Dark stories

Лето 1972 года Нарцисса осторожно осматривалась. Она стояла напротив небольшого домика. Деревья обступили вокруг, от небольшого ветерка листья шумели, словно что-то шептали. Пахло чем-то сладковатым. Мерно гудели насекомые. Было слишком спокойно и ее это пугало. Ей давно уже было неспокойно и подобные места ее настораживали. Не бывает таких тихих мест, в этом есть какой-то подвох. Она даже подумала, что стоит вернуться, но покачала головой. Некоторые вопросы должны быть закрыты, иначе потом они прорастут в тебе слишком глубоко. Она несколько раз вздохнула, стряхнула несуществующие пылинки со своего длинного серого платья и подойдя к дому решительно постучала в дверь. Задумавшись о правильном приветствии, она не услышала, как к двери кто-то подошёл, поэтому резко распахнувшаяся дверь ее напугала. На пороге стояла ее сестра. Такая же, как всегда, только в одежде попроще. Черные волнистые волосы аккуратно уложены на затылке, а в таких родных глазах — удивление и страх. Андромеда. Она наставила на Нарциссу палочку и попыталась заглянуть ей за плечо, но та, опередив сестру, сказала: — Я одна. Я правда одна. Пустишь меня? — Зачем? — в голосе Андромеды смешались страх и злость. — Потому что я твоя сестра, — спокойно и уверенно ответила Нарцисса. — Вроде так принято в цивилизованном мире. — Я не уверена, что мы остались сестрами, — сейчас Андромеда пугающе напоминала Беллатрису, но Нарцисса хорошо знала сестру, поэтому продолжила: — И тем не менее я здесь, и я называю тебя своей сестрой. Андромеда чуть помедлила, затем, практически втащив Нарциссу в дом, захлопнула дверь и снова подняла палочку: — Кто знает, что ты здесь? — Никто! — Нарцисса подняла руки. — Клянусь. Я даже палочку не достала. — Как ты нас нашла? — голоса Андромеды дрожал. — Ты же сама оставила мне адрес, помнишь? — не понимала замешательство сестры Нарцисса. — Еще тогда. — Я думала, что ты уничтожила письмо, как и все, что связано со мной, — Андромеда многозначительно посмотрела на нее. Она прорыдала двое суток, когда получила ответное письмо от сестры. — Так ты вроде мне написала. И написала, что мы больше не сестры и не хочешь знать обо мне ничего. — Я тоже думала, что уничтожила, — она правда собиралась несколько раз, но не смогла. — Но оказалось, что нет. — Что тебе от меня надо? — Андромеда осторожно опустила палочку. — Я просто хотела… Мерлин! — Нарцисса редко нервничала, но сейчас мысли путались. — Я просто хотела увидеть тебя. — Три года ты этого не хотела, а сейчас вдруг захотела? — Андромеда пыталась найти подвох. — Мне было четырнадцать, — Нарцисса начала оправдываться. — Еще скажи, что письмо написала не ты, а Белла или мать, — Андромеда пыталась себя в этом убедить. От матери и от старшей сестры она ничего хорошего не ждала. — Нет, письмо писала я, — Нарцисса чувствовала, что ей нужно сказать всю правду, потому что только Андромеда могла принять эту правду. Ей не хватало сестры, в том числе по этой причине. — Потому что я тебя ненавидела в тот момент. Я не могла понять, почему ты так поступаешь. Никто не мог. Я так была зла на тебя. Но вот ты ушла, а я осталась со всеми этими вопросами. И злость со временем прошла, но я каждый день прокручиваю эти вопросы в голове. Каждый день! — И почему ты решила прийти сейчас? Настолько невыносимо стало? — Андромеде казалось это смешным. — Потому что позже я не смогу, — Нарцисса внимательно посмотрела на сестру. — Я выхожу замуж через неделю. И не думаю, что смогу прийти к тебе безопасно. Безопасно для меня и для тебя. Андромеда молчала какое-то время, потом спросила: — Малфой? — Да, — спокойно ответила Нарцисса. — Тут без изменений. — Он не расторг из-за меня помолвку? — Андромеда не следила за родственниками после побега, но такой вариант она считала возможным. — Он не такой чокнутый, как Флинт, — Нарцисса слегка улыбнулась. — Твое счастье, — Андромеда слегка дернула плечом. — Малфой трус и не слишком умен. Нарцисса в замешательстве спросила: — Ты про мистера Малфоя или про… — Про обоих. Они друг друга стоят. Если тебе это важно, то прими мои поздравления или сожаления, — Андромеда пожала плечами. — Что ты там хочешь принять... — Я выполняю свой долг, — такие разговоры Нарциссу злили. Это был не ее выбор, и обвинять ее в этом неправильно. — Ну да. В отличие от меня, — с вызовом сказала сестра. Нарцисса отвела взгляд, вздохнула и спросила свой самый важный вопрос: — Почему ты сбежала? Андромеда отвернулась от сестры. Нарцисса боялась, что сестра не ответит, а ей необходимо было знать. Поэтому она почти крикнула: — Скажи мне! Мне жить в этом мире. Мне жить с этими людьми, а ты сбежала и бросила меня. Оставила меня с Беллой. — Потому что в этом мире никто не живет, — резко повернувшись, выкрикнула Андромеда. — Никто! Хочешь знать, как я живу последние три года? Я живу прекрасно. Я счастлива. Я живу с мужчиной, который меня любит, который никогда не сделает мне больно, который видит во мне человека. Которого я люблю. Но мое счастье было неважно. Так ведь? Я могла бы не сбегать, если бы мне разрешили выйти за него замуж открыто. Я бы осталась. — Это было невозможно, — Нарцисса шокировано качала головой. — Он ведь… — Кто? Цисси, скажи! Кто? — Андромеда снова стала похожа на Беллатрису. — У него грязная кровь. У него чистая душа в отличие от этого сборища монстров и чудовищ. Он меня спас. Вы же хотели отдать меня на заклание этому змею, а Тед меня спас. — Не на заклание, а просто… — Что «просто?» — Андромеда вопросительно изогнула бровь. — Я там была разменной монетой. Родителям нужны были браки с семьями из «Двадцати восьми», которые сидят в Визенгамоте. Их ни мое, ни твое мнение не интересовало. И мнение Беллы тоже. Но с ней проще, она фанатичка. А мы? — Андромеда развела руки. — Меня сначала за Кассиуса хотели выдать, а потом, когда он неожиданно женился на этой несчастной девочке, ну которая на год старше училась, меня решили за Септимуса отдать. Разницы-то нет. — Она не несчастная, — Нарцисса пыталась, словно оправдаться. — Она… — Она несчастная! — крикнула Андромеда. — Он ее убьёт, голову ей откусит однажды. Попомни мои слова. — Она ничего такого не говорит, — Нарцисса покачала головой. — Я видела ее. Она улыбается. — Конечно, она улыбается, — усмехнулась Андромеда. — Старается не злить своего тюремщика. — Говорят, она родила ему. Девочку, — Нарцисса пыталась найти хоть что-то хорошее. — Хочешь понять, почему я сбежала? Я тоже родила девочку, — глаза Нарциссы округлились. Она не знала, что у Андромеды есть ребенок. — И мой муж был счастлив этому. А вот этой бедной девушке, не помню, как ее зовут, Кассиус весь мозг съест. Помнишь, как отец про нас всегда отзывался? Что мы его главный провал. — Как ее зовут? — Нарцисса до сих пор не могла осознать новость про ребенка сестры. Андромеда помолчала, потом сухо ответила: — Нимфадора. И сейчас она спит. Нарцисса улыбнулась: — Называла явно ты. — Да, я, и мой муж не против. Они снова замолчали. Внезапно Нарцисса сказала, что-то вспомнив: — У Септимуса двое сыновей. — Он женат? — голос Андромеды слегка дрогнул. — Да, и у него двое сыновей, — Нарциссе казалось, что это очень интересно и не понимала, почему сестра не впечатлялась этим фактом, но Андромеда по-прежнему не обращала внимания: — Бедная девушка, его жена. — Ну, она-то точно не бедная, — удивленно сказала Нарцисса. Жена Септимуса не была похожа на человека, которого стоит жалеть. — Да и мне казалось, что он не такой ужасный. Конечно, он грубый, но не жестокий. — Он чудовище! — резко ответила сестра. — А зачем ты тогда с ним встречалась? — Реакция сестры Нарциссу крайне удивила. А Андромеда, поморщившись, вздохнула и стала рассказывать: — Потому что я была в отчаянии, когда отец мне сказал, что он хочет выдать меня за него. Меня же должны были выдать за Кассиуса, и я как-то даже смирилась. Ну Кассиус и выглядит презентабельно, и сам по себе нормальный. Хотя бы с виду. Тогда я так думала. Мне казалось, что это не самый плохой вариант. А потом Кассиус непонятно почему женился на этой бедной девочке с испуганными глазками. Я не знаю, почему он так решил. Помолвки между нами официальной не было, но вроде договоренность какая-то была. Или только я так считала. И наш отец сказал, что ничего страшного, что я выйду замуж за Септимуса. Типа, разницы-то нет, главное фамилия. А для меня есть. Я этого придурка с первого курса знаю. Он тупой, самовлюбленный козел. Я умная, красивая, знатная, а он? — Он же из «Двадцати восьми», — удивленно заметила Нарцисса. — Он тупой, как... — Андромеда постучала по столу, рядом с которым они стояли. — И грубый. И он ужасно ругается. С ним разговаривать — как будто помоями себя облить. Я его всю учебу терпеть не могла. Но отец был непреклонен. Я подумала, может, попробовать с ним сблизиться, с этим придурком, может, он не так плох. Если что — он не просто плох, он ужасен. — Я думала, у вас все нормально, — рассказ сестры не сходился с тем, что представляла Нарцисса. — Извини, но со стороны так казалось. Поэтому, когда вы расстались, а потом ты убежала, это было, как будто ты виновата. Он, конечно, не сильно грустил, но это так выглядело. Еще из-за твоего… — Нарцисса замялась. Произнести имя мужа сестры она не могла. — В общем, Септимус был весь в белом. — Не удивлена, — слегка усмехнулась Андромеда. — Он всегда такой. Выходит сухим из воды. Не было у нас ничего нормального. Он садист. Он однажды сломал мне руку, когда я не хотела куда-то идти с ним, он меня душил несколько раз. По его мнению, я должна была ему полностью подчиняться, вообще не иметь своего мнения, обожать его, боготворить его. Я всегда должна смотреть на него снизу вверх. Но как это возможно, если я гораздо умнее его? Он даже колдовать нормально не умеет! Я всегда его поправляла. Его прям выбешивало, когда я ему говорила, что он не прав. Потому что он всегда прав. А я молчать не умею, так что ничем хорошим это бы не закончилось. По его мнению, я могла только одежду и внешность свою обсуждать и улучшать, с его одобрения. Он мне говорил: «Вот поженимся, начнешь рожать мне сыновей». А я не хотела так сразу, о чем ему и говорила. И что я слышала в ответ? Что мое мнение его не интересует, у меня его нет, что я буду делать то, что он говорит. И еще эта его игра в квиддич! Нормальные люди не играют в квиддич. Терпеть этого придурка не могу. Он еще мне говорил, что я недостаточно красива. Это он мне говорил! Ты можешь представить? Я ему как-то сказала, что не ему с его кривыми зубами мою внешность критиковать. Так он меня тогда чуть не придушил и сказал, что, если я хоть еще раз заикнусь насчет его зубов, он мне такую улыбку обеспечит, что я ему завидовать буду. — Ты должна была сказать об этом отцу! — Нарцисса с трудом верила в этот рассказ, но она была уверена, что отец немедленно пресек бы это. — Я сказала, — Андромеда печально улыбнулась. — Ты думаешь, отец не знал? Ох, Цисси. Когда Септимус сломал мне руку, я рассказала отцу. Что сказал отец: «Андромеда, ты утрируешь. Ничего страшного не случилось. Он же сам дал тебе костерост. Мальчик просто погорячился. Наверное, ты его разозлила». Мое счастье, что мы расстались. Кстати, знаешь почему мы расстались? Потому что я пошла в Хогсмид без его разрешения и со своими подругами. Он меня чуть не убил. Он так на меня орал. Он меня обездвижил и орал. Я думала, что он меня убьет. Это такой ужас! Я потом сидела в кабинете и не могла прийти в себя от страха. Думала, Мерлин, мне же за него замуж, — Андромеда покачала головой. — Как это вообще возможно? А тут пришел Тед. Мы же с ним давно общались, потому что нас курсе на четвертом в пару поставили на заклинаниях. И у нас так хорошо получалось, что мы стали часто делать вместе уроки. И да, мне сначала было дико, я же знала его статус крови. Но он был единственный, кому я была небезразлична. Знаешь, каково это, когда о тебе заботятся или беспокоятся? — Нарцисса покачала головой. Андромеда усмехнулась и продолжила. — Однажды, курсе на пятом, я пропустила завтрак, так он принес мне сэндвич, сказав, что, наверное, я голодна. Можешь себе такое представить? Так вот, он увидел, что я в таком состоянии, и просто обнял меня. И конечно это кто-то увидел и, конечно это донесли мистеру Флинту, что я грязнокровная подстилка. И конечно он расторг помолвку, если она и была. Потому что нельзя его такому идеальному сыночку на такой ужасной падшей девочке жениться. Фу, как это нехорошо. Септимус в этот момент в Хогвартсе отсутствовал. Играл где-то. Мое счастье, что он тогда в квиддич играл. Тед тоже обо всем узнал, и он сперва хотел поговорить с Септимусом сам. — Мерлин, — ахнула Нарцисса. — Септимус бы убил его. — Конечно! Но Тед понял, почему ему нельзя так делать. Он умный, что бы про пуффендуйцев ни говорили. Как только он узнал, что я свободна, он предложил мне встречаться. А когда узнал, что меня могут мои же родители убить за такое поведение, не говоря уже о Септимусе, он организовал побег. Мы сбежали, а потом поженились. И очень счастливы с тех пор. И какого черта ты явилась? Нарцисса молчала, потом, вздохнув, ответила: — Дома был скандал. Поверь, тебя бы убили не мама с папой, а Белла. — Знаю, — больше всего из своих родственников Андромеда боялась свою старшую сестру. — Я никому не сказала, что знаю, где вы, — Нарцисса посмотрела сестре в глаза. — Я посчитала, что это предательство. — Ты правильно посчитала, — это было почти «спасибо», поэтому Нарцисса слегка улыбнулась и вспомнила: — Тетя Вальбурга выжгла тебя с гобелена. — Правда? — Андромеда удивилась. — Ну и хорошо. Не хочу иметь отношение к этой семье. И тетя Вальбурга сумасшедшая. Она и Сириуса со временем выжжет. Не зря же он на Гриффиндор попал. — Да, это смешно было, — Нарцисса вспомнила, с какой гордостью тетя Вальбурга рассказывала родителям про гобелен. Как будто бы это что-то поменяло. — Он мой любимый кузен, — Андромеда слегка улыбнулась. — Увидишь его, скажи ему это. — Ты же знаешь, что я не скажу, — Нарцисса не стала бы выдавать, что знает, где сестра. Даже Сириусу. Не только ради сестры, но и ради себя. — И не думаю, что я его увижу. — Почему? — Я не в Хогвартсе, — с выпуска Нарцисса не видела почти никого. — Скоро свадьба. Стану женой и буду жить в замке. — Он ведь будет на свадьбе? — Андромеда знала, какие свадьбы в этом обществе. Их с Тедом свадьба была маленькая, почти без людей. Только родители Теда и два его друга. И никакого лицемерия. — Не уверена, — Нарцисса осторожно покачала головой. Скандального кузена могли и не позвать. Они снова замолчали. Внезапно Андромеда сказала: — Знаешь, Малфой не так плох. Он тупенький и очень важный, но он не способен на настоящую жестокость, и он не способен на смелый поступок. Но может, это и к лучшему. Смельчаки долго не живут. Иногда быть трусом безопаснее. — Ты очень добра, — усмехнулась Нарцисса. — Говорю правду, — Андромеда понимала, что это ее шанс предупредить сестру. — Я ведь знала его. Их всех. Люциус трус, но самый безопасный из них. Флинт, кстати, тоже не самый плохой вариант. Он абсолютное чудовище и я его не выношу, но он очень ценит свою семью и он всегда сам все решает. На него сложно повлиять — иногда это очень нужное качество. И свою семью он защитит от всех, кроме себя, пожалуй. И он не жестокий. То есть, да, я сказала, что он садист, но это не совсем так. Когда он сломал мне руку, ему это не понравилось. Жалости он ко мне не испытывал, но перелом явно не входил в его планы, это вышло случайно. Он не испытывал удовольствия. Он использует насилие, чтобы утвердить свою власть, и на этом все. Если не перечить ему, он не тронет. В этом плане Макнейр гораздо гаже. Он тоже трусливый, как и Малфой, но если ему разрешить, то он будет убивать в свое удовольствие. Лестрейндж фанатик. Они оба, как и Белла. Тут и говорить не о чем. Но самый опасный из них — Яксли. Запомни мои слова Цисси. Запомни! Никогда ему не доверяй. Он проглотит всех и выплюнет. Ему нужна власть, как Флинту, но его, в отличие от Флинта, ничего не сдерживает. Они все время поддевали друг друга в школе. До конфликта дело не дошло, но только потому, что они оба не захотели. И Яксли Люциуса не любит, и он вас предаст, как только сможет. Не доверяйте ему. Андромеда замолчала. Нарцисса отвела взгляд от сестры. Тема была сложная, она не хотела это обсуждать, она боялась предстоящей войны. Все говорили про войну, а ей было страшно. Внезапно послышался детский плач. Андромеда хотела что-то сказать сестре, но осеклась и выбежала из комнаты. Нарцисса подождала пару минут, затем осторожно пошла за сестрой. Зайдя в комнату, она увидела, что Андромеда укачивает малышку. Девочка была маленькая, с сероватыми волосами. — Она не похожа на тебя, — заметила Нарцисса. — Она похожа на Теда, — Андромеда подняла голову. — Дети бывают похожи на отцов. Ты вот тоже похожа на отца, а я в мать, как и Белла. Знаешь, Цисси, однажды ты родишь ребенка от своего Малфоя. Ты можешь не любить Малфоя, но ребенка своего ты будешь любить сильно. Так сильно, что не побоишься встать ради него против Темного лорда. И тогда ты, может, поймешь, что мы живем в уродливом мире, что этот мир надо разрушить. Ради себя ты не будешь этого делать, ты привыкла. Ты ведь правильная, верная и покорная. А вот ради ребенка даже ты найдешь в себе смелость. Теперь уходи. Тед скоро вернётся. Я не думаю, что ты захочешь с ним видится. Удачи тебе в твоей жизни с Малфоем. Благословлять не буду. Уходи. — Я никогда не хотела, чтобы все так получилось, — сказала Нарцисса. — Я не хотела, чтобы мы жили так. И если война, ведь все о ней говорят, если война, то мы будем по разным сторонам. — О, ты думаешь, я не знаю? — Андромеда старалась выглядеть спокойно, но голос слегка дрогнул. — Я знаю это давно. Но разница в том, что я буду на той стороне, которую выбрала сама, а ты на той стороне, которую выберет твой муж. Уходи, Цисси, прошу тебя. Нарцисса слегка кивнула, затем медленно вышла из комнаты. Она услышала, как сестра напевает колыбельную. Их колыбельную. Хотелось остаться, но почти силой она заставила себя выйти из домика, закрыть дверь и отойти дальше, к деревьям. Она дотронулась пальцами до древесной коры. Ей казалось, что рука сейчас провалится в пустоту, и она поймет, что все ее путешествие — только сон. Но пальцы ощутили шероховатую кору, небольшие выемки. Сном это не было. А раз это не было сном, то нужно было возвращаться, пока ее не хватились и не начали задавать вопросы. Она снова машинально отряхнула платье и трансгрессировала домой.