Captivated

      Томми медленно разлепил глаза. Резкий свет, падающий на него сверху, заставлял его щуриться из-за болезненного ожога сетчатки даже сквозь чёрную ткань, повязанную на глаза. Он сразу же заметил, что полностью обнажён — пусть зрение заблокировано, можно было почувствовать голую кожу, соприкасающуюся с деревянным стулом, к которому его привязали. Он пытался вспомнить, как мог сюда попасть. Как началось утро? Он лежал в постели вместе с Дримом, после оба встали и принялись за завтрак. Сидели за обеденным столом и говорили о чём-то, что в особенности касалось Уилбура. Ему наложили швы на колотую рану. — Уилбур звонил мне сегодня, — Дрим оторвался от завтрака. Томми всё ещё жевал свой собственный, изредка запивая всё водой, — Он получил тринадцать швов от того маленького трюка, что ты сделал. — О-о, — взгляд Томми переместился с лица Дрима в свою тарелку. Он почувствовал прилив гордости, но быстро попытался сдержать улыбку, что расползалась по его лицу. Парень пожалел, что не ударил его ещё раз. Колол бы его до тех пор, пока тот не оказался в луже собственной крови, хрипя сквозь прерывистое дыхание мольбы о пощаде, как и Томми когда-то. И он бы посмотрел в его глаза, когда вонзал кинжал прямо в сердце этого больного ублюдка. Уилбур, безусловно, заслуживал большего страдания, но его смерть значила бы свободу Томми, как бы сильно ему не хотелось помучить его. — Ты слышишь меня? Голос Дрима нарушил ход его мыслей, и Томми поднял глаза на него. — Нет, я задумался, — честно признался мальчик и взял ломтик хрустящего бекона, надкусывая. Мысль о его руках, покрытых кровью Уилбура, приятным резонансом отзывалась в сердце. — Сегодня я снова буду играть с тобой, — повторил мужчина. Томми дёрнулся и выронил бекон из рук. Кусочек упал на его тарелку, и парень с ужасом уставился на Дрима. — Ч-что это значит? — Томми попытался вернуться к еде, но всё вдруг превратилось в опилки у него во рту, и страх обрушился на него, как ведро ледяной воды. — Это значит обучение послушанию, — Дрим улыбнулся. Томми оттолкнулся от стола, и внезапно встал, не зная точно, куда пойдёт. Ему было всё равно — куда угодно, но как можно дальше от Дрима. Даже если плана не было. Однако когда он встал, его голова начала быстро кружиться. Томми чуть не упал, но успел ухватиться за стол, прежде чем рухнуть на колени. — Дрим? — невнятно произнёс он, поднимая глаза на мужчину. — Осторожней, милашка. Не хочу, чтобы ты ударился головой, — Дрим оказался рядом, позволяя подростку упасть на него, когда тело потеряло всю свою силу и глаза закрылись. Томми ахнул. Нахлынувшие воспоминания заставили его бороться с креплениями ещё усерднее. Он резко заскулил, когда грубые верёвки впились в его ноги и руки. Запястья и локти привязаны к ручкам стула, а лодыжки — к деревянным ножкам. Его ноги были выше пола, поэтому он не мог откинуться на спинку стула. Тут он заметил, что его глаза завязаны. Свет всё ещё пробивался сквозь повязку, но больше ничего видно не было. Так было до тех пор, пока перед ним не возник силуэт Дрима. — Как ты себя чувствуешь? — с любопытством спросил он. Томми смотрел, как мужчина приближался, потом почувствовал холодное металлическое лезвие у своего подбородка и вскинул голову. — Я слышал от этих наркотиков адски болит голова. — Заткнись, — прорычал Томми. Он не был уверен, откуда взялась эта смелость. Может быть потому, что его положение так долго казалось безнадёжным. Он прошёл полный круг от хныканья и оцепенения под мужчинами, причиняющими ему боль, до укусов в ответ. Буквально. — Ну, что ж, ты очень плохо начал, Томми. — Ч-что ты имеешь ввиду? — мальчик выпрямился. Он как мог попытался сильнее сжать колени, чтобы не выглядеть таким незащищённым. — Ты не помнишь? — удивлённо приподнял бровь Дрим и убрал нож из-под подбородка парня. Обучение послушанию. Точно. — Ч-что ты собираешься со мной делать? — спросил Томми. Его уверенность довольно быстро пошатнулась, — Я…мне жаль, что я укусил тебя и ударил Уилла ножом. — Нет-нет, — за спиной послышался смех Дрима. По его тону было понятно, что тот не убеждён в извинениях. — Я видел твое лицо, когда упомянул Уилла. Ты рад, что ударил его ножом. Ты, вероятно, тоже рад, что укусил меня, а? Маленькое дерьмо. Дрим снова рассмеялся, но Томми не находил в этом ничего забавного. Скорее он вновь дёрнулся, даже когда веревки резко впились в его кожу. Внезапно раздался треск электричества и чего-то, похожего на электрошок. Томми зарегистрировал звук только на полсекунды, прежде чем издал крик боли. Ужасное жжение ударило его в шею и послало ударные волны огня по его нервам. — Блять! Блять! Его голос эхом разнёсся по комнате, и Томми сгорбился в кресле. Опустил голову, хватая ртом воздух и пытаясь оправиться от удара током, который молотом врезался в его шею, путешествуя по его нервам, как лава. — Послушание, Томми, — спокойно напомнил ему Дрим. Мальчик тихонько всхлипнул. На глазах уже выступили слёзы. — Ч-что ты хочешь, чтобы я сделал? — голос сорвался, когда он обречённо задал этот вопрос. — Томми, повтори то, что я сказал тебе вчера вечером. Томми на мгновение задумался. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что от него хотят. По крайней мере, он на это надеялся. — Делать, как ты говоришь, — Томми проглотил комок в горле и провёл языком по нижней губе, — Когда ты говоришь… И следовать твоему примеру. — Очень хорошо, — похвалил его Дрим и протянул руку, взъерошивая волосы Томми. Мальчик ушёл от чужого прикосновения и зарычал на мужчину. — Ах! — Не прошло и секунды после дерзкого поступка, как ошейник на его шее снова ударил его, так же болезненно, как и в прошлый раз, и из его рта вырвался еще один резкий вопль, — Блять, мне жаль! Дрим улыбается. — Хорошо. Его силуэт покинул поле зрение парня. Подросток тяжело дышал, всё еще пытаясь оправиться от последнего болевого шока. Сердце, казалось, подпрыгивало до самого горла, а его нервные окончания умирали. Прошла целая минута, прежде чем рядом с ним снова раздались какие-то звуки, и Томми начал нервничать. Он пошевелил руками под путами. Его лодыжки были наименее защищены — по крайней мере можно освободить ноги, если достаточно бороться. Если бы Дрим видел это, то блондин заработал бы себе ещё один болезненный удар от шокового ошейника. Это было бы нежелательно. Однако это, похоже, уже не имело значения, потому что ошейник снова очень внезапно ударил его. Эти длилось не так долго, как предыдущие, но мальчик всё равно вздрогнул и издал короткий визг. Томми сердито закричал. — Я-я даже ничего не сделал! — Ты думал об этом, — Дрим подошёл к нему. Он был прав, и Томми ненавидел это. Дрим близко. Очень близко. Можно почувствовать тепло тела, исходящее от его кожи, настолько близко он был. Тем не менее, Томми совсем не ожидал, что рука внезапно прижмёт к его члену довольно большой холодный предмет. Только это чувство заставило парня дёрнуться назад так сильно, что стул со скрипом ударился о бетонный пол. — Д-дрим, — выдохнул он, и его глаза переместились на руку внизу. Не получалось разглядеть никаких деталей, что делало всё ещё более неловким. — Остановись. Пожалуйста, прошу… Мне…мне жаль. — Ш-ш-ш, — успокоил его Дрим. Он встал позади подростка, всё ещё прижимая к органу Томми вибратор, его рука лежала на чужом плече. — Я заставлю тебя кончить. Потом ты скажешь спасибо, понял? Блять, блять, блять. Я ненавижу это. Я ненавижу тебя. Я ненавижу тебя! Томми проглотил образовавшийся в горле комок. Он не хотел этого. Вибратор внезапно зажужжал. Парень никогда не чувствовал ничего подобного раньше, и это посылало резкие волны болезненного удовольствия по всему телу. Из него вырвался быстрый крик, и бёдра начали мелко дрожать. Всё его тело пыталось закрыться от нарастающей интенсивности. — Блять, Дрим, пожалуйста! Это слишком много. Я… — Томми плакал. Слёзы уже текли, впитываясь в повязку. Это было уже слишком. Ужасно возбуждающе и болезненно. — Я…! Пожалуйста!.. — Давай же, — промурлыкал Дрим, полностью осознавая, насколько сильно он шокировал тело Томми от внезапного жестокого обращения. Он уже собирался кончить. Дрим мог сказать по тому, как Томми едва мог сформировать предложение и как напрягся его член, а всё тело дрожало. Томми запрокинул голову и громко вскрикнул. Белая струя резко выстрелила, капли упали на стул и пол рядом. Нахлынувшее на него наслаждение пронизывало его тело болезненными уколами, которые ощущались как иглы через каждый сантиметр его кожи. Вряд ли это было приятно от того, как быстро и интенсивно ему это навязали. — Вот так, — Дрим улыбнулся тяжело дышащему подростку. Томми развалился под прикосновениями мужчины, пытаясь взять себя в руки. Он выключил вибратор и отодвинул его в сторону, позволяя мальчику немного отдохнуть. — Скажи спасибо, — мужчина поцеловал его в шею, и парень захныкал в ответ. — Я н-ненавижу тебя, — всхлипнул Томми. Не было уверенности в том, что он хотел сказать именно это, но это была первая мысль его зажаренного мозга. — Это не "спасибо". Дрим мрачно усмехнулся. Ошейник ожил, и электричество пронзило всё тело Томми. — С-спасибо! — прокричал мальчик, превозмогая боль. — Хороший мальчик, — похвалил его Дрим и отошёл, вернувшись через несколько секунд. — Знаешь, я так и думал, что ты будешь проблемным. Ты вел себя мило прошлой ночью, но я был внимателен. Я видел все твои маленькие непослушные наклонности. Из груди Томми вырвалось тихое рычание и ему захотелось снова начать бороться с верёвками. Он знал, что не должен этого делать. Даже если бы всё сработало, куда ему идти? Его местоположение в доме неизвестно, не говоря уже о том, как ему отсюда выйти. — Это твоё рычание, — усмехнулся Дрим, — То же самое, что и прошлой ночью. Напомнило мне, что у меня есть этот шоковый ошейник. — Я личность, — Томми напомнил скорее себе. Он знал, что Дриму всё равно. Просто ещё один больной извращенец, который видел в нём игрушку и ничего больше. — Ты личность, — улыбнулся ему Дрим. Его рука вернулась к месту между ног мальчика. — Вот что делает тебя таким весёлым. Вибратор снова ожил, и Томми издал лёгкий вынужденный стон. На этот раз ощущение было менее интенсивным, облегчая нарастающее возбуждение. — Х-хаа-ах, — Томми откинулся на спинку стула и тихо заскулил, когда его бёдра снова начали дрожать, не в силах удержаться от ощущения удовольствия, которое гудело в его перевозбуждённом члене. — Дрим, пожалуйста, — он заскулил, пытаясь отдалиться от ощущения. Игрушку подтолкнули ближе, и его встретил ток от ошейника, что заставило мальчика закричать. После этого он всхлипнул, и из него вырвался ещё один стон. Вибратор увеличил скорость, и Томми затрясся в попытках сомкнуть ноги. — Ты выглядишь так красиво с этого ракурса, — промурлыкал Дрим, присев на корточки перед дрожащим как осиновый лист подростком, готовым кончить во второй раз и ненавидящий каждую секунду этого ощущения. — Заткнись, просто заткнись. Я ненавижу те-а-ах! — Зап. — Прости! Мне очень жаль! Прошу! — Намного лучше. Ты учишься, — Дрим снова прибавил скорость на вибраторе. Томми стиснул зубы и откинул голову назад, пока из него вырвались резкие стоны. Он снова подходил к своему пределу и был близок к разрядке. Все его тело задрожало, и рыдание вырвалось у него перед громким высоким стоном. Мальчик тяжело дышал, пытаясь собраться с мыслями, которые уже начали превращаться в кашу. Он едва мог мыслить ясно. Слёзы скользили по его щекам и капали на бёдра, так как повязка уже впитала их достаточно, чтобы они могли свободно капать сквозь неё. — Томми, — пропел Дрим бессловесное напоминание о том, что мальчик должен сказать, и Томми всхлипнул в ответ. — Спасибо, — его голос прозвучал именно так, как он чувствовал себя: маленьким и сломанным. — Такой хороший мальчик. Так быстро учишься, — Дрим хвалил его так, будто тренировал собаку. Это было отвратительно снисходительно, и если бы мог — Томми бы ударил его по лицу. — Извращенный уб-а-аах! — его ругательство закончилось тихим всхлипом. — Ты делаешь это с собой, ты же знаешь, — Дрим закатил глаза, — Если бы ты просто был хорошим, то боли не было бы. — Я…я не хочу этого, — всхлип, — Я не хочу ничего из этого. — У тебя нет выбора, — просто сказал Дрим и снова прижал вибратор к органу мальчика, отчего тот дёрнулся назад. Член всё ещё болезненно пульсировал после предыдущих навязанных ему оргазмов. Он не мог вынести этого ещё раз. — Ты просто выбираешь, как тебе реагировать. Томми стиснул зубы и издал резкий крик, когда вибратор снова ожил. Все его тело сильно дрожало, его ногти впились в ладони, а плечи ссутулились. Он попытался свести ноги вместе, но у Дрима была достаточно твердая рука, чтобы остановить его. Эта волна окончательно добила его. Каждый его нерв уже настолько чувствителен, что он не смог его сдержать, и уже через несколько минут снова кончал с криком от пульсирующего в паху огня. Настолько интенсивно, что его конечности покалывало от онемения. К третьему разу сиденье мальчика полностью испачкалось в сперме, и мрачная ухмылка растянулась на лице Дрима, когда он увидел это. — Спасибо, — дрожаще всхлипнул Томми. — Хорошо…но ты испачкал свой стул, — мужчина фыркнул, и парень только заскулил в ответ. — Может я тебя немного накажу, а? — Д-дрим, — Томми озабоченно сдвинул брови. Если другие наказания, по крайней мере, имели смысл, то наказывать его за то, что он не мог контролировать было попросту жестоко, и Томми не понимал, как этого можно было избежать. — Прости, пожалуйста, — заныл мальчик. — Ш-ш, всё в порядке, милашка, — тон Дрима тошнотворно сладкий, — Я не буду этого делать. Я просто дразню тебя. Он начал двигать мальчика. Верёвки на запястьях и локтях сменили в пользу свисающих с потолка металлических наручников, и его руки были вынуждены последовать за ними, чтобы закрепить их. Затем его лодыжки также освободили и разрешили стоять. Когда он это сделал, цепи, удерживающие наручники, поднялись, так что он не мог сидеть, даже если бы захотел. Даже когда его дрожащие ноги немедленно подкосились. Томми стал следить за силуэтом мужчины, пока тот хищно кружил вокруг мальчика. — Мы просто переходим к нашему следующему занятию. Дрим перестал ходить. Остановился позади Томми, слишком близко. Холодный металл обратной стороны лезвия пробежался по коже мальчика, не ранив её. — Уилбур разрешил мне разукрасить тебя прекрасными оттенками красного. У Томми перехватило дыхание, и тело отпрянуло от лезвия. Это не может быть правдой. Он, должно быть, блефует. Не было никакого шанса. Ни за что. Уилбур не стал бы. Конечно, он не позволил бы Дриму сделать это. — По одному разрезу на каждый стежок. К счастью для тебя, я не могу оставить никаких плохих шрамов. Это всё меньше и меньше звучало, как блеф, и всё больше заставляло Томми замыкаться в себе. — Не могу дождаться, когда твой красивый голос действительно закричит. Ничто не делает меня твёрже. — Чертовски отвратительно, — Томми не смог удержать слетевшие с губ резкие слова. Внезапно лезвие пронзило спину подростка по всей длине ребра, прежде чем достигло его бока. Томми закричал в агонии, когда жгучая боль послала рябь пронзительного огня через каждый сантиметр его кожи, окружающий рваную рану. — Блять! Сука! — это было намного хуже того, что Томми мог себе представить. Он даже не мог попытаться сдержать свои мучительные крики. Еще одна линия была нарисована под первой, и Томми осталось только кричать. Его тело вспыхивало горячим и холодным, пот проступал на коже, а его тело находилось в состоянии полного шока. Неспособное реагировать или даже не знающее как реагировать на подобную вещь. Всё, что мог делать Томми — это рыдать и кричать. Даже если это было то, что хотел услышать Дрим. У него не было опыта с такой ужасной формой пыток. Он не мог ни секунды думать прямо, полностью поглощённый третьим разрезом, пересёкшим его кожу. Его зрение быстро начало темнеть, и он почувствовал, что собирается потерять сознание. — О, о… Томми, милый. Останься со мной. Мальчика резко вернуло к реальности, когда его внезапно окатило ледяной водой из шланга, осознавая своё окружение снова. Тело до сих пор ужасно болит от кровоточащих порезов. Это было слишком. Слишком много. — П-пожалуйста… Мне очень жаль! — безудержно рыдал Томми, — Просто скажи мне, что делать! — Хм, — Дрим задумчиво щёлкнул языком. Наступила короткая тишина, прежде чем цепи были спущены, и мальчик остался стоять на коленях на полу. — Я могу порезать тебя ещё десять раз, — сказал ему Дрим, и у Томми вырвалось ещё более громкое рыдание, — Но…если ты будешь хорошим, то мы снизим это количество до пяти. Томми поёрзал на коленях, морщась, когда давление на его синяки увеличилось. — Ммм, — всхлипнул он и медленно кивнул, неуверенный, на что согласился. — Хороший мальчик. Открой рот. Томми сразу понял, что произойдёт дальше и начал медленно дышать, пытаясь дистанцироваться. Все до этого момента было слишком для него, чтобы принять и полностью обработать, но моменты облегчения были, когда он действительно начал полностью отдаляться от ситуации. Он сидит холодный и мокрый, на коленях, с открытым ртом, ожидая, когда Дрим просунет свой член между его губ. Это была переломная точка, до которой, мальчик думал, ему никогда не добраться. И действительно, Томми услышал, как расстёгивается ремень Дрима по металлическому звону пряжки. Звук скользящей вниз молнии. Томми тихонько заскулил. Затем член был запихнут ему в рот. — Знаешь, у тебя такие идеальные губы для сосания члена. — Дрим зачесал влажные кудри Томми назад с его лба, чтобы ему удобнее было схватить их в горсть. — Такие красивые и розовые. Томми заскулил вокруг наполняющего его рот члена, и Дрим усмехнулся. — Я уверен, ты уже знаешь, что не стоит кусаться. Будь хорошим мальчиком и соси его, пока я трахаю тебя, как хорошенький маленький мастурбатор, коим ты и являешься. — отвратительно грубо сказал ему Дрим. Томми тяжело дышал, но следовал инструкциям, которые ему дали. Он просто хотел покончить с этим, даже если знал, что придется ещё многое вынести. Дрим был совершенно беспощаден по сравнению с Уилбуром. Лечение теперь казалось таким незначительным на фоне этого, и Томми отчаянно и тошнотворно захотелось вернуться в объятья его второго мучителя. Меньшее из двух зол, среди которых он оказался. Прежде, чем Томми успел к этому подготовиться, его рот заполнили до того момента, пока головка не упёрлась в стенку горла. Тупая сила просто заткнула его рвотный рефлекс, заставляя задыхаться. В то же время он сосредоточился на отчаянных попытках сделать дрожащие вдохи через нос, когда Дрим отступал. Он обхватывал тяжёлый вес члена, что постепенно все сильнее толкался в него. Его язык крепче прижимался ко дну в бесплодной попытке вытолкнуть инородное тело изо рта, в результате чего только вызывало большее удовольствие у мужчины, трахающего его лицо. Слюна начала сползать с маленькой щели между губами. Крупные и тяжёлые слёзы скатывались по его щекам как от рвотных позывов, так и от собственных прерывистых насильно сдержанных рыданий. Без предупреждения одна из рук отпустила волосы, и мужчина засунул свой член в горло Томми, с силой вжимая его в собственный пах. Дрим издал гортанный стон. Его рука переместилась на макушку Томми, до боли сжимая горсть его кудрей. Он начал безжалостно трахать в горло маленького блондина, используя именно так, как и обещал. Томми даже не мог подавиться. Он просто широко раскрыл глаза, желая задохнуться от такого натиска. Но это было невозможно. Его нос уже не мог нормально дышать, и стало ещё хуже, когда оттуда потекла слизь. Он был в полном беспорядке. Бёдра мужчины бились о него так сильно, что могли бы сломать нос. Головка царапала его итак больное горло. Слюны вокруг него было недостаточно даже для того, чтобы предотвратить неприятное ощущение в его глотке. — Блять, — Дрим шумно выдохнул, — Так чертовски хорошо. Будь хорошей маленькой игрушкой для меня. Томми издал резкий скулёж, что привело к тому, что одна из рук Дрима опустилась ему на плечо, когда он навалился всем телом на подростка. — Твою мать, — выдохнул он, — Чертовски похоже на вибратор. Сделай больше звуков для меня красавчик. Томми ненавидел это. Ненавидел каждую секунду. Ненавидел затхлый запах паха Дрима, резко прижатого к его лицу. Ненавидел толстый пульсирующий член, который закупоривал дыхательные пути и лишал его необходимого ему кислорода. Ненавидел, что задыхался, не имея возможности убежать от своих страданий. Дрим остановился у него в горле, и Томми, несмотря на всю ненависть к нему, сделал, как велели. Издавал всхлипы и рыдания, которые вибрировали в его горле, полностью заглушенные толстым членом. Внезапно с глаз Томми сорвали повязку, и он, прищурившись, уставился на свет над головой. Однако тело Дрима блокировало худшее из этого, и мужчина смотрел на него с полным увлечением. — Посмотри на меня, — потребовал Дрим. Но голос его осип — он был так близок к разрядке. Голову мальчика толкнули ещё ниже, и он едва мог смотреть в глаза, но старался изо всех сил. Изуродованное лицо Томми стало последней каплей для Дрима, и он с силой вонзился в горло парня, заполняя его, пока не осталось места, и сперма начала толчками вырываться из верхней части рта. Томми смотрел на него с отчаянием. Ему так сильно нужно было просто вздохнуть, но Дрим всё не уходил. Ногти подростка впивались в металлические манжеты над ними. Кончики пальцев и костяшки побелели от давления. — Глотай, — хрипло приказал Дрим. Он задыхался от своей интенсивной кульминации. Его частично жёсткий член всё ещё засунут в горло Томми. Томми едва справлялся. Его горло не закрывалось в движении, которое требовалось для выполнения задачи, по крайней мере, не легко. Он попытался несколько раз, сгибаясь и сжимаясь вокруг Дрима так, что он закрыл глаза и издал неглубокие хриплые стоны. Наконец подростку удалось проглотить это. Ощущение было слишком яркое против возбуждённого Дрима, и он, наконец, оторвался от рта Томми. Мальчик тяжело вздохнул, почти подавившись стекающими по лицу слюной и слизью. Он был полностью растерян, но энергии, чтобы хоть как-то привести себя в чувство, не было. Его голова кружилась, а зрение почти чернело, когда его легкие втягивали глоток за глотком столь необходимый кислород. Даже не был в сознании достаточно, чтобы слышать или думать. В ушах звенело, пока он приходил в себя. — Чёрт возьми, Томми, — сказал мужчина, всё ещё впечатлённый выступлением подростка, тяжело дыша после сильного удовольствия. — Я знал, что этот хорошенький ротик на что-то годится. Он подошёл к парню, который всё ещё ловил приоткрытым ртом вдохи. Его дыхание постепенно успокаивалось, но ему всё ещё требовалось немного времени, чтобы вернуться в сознание. Дрим взял подбородок в свою руку и заставил его поднять голову, чтобы лучше видеть беспорядок, в котором оказался Томми. Слюна и кровь стекают по его подбородку. Смесь нескольких жидкостей, даже сперма из носа в результате того, что мужчина был так глубоко в горле мальчика. — Милая маленькая шлюха, — ласково промурлыкал Дрим. Веки приоткрылись, и он посмотрел на Дрима. Их глаза встретились. Томми не мог справиться ни с каким другим выражением, кроме мольбы в глазах. Мольбы о какой-либо форме милосердия. — Мы ещё не закончили, — сказали ему, будто прочитав мысли. Голову подростка отпустили, и она упала вниз в безвольном жесте. Парень даже не пытался сдерживать рвущийся наружу всхлип. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — просто повторял он себе под нос в жалком нытье. Пожалуйста, оставь меня в покое. Пожалуйста, перестань причинять мне боль. Пожалуйста, остановись. Дрим отошёл к металлическому столу, и взгляд голубых глаз проследил за ним, даже несмотря на то, что свет над головой мешал что-либо разглядеть. Мужчина взял тряпку и принялся вытирать деревянное сиденье, на котором мальчик сидел всего несколько минут назад. Подростку не понравились последствия этого. Ему также не понравилось, что стул взяли и подвинули вперёд. — Вставай, — мягко сказали ему. Томми не был уверен, что вообще сможет. Он подтянулся на наручниках и поморщился, когда те больно впились в кожу. Ему всё же удалось встать на дрожащие ноги, и его взгляд переместился на Дрима, сидящего в кресле чуть дальше источника света. Дрим снова вытащил себя из штанов, позволяя вялому члену отдохнуть на коленях, прежде чем щёлкнуть пальцами по направлению к себе, жестом подзывая Томми. Мальчик последовал инструкции. Он с трудом сглотнул и перевёл взгляд с колен Дрима на его лицо. Было неизвестно, что произойдёт, но его тело вздрогнуло, когда глаза заметили, что карманный нож, который использовал Дрим, открылся со слышимым щелчком. — Сядь ко мне на колени, милашка, — его голос был таким сладким. Будто не он только что уничтожил горло подростка и оставил рыдать на полу в беспорядке жидкостей тела. В добавку к остальному кровь всё ещё бежит с его спины. — Спиной к моей груди. Томми судорожно вздохнул. Его горло заболело от мягкого скулежа, сорвавшегося с губ. Он не хотел, и это было видно по его лицу. — Будь хорошим мальчиком для своего папочки, — поддразнил его Дрим с зубастой ухмылкой. Томми просто закрыл глаза и смиренно выдохнул через нос. Он забрался на колени, как ему и было велено. Как только его спина коснулась груди мужчины, он посмотрел перед собой, заметив зеркало в полный рост, которого раньше не было видно. Томми крепко зажмурился, прежде чем успел увидеть себя, но тот короткий проблеск уже впечатался в его сознание, что было слишком. — Нет, — строго сказал Дрим, — Ты будешь смотреть. Открой глаза. Мальчик с трудом заставил себя открыть глаза и повернуться лицом к зеркалу. Но он едва мог поднять их, и смотрел на всё ещё одетые бёдра Дрима, на которых сидел верхом. Краем глаза он заметил, как рука Дрима движется к нему спереди. Он приставлял раскрытый нож к его рёбрам в противоположном месте от того, где разрезал спину подростка. — Посмотри в зеркало, Томми, — приказал он твёрдым тоном, граничащим с ругательством. Мальчик сразу связал его с запом от ошейника и быстро посмотрел вверх. Его глаза сфокусировались на лезвии, а не на его обнажённом теле. Нож прижался к его коже и скользил в мучительно медленном темпе. Как будто это можно было сделать ещё более болезненным. Подросток выгнул спину и закричал. Хотелось сделать всё что угодно, лишь бы избежать этого. Его разум лихорадочно перебирал причины лечения, которому он подвергся, прежде чем столкнулся с последствиями удара Уилла ножом. Попытка убежать. Всё это время он был непослушным. Он платил за всё в этот момент. Дрим наказывал его за всё. Я заслужил это. Я сделал это. Я должен был быть хорошим… Его сознание было слишком погружено в бред от боли, чтобы даже исправить свои мысли. Хотя это звучало правильно. Единственная причина, которую он мог найти, в которой очень нуждался. Что-то, чтобы просто объяснить, почему это происходит с ним, чем он это заслужил. Лезвие погрузилось в его кожу чуть ниже первого пореза. Томми затаил дыхание и крепко зажмурился. Звуки застряли в его горле, заставляя захлёбываться ими, как камнями, что пытались вырваться из него, но лишь забивали дыхательные пути. Нельзя было даже заставить себя вдохнуть. Нож вонзился глубже. Из него вырвался ещё один крик. Боль не заботилась о его пересохшем надорванном горле. Ему нужно было выпустить её любым способом, на который он способен. — Пожалуйста! Пожалуйста! Дрим, прошу! — его тело сильно дрожало. Он снова посмотрел на себя в зеркало, переводя взгляд с порезов на нижней части грудной клетки на побледневшее лицо, вновь ощущая приливы жара и холода. — Ещё три, — мягко сказал Дрим, будто пытался успокоить подростка. Это скоро закончится. — Красный тебе идёт. Так красиво кричишь для меня. Лезвие прошлось по его коже в третий раз. Ещё два. Томми задыхался. Он едва осознал тот факт, что Дрим снова стал твёрдым. Так сильно, что у него тек предэякулят, пузырясь и скатываясь вниз по животу, стекая по бёдрам. Его член дёргался при каждом крике боли, который вырывался из Томми. Это испачкало штаны Дрима, но ему было всё равно. — Ш-ш-ш, успокойся, милашка, — говорил Дрим с притворным спокойствием. — Ты не можешь потерять сознание. Дыши помедленней. Дрим скользнул свободной рукой к груди Томми и положил ее на его диафрагму. Резко остановился на мгновение, пока он возвращал Томми к более ритмичному дыханию. Как только паника была подавлена, он снова поднял окровавленный клинок. — П-папочка, — захныкал Томми, повесив голову. Он не мог придумать ничего другого, что могло бы остановить Дрима, но мужчина сказал, что если быть хорошим, то боли не будет. Теперь он знал, что ему нравилось. — Папочка, пожалуйста. Это больно. Его голос тих и жалок. Голова была лёгкой от потери крови. Стыд, который он чувствовал, был слишком подавлен, чтобы заботиться о таких вещах. — Чёрт возьми, — тяжело выдохнул Дрим, и возбуждение отразилось на его дыхании. Этого было более, чем достаточно, чтобы он захотел подростка на своём члене. Он даже не смог сосредоточиться на других порезах, что собирался нанести. Как бы не был хорош вид крови, стекающей по бледной коже Томми, но когда маленький блондин трясся у него на коленях и называл его папочкой, умоляя о пощаде, это было более, чем убедительно. Дрим небрежно уронил клинок на пол, кровь с него брызнула на цемент. Он резко схватил Томми за талию и легко приподнял. Мальчик ничего не сделал, чтобы помешать действию. Дрим выровнял их бёдра и приставил скользкий член к дырочке Томми, с напором врезаясь в неё. Он медленно и подавляюще проникал внутрь, выпуская тяжёлые вдохи, пока не погрузился в тугое, влажное тепло, что дрожало и изгибалось вокруг него. Томми приходил в себя от боли, но слишком скоро его снова захлестнуло ощущение Дрима, погружающего твёрдый член в его нутро. — О-о боже, — Томми вздрогнул, — Папочка…я такой полный… — Такой хороший мальчик для твоего папочки, — простонал Дрим. Несмотря на то, что член был достаточно скользким, Томми всё ещё был напряжен, и мужчине было трудно проникать внутрь. — Такая тугая маленькая дырка. Подпрыгивай на нём, возьми его полностью. Томми чувствовал, что даже не был внутри своего тела. Кожу покалывало от онемения. Вероятно, еще один результат потери крови. Это делало всё проще. Свои слова менее горькими, а речь Дрима более скучной, не такой тошнотворной, как на самом деле. Парень приподнялся настолько, насколько мог — учитывая, насколько слабым и неподготовленным чувствовалось его тело — и опустил весь своей вес вниз, издавая сдавленный крик боли и удовольствия, когда почувствовал, как Дрим вторгается в самые глубокие части его тела. Таких, которых раньше никто и никогда не касался. — Так хорошо, — с любовью прошептал Дрим, целуя затылок подростка, пока его руки сжимали бицепсы подростка. Он не терял времени, толкая бёдра с достаточной силой, чтобы заставить Томми подпрыгнуть на коленях. Мальчик пытался помочь, но его действия были минимальны, а Дрим оказался достаточно силен для них обоих. Тело Томми дёргалось с каждым толчком бёдер Дрима, что врезались в него в зверском темпе. Подросток остался в беспорядке звуков, даже толком неуверенный в том, что чувствует. Так много боли и так много интенсивного удовольствия, когда Дрим вонзался прямо в его простату. Он наклонился вперёд на коленях мужчины, и его глаза посмотрели в зеркало. Томми посмотрел в глаза своему отражению. Я ненавижу тебя. В то время это было направлено не на Дрима. И даже не на Уилбура или кого-либо ещё, ответственного за состояние, в котором он находился сейчас. Нет. Это было направлено на себя. Я ненавижу тебя. Томми подавился рыданиями. — Папочка, пожалуйста, трахни меня! — он просто хотел покончить с этим. Он сделает всё, чтобы заставить Дрима закончить это. Эту больную вещь, которую мужчина считал «обучением послушанию». Ему было уже плевать на всё остальное. Он сделает всё, что потребуется. И, может быть, именно поэтому он начал ненавидеть себя. — Так жарко…чёрт, — Дрим фыркнул в мягком рычании, когда его темп только увеличился. — Так хорошо берёшь папин член, малыш. Такая тугая задница для меня. Чёрт, Томми…умоляй меня. Проси у своего папочки член. Всхлипы Томми были высокими и короткими, прерываясь каждый раз, когда он подпрыгивал на члене Дрима. Когда он наклонился, то мог ясно видеть выпуклость толстой длины мужчины на его животе, бьющейся в него. — Папочка! Я хочу тебя, папочка! Я…я хочу, чтобы ты трахнул меня! Пожалуйста! Спасибо, папочка! — Блять! — Дрим немного вышел. Его темп только нарастал, и парень думал, что потеряет сознание от интенсивности. Его тело уже прошло через многое. Внезапно в руку Томми сунули продолговатый предмет. Дрим толкнул его вниз к паху, поощряя давление на член, прежде чем вернуть руку на место, болезненно сжимая талию мальчишки в крепкой хватке. Внезапно вибратор ожил. Обстановка была мягкой, но Томми всё равно издал сдавленный высокий стон. — Спасибо, что трахаешь меня, папочка! — продолжал лепетать Томми, давая мужчине то, что он хотел. — Чёрт, я собираюсь кончить, — их тела прижались так близко. Его толчки становились неровными и стремительными. Он уткнулся носом в блондинистые волосы, хрипло шепча ему на ухо. Томми чувствовал горячее дыхание на своей коже, порой прохладное, когда оно пробегало по частям, увлажнённым водой и потом. — Собираюсь наполнить тебя, малыш. Отдать тебе всю свою сперму, трахать тебя, пока не наполню полностью. — Да! Да! Пожалуйста, папочка! Наполни меня своей спермой, я-я хочу этого! Зубы Дрима прикусили мягкую кожу между шеей и плечом Томми. Он сдвинул их бёдра так близко, как только мог, и жёстко вошёл в блондина. Глаза Томми закатились, когда вибратор окончательно довёл его в тоже самое время, и он напрягся вокруг члена, принимая в себя сперму Дрима. Она обволакивала член мужчины, восхитительно наполняя Томми. — Спасибо, — прошептал Томми, тяжело дыша, как его и учили. Подросток наклонился вперёд, удерживаемый только руками Дрима, прижатыми к его груди. Мальчик тяжело дышал, хватая ртом воздух. Пот катился по его телу крупными каплями. События после были довольно нечёткими. Смутное воспоминание о Дриме, несущем его на руках из подвала. Особенно запомнилось льющееся в окна яркое солнце. Помнил, как свернулся калачиком и прижался к телу Дрима. Он нуждался в близости другого тела рядом с ним, по крайней мере, в этот момент. Руки, которые ласкали его, были такими лёгкими и осторожными, пока он мылся. Шёпот похвалы и мягкие поцелуи на его перевязанных ранах были спасением от суровости, с которой он столкнулся прежде. Ему дали поесть. Что-то, что поможет справиться с последствиями кровопотери. Те же действия, что и накануне. На этот раз его оставили спать. Пальцы успокаивающе гладили волосы, пока его снова хвалили за то, каким «хорошим» он был. Я ненавижу тебя.