Captivated

      Томми следовал за Уилбуром, как щенок на поводке. Положение, в котором он весьма часто оказывался и с которым, на самом деле, достаточно равнодушно смирился. Уже было все равно, настолько обыденным это казалось. О чем он действительно заботился, так это о том, что мужчина уже час разговаривал с каким-то Фулишем, а Томми просто стоял и молча слушал, будто ему нечем было заняться. Если быть честным — ему действительно нечем было заняться. Но можно было хотя бы прогуляться по особняку и все осмотреть. Это была новогодняя вечеринка, устроенная на художественной выставке, выставке Фулиша, если быть конкретным. Томми, никогда прежде не бывающий на такого рода мероприятиях, мог подтвердить, что та была достаточно классной. В качестве экспонатов выставили невероятно красивые скульптуры и статуи. Множество из них было сделано на тему Египта, другие будто бы из грибного королевства, даже присутствовал своего рода миниатюрный Лас-Вегас, а ещё большое деревянное здание в виде особняка, расположенного в зимнем лесу, чуть больше кукольного домика. У художника явно был потрясающий талант. Хотя Томми и был вдохновлен, у него не было нужды говорить об этом. Это было смертельно скучно. Будто вот-вот заснёт, прямо там, где стоит. — Художественная выставка? — с любопытством переспросил Томми. — Буду ли я знать кого-нибудь там? Уилбур помогал подростку надеть длинное бежевое пальто поверх черной водолазки, а также обернул вокруг шеи темно-бордовый шарф. — Там, конечно, будет Дрим, а также Ники и Сэм, — с улыбкой ответил Уилбур, натягивая на голову мальчика вязаную шапочку, и тот поправил выбившуюся из-под неё чёлку. Когда Сут закончил, он сам оделся в чёрное, длинное пальто из шерсти, поверх такого же цвета свитера. Весь его наряд был монохромным, за исключением сине-зелёного шарфа. — Ещё Сапнап и Джордж. Сначала Томми вскинул бровь. Будет странно видеть Ники и Сэма вне работы, настоящими людьми, а не просто слугами Уилбура. Что более важно, информация о Джордже с Сапнапом породила внутри Томми капельку страха. Едва они появились на вечеринке, Томми делал всё, чтобы избежать их обоих. Перед Сапнапом все еще было страшно, а о Джордже он не знал, что и думать. Если бы первый из них хотел навредить ему, то парень был убежден, что и второй тоже. У Сапнапа уже есть все сведения об этом, которые тот, скорее всего, оставил на потом с целью шантажа. Несмотря на его желание быть к Уилбуру поближе, чтобы никто не смог его потревожить, наперекор шло другое чувство смертельной тоски, будто он уже был готов рвать на голове волосы от их бессмысленных разговоров. Похуй. Я ухожу, а Уилбур может пойти в задницу. Для Томми было слишком просто ускользнуть от этих двоих. С тех пор, как Уилбур убрал руки с его талии ради того, чтобы больше жестикулировать во время разговора, со смехом и улыбкой обсуждая все тонкости бытия творческого человека. Томми оглядывался назад несколько раз, и даже не был удивлен, что тот этого не заметил. У парня же было еще очень много дел, например получше осмотреть более массивные статуи, огромные, по сравнению с его ростом. Особо ему понравилась статуя шестикрылого бога под странным именем XD. Если переводить это в римские цифры, то значение бы было равно пяти сотням*. Пока Томми задавался вопросом о смысле названия, краешком глаза он заметил приближающуюся фигуру, что остановилась рядом с ним. Не смея не утолить своего любопытства, мальчик взглянул на нее, обнаружив Джорджа, который однажды уже останавливался рядом с Томми. Они оба разглядывали статую на небольшом расстоянии друг от друга. Мужчина был одет в свой уютный зимний наряд, не слишком повседневный, но и не официальный тоже, и держал в руке бокал пузырящегося шампанского. Его белые очки были обращены прямо на божественную фигуру перед ним, вырезанную до таких мелких деталей, что казалось, будто она оживёт в любой момент. — Это достаточно красивая статуя, — внезапно сказал Джордж, и Томми перевёл взгляд с мужчины обратно на предмет искусства. — Я люблю это неземное ощущение. Тайна облика, спрятанного за поломанной маской. Лишь скульптор знает, как выглядит лицо этого бога. — Да, это, м, круто, — Томми кивнул. — Мне больше всего нравятся крылья. Над ними простирались шесть пугающе огромных мраморных крыльев, каждое пёрышко которых было выточено до мелких деталей. — Фулиш великолепный творец, — голос Джорджа был мягким и осторожным, будто он разговаривал с уличным котенком. — Не так ли? — Д-да, — упоминание последнего заставило Томми занервничать и начать оглядываться по сторонам. Уилбур и Фулиш уже не были на том же самом месте, и подросток напрягся, осознав, что может попасть в беду в любую секунду. — Ты в порядке? — его ладонь коснулась края локтя, чтобы привлечь к себе внимание. Томми дернулся на неожиданное, необоснованное прикосновение, сдернув с себя руку прежде, чем смог осознать, что он только что сделал. Мгновенно его окутало чувство страха о том, что, вероятно, он поразил Джорджа своим поступком. Мальчик боязливо отступил назад, его взгляд метался от руки мужчины к его лицу. Брюнет выглядел растерянным, однако, вместо того, чтобы что-то спрашивать, он поднял свои руки наверх, молча показывая, что не желал навредить ему. Когда Томми успокоился, то по какой-то причине почувствовал неловкость. Он знал, как строго Уилбур относится к тому, что парень ударяет его. Однако ему странным образом разрешали бить Дрима, по крайней мере в шутку, хотя Сут редко мирился даже с этим, скорее всего, для того, чтобы мальчишка не привыкал. Это определенно отличалось от произошедшего с незнакомцем. Как он должен был понять, что бить незнакомцев, даже в целях самозащиты, отличалось от того, чтобы бить Уилбура? Томми глубоко вдохнул и выдохнул, переключая свое внимание обратно на статую, совершенно забывая о том, что должен следить за местоположением шатена, и его нервы тревожно загудели. Все еще пытаясь прийти в себя, он практически захотел, чтобы Уилл оказался рядом с ним, тот был его якорем, позволяя чувствовать себя более уверенно в том, где он должен находиться и что он должен делать. — Томми, — осторожно начал Джордж, задумываясь на секунду, будто подбирал правильные слова. Они оба заняли свои прошлые позиции, еще подробнее всматриваясь в малейшие детали творения Фулиша. От тягучего молчания Джорджа Томми становилось только хуже. — Не важно, насколько безнадёжной кажется ситуация, — начал Джордж, встречаясь взглядом с Томми. Мужчина изо всех сил пытался подобрать слова, он явно не был лучшим в этом, но прилагал все усилия. — Из нее всегда будет выход. Глаза Томми сузились, а лицо сморщилось в боли и беспокойстве. По какой-то причине в его груди возникла острая боль. Джордж сказал что-то, что задело болезненно глубоко, что-то, о чем парень не догадывался, но отчаянно нуждался в том, чтобы услышать. В то же время это заставило его почувствовать себя ужасно беззащитным и уязвимым. Это больно. Больно так, будто сорвали корку с едва зажившей раны. Больно так, будто кто-то вторгся рукой в грудную клетку и вырвал кусок ядовитой гнили, пульсирующий принятием и покорностью в его венах, вдолбленное в сердце и сознание напоминание о том, что выхода никакого нет, и он никогда не сбежит. Мягкая колыбельная, шепчущая о том, что он должен принять свою судьбу. Осознание этого делало все еще более болезненным, заставляя цепенеть одного его присутствия внутри. Все не так плохо, как могло быть. Обычные слова мужчины глубоко задели его. Какая-то его часть даже впала в ярость. Как смел Джордж пытаться раскопать ту часть его, которую он так долго закапывал в могилу, медленно убивая частички себя, чтобы спасти остальную часть своего тела и разума от полного уничтожения либо руками Уилбура, либо своими собственными. Он не знает. Он ничего не знает. Все мысли Томми искрились ядом. Надежда привела бы его к смерти. Любое ложно представление о том, что когда-нибудь будет что-либо за пределами этой маленькой игры в семью, которую Уилбур построил для него, была опасна. Была смертельна. Это привело бы его к гробу и оставило задыхаться под мокрой землей, в которой его похоронили заживо. Томми взяли за руку. Он отпрянул назад и испуганно крикнул, ощущая силу, что оторвала его от бегущих мыслей. — У-Уилл… — Томми выдохнул. Хватка на предплечье Томми была слишком крепкая, но он мило улыбался Джорджу, который радостно поприветствовал мужчину. Они обменялись краткими мнениями о выставке, после чего Уилбур вежливо отгородился от компании брюнета вместе с Томми. Уилбур развернулся вместе с Томми, перемещая руку ему на талию. Словно змея в саду Эдема, предлагал ему отравленное яблоко с фальшивым привкусом заботы. — Уилл… — Томми, что я тебе говорил о том, чтобы уходить без разрешения? — процедил сквозь стиснутые зубы Уилбур, пытаясь держать себя в руках, по крайней мере внешне. Томми уже почувствовал вкус крови от удара, который бы уже получил, если бы не люди вокруг. — Я знаю, мне жаль, — промурчал извинения Томми, не желая, чтобы Уилл думал о том, что он собирался совершить нечто подлое. Он просто хотел осмотреться вокруг. — К-к тому же… — «я-не-смог-бы-сбежать-с-этой-разъебанной-лодыжкой-даже-если-бы-захотел», — я просто осматривался, — промямлил вместо этого подросток. Раздумья об его лодыжке подкинули бы Уилбуру мысль о том, что Томми как минимум обдумывал это, что, скорее всего, заставило бы шатена поверить в то, что он должен сломать ее снова, просто чтобы убедиться. Эти мысли принесли парню фантомную боль в ноге и тошноту. — Тебе повезло, что мы сейчас не в общественном месте, — сурово прошептал мужчина. Томми выронил тихий скулёж, в ту же секунду прижимаясь к Уилбуру плотнее, показывая тем самым его подчинение мужчине. Подросток не хотел, чтобы тот думал, будто он оспаривает его приказы. — Уилбур, я обещаю, — с тихой просьбой, чтобы мужчина поверил, прошептал Томми. — Я-я знаю, что много лажал раньше. Сут вел его вверх по лестнице, пока они не выбрались на крышу здания, что была украшена плюшевой мебелью и растениями в горшках. Ее окружали перила из металла и стекла, а совсем рядом Томми увидел бар. Большая часть уже перекочевала на крышу, создавая столпотворение. Кто-то выпивает, кто-то танцует под льющуюся из колонок музыку. Томми снова посмотрел на Уилбура и прошептал. — Я никогда не уйду от тебя. Уилбур кинул на него быстрый взгляд, ведя Томми вдоль стеклянных перил в более укромное место, чтобы выслушать мальчишку, прежде чем снова отвести к своим друзьям. — Ты владеешь мной, Уилл, — это не то, о чем мужчине нужно было напоминать, гораздо важнее был факт того, что Томми это признаёт. — Я не хочу от тебя уходить. Ты заботишься обо мне и защищаешь. По мере продолжения убеждения Томми, лицо Уилла смягчалось. В карих глазах отражался фейерверк, начинающий разгораться по мере того, как стрелки часов приближались к двенадцати. Вспышки света освещали небо и придавали им мягкие очертания разных цветов с каждым хлопком вдалеке. Уилбур наклонился и нежно коснулся носа Томми своим, отчего щеки мальчишки вспыхнули горячим румянцем. — Я люблю тебя, Томми, — прошептал Уилбур, и слова унёс вдаль зимний ветер. Маленькие облачка пара слетали с их губ. — Я полюбил тебя с того момента, как увидел, и знал, что должен приобрести тебя. Огонёк в тебе сказал мне всё, что нужно знать. Но почему? Почему я? Почему не кто-то другой? Томми отбросил вопросы прочь. Он должен снова начать хоронить мысли, которые Джордж бессердечно вырвал из него с корнем, будто имел на это право. Это было место Томми. Это была безнадёжность. Это было принятие. Принятие, что помогает ему выжить. Вдалеке продолжали мерцать огоньки, сопровождаемые слабым свистом. Взрывы фейерверков постепенно учащались, становясь все больше и громче, превращаясь в дождь из грохота, окрашивая небо в синий, жёлтый, зелёный и оранжевый цвет. Радуга задорно танцующих огоньков. Томми зацепился взглядом за губы Уилбура, что находились в сантиметре от лица подростка. Мальчик сократил маленькую дистанцию и мягко прижался своими губами к чужим. Мужчина улыбнулся, вовлекаясь в поцелуй, и положил руку на талию Томми, прижимая его ещё ближе. Когда они оторвались от друг друга и огоньки угасли, Уилбур улыбнулся. — С новым годом, детка. — С новым годом…