Dark stories

Сентябрь 1999 года Гарри тревожно оглядывался вокруг себя. После того, как мистер Харрис дал ему контакты нужного человека и посоветовал никому не распространяться, он уже раз десять то собирался прийти на встречу, то передумывал. Он не сказал Джинни о встрече и немного корил себя за эту авантюру. С одной стороны, это было слегка нечестно и Джинни бы, наверное, отказалась от такой помощи. С другой стороны, мистер Харрис объяснил, что это ни разу не взятка, просто без нужного человека в хороший клуб не попасть. Но оценивать будут именно, как Джинни играет, а не кто она или, кто ее муж. Так, что формально все честно. Но червячок все равно грыз душу. Гарри даже порадовался, когда мистер Харрис почти шепотом попросил именно его прийти на встречу, потому что там человек сложный, со странностями и с женщинами он дел не ведет. У этих чистокровных свои заморочки. Но связи у него невероятные и волшебник он хороший и в войне участия не принимал. Гарри не понял зачем ему последнее пояснение, но уточнять не стал. Сегодня отпросившись с работы по неотложному делу, Гарри собрался с духом и трансгрессировал по указанным на листке координатам. Приземлившись и успокоив дыхание, он обнаружил, что стоит посреди цветущего сада. Было жарко и он почувствовал себя неуместно в шерстяном пиджаке и джинсах. Он еще раз взглянул на листок бумаги. Координаты он прочел верно. Он не любил трансгрессировать по координатам, но иногда приходилось. Раньше ошибок не было. Но он ожидал, что окажется в кабинете, а не в саду. Решив слегка осмотреться, он прошел по аллее и повернув увидел двухэтажный дом, баллюстрады, высокие окна. Он видел такие дома только на картинках в книгах. Дом был очень красивым, но двери в нем не было. Подумав, что дверь с другой стороны, Гарри подошел к дому и вдруг увидел красивую девушку, которая рассматривала листья у дерева. Она была чуть ниже его, тоненькая, изящная в длинном светло-голубом летнем платье без рукавов. Черные волосы были необычно заплетены в длинную косу. Гарри несколько секунд зачарованно смотрел на нее. Затем, как бы стряхнув с себя морок, он дернул головой и ему стало стыдно перед Джинни. Нехорошо так пялиться на незнакомых девушек, если у тебя дома чудесная жена. Сначала он хотел тихо уйти, но затем решил, что спросит девушку, где он находится и как найти мистера Флинта. Подойдя к ней ближе, он кашлянул и она, обернувшись немедленно спросила: — Non capisco cosa c'è che non va con le foglie? che ne pensi di loro? è una malattia o il sole? * — Гарри опешил и попытался ответить: — Я просто. Я не знаю, — он пытался оправдаться. — Я не говорю на этом языке. — Ты к Септимусу? — девушка подняла бровь. — пошли, провожу в кабинет. Он скоро будет. Опаздывает, наверное. Но ты не переживай, он обычно надолго не опаздывает. Просто всякое бывает. Что с листьями-то ты не знаешь? — она протянула ему широкий лист с желтыми пятнами. Гарри помотал головой. — Вот вечно никто не знает. И я не знаю. Я не буду спрашивать Франциска, потому что он считает, что я ни капельки не понимаю в растениях. Это совсем не так. Это снежная магнолия, очень редкое растение и я прекрасно в нем разбираюсь. Видишь, у нее листья, как будто в изморози. Если ты сделаешь вот так, — она растерла лист, и на землю закапал темно-зеленый сок, — то ничего не случится, но если ты нагреешь ее сок до 68 градусов, то из основы сможешь сварить прекрасное зелье императора Константина. Но вот эти пятна меня беспокоят. Не повлияют ли они на свойство сока? Так мой милый, заходи в дом, я тебя приглашаю. Они подошли к дому и внезапно Гарри понял, что дверь была прямо посредине, а он ее просто не видел. Девушка казалось не замечала этого и, взяв его под руку, почти втащила внутрь. Они оказались в просторном холле, солнечный свет падал через стеклянную крышу. Было так просторно и легко. У стены стоял небольшой белоснежный диван, рядом высокие столики, украшенные букетами белоснежных цветов. Вокруг висели картины с нарисованным морем. Волну набегали одна на другую, и Гарри удивился, что он не слышит шум. Девушка вдруг нахмурилась и резко повернулась: — А тебя как зовут? Я забыла спросить. Гарри даже замер. Он привык, что в Англии его все узнают, куда бы он не пошел. Слегка улыбнувшись он сказал: — Гарри. Гарри Поттер, — он еще сильнее улыбнулся, ожидая, как девушка изменится в лице, узнав его. Но она просто молчала, потом слегка нахмурилась и спросила: — А Гарри — это полное имя? Или это вроде Гарольда, Генриха? Какие там еще у англичан имена? — Полное. Это был первый человек, который его не знал. Гарри с опаской смотрел на девушку. — Англичане странные. Что за глупое имя. Я провожу тебя в кабинет. Пошли, — она кивнула, пригласив последовать за собой. — А чем ты вообще занимаешься? — Ну, я Гарри Поттер. Гарри иногда казалось, что окружающие люди лучше осведомлены о его жизни, чем он сам. То, что эта девушка его не знала было невероятно. — Ой милый, прости, я в квиддиче не разбираюсь и могу тебя не узнать. Я смотрела матчи только из-за моего мужа, а теперь еще из-за сына приходится. Но правила так и не поняла. Там столько лишних мячей. Я ничего не понимаю. Мне нравится просто как они выглядят без одежды. Это я про игроков. Поэтому я, наверное, и вышла за одного из них замуж. Гарри все сильнее удивлялся. Он думал, что девушка еще совсем молодая, но муж, сын. Сколько ей было лет? Вроде о возрасте спрашивать было неудобно, но он был так ошарашен, что остановился и уточнил: — У вас сын есть? Девушка повернулась к нему и засмеявшись ответила: — У меня три сына, милый. Еще три внука и внучка, — она наклонила голову на бок, словно ожидая реакции Гарри. Он непонимающе смотрел на нее и молчал. Это было немыслимо. Она же такая молодая, такое красивое лицо, взгляд скользнул ниже. Высокая упругая грудь. Ей не могло быть больше двадцати или могло? Гарри задумался, не в силах оторвать взгляд. Вырез на платье был довольно большой. Джинни бы такое платье не надела. Одернув себя, он резко посмотрел в сторону и пытаясь как-то выкрутиться сказал: — Вы так молодо выглядите. Я и не мог подумать. — Ну, я же волшебница, — лукаво улыбнулась девушка. — делай крем из крови девственниц, как Эржебет Батори и тоже будешь вечно юным. Гарри засмеялся, подумав, что она шутит, потому что рецепт этого зелья был давно утерян. Профессор Снейп так говорил. Девушка снова улыбнулась, словно соглашаясь с его смехом, затем, подошла совсем близко, и он ощутил запах миндаля и лимона. Она неожиданно погладила его по волосам и заметила: — Кто тебя стрижет, милый? Это же ужас полнейший. Я дам тебе визитку очень хорошего парикмахера в Париже. Он конечно берет дорого, но поверь мне, каждый золотой фиорино того стоит. Каждый. Ты посмотришь на себя в зеркало и просто не узнаешь себя. Тебе бы еще очки заменить и шрам свести. — Его не свести, — Гарри казалось, что он попал в какой-то сон. Она не понимала кто он, что это за шрам. Но Гарри не мог отвести от нее взгляд. Как будто какой-то морок. Девушка казалось не чувствовала, что он на нее пялится и улыбнувшись кивнула головой. Они пошли дальше. — От проклятия да? Ну тогда ладно. Я подумала от бладжера, ну знаешь, как обычно у игроков в квиддич бывает. У меня у мужа тоже шрам от проклятия не сводится. Но милый, при хорошей стрижке, на шрам никто внимание не обратит. Они зашли в кабинет. Большое окно, почти в пол, письменный стол из ореха, солнечный свет повсюду. В доме было так уютно, так красиво, но Гарри ощущал какую-то угрозу где-то на задворках сознания. В стенах дома текла магия, повсюду была магия, он почти ощущал, что воздух стал гуще чем обычно. — Подожди тут. Можешь пока про квиддич почитать вот в том шкафу, — девушка указала на высокий застекленный шкаф слева от стола. — Да в том. Этот не открывай, — он указала на такой же шкаф с правой стороны, — он запечатан проклятием. Так, а что тут книга моей бабки делает? Подожди немного, милый. Девушка подошла к правому шкафу, достала палочку и стала нараспев произносить заклинание на странном языке Гарри кивнул и решив не мешать девушке, осмотрелся. На стенах висели колдографии в рамках. Он переводил взгляд с одной на другую. Семейные колдографии. В основном была изображена эта красивая девушка с детьми. Несколько мужчин в строгих костюмах. Юноша с волосами, завязанными в узел, в длинной красивой мантии. Он очень был похож на эту девушку. Внезапно он увидел высокого парня в форме «Андоррских призраков». Гарри понял, что точно его знал, но словно не мог вспомнить. Чем больше он всматривался в парня, тем больше убеждался. Они были знакомы, но мысли словно не пробивались в память. Слегка занервничав он спросил у девушки: — А кто это? — Мой младший сын. Марко. Маркус. У Гарри вдруг стали как в калейдоскопе возникать картинки. Квиддич в Хогвартсе, сборная Слизерина, изумрудные мантии, фолы, насмешки, слишком грозный взгляд на Вуда, его первый матч в Хогвратсе: «Он чуть не сбил меня с метлы», подумал Гарри, почти качнувшись, словно этот удар был сейчас. «Простите я не заметил его». Тут Гарри словно услышал в голове голос Ли Джордана: «Флинт чуть не убил ловца Гриффиндора, что, я уверен, могло произойти с каждым» — Маркус Флинт. Это же Маркус Флинт — Ну, да, — девушка уж держала книгу и непонимающе смотрела на Гарри. — Я играл с ним в школе, — ошарашенно попытался объяснить Гарри. — Я вспомнил. Я как будто бы все забыл, а сейчас вспомнил. А где он, что с ним? — Да, все хорошо. В квиддич играет. Жена, дети. Все хорошо, — девушка настороженно продолжала смотреть. Потом вдруг оживившись спросила: — Лимонад будешь? Пока Гарри пытался прийти в себя от воспоминаний о слизеринском капитане, которые словно лавина обрушились на него, девушка взяла у появившегося домового эльфа стакан лимонада и подала Гарри. — Спасибо. А Вы мама, вы его мать, да? Вы миссис Флинт? — Ой, ну я не люблю, когда меня так зовут. Беатрис, зови меня Беатрис. Мне же не сто лет, ты что. Так, пей лимонад, он чудесный. Мы туда еще добавляем немного лаванды и розмарина. Розмарин очень хорошо тонизирует, ты знал? А из чернильного розмарина можно сварить «Вуаль смерти». Ну не только из розмарина, конечно. Но тут не чернильный, а обычный. Потому что чернильный он все-таки анестетик, а зачем нам это надо? А цвет сиреневый из-за лаванды, а не из-за розмарина. Гарри не понимал и половины из того, что она говорит. Внезапно Беатрис схватила его за руку и сказала: — Ты меня прости, но я пойду посмотрю, что там с магнолией. Мне так не нравятся ее листья. Септимус скоро будет, а если что я тебе Донну оставлю. Проси ее если что надо. И вот, возьми и сходи, и ты будешь таким красавчиком, — она вложила в руку Гарри бумажный прямоугольник.