Captivated

       — Уилл! — радостно воскликнул Томми, стоя перед кухонным окном, выходящим во двор, принадлежащий Уилбуру, явно больше, чем у основной массы людей в этом районе. — Смотри, снег идёт! Радость над такой обычной вещью позабавила музыканта, и он рассмеялся, когда Томми подбежал к нему. В этом году зима радовала обильными снегопадами, однако время близилось к весне и таянью снега, отчего мальчик грустил, что не успел поиграть с ним, как бы по-детски это не звучало. Он старался радоваться мелочам. И все эти мелочи включали в себя слепленного снеговика. К сожалению, все это ему мешала делать его больная лодыжка, а также неуверенность в правилах по поводу выхода на улицу, даже если бы он играл во дворе дома огороженном забором. Скорее всего, ему бы не позволили этого. Хотя, мальчик как обычно не терял надежды, и был готов, по крайней мере, спросить разрешения, и худшим ответом для него стало бы «нет». — Уилл… — на мужчину уставились умоляющим взглядом. — Можно я выйду на улицу? Поиграть в снегу? Стоя рядом с плитой, Уилбур жарил яйца на подрагивающем рыжем огне конфорки, изредка поправляя те лопаткой и в то же время размышляя над ответом. — Я буду хорошо себя вести! И соблюдать все правила! Шатен издал задумчивое мычание, глядя на падающие за окном хлопья снега — последний сильный снегопад. Весна не за горами. — В последнее время ты был очень хорошим. Мальчик с надеждой радостного щенка смотрел на задумчивого мужчину. — Ладно, — выдохнул старший, глядя на блондина с легкой ухмылкой. Эта радость по поводу любой доброты в его сторону вызывала умиление. Ухмылка стала улыбкой, когда Томми громко обрадовался своей победе. — О да! Спасибо тебе, Уилл! — он крепко обнял мужчину со спины, заставляя того растерянно хихикнуть. — Ну, сначала надо позавтракать. — Я могу помочь? — вызвался Томми, отходя немного в сторону. — Пожарить бекон, например? Еще один вопрос, который заставил Уилла задуматься. — Да. Но будь осторожен. Мальчик кивнул, выполнив простые действия: зажечь конфорку, поставить сковородку и поджарить мясные кусочки до хруста. Уже через несколько минут они мирно поглощали яичницу с беконом и тостами. Обычно им, конечно, готовили Ники или Сэм, но пока у них выходной, Уилбур должен был сам обеспечивать готовку еды. Все было достаточно спокойно последнее время. Поведение Томми улучшилось, закончились ответные грубости, и, как результат, музыкант стал более мягок к вещам, которые раньше были непозволительными. Поскольку старшие теперь были уверены в поведении Томми, ему иногда позволялось делать нечто запретное ранее: быть в большинстве комнат одному, за исключением кухни и гаража, долгое нахождение в последней было чревато последствиями. Он попал в подобную проблему лишь один раз, после чего очень долго извинялся перед Уилбуром, лез целоваться и настойчиво предлагал себя, за что даже получил похвалу за стремление искупить вину. Смирение Томми было намного лучше борьбы и сопротивления, которые только мешали и приносили боль. Сломанная лодыжка и попытка суицида были последним рубежом, даже заставляя сожалеть о том, что не покорился раньше. Уилл говорил об этом с самого начала, всегда напоминал ему, что подчинение — выход, ключ к мягкому и заботливому обращению. Просто сдаться было не так уж плохо. Дальше были дни, похожие на этот. Дни, когда они просыпались утром, и Томми игриво подпрыгивал на кровати, чтобы разбудить Уилбура и сообщить о том, что ему скучно, заранее осыпая поцелуями, чтобы не разозлить. Уилбур соглашался на минет от Томми, чтобы не заходить никуда дальше этого. Они принимали душ, мужчина нежно мыл его волосы и тела невинными прикосновениями. Завтрак. Когда они готовили вместе, Томми сам выбирал, что хочет поесть: намазать варенье на тост, выпить сок или кофе, съесть колбасу или бекон. Маленькие свободы, которые обычный человек бы посчитал не заслуживающими внимания, но Томми цеплялся за них так, будто это были вены, перекачивающие кровь в своё сердце. Без них он бы умер. *** Томми ожидал, пока его оденут для выхода на улицу. Пальто, шапка с большими пушистыми отворотами, чтобы закрыть уши. Возможно это казалось немного чересчур, однако Уилбур заботился о нем. Томми легко заболевал и мало весил, несмотря на все попытки Уилла восстановить баланс — процесс проходил слишком медленно. На мальчика надели меховые зимние сапоги, и после этого уже сам мужчина облачился в пальто, шарф и шапку. — Пошли, детка, — он улыбнулся Томми, сияющему от счастья. Сдержать радость не получилось, когда стеклянная дверь на задний двор открылась, и младший вывалился на снег, нисколько не заботясь о холоде, валяясь в мягком пуху, пока тот не прилипнет к нему. Уилбур неспеша подошел, держа руки в карманах и смеясь над нескончаемым восторгом мальчика. Ему всегда нравилось видеть, как Томми наслаждается жизнью. Наконец-то было чувство, что он нашел общий язык с ним, идеальный баланс между кнутом и пряником. Шатен даже немного сожалел о тех временах, когда ему приходилось быть таким жестоким, однако же, просто необходимая мера. Необходимая для того, чтобы научить Томми тому, что сопротивление бесполезно, что наказания будут только хуже. Его надо держать в узде, чтобы мальчик стал еще более послушным. Конечно, Уилл всегда будет считать блондина ниже себя, однако это не мешает ему делать его счастливым, когда тот этого заслуживает, как сейчас. Мгновенно рядом оказался Томми и потащил музыканта за рукав на выход со двора. — Сделай со мной снежного ангела! — не вопрос, скорее требование, против которого Уилбур ничуть не возражал, понемногу привыкнув к буйному нраву Томми. Они вдвоем смеялись, делая снежных ангелов. Томми поднялся с земли вслед за Уилбуром, сразу плюхаясь в ту форму, которую сделал мужчина. Встал, и посмотрел на это сверху вниз, улыбнувшись. — Смотри, я внутри тебя! — воскликнул Томми от радости, на что Уилбур многозначительно поднял бровь и рассмеялся, заставляя мальчишку вспыхнуть красным от осознания, какой ещё смысл несут его слова. — Не в этом смысле, ты, извращенец! — он легонько толкнул шатена, тут же следя за реакцией, которая в итоге оказалась позитивной. Если Томми продолжит вести себя хорошо, враждебности от Уилбура не будет. Плохие вещи не происходили просто так. Существовали в большинстве своем четкие правила, и если мальчик их соблюдал, то избегал любого наказания. — Хочешь помочь мне слепить снеговика? — Томми нежно взял чужую руку в свою. Если на него есть какая-то обида — то это поможет загладить вину. — Хм, я не лепил снеговика с тех пор, как был ребенком, — со смешком сказал музыкант, следуя за Томми к нетронутой части снега. — Да? Типа, пятьсот лет назад? — дразняще хихикнул Томми, на самом деле только гадая возраст мужчины. — Мне и тридцати нет, ты, маленький засранец! — рассмеялся Уилл, сзади подходя к сидящему на корточках парню, лепившему снежный ком, нависая над ним и получая взгляд снизу вверх в ответ. Томми ожидал, что ему выскажут что-то, но, казалось, так просто привлекали его внимание. — Тебе нужна моя помощь? — Нет, я сделаю снеговика лучше, чем ты, — нахально улыбнулся подросток. Мальчик просто был рад, что его поведение смешит, а не злит Уилбура, всегда опасаясь непредсказуемой реакции на неизведанной ему территории, с каждым разом проверяя границы дозволенного. Снисходительность привела к тому, что младший все больше походил на человека, которым был раньше. Уже не испытывал такого сильного страха, хотя по-прежнему был настороже, карауля каждую перемну настроения Уилла. — Конечно-конечно. Я тебя проучу, мелочь, — усмехнулся музыкант, начиная лепить собственного снеговика неподалеку. Томми обиженно надул щеки, однако вскоре, увлекшись, уже обо всем забыл и закончил тельце снеговика, которое, однако, выглядело слишком скучно. До ужаса хотелось его украсить, поэтому мальчик стремительно побежал к двери, но остановился прямо перед самым порогом. — Уилл, можно мне в дом? — осторожно спросил мальчик, надеясь, что на него не разозлятся за своеволие. Мужчина заметил внезапную остановку Томми, поэтому не собирался его упрекать. Мальчик все мгновенно понял — этого было достаточно. — Зачем? — спросил он из любопытства. — Эм…я хочу взять одежду для своего снеговика, — немного застенчиво признался Томми. Очень глупо. Он чувствовал себя маленьким ребенком. — Конечно, детка, но не будь там слишком долго, чтобы я не думал, что ты ведешь себя плохо, — не сурово и строго, а нежно напомнил Уилл. — Хорошо! Спасибо, Уилл! — мальчик на высокой скорости помчался в дом. Всего несколько минут понадобилось, чтобы подняться и спуститься на этаж, и вот Томми уже идет с шапкой и шарфом Уилбура. Он натянул на снеговика одежду, сделав шаг назад, чтобы проанализировать свою работу. Намного лучше, однако еще кое каких деталей не хватало для полного завершения. Лицо. Томми действительно сомневался, есть ли в доме материалы для него. Уилбур отвлекся от своего дела, встав сзади и положив подбородок на плечо парню, и теперь они оба созерцали старания мальчика. — Это должен быть я? — усмехнулся музыкант. — Не-а, — Томми покачал головой, скрестив руки на груди, размышляя. — Я не сделал его достаточно уродливым. Необдуманный комментарий вырвался слишком неожиданно, так что Томми даже не успел толком его осмыслить, а Уилбур уже хихикнул от подобной неожиданности. — Кто-то проводит слишком много времени с Дримом, а? — Уилбур рассмеялся и обнял Томми за талию, приподняв его. — Ты, маленький говнюк. Было ясно, что Уилл шутит, а в довесок к этому старший еще и закружил его, пытаясь уронить. Но это сделало только хуже. Когда мужчина уронил Томми на землю, тот повернулся к тому с приподнятыми для защиты руками и испуганным лицом. Мужчина постарался смягчиться чтобы не усугублять ситуацию. — Я-я…мне жаль, Уилл. Я просто пошутил. Я не хотел тебя расстраивать, прости, — тот дрожащим голосом начал извиняться, искренне думая, что разозлил мужчину. Музыкант шагнул к тому ближе, заставляя парня замереть и зажмуриться, ожидая худшего. В лубом случаем, сам виноват. Нужно было быть осторожнее. Уилл обхватил чужое щеки ладонями, и нежно поцеловал мальчика в лоб. — Все в порядке, детка. Я знаю, что ты пошутил, не волнуйся, — успокоил он парня. Томми медленно разлепил глаза, поднимая взгляд на Уилла и слабо улыбаясь. Подросток был рад, однако, подумал, что следует быть более осторожным в своих словах, так как мальчик все еще не знал границ шуток, но был искренне благодарен за отсутствие наказания. — Пошли возьмем кое-что из дома, м? — предложил шатен, получая в ответ вопросительный взгляд. — Немного угля, чтобы сделать лица. Думаю, можно будет взять еще пару морковок. Томми засиял и энергично закивал. — Да! — радостно закричал он, а Уилбур радовался, что смог расслабить его, ведь тот так редко был беззаботным и счастливым, что быть грубым сейчас — не лучшая идея. Оба направились в дом за приготовлениями: Уилл взял с собой немного угля в пакете, а Томми достал из ящика морковки. Несмотря на то, что Уилбур изначально отказался делать снеговика, он решил соорудить его прямо сейчас, прямо рядом с «шедевром» Томми. Завершающим штрихом мальчик втыкает морковку в центр лица снеговика, любуясь своей работой. Уилбур закончил почти в то же время, хотя у него было намного меньше украшений. — Почему твой такой маленький? — младший приподнял бровь. Снеговик Уилла был почти вдвое меньше снеговика Томми. мужчина улыбался. — Это ты, — он сразу же зубасто ухмыльнулся. — Я не настолько маленький! — он резко нахмурился и, громко негодуя, скрестил руки на груди. — Во мне есть все сто восемьдесят сантиметров! — Хм, — Уилбур поднес руку к своей голове и измерил расстояние от своей макушки до золотистых кудрей Томми. — Ты уверен, малыш? Томми возмущённо надулся. — Я не малыш, — упрямо настаивал блондин. — Я мужчина. Здоровенный мужик. Уилбур посмеялся над этим, нарочно положив руку на голову и взъерошив волосы, словно маленькому ребёнку. На этом беззаботный обмен репликами закончился, когда мужчина заметил приходящий вечер. — Темнеет, — прокомментировал он, указав на дверь в дом. — Пошли домой? Томми разочарованно промычал. — Мы можем еще немного погулять? — Нет, Томми. Ну же, — голос по-прежнему беззаботный и мягкий, но похожий на приказ, за невыполнение которого последует наказание. Он быстро присел на корточки, скатал небольшой ком снега и, немного отойдя от собеседника, Томми швырнул снежок прямо в голову музыканта, попав в лицо, отчего тут же взорвался от смеха. Шокированное лицо Уилбура делало ситуацию только лучше. — Хорошо, малыш. Ты напросился, — на лице Уилбура все еще светилась улыбка, так что подросток уловил беззаботное настроение. Он настолько расслабился, что увидев, как мужчина катает ответный ком — убежал в другой конец двора. Уилбур усмехнулся. Нагнав Томми, он кое-что понял после момента с их прикосновением носами. Стянув перчатки, шатен обхватил холодными почти покалывающими ладонями лицо мальчика, и тот радостно поддался этому прикосновению. — Пошли греться, — хихикнул музыкант, и Томми энергично закивал в ответ. Не хотелось говорить ничего лишнего, чтобы не испортить атмосферу. Подобные приятные моменты были чересчур хрупкими. Подросток рассчитывал принять душ, но вместо оба тепло оделись и улеглись на диване около разогретого камина в библиотеке. У каждого была своя кружка горячего шоколада с кусочками белоснежного зефира на поверхности. Это было прекрасно. Томми знал, что это не будет длиться вечно. Будут и плохие дни. Бывало, что Уилбур кричал на него и бил, когда был более агрессивным, и блондину оставалось только гадать о причинах его злости и о том, что он сделал не так. Но прямо сейчас. Этот момент. Он был милым. Большую часть времени Томми просто жил и наслаждался моментом. Именно сейчас он почувствовал, что хочет жить. Мальчик доел последние маршмеллоу, отставив пустую кружку к такой же пустой посуде Уилбура. Тот потер до сих пор холодные руки мальчика, чтобы согреть. Для Томми не было неожиданностью, что после этого настроение в комнате внезапно изменилось. Мягкие и невинные прикосновения превратились в тяжёлые и немного грубые. Рука шатена проскользнула к чужим бёдрам, поглаживая мальчика через ткань спортивных штанов. Касания перешли в поцелуи. Оба тяжело дышали и двигались в медленном, неспешном темпе, что было приятно. Иногда Томми предпочитал помедленнее. По крайней мере, это было не так грубо, и он не ощущал себя просто секс-игрушкой для грязных развлечений музыканта. Подобный темп позволял чувствовать себя уютно, будто они были любовниками. Мальчик сидел на коленях Уилла, повернувшись к нему лицом. Из одежды осталась только толстовка, немного прикрывающая низ. Младший прислонился к груди Уилбура, чужие руки обвились вокруг его талии. Томми приподнял бедра и также медленно опустил их, и в тот момент его неторопливый темп даже не прерывали, в движениях другого человека не было ни капли спешки. Их губы слишком уж часто встречались друг с другом. Тела слились в одно целое. Это тоже было приятно. Можно выдержать. Если бы так было всегда…