Dark stories

25 июля 1988 года — И чем ты недоволен на этот раз? — Козимо неспешно промывал раны на левой руке Кассиуса. Кассиус нахмурился и отвернулся. Козимо не отрываясь, продолжил. — Отец хочет тебя в Азкабан что ли упрятать? — Он хочет, — сквозь зубы процедил Кассиус, — чтобы я вернулся в Хогвартс и продолжил обучение. — А ты разве уходил из него? — Козимо слегка удивился. Он взял новую белоснежную льняную салфетку, намочил ее в густом растворе лимонного цвета и продолжил аккуратно удалять остатки ядовитого грязно-зеленого сока из длинных ран, покрывающих все предплечье Кассиуса. — Я хотел, — Кассиус дернулся от боли и прикусил губу. — Я ведь закончил пятый курс. Шестой и седьмой не обязательные. — И чем ты планировал заняться вместо учебы? — Козимо даже не поднимал глаза на племянника, сосредоточившись на ранах. — Да, нет, — Кассиус снова дернулся. Он не любил боль и не умел ее терпеть. — Я хотел продолжить учебу, но в Дурмстранге. Но отец против. — Наверное, у него есть причины, — Козимо поднял голову, улыбнулся и отложив успевший пропитаться ядом кусок ткани в сторону, взял новый. — Нет у него причин! — Кассиусу хотелось кричать. Почему никто не верил ему? Почему все делали вид, что отец прав? — Его главная причина не соглашаться со мной. Он специально все делает назло мне. Он не разрешает мне изучать идеи деда и общаться с последователями Темного Лорда. Типа учи заклятия и хватит. Это только, чтобы меня лишний раз нервировать. — Я так не думаю, — Козимо, снова намочил ткань в лимонном растворе и вернулся к ранам. — А тогда объясни мне его логику? — теперь уже Кассиус решил добиться своего от дяди. — Он не против, чтобы я изучал темные искусства. Совсем не против. Учителей мне сам нанимает. Но идти учиться в сам Дурмстранг, где эти учителя зачастую преподают мне нельзя. Объясни мне, в чем тут логика? — Милый мой племянник, — снисходительно начал Козимо, осторожно собирая ядовитый сок с сукровицей на ткань. — Тут ведь, все немного сложнее, чем тебе кажется. Подумай, зачем ты ходишь в Хогвартс? — По-моему это очевидно, — Кассиус подумал, что дядя издевается над ним, задавая такие вопросы. — Чтобы научиться магии. А зачем еще ходят в школу? — Это было бы слишком просто, — Козимо почти закончил с самой длинной, охватывающей все левое предплечье раной. — Знаешь самый очевидный ответ правильный, но не всегда верный. Причины всегда надо искать в глубине, в корнях. — Ой, дядя, ну не начинай! — Кассиус ненавидел такие рассуждения. Почему нельзя нормально все объяснить. — Ты слишком эмоциональный, — Козимо перешел ко второй ране. Она была не такая длинная, но в ней застряло два шипа. Козимо отложил ткань и пинцетом осторожно удалил их. В этих местах будет воспаление. Он снова взял ткань и мягко приложил к ране, позволяя яду втягиваться в ткань. — Не надо так. Выдохни, отбрось эмоции и задумайся. Эмоции все портят. — Все кроме жизни, — с горечью ответил Кассиус. Он устал постоянно скрывать эмоции. Отец всегда говорил, что запрещает им чувствовать. У братьев это получалось, но не у Кассиуса. — Пусть так, — согласился Козимо. — Но иногда полезно и отрешиться. Разве, по-твоему, обучение в Хогвартсе хорошее? — Конечно, нет! — Кассиус ненавидел обучение в школе и даже был рад возможности высказаться. — Может зельеварение только. Остальные предметы ужасны, и мы проходим полную чушь. Превращение предметов в животных и наоборот. Зачем это? — А как ты думаешь, понимает ли это твой отец? — Козимо недовольно смотрел на ткань. Яда было много, и он уже не так активно впитывался в ткань, предпочитая оставаться в плоти. — Мой отец тупой игрок в квиддич! — с раздражением почти выплюнул Кассиус, ожидая от дяди гневной отповеди. Нельзя ведь так говорить о своих родителях. — Давно уже нет, — на удивление спокойно ответил дядя. Сейчас его, прежде всего, волновала рука племянника, чем его отношения с отцом. — Он оставил квиддич, когда тебе было 9, а сейчас тебе 16. — Ну, хорошо, — неохотно согласился Кассиус. — Сейчас он не игрок в квиддич, но это вообще ничего не меняет. — А стал бы тупой неигрок в квиддич нанимать тебе учителей, если бы он считал, что в Хогвартсе образование на высоком уровне? — Козимо взял новый кусок ткани, и основательно смочив ее в лимонном растворе, снова приложил к ране. — То есть ты считаешь, что он в курсе, что нас плохо учат? — Кассиус пытался понять шутит дядя или нет. — Тогда новый вопрос: если в этой школе ничему не учат, зачем мне в нее ходить? — Вот и подумай над этим, — яд, наконец-то предпочел лимонный раствор и стал впитываться в ткань. — Правильный ответ начинается с правильного вопроса. — Дядя, ну ты-то хоть не грузи! — Кассиус закатил глаза и застонал больше от таких разговоров, чем от боли. Хотя было больно. — И вообще, что ты меня все воспитываешь? Иди лучше на Марка повлияй, а то тупой, как бревно. Позор семьи, но его любят, а меня — нет! Ты знаешь, как он пишет «Хогвартс»? Советую поинтересоваться. Это просто набор букв какой-то. Вот кому учителя бы не помешали. — У него есть учителя, насколько я помню, — Козимо был доволен, рана очищалась. — Я думаю, его научат этому. И я, несомненно, учу Марко, в разумных пределах. А ты мой крестник все-таки, я должен наставлять тебя на путь истинный. — Ты поддерживаешь отца, да? — Кассиус надменно посмотрел на дядю. — Я поддерживаю здравый смысл, — Козимо внимательно осмотрел дно раны. Будет воспаление, тут никуда не деться. Придется наложить мазь из женьшеня. — Нет тут здравого смысла, — злился Кассиус. — Единственная причина — досадить мне. Чтобы мне было плохо. — Нет, отец тебя любит, а ты его бесишь, — Козимо покачал головой, посмотрев на пропитавшуюся ядом салфетку, и отложив ее к остальным таким же, взял новую. Нужно было полностью вычистить края, убрать даже мельчайшие капли. — Все проявляют любовь по-разному. — Ну конечно. Но ты не ответил, — Кассиус не собирался обсуждать любовь отца к нему или то, что понимал дядя под этим. — Зачем мне ходить в школу, где ничему не учат? — Чем ты собираешься заниматься после выпуска? — Козимо аккуратно очищал края раны. — Закончу школу и отравлюсь, план такой. Может, утоплюсь или повешусь, еще не решил, — устало вздохнул Кассиус. Он, правда, не мог представить себе будущего. Впереди была пустота. Но затем, взглянув на нахмурившегося дядю, Кассиус ответил. — Проклятиями видимо, может зелья буду варить. Не уверен. Ну, чем-то этим. — Думаю да, — согласился с племянником Козимо. Он боялся обсуждать с ним разговоры о смерти. Поэтому притворялся, будто Кассиус шутит. — А где ты будешь это делать? — Ну, в Лондоне, где еще? — недовольно ответил Кассиус. В его мечтах он уезжал из Англии, из Европы, туда, где нет отца и братьев. Но он понимал, что это только мечты. — Но я хочу съехать от отца. Не хочу с ним жить под одной крышей. — Думаю, это можно будет решить, — Козимо удовлетворенно осмотрел вычищенную рану. Оставалось парочка совсем мелких. Там, где листья не успели плотно схватить руку. — А скажи мне мой мальчик, если ты планируешь, вести все дела в Англии, то какую пользу тебе принесет Дурмстранг? — Там лучше преподавание, — Кассиус не мог понять, Козимо шутит или нет. — Дядя ну что ты? Мы только что это обсуждали. — Мы вроде определились, что всех необходимых тебе учителей твой отец наймет и так. Ты и так все это узнаешь, — Козимо осторожно промокал маленькие раны новым куском ткани. Яда было мало. — Тебя учили преподаватели из Дурмстранга. Так что ты все знания и так получишь. Так что дело не в знаниях. — Но… — замешкался Кассиус. — Ты ходишь в Хогвартс только по одной причине, — Козимо отложил ткань, пропитанную ядом, и осмотрел руку. Все было чисто, можно начинать бинтовать. Взгляд зацепился за старые шрамы. Кассиус всегда говорил, что он случайно порезался, но верилось с трудом. Однажды на очередной вопрос Козимо о таких порезах Кассиус заорал, что лучше ему будет больно снаружи, это хотя бы можно терпеть. Потом все это списали на очередную истерику. Но Козимо тогда испугался. Сейчас рука была в норме, и он поднял глаза на племянника и улыбнулся. — Чтобы завести там нужные связи и знакомства. И твои братья ходят только для этого. Не ради знаний, поверь мне. И именно по этой причине я считаю, что девочкам в школе делать нечего. Раз работать они не будут в будущем, то и связи им ни к чему. А так только неприятности найдут и головную боль своим отцам. — Но… — Кассиус не мог подобрать слов — Что «но»? — Козимо отпустил руку и взял банку с гутой коричневой мазью. — Какие знакомства в Хогвартсе? — Кассиус разочарованно покачал головой. — Это же смешно. — А где твой отец познакомился с Люциусом Малфоем? На частной вечеринке? — Козимо аккуратно нанес мазь на самые глубокие раны. Затем взял флакон с прозрачным зеленоватым раствором и, промокнув им ткань, аккуратно смочил все повреждения. — Нет, они семь лет жили вместе, в одной комнате. А где он познакомился с половиной игроков и тренеров в квиддич? В Хогвартсе, когда играли друг против друга. Почему отец хотел, чтобы ты попал на другой факультет? Не для того, чтобы развести тебя с Марко. Куда попадет Марко, у него сомнений не было, — отложив кусок ткани в сторону, Козимо взял длинный бинт, расправил его и взмахнул палочкой. Бинт туго обмотал руку Кассиуса. Козимо проверил повязку и продолжил. — Чтобы ты смог подружиться и со студентами другого факультета. Но даже твой факультет неплох. И ты, насколько я знаю, и без того знаком с очень многими студентами Хогвартса. В основном с девушками. — Ну, не без этого, — усмехнулся Кассиус. Девушек у него было много. В основном они сами за ним бегали. — И как тебе это удается? — Козимо взмахивал волшебной палочкой, и крышки на флаконах сами закручивались. — Октавиус этим похвастаться не может. — Дядя, ты серьезно? — Кассиус подвигал рукой, было слегка неудобно. — Посмотри на меня и на него. Я-то красивый и загадочный, а он — нет. — Ну как скажешь, — улыбнулся Козимо. Его смешила такая самоуверенность племянника. — Если тебе нужна будет полынная настойка, обращайся ко мне. Не стоит плодить бастардов. — Спасибо и да, нужна, — Кассиус внимательно посмотрел на дядю, ожидая реакции. Козимо снова улыбнулся, но ничего не ответил. Он понимал, почему Кассиус так себя ведет и на провокации не реагировал. С другой стороны, парень вырос, настойку и правда, лучше было выдать, на всякий случай. Задержав взгляд на его перебинтованной руке Козимо спросил: — Вот скажи, зачем лезть в манцинелловую траву без перчаток? — Я ее не заметил, — неожиданно не стал оправдываться Кассиус. — Хотел сорвать Белладонну. Ну, давай, жду твоего осуждения. — Давай так, — Козимо вдруг стал серьезным. — Если тебе нужна хорошая Belladonna aqua, я тебе дам. Не надо варить это самостоятельно. Это сложное зелье. Я не скажу отцу, но пожалуйста, не употребляй часто. Оно влияет на поведение. — Я не могу спать, — Кассиус отвернулся от дяди и погладил свою забинтованную руку. — Снятся кошмары. Я устал уже. — Выпей умиротворяющий бальзам, — Козимо обеспокоенно смотрел на племянника. — Обычно он помогает. — Не помогает, — Кассиус помотал головой. — Я уже три месяца его пью. Я увеличивал дозировку, но не помогает. Хочу что-то посильнее. — Ты не уничтожишь демонов внутри себя этими зельями. Тебе нужно взглянуть им в лицо и стать сильнее, — Козимо вдохнул, он не знал, как помочь Кассиусу. Септимус не воспримет эти рассказы всерьез. — Я не могу, — Кассиус отрешенно смотрел перед собой. Пока зайти в эту темноту внутри себя он не решался. — Тогда смирись, тоже помогает, — Козимо подошел к племяннику и погладил его по волосам. — Зелье дам, но отцу не говори. Он не одобрит. Кассиус молча кивнул, затем устало вздохнул: — Я не переживу эти два года. Не смогу. Козимо обеспокоенно вздохнул. Затем что-то обдумав, решительно встал и, потянув Кассиуса за собой, сказал: — Пошли. Я покажу тебе, то, что будет твоим. Может это даст тебе силы. — Моим? — Кассиус баюкая руку, удивленно шел за дядей. Это было странно. Раньше дядя себя так не вел. Они зашли в дом, поднялись на второй этаж по широкой мраморной лестнице и зашли в большую библиотеку. Козимо, прикрыв глаза, словно что-то вспоминая, затем подойдя к центральным шкафам, углубился в их недра и через пару минут появился, держа в руках «Историю квиддича». — Что это? — Кассиус не понимал что происходит. Но Козимо не отвечая, вытащил из кармана своей мантии скальпель, взял руку племянника, сделал небольшой надрез на мизинце. После он убрал скальпель, обнял этой рукой Кассиуса, прижав его к себе и сказал: — Дотронься до книги своим мизинцем, чтобы капли крови попали на нее, — Козимо показал на книгу, которую он держал в руке. Кассиус ошарашенно посмотрел на дядю, словно тот говорит на непонятном языке, но медленно коснулся мизинцем обложки. В ту же секунду, его засосало в воронку, его мотало из стороны в сторону, но через какое-то время, Кассиус упал на твердый пол. Козимо стоял рядом. Он вытащил палочку, и зажег лампы. Они находились в огромной лаборатории. Вдоль стен стояли огромные черные шкафы, набитые книгами и различными предметами. В дальнем конце были сундуки и высокий стеклянный шкаф до потолка, заполненный украшениями — кольцами, серьгами, ожерельями. Там же располагался большой деревянный стол, на котором лежали бумаги и тетради с записями. Посреди лаборатории находился огромный прямоугольный камень со странными пятнами. — Это лаборатория твоего деда, — словно отвечая на незаданный вопрос начал рассказывать Козимо. — Мракоборцы и Пожиратели отдадут сердце и душу за информацию о ней. Но они не получат ничего. Твой отец спрятал ее, тогда в 81 году. Это место — гарантия безопасности и оно бесценно. Здесь твой дед создал все свои произведения искусства. Не трогай ничего, здесь все пропитано темной магией и кровью. Это очень опасное место, но очень могущественное. Твой отец не может сам использовать эту силу, я могу, но ограниченно. Но ты, ты сможешь, когда обучишься всему. Это все перейдет тебе. Ты станешь хозяином этого места. — Почему отец мне этого не говорил? — Кассиус встал с пола и благоговейно оглядывался вокруг себя. Лаборатория деда была его детской мечтой. Он любил бывать здесь ребенком и грустил, когда отец сказал, что уничтожил ее. Он видел ее во снах и горевал о ее утрате. А сейчас он не мог поверить в реальность происходящего. — Он ждет твоего совершеннолетия, — Козимо слегка замешкался. — Формально, семнадцать тебе через пару месяцев, так что думаю ничего страшного, что я тебе это показал. Но все равно, не говори отцу, что я тебя сюда привел и постарайся держать себя в руках. Если отец увидит, что ты повзрослел, он позволит тебе заниматься здесь. Поэтому постарайся стать ответственным и не налегай на зелья. Ну и с пожирателями сильно не общайся. Они тебя не за красивые глаза любят. Когда станет совсем тошно, то вспомни эту лабораторию. Может, полегчает. Козимо напрягся. Ему всегда было тяжело здесь находиться, он ощущал пульсацию темной магии повсюду. Он не любил темную магию, признавал ее, даже изредка использовал в ядах, но предпочитал избегать по возможности. Его пугало, что Септимус здесь словно расцветает, рассказывая, где отец хранил проклятые вещи, а где самые страшные книги. Но самый нестерпимый ужас Козимо внушал этот жертвенник в центре комнаты. Козимо старался до него даже не дотрагиваться, а Септимус, наоборот, с какой-то любовью его гладил. Вот и Кассиус, явно испытывает душевный подъем, а сам все доказывает, что они с отцом не похожи. Очень даже похожи. Козимо, взмахнул палочкой, свет погас и стоя в темноте Козимо сказал: — Все, пошли, я не хочу тут долго находиться, — Козимо снова обнял застывшего в изумлении Кассиуса. — Берись за книжку. Пора обратно, домой.