***
Закончив совместно с Томом уроки, я привычно прошёлся по библиотеке, отмечая места, которые ещё не успел изучить. Так-то, поверхностно, я уже ознакомился с названиями большинства отделов первых залов, пока не особо углубляясь. Но сегодня посмотрел немного дальше, решив поискать не то, что «нужно», а совместить с тем, что хочется. Например — новые чары, полезные в обиходе. Но только не дуэльные! Боёвка уже начала по ночам сниться, так как в последний раз уговорили ребят на «королевскую» битву с запретом на массовые заклинания. Бр-р, это было эпично. Восемь человек, среди которых первокурсниками были лишь я, Реддл и Кауфилд. Потом порог начинался с четвёртого и оканчивался седьмым… Таких пируэтов я даже на метле не вытворял! Зато сказал «спасибо» Валери, так как благодаря ей моя реакция и растяжка позволили продержаться почти пять минут. Победил, к моему удивлению, не семикурсник, которого валили толпой все, в самом начале, а пятикурсник Кевин Гросс, с Когтеврана. Вполне нормальный парень, без излишнего апломба, которого подсознательно ожидаешь от факультета умников. Фаулер не даст соврать. В общем, поиск знаний по боевой магии меня окончательно достал, и ближайшее время я готов лишь принимать его в виде ментальных пакетов Тома, а никак не выискивать самому! Зато вот эту книгу я, пожалуй, почитаю… уж больно много копий про это было сломано в интернете моего прошлого мира. «Предатели Крови» — гласило название. Хм, будет интересно. Так и оказалось. До самого ужина читал книгу, так как она успела здорово меня увлечь. У автора явный талант! Итак, кто же такой «предатель крови»? Если кратко — то это колдун или ведьма, которые нарушили клятву на крови и остались живы. Если этот «кто-то» заводит потомков, то «метка» предателя крови передается им по наследству. Небольшой экскурс в историю — что есть «клятва на крови»? Это достаточно старая вещь, ещё с древних времён, наподобие Непреложного Обета, но последний относится больше к твоим собственным задачам и наказывает очень просто — смертью. А на крови — что раньше, что сейчас — обычно клянутся вассалы или целые кланы. Например, такое было во времена Круглого Стола и Камелота. Тогда рыцари и маги давали кровную клятву вечного служения королю. Суть клятвы в том, что её может дать только глава рода, и тогда все его члены также будут вынуждены исполнять эту клятву. Она, по сути, привязывает всех его кровных представителей к какому-то обету. И если кто-то нарушает этот обет… страдают все. Сейчас от такого стараются отказываться, всё же решать за всех будущих членов своего рода — это очень неслабо так подставить своих потомков. Ведь неизвестно ещё, что произойдёт в будущем. Да и всегда может найтись кто-то недобросовестный либо просто глупый. Но всё равно — нет-нет и случается. Правда, предприимчивый потомок вполне может заставить вторую сторону отказаться от клятвы. Либо чей-то род может банально прерваться… в общем, способов избавиться от этого хватает, но они непростые. Так что там с предателями крови? Нарушивший клятву на крови получает откат. Он может быть разным, в зависимости от условий клятвы. Но смерть в таких случаях идёт обязательно — правда, только для самого нарушителя. Остальные отделываются «полегче». Обычно идут разного рода проклятия — как физические, так и психологические. Не удивлюсь, если такие были и у Гонтов. Всё же они лишь в родстве со Слизеринами, так что вполне могли давать клятву крови своим хозяевам и нарушить её… А может, и нет, и всё дело в инцесте? В общем, уже и неважно. Проблема в том, что метка и, соответственно, проклятие передаётся дальше и с каждым новым поколением будет лишь укрепляться. Для того, чтобы полностью от неё избавиться, нужно пройти ряд сложных и дорогих (в плане ингредиентов) ритуалов. И с каждым новым поколением количество таких ритуалов будет возрастать, ведь метка всё больше и больше встраивается в магическое ядро и саму сущность волшебника. Не знаю, на каком этапе были Уизли в каноне, но предчувствую, что срок был приличным, если даже чистокровная Молли Прюэтт ничего не сделала. Или что-то всё-таки делала? Не потому ли они присягнули Дамблдору? Или она ничего не знала про этот способ? Да не может быть! Нельзя считать других глупее себя, может неслабо аукнуться потом. Интересно, они уже «предатели» или ещё нет? Итак, нарушенная клятва продолжает портить жизнь всему роду. Проклятие может проявляться по-разному, в зависимости от самой клятвы: ослабление магии, здоровья, умственные или психические проблемы. Список может быть очень приличным. Так что нужно хорошо подумать, прежде чем родниться с таким семейством — ведь метка предателя крови легко ложится на общих детей, хотя бывают исключения. Некоторые поговаривают, что метка даже может перейти на того мага, кто слишком часто общается с предателем крови. Доказано последнее, к счастью, не было. Иначе риск был бы действительно высок. Хотя… тогда предателей крови, вероятнее всего, убивали бы на месте. Как это прослеживалось в канонной истории? Странности начинаются с самого начала, то есть с того факта, что семья Уизли была очень бедной. Куда девали все деньги? Большой вопрос. Потом — фактор дома. Почему нельзя было построить что-то нормальное? Ладно, это всё косвенные признаки, которые при желании можно объяснить. Но то, что сами Уизли были со странностями, думаю, никто оспаривать не станет. Рон был ленивым, завистливым и глуповатым. Кто-то опять скажет, что так бывает и без метки предателей крови? Да, бывает. Вот только метка всё усугубляет. Близнецы отличались своим чересчур эксцентричным поведением. При явном таланте к Зельеварению, они зарыли его, взамен открыв магазин магических приколов. Причем даже «Адепт» Зельевар может спокойно обеспечить целую семью и всю жизнь не нуждаться в деньгах. А тут, при ярко выраженном таланте, без дополнительного обучения, самостоятельно создавали новые зелья! Это уже явный намек на как минимум «Эксперта» Зельевара! Но нет — вместо этого спустили талант в унитаз, став средней руки лавочниками. Перси Уизли был помешан на правилах настолько, что предал свою семью ради чуть более высокого места в Министерстве Магии. Одно это уже говорит о многом. Артур Уизли страдал сильнейшей любовью к маглам. Причем очень странной. Несмотря на то, что его работа обязывает его разбираться в их жизни едва ли не лучше, чем в жизни волшебников, он абсолютно ничего не знал про маглов. Даже не умел пользоваться их валютой. Про остальных в каноне было сказано мало, крайне мало. Разве что Джинни можно было бы вспомнить. Тут смешно звучит то, что она не могла не понимать, что происходит во время её «приключений с василиском». И уж больно подозрительно, что змей нападал лишь на тех, кто так или иначе мешал либо ей самой, либо её обожаемому Гарри Поттеру. Что там было? Кошка Филча — помеха ночным прогулкам, Джастин Фин-Флетчи — прилюдно обвинил Гарри Поттера в Темной магии, когда ему показалось, что тот натравил на него змею во время дуэли с Малфоем. Колин Криви — постоянно крутился вокруг Гарри Поттера и очень его раздражал. Гермиона Грейнджер — банальная ревность, ведь эта маглорожденная девочка посмела «заявить права» на Гарри! И после такого списка жертв сама Джинни Уизли сказала, что ничего не помнит! Три раза «ха». При этом в плане учёбы она всегда имела хорошие оценки — недаром её пригласил Слизнорт в свой «Клуб Слизней». А с потерей памяти разве она не отстала бы от программы? Разве смогла бы поддерживать нужный уровень учёбы? Безусловно, такое можно было бы допустить, но… как по мне, история шита белыми нитками. Постоянно приходится придумывать объяснение того или иного случая с Уизли. И ладно, была бы одна странность — хорошо, ну две — допустимо, но когда их ТАК много, то объяснение может быть лишь одним… В будущем же Джинни назло Гарри Поттеру начала встречаться с множеством разных парней. В каноне не было сказано, доходило ли у них до «того самого» или нет, но там история специально уходила от любых намёков на отношения и лишь в самом конце фанатам «бросили кость», показав капельку романтики. И опять же это можно списать на «загоны подростков». То есть снова объяснять необычное поведение девочки, которая почему-то не могла сказать о своих чувствах мальчику. Наверное, стеснялась? Да-а… а при всех целоваться с другими парнями, причём разными, она не стеснялась? Аха-ха, логика на пять с плюсом. В общем, как по мне, у Уизли метка предателей крови проявлялась достаточно заметно. Без стабилизирующих ритуалов ситуация будет лишь ухудшаться, пока не изведет род полностью. — Вот оно как, — закрываю книгу, вызывая часы. Хм, ужин скоро закончится, надо бы поспешить.***
Когда дошло до середины апреля, то преподаватели стали, словно попугаи, повторять про экзамены, важность подготовки и оценки. Вначале хотел посмеяться, типа «кто вообще про это мог забыть?», а потом посмотрел на своих одноклассников и их лица. Сморщился, вздохнул и признал, что, наверное, профессора всё-таки правы. Количество людей в библиотеке выросло на порядок, туда стали заглядывать мои одноклассники, ранее редко здесь появляющиеся и, к сожалению, обстановка перестала меня радовать и успокаивать. Ведь каждый считал своей целью прийти именно на наше с Томом место, достать свою книжку уровня учебника первого курса и с мрачным видом листать, шебурша страницами, периодически оповещая нас, что «что-то не понимаю, Том, объясни это…». Либо аналогичный вопрос летел мне. Двух часов хватило, чтобы уйти по надуманным делам. Я просто свалил в клуб Журналистики, а вскоре, кажется, и Реддл уйдёт в свой. Уловил это желание в его мыслях. — Как понимаю, — смотрит на меня Фишер, — про ситуацию с Блэками мы писать не будем? — Хватило и предыдущего, Рэнди, — вздыхаю в ответ, — настоящего журналиста это, конечно, не остановило бы. Подумаешь — «Пророк» перепечатал интервью! Подумаешь, Арктурус Блэк рвал и метал — благо в сторону Наилса. Как бы… кхм… ты жить хочешь, дорогой глава? — Намёк понял, — улыбнулся он. — Понял он… зачем тогда вопросы такие задаёшь? Да и кому надо, уже давно всё знает, а просвещать обывателей — дело, конечно, благородное, но рискованное. Так что — ну его, — пожимаю плечами. Пару минут посидели молча, пока я собирал мысли и обдумывал, какой темой лучше закрыть год. Нужно что-то лёгкое и позитивное, но все мысли учеников сейчас будут вертеться вокруг одного… А значит, про это и напишем! Будет актуально. — Итак, Рэнди, — щёлкаю я пальцами, — будем составлять новый номер. Тема: экзамены и каникулы. Распишем, как подготавливаются наши студенты, традиции подготовки на каждом факультете, надежда на халяву, переполненность библиотеки и, само собой, забавные случаи. М-м, — чешу подбородок. — Потом — реальные методы, помогающие в подготовке и практике. Предупреждения, чтобы не покупались на разную ерунду типа «амулетов ясного ума» или что там впаривают предприимчивые личности? — Да всё что угодно, — хмыкает Фишер, — на что хватит фантазии и о чём сейчас говорят в прессе. Они на диво здорово продумывают эту систему, даже подкопаться бывает трудно! — Вот! — вытягиваю палец, — это всё от безграмотности наших студентов — а ведь я уверен, преподаватели про это рассказывают, так? — Хм, — загрузился он, — да не то чтобы… пару раз, помню, говорили, но и всё на этом. — Они что, долю с этого имеют? — усмехаюсь в ответ. — Значит, просто не считают серьёзным, либо выходит как негласная проверка интеллекта ученика. В общем, про это тоже напишем. Подготовь материал, Рэнди, как мы с тобой обсуждали. Потом подредактирую и допишу, чтобы было интересно. Да сам кой-чего набросаю… Как увидишь наших девочек и Лиама — передай темы, пусть работают аналогично прошлой статье, по колонкам. Тогда это было почти читаемо. — Хах, ладно, — довольно прикрыл пуффендуец глаза, — тогда понеслось! Последняя статья года! — Она должна быть хороша, — согласно киваю ему в ответ, — чтобы все студенты стремились вернуться в Хогвартс только из-за нас! — И никак иначе! — хлопнул он руками по столику. Отбил ему «пять» и покинул клуб. Ближайшие пару дней здесь будет нечего делать. Вечером в гостиной, когда все сидели, погружённые в чтение и повторение пройденного материала в попытках подготовки к итоговым экзаменам, Антонин со вздохом закрыл книжку, отбросив в сторону. — А-а! Задолбался! — положил он ногу на ногу и руки за голову, начав смотреть в потолок, — на хер уроки. И на хер экзамены. — А потом туда же карьеру и перспективы удачной жизни, — Мартин похлопал его по плечу, — мы тебя понимаем и желаем удачи в попытках отобрать у отбросов из Лютного куски гнилой капусты… или чего они там жрут? — Да пошёл ты, — сбросил Долохов его руку, надувшись, — я тут вам душу свою открываю… — Бедолага, — перевёл на него взгляд Алан, — тебе нужно напоминать, что мы в такой же ситуации, или сам догадаешься? Антонин снова громко вздохнул, после чего получил бросок подушкой, радостно оскалился и бросил её обратно, начав шуточную потасовку, быстро прекратившуюся, когда на них зашикали старшекурсники. Всё-таки у нас были самые простые экзамены, а вот у них… СОВ, ЖАБА, да и обычные — например, на четвёртом и шестом курсе — явно будут более трудными, чем у первого. — Не, — мотнул головой Долохов, — я к книгам сегодня уже точно не вернусь. Если так много учиться, можно совсем кретином стать. Не в обиду, Вольф. — Может, и в обиду, — хмыкаю на это, — но не сегодня. Ты прощён. — Вот уж спасибо, ваше благородие, — сделал он шутовской поклон, а потом обвёл гостиную взглядом, остановив его у противоположной стены. — Даже желание ему морду набить пропало, — кивнул он на Хаффарда, — пацан реально изменился. Помните, как он из школы сбежал? — Как не помнить, — оторвался Филипп от учебника по истории, — мы же тогда этого урода всем курсом искали. — Угу, — задумчиво кивает Антонин, — а потом его второкурсники, науськанные Вальбургой, пинали по-чёрному. В Больничное крыло загоняли чуть ли не еженедельно. А дальше… когда всё поменялось? Том? На Долохова покосились с неодобрением, а на Тома с лёгкой опаской. Наша компания уже успела уяснить, насколько он не любит, когда его отвлекают от учёбы. — После приезда с каникул, Антонин, — едва слышно прошипел раздражённый Реддл, а все сидящие в нашем закутке почувствовали, как волна его магии вливается в их магические источники, провоцируя там «рябь», что некоторое время мешает нормально колдовать и дарует не очень приятные ощущения. Это если ты, конечно, не умеешь им управлять. Так что я просто пропустил эту рябь сквозь себя, не почуяв никакого колебания. Всего лишь принял случившееся как факт. — «Тц», «Ау!», «Ой!», — раздалось со всех сторон, но рассерженные взгляды, что показательно, собрались не на Реддле, а на Долохове. "Ох как выдрессировал-то! — с некоторым восхищением подумал я, — а ведь времени прошло всего год. Что будет на пятом курсе? На седьмом? Когда там ему начнут целовать мантию?" — Точно! — притворился, что ничего не заметил и не понял, Антонин, — вот после этого его как подменили, — бросает ещё один задумчивый взгляд на Хаффарда, — это было поначалу интересно, даже подумал — вот он, мой соперник! А там… как-то понял, что нам и делить нечего. «Дружище Бен» стал общаться с Брэйтон, а потом и Блэком. Как-то, — сделал парень неопределённый жест рукой, — уже и уродом таким перестал казаться. Дал отпор старшекурсникам — что, я скажу, непростое дело, — он едва заметно нахмурился , видимо, вспоминая собственный опыт, — в общем, выровнялся. — А по мне, — начал Фред, — что раньше, что сейчас — одно дерьмо, только в профиль. — Не будь занудой, — толкнул его Роули, — то, что Хаффард изменился, это факт. Тут ничего не поделать. Если бы такой он подошёл к нам тогда, когда ещё только начинали общаться, то я был бы не против принять его в группу. Хотя бы посмотреть, как будет себя дальше вести… — А я бы — нет, — мотнул головой Розье, что стал несколько меньше теряться и закрываться в общении, — не люблю таких, — он передёрнулся и стал торопливо пояснять, периодически бросая взгляд на меня и Тома, — в смысле, не просто полукровок, а ничего не представляющих из себя полукровок, ведь что с него взять? Просто посредственность, самая обычная. Начал давать отпор — молодец, но и что с того? Если его не тянуть за уши изо всех сил, то так и будет ничего не представляющим из себя полукровкой… — Не части, Итан, — поморщился Антонин, который тоже попадал под определение «полукровка» и не очень любил такие разговоры, — мы тебя поняли. — А что, — забросил пробный шар Мальсибер, — хотел бы начать с ним дружить? — постарался сделать он тон нейтральным, но слишком заметны были ехидные нотки. — Дружить?.. — задумался или сделал вид, что задумался, Долохов. — У меня и так слишком много друзей, я же не Нотт, чтобы к каждому втираться, — он подмигнул нахмурившемуся Алану, — так что, если бы решил подружиться с Хаффардом, то исключил бы одного человека из своего нынешнего списка друзей, — пристально смотрит на Эдвина, — может, даже тебя. — А может, — поднял Мальсибер голос на полтона выше, — это нам стоит исключить тебя из друзей? Слишком агрессивный и своевольный! Чего только стоило то провоцирование Вальбурги! Тогда сможешь спокойно пойти проситься к своему «дружище Бену», дабы он пустил тебя к себе. — Вот как, — напрягся Антонин, быстро оглядев остальных, которые замерли, ожидая, кому же первому пустят кровь. Даже Реддл отвлёкся от книги, заинтересовавшись ходом разговора. Долохов встал с кресла, выпрямившись и посмотрев на нас. — Кто считает так же, как Мальсибер? Кого ещё мне вызвать на дуэль, заставив плевать своими зубами?! Роули непроизвольно потёр плечо, которое ему выбил Антонин во время последнего спарринга, проведённого Альфардом. А вот такое мне в мире магов нравится. Что-то не устраивает? Вызываешь на дуэль! Решает девяносто процентов проблем. — Не кипятись ты так, — успокаивающе поднял руку Лестрейндж, — Эдвин просто неудачно пошутил, — хмуро посмотрел он на здоровяка, который, однако, не принял помощь. — Не шутил, — его оппонент скрестил руки на груди, — меня давно уже раздражает, как ты постоянно веселишься и кривляешься. Дуэль! Неинтересно, — вернулся я обратно к книге, — скорее всего, Долохов победит, но даже если нет, то в целом ничего не изменится. А шакалы пусть лаются, выясняя иерархию дальше. Они уже давно под Реддлом, так что всё равно будет так, как он скажет. Приподнимаю взгляд от книги, мельком посмотрев на Тома. А он не выглядит раздражённым, наоборот, присоединяется к разговору, начав обсуждать условия дуэли и варианты её завершения. А также наказание для проигравшего, ведь все сразу поняли, что никого «исключать» не будут. — Ладно, — сел Эйвери, который принимал ставки, — раз всё уже решено… — А давайте реально их к нам пригласим? — кивает Антонин на Брэйтон с мальчишками, — будет весело! — Откуда ты знаешь? — прилетает вопрос от Алана. — Совсем мозги растерял? — а это от Мартина. — Приглашать после его побега? — и даже Розье. Если уж все три основных «столпа» высказались против, то вряд ли решение будет иное. Разве что сам «царь», то есть Реддл, захочет иного. — А почему нет? — удивлённо хлопает глазами Долохов, — лучше даже всю их группу — тогда, думаю, они будут не против. — Так тут уже мы против, — улыбнулся Филипп, — я, может, и согласился бы попробовать пообщаться с Хаффардом, но это если бы он был нормальным ТОГДА, а сейчас, — он сморщился, — уже поздно. Бенджамин слишком подмочил себе репутацию. А тем более всех троих… Да и вообще, там девчонка… — И что, ты её боишься? — У-у, удар ниже пояса, брать на «слабо» в этом возрасте нельзя, от этого приёма нет защиты. — Нет! — Что и требовалось доказать. — Просто девчонки отдельно, а мы отдельно… — Как-то сомнительно звучит, — прокомментировал это Фред, — да и вообще… — Что с девочками-то не так? — высказался Розье, — я вот общаюсь с ними — и ничего. Даже не с нашего курса, а со второго и выше. Они нормальные. — Пожимает плечами. — Или Вольфа возьмите, — указывает на меня Антонин, — он постоянно ходит с Кауфилд. — О, я чую каплю ревности? Хе-хе. — Да все вы поняли, что я имею в виду, — замахал руками Роули, — специально меня доводите. — Куда уж недалёкому мне, — смеётся Долохов, — не понимаю я, что ты там имеешь в виду, расскажешь? Но тот лишь фыркнул и отвернулся, спрятав лицо в книгу. — А может, тогда и Кауфилд позовем? — снова пытается уколоть Антонина Мальсибер, — чтобы Долохова порадовать? — Тогда у нас будет не уютная компания, а целая толпа, как на празднике, — не понял подкола Эйвери, ответив так, как он считает, — она ведь тоже не одна подсядет. — Э-э! — воскликнул виновник всего переполоха, указав пальцем в сторону, — ну вот! Пока вы тут мялись, они ушли. Вот и надейся потом на вас, «друзья», — ухмыльнулся парень, махнув рукой и отправившись в спальню. — И ладно, всё равно бы они отказались, — сморщился Роули, оторвавшись от книги, которую всё равно не читал. — Да сама идея-то, наверное, неплоха, — задумался Нотт, — в плане… там же Блэк, так что это не будет совсем плохо выглядеть? — Не уверен, — покачал головой Эйвери, — и вообще… да, Хаффард перестал быть столь недалеким, а Брэйтон и Блэк вроде как пришли к консенсусу, но они всё равно полукровки, и делать первый шаг будет проигрышем… — Какой, на хрен, проигрыш, Фредди? — прикрыл глаза ладонью Мартин, — мы же не в Плюй-камни играем. Не вижу смысла тащить их к нам. Пусть с ними возится Орион, если так хочет. А я посмотрю, что будет через пару лет, когда брат и сестра, — сделал он на этом акцент, — помирятся, а сама Брэйтон окажется за бортом. Что бы там между Блэками ни происходило — это их личное дело, к которому остальные, как бы ни желали, отношения не имеют. А за вычетом Ориона что там остаётся? Двое бесталанных волшебников, едва способных дорасти до «Адепта». Кто-то хочет взвалить себе на шею этот груз? Да. И я выращу из них что-то поинтереснее, чем простой «Адепт». Более того, связь с Орионом будет лишь углубляться. У меня уже есть план по постепенному продавливанию его окклюментной защиты с помощью химеры в его комнате. Нужно лишь доработать её и запустить в дело. Тогда Блэк долго не протянет, и одной приятной ночью второго, надеюсь, курса, его настигнет маленький сюрприз! — Ладно, — махнул рукой Алан, — ты в чём-то прав, но кое в чём не прав. И если бы не желание доучить остаток этого параграфа именно сегодня, я бы с тобой поспорил. — Ну-ну, — улыбнулся Лестрейндж. Лично меня ещё удивил факт достаточно простого «прощения» Ориона. То есть понятно, что заварила кашу Вальбурга, но он тоже Блэк. Вот только факт смертей аж пятерых слизеринцев в устроенном погроме удивительно быстро прошёл мимо всех. Общество магов в некоторых аспектах всё ещё удивляет меня. Сегодня ночью опять покинул спальню. Том хмыкал, но уважал мои тайны. Впрочем… секрета я не делал, сразу сказав ему, что занимаюсь созданием новых химер, которых он, кстати, видел и даже помогал в ментальной настройке. — Знаешь, — говорю я новому «Ангелу», — пока всё же приходится делать небольшие перерывы на сон, потому что иначе на определённом этапе, особенно когда опять получаю дозу «выцветшей» памяти, осознаю, что действую… неадекватно, — длинный порез вдоль вен правой руки вызывает маленький фонтанчик крови, что окропляет лежащее тело эксперимента, которому я сделал человеческую оболочку, хоть она и состояла из сплошного куска. Просто так было немного привычнее работать. Пролившаяся кровь сразу начала пульсировать и делиться, выпуская тонкие нити, наполненные силой Жизни, которые впитывались внутрь, выращивая подобие нервов. Создавать столь сложную структуру внутри себя было проще, чем в проекте. К тому же я занимался этим в течение всего дня, на уроках и в библиотеке, а сейчас просто выплеснул наружу в виде своей крови. — Даже к ранам начинаю привыкать, — хмыкаю и заращиваю порез, — наверное, в магии Крови буду хорош. Она вроде как не конфликтует с Жизнью. Похлопал колышущееся тело, перестраивающееся под потоком моей магии и внедрённых программ. — Ладно, теперь давай выведем тебе органы дыхания наружу не просто в виде дырки, а соединив в подобие рта… хотя бы попробуем! Озвучка части совершаемых процессов, как ни странно, давала несколько более высокий коэффициент полезного действия, поскольку в некоторых ситуациях после озвучивания я буквально физически понимал, как безумно звучит то или иное решение, начиная его править. Мда, так и съезжают с катушек, верно? Вернулся в спальню в пять утра. Решил немного поспать. Двух часов должно хватить? Проверим…***
— Фостер! — выкрикнул Слизнорт, взмахом палочки ставя щит вокруг начавшего светиться котла, — как… как ты сумел вызвать реакцию Престенбаха-Франке?.. А, — махнул он рукой, — ты и фамилии эти не выговоришь… Декан магией очистил его котёл от намешанной бурды и обратился ко всей аудитории: — Минус десять баллов Гриффиндору за то, что подверг своих соседей опасности и не соблюдал инструкцию при работе с зельем. — Я просто не успел записать, — пробубнил Майк, — когда вы говорили последовательность помешиваний… — Тут не только в помешивании проблема, — покачал головой профессор, — у вас на столе лежат ингредиенты, которые нужно было положить в котёл в самом начале варки. А раз они лежат тут, то в котёл вы поместили что-то другое. Либо в неверном порядке. Очень плохо, мистер Фостер. Очень! Я оставляю вас на отработку. — Но я не виноват! — подскочил тот, — это случайность! — А почему не спросил? — строго посмотрел на него зельевар, — я ведь объяснял правила работы с зельями! Чем ты слушал?! Ещё минус пять баллов! — Фостер, если ещё раз рот откроешь, то закрыть уже не сможешь, — «тихо», на всю аудиторию, шепчет сидящий за его спиной парень, — со сломанной челюстью это будет трудно. Майк насупился, вокруг раздались смешки. Слизнорт сделал вид, что ничего не слышал, а я лениво покосился на грифов. Тем временем декан стал проверять остальные зелья. — Вольфганг, как всегда — великолепно! — довольно улыбнулся профессор, заглянув в котёл, — можешь не сдавать зелье, у тебя «П». — Всё благодаря Аннабель, — киваю я на соседку. — Да-да, — тут же поправился профессор, — конечно, мисс Кэрроу, вам тоже «П»! — Нечестно, — различаю кого-то из «львов», — я бы тоже хотел сидеть с ботаником и на халяву получать «П». — Но ты сидишь с Янг, у которой хорошо получается лишь списывать! Аха-ха-ха! Раздались смешки, а потом глухой звук удара. — Успокоились, а то составите компанию мистеру Фостеру! — прикрикнул преподаватель, наводя тишину. Типичный урок с Гриффиндором. На уроке Чар опять «купил» дополнительное занятие, чему сам Эгертон был вполне рад, уже не раз сообщая, что я очень талантливый ученик. Время от времени приходим на факультатив вместе с Томом, что тоже начал покупать занятия после «оплаты» баллами своей змейки. Но в основном Реддл предпочитает тратить заработанное на ЗоТИ, хоть мы всё равно обмениваемся потом знаниями. В принципе, недавно, на тех же Чарах, профессор заинтересовался моей авторской доработкой заклинания анимации, которое мы совместно разбирали на дополнительных занятиях. Поэтому в конце урока, когда все отрабатывали Смягчающие чары — финальное заклинание первого курса, завершающее практику этого года, я демонстрировал свой проект. — Неплохо-неплохо, — повторял преподаватель, рассматривая движения трансфигурированной куклы, — значит, с Альбусом тренировались? — Не совсем, — покачиваю я головой, — на наших уроках мы только отрабатывали — как раз по вашей методике, но я задумался о том, что тот же Викланд в своей книге «Элементарный взмах» рекомендует использовать серию чар для более плавной анимации, чтобы исключить подёргивание при быстрых движениях, а потом выделил формулы и пересчитал в одно заклинание, чтобы сэкономить время наложения. Профессор Дамблдор одобрил и посоветовал обсудить с вами… — Вообще, — перехватывает Эгертон контроль над заклинанием, — подобные чары уже есть, но работают по другому принципу… а вы, мистер Вейбер, можно сказать, пошли иным путём. Необходимо будет сравнить варианты, я набросаю вам список литературы. Это будет вашим итоговым годовым проектом. Справитесь? — Конечно, — улыбаюсь я, — мне самому будет только в радость! — Вот и хорошо! — потёр руки Эгертон, — обычно проекты мы даём не раньше третьего курса, но… — он отмахнулся, — для такого случая сделаем исключение. Вот, — он протянул мне список литературы и ещё одну бумажку, — а это, — усмехнулся, — допуск в Запретную секцию, правда только на вот этот список книг. Но, думаю, тебе всё равно будет интересно. — Спасибо, профессор! — изобразил я большую заинтересованность. А почему бы и нет? Никто ведь не знает, что на Запретную мне, имея доступ к Выручай-комнате, по большей части плевать. Не откладывая в долгий ящик, после обеда отправился в библиотеку, где мисс Кэрриган задумчиво посмотрела на разрешение, потом на меня, а потом ещё раз на разрешение. Я улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, но связалась с Эгертоном… Вот и верь после этого женщинам! Лишь после этого я смог получить стопку заветной литературы. Ну-с, посмотрим, чем нас порадует профессор Чар. Углубился я не сильно, вскоре моё уединение было нарушено. И почему я не удивлён? — Вольф, — с довольным видом Мелинда подсаживается рядом, легонько толкая меня боком, — готовишься? Перевожу на неё взгляд, не меняя положения головы. — Не косись так, — улыбается она, поставив локти на стол, — решила тебя навестить. Немного поворачиваю шею, а моя левая бровь выразительно приподнимается. — И с маленьким вопросом, — улыбка становится шире и хитрее, — ты же не откажешь своей лучшей подруге? Чуть прищуриваю глаза, выражая скепсис её словам. — А кто ещё? — удивлённо хлопает ресницами, — та замарашка Макфи? Или безэмоциональная льдинка Кауфилд? Не такая уж и безэмоциональная, но эту её сторону знают немногие. Она смещается ближе, пододвинув лицо так, что между нами осталась всего пара сантиметров. — Я разрешу тебе сделать «это», — тихо прошептала девочка. — Хм? — показываю чуть-чуть интереса. — Один раз, — продолжает отслеживать мою реакцию, — два. И не смотри так! Два — более чем достаточно! Её шёпот обжигает, и против воли мой мозг начинает перестраиваться с только что прочитанной темы и осознавать, в какой ситуации мы находимся. Я даже бросил взгляд в проход — узнать, не стоит ли кто-то там с отвисшей челюстью — но нет, было пусто. — Лин, ты хоть осознаёшь, как это смотрится со стороны? Ты почти залезла на этот стол… — Одним коленом, — слегка отодвинулась она, — и ты не ответил. — Смотря что тебе нужно, — усмехнулся на это заявление, — потому что, если будет как тогда, двух раз мало, ведь они заканчиваются так быстро… — Ты хочешь дольше? — возмущённо отвечает гриффиндорка, занимая стул. — Тебе ведь тоже приятно, — в этот раз уже я наклоняюсь к её ушку, — я знаю это. — Горячий шёпот заставил её слегка покраснеть. — Трансфигурация, — бодро выдаёт девочка, не показывая смущения, — твой любимый предмет! — Не скажу, что самый любимый, — вздыхаю, понимая, что объяснять сложные темы, вероятнее всего, придётся долго. — Зато ты получишь свою награду, — томно смотрит на меня, — опять сделаешь со мной «это»… — Ты, главное, не скажи так при ком-нибудь, — сдерживаю смех, — а то вопросов будет… — О чём ты? — делает удивлённый вид, — какие могут быть вопросы? Это наши отношения, и разбираться с ними тоже будем мы. — Я бы и не против, — мягкая улыбка сама собой появляется на губах, — но уверен, что мистер и миссис Хоукинс будут в недоумении, когда станут свидетелями такого разговора. Особенно если это повторится во время моего посещения вашего поместья на каникулах. — Что поделать, — с хитрым видом пожимает гриффиндорка плечами, — если у тебя такие наклонности. — И что с ними не так? — притворно возмущаюсь. — Это очень странно и смущающе. Заниматься этим вот так… — Стоп-стоп, само понятие «странность» — это моветон у приличных людей. Что есть «странность»? Мы исходим от мнения большинства? Точно так же вынуждены ему следовать? Просто потому, что занимаемся чем-то, что не готовы делать остальные? Общество искусственно загнало себя в эту яму, не в силах совершить революцию устоев и рамок, простаивая там, даже не пытаясь сделать новый шаг, чтобы выйти за пределы своего понимания! Словно миллионы мух, что не могут ошибаться. Подобная узколобость приводит лишь к деградации и отставанию… Мне закрыли рот ладонью. — Конечно, ты прав, — она наклонилась ближе, — а теперь заткнись и объясни мне последнюю тему. Как можно менять структуру дерева в стекло или железо, используя одну и ту же формулу? А ещё заодно по трансфигурации разных элементов, совмещённых друг с другом. Мысленно вздыхаю и беру её ладонь своей. — Вот смотри, — указательным пальцем провожу по её так называемой «линии судьбы», — возьмём пример со спичкой на первом занятии… Через полтора часа — Ага! — высунув кончик языка от усердия, девочка поставила точку, — вроде и несложно, если разобраться. — Это элементарно, — устало улыбаюсь ей, — а мы сильно углубились в эту тему. Профессор не будет спрашивать так далеко, так как некоторый материал я объяснял тебе с индивидуальных занятий, а это даже выше уровня «Адепта». — Вы так далеко забрались? — осторожно подула она на пергамент. Аккуратно забираю его из её рук и просушиваю магией. — Держи. — Мелинда проверяет чернила и скатывает пергамент в трубочку. — И мы не прошли так далеко. Просто структурно разбираем темы от начала и до конца, для полного понимания. И делаем это не так, как преподают в школе. На экзамене тебе хватит простой практики использования заклинания и ответа на вопросы из учебника. Мы же разобрали всю суть процесса, от и до. — Спасибо, — в этот раз она говорит с серьёзным видом, — ты… дал мне больше, чем должен. Не нужно было столько возиться со мной и тем более открывать сведения с индивидуальных уроков. — Но ты же моя лучшая подруга, Лин, — кладу руку ей на голову, — и теперь ты должна мне «это». — Ха-ха! Хорошо! Делай со мной «это»! — она пододвинулась ближе, — будь нежен. — Я всегда нежен, — хмыкаю на это, не давая сбить себя с настроя или загнать в краску. Начинаю гладить её по голове и перебирать волосы. Густые, объёмные… как в рекламе шампуня. Чёрные как вороново крыло, длинные, но не чрезмерно. Ухоженные, прямые и гладкие… М-м, кайф! Она молчала, как и я. Было в этом процессе что-то интимное, что может проходить лишь между двумя людьми. Тихо и спокойно, только лица были красными, кажется, у нас обоих.***
— Итак, дамы и господа, пятница, конец недели — и мне буквально необходимо понять, какие у нас результаты, — сижу я в клубе Журналистики, перебирая исписанные листы, — что-то их очень уж мало. Где информация, Фишер?! — Всё, что смогли собрать, — настороженно произносит Рэнди, — получилось не так много, ведь ты сам запретил… — Я запретил писать откровенную чушь, но неужели ты хочешь мне сказать, что эти четыре листа — это всё, что вы собрали?! — закрываю глаза рукой. — Опять всё брать в свои руки… — Вольф, — переглядывается Иви с Линдой, — ещё есть время, давай мы попробуем найти… — Нет, времени совсем мало, — махнул я этой «стопкой», — ладно, не страшно. Сегодня до вечера просижу здесь — благо что занятие с Дамблдором будет лишь завтра, так что смогу этим заняться и расписать всё правильно. — Буду лишь «за», — кивает Рэнди, — и тоже составлю тебе компанию. Всё же ты стараешься ради всего клуба. Конечно, мать твою, Фишер, за обе ноги, я стараюсь именно ради клуба! Ох… ладно, успокаиваемся. Я всё же сумею вбить в их головы, как правильно работать с материалом. А на втором курсе подтянутся новые люди, которые будут умными и сообразительными… Так и будет, я точно знаю! Генерировать идеи, с моим опытом и практикой, было несложно, как и ещё раз объяснять ребятам правила работы с газетой. И да, Рэнди был не один — гриффиндорки тоже решили помочь, как и пришедший позже всех Лиам. Просидели здесь чуть ли не до ночи, но набросали достаточно хлёсткий и в меру сочный материал. Отлично подойдёт для конца года. Во всяком случае, запомнится. Не успел зайти в гостиную, как меня тут же взяли в оборот. — Вольф, ты где сегодня был весь день?! Дуэль пропустил! — Роули, игроман наш, сразу возмущённо закудахтал, будто бы там ожидалось что-то интересное. А от дуэлей меня уже тошнит. Своих за глаза хватает. — И что там, — пробегаю взглядом по ребятам, — все здесь — значит, даже никто не попал в Больничное крыло, что за дуэль такая? — Детская, — хихикает Алан, — а победил тот, кто перещекотал другого! Антонин возмущённо вступил в перепалку, а потом подтянулись и остальные. Оказалось, что решающими чарами стала именно щекотка, которой дважды попадали в Долохова, из-за чего он едва не проиграл. Лишь отмахнулся от всего этого и пошёл в спальню. Сегодня ночую здесь: нужно привести голову в порядок перед завтрашним занятием у Дамблдора. Привычно провёл окклюментную практику и пересмотрел очередные откровения от шпионов, которых я постепенно подселяю в комнаты остальных слизеринцев. Правда, столкнулся с проблемой, что у некоторых двери зачарованы. Потому приходится делать «ход конём», подсаживая химеру на одежду или вещи студента, дабы он занёс её самостоятельно. Это сильно снизило скорость распространения прослушки, но понемногу и помаленьку мои агенты заполняют весь факультет. К сожалению, откровений и великих тайн таким образом заполучить никак не удаётся, хотя иногда мне кажется, что я начал «понимать мир», узнав абсолютно всё, но нет — как обычно, кто-то совершает нечто неординарное, и приходится вновь склеивать картинку вселенной воедино. Из интересного — разве что обсуждение Валери с девочками моей персоны. Это было как раз после урока Зелий, и Аннабель восторженно щебетала мне оды, пока Ханна не напомнила, что ей нужен только богатый муж. От грусти и переживаний её спасла Кауфилд, сказав, чтобы «не отвлекали Вольфа по ерунде». — Он, в отличие от вас, здесь может значительно вырасти в навыках, — аж прикрыла она глаза, улыбнувшись, — его способности столь быстро растут, что… — секунду помолчав, девочка открывает глаза, вновь посмотрев на соседок, — так что, если хотите развлечься, то сосредоточьтесь на ином. Вот, например, Реддла рассмотрите. Он тоже сильный, симпатичный и умный. На этом моменте Снежинка покинула спальню, эффектно махнув гривой светлых волос. После ухода девочки её свита сразу захихикала, начав перемывать той косточки. — «Не отвлекайте Вольфа», «Тоже симпатичный»… Мне кажется или она просто хочет захомутать его себе? — фыркнула Ханна, скрестив руки на груди. — А почему и нет? — улыбка начала спадать с лица Кэрроу, — у неё и так есть деньги, влияние и внушительная родословная. Такой, как Вольфганг, может принести её роду кучу дивидендов. Он точно дорастёт до «Мастера»… Дальше пошли самые банальные сплетни, что я уже не просматривал так пристально. Хах, интерес от Снежинки я уже давно срисовал и даже рад, что «столь хорош собой», что даже наша принцесса проявила интерес. Вот только кое в чём Валери, безусловно, права: пока никаких отношений мне не нужно, хоть я от них и не бегаю. Но и с ними придётся разобраться, так или иначе, ибо если оставлю всё складываться своим чередом, предчувствую, возьмёт меня та же Хоукинс в свой нежный захват, из которого и выбраться потом не выйдет, не сломав шею. Себе или ей. А ведь у меня скоро начнётся переходный возраст с «поднятием палочки» на девяносто градусов. В таком состоянии не факт, что уже смогу адекватно выбирать, возможно — схвачу первую же попавшуюся рядом… хах, Макфи, например! В любом случае в своём выборе я пока не уверен… впрочем, не о том думаю. Очистив мысли, погрузился в окклюменцию, продолжая просеивать информацию от химер и структурировать свой разум. Оказалось, готовился к занятию я не зря. — Мы уже давно практикуем, — говорил Дамблдор, поглаживая бороду, — но слишком зациклились на работе с определённым набором мышления. Так быть не должно, — покачал он головой, — сегодня нам с этим кое-кто поможет. Тикки! — Профессор Дамблдор звал Тикки? — появляется перед ним домовой эльф. — Верно, Тикки. Тебе нужно просто постоять здесь, ничего не делая и не колдуя. Ты сможешь? — Конечно! Тикки постоит! Хоть весь день постоит! — Том, Вольф, — обращается мужчина к нам, — проникните в разум Тикки и попробуйте прочитать его память. Пожав плечами, погружаюсь в голову эльфа. Дезориентация! Практически не осознаю, где верх, а где низ. Аватар под защитой, но это не мешает неизвестной атаке или чему-то ещё сбивать меня с толку. Словно в какой-то воронке! Пытаюсь стабилизировать пространство вокруг и — с вливанием огромной силы — это начинает получаться. Я будто огородил себя от… чего? Непонятно! — Удивляешься, Вольф? — спросил появившийся рядом профессор, хмыкнув на мою защитную сферу. — Неплохо. Через секунду рядом оказывается Реддл. — Видишь, Том, — указывает на мою защиту Дамблдор, — можно было пойти и таким путём, а не пытаться уничтожить сознание бедолаги эльфа. — Я растерялся, — буркнул он, — это было слишком внезапно. — Так и есть, — согласно кивает учитель, — потому что мышление наших видов, несмотря на кажущуюся схожесть, кардинально отличается. И вам нужно будет осознать это. Причём такое не только у эльфов — у других существ тоже. Профессор негромко хмыкнул. — Почти у каждого вида — что разумных, что нет — оно будет отличаться, но, научившись работать с одним, вам будет проще с остальными. Хотя, — поправил наставник очки, — чем более существо человекоподобно, тем ближе к людскому его сознание. Например, вейлы или оборотни… Голову кольнуло. Сознание оборотня. Оно мне знакомо? Откуда? Тем временем Дамблдор продолжал: — Пока что будете тренироваться с Тикки. Я буду страховать его разум, не позволив вам ему навредить. А когда вы освоитесь и поймёте, как работать с сознанием эльфов, перейдём к другим существам. На второй курс попрошу одного своего знакомого вампира… — У вас есть знакомый вампир?! — не сдержал крик удивления Том. — Есть, — довольно усмехнулся Дамблдор, — добрейшей души существо. Если не выводить из себя. Уверен, он вам понравится. — Даже не сомневаюсь, — пробормотал я, — тогда надо приступать к обучению. — Отлично сказано, мальчик мой, — кивает профессор. — Давайте я расскажу на примере, что тут и как работает, чтобы вам было проще находить закономерности. А в первую очередь объясню, как здесь работать без защитной сферы… Оказалось, что влиять и читать можно почти чей угодно разум, если ты обладаешь нужным уровнем навыка. Такое реально даже с инферналами и растениями. Всё это может сделать Мастер-менталист, что открывает просто колоссальные перспективы! Правда, «разум» у растений очень… особенный, к нему мы будем подходить ещё нескоро, но сам Дамблдор способен погрузиться даже в «мышление» дерева или цветка. Он сказал, что такое надо «просто увидеть» и что мы пока не готовы это осознать, раз даже с домовым эльфом столько проблем возникло. В принципе — логично. Но как же сейчас хочется проникнуть в эти тайны! Этим же вечером я, пришедший в себя после привычного возвращения памяти, обсуждал новые сведения с «Ангелом», даже на чистом энтузиазме попробовав создать ему мозг. Правда, проблема была в том, что не идеально представлял себе структуру этого органа… точнее, лишь по медицинским книгам и частично изученным материалам Мунго. Этого было мало! Мозг же насекомых, уже знакомый мне, подходил слабо, хоть я и попытался реализовать хотя бы его. Что-то даже получилось, но этого, конечно же, не хватило, и за ночь я ничего толком не успел. Утром, в некотором раздрае, заглянул в клуб Журналистики, где мои помощники после нашей совместной доработки на следующий день довели статью до ума. Осуществив правки, оформил её, а потом компоновку и итоговую вычитку. Проверку от других лиц, таких как Тиана, я уже не проводил, так что просто размножил готовый выпуск и оставил для Фишера записку, что можно организовать раздачу после обеда. В принципе, приближается середина мая, скоро начнутся экзамены, так что, как и планировал, будет вполне актуально для всех студентов. Рэнди не подвёл, и после обеда я заметил его появление вместе с остальными членами клуба. Как и планировали, в этот раз раздача материала прошла через небольшой павильон, который был быстро трансфигурирован, буквально за пару минут. Магии это съело изрядно, зато теперь нет опасения, что он исчезнет через десять минут. А дальше просто наблюдал, как толпа учеников разбирает газеты. Аж приятно на душе стало. Даже профессора не проходили мимо, забирая выпуски и углубляясь в их изучение. Жаль, что Диппет больше баллов не отсыпал, ну да и так сойдёт. Не ради баллов, хе-хе, я этим занимаюсь! Сегодняшним вечером мне никто не мешал работать с книгами Эгертона, полученными из Запретной секции. Более того, почти всё я успел прочитать, начав делать даже какие-то намётки о будущих доработках чар. Занимался этим я, правда, в библиотеке, так как выносить книги мне не разрешили. Ну да их право… К счастью, большая часть одноклассников наконец-то осознала, что нужно надеяться в первую очередь на свою голову, а не чужую! Так что ребята мирно учились и готовились к экзаменам, не доставляя мне хлопот. А вот когда я отправился в гостиную перед закрытием библиотеки… — Да неужели! — оторвался гриффиндорец от игры в Плюй-камни, которую четверо парней разложили прямо в коридоре. Поднявшись, он направился в мою сторону. И кто это такие? Незнакомы мне, хотя когтевранца, единственного из этой группы «львов», я точно видел. Правда, не придал значения. — Вейбер, — студент, судя по возрасту — третий или четвёртый курс, достал аккуратно сложенную газету, которую раздавали после обеда, — нам кажется, что новая статья вышла очень уж плохой. — А ещё лживой, — дополнил второй гриф, собирая игровые камни. — Давайте отойдём, чтобы в коридоре не толпиться, — начал «ворон», — здесь класс один есть, — кивнул он в коридоры, — там посидим. — Нет уж, ребята, — улыбаюсь им, — мне на хер не упало с вами куда-то идти. Так что давайте свои претензии, я обдумаю их. Аж повеяло чем-то родным. Россия в девяностые-двухтысячные и гоп-стоп. Что может быть «милее» для человека, видевшего жизнь того времени? — Ты не понял, что ли? — засунул парень руку в карман, явно нащупывая там концентратор, — тебе ясно сказали — пошли в класс. А там уже и разъясним всё. Конкретно и по делу. Достаю палочку, открыто взяв её в руки. — Нет. И что дальше? — Ха-ха-ха! — оглянулся он на остальных, начав тянуть время и обдумывая следующий ход. — Хорошо! — приподнял студент, стоящий передо мной, руки. Правда, стоящий не слишком близко, чтобы попытаться успеть навязать ближний бой. Такое я после многочисленных дуэлей просекаю быстро. На этой дистанции легко успею его оттолкнуть или выставить щит. — Хорошо, — вновь повторяет он, — у нас только одна претензия. Так что, если ты её удовлетворишь, то разойдёмся мирно. Тебе же не нужны проблемы в школе, верно, Вейбер? — Если от вас, то переживу, — хмыкаю на это, не давая на себя давить, — но ты расскажи, что на меня навешать пытаешься. А я посмотрю. — Дерзишь, — улыбается парень, — я наслышан, ты занимаешься дуэлями, но против четверых не выстоишь, так что не пытайся строить из себя архимага. Мы же подошли по-простому, без наезда… — Давай побыстрее, скоро комендантский час, а я мальчик правильный и порядочный. Мне в гостиную пора, спать ложиться. — Провоцирую, но кроме подёргивающегося века ничего не добиваюсь. Хорошо — значит, он не столь отбитый, как пытается показаться. — Ты писал, — наконец начал он выдавать суть, — про то, что амулеты, зелья и артефакты, улучшающие память и развивающие ум, — это дешёвая подделка, которая не работает, а те, кто их продает — банальные мошенники. Этим занимаемся мы, — указал на себя, двух гриффиндорцев и когтевранца, — мы делаем хороший и качественный товар, рецепты которого взяты прямо из книжек опытных зельеваров. Мы с самим Слизнортом это обсуждали, он проверил и одобрил! А у него, — тыкает в «ворона», — дядя работает в Отделе Тайн и может достать порошки, временно улучшающие память, и они работают! Мы на себе проверяли. Думаешь, мы тут будем ерунду всякую впаривать?! Да ни фига! Так что получается — ты наврал в своей статье и тем самым лишил остальных учеников возможности сдать экзамены. Ты хоть понимаешь, что сделал?! Всю школу подставил! — А-а, — киваю я, — всё встало на свои места. Я уж подумал, что-то серьёзное, — демонстративно ухмыляюсь, — а вы просто кучка жалких обманщиков, наживающихся на доверчивых студентах. Как вас ещё не отчислили? — Понятно, — скалится парень, стоящий передо мной, — значит, не договоримся? — Договоримся о чём? — приподнимаю бровь, — написать опровержение? Так это бред. Нормальные маги и так знают, что ваши «снадобья» — это полная туфта. Или вам «компенсацию» оплатить? Перебьётесь. Идите лучше нормальных зелий наварите да продайте одноклассникам. То же антипохмельное пользуется хорошим спросом на постоянной основе… Блокирую Ступефай, брошенный когтевранцем за спиной отвлекающего меня гриффиндорца, и сам перехожу к бою. Мозг разгоняется окклюменцией, практически останавливая картину разворачивающегося сражения. Начинаю действовать сразу в нескольких направлениях. Первым делом телекинезом цепляю ногу стоящего передо мной старшекурсника, заставляя его упасть. Одновременно с этим ставлю динамичную и маневренную модификацию Протего, которая позволяет спокойно с ним бегать и не опасаться за мобильность. — Ай! — падает парень, не успев даже достать палочку. В меня уже летят два луча, от которых легко уворачиваюсь, атакуя своим Ступефаем, напитанным мощью источника и выполненным «на скорость», чтобы труднее было увернуться. Собственно, увернуться и не вышло, а вот щит, оказывается, на том гриффиндорце был. Явно не Протего, так как он заметный, а вот что-то другое — видимо, да. Но он не спас «льва»: очевидно, не был рассчитан на такую единовременную мощь. Старшекурсника относит назад, сразу метров на пять, хорошо так прикладывая о каменный пол. Когтевранец колдует массовые чары немоты. Хороший вариант, чтобы заставить меня проиграть, если бы я зависел от произнесения заклинаний. А так получилось, что он бессмысленно потратил время, да ещё и зацепил поднимающегося после моей телекинетеческой подножки «лидера». Я же трансфигурирую пару десятков тонких игл, которые тут же, роем, запускаю в раздражающего «ворона». — А-а! — завизжал он, отходя назад и осторожно трогая застрявшие в теле длинные иголки, под которыми мантия уже успела окраситься красным. Тем временем поднявшийся переговорщик наводит на меня палочку. Вижу, как шевелятся его губы и на лице расцветает улыбка. Но… ничего не произошло. Именно тогда он и допёр, что не слышит своего голоса. После этого попытался что-то громко и явно матерно произнести, но опять беззвучно. Я же тем временем не стал тянуть с оставшимся гриффиндорцем, что как козлик прыгал туда-сюда, одновременно накидывая на себя щит за щитом в разных модификациях, а просто ударил по нему менталистикой. У паренька не было ментальной защиты, так что он просто упал на месте, потеряв сознание. Быстро поворачиваюсь к немому парню, что пытался обойти меня сзади, дабы банально напасть с кулаками, и кидаю в него Петрификус, превращая в статую. Теперь можно и контрзаклинание от немоты невербально наколдовать. — А теперь ты, — хмыкаю «ворону», что вытащил три иглы и плакал от боли, прислонившись к стене. — Что же ты жалкий-то такой? — аж поморщился от этой сцены. Не так уж и сильно иглы вошли в его тело. Я же не идиот — их со всей силы запускать? Где-то на сантиметр всего впились. Причём даже в лицо не целил, хоть и знал, что Больничное крыло восстановит всё. «Ворона» я просто погрузил в сон. — Фух, — улыбнулся, смотря на устроенное побоище. — Ну что, — перевёл взгляд на «переговорщика», стоящего в Петрификусе, — не выиграю, значит, против четверых? И что теперь, когда выиграл? — А теперь, мистер Вейбер, — услышал я внезапный голос со спины, отчего мгновенно обернулся, резко отпрыгивая в сторону и создавая второй щит, уже от физических атак, ведь мобильный Протего от магии всё ещё висел на мне, — нам нужно привести коридор в порядок и отвести нарушителей в Больничное крыло. Джошуа Вуд, гриффиндорец, шестикурсник и староста школы. Хитрый легилимент и крайне подозрительный человек. Явно не гнушающийся маскировочными чарами, ведь я до последнего не замечал этого здоровяка. — Спокойно, — улыбнулся он, показав мне пустые руки, — можешь убрать свою палочку, я пришёл помочь разобраться с ситуацией. — Ага, — киваю ему, — но палочку не запрещено держать в руке. Нет такого правила. Так что пока убирать не буду. — Твоё дело, — не меняет он выражение лица, — видимо, ты хорошо знаешь школьные правила, верно? — К чему этот вопрос? — Не нравится мне эта ситуация, ой, не нравится. — Колдовство в коридорах тоже запрещено, — сочувственно качает парень головой. — Ты, конечно, защищался, ведь они напали первыми, — значит, всё видел. А не он ли эту группу вообще на меня натравил? — но это не повод бросаться магией в ответ. Таковы правила, — развёл Джошуа руками, — значит, я как староста школы буду вынужден лишить тебя баллов, а также назначить отработку. Либо позвать преподавателя, чтобы он подтвердил это, — Вуд хмыкает, — только вот любой профессор подтвердит мои слова. Он замолкает буквально на секунду, чтобы позволить своим словам осесть в моей голове, после чего продолжает: — А ведь ты, — скрещивает руки на груди, — если я не ошибаюсь, хотел закончить школу с идеальным аттестатом? Отработка будет смотреться на нём не очень хорошо, верно? Тем более дисциплинарная. Это ведь тоже будет там отражено… Ублюдок. Не то чтобы я прямо ставил себе такую цель, но… это просто будет красиво — идеальный школьный аттестат. В это время и в этом мире подобное многое значит. — Конечно, — пожимаю плечами, — это будет неприятно. Но что тут поделать? Правила есть правила. Нет уж — сам говори, что тебе надо, а я выпрашивать не буду, чтобы не оказаться на месте просящего и не потерять инициативу. Вуд еле заметно хмурится, но продолжает: — Я мог бы пойти тебе навстречу. Всё же ты — неплохой парень, да и эти ребята, — кивает на всё ещё парализованного гриффиндорца, — напали на тебя первыми. Но это будет не очень честно, согласен? — Согласен с чем? — или говори как есть, или иди на хер, Джошуа Вуд, в твои игры я играть не стану. Не хочу попадаться в эти словесные кружева. Молниеносным движением палочки староста вырубил гриффиндорца, стоящего в параличе. Вот же… быстро! Я так не смогу. Да даже в окклюменции его движение кажется слишком резким. Как ты так сумел?! Что за тренировки проходил? И какие секреты ты ещё хранишь, Джошуа Вуд? Зачем тебе нужен я? — Давай по-простому, — улыбается староста, — и без лишних свидетелей. Ты мне, я тебе. — Секунду он ждёт реакции и как ни в чём не бывало продолжает: — Я закрываю глаза на нарушение и возьму на себя вопросы целителей в Больничном крыле, — указывает на когтевранца, — по поводу таких странных ран и травм. К тебе не будет никаких претензий, наказаний или снятия баллов. Опять секундное молчание, прямо заставляющее вступить в беседу, но я сдерживаюсь. — Ты же, — а он хорошо держит лицо, действительно компетентный маг, — в свою очередь передашь одному человеку послание. — Вуд пожимает плечами. — Хочу сделать ему сюрприз, — улыбается ещё шире, — так как, согласен? — Что за послание, будет ли оно безопасно для меня, что внутри, кому именно передать, что сказать, почему именно я… — начинаю монотонным голосом закидывать его вопросами. — Стоп-стоп, — прерывает Джошуа этот поток, — это будет небольшая коробка, лёгкая и зачарованная. Опасности внутри нет. Передать её нужно будет одному слизеринцу. Остальное расскажу, если согласишься. — Хорошо, это звучит несложно, — пожимаю плечами, — но никаких клятв давать не буду. Лучше тогда сразу профессоров позвать. — Конечно, о чём речь, — отмахивается гриффиндорец, — твоего слова мне достаточно, мы же культурные и взрослые маги, должны доверять друг другу в таких мелочах, верно? Ненавижу такой стиль речи, когда собеседник постоянно заставляет отвечать на вопросы. Сам иногда его использую. Это заставляет твое подсознание помаленьку привыкать, что собеседник всегда прав, и ты начинаешь соглашаться с ним постоянно, даже в более серьёзных вещах. Конечно, работает такое не со всеми и далеко не всегда. Но как маленький дополнительный рычаг давления всё равно играет свою роль. Ты — мерзкий манипулятор, Джошуа Вуд. И только что подтвердил это, заставив меня согласиться на твои условия. Что же будет в этой коробке? Очередной подкинутый артефакт, как с Торнтоном? Или нечто иное? — Верно, — киваю ему, — итак, я согласен. Что, кому и куда? Гриффиндорец разводит руками: — С собой у меня ничего нет! Давай встретимся здесь завтра, в это же время, — он указывает пальцем на пол, — прямо тут, чтобы не ошибиться. А там я и передам тебе нужное. Хорошо? Вот опять! — Ага, так и сделаем. Можно было поспорить, но зачем? Я и так знаю о его «хитростях», так что нечего лишний раз всё затягивать. Загруженный, я покинул «место преступления», оставив Вуда разбираться со всем самостоятельно. А мне… надо подумать. В гостиной, как назло, не было Реддла. Куда он делся — непонятно, так что просто сел, поставив голову на скрещенные руки и посмотрев на огонь в камине. Однозначно привлеку в помощь Дамблдора или Слизнорта. Лучше первого, он на интригах собаку съел. Пусть поможет разобраться «первокурснику». Хах, будет смешно, если он это и организовал для какой-нибудь проверки. А впрочем, зачем? Да и рано ещё, наверное, проверки делать. Скорее всего, это инициатива Вуда, но тут встаёт другой вопрос. Ему нужен был именно я — и поэтому он спровоцировал это нападение, или подошёл бы любой слизеринец? А может, действительно просто проверял школу и всё сложилось случайно? Я не смотрел память мальчишек, а когда подошёл староста, то просто не рисковал, ведь Джошуа и сам легилимент, мог догадаться или обнаружить по косвенным признакам. А лишние зацепки ему давать не хочу… — Не занято? — услышал я голос со спины. — Эли? — удивлён: что ей нужно? — присаживайся. — Может быть, мне не следовало, — бросает она взгляд на компанию аристократов, часть из которых уже смотрит прямо на нас, — но у тебя был очень потерянный вид. А никто из них не спешил протянуть руку помощи. У тебя всё нормально? Улыбаюсь. — Они просто уже выдрессированы Томом, — посмеиваюсь я, — что не нужно отвлекать нас без серьёзной причины. — Что может быть ещё более серьёзной причиной? — хмыкает девочка, — тебе нужна помощь? — Спасибо, Элизабет, — киваю ей, — нет, действительно спасибо. Мне очень приятно, что ты проявила внимание. Пока что мне не нужно помощи. — Навязываться не буду, — едва заметно улыбается она, — но знай, что можешь рассчитывать на меня в любой ситуации. — Знаю, — зеркалю улыбку, — ты молодец, и я рад, что ты подошла. В гостиную заглянул Реддл, общающийся с Треверсом. А я совсем про него уже забыл. А ведь Кристиан — наш должник, которого нужно превращать в друга и использовать в будущем. Рад, что Том этого не забывает. Но сейчас Реддл мне нужен — надо узнать, что он думает о текущей ситуации. Тем не менее я дожидаюсь, пока он закончит разговор, и лишь потом даю знать, что желаю пообщаться приватно. Он погружается в мой разум. Без лишних слов показываю сцену — от и до. — Хм, — загружается Том, — Вуду нельзя верить. — Да, — соглашаюсь с ним, — он слишком изворотлив и хитёр, как настоящий змей. — Что хочешь делать? — Думал с тобой посоветоваться, — хмыкаю ему, — свои мысли есть, но хочу узнать мнение со стороны. — Пока не нужно суетиться, — прокручивает Том воспоминание ещё раз, — дождёмся завтра и посмотрим, что же он принесёт. В крайнем случае сможешь отказаться — наказания уже не будет. — Рад, что ты не предлагаешь что-то радикальное, — усмехнулся на его слова, — типа стереть ему память. — О, — ехидно начал он, — вот какого ты обо мне мнения? Я умею трезво оценивать риски. Сомнительно, что даже вдвоём мы одолеем его, учитывая ту скорость, что Вуд продемонстрировал. Да и чары использовал невербально. — Угу, — киваю ему, — я думаю взять эту «коробку» и сходить к Дамблдору. — Наставник потребует рассказать всё, — хмурится Том, — а лучше «показать». Тут хмурюсь уже я. — Я не хочу идти к нему без памяти, это сильно срежет мои способности. — Можешь принести ему воспоминание отдельно, — пожимает плечами Реддл, — типа ты подготовился. — Пожалуй… — почёсываю бровь, — хорошо, так и поступлю. Если не вернусь — сообщи Слизнорту, а лучше сам побудь у кабинета Дамблдора… — Это лишнее, — отмахивается Том, — хотели бы тебя взять — скрутили бы там же, прямо сегодня. Вуд явно рассчитывает на другое. — Логично, — ещё раз пробегаю по воспоминанию, проверяя, не упустил ли ничего из вида, но вроде бы всё было без изменений. На следующий день уроки, казалось, длились очень долго, ведь мыслями я был уже в коридоре и «передаче». Также я задумался о самом старосте школы. Раз он так хорош в скрытности, то нельзя сразу идти к Дамблдору, а то ведь с него станется пройти следом. Нет, пойду в гостиную, как, хе-хе, «честный слизеринец», а вот уже оттуда… предварительно проверив себя на маячки. Да, нужно будет сделать именно так. Урок Зельеварения сегодня внезапно отменился. Перенервничавший перед ЖАБА семикурсник напортачил с зельем, и произошёл мощный взрыв, разнёсший половину аудитории. Благо, что на этом уровне ученики уже подкованы в защите, поэтому травм удалось по большей части избежать. Да и Слизнорт не прохлаждался, успев минимизировать ущерб. Но в Больничное крыло всё равно сходили все, включая самого профессора. Впрочем, заново варить какие-нибудь составы от перхоти или им подобные у меня желания не было, так что сходил в Выручай-комнату поискать чары против магической слежки, маячков и всё в таком же духе. Я должен быть на сто процентов уверен, что выйду из гостиной без надзора. Из Выручайки вышел лишь на ужин, а после него уже пошёл в библиотеку, так как нужный коридор вёл именно от неё, значит, так или иначе нужно быть в той стороне. К сожалению, наше любимое с Томом место, в удобном закутке, оказалось занято. Пересел в другое, не такое комфортное, но тоже ничего так. Неподалёку от меня сидела небольшая группа когтевранцев второго курса, изо всех сил задирающих щуплого паренька, судя по доносящимся словам — маглорождённого, который чем-то им не угодил. Тот делал вид, что не замечает их, но у самого уже все волосы были в жёваном пергаменте. Что же, Хаффарда от подобной судьбы я спас, Брэйтон вообще, судя по всему, от смерти прикрыл. Хотя там ещё возможны варианты, но лезть в судьбу каждого обездоленного — уже нет, обойдутся. Хах, задумался об «изгоях» и вспомнил об одной вещи, что, видимо, придётся-таки взять на себя. «Проклятие жизни и смерти», книга Блэка, что он принёс Эли. Они так и не нашли нужный язык для перевода. Причём под конец Брэйтон уже помогал сам Орион, на полном серьёзе изучая библиотеку — но нет, ничего не обнаружили. Похоже, нужно будет напрячь Реддла, «языковеда» нашего. Пусть его клуб иностранных языков принесёт хоть какую-то пользу. Ближе к назначенному времени отправился в коридор, наложив на себя заклинания повышенной чувствительности, слуха и «магозрения». В принципе, я и сам могу ощущать места с повышенным фоном магии, но в Хогвартсе они везде. Да и на волшебников это не так хорошо работает. К тому же маскировочные чары скрывают в том числе и это. Коридор был пуст. Сверился с внутренними часами — есть ещё чуть больше десяти минут. Что же, подождём. От скуки погрузился в окклюменцию, начав изучать пространство, прикидывая, откуда мог показаться школьный староста. Но он разочаровал меня. Пришёл не скрываясь. — Вольфганг, здравствуй, — протянул он руку. Пожал. — Здравствуй и ты, Джошуа. — Мы же «культурные и взрослые маги», как он сам говорил вчера, значит, и ведём себя так же, хах. В чём-то, конечно, твоя неопытность ещё прослеживается. — Не будем тратить время, — улыбнулся староста, достав маленькую коробку, которую увеличил чарами, — вот небольшой презент, держи, — протянул её мне, — и не волнуйся, не проклято и не отравлено. Вообще никаких вредных воздействий там нет. Мне нет смысла кому-то вредить, или ты считаешь иначе? — Да я и не интересуюсь, — пожимаю плечами, принимая коробку — обычную, серую, без каких-либо опознавательных знаков. Коробка была лёгкой и создавала ощущение пустой. — Чары на облегчение веса? — Верно, — подтвердил парень, — на неё наложено несколько разных заклинаний, но, как и сказал ранее, ничего негативного. Передай её… Альфарду Блэку. — Оч-чень интересный… персонаж, — хмыкаю я, подбрасывая коробку рукой и следя за реакцией гриффиндорца. У меня была надежда, что если там что-то хрупкое, то он как-то среагирует — но нет, даже бровью не повёл. Либо я неправ, либо там амортизирующие чары. — Не обязательно передавать её лично, — скрещивает руки здоровяк, — можешь подложить под дверь его комнаты, — он хмыкает, — одним словом, оставляю реализацию на тебе. Справишься? — Хорошо, — вроде бы ситуация ясна, только смущает сама цель. Опять какая-то интрига? — Тогда считай, что между нами никаких долгов, — расставляет школьный староста руки в стороны, — замечательный ты парень, Вольфганг Вейбер. Я говорил, что ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку? — Нет, но теперь я в курсе, — киваю ему, — если на этом всё, то я пойду. Есть ещё планы на вечер. — Конечно-конечно, — отходит он с дороги, — не смею задерживать. Подозрительный ты тип, Джошуа Вуд. А ведь, по слухам, «Голос Гриффиндора» — Стивен Наилс — твой хороший друг. Его ты даже отправил проконтролировать ситуацию в нашей гостиной. Если, конечно, за случаем с Торнтоном и Макконохи стоишь именно ты. Сложно. Грёбаные интриги. Ненавижу Слизерин и интриги. И почему я не на Пуффендуе? Сидел бы сейчас, поливал цветочки, таскал пирожки из столовой, дёргал эльфов за уши и не парился. Как и планировал, отправился в гостиную. Коробку уменьшил, ведь сам Вуд это делал, а значит, никаких конфликтов чар быть не должно. Но вот сама эта вещичка… меня смущает. Не хочется оставлять такое в своей спальне. А ну как ночью нагрянут авроры, ищущие древний запрещённый гримуар самого Слизерина? С помощью которого он, не знаю, девственниц в жертву приносил, или ещё чего. И внезапно окажется, что вот он — лежит у меня в спальне, в коробке. Это будет забавно. Я животик надорву. Как бы не насмерть… Значит, надо побыстрее разобраться с этой вещью. Что же, Альбус, не судьба тебе сегодня рано лечь спать. Сейчас займусь вытаскиванием копии нити памяти, включая эту сцену, проверюсь на чары слежения, потом маскирую себя и отправляюсь к профессору. Время… до отбоя, наверное, не успею, но спать Дамблдор ещё не должен. Зашёл в гостиную, мгновенно наткнувшись на взгляд Реддла. Быстро ментально обменявшись с ним информацией, отправился в спальню, где поместил копию нити памяти в склянку. Проверка на чары слежки ничего не показала, поэтому я взял коробку, замаскировался на случай, если Вуд решил проследить лично, и отправился на выход. В это время гостиная полна людей, так что на открытие и закрытие прохода никто не обратил внимания. Никого, кроме петляющего и завывающего привидения, по дороге не встретил. Что даже логично. Комендантский час ведь уже начался. А вот и преподавательский этаж, который мы в своё время с таким трудом смогли обнаружить. На стук в дверь Дамблдор ответил почти моментально. — Кто?.. — мгновенно заподозрил он маскировку, либо, как я подозреваю, очки были совсем не простые, — заходи, — сразу отошёл он с прохода, впуская меня. В покоях будущего директора я уже бывал, правда вместе с Томом. Заходили однажды, чтобы забрать нужные для урока вещи. Внутри я сразу отменил маскировку, чтобы не отвлекала впустую. — Что случилось? — Сам учитель был одет в забавную домашнюю мантию с единорогами. Молча протягиваю ему склянку с памятью, он хмурится, но принимает и прикасается к нитям, быстро всё считывая. — Хм, — открывает глаза мужчина через минуту, — интересную ты мне задачку принёс, ученик. — К кому ещё мне приходить с такими задачками, — усмехаюсь ему, присаживаясь в мягкое кресло. А оно поудобнее будет, чем в гостиной… — Давай коробку. — Он вытащил палочку. Искомый предмет был помещён на его стол, и профессор начал колдовать. Для начала окружил коробку барьером, потом была серия, видимо, диагностических чар. А дальше он улыбнулся и начал словно распутывать тонкую нить, осторожно и даже нежно, чтобы не разорвать, как хрупкую паутинку. — Здесь действительно нет проклятий или чего-то аналогичного, — сказал он, закончив, — но тут много оповещающих чар, а также заклинание «зеркала», позволяющее видеть того, кто открывает коробку. Я бы сказал, что это… проверка. Причём твоя. Донесёшь ли этот «подарок» до адресата, откроешь сам, либо просто выбросишь. — Но вы?.. — Ничего не потревожил, — улыбается мужчина, — можно открыть и посмотреть, что такое важное хочет передать Блэку мой подопечный. Не совсем, конечно, это правильно, но в школе слишком… сложная обстановка, — подобрал он верное слово, — тем более очень уж оригинально Джошуа придумал доставить это послание. — Полностью с вами согласен, профессор, — киваю ему, — значит я могу?.. — Давай лучше я. — Дамблдор дистанционно приоткрыл коробку, заглянув внутрь, — хм, — а потом спокойно просунул туда руку, вытащив… книгу. — «Проблемы развития организма при кровосмешении. Физические и психологические отклонения», — прочитал наставник, — автор — Эйнхарт Крейг, магл. — Дамблдор открыл содержание книги, прочитав первые несколько тем: — Медицина и генетика, инцест и причины запрета, этика и порицание современным обществом, — он перевёл на меня взгляд, — кажется обычной книгой, если не считать подтекста. — «Подтекст» здесь прямо в воздухе витает, — вздыхаю я. — Что планируешь делать дальше? — с интересом смотрит на меня мужчина. — Пойду сдаваться Блэкам, — улыбаюсь на это, — пусть сами разбираются с Вудом, у них ресурсов хватит. Недаром весь прошлый месяц говорили о запредельных пожертвованиях. — И, кажется, их решили подвести под новые, — качает головой профессор, — я присмотрю за Джошуа, тебя же прошу присмотреть за Альфардом, — учитель хмыкает, — по мере сил. Я предупрежу Горация, но и с твоей стороны хотел бы увидеть пригляд. Передай Тому, пусть помогает. Считайте это вашим домашним заданием до конца учебного года. — Спасибо, профессор, — кланяюсь я, — вы запечатаете всё обратно? Он кладёт книгу внутрь и парой движений палочки восстанавливает как было. — Я не обрывал связи, — хмыкает преподаватель, — поэтому владелец чар не должен ничего заметить. Что же, буду ждать от тебя отчёт о проделанной работе. — Тогда пойду, — улыбаюсь ему, — принесу Блэкам беспокойную ночь. — Погоди. — Дамблдор сделал незнакомое движение палочкой, и я ощутил себя… буквально неосязаемым. Взгляд на руки показал, что я будто бы стал призраком. Прикольное ощущение! — Так тебя точно не заметят, — довольно щурится профессор, — чар хватит ровно на пятнадцать минут, так что поспеши. Вот же! Специально ведь, гад бородатый, ограничение наложил! А эти чары нужно бы выучить, судя по всему — что-то продвинутое из скрытности. Да ещё и с кучей дополнительных эффектов! Я могу проходить сквозь объекты! Во всяком случае — двери. Напитанные магией стены меня по-прежнему не пропускают. Определение чужой магии, сканирование и это… «распутывание» также надо освоить. Незаменимый навык. А с коробкой… не нужно откладывать это на потом. Я всё ещё не хочу держать в своей комнате эту набитую чарами вещь! Едва успел добежать до гостиной и ещё пару минут пытался отдышаться, стоя у входа. Наконец захожу внутрь. Время приближается к полночи, бодрствующих осталось немного, и Альфарда, как назло, среди них нет. Мордред! А ведь думал просто подойти да отозвать для личного разговора. Может, уже в своей комнате? Поднимаюсь на второй этаж и нахожу его спальню. У Блэка она своя, индивидуальная. Не знаю, сам он накопил на неё баллов или договорился с администрацией, да и неважно, честно говоря. Стучу в дверь. Реакции нет. А ведь он вполне может и не ночевать в комнате. Частенько ведь так делает! И куда, интересно, ходит? Или к кому?.. Вот ублюдок! Как же не хочется оставлять этот «подарок» у себя! А подкладывать под дверь… кхм, нет уж. Слишком это будет глупо. Её же кто угодно может забрать. Стучу ещё раз, посильнее, но ничего. Пусто. Так-так, а может?.. Снова спускаюсь вниз, оглядывая зал. Альфард по-прежнему не подошёл, но замечаю кое-кого, кто может мне помочь… как минимум знать, где находится искомая цель. — Мисс Блэк, — открыто подхожу к ней, по дороге собирая взгляды слизеринцев, ещё не успевших разойтись по спальням. И немудрено — хоть Блэки и залили взятками всё, что только можно, на нашем факультете их репутация ещё не скоро выправится. Особенно у Вальбурги. В её глазах замечаю сразу несколько борющихся друг с другом желаний. Там была искра интереса, презрение к «полукровке», ненависть к тому, кто защищал Долохова перед той «всеобщей битвой», и ещё куча уже не поддающихся пониманию. — Да? — наконец дала она наиболее нейтральный ответ. — Мне необходимо поговорить с вашим братом, Альфардом, — добавляю имя для понимания, какого конкретно брата имею в виду, — мне случайно попали в руки сведения, относящиеся к роду Блэк. Угу, интерес точно заработал. Во как все вокруг вылупились, даже шестёрки за спиной девочки стали перешёптываться. — Комнату, я полагаю, уже проверил? — ехидно искривляет она уголок рта. На это просто киваю. — Ожидаемо, — она прикрыла глаза, — до завтра подождёт? — На мой взгляд — да, — не позволяю себе улыбку, которая так и просится, — но я не Блэк. Замечаю, что Вальбурга тоже с трудом сдерживается от высказывания на эту тему, но, видимо, не хочет в очередной раз поднимать скандал на глазах всего факультета. — Пошли, — сухо бросает она, вставая с кресла, — Фроуст, за мной. Сидящая неподалёку девушка молча поднимается, направляясь за своей госпожой. Я иду следом. — Есть одно место, — говорит девочка, выходя из гостиной, — где он, скорее всего, будет. А теперь рассказывай, зачем тебе нужен именно Альфард, если это относится ко всему роду Блэков? Так, нужно быть аккуратнее и следить за языком, не подставив себя. — Позвольте я расскажу всё сразу, когда мы отыщем вашего брата, чтобы не объяснять одно и то же по кругу. Она коротко оглядывается. — Хорошо, но если Альфарда не будет на том месте, я не буду ходить по всей школе. Не хочу попадать на баллы и отработку, — даже расщедрилась на пояснение, — поэтому расскажешь всё мне. — Хорошо. — Спорить? А толку? В крайнем случае передам коробку Вальбурге. Пусть она с ней разбирается. Поднявшись на четвёртый этаж по одной из боковых лестниц и едва разминувшись с завхозом, мистером Стоуксом, который, к счастью, не имел у себя суперпронырливой кошки, а магом был крайне посредственным, мы добрались до картины всадников, участвующих в турнире. Вальбурга достала палочку и, указав ею на рыцаря в белых доспехах, произнесла: — Блистательная победа. Конь заржал, а сам рыцарь, словно рисуясь, стал делать круг почёта. Но проход, а это был именно он, не дожидался итога и раскрылся. Внутри находилась небольшая площадка и десяток дверей. Вальбурга подошла к крайней справа и дёрнула ручку. Заперто. Она стала стучать. За дверью послышались голоса. Женские, правда. — Он точно тут, — криво улыбнулась девочка, — Альфард, открывай, ты нужен. Теперь к женским голосам присоединился мужской, крепко, но несвязно выругавшись. — Заходи, — открыл парень дверь через пару минут. Альфард был одет в одни штаны, выставляя напоказ свой пресс с шестью кубиками. Я не завидую! Сам буду такой иметь… когда-нибудь. Мы, все втроём, зашли внутрь достаточно объёмной комнаты с большой и широкой кроватью. За моей спиной со смехом выскочили две девушки, чьи значки факультетов были прикрыты. Ну-с, иного я и не ожидал. — Пристраивайся, моя дорогая сестрица, — хмыкнул парень, указав на кресла и небольшой столик, на котором располагалась открытая бутылка вина. А под столом ещё две пустые. Да он пьян — стало доходить до меня. Сразу приметил его смазанные движения, и стала понятна неразборчивая речь. — Нисса, — качнула головой Вальбурга, на что та достала бутылёк антиалкогольного и подошла ближе, протянув его Альфарду. — Обойдусь, — улыбнулся он, вместо пузырька облапав девушку за попу, — всегда хотел это сделать, Фроуст… Резкая пощёчина прилетает ему в лицо, Фроуст быстро хватает палочку, но Блэк был быстрее, успев схватить её за руки и зафиксировать, развернув спиной к себе. Склянка с зельем падает на пол, но подхватывается моим телекинезом. — Горяча, — пьяно хихикает Альфард, — раз вы лишили меня сладкого, возьму сам!.. — Кретин, — бормочет Вальбурга, — ты что, думаешь, мы просто так пришли?! Соскучились по тебе, дорогой братец?! — Она смотрит на меня. — Кое у кого тут появились сведения, касающиеся рода. Парень перестаёт удерживать вырывающуюся девушку и отбрасывает её в сторону, даже не посмотрев, куда она летит. А летела та прямо в столик, так что и тут я подстраховал, схватив её телекинезом и аккуратно разместив в кресле. — Что за сведения? — быстро меняется его поведение, — где, сука, это антиалкогольное?! Бросаю ему пузырёк, крышку которого он срывает зубами и мгновенно опрокидывает в себя. — Аргх, кха-кха. Готов, — хмыкает он, тряхнув головой. Вытаскиваю из кармана коробку и увеличиваю чарами. — Вчера у меня случилась драка с гриффиндорцами, — начал рассказывать я свою историю, — её остановил Джошуа Вуд. На этом моменте лицо Альфарда закаменело, перестав показывать какие-либо эмоции. — Он сказал, что закроет глаза на драку, не будет снимать баллы и назначать отработку, если я передам тебе вот эту посылку, — приподнял я коробку, которую поставив на стол, за которым, в кресле, сейчас сидела Нисса. — Вуд также сообщил, что это важно для всего рода Блэк, — тут уже привираю, но уж больно сильно мне хотелось от неё избавиться, так что пришлось гонять Вальбургу. Вот и добавил немного важности этому моменту. Ха-ха, в принципе — даже не соврал! Книга о вреде инцеста точно не повредит роду Блэк! Но они не сделали ни единого шага к коробке, продолжая смотреть на меня. — Вуд передал её только сегодня и уверял, что на ней нет никаких проклятий или чего-то аналогичного, — пожимаю плечами, добавляя объяснений, — но, конечно же, я не поверил ему. Поэтому сходил к Дамблдору, который является моим личным учителем. — Должны и сами знать, но на всякий случай пояснил. Мало ли… — Он проверил её и подтвердил, что ничего негативного и вредного нет. Однако открывать посылку мы не стали, ибо не хотим лезть во все ваши отношения, хорошие или плохие. Это дела вашего рода, но раз так сложилось, что я оказался вынужден её передать, то сделал это. Сохранил баллы факультета. Вот и всё. Теперь взгляды всех трёх человек, не считая меня, остановились на коробке. — Не опасно, значит? — улыбается Альфард, — тогда открой её. — Ну уж нет, — хмыкаю на это, — даже не подумаю. Если хочешь, попроси кого-то из своих должников, — делаю я акцент на последнее слово, — а я пойду. — Стоять, Вейбер. — Вальбурга и её знакомые нотки… — Хочешь сказать, чтобы мы поверили в эту байку? Какая-то посылка, на которой нет проклятий? И её передал Джошуа Вуд? И как это вообще относится к роду Блэк?! — Вот ни малейшего понятия, — сдерживаюсь и сохраняю нейтральное выражение лица, — можете спросить самого Вуда. Вдруг он помириться хочет или ещё что, вот и приносит дары. Но, — делаю вид, что задумался, — скорее всего, задумал какую-то интригу, в которую не повезло вляпаться и мне. — Хех, — усмехнулся Альфард, — это больше похоже на правду. Фроуст! — прикрикнул он, — открывай коробку, и если там нет ничего важного, то сегодня останешься у меня, — мерзко улыбнулся парень. С непроницаемым выражением лица девушка принимается за распаковку. Её взгляд падает на содержимое, и она хмурится. Но ничего не происходит, так что, секунду подождав, она засовывает туда руку и достаёт книгу. К этому моменту Блэк поставил щит. Что примечательно, только вокруг себя. — Книга? — подходит Вальбурга чуть ближе. А я понимаю, что пора сваливать. Лучше всего «по-английски». Да и повод у меня есть. Увидел, как Альфард начал ставить щиты, и покинул комнату, от греха подальше. Уже в коридоре услышал крик разъярённой фурии, отчего автоматически прибавил шаг. Нет уж, больше никаких дел с Блэками! Нет чтобы мирно сесть, поговорить, подробно обсудить: что было, как подошёл Вуд, что дословно говорил и так далее и тому подобное, а в конце за честность ещё бы и награду сироте подкинуть… Нет, на хрен надо? Лучше обвинить его во вранье, а потом попытаться заставить открыть подозрительную посылку. Красота! Уверен — не свали я, то оказался бы крайним. А так… бедняга Фроуст. Надеюсь, она отмажется от участи «утешать» разозлённого Альфарда. Бр-р… или это они так на регулярной основе «развлекаются»? Судя по виду — не похоже, но кто я такой, чтобы знать эти «аристократические» заморочки? На следующий день пару раз поймал на себе взгляд Вальбурги. А был он… неоднозначным, мягко говоря, но она так и не подошла. С Альфардом же и вовсе не пересекался, но, судя по всему, они смогли решить для себя эту проблему. И хорошо, так как иметь с Блэками какие бы то ни было дела я зарёкся. Сумасшедшие и отбитые… быстрее бы все передохли. Под конец года стал актуален и вопрос с баллами. Кто же возьмёт Кубок Школы? К сожалению, Слизерин вышел из соревнования, когда потерял кучу очков за «факультетскую бойню». Это просадило нас на самое дно, и лишь финальный, выигрышный, матч по квиддичу позволил обогнать Гриффиндор, сместив на дно уже их. После своего первого квиддичного проигрыша «львы» всё же сменили вратаря, но новый оказался столь же плох, и дальше проблема вратарей не становилась меньше. Дошло до того, что они вернули Дергена, которого посадили на чью-то чужую метлу, но не привыкший к новинке парень умудрился упасть на тридцатой минуте после резкого броска за квоффлом, отправившись в Больничное крыло. А замен в квиддиче нет. Вот так спорт! Так что пропустили грифы почти четыре сотни очков. За первое место всерьёз боролись «вороны» и «барсуки», где последние по итогу смогли одержать победу, хоть ещё и очень шаткую, ведь небольшой срок у Когтеврана, чтобы исправить положение, оставался. Я также подбивал все свои дела. Переговорил с Томом по поводу книги Блэка, озадачив поиском языка, а также обменялся знаниями по уже выученным. Тем самым в очередной раз расширив свои возможности. С Эгертоном — уже перед самыми экзаменами — закончил проект по доработке чар анимации. Смог объединить два подхода, сделав движение оживлённых магией фигур гораздо «мягче» и чётче, но сами чары стали крайне громоздкими и сложными, не позволяя работать с ними магу ниже уровня «Адепта». Но это не так страшно, ведь пока они всё ещё на стадии прототипа, который вполне можно оптимизировать и прокачать. Декан Когтеврана был достаточно заинтересован в проекте, сообщив, что когда я его закрою, доведя чары до идеала, то спокойно могу рассчитывать на звание «Ученика». — А вскоре и на «Адепта», — хихикнул он, — только здесь тебе не хватает знаний и некоторых приёмов. Впрочем, поговорим об этом, когда закончишь с доработкой анимации. Намёк понял. Значит, как доработаю — нужно будет усиленно покупать его занятия и «добивать» уровень до «Адепта». Перспективно! Узнали мы и про Надзор, окончательно прояснив для себя эту систему. Он вешается на область проживания ученика, охватывая окрестности примерно на расстоянии в километр. Чары могут включаться и отключаться. Их активируют на каждых каникулах. Школы сами подают списки учеников, живущих в мире простецов, а потом уже подключается Министерство. После совершеннолетия Надзор отключается. Ошибки с определением колдовства, конечно, происходят, но не так часто, как может показаться. Всё же в мире маглов волшебники появляются редко. Если же факт колдовства становится известен, а ученик отрицает свою вину, то вызывают легилимента и устанавливают истину. Для взрослых волшебников, живущих в мире простецов, существуют строгие правила. Маглы не должны узнать о существовании магии, а это значит — нужно всегда быть предельно осторожным. Штрафы за вызов обливиэйтеров крайне высоки. А Министерство уже давно научилось находить таких хитрецов, что оставляют за собой следы. И немудрено, что научились — ведь сотрудники получают с каждого штрафа свой процент… Тут скорее надо следить уже за ними, чтобы не подставляли простых волшебников.***
Когда началась экзаменационная неделя, Хогвартс, казалось, завис. Клубы практически не работали, а вся жизнь будто замерла. Это было хорошо заметно, когда я вместе с Валери пил чай в помещении Театрального клуба. — Снова вдвоём, как в прошлый раз, — с улыбкой говорю ей, делая глоток. — Осторожнее со словами, а то я подумаю, что тебе не нравится проводить со мной время лишь вдвоём, — притворно дуется она. — Как можно! — возмущённо всё отрицаю, — с вами, юная мисс, я готов провести хоть всю жизнь! Ой! Прозвучало, словно… — Да-а? — протянула девочка, поправив локон, — значит, даже так? Главное — не отрицать, а то точно обидится, уж такие-то моменты я умею чувствовать! — Истина в последней инстанции, — киваю ей, — неужели ты хоть на секунду могла во мне усомниться? Попробуем съехать на юмор. Должна поддержать. — Ни в коем случае, — соглашается она, приняв немудрёную шутку. Фух, проехали. — Знаешь, — через пару минут болтовни ни о чём говорит девочка, — за время наших совместных тренировок я чувствую, как выросли мои навыки. — Она вытягивает руку и сжимает в кулак. По руке медленно пошла волна света в виде круга, начиная от плеча и доходя до сжатого кулака, и исчезла в тонких пальцах. — Глядя на тебя и Реддла, сумела поднабраться нескольким приёмам. Раскрывает ладонь и наводит её на стену, откуда вырывается световая волна, сносящая все предметы интерьера и превращая половину помещения в труху. Успеваю возвести барьер, защищая нас от опилок, камешков и мелкого мусора, который волной проходит по всему клубному залу. У меня на это, после того выброса в приюте у Макфи, буквально интуитивная реакция. Молчу, пытаясь переварить произошедшее, а Кауфилд достаёт палочку и так же спокойно начинает всё восстанавливать. — Ну вот, — произносит через минуту, — словно ничего и не случилось, зато какая была демонстрация. — Она начинает смеяться. — Видел бы ты своё лицо, Вольф! — Это было слишком по-гриффиндорски, Валери, — наконец подбираю я слова, — я бы и так тебе поверил… — Я знала, что твоих навыков хватит, чтобы успеть поставить щит, — отмахивается слизеринка, — успела изучить тебя на дуэлях. Ситуации бывают разными… впрочем, ладно, не буду спорить по мелочам, тем более что мне и вправду хватило реакции благодаря Менталистике. — Значит, м-м, «световая волна»? — киваю я на её руку. — Названия пока нет, — пожимает плечами, — но этот приём я могу сделать без палочки и без слов. Что это, как не показатель улучшения моих навыков и усиления источника? — Рост силы и контроля… — прикрываю глаза, вспоминая, как чувствовалась Валери в начале года и как ощущается сейчас, — да, твой резерв неплохо подрос. — Даже это ощущаешь, — тепло говорит девочка, — жаль, что Дамблдор запретил тебе пойти под покровительство моего рода. Поверь, учителя у тебя были бы ничуть не хуже, разве что по Трансфигурации бы не дотянули, — она хихикает, — зато более качественно подали материал по другим направлениям. — Ничего уже не поделать, — хмыкаю на это, — но разве подобное должно нам помешать проводить время вместе? — Нет, не должно, — допивает она чай одним глотком и встаёт, — я буду скучать, Вольфганг Вейбер. Первый мальчик, который стал моим другом. — И я, — коротко отвечаю ей и обнимаю удивлённую девочку, крепко прижимая к себе. — Береги себя, Снежинка. Три месяца пройдут быстро. Я надеюсь, что в следующем году ты легко победишь меня и вовсе без палочки. — Ты… — недоумение быстро сменяется улыбкой. Она обнимает меня в ответ, — в своём духе. Даже не надейся выиграть. Второй курс будет полностью за мной. — Аха-ха! Да, — отстраняюсь, замечая её повлажневшие глаза, — выше нос! Это всего лишь три месяца! Хоть отдохнёшь от меня. — Не обращай внимания, — вытирает глаза платком, — что же, можно сказать, что наше последнее занятие подошло к концу. Не будем затягивать, когда все слова уже сказаны. — С улыбкой она машет мне рукой и выходит из зала, оставляя наедине с недопитым чаем. Пару секунд смотрю на закрытую дверь, наконец пожимая плечами. — Даже голову ей не взломал. Что же ты так, Вольфганг? — тихонько бормочу себе под нос, телекинезом наводя порядок, и направляюсь на выход. — Прощай, Валери, три месяца без твоего созерцания будут для меня испытанием, — хмыкаю, — но я его пройду.***
Экзамены прошли так легко, что я их даже не заметил, погружённый в подтягивание всех «хвостов». Жаль, что оценки они присылают лишь летом. Какой в этом толк? А, ладно, будто бы может быть что-то кроме «П»? На последнем занятии поведал Дамблдору, что с Блэками всё условно в порядке, во всяком случае, не хуже обычного. — В следующем году будет проще, — говорю ему, — Альфарда уже не будет. — Останутся двое других, — со смешком отвечает он, — Вальбурга и Орион, что вырастут в ничуть не менее… интересных личностей. О как завернул. Мы продолжали тренироваться с сознанием домового эльфа, уже начав вполне сносно там ориентироваться. Уверен, если бы не факт лишения части памяти, наука давалась бы мне ещё проще. Но даже так создаётся ощущение, что скоро можно будет избавиться от практики удаления-загрузки памяти. Уж больно это неудобно! Да и успели мы уяснить методы работы профессора. Он нечасто балует нас полным ментальным сканированием. А если точнее — никогда. Ограничивается поверхностным изучением, даже в ментальных поединках. А это значит, что, оставив мысли в глубине разума, мы практически ничем не рискуем. Но… всегда есть это «но». В общем, перестраховываемся. Последний день прошёл в лёгкой грусти. Вроде бы не последний год, но состояние… несколько депрессивное. Привязался я к школе, что ещё могу сказать? Даже Блэки и разные происшествия не портят моё отношение к ней. Парни отчаянно веселились, стремясь сделать это на три месяца вперёд, ведь многие предчувствовали, что родители крепко возьмутся за их «обучение» на дому. Заодно вспомнив все косяки любимого чада, что старательно собирал Слизнорт, отправляя информацию в письмах. Садясь на поезд, стал свидетелем общения между Иви и Беном. Последний, ещё со времён зимних каникул, проявлял к девочке внимание. А всё дело в наложившихся закладках, ведь разум Хаффарда частично завязал их на свою «защитницу», которая помогла в поезде. Долгое время Бену было не до неё, пытался банально выжить. Потом, сколотив «группу» с Элизабет и Орионом, притирались друг к другу… А там происшествие с бойней в гостиной… в общем, какие-то шаги он начал делать лишь с месяц назад, но пока смелости хватило лишь на несколько «случайных» встреч и попытки завязать диалог. Как по мне — уже неплохо. Иви — девочка отзывчивая и очень общительная. Как поймёт, что паренёк к ней тянется, так сама заболтает его до смерти. Хах, чувствую себя свахой. Ну да и пусть. Хотя я, конечно, планировал подложить её под кого-то более… чистокровного? Да. И богатого желательно. Но… пока не важно. Да и возможность это осуществить у меня всё ещё есть. Заходя с вещами в поезд, я думал, что за этот год достиг многого. Стал гораздо сильнее магически, осмыслил такие сферы и достижения, которые даже не мог представить в приюте. И это лишь самый край этого мира. Чего я смогу добиться дальше?