Dark stories

15 декабря 1999 года — Ну? и как в целом? — Септимус внимательно следил за игроками на поле, даже не поворачиваясь к Харрису. Тот поморщился от вопроса: — Да жопа, одним словом. Перекупить никого не могу. Мои дебилушки фолить не умеют. Это же нечестно. Короче кубок нам вообще не светит. И все из-за тебя. — А вот и нихера! — Септимус покачал головой. — Вы проиграете, потому что вы считайте себя проигравшими. Непобедимость — это не слабость противника, а твое внутренне качество. — Блять, Септимус, если ты такой умный, нахера ты Мерфи в «Торнадос» пристроил? — злился Харрис. — Я надеюсь, ты догадался нахера и сейчас просто меня подбешиваешь, — Септимус, наконец, повернулся к Харрису. — Потому что я блять такой умный, как ты говоришь. — Да, конечно, догадался, — поникшим голосом ответил Джордан. — Это я так. Как нам выиграть в целом? Просвети меня. — Как обычно, — Септимус вернулся к наблюдению за игроками. — Найди слабое место противника и дави на него. — У «Торнадос» сейчас нет слабых мест, — в отчаянии проговорил Харрис. — Не пори херни, — Септимус нахмурился, наблюдая за очередным пролетом охотников. — Слабые места есть у всех. Для начала начните фолить и хамить. Могу пару уроков дать, но не бесплатно. В «Торнадос» сейчас все охуенно крутые, но вот если на них начать откровенно гнать, то котики сдуваются. Меня-то нет. Перед матчем поймай парочку самых зазнавшихся и припугни. Уже легче на игре будет. Опять же, могу продемонстрировать. — Если я тебя на наш стадион пущу, у Старого Томми удар случится, — внутренне содрогнувшись, представил такую встречу Харрис. — Он еще жив? — Септимус снова обернулся к Харрису. На этот раз он действительно был удивлен. — Еб твою мать, какой живучий старый хрен. Ему сколько лет? Сто? — Ну, чуть поменьше, но он жив, бодр и до сих пор лупит всех, кто при нем ругается. И тебя он помнит прекрасно, — Джордан выразительно посмотрел на Септимуса. — Вот сейчас на телок посмотрю, может пойму, как этих можно обыграть. Хоть как-то стараюсь быть полезным, если уж свои прямые обязанности выполнить не могу. — А я думал ты пришел оценить, у кого жопа неплохая, — усмехнулся Флинт. — Ну, за этим тоже. — Харрис улыбнулся. — Одно другому-то не мешает. Может свожу самую неплохую жопу поужинать. — Харрис, тебе уже за сорок, а ты все их ужинать водишь, — недовольно покачал головой Септимус. — Тебе уже давно пора жениться, а то ведешь себя как утырок малолетний, а у самого уже седина на полбашки. — Захочу и женюсь, — Джордан говорить на эти темы не любил. — Я может пока еще не нашел ту самую. — Ты уже старый и страшный, — издевательски давил на больное Флинт, — и та самая десять лет назад вышла замуж за более удачливого хрена и уже нарожала ему детишек. Ты себя в зеркало видел? И с каждым годом будет все хуже. Харрис, послушай меня, если хочешь нормальную семью, женись сейчас не на той самой, а той приемлемой, что согласится. — Да хер знает, — пожал плечами Харрис. — Хочу ли я семью, как ты говоришь. Я же сейчас классно живу, мне это все придется поменять. — Лет через десять тебе уже не будет так классно. Тебе уже сейчас не так же классно, а потом будет только хуже. А станешь старым и телочки на тебя вестись перестанут. Одинокие мужики за сорок выглядят странно, — Септимус покачал головой, потом указал на поле. — Слушай, ну вот эта, какой там номер? Третий? Вообще неплоха. Вот здесь конечно грязно было, слишком вихляет, но в целом норм. Ты посмотри, как из виража хорошо выходит. Надо спросить, кто такая. — А я и не заметил, — Харрис пригляделся к третьему номеру. — Вообще да. Кстати довольно неплохо летает, на фоне остальных, — затем вспомнив, что они обсуждали, ответил. — Септ, не лечи меня. Не все такие, как ты. Бабы имеют свойство наскучивать. Я не знаю, как ты со своей женой столько лет живешь. Тебе не скучно? — С хера ли мне должно быть скучно? — удивился Флинт. — Ну, я не знаю, — Харрис боялся говорить о жене Септимуса напрямую, поэтому старался находить обтекаемые формулировки. — Вдруг что-то новое попробовать захочется, а жена против. — Моя не против, — уверенно ответил Септимус. — Прям не против всего? — Харрис многозначительно посмотрел на Флинта. — Ну да, — Септимус повернулся и посмотрел Харрису в глаза. — Наоборот, сама еще предложит. — Ну, тогда завидую, — Джордан отвел взгляд и пояснил. — Но я таких женщин никогда не встречал. Обычно сначала цену себе набивают, а потом у них голова все время болит, — затем наблюдая за игроками спросил. — А тёлочка с ворот тебе не нравится? — Нет, — резко ответил Септимус. — Причем, и сама страшная, и на воротах стоит плохо. Слишком медленная и жирная. Так что запоминай, вратарь у них не очень. Если охотники будут быстро вертеться, то вратарь не успеет. Силовых не ставь, ставь техничных и юрких. Хотя нет, поставь своего здорового охотника, чтобы он остальных баб шугал, а двух мелких, чтобы забивать. — Ну, у «Гарпий» я думаю, мы сможем выиграть, тут я не сильно парюсь, — Харрис нахмурился. — Ты мне лучше скажи, что с «Торнадос»? — Фолите. — Не умеем мы фолить, — обреченно покачал головой Харрис. — Ну, что ты тогда от меня хочешь? — Флинт с раздражением посмотрел на собеседника. — Я даю тебе реально хорошие советы, а как ты их будешь использовать — это твое дело. Можешь еще предложить своим парням замутить с их красотками. Телки поплывут и будут не столь внимательны. А еще лучше, если кто-то из них залетит. Хотя О’Коннел за этим следит. Но попробовать можно. За всеми не уследишь. — А это честно? — поколебавшись уточнил Джордан — Ты победить хочешь или что? — такие вопросы Септимуса всегда нервировали. — Я тебе способы предлагаю. Вот, видишь, — он ткнул пальцем куда-то на поле, — проморгала квоффл. Смотри, она к правому кольцу вообще с трудом подлетает. Потому что жирная. Не следит Вероника за своими телками, совсем распустились. — А насчет квот, что думаешь? — Харрис не хотел обсуждать то, что они не умеют фолить. И оправдываться за это не хотелось, поэтому он решил сменить тему. Тем более вопрос с квотами был сейчас у всех на слуху. — Реально примут? — Да никто их не примет! — Септимус скривился. — Ты чего, это ж бред. Так разговоры только. Даже не парься на эту тему. — Ты что тут делаешь? — послышался женский недовольный голос сзади. Мужчины обернулись. Позади на трибуне стояла тренер «Гарпий» Вероника Робин. — Я жду тебя Вероника, — расплылся в издевательской улыбке Септимус. — Добрый день, кстати! Только вот про тебя вспоминал. Слушай у тебя с этикетом такая жопа. Подучила бы хоть. Уважаемые люди к тебе пришли, а ты ведешь себя, как сраный оборотень. Надо быть вежливой. — Не добрый! — Вероника посмотрела испепеляющим взглядом на Септимуса, а затем, смягчившись, повернулась к Джордану. — Харрис привет! Флинт, ты что забыл на моем стадионе? — На телочек пришел попялиться. Оцениваем с Харрисом у кого из них более охуенная жопа, — казалось, Септимусу доставляет удовольствие злить Веронику. — Пока в финал вышли номер три и номер пять. — Пошел вон отсюда! — почти заорала она. — Три раза. Это открытая тренировка. Будешь меня выгонять, пожалуюсь Ирвингу. Смотрю у тебя новый охотник, — Септимус указал на Джинни. — Где нашла такое сокровище? Вероника скривилась, но не ответила. Отношения с Флинтом у нее были сложные, но надо отдать ему должное на подобные ее срывы он никогда не обижался. Харрис ухмыляясь отвернулся. «Гарпии» делали вид, что сами нашли Джинни. — Номер три у тебя хорошая, а вратарь засыпает. Взбодри ее что ли, — Флинт участливо посмотрел на Веронику. Харрис пихнул его в бок. — Я без тебя знаю, что мне делать с моими девочками, — соглашаться с Финтом вслух Вероника не собиралась, но про вратаря она и сама была в курсе. А если и этот змей заметил, то дело дрянь. — Я ухожу на поле, потом к себе. Если хочешь обсудить дела, то только после тренировки. — А если я не хочу? Слушай, а они у тебя все замужем или как? Джордан спрашивал, — улыбался Септимус. Харрис снова толкнул его в бок. — Флинт, замолкни! — злилась Вероника. Вот с ним всегда так. Скажет дельную мысль и обольет грязью или укусит, а потом смотрит довольный. От ее злости он, казалось, расцветал. Она много раз давала себе зарок не злиться при нем, но это было невозможно. — И кстати, если ты пыталась намекнуть, что ты будешь одна в своем кабинете, то план не удался, — словно подтверждая, что не злиться на него невозможно заметил Флинт. — Я тебя ебать не буду, ты старая. Вероника даже не стала комментировать последнюю фразу и, развернувшись, ушла. — Нахера ты ей про вратаря сказал? — Харрис был раздражен. Он хотел сохранить этот секрет для себя. — Чтобы показать, что я все вижу. Харрис, ты думаешь, эта курица сама не заметила? — удивленно посмотрел на собеседника Септимус. — Вот кого я люблю, так это Веронику. Поверь, наедине со мной она такая покладистая, это прилюдно пытается показать, как она меня не любит, но переигрывает. Не смотри, что она баба, в квиддиче она рубит получше многих. Да и ты-то что дергаешься? До игры с вами они вратаря не надрессируют, а если заменят, то будет не отыгранный вратарь. Тебе в любом случае хорошо. А заодно она будет знать, что вы в курсе их слабости. Будет дергаться, а тебе это на руку. Не парься. — А про телочек она не ответит? — с надеждой спросил Харрис. — О, тут сразу нет, — Септимус махнул рукой, показывая, что план Харриса обречен. — Это ж я чисто побесить ее спрашиваю, чтобы она не расслаблялась. Вообще люблю ее злить, она такая смешная сразу становится. Делает вид, что в квиддиче пол неважен, типа главное хорошо играть. Хуйня редкостная. Она могла бы девок своих пиарить, а потом пристраивать к кому надо и столько бабла бы на этом заработала. Но Вероника честная и телочек своих ни под кого не подкладывает. Но если тебе интересно про баб, контакты и прочая хуйня, то узнай у их колдомедика, не помню, как там его зовут. Такой седой уже. Тот более реалистичный мужик. Кстати, — Септимус указал пальцем на стадион, — посмотри на пятый номер. Жопа хорошая, баба вроде тоже ничего. Не вижу отсюда, но вроде не гриндиллоу. Летает посредственно. Советую подцепить ее. Расскажи ей, что она прям недооцененная звезда. Ее Вероника по любому редко хвалит, так что тёлочка быстро потечет. — А вот и запомню, — Харрис внимательно наблюдал за пятым номером. — Может реально прокатит. — А если она еще и залетит, то выведешь у «Гарпий» загонщика, — Септимус хлопнул Джордана по плечу. — Позлишь Веронику и поможешь «Юнайдет». Да и тебе уже пора детьми обзавестись. У меня уже внуки, а ты все малолеток натягиваешь. — Да, никак не могу себе в этом отказать, — засмеялся Харрис, потом присвистнул. — Охуенный вираж! Номер три прям тащит. Моя рыженькая тоже неплоха, но боится. — Это от нервов, — согласился Септимус. Даже ему было неспокойно на его первой открытой тренировке. Что уж говорить о мелкой девчонке. — Первая открытая тренировка. Освоится. Потенциал в ней есть. — Да она и очень даже, — оценивающе кивнул Джордан. — Эй, — Септимус недовольно пихнул локтем Харриса, — она замужем. К чужим женам не подкатывают, мудак. — Я думал, что только к твоей, — удивился Харрис. Про то, чтобы подкатить к жене Септимуса он даже заикаться боялся. Посмотрев на время Джордан вздохнул — Ладно, я в целом все увидел, пойду доложу Томми. Про телочек у колдомедика спросить, да? — Угу, но лучше после тренировки, — Флинт явно был разочарован. — И он любит огневиски. Это просто на всякий случай. Ну, давай, свидимся еще, — Септимус пожал Харрису руку и остался на трибуне один. Септимус минут пять внимательно смотрел на летающих игроков, затем убедившись, что Харрис точно ушел, прошел две трибуны, вышел из зоны для важных гостей, завернул к лестнице и, пройдя два пролета вверх, вышел на боковую трибуну. Встав на скамью, он стал спускаться по скамейкам как по лестнице и, достигнув одиноко сидящей фигурки, спрыгнул и сел рядом. — Привет, Поттер! — не поворачиваясь в сторону собеседника, сказал Септимус. — Жену пришел поддержать? — Здравствуйте! — Гарри чуть не подпрыгнул от неожиданности. — Я Вас не заметил. Ну да, первая тренировка все-таки. — Да, все нормально у нее будет, не парься. Сейчас зажата, конечно, но это пройдет. Первая ж тренировка, мандраж бьет. Тем более все стервятники слетелись — Кто? — удивился Гарри. — Тренеры, рекрутеры, журналисты, — Септимус указал рукой на людей в костюмах на трибунах. — Одни будут думать, как можно «Гарпий» обыграть, другие оценивать возможность купли-продажи. Ну, а журналисты будут писать статьи о том, как жена Гарри Поттера в квиддич играет. — Без этого не обойтись? — нахмурился Гарри. Он уже устал от шумихи вокруг него. — Нет, Поттер, — Септимус покачал головой. — Без этого никуда. Пользуйся пока можешь. Такой шанс. Можешь столько себе выторговать у этих козлов — А Вы, что тут делаете? — говорить о своей вынужденной славе Гарри совсем не хотел. — Смотрю, кого продал. Интересно же. Ну и хочу узнать, что там, — Септимус кивнул в сторону зрителей, — насчет квот, думают. — Это Вы про квоты для маглорожденных? — Гарри постоянно слышал про них. Их обсуждали и в мракоборческом отделе и дома. Гермиона говорила, что это хорошо, но сам Гарри никогда не вдавался зачем они нужны. — Ну, типа да, — слегка нахмурился Септимус. — Бред, конечно. — Почему? — опешил Гарри. — Я думаю это хорошо, что они будут играть. — Ой, Поттер, Поттер… — Септимус покачал головой, как будто Гарри сказал глупость. — А по-твоему они не играют? — Ну, я редко слышал про маглорожденных игроков в квиддич, — Гарри пытался вспомнить основные аргументы Гермионы. — Не задумывался почему? — Септимус искоса посмотрел на него. — Наверное, потому что они — маглорожденные, — не мог придумать какую-то убедительную причину Гарри. — И их не очень любят чистокровные. — Хер там. Вот смотри, ты ж типа сам такой же, — Септимус поднял руку, не давая Гарри возразить. — Да я в курсе, что ты не маглорожденный, но ты ж до Хогвартса жил с маглами и про волшебный мир вообще не знал, так? — Ну да, — неуверенно согласился Гарри. — Ну, вот и эти только в 11 лет узнают, что они волшебники. Это значит, что раньше 11 лет они на метлу не сядут. И раньше 12 лет их на поле не выпустят. В Хогвартсе о мелких заботятся, — пояснил Септимус, потом снова взглянув на Гарри, опередил его. — Да, я знаю, что тебе разрешили, но ты все-таки был избранным, не суди по себе. Вот мой младший сын на метлу нормальную сел в пять лет. Ту, на которой прям летать можно, а не детские варианты, которые на метр поднимаются. С его семи лет я его учил именно играть в квиддич, а не просто летать. К 11 годам он уже шесть лет, как на метле сидел и четыре года, как играл. Догадайся, кого скорее возьмут в команду? Такого, как мой сын, который на метле живёт практически или парня, который год, как узнал про мир магов и толком на метле то летать не умеет? Дальше он играет в команде и получает опыт. А те, кого не взяли все это теряют. Контракты в клубы подписывают после Хогвартса, а это лет в 18. Ну и с кем подпишут контракт — с чистокровным парнем, который играет в квиддич с пяти лет или со старательным маглорожденным, который не умеет летать? Это очевидно. Да, может он бы тоже смог так научиться, если бы у него были эти возможности. Но у него их нет. Тут статус крови значения не имеет. Бывают прям гениальные маглорожденные, но их мало. — Но это же не значит, что они не могут играть? — возмутился Гарри. Он играл хорошо, несмотря на то, что до 11 лет не занимался. — Да, конечно не значит, — согласился Септимус. — Я ж тебе говорю, у них просто возможностей нет. Наш мир несправедлив. Везде любят кричать, что у всех равные возможности. Нет, это не так. Они не равные. А еще, ты знаешь такую забавную штуку, что у пятилеток страха нет вообще. А годам к двенадцати, страх полетов приходит. Поэтому пятилеток ты можешь так выдрессировать, что к Хогвартсу они уже все будут уметь и не поймут, где надо бояться, а вот если в одиннадцать лет первый раз на метлу посадить, то девять из десяти от страха обосрутся и летать не смогут. Это обычные инстинкты, это нормально. Но есть такие, как ты, которые не боятся. Ну, у которых инстинкт самосохранения отшиблен. И они играют. Их просто мало. Их в принципе мало. А ты знаешь сколько маглорожденных в Британии? В процентном соотношении? — Я даже не думал как-то… — Гарри пытался вспомнить рассказы Гермионы. — Шесть процентов. То есть из ста игроков в квиддич шесть должны быть маглорожденные. А знаешь сколько в британском квиддиче маглорожденных? В процентах опять же. Нет? — посмотрел на Гарри Септимус и, не дав ему ответить сказал. — Восемь процентов. Так вот, о каких квотах, прости идет речь? — Я думал… Вроде хотят, чтобы в каждой команде был маглорожденный, — неуверенно произнес Гарри — Да, их в принципе столько нет в Британии. В каждой команде каждой лиги? — почти смеялся Септимус. — Чушь, — это, Поттер, ты-то не тупой, должен понимать. Фишка-то не в том, что маглорожденных не берут в команду. Если он талантливый, его с руками и ногами оторвут, тренеры в очередь выстроятся. Их просто мало. Я понимаю, после победы, это новая фишка везде пихать маглорожденных. А если ты заикнулся, что ты не согласен, то все — ты второй Темный лорд. Но это на пару лет, потом утихнет. Типа как маятник, если в одну сторону сильно качнулся, то и в другую качнется так же сильно, но потом остановится на середине. — Просто у маглорожденных должны быть такие же права, как и у всех, — опять вспомнил тезисы Гермионы Гарри. — Разве нет? — Поттер, ты тоже в эту тупую пропаганду веришь? — устало вздохнул Септимус. — У них есть абсолютно все права. Они могут учиться в Хогвартсе, как и все остальные. С них кстати денег не берут. — Ни с кого не берут, — смутился Гарри. — Какой ты наивный мальчик. Берут, еще как берут. Семейка Уизли-то тебе ничего не скажет, а вот у Малфоя спроси, сколько он в фонд школы отчислял. Или ты думаешь, еду и всю остальную херню вам из воздуха создавали? Или учителя работают ради идеи и денег им не платят? — Септимус смотрел на него, как на дурачка. — Да, сам Хогвартс создан ради маглорожденных. Вот смотри, если бы тебе не пришло приглашение в Хогвартс, где бы ты жил? — Жил бы где-нибудь… — Гарри не хотел думать на эту тему. — С маглами ты бы жил. В сраном магловском мире, — не пытаясь как-то смягчить, пояснил Септимус. — И знать бы не знал про волшебный мир. А потом бы у тебя крыша съехала из-за того, что ты свою силу не используешь и запихнули бы тебя в дурку. А мои дети, если бы Хогвартса не было, жили б в волшебном мире. Пришлось бы их учить дома. Я бы, конечно, от их ежедневного лицезрения страдал, но существенно в их жизни это бы ничего не поменяло. Хогвартс волшебным семьям не так уж и нужен. То ли дело маглорожденные или полукровки. — Я как как-то не думал об этом с такой точки зрения, — нерешительно ответил Гарри. — А ты подумай. Это прям интересно. Что еще можно маглорожденным? — задумался Септимус. — Работать, где угодно, в квиддич играть — пожалуйста. Работать в Министерстве — без проблем. — Но в Визенгамоте их нет, — возразил Гарри. — В Визенгамот сложно и обычным-то волшебникам попасть, — Септимус выразительно посмотрел на Гарри. — Уизли твоих, тоже там нет. А маглорожденных в принципе мало, но я тебя уверяю, что никакой политики «не брать маглорожденных» там нет. И туда они со временем попадут. — Почему Вы считаете, что мир маглов не очень? — неожиданно спросил Гарри. — А, что он очень? — удивился вопросу Септимус. — Да, потому что они черти. В нашем мире их не любят, но ведь за дело. Мы от маглов что-то хорошего видели? Конечно нет. Они постоянно пытались уничтожить или поработить волшебников. И это логично. Для них — мы опасность. Мы с ними мирно жить не сможем, потому что наш мир гораздо лучше их, но нас мало. — Почему? У них много хороших изобретений и среди маглов есть очень достойные люди, — Гарри вспомнил родителей Гермионы. — Ну, конечно, — издевательски улыбнулся Септимус. — Скажи мне Поттер, вот семья Уизли так любит маглов. Верно? Их даже предателями крови за это зовут. Так вот, сколько у твоей жены братьев? — Живых пять, — медленно ответил Гарри. Ему все еще было больно произносить эту фразу. — Сочувствую, но хоть кто-то из этих пяти братьев женился на магловской девчонке? Они же так любят маглов, так почему нет? — Септимус вопросительно поднял бровь. — Или твоя подружка, маглорожденная, она что, вернулась жить в мир маглов к своим родителям? Нет, живет тут, не хочет обратно. Знаешь почему? Потому что наш мир гораздо лучше. И все эти идеи, что маглы такие же как мы, это полный бред. Они не такие же. Они другие. Ты-то и сам это прекрасно знаешь. Нам нельзя с ними вступать в контакт, иначе это закончится войной. А ты должен знать, какие они чокнутые уебки, ты с ними жил. А у нас и так из-за грязнокровок сейчас проблем выше крыши. — Мне не нравится, когда их зовут этим словом? — нахмурился Гарри. — Каким этим? — не понял Септимус. — Ну, которое Вы сказали, — Гарри замялся. Повторять ему не хотелось. — Это неправильно. Моя подруга маглорожденная и моя мать тоже. — Знаешь в чем прикол? — Септимус засмеялся, совершенно не обращая внимания на возмущение Гарри. — Когда-то «грязнокровка» не было оскорблением. Просто маглов считали за животных и поэтому их так и звали. Но кто это сделал оскорблением? Сами маглорожденные. Стали обижаться, говорить, что им неприятно. Догадайся, помогло ли это? Конечно нет. Кстати, на будущее, никогда не говори, что тебя что-то задевает. Запомнят и будут пинать именно в это место. Слышал я разговоры, якобы надо запретить произносить это слово, а всех, кто произносит, сажать в Азкабан. Прекрасно. Отличная идея, — Септимус издевательски захлопал. — Это же так и работает. Как с ядами. Их продавать запретили, а за продажу стали в Азкабан сажать. Так больше их никто не продает, так? Гарри не выдержал и засмеялся. Половина дел на его работе была как раз о незаконной продаже ядов. — Ну, их хотя бы сажают. — И прям меньше становится ядов? — Септимус внимательно следил за Гарри. — Да, в целом нет, — не став отнекиваться ответил Гарри. — Ну, и тут также, — Септимус пожал плечами. — Ну запретят, ну хорошо. Даже парочку показательных процессов проведут. Но если раньше, чтобы показать свое отвращение говорили «поганая грязнокровка», то станут говорить просто «грязнокровка». Этого уже будет достаточно. А говорить будут. — Беллатриса Лестрейндж вырезала моей подруге на руке «грязнокровка», — Гарри недовольно покачал головой. — Это ведь ненормально. — Конечно ненормально. Что угодно вырезать на руках ненормально. И «грязнокровка» и «я не должен лгать», — Септимус многозначительно посмотрел на Гарри. — Только ты Беллу в ряд с обычными людьми не ставь. Она ебнутая была еще с детства. — А Вы ее знали? — Гарри настороженно посмотрел на Флинта. Его до сих пор поражал тот факт, что все чистокровные волшебники были знакомы друг с другом. — Да, конечно знал, — Септимус кивнул. — И какая она была? — помедлив, спросил Гарри. — В детстве? В школе? — Ебнутая, говорю же, — усмехнулся Септимус, но продолжать разговор о его знакомстве с Блэками он не хотел, поэтому указал на стадион. — У тебя женушка на левую сторону хуже крен делает, можешь ей сказать после. — Да, скажу, — Гарри вдруг спохватился, что так и не поблагодарил мистера Флинта за помощь. — Спасибо, кстати, что Вы ей команду нашли. Я ей не говорил, что это Вы ее пристроили. — И правильно, — Септимус одобрительно похлопал его по плечу. — Никому не говори. Поверь мне, очень многие вещи не надо рассказывать. Ты это сделал, потому что так было правильно и на этом хватит. — Ну да, может Вы и правы, — попытался согласиться Гарри, затем задумавшись, спросил. — Как Маркус? — Неожиданно. Да нормально. Играл на чемпионате в сборной. Сейчас снова во Франции. Молодец, — Септимус вздохнул. — Все чего не достигли мы, достигнут наши дети. — Можно странный вопрос? — слегка смущаясь своей наглости, запнулся Гарри. — Но Маркус французский знает? — Говорить он на нем умеет, с каким уж акцентом я без понятия, — спокойно ответил Септимус. — Я сам-то кроме английского больше языков не знаю. С командой и тренерами общаться ему хватает. С другой стороны, за столько лет, что б не выучить? Но вот писать и читать он не умеет нихера. Но у него женушка из Парижа, агенты опять же. Так что проблем там нет. Его задача — играть в квиддич, а не языки учить или писать грамотно. Понимаешь, если ты хороший игрок, то у тебя будут специально обученные люди, которые и напишут все за тебя и переведут и вообще. Надо просто правильно расставить приоритеты. — Я вообще не знаю, к чему я это спросил, — Гарри стало как-то неловко, как будто он залез на слишком личную территорию. — Да, я в целом понимаю, интересно узнать про жизнь знакомых тебе людей. А вратарь у них, — Септимус неожиданно поменял тему, указав на стадион. — Жирная и медлительная. Ты женушке скажи, пусть тренеру передаст. — Скажу, — Гарри обрадовался, что Септимус сам сменил тему. — А чем Вы сейчас занимаетесь в Международной федерации квиддича? — Чемпионаты организовываю, — обтекаемо ответил Септимус — Круто! Сейчас к чемпионату 2002 года готовитесь? — для Гарри подобные вещи были, как из другой вселенной. — Поттер, ты что? — удивился Септимус. — Он же через два года. Там уже давно все организовано и обговорено. Работы сейчас все в процессе, я не спорю, но механизм отлажен и запущен года четыре назад. Сейчас на этапе завершения 2006 год, ну и обсуждения по 2010 уже начаты. — Это чтобы стадионы построить? — удивленно спросил Гарри. — Это, чтобы все тонкости уладить. Стадион за год строится, а вот переговоры со всеми заинтересованными сторонами могут долго длиться. Ладно Поттер, минут через десять все это великолепие закончится. Всегда предпочитаю сваливать заранее, — Септимус встал и, пожав Гарри руку, вложил ему в ладонь визитку. — Рад был видеть. Будет скучно заходи в офис. Чиркни Агнет, она подскажет, что и как. — Спасибо! — Гарри неловко вертел кусочек картона в руке. — И я рад был Вас увидеть. До свидания. Септимус по-прежнему используя скамейки в качестве ступеней, дошел до самого верха и трансгрессировал. Гарри какое-то время смотрел на верх трибун, затем, услышав свисток обернулся на стадион. Джинни забила гол.