато поели в этот день хорошо! Впервые в этом теле почувствовал сытость. Правда, Том боялся, что на нас может выйти правительство, подвергнув экспериментам или запрятав в сумасшедший дом. И где он успел наслушаться этих рассказов? Похоже, в сороковых годах люди тоже верили в мировые заговоры... Максимум, что в нашем приюте может случиться, это богатый педофил. Бр-р. Решаю пока не объяснять ему, что худшее, чем нам грозит использование магии, — это вызов авроров. Эти знания будут мной сохранены до самого Хогвартса, пока не смогу их обосновать. В легилименции тоже пошел прогресс, теперь получается не только смотреть чужими глазами, что на этом этапе довольно-таки бесполезно, но и видеть чужие последние воспоминания, пока в виде отдельных картинок, не связанных друг с другом. Также, по моей инициативе, стали тренировать и блокировку такой возможности. Стоило лишь сказать, что если читать мысли умеем мы, то могут уметь и другие, как Реддл подвис, начав обдумывать эту идею. А потом я ещё накидал ему пару примеров-предположений, что человеку могут поставить ментальную закладку, превращая друга во врага или наоборот. Когда вызывают отвращение к учёбе или заставляют полюбить ранее неприятные вещи. Теперь Реддл проявляет столько активности, что бó‎льшую часть ночи мы буквально сидим друг у друга в головах вместо сна. Окклюменция получается, хоть и по большей части интуитивно. Я рассказал ему, что вижу это как некую крепость, окружающую свое сознание, как некое препятствие, через которое не сможет проникнуть гипотетический враг. В качестве примера говорил о стене, но сам признался, что хочу что-то более оригинальное и надежное. Рассказал, какую разрабатываю концепцию: — Представь себе бескрайнее голубое озеро с неподвижной водой, оно кристально чистое и бесконечно глубокое. А ещё оно холодное. Вода обжигающе ледяная, и туда больно даже засунуть руку. Лишь на дне его мелькают еле заметные тени. Чтобы добраться до памяти, нужно погрузиться на самое дно, во тьму, в глубину, под тонны и тонны ледяной воды, которая будет давлением сжимать все сильнее и сильнее за каждый пройденный шаг. Когда легкие будут гореть от недостатка кислорода, а тело разрывать от массы тысяч тонн воды, когда мышцы сводит холодом, и ты в полной темноте не будешь видеть даже своей вытянутой руки; в этом холодном и темном царстве ты познаешь отчаяние. — По мере рассказа глаза Реддла открывались всё шире, он как наяву видел эту картину и проникся моей фантазией, уже желая увидеть, как этих «врагов» будет разрывать холодное бездонное озеро. — Но это ещё не все, — ухмыляюсь я, — потом ближе подберутся эти таинственные тени, оказавшиеся немыслимыми морскими тварями, с щупальцами и пастями, полными бритвенно-острых зубов. Если враг каким-то чудом избежит смерти, то они разорвут незваного гостя, поглотят его плоть, оставив лишь маленькие кусочки, что будут медленно оседать на самое дно, так никогда его и не достигнув. Реддл был в восторге, сказав, что придумает что-то, что будет не хуже моего варианта. Обычную стену он теперь воспринимал лишь как эффект тренировок, не более. По утрам теперь выползаем, словно сонные мухи. Будь мы постарше, а Том девушкой, можно было бы предположить всякое, но что есть, то есть. Благо, что на успехах в школе это не отражается, так как оба решаем задачи отца Рикардо как орешки. Я помаленьку выправляю репутацию «хорошиста» в отличника. А Том и раньше был одним из лучших. Миссис Коул позитивно воспринимает наши успехи. Как-то, случайно встретив её в коридоре, был удостоен похвалы и даже поглаживания по голове. Впервые увидел миссис Коул с улыбкой на лице! Как потом узнал, подслушав разговоры персонала, благодаря нашим с Томом успехам в учёбе у приюта может появиться дополнительное финансирование. Другие воспитанники держатся от нас подальше, ведь и раньше к Реддлу особо не лезли. А с теми, кто лез, потом происходили разные неприятные вещи: кто-то неудачно падал и ломал ногу, на кого-то нападала бешеная собака, один мальчишка нарвался на драку с лондонской шпаной, которая порезала его ножом. Это Том рассказал мне, когда я решил поинтересоваться, как ему жилось раньше. Теперь же с ним вместе хожу ещё и я. А мало того, что на моей стороне всегда стоит миссис Коул, так ещё и дерусь очень больно, и плевать, что только семь лет. Не скажу, что я сразу «послал» всех своих бывших друзей-приятелей, просто теперь я общаюсь с ними еще реже. Да и времени на это, как ни странно, почти нет. До обеда школа, потом обязательные тренировки в магии, после которых сил почти ни на что не остается. Когда же силы каким-то чудом сохраняются, то тяну Реддла на спортивную площадку, где наворачиваем круги. Как же удобно манипулировать детьми! Пара вскользь брошенных фраз, и Том уже уверен, что это именно его идея — развивать выносливость. Новых друзей у нас не было. Том презирал «этих простаков», а я просто понимал, что вскоре уеду в Хогвартс, поэтому не было никакого смысла заводить новых приятелей и тратить на это время. Постепенно привык к гадюке Реддла, которую он называл Шайса. Даже попросил научить меня паре слов на змеином. Тот долго смеялся над тем, как я пытался их повторить. Зато по ходу попыток понял, что просто так этому научиться нельзя. Это специальный талант, иначе люди обучались бы этому и раньше, как обычному иностранному языку. Тогда среди магов было бы множество знатоков парселтанга. Видимо, на речь как-то влияет сама магия. Пользуясь хорошим отношением миссис Коул, удалось узнать о настоящей «Тайной комнате». Оказывается, в приюте есть библиотека! И за успехи в учебе, на волне потенциального инвестора, директриса дала нам доступ в эту святая святых. Повезло, что миссис Коул не была какой-то злобной мегерой, как миссис Петтерс. Просто приют нужно держать в ежовых рукавицах, вот и характер ожесточился. Свою роль сыграл и тот факт, что Том ещё не числится персональной приютской страшилкой, проворачивая свои дела достаточно тихо. Иначе было бы не видать нам обители знаний, хоть и такой небольшой. Впрочем, выдавая нам разрешение на посещение, она пристально посмотрела на Реддла и сказала, что не допустит, чтобы с книгами происходили «разные странные вещи». Пришлось на пару уверять её, что если где и произойдут «странные вещи», так точно не с книгами. Она мрачно усмехнулась и подписала бланк для библиотекаря. — Она знает, — сказал Реддл, когда мы вышли из её кабинета. — Конечно, — я не думал, что кто-то всё же сопоставит «таинственные несчастья», происходящие с обидчиками моего друга, с ним самим. Она поверила в приютские байки? А может, в это время такие рассказы еще имели силу? Не было телевидения, народ не привык видеть пропаганду из всех щелей. Опять же, странные случаи имеют место быть. Маги-то на самом деле живут в этом мире! Как и разные волшебные твари. Неудивительно, что в нее верят и к слухам относятся с осторожностью. Но все же я не парился так сильно, зная, что эта информация от миссис Коул никуда не уйдет. — Ты не выглядишь обеспокоенным, — Том подозрительно на меня посмотрел. — Ты забыл, что я говорил тебе про своих родителей? — На это он фыркнул. — Это другое. — Секунду подумал. — Ладно, твоя взяла. Библиотека принесла много новых знаний. Жаль, что выносить книги было запрещено. Строгая мадам Фертон следила за этим, как и за каждым нашим шагом. Приходилось делать записи в украденной ещё в момент своего попадания тетради из церкви. Таким темпом скоро нужно будет тащить ещё тетрадку, да и не одну. — Ты только посмотри на это, — Реддл показывал логарифмическое уравнение, найденное в какой-то старой и пыльной книге с верхней полки. — Ты бы ещё труды по ядерной физике отыскал, гений, — шепчу ему, вырывая книгу из рук и откладывая в сторону. — Этими делами пусть занимаются учёные, а мы ещё до такого уровня не доросли. — Нужно знать, к чему стремиться, — он тычет меня локтем, — сам-то что смотришь? — Самоучитель по английскому, — мой больной вопрос, — ещё хочу выучить какой-нибудь новый язык, например латынь. — А почему не немецкий? Ты же немец. Потому что я его знаю, вот почему. А ещё французский и русский в придачу. Но не буду же я тебе это рассказывать? Где, спрашивается, я смог всё это выучить, если меня отдали в приют в годовалом возрасте? — И что? Успею ещё и до немецкого дойти, — отмахиваюсь я, — а пока хочу разобраться в старом мертвом языке. Предчувствую, что он ещё может пригодиться. — Учитывая, что бó‎льшая часть британской магии идет на латыни, то да, это действительно может пригодиться. — Ладно-ладно, посмотрю что-то более полезное. — Том забрал тяжеленный талмуд, отправившись на поиски чего-то более актуального. Дальше дни и недели летели по накатанной: школа, тренировки, библиотека, вечерняя практика в ментальной магии, пробежки по площадке. В промежутках успевали поболтать и наметить какие-то планы, многие из которых приходилось записывать на будущее. Ещё начинаю чувствовать, как собственная память становится лучше, позволяя запоминать информацию, просто посмотрев на текст. Очевидно, что это из-за практики в ментальной магии. На выходных вспоминаю ещё об одном аспекте, про который забыл ранее, — сортировка воспоминаний. Сообщил Тому «свою идею», он признал, что этим стоит попробовать заняться. Что мы и делали оба дня, прерываясь лишь на прием пищи. Но это дало свои плоды. Я смог собрать в голове образ некоего кабинета, что очень напоминал мой собственный, из прошлой жизни. В кабинете наметил шкафы для хранения воспоминаний, стол, куда буду складывать самое важное, что нужно доставать из памяти мгновенно, а также ноутбук, в который решаю записывать информацию по магии. «Кабинет» пока крайне сырой, мало чем заполненный, и не факт, что правильно построенный, ведь ориентироваться приходится исходя из знаний прошлой жизни, вспоминая работы немногих энтузиастов, занимающихся подобным, и канон самого магического мира. Реддл старался не отставать. Мои идеи постоянно разжигали его интерес. Раньше он даже не думал о таких вещах, больше концентрируясь на приютском быте. Сейчас же я потихоньку рассказываю ему самые разные интересные вещи, расширяя его кругозор. Выдавал ему информацию двадцать первого века как собственные мысли и новаторские идеи. Так и шли дни, один за другим. От рутины очнулся, когда заметил идущий снег. Именно тогда получилось оторваться от тетрадки с записями. Пока не изучу окклюменцию на все сто процентов, причем правильно, по книгам магии, сделав себе идеальную память, буду упорно вести записи. Снег валил густыми хлопьями, быстро засыпав всю территорию приюта Вула. Том подсел рядом, заглянув в окно: — Ты чего, снега ни разу не видел? — посмотрел он на меня несколько недоуменно, я же, очнувшись наконец, мотнул головой. — Да так, идея возникла, — на лицо выползает хитрая усмешка. — Смотри, — указываю ему рукой на миссис Петтерс, что-то выговаривающую нашему дворнику. Рядом крутилась толпа мальчишек, успевших одеться по-зимнему и вывалиться играть в снежки да лепить снеговиков. — На что смотреть-то? — Том недоуменно осмотрел двор, не увидев ничего интересного. Привычно зачерпываю из источника магию — с каждым разом это получается всё проще и легче. После чего, словно перчаткой, зачерпываю снег за окном, скатывая здоровый снежок. Реддл замечает мои манипуляции и начинает скалиться, предчувствуя забаву. Скатав здоровенный снежок, запускаю его в миссис Петтерс со стороны играющих мальчишек. К этому времени она уже окончательно довела дворника, и тот, сплюнув от досады, отправился за лопатой, чтобы почистить округу. Как только миссис Петтерс развернулась, пытаясь найти новую цель для своего поганого языка, то получила увесистый удар по лицу. Снежок разбился об её лоб, заставив женщину буквально перекувыркнуться в воздухе, упав на спину. — Пха-ха-ха! — Реддл заваливается на кровать, даже не пытаясь сдержать смех, — ты видел?! Как она!.. — Он приподнимается, вновь выглядывая в окно. В этот момент миссис Петтерс пытается встать с усыпанной снегом земли, отчаянно отплевываясь. Даже здесь были слышны её крики и маты. Однако подняться ей было не суждено: снова легкий забор магии, и её нога скользит по снежной земле. — Аха-ха-ха! Ты просто монстр, Вольф. — Том нисколько не сомневался, что к новому кувырку причастен я. — Стой, прекрати, не делай это снова, а то я умру! — Он скатывается на пол, продолжая булькать, захлебываясь смехом. Как мало надо ребенку для счастья! Не удержавшись, сам начинаю смеяться. На ужин воспитанников приюта радовала сине-лиловая физиономия миссис Петтерс, но все пытались сдержать смех, так как играющим рядом мальчишкам прилетела жесткая порка. Миссис Петтерс была уверена, что снежок запустил кто-то из них, а остальные его прикрывают. Миссис Коул полностью одобрила её методы воспитания, но до карцера дело не дошло. Слишком уж много подозреваемых было. Так что сейчас злобная мегера косила опухшим глазом, пытаясь найти хоть одну улыбку. Быстро съев переваренные склизкие макароны, которые, разумеется, были без мяса, хватаю Тома, что каждый раз похрюкивал, сдерживая смех, когда глаз цеплялся за миссис Петтерс. Пока его не заметили и не наказали, тащу в комнату. С едой надо что-то делать. Ощущаю себя каноничным Гарри Поттером, сидящим на овсянке. Иногда мне кажется, что только магия поддерживает какой-то запас сил, иначе откуда может взяться энергия на все эти тренировки, бег, менталистику? Даже была мысль начать делать утреннюю гимнастику, но, обдумав как следует, решил, что не стоит. Накачать какие-то мышцы без нормальной еды не получится. Худеть мне уже больше некуда. Разве что гибкость связок… впрочем, думаю, с этим разберусь, когда стану осваивать стезю целителя. Так что в топку гимнастику. Дотащив Реддла до комнаты, вваливаюсь в неё, и он начинает ржать. Надеюсь, что в столовой не слышно, всё же звукоизоляция тут ни к черту. Дождавшись, пока он успокоится, начинаю мозговой штурм. — Итак, мистер Реддл, перед нами в полный рост встаёт вопрос пропитания. — Начинаю шагать по комнате из угла в угол, с подчёркнуто прямой спиной и скрещенными за ней руками. — Мне нужно выслушать ваши предложения по этому вопросу. — Хм, — он тоже встает и вытягивается, расправляя форму, — никаких идей нет, мистер Вейбер! Наш единственный план по экспроприации мучной продукции вы лично запретили повторять, — он прижимает выпрямленные руки к бокам, принимая максимально серьёзный вид. — Тогда я предлагаю пустить на жаркое Шайсу, мистер Реддл. Вы же сможете найти нового питомца, — демонстративно указываю пальцем на свернувшуюся в кольцо гадюку, спящую на подушке Тома. — Этот вариант нам решительно не подходит, мистер Вейбер. — Реддл продолжал изображать статую, хоть уголки губ и подрагивали в сдерживаемой улыбке. — Тогда, — решаю прекратить пантомиму, взяв поскрипывающий деревянный стул, поворачиваю спинкой вперед и сажусь, положив на неё голову, — может, поищем какой-то магазин или продуктовый склад? Ночью можно выбраться отсюда через окно, открыть дверь склада магией, вытащить оттуда тушенки, консервов каких-нибудь. — Чувствую, как потекла слюна. Не думал я, конечно, в прошлой жизни, что буду мечтать о тушенке. — Магия? — Том тоже перестал дурачиться, выцепив из моей речи главное для себя, — ты думаешь, что это магия? — до этого мы избегали как-то называть свои способности, говоря о них абстрактно: сила, энергия и все в этом же ключе. — Не знаю, — откровенно вру ему, но раскрывать свои тайны пока не собираюсь, — слишком разноплановая сила, — пожимаю плечами, — ей можно делать что угодно: лечить, проклинать, бить и резать, залезать в чужую голову, а в своей создавать новые миры… что это ещё может быть? — Я как-то иначе представлял себе магию, — он качает головой, — что-то типа огненных шаров или превращения в жаб. О, думаю, ты будешь приятно удивлен, когда попадешь в Хогвартс и узнаешь, что всё это тоже можно. — А что ты думал о наших возможностях? — решаю поинтересоваться, кем Реддл видит нас сейчас. В будущем это же бесконечный повод подшучивать над Темным Лордом! Как в детстве он считал себя экстрасенсом, мутантом или пришельцем из космоса. — Отец Рикардо говорил, что это от дьявола. — Он аккуратно берет на руки Шайсу, начиная поглаживать, змея довольно зашипела. Её настроение я уже худо-бедно научился отличать, благодаря Тому, конечно. — Я… старался не особо думать об этом. Да и потом, я помню твои слова, что его проповеди — это просто промывание мозгов, но… когда ничего не понимаешь… тянет поверить. А может, и не буду подшучивать. Эх, и почему он не считал магию какой-нибудь «Силой Земли» или помощью «пришельцев из Лямбда-Дельта»? — Отец Рикардо — старый мудак, напивающийся в баре по вечерам и засматривающийся на маленьких девочек. — Решительно поднимаюсь и хлопаю Тома по плечу. — Забей на него. Нам доступно больше, чем обычным людям, поэтому этим нужно пользоваться. — Согласен, — он улыбается, — тогда каков план, мой генерал? Всю следующую неделю мы подыскивали подходящее место. Магазины отмели достаточно быстро. Слишком людные места, много прохожих, а по ночам нередко патрулируют констебли. Склады — другое дело. Складские зоны находились достаточно далеко от нашего района бедноты. Благо, что тут начала помогать легилимеция. Худо-бедно, но мы наловчились считывать обрывки мыслей друг у друга. Как я и предполагал, у обычных людей нет природного магического блока от ментальной магии, так что читать их оказалось проще. Полазив в головах у лавочников, смогли минимизировать круг поисков, пока в конце концов не наткнулись на подходящий вариант. Ночью отправились на дело, предварительно позаимствовав у дворника тележку. Склад охранялся несколькими здоровыми злобными псами, но с ними успешно разобрался Том. Я не забыл про его похвальбу при первой встрече в подвале, что животные его слушаются. Это распространялось не только на змей. Псы поджали хвосты и убежали в противоположную сторону. Открыть дверь было легко. У нас ушла всего пара дней на тренировку этого навыка в приюте, а потом Том отыскал старый амбарный замок. Тогда прогресс пошёл ещё быстрее. Склад был большой. А мы уставшие. Ведь пришлось пройти около пяти километров! С тележкой! Если бы не магия, мы бы не справились, слишком мелкие и тощие. А так ничего... доволокли. Правда, время уже далеко за полночь. Часов у нас, разумеется, нет, а без них можно лишь гадать. Но до восхода время еще есть. На складе была куча коробок и ящиков, так что пришлось повозиться, прежде чем мы нашли нужное. — Тушенка из говядины, м-м! — хочу схватить целый ящик, но понимаю, что такой мы не дотащим даже вдвоем, даже используя магию. Просто не хватит сил. — Давай быстрее, а то мало ли. — Реддл стоял недалеко от выхода, приглядывая за улицей. Вдруг кто-то решится заглянуть ночью на склад? Или где-то неподалеку бродит сторож? — Давай сюда, будешь помогать. — Реддл заметался, не зная что лучше: быстрее загрузить телегу или присматривать за входом. — Оставь охранять змею и беги сюда! — У меня тоже терпение не резиновое, одновременно удерживать допотопную телегу и нагружать её было крайне неудобно, особенно для моего детского тела. — Она замерзнет, — он бурчит, вытаскивая из-за пазухи Шайсу, быстро шепчет ей пояснение и подбегает ко мне. — Не успеет, мы минут за десять все сделаем. Давай держи… Ящик мы, конечно, не унесли, но нагрузили тележку по полной не только тушенкой, но и банками с горохом, кукурузой, рыбой и какими-то смесями овощей. Под конец жадность боролась со здравомыслием, пока все же не попытались сдвинуть тележку с места. После этого стало понятно, что нужно прекращать её загружать и валить отсюда, чтобы попытаться успеть до рассвета. — Ох, ну и тяжелая! — Реддл кряхтит, напрягая руки. Это мы ещё магией её облегчали. Без этого толкать тележку было бы просто нереально. Надеюсь, колесо не отвалится. Черт, зачем я вспомнил про дороги в нашей части города?! Там же такие ямы и овраги... Тащили вдвоем, прерываясь на отдых каждые несколько минут. Груз тянули в подвал, но не тот, где я устроил тренировочный полигон, а второй, заброшенный и вонючий. Но еда была в банках, так что на сами продукты запах повлиять не должен. По дороге я серьезно опасался, что кто-то всё же заметит нас или решит проверить, куда мы с Томом бегаем почти каждый день. Время от времени мы слышали голоса и шаги. Ночной город тридцатых годов — не чета современным. Тут тихо. Машин нет, людей меньше, света еще меньше. Никаких ярких неоновых вывесок, светящихся фонарей или окон. А еще было холодно. Мы уже продрогли, а путь лишь начался. — Нужно найти более тайное место, — шепчу ему, экономя дыхание, — страшно как-то оставлять такой груз там, куда может в любой момент зайти кто угодно. — Угу. — Реддл не сильно разговорчив, скорее пытается отдышаться. — Поищем завтра. На подступах к более бедным районам дорога испортилась окончательно. Часть груза, несмотря на все причитания, пришлось выбросить. Единственное, что мы сделали, — закопали его под землю, надеясь вернуться за ним завтра и забрать. Измазались все, а я, кажется, сорвал ноготь на руке. Но пальцы плохо чувствуются, так что заниматься раной буду уже в комнате. Там и подлечусь заодно. — Я... больше... не могу. — Том падает на задницу, опираясь о тележку. — Давай её тоже спрячем, а? Вольф? — Нельзя... — Собираюсь с силами, разжимая руки. Они дрожат. От холода или усталости? — Завтра мистер Хант заметит, что нет тележки. Он скажет об этом миссис Коул. Её будут искать. — Так не найдут же... — он закашлялся, — а потом мы её занесем... Молча смотрю на него, и Том протяжно вздыхает. — А-а! Да знаю я, что нельзя так подставляться, знаю... — Он, кряхтя, как старый дед, поднимается на ноги, и мы продолжаем дорогу. Дорогу приключений, мать её. Когда добрались до подвала, то просто упали на месте, несмотря на вонь и грязь. Сил не было. Дышали, как загнанные лошади. Почувствовал, что засыпаю, напряг всю волю и стал подниматься. Том, глядя на меня, тоже встал. Нужно было разгрузить тележку и отвезти ее обратно. А уже начал пробиваться рассвет. Лишь бы не заболеть, — уговаривал я свой организм, когда мы наконец спрятали инвентарь и залезли обратно в комнату — через окно. Магия же... не должен, наверно, но мало ли, потратился-то я по запасу прилично. А то Том один не справится. А еще еду надо перепрятать, — думаю я, пуская по телу остатки магии. Еще надо вернуться за закопанной едой, вдруг повезет и ее не забрали? А ноготь действительно был сорван, но на исцеление у меня талант, так что, пустив туда побольше сил и мысленно желая регенерации, я сделал чистку тела и одежды на остатках сил, после чего упал на кровать и мгновенно вырубился. * * * На следующий день еле смог встать. Хорошо, что мы додумались провести «операцию» перед выходными. Но завтрак всё же пропустили, слишком были невыспавшимися. Хорошо хоть, что на выходных никто нас не считал и не контролировал. Бóльшая часть персонала даже не выходила на работу. Оставались лишь миссис Коул, повариха и дворник. Когда слегка пришли в себя, отправились проверять добычу. Не удержавшись, вскрыли одну банку, используя магию — универсальное средство, с помощью неё же ещё и подогрели содержимое. Хоть и была вначале мысль о костре. Глупая мысль. — Вкуснятина. — Том облизал пальцы. Ели мы, как дикари, руками, ибо не догадались взять ложки. Да и не предполагали, что они сегодня вообще понадобятся. Так бы и нож ещё взяли — вскрывать банку им было бы гораздо удобнее, а то здорово ее погнули, прежде чем смогли совершить задуманное. — А то! Чувствуется мясо, м-м, кажется, тысячу лет его не ел. — Сыто откидываюсь, довольно рассматривая потолок и очищая руки магией. — Что предложишь по тайнику? — Я предлагаю сквер, у моста, напротив Саутэнда. — Там, где ты нашёл Шайсу? — Да. Там водятся и другие змеи, поэтому в нём мало кто гуляет. Шайса говорит, что там есть пара закутков, где она зимовала. Так что место найдётся. — Вариант. Давай прогуляемся туда. А ночью надо не забыть вернуться за спрятанной едой. Напомни мне, если что. — Опять ночь без сна. — Том потянулся и зевнул. Отлично понимаю его, сил не было, даже чтобы использовать магию. Хочется лишь лечь и лежать... Тем не менее, немного отдохнув после сытного завтрака, сходили в сквер. Он был не слишком далеко и довольно закрыт, много деревьев и кустов, уже засыпанных снегом. Несмотря на выходной, народу действительно почти не было. Мы обошли его пару раз, приметив и как следует изучив предполагаемые тайники, выбрали самый подходящий для хранения наших запасов. Он представлял из себя завалившееся высохшее дерево, с неглубокой ямой, вырытой, должно быть, каким-то животным: собакой или енотом. Потом, судя по всему, они покинули эту территорию из-за расплодившихся змей. А дерево окончательно засохло и осталось. Мда, в наше время за парками явно следят лучше. Но это нам на руку. — Если закидать снегом, то вполне нормально получится, — задумчиво говорит Реддл, рассматривая потенциальный тайник издали. — Что-то спрятать до весны будет реально, да и консервы как раз на холоде не испортятся. — Летом можно прикрывать ветками, но лучше будет до жары всё съесть и поискать что-то новое, — соглашаюсь я. — Значит, решено, сегодня ночью займемся перетаскиванием! — Ты слишком позитивно настроен для этой работы. У меня вот до сих пор руки потряхивает, — демонстрирую ему вытянутую руку, которая действительно слегка дрожит. — Я бы предложил взять кого-то, кто будет тащить тележку за нас. Что думаешь? — Он скалится краем рта. — Должны же мы как-то пользоваться своим положением? — Ага, а потом ты сотрешь им память? Напомни-ка, когда ты этому научился? А может, ты просто стал в этом настолько хорош, что почистил память и мне, вот ничего и не помню? — Смотрю на него ехидно. — Мы, конечно, можем напрячь кого-то другого, но мало того что он не будет держать язык за зубами, так ещё и сам может что-то украсть из запасов. Да и тогда придется ходить вместе с ним до подвала, вместе с ним «заимствовать» тележку… — Я понял, не продолжай, — он хмурится, заново просчитывая варианты, — придется самим. — Придется самим… — Вздыхаю. — Пойдем потренируемся, пока силы ещё есть, а то резерв полон до краев, так и хочется использовать что-то… «эдакое». — Помню-помню, «пока ты спишь, враг качается», верно, ты говорил? — Ха-ха, запомнил-таки? — Это было забавно. — Я не просто так это сказал. Помнишь теорию о том, что мы не единственные, владеющие магией. Как думаешь, чего за это время достигнут те, кого учат наставники? Мы на их фоне неучи, бездари, дикари, варвары… так что качаться и качаться, без перерывов, двадцать четыре на семь! — Не понял последнего, — Реддл недоуменно мотнул головой. — Двадцать четыре часа в день, семь дней в неделю. — Ты же не всерьёз? — Он, сомневаясь в моей адекватности, заглядывает в глаза. — Не перегрелся? То есть, — оглядывается вокруг, — охладился? — Конечно, это не буквально, — усмехаюсь, — но подумай сам. Вот мы тут стараемся, пыжимся, придумываем приемы, изобретаем велосипед, в то время как какой-то богатый наследник буквально мечтает побыстрее избавиться от этих скучных пыльных книг и умчаться на улицу, играть с друзьями. И ему плевать на эти знания, плевать на способности и их развитие. В его библиотеке хранятся тысячи бесценных фолиантов, которые предки собирали тысячелетиями, но ему просто насрать. Том был задумчив и нахмурен, а я продолжаю: — Это один пример. А вот другой, скажем, его сосед по поместью, такой же богач и мажор. Он, в отличие от нашего бездельника, не упускает свой шанс, изучая всё, что попадется под руку. Вот он встречается с нами. Как думаешь, какая будет реакция у такого человека? — Презрение, — мгновенно отвечает Том. В его глазах я вижу отражение скрываемой ярости, — он будет насмешлив и оскорбителен. Не будет ни во что ставить «самоучек». Разумеется, начнет кичиться своим богатством и знаниями… — Стоп-стоп, не накаляйся так, это просто пример. Пример того, что мы не должны простаивать на месте, а должны любыми путями изучать новое и развивать уже имеющееся. — Ты прав. Значит, штурмуем библиотеку и качаемся «двадцать четыре на семь». Так, переговариваясь, добрели до своего «запасного полигона», заметив неладное, лишь подойдя к нему вплотную. — Вольф, надеюсь, это ты забыл положить доски на место? — Реддл настороженно оглядывался, но тут, как обычно, было пусто. — Нет, Том, не забыл. То, чего я опасался, всё-таки случилось: убежище раскрыто, а добычу перепрятать мы не успели. — Нужно проверить. Реддл вытащил змею, без которой не выходил из комнаты, что-то ей прошипел и подкрался к входу. Я шёл следом, стараясь издавать минимум шума. В подвале определенно кто-то есть: слышится возня и бренчание нашими банками. Приглядываюсь, ведь было темно. Реддл едва слышно раздраженно выругался, обычно кто-то из нас подвешивал люмос, когда мы сюда заходили, в этот раз этого, конечно, никто не сделал. Наконец глаза привыкли к темноте и стало видно, как какой-то силуэт ковыряется в нашей добыче. Фигура определенно была мужской. И она была одна. Переглядываюсь с Реддлом, он кивает. Мы поднимаем руки и одновременно атакуем разрезом. — А-а! — Истошный крик бьет по ушам. — А-а! Больно! Бью ещё раз. Реддл тоже не стоит на месте, чувствую исходящую от него волну атакующей магии. Подкидываю люмос, освещая помещение. У потрескавшейся стены подвала завывал мужик, одетый в старую потертую куртку, которая была изрезана и пропитывалась кровью. Он уже не кричал, а скорее скулил. Одна из атак явно зацепила лицо, едва не задев глаза. Подхожу ближе, Реддл страхует, обходя сбоку. При рассмотрении вблизи заметно, что раны не просто глубокие, они доходят до костей. В рваных дырах его обносков заметно было мясо и вываливающиеся из живота внутренности. На одной ноге кусок плоти был срезан, оголяя кость. Выглядело это отталкивающе и очень мерзко, но лишь для неготового к такому. Я предполагал, к чему приведет атака «царапиной», это ведь самое настоящее «Секо» на минималках! А смотреть на кошмарные картины привык ещё в прошлой жизни. Там каждый день крутили по телевизору подобные сюжеты: то очередные новости или документалка про криминальные хроники, то очередной боевик или ужастик, где кишки и кровь демонстрировали крупным планом, надеясь вызвать у зрителя хоть какие-то эмоции. Возможно, что на меня также влияла тренировка ментальной магии, поэтому мой эмоциональный блок стал гораздо выше. Стоящий рядом Реддл также не показывал явного отвращения и блевать не собирался. Хорошо. Но пора заканчивать. Бью ещё раз, целясь в кадык. «Царапина» разрезает бродяге горло, доходя аж до середины шеи. Кровь течет в ещё большем объёме, заливая пол. И без того мерзкие запахи подвала стали отдавать скотобойней. Хреново. Надо как-то перетащить наш запас, пока он не измазался в крови. А сделать это без тележки вряд ли получится. Просто взять пару банок и сбежать? Обесценить все наши вчерашние усилия? — Чёрт-чёрт-чёрт! — Кажется, до Реддла это тоже дошло. Он бросается на выход, оглядывая округу, — пока никого нет, но я не знаю, мог ли кто-то его услышать! — Оставь Шайсу сторожить. Сам я в этот момент собираю консервы, попутно очищая забрызганные кровью банки. Очищаю так же, как одежду и руки. Магия удивительно универсальна. — Что будем делать? — Том лихорадочно начинает мне помогать, составляя горку очищенных от крови банок. Они успели достаточно подмерзнуть и неприятно жгли голые ладони. Перчаток у нас, разумеется, не было. Замечаю, что у бродяги из-под куртки вывалились запрятанные консервы. Повезло, что не зацепили их разрезами. Преодолевая некоторое отвращение, вытаскиваю их и очищаю, прежде чем добавить к остальным. — Собираем столько, сколько можем унести, упор делай на тушенку, мясо и рыбу, и сваливаем отсюда к тайнику. Потом вернемся и отправим Шайсу посмотреть, нашли ли труп. Если да, то забываем про это место. Значит, запас свой мы потеряли. Если не найдут тело, то повторяем предыдущий пункт и так далее, пока не перетаскаем всё. — Может, просто сожжём его? Без тела никто не докажет, что здесь кого-то убили. А крики… мало ли что тут ежедневно происходит? Смотрю на Реддла. Этот план полное говно, но говорю я другое: — Тогда надо не сжигать, ведь останутся кости, да и дымом мы привлечем куда больше внимания, надо заставить тело исчезнуть. Или превратить во что-нибудь, — вспоминаю наше с ним общение, — в жабу, например, — ухмыляюсь, — ты же говорил, что именно превращение и есть настоящая магия! — Я попробую, — Реддл кивает мне, — ты пока продолжай чистить банки, да и одежду проверь, а то достанется потом и от миссис Коул, и от мегеры. Реддл подходит к трупу, вытягивая руки. Глаза закрыты, челюсти плотно сжаты. К моменту, когда я закончил очищать наше добро, тело начало дергаться. Он его оживить, что ли, захотел? Нет, вижу, что конечности бродяги переплелись каким-то странным узлом и истончились. Но на этом всё. Реддл тяжело дышал, лицо было покрыто потом. Не получилось. — Понятно, — говорю ему, — тогда действуем по моему плану. — Ш-ш, — Шайса подает голос. Кажется, дело дрянь. — По дороге идет человек! — Том мгновенно переводит шипение. — Она не знает, идёт он к нам или просто. — Хватай банки и побежали, я не хочу складировать здесь второй труп! — С этими словами хватаю многострадальную тушенку, по две банки на каждую руку и, придерживая их локтями, бегу наружу. Реддл не отстает, перед выходом ещё успевая подобрать змею. Бегу не сразу к скверу, а петляю, чтобы сбить след, если погоня всё-таки будет. Рядом пыхтит Том. Периодически оглядываюсь, но никого не замечаю. Оторвались? Мы выбежали на одну из главных улиц, полную народа. Выходной как-никак, самый разгар дня. День для неспешных прогулок и покупок. Быстро пробегаем пару домов, залетая в переулок, и наконец даём ногам отдых. — Этот день определенно не будет самым счастливым моим воспоминанием, — бурчит Том. — Не загадывай далеко, может ещё и будет, — отвечаю ему, — в конце концов, мы ещё живы. — О да! Это радует, — ядовито брюзжит он. Переведя дух, мы двинулись к скверу. Надеюсь, там по-прежнему никого. Место-то не особо популярное. В этот раз, для разнообразия, всё прошло успешно, и мы, избежав лишнего внимания, спрятали немногое из сохранившегося в новом тайнике. После этого осторожно направились обратно. Вид снаружи, около нашей базы, радовал глаз пустотой. Том зашипел Шайсе. Она здорово выручает нас в этой ситуации. Нужно порадовать её чем-то вкусненьким. Что едят змеи? Мышей? Шайса вернулась, сообщив Тому, что живых в подвале нет. Так начался наш самый длинный день, когда мы за шесть подходов в четыре руки перетащили весь запас. Каким таким чудом мы умудрились никому не попасться на глаза, остается за кадром. Каждый раз буквально тряслись на всех поворотах, ожидая, что сейчас-то точно попадем в руки констеблей. Мои мысли ещё разбавлялись аврорами и Азкабаном, хоть разумом я и понимал, что до этого не должно дойти, но сердце все равно испуганно сжималось в груди. Под конец дня мы так упахались, что хотелось плюнуть на последние банки, однако чувство долга и воля заставили вернуться за остатками. К этому времени уже потемнело, поэтому переживаний, что нас поймают, стало меньше. Да и устали мы уже бояться. В приют вернулись жутко вымотанные. Второй день уже хватает сил, лишь чтобы доползти до кровати и вырубиться. — Ты просил напомнить про банки, которые мы зарыли на полпути, — с трудом разжимая губы, сообщил Том. Мне захотелось грязно выругаться. Намечается еще один поход...