Captivated

      Последние несколько дней были именно такими, как обещал Уилбур. Всё то время, когда он был на работе вне дома, Сэм пристально следил за ним, не оставляя наедине ни на секунду. Даже сходить отлить было на грани группового наблюдения. К большому неудовольствию Томми, сказать Сэму, чтобы тот отстал, тоже никогда не получалось. Он знал, что это не будет работать, но попробовать стоило. По крайней мере, это помогало выпустить пар. Несмотря на то, что парень продолжал доставлять мужчине неприятности, он решил отказаться от словесных оскорблений. Что-то поменялось в нём эмоционально. В нём всё чаще пробуждалось чувство, которое останавливало его. Дело доходило до того, что Томми начинала мучить совесть. Внутренний моральный компас мальчика больше не мог не обращать на это внимания. Вероятно, помогало то, что Уилбур начал лучше к нему относиться, и в нём перестало накапливаться такое количество сдержанного гнева. Прямой результат «положительного подкрепления». И несмотря на то, что Томми в полной мере осознавал манипулятивную тактику, используемую против него, он не слишком беспокоился об этом. Это было приятно. Он принимал любые любезности, которые предоставляла ему ситуация. Его вознаграждали за хорошее поведение. Иногда новыми свитерами, которые, как думал Уилбур, ему понравятся. Мужчина удивительно хорошо угадывал вкус мальчика в одежде. В других случаях ему позволяли выбрать, что готовить на ужин. Один раз даже разрешили выбрать стейк. Когда Томми был плохим, его не наказывали так сурово. Он мог сказать, что Уилбур просто холодно к нему относился, обычно читая ему лекцию и не выказывая столько привязанности, как обычно. В те дни парень ходил за Уилбуром как потерянный утёнок, не уверенный, что делать с собой и как компенсировать все его глупости. Он почти хотел предложить Уилбуру минет или что-либо, чтобы успокоить его, но ему было не настолько необходимо одобрение мужчины. *** Первой ошибкой в тот день было нахождение Томми на кухне без сопровождения. Вторым было раздражение по отношению к Сэму, пока его ругали за плохое поведение. Это явно было против установленных Уилбуром правил. — Заткнись, я в порядке! И не собираюсь…делать что-нибудь подобное, — зарычал Томми на мужчину, делая шаг назад, когда тот стал проникать в его личное пространство. Обыск был в порядке вещей, но этот день итак был слишком тяжелый с самого начала. Он не мог вынести, чтобы кто-то помимо Уилбура прикасался к нему. Это было слишком много. Ему хотелось снять свою кожу и оставить гнить. — Томми, — строго сказал Сэм, подходя ближе, на что парень снова отошёл. — Не. Трогай. Меня. — ядовито потребовал блондин с угрозой в голосе. — Томми… — Сэм удручённо вздохнул. — Я действительно не хочу заставлять тебя. Просто позволь мне обыскать тебя и больше ничего. Я даже не скажу Уилбуру… — Нет! — Томми знал, что ведёт себя неразумно. Он просто понимал, что у него начнётся срыв, если Сэм прикоснётся к нему. Он не мог справиться с этим сегодня. — С-смотри… Я в порядке, Сэм, — парень пытался собраться с мыслями. Больше всему ему хотелось казаться спокойнее и показать, что он контролирует ситуацию, чтобы Сэм понял, что он не собирается причинять себе боль. — У меня не было ни одной из этих мыслей. Ничего, клянусь. Я этого не сделаю. — Ладно…ладно, успокойся. Пойдём в библиотеку, — Сэм указал на комнату рядом с входной дверью. Они стояли в фойе на первом этаже у прохода в кухню, где мужчина и поймал мальчика. Внутренне он ругал себя за то, что вообще упустил его из виду. Томми стоял, нервно потирая левое запястье. Он мог бы согласиться с этим. Просто пойти в библиотеку и поговорить. Возможно, ему даже удастся убедить Сэма в том, что необязательно его обыскивать и говорить Уилбуру о его непослушании. Сэм последовал прямо за Томми, немного опережая мальчика и уже вытаскивая телефон, чтобы позвонить Уиллу. Мужчина поднёс телефон к уху и прикрыл дверь, на что Томми обернулся и нахмурился, уже зная, кому тот звонит. — Привет, Уилл, — поприветствовал Сэм мужчину, и его взгляд упал на Томми, который умоляюще смотрел на него. Сэм ненавидел предавать мальчика, но он не видел другого выхода. Парень не позволял обыскивать его, и ему оставалось либо звонить Уиллу, либо заставить его подчиниться. Выбор был очевиден. Ему не хотелось принуждать Томми к большинству вещей, но прикасаться к нему, когда тот не хотел, не было тем, с чем Сэм чувствовал себя комфортно. Особенно зная, через что уже прошёл мальчик. Сэм знал, что виноват просто за то, что был сторонним наблюдателем в этой ситуации, но принимать активное участие в ещё одной травме подростка он не собирался. Не больше, чем должен был. — С Томми трудно, — это даже не было вопросом. Уилбур уже каким-то образом знал, почему звонит Сэм. — Да, — кивнул мужчина, даже несмотря на то, что собеседник не мог его видеть. — Я нашёл его на выходе из кухни… — Какого хрена, Сэм?! — гнев Уилбура не был совершенно непредсказуемым, но более мгновенным, чем ожидал Сэм. — Я только на секунду потерял его след, он… — Сэм вздрогнул, когда его снова оборвали. — Это твоя чёртова работа — держать его в… Сэм был слишком поглощён разговором с Уиллом, чтобы заметить, как Томми внезапно приблизился сзади и выхватил телефон из его рук. Подросток быстро развернулся на каблуках, поднося телефон к уху. Он помчался прочь от мужчины, который тут же начал его преследовать. — …безопасности! За что, чёрт возьми, я плачу тебе?! Ищи е… — Уилл! Уилл, Уилл. Уилбур… Я-я обещаю. Я ничего не взял… Я не плохой, — из мальчика вырвалась отчаянная мольба, пока он продолжал уклоняться от нерешительных попыток Сэма схватить его. Мужчина всё ещё неохотно подчинял парня, зная, что это его расстроит. Зеленоволосый мужчина кричал ему вслед, чтобы тот вернул телефон, но мальчик и не планировал следовать этому требованию. На другом конце трубки повисла пауза. Молчание длилось так долго, что Томми отнял телефон лица, чтобы проверить, ни повесил ли мужчина трубку. — Томми, — в голосе Уилбура слышалась явная борьба, поскольку он сохранял колеблющееся терпение для мальчика. — Верни телефон Сэму. — Подожди, но… Уилл я-я обещаю. Я просто… — Томми наматывал бесконечные круги вокруг библиотеки в попытках убежать от Сэма. — Уилл я не… Я не собираюсь… Вредить себе. — Томми, будь хорошим, и позволь Сэму обыскать тебя, — осторожно сказал ему Уилбур, как будто сдерживался от крика, чтобы Томми сделал то, что ему сказали. Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне. — Уилл…пожалуйста… Просто, просто доверься мне. — Томми, прошло всего несколько дней с твоей попытки. Возможно, даже меньше, чем неделя. Ты знаешь, что не должен быть на кухне в одиночку. Ты знаешь, что не должен покидать поле зрения Сэма. Ты знаешь эти вещи… Так почему? Почему я не должен думать, что ты нарушил два самых больших правила, чтобы что-то скрыть? — Вопрос был риторическим. Томми сжался в ответ на слова мужчины. — Так что будь хорошим. Верни телефон Сэму и позволь обыскать тебя. Если нечего скрывать, то и причин так расстраиваться нет, верно? — Уилл, — Томми заскулил в трубку. Его взгляд был направлен в пол, но при упоминании своего телохранителя, терпеливо стоящего перед ним с протянутой к нему рукой, он поднял глаза на него. Голос Томми упал до шёпота, и он отвернулся от мужчины. Маленькое признание, которое заставляло его чувствовать себя слабее, чем хотелось. — Уилл, я не хочу, чтобы Сэм прикасался ко мне. Сэм вздрогнул от слов подростка. Со стороны Уилбура наступило молчание, от которого с каждой секундой Томми становился все более встревоженным. — Сэм прикасался к тебе, Томми? — в голосе Уилбура слышался скрытый гнев, но парень знал, что он не был направлен на него. — Нет! — Томми вздрогнул от звука собственного голоса. Он не был уверен, почему так быстро защитил этого человека, но слишком много факторов было связано с этим вопросом. Например, Уилбур мог подумать, что Томми охотно позволил Сэму прикоснуться к нему, и всё могло закончиться как в тот раз, когда мужчина подумал, что мальчик разрешил кому-то воспользоваться собой. Не только это, но и любое колебание могло заставить его поверить, что Томми покрывает Сэма. Тем более, Сэм никогда не делал с ним ничего подобного. У парня заболел живот при мысли о том, что Уилбур может поверить, что они делали это. Томми может презирать своего проклятого телохранителя, но он не позволит Уиллу думать о нём что-то подобное. Сэм был ублюдком, но не таким, как Дрим и Уилбур. У этого человека явно оставалось какое-то чувство морали. — Томми, — надавил мужчина. — Уилбур, он этого не делал, — твердо сказал Томми, и его уверенность не поколебалась ни на секунду. — Тогда…? — Я… — Томми не знал, как это объяснить. Не хотел объяснять. Почему он вообще должен объяснять, почему не хочет, чтобы его трогали? Потому что это его чёртово тело, вот что он должен был сказать, но парень этого не сделал. Он знал, что это не так. — Просто плохой день, — наконец пробормотал Томми. Наступила короткая тишина. — Тогда ты должен следовать правилам. Отдай телефон Сэму. Томми стиснул зубы, уставился в пол, а затем посмотрел на Сэма. Разочарование отразилось на его лице, прежде чем он сделал глубокий вдох и сердитый выдох. Парень отодвинул телефон от уха, но до того, как отдать его мужчине, он сердито ударил по кнопке конца вызова и злобно шлёпнул его в ладонь Сэма. Сэм поморщился. Не от боли, просто от вызывающего поступка. Уилбур не будет слишком дружелюбным, когда перезвонит. — Просто покончи с этим, — сердито бросил Томми, неохотно разводя руки в стороны и зажмурившись, пытаясь начать считать. В любом случае, это займет всего лишь несколько секунд. Всего несколько агрессивных прикосновений, и они могли бы двигаться дальше, прекрасно. Руки Сэма начали своё путешествие от лодыжек вверх. Осторожно с тем местом, где всё ещё была наложена шина. Он ощупал ноги блондина до бёдер, и мальчик затаил дыхание. Эта часть намного сложнее для него морально. Его тело несколько раз непроизвольно вздрогнуло, когда мужчина похлопывал по внутренней стороне бёдер. Это снова было похоже на тюрьму. Когда его агрессивно обыскивали руками незнакомцев всего через несколько часов после задержания. Он ненавидел, что плакал, когда к нему так прикасались. Ненавидел то, что даже сейчас чувствовал себя на грани слёз. Руки Сэма переместились в задние карманы Томми, доставая чашку пудинга и батончик мюсли, которые успел схватить мальчик. Единственная причина, по которой он вообще оказался на кухне. Просто хотел несколько секунд уединения и захватить некоторые закуски. В том единственном месте, которое было для него самым запретным. Слишком много острых углов и «соблазнов». Сэм ощупывал передние карманы Томми, и подросток почувствовал, что снова может дышать. Самое худшее почти закончилось, подумал он, но Сэм, похлопывая по карману толстовки, нашёл там ложку. Пластиковую ложку. Томми был хорошим и знал, что ему нельзя брать столовое серебро. Не то чтобы Томми думал навредить себе проклятой ложкой, но это были правила Уилбура. Его правила были законом. Руки начали похлопывать по бокам, и мальчик почувствовал знакомую тошноту. Еще одно плохое место, которое лучше не трогать. Томми даже не понял, что дрожал так сильно, что в конце концов сделал шаг назад и упёрся руками в грудь Сэма в рефлекторном жесте, чтобы оттолкнуть его. В этом действии не было большого смысла. Его глаза плотно закрылись, а голова наклонилась вниз, мысленно пытаясь убежать. Сэм ощутил, как чувство вины шевельнулось в его животе, поэтому он быстро закончил остальную часть обыска. Ощупал рукава Томми, особенно нежно вокруг запястий, а затем капюшон. Этого было достаточно. Он сделал шаг назад и сунул закуски обратно в руки Томми. — Хорошо… Хорошо, мы закончили. Не так уж плохо, верно? — сказал Сэм с извиняющимся выражением лица. Полные сдержанных слёз глаза подростка открылись. Мальчик сделал шаг сторону, быстро пытаясь остановить свою уверенность, и засунул еду в передний карман толстовки. — Отвали, — Томми протолкнулся мимо Сэма и начал выбираться из библиотеки без всякого предупреждения. — Не отставай, иначе я получу ещё один гребаный выговор из-за того, что твоя задница отстаёт. По иронии судьбы, когда он говорил это, поднимаясь по ступенькам, его лодыжку пронзила внезапная боль, и его движения замедлились. Недостаточно сильная, чтобы всерьез беспокоить, просто как напоминание о том, что она всё ещё исцеляется, и ему нужно быть осторожней. Он раздражённо выдохнул и замедлил шаг, чтобы не причинять себе дополнительного беспокойства. Сэм терпеливо притормозил рядом с ним. Он хотел предложить донести его наверх, как это сделал бы Уилбур, но, учитывая, как сильно похлопывание потрясло Томми, было ясно, что ответом будет ещё одно «отвали». Они достигли верхних ступеней, когда телефон Сэма начал быстро звонить, и ему пришлось ответить. — Этот щенок повесил трубку?! Томми услышал сердитый крик Уилбура даже со своего положения. Мужчине пришлось убрать телефон от уха, чтобы его барабанный перепонки не взорвались. Маленький блондин не мог удержать большой ухмылки, которая быстро распространилась по его лицу, и внезапный смех. Он сразу понял, что у него будут проблемы, но ему было всё равно — по крайней мере, в данный момент. Мальчик был слишком доволен собой. — А, да, — Сэм взглянул на Томми, но тот лишь пожал плечами в ответ. Они добрались до третьего этажа, и парень свернул к комнате Уилбура. Уилбур кричал, а Томми пытался подавить смех. Да, он точно в глубоком дерьме. Он был уверен, что мужчина не ударит его, но на этот раз не получится отделаться просто лекцией. Сэм повесил трубку после короткого разговора с Уилбуром. Они были недостаточно громкими, а Сэм отвечал односложно, поэтому мальчик не был уверен, что его ждёт. Было бы ложью сказать, что он не нервничает из-за возвращения Уилбура. Он также знал, что примерно в это время Уилбур заканчивает свою работу в студии. Вероятно, мужчина уже был на пути домой, когда Сэм позвонил ему. Постепенное осознание того, что он перешёл черту, медленно доходило до Томми, заставляя его нервно кусать губы. Томми уже складывал свои закуски на прикроватный столик, когда услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Тот факт, что звук был достаточно громким, чтобы уловить его даже здесь, говорил о том, что Уилбур определённо разозлился. Парень сел на кровать и перевёл взгляд с двери на Сэма, который стоял рядом с ней в комнате. Его нижняя губа вздёрнулась в попытке вызвать жалость, и Сэм закатил глаза. Обычно это работало, но не сейчас. Он ничего не мог сделать. Томми сам вырыл себе эту яму и должен был заплатить за последствия. — Мне кажется, ты должен был знать, во что ввязываешься с самого начала, — вздохнул Сэм. — Очень чертовски полезно, придурок. Уилбур вошёл в комнату спустя несколько мгновений, и Томми дёрнулся, немного сдвигая ноги вместе. Последующий взгляд Уилбура сказал ему, что, вероятно, этого делать не стоило. — Сэм, — раздражённо вздохнул Уилбур, отложив футляр с гитарой в сторону, прежде чем повернуться к телохранителю. — Выйди. Я сам разберусь с этим, спасибо. Мужчина кивнул и без дальнейших подсказок выскользнул из комнаты. Дверь за ним закрылась, и Уилбур повернулся лицом к Томми, который всё ещё сидел на кровати, подтянув колени к груди и лениво потирая шину вокруг лодыжки. Легкое давление помогло успокаивать боль. — Ты знаешь, что я был более чем милым, — Уилбур подошёл к нему, стягивая пальто до плеч и позволяя последнему упасть на пол. Затем снимает свои перчатки и кладёт их на прикроватный столик. — Я был терпелив и внимателен. Я не буду давить на тебя, пока не почувствую, что ты физически готов ко всему. Томми сглотнул и медленно кивнул, уже зная, куда всё идёт. Он даже не был расстроен этим, ведь мысленно готовился к тому, что всё вернётся в прежний темп. К тому, чтобы делать эти вещи с мужчиной, даже если ему не хотелось. По крайней мере, это был Уилбур. Он мог переварить это, пытаться повторять себе снова и снова, пока не почувствуешь, что не глотаешь гнилой фрукт, а скорее принимаешь яблоко, сорванное до того, как полностью созреть. Слишком кисло и горько, но приемлемо. Лучше, чем гнилое. Может быть, если Уилбур будет великодушен, то позволит Томми чувствовать себя хорошо. — Ты слушаешь? — Уилбур лёг на кровать, уже скинув ботинки, и Томми вышел из своего внезапного транса. Мужчина прополз между его бёдрами, и подросток покорно раздвинул ноги для него, позволяя Уилбуру занять своё место. Доступ к телу Томми был правом человека. Он даже не сомневался в том, что его тело принадлежит Уиллу. Это не обсуждалось. — Я…я не слышал тебя, — признался Томми, пока его мягко укладывали на кровать. Его живот тревожно скрутило, а по телу пробежался гул нервозности, который он попытался подавить. Это был Уилбур. Он принадлежал ему. Томми позволил делать это ему, никому другому кроме Уилбура. Или любой, кому разрешил Уилбур. Но ему не хотелось думать об этом сейчас. Уже было достаточно трудно повторять, что он является собственностью Уилла, и просто принять то, что следует за этим. — Я сказал: что я говорил о том, чтобы вести себя как щенок? — глаза Уилбура на мгновение сузились, и Томми закусил нижнюю губу. — Щенки должны быть наказаны, — повторил он слова мужчины. — Так и есть, — Уилбур скользнул ногами под бёдра подростка и поднял задницу парня к себе на колени. — Ты…ты собираешься причинить мне боль? — обеспокоенно спросил мальчик. Он мог бы справиться с Уилбуром, трахающим его, даже немного насладиться. Если повезёт. Но также у него мог быть полный нервный срыв, если ему причинят боль также, как в прошлый раз. — Только если ты будешь продолжать быть плохим. Ты знаешь правила. — Стонать, когда мне хорошо, и не сопротивляться, — кивнул Томми, повторяя инструкции мужчины. — Смотри, ты уже хороший мальчик, — Уилбур потянул толстовку вдоль худого туловища и снял её через голову. Его руки свободно путешествовали по груди и торсу мальчика, сжимая талию и бёдра твёрдой хваткой, оставляя следы на животе и рёбрах. Они всё ещё принимали душ вместе, что давало ему возможность, по крайней мере, оценить тело подростка, но он так давно не баловался им. Он жаждал, наконец, погрузиться в симпатичную тугую попку и выпить каждый всхлип и стон, которые мог дать ему мальчик. Томми осторожно помогал снимать с себя одежду. Уилл не причинит ему вреда, если он будет хорошим — вот где было его внимание в данный момент. Это должно произойти в любом случае, но он мог выбрать, как это будет. Все казалось довольно очевидным, когда его ставили перед фактом. Уилбур продолжал скользить руками вверх и вниз по бокам парня, с силой оглаживая участки бледной кожи. Шрамы, оставленные Дримом, становились всё более блёклыми с течением времени. Раздражающих было по крайней мере два — Уилл не был доволен тем, насколько глубокими они выглядели. В остальном он был в основном впечатлён, что Дрим вообще сдержался. Этот человек мог быть довольно жестоким. — Такой милый, Томми, — тихо прошептал Уилбур. Он наклонился и прижался губами к шее парня, чувствуя необходимость снова пометить свою собственность. Кожа шеи и плеч Томми казалась слишком пустой на его вкус. Он скучал по красивым оттенкам малинового и сиреневого, которые рисовал на теле мальчика, как на собственном холсте. Ожерелье, напоминающее, кому принадлежит Томми. Глаза Томми обращены в потолок, а руки сложены у него над головой. Маленькие прерывистые вздохи вырывались у него вместе с короткими всхлипами приятной боли, когда зубы погружались в тело особенно сильно. Рот, сосущий синие и фиолетовые метки вдоль ключиц вызывал странное тепло. — Уилл, — мальчик вздохнул тяжелее, чем в прошлый раз. Его голос больше похож на мягкий скулёж. — Ты можешь… — Боже, это так неловко. Он редко просил что-либо от мужчины, тем более в отношении секса. — Ты можешь называть меня милым мальчиком? Его щёки горели, а веки сомкнулись. Слишком застенчивый, чтобы смотреть на Уилбура в такой момент. Уилл отстранился на мгновение, глядя на блондина, что дрожал под ним в ответ на его привязанность. Просьба заставила его промежность стать ещё твёрже. Он уже был удивлён, насколько отзывчивым и взаимным был Томми сегодня, но больше его впечатлило то, что мальчик действительно что-то попросил — сказал, что ему нравится. — Тебе нравится, когда тебя называют милым мальчиком? — Уилбур ухмыльнулся, а Томми открыл глаза и посмотрел на него сверху вниз. Покорно кивнул. — Мой милый мальчик, так хорошо ведёшь себя сегодня, — Уилбур наклонился и крепко поцеловал Томми в губы. Он был удивлён ещё больше, когда скользнул в его рот, а мальчик ответил ему взаимностью, коснувшись языка мужчины. Это было медленно и застенчиво, но имело огромное значение для Уилла. Он всегда предпочитал, чтобы Томми был более восприимчив к его действиям, смакуя те разы, когда он заставлял парня искренне стонать и умолять о большем. Жёстче. Быстрее. Признание самому себе под приглушённым дыханием как хорошо это было. Уилбур уже давно потерял свой свитер между обменами слюной, его медленное трение о таз Томми становилось только грубее, когда тело становилось все более возбуждённым. Блондин прикусил нижнюю губу, пытаясь принять ухаживания. Он тяжело сглотнул и закрыл глаза, прижимаясь бёдрами к мужчине, поощряя трение. Это было хорошо. Он напомнил себе, что это не похоже на прикосновения незнакомца, который хотел только использовать его. Это был Уилбур, и он, по крайней мере, заботился и о его удовольствии тоже. Томми мог попытаться оценить хотя бы это. Уилбур мог причинять ему боль, но не делал этого. Томми должен научить себя быть благодарным за эту крошечную каплю сострадания. — Такой хороший мальчик, Томми, — простонал Уилбур сквозь тяжёлое дыхание, снимая свои штаны, и парень приподнялся, чтобы помочь ему. У него всё ещё не было большой силы в руках из-за заживающих запястий, но он сделал всё, чтобы выразить своё желание. Уилбур похотливо улыбнулся ему. — Мой милый мальчик. Томми мяукнул на похвалу. Уилл был свободен от штанов и нижнего белья. Полностью обнажён, как и Томми, розовощёкий и тяжело дышащий. Уилбур уже растирал смазку по своему члену, а потом наклонился, чтобы выровняться с напряжённой дыркой мальчика. Прелюдия слишком распалила его, чтобы тратить время на растяжку. Томми раздвинул ноги немного шире, приподнимаясь на матрасе, чтобы дать Уилбуру столько доступа к его телу, сколько тот хотел. Его живот скрутило, когда он сдался так открыто, но это было именно так, как и должно быть. Так подросток старался получить лучшее из ужасной ситуации. Сдавайся. Прими это с надеждой избавиться от большинства боли в процессе. Могло быть и хуже. Будь благодарен. Уилбур сострадательный. — Так красиво открываешься для меня, Томми. Такой милый мальчик. Мой милый мальчик. Только мой, не так ли? — Уилбуру не нужен был ответ, чтобы плавно погрузиться внутрь, стараясь как можно безболезненней преодолеть сопротивление сжавшихся мышц. Прошло совсем немного времени, прежде чем он не выдержал, и толкнулся в податливые внутренности мальчика, наслаждаясь плотным теплом вокруг него. Так давно не баловался телом Томми. — Мм, — кивнул Томми, напряженно поскуливая от уже привычной, но всё ещё тянущей боли, когда он почувствовал, как Уилбур упирается в его стенки всей своей длиной. Это было знакомо и приятно, но также подавляюще, как и всегда. Тупое давление внутри только добавляло удовольствия, хоть и вызывало боль. Удовольствие. Правильно. Удовольствие… Сосредоточься на удовольствии. Не будь неблагодарным. — Я твой, Уилл, я-я твой, — простонал Томми, тяжело дыша. Звук вырвался из его груди и прокатился по горлу, постепенно превращаясь в маленькие стоны благодарности за то, как мужчина начал толкаться в него. Уилбур быстро нацелился на простату Томми, и рот блондина открывался всё шире, в унисон растущему удовольствию с каждым толчком Уилбура в его мягкие стенки. — О, Боже… Томми поперхнулся, и его слова превратились в резкий вой. Руки упёрлись в грудь Уилбура, не давя слишком сильно, чтобы не повредить запястья, но помогая справиться с волной физического удовольствия. — Такой хороший мальчик, — снова похвалил его Уилбур и уткнулся носом в щёку, выцеловывая дорожку вниз, пока не прижался губами к шее мальчика. Его темп увеличился, а шлепки стали более слышимыми. — Внутри тебя так тепло и тесно. Мой маленький милый мальчик. Их бёдра шлёпнулись друг о друга, и внезапный толчок вскружил голову Томми, вырывая у него более глубокий стон, когда он почувствовал, как каждый сантиметр его тугой задницы заполняют горячим членом. Глаза закатились, и его лицо спряталось в одеяле. Уилл отрегулировал их положение, подхватив одну из ног Томми и нежно поцеловав внутреннюю часть бедра, прежде чем закинуть колено мальчика себе на плечо и выпрямиться. Он начал толкаться ещё сильнее, так как ему не терпелось извлечь ещё больше прекрасных звуков из маленького блондина под ним. Мужчина получил именно то, что хотел, когда Томми внезапно выгнул спину на новый, более глубокий угол. Из него безудержно рвались грубые эротические звуки. Тело дёрнулось на скрипучей кровати, в то время как безудержные шлепки Уилбура, лихорадочно трахающего его, заполнили комнату. Каждый толчок как взрыв удовольствия. Каждый удар по простате и глубине его тугих внутренностей. Пульсирующие волны блаженства заволакивали его тело и разум, помогая ещё больше дистанцироваться от отвращения к себе за то, что он сдался. Уилбур неистово врезался в него, пока одна рука упёрлась в открытое бедро блондина и схватила его, вынуждая мальчика раскрыться еще больше под весом мужчины. — Черт, Томми, — Уилбур тяжело дышал. Так же близко к его собственному освобождению, как и Томми. — Я сейчас кончу. — Да… — Томми захныкал под ним, его стоны оборвались, а голос надломился. — Кончи в меня, папочка. Мальчик даже не заметил, как назвал Уилбура папочкой, но это, конечно, не ускользнуло от брюнета, и заставило его двигаться ещё яростней. Он быстро скользнул рукой от бедра к напряженному члену парня и начал грубо дрочить ему. — Ммн! У-Уилл! — Томми ахнул, и из него вырвался блаженный крик, когда он полностью потерял себя в удовольствии. В обмен на такое внимание тело парня напряглось и задрожало вокруг входящего в него члена. — Пожалуйста, я так близко! Я-…блять, папочка! Спасибо, спасибо, папочка! Эти слова он подбирал специально для Дрима, но, похоже, на Уилбуре это работало также хорошо. Томми был совершенно не в себе к тому времени как кончил, сжавшись вокруг всё ещё толкающегося в него Уилла. Громкий стон подростка во время кульминации заглушил звуки шлепающихся друг о друга тел. Не прошло много времени, прежде чем Уилл излился внутрь блондина, сопровождая это судорожными вздохами и низкими стонами. Остановился, чтобы перевести дыхание, всё ещё находясь внутри Томми. Подросток чувствовал, как член Уилла пульсировал и дёргался, опустошая себя в него. Томми всё еще наслаждался своим остаточным оргазмом, когда почувствовал себя пустым. Парень тяжело дышал и слегка улыбался, пока его разум плавал в нечёткой дымке медленно убывающей эйфории. Он будет цепляться за эти ощущения столько, сколько сможет. Это было всё, чего он хотел от действия, которому, наконец, начал поддаваться. Уилбур встал с кровати, но Томми все еще лежал с закрытыми глазами, не заботясь ни о чём. Его догадка подтвердилась, когда Уилл сел на кровать рядом с ним, очищая его. Приятно, когда о тебе заботятся. Уилбур ушёл, чтобы убрать тряпку, а Томми перекатился на бок, свернувшись калачиком поверх одеял, прежде чем завернуть себя них на манеру рулетика. — Знаешь, — Уилл сел рядом с ним и начал нежно поглаживать светлые кудри мальчика. — Ты был так хорош, что я почти забыл, как плохо ты вёл себя раньше. Томми издал жалобный выдох и придвинулся ближе к Уиллу, чтобы положить голову ему на колени, благодарный за то, что мужчина снова надел штаны. Он положил одну из рук на колени Уилбура, надеясь, что привязанность смягчит наказание, которое приготовили для него. — Я не собираюсь тебя наказывать, на данный момент ты исправился, — продолжил Уилбур, и Томми улыбнулся в ответ. Хотя казалось, что за этим заявлением последует какое-то «но». — Но…я устраиваю рождественскую вечеринку через два дня, — Томми немного оживился от этой новости. Она заставила его не только волноваться, но и нервничать. Мысль о большой куче людей в доме была немного страшной. Но Уилбур будет рядом, поэтому парень пытается напомнить себе, что все будет в порядке. Уилбур не позволит никому причинить ему вред. — И тебе лучше вести себя достойно, понимаешь? Ничего из того дерьма, что ты вытворил сегодня. Не пытайся уйти с чем-то, что запрещено. Сэм всё равно будет рядом, а ты не будешь прятаться или скрываться. Томми кивнул, наконец приоткрыв глаза и оценивая нежность пальцев, что расчёсывали его волосы. — Я буду хорошим, — пообещал мальчик. — Хорошо, — Уилбур улыбнулся. Наступило короткое молчание, во время которого Томми снова прикрыл глаза. Сонный, просто наслаждался своим расслабленным состоянием. — Знаешь… — начал мужчина, на мгновение запнувшись. — Не ожидал, что ты будешь называть меня папочкой, — он усмехнулся, а лицо Томми мгновенно покраснело. — Это было довольно горячо. Дрим научил тебя этому? Томми поднёс руки к потеплевшему лицу и раздражённо заскулил. Это был не то, о чем он хотел говорить. Он даже не собирался произносить это тогда, оно просто вырвалось. — Я знаю, что он очень любит, когда такие милые мальчики как ты, называют его папочкой, — продолжил Уилбур, и Томми почувствовал, как жар от его щёк распространяется на уши и плечи. — Знаешь, ты тоже милый мальчик, — Томми перевернулся на спину, все еще держа голову на коленях и глядя на мужчину сверху вниз. недовольный тем, как быстро Уилбуру удалось взволновать его. — Тоже называешь его папочкой? — дразняще заметил он, планируя посмеяться и отчитать. Ответ, который он получил, заставил его покраснеть ещё больше. — Иногда, — Уилбур ухмыльнулся и небрежно пожал плечами. — Иногда он называет меня папочкой. Хорошо, эти двое должны быть чем-то большим, чем просто близкие друзья. Не то чтобы это было сюрпризом, но всё равно застало Томми врасплох. — Ты хочешь помочь Ники повесить рождественские украшения? — Уилбур внезапно сменил тему, и Томми понадобилось мгновение, чтобы осознать это. Как только его мысли перестали плыть, как снежинки во встряхнутом снежном шаре, он вернулся к реальности. Это действительно звучало очень весело. Он не делал этого с детства. Парень кивнул и лёгкая улыбка вернулась на его лицо. — Да, мне бы этого хотелось.