Окровавленные бинты и тёмные очки

Три. Окровавленные бинты окончательно сползают с чужих запястий, очки падают сначала на кровать, а затем с неё на ковёр. США чувствует, какие у России сухие и тёплые губы. Американец выдыхает в поцелуй, мычит от удовольствия, от настойчивости со стороны Росса. Руки в чёрных перчатках без пальцев обнимают федерацию за шею. Омела теряется где-то в простынях. Уже можно было и закончить, но они не останавливаются. Это уже не походило на соблюдение древней традиции, не с такой страстью и напором она должна соблюдаться… это было уже что-то большее. — Russia… Russia…! — Штаты ахает, когда РФ опрокидывает его на кровать, нависая над ним. Америка обхватывает своими ногами его талию. — Hold on(Постой)… wait(подожди)… Ah! ~ — острые клыки русского впились в кожу на шее США. Россия проводит языком по месту укуса, целует, вдыхает запах американца. Его шершавые руки внезапно касаются лица Америки. Штатам страшно, все его нутро начинает дрожать, когда триколор заставляет его посмотреть на себя. Америка жмурится. Страшно. Как же страшно… — Открой глаза, — шепчет Росс, едва касаясь губами его щёк, лба. — Ну же… Мерика, пожалуйста, посмотри на меня… — Please, don't(Пожалуйста, не надо)… — США не понимает, почему это происходит с ним. Ему хочется одновременно рыдать и смеяться. От счастья ли? От горя ли? Кто может точно сказать? — Я не сделаю тебе больно, — тихо усмехается Россия, снова целуя его лоб, его веки. Штаты хочет провалиться сквозь землю. Как все до этого дошло? Может, убежать? Убежать пока не поздно? Да, скорее всего, так и надо, но… губы русского снова сбивают Америку с толку. Долгий, нежный, протяжный поцелуй следует с его стороны. США чувствует, как горячий язык проходит по губам, заставляя приоткрыть рот, и тот поддаётся. Мурашки удовольствия пробегают по спине Штатов, ниже живота начинает приятно тянуть, Мурика блаженно стонет в поцелуй, чувствуя как его язык сплетается с языком России, как по подбородку начинает стекать слюна. Ноги Америки сами по себе прижимают РФ ближе. Американец отчётливо чувствует, как твёрдый стояк упирается ему в бедро. Воздуха не хватает обоим, но им слишком хорошо, чтобы остановиться. И все же Росс чуть отстраняется от Америки, давая возможность ему и себе передохнуть. США все-таки открывает глаза и встречается взглядом с федерацией. Триколор тяжело дышит, на губах играет нежная улыбка, его глаза полны тепла, даже некого счастья и… чего-то ещё. Чего-то такого, что заставляет сердце Штатов неустанно биться в груди, и самому радостно улыбаться словно идиот. Ладонь России гладит Штаты по щеке. Чёрная футболка американца чуть задралась, открывая вид на его торс, плоский живот с довольно твёрдым прессом. Ресницы американца дрожат. Тонкие пальцы в чёрных перчатках сминают простыни. — Без очков ты мне нравишься больше, — русский не может оторвать взгляд от Америки. — Sh-Shut up(З-Заткнись)! — Штаты в смущении отводит взгляд и случайно касается губами ладони России. Вдруг США наконец-то замечает, что же крылось все эти годы за грязными бинтами. Множество порезов красовалось на запястьях Росса. Они были нанесены каким-то острым предметом, само по себе лезвие, скорее всего, было ровное. Шрамы были старые, Россия давно бросил заниматься селф-хармом, но из-за того, что тот часто чесал раны по привычке, они вскрывались снова. Похоже, они никогда и не заживут. Тела стран-людей во многом отличаются от тел обычных граждан. Ранения, нанесённые стране или самой страной в какой-то тяжёлый период истории, могут никогда не исчезнуть и продолжить кровоточить на протяжении всей жизни, несмотря на то, что те тяжёлые времена уже давно прошли. Америка знал это. У него самого было много шрамов, которые он прятал за косметикой или же за одеждой. Ещё тогда, пока США был болен, а русский обтирал его тело спиртом, чтобы сбить жар, Росс заметил большие шрамы на его спине. Было такое чувство, что они были нанесены плетью. Русский не стал тогда спрашивать, как тот получил их, как и сейчас американец не стал выяснять, зачем РФ сделал подобное с собой. Штаты просто стал целовать его запястья, каждый порез, каждую царапину, и от этого жеста у триколора перехватило дыхание. Ни один, ни второй уже не сдерживали друг друга. Алкоголь в кой то веки помог хоть в чем-то — наконец-то открыться друг другу. А будут ли они жалеть об этом… сейчас не важно. Ни Америка, ни Россия сейчас не думали, что же будет с ними потом. Они наслаждались друг другом сейчас. — Мурика… Мурика, стой! — Россия не знал, что ему делать, потому что Штаты словно сорвался с цепи. Росс тяжело дышал, сидя на кровати, наблюдая за тем, как США дрожащими от возбуждения руками пытается расстегнуть его кожаный ремень. — Бля! Ты чё такой быстрый? Уймись, мы никуда не торопимся! — Shut up, Ruski! Ничего не говори! — задыхаясь шептал американец, наконец-то расправившись с бляшкой ремня. — Если ты сейчас же не заткнешься, то я…! — Штаты потерял дар речи, разинув рот, когда оттянул мешающую ткань и увидел достоинство русского. — Woah(Ого)… — Америка в восхищении начал пялиться на член России. По его подбородку покатилась капелька слюны, он облизнулся. Ещё никогда у него не было такого неистового желания кому-то отсосать. Штаты тут же прочувствовал этот кислый запах, от которого у него ниже живота словно разгорелось пламя. Он чуть приблизился к чужому паху, опалив жаром от своего же дыхания обнаженную кожу. По спине триколора пробежал холодок, но он не подал виду. — Блять че ты пялишься на него? Влюбился что ли? — сам захохотал от своей же шутки Россия. Пьяным он порой выдавал и говорил тупые вещи, но не очень часто потом жалел о них, практически никогда. На подобную выходку Америка злобно фыркнул. — Я тебе его щас откушу, если не заткнешься! — Росс пытался унять свой смех, но в итоге просто продолжал тихо хихикать, с особым азартом разглядывая лицо партнёра. Штаты что-то тихо рыкнул, и он, сняв перчатки, обхватил рукой ствол русского. Чужое касание заставило любителя ушанок вздрогнуть, он притих, когда почувствовал плавные движения ладони США. «Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, — подумал про себя Америка. — Посмотрим теперь, как он шутки со мной шутить будет». Американец хитро улыбнулся своим же мыслям, с вызовом начал вглядываться в глаза возлюбленного. Штаты не отводил от Федерации взгляда, когда коснулся кончиком языка головки члена, из которой уже сочилась смазка. Россия закусил губу, его сердце бешено застучало, он почувствовал, как горят его щеки. Тихий стон сорвался с его губ, когда США без какого-либо замешательства сразу взял в рот полностью достоинство любовника. Американец устроился поудобнее между ног РФ, придерживая одной рукой основание члена, а другой поглаживая внутреннюю сторону его бедра. Россия начал чувствовать, как язык Штатов аккуратно, но довольно ловко проходит сначала по головке, а затем по всей длине ствола, как тот двигает головой и трение от глотательных движений отзывается лёгкими судорогами удовольствия. США давно ни с кем не занимался каким-либо сексом, в последнее время он весь в работе, ему и присесть некогда бывает за целый день, но после того, как Россия внезапно стал для него объектом вовсе не политического интереса, он решил выложиться на все сто и ублажить того настолько, чтобы тот сознание потерял от оргазма. — Блять… М-м-м~ — тихо промычал триколор, наблюдая, с каким рвением и опытом Америка заглатывал его член, с каким затуманенным взглядом он смотрит на него, когда на мгновение отрывается от горячей плоти, тяжело дыша, а затем снова, причмокивая, начинает поражать своим умением делать минет. — Ты этим что… каждый день занимаешься? — Feels good, huh(Приятно, да)? — Штаты, безусловно, был доволен собой. Он продолжал надрачивать ему рукой, а другой поглаживать его колено. Американец уже чувствовал, как член пульсировал в его руках. — Уже всё? — самоуверенная улыбка играла на его губах, Россия абсолютно ничего не мог сделать, он был беспомощен, полностью в его власти, и он получает удовольствие именно от ЕГО касаний. Руки русского слегка подрагивали, он вцепился в плечо американца, желая отстранить его. Если он продолжит… — М-м? Нет сил терпеть уже, да? — душа Штатов ликовала от осознания того, что триколор возбуждён именно из-за него. — Come on(Давай же), я не против, если ты сделаешь это, — он заиграл бровями и снова начал играться языком с головкой его члена, все ещё не отводя свой похотливый взгляд от затуманенных глаз русского. Рука Росса сильнее сжала плечо американца. — Я всегда хотел узнать, какая же на вкус… Матушка Россия~. — Засранец! — гортанно зарычал Федерация, когда надавил на затылок Америки, заставил его снова взять в рот до основания, тем самым перекрыв ему доступ к воздуху. Сначала США недовольно мычит и противится напору России, но он тут же обмякает, когда горячая струя семени попадает ему на язык и начинает заполнять его рот. Американец чувствовал, как кислорода становится все меньше, но ощущение спермы русского и его тёплой шершавой руки на затылке приносило ему нереальные ощущения. Он послушно начал глотать вязкую белую жидкость, что на вкус была довольно горькая, но с особым привкусом чего-то сладкого, скорее всего, это было из-за перепитого вина. Сердце Америки было готово выпрыгнуть из груди, он сам прильнул к русскому, смакуя его сперму, словно это был его любимый вид колы или что там ещё можно с таким рвением глотать…? Его глаза закатывались от кайфа, вокруг начинало темнеть из-за недостатка кислорода, но ему не было больно, ему было очень, очень, очень хорошо… — Твою мать! — Россия отрывает от себя Америку, который с жадностью начал вдыхать воздух и в то же время тихо смеяться, слизывая с губ остатки белой жидкости. — Понравилось? — он тяжело дышал, в глазах его горело желание. — Признайся, что понравилось! Ну, давай! Скажи же! — он повалил Россию на лопатки, завлекая его в страстный мокрый поцелуй. Росс теряется в удовольствии. США целует его везде: в губы, в ключицы, шею, щеки. Он не замечает, как его проворные руки снимают с него ветровку и свитер. Ниже живота все горело. Росс хотел прочувствовать его всем своим телом… Его горячие руки словно обжигают кожу Штатов, когда они закрадываются под его футболку, начинают поглаживать рёбра, а затем затвердевшие соски, после чего тот в восхищении вскрикивает от неожиданного нежного, а затем настойчивого прикосновения. Тело американца полностью обмякло, его руки стали сжимать белую простынь, он с неимоверным блаженством смотрел на Россию. — Take me, Russia(Возьми меня, Россия)! Please(Пожалуйста), сделай меня своим! — американец выгнулся в спине, желая почувствовать каждой клеточкой своего тела тепло возлюбленного. Русский резко стянул с американца джинсы и тут же вошёл в него, от чего Штаты громко вскрикнул. Россия прочувствовал, как горячие мокрые стенки сжали его внутри. Америка в удовольствии промычал и подмахнул бёдрами навстречу РФ, начиная уже самостоятельно насаживаться на его член. Как это так сразу… без смазки? Почему он такой влажный там? От этого Россия немного притормозил. Ему не приходилось до этого кувыркаться с парнями, но он был абсолютно уверен, что это не так работает. — Ты что готовился? — в удивлении вскинул брови Росс, наблюдая за тяжело дышащим парнем. — Забей! Ничего не спрашивай! Just fuck me already! (Просто трахни меня уже!) — в нетерпении простонал американец, снова и снова двигая бедрами. Это была последняя капля. Россия не стал заставлять Америку долго ждать. Он обхватил ладонью достоинство Штатов, другой же рукой взял возлюбленного за руку, сплёл их пальцы вместе, прильнул своими губами к губам американца, сливая их обоих в страстном поцелуе, и начал резко двигаться. Он надрачивал ему в такт своим толчкам. Эти оба уже полностью потерялись в пелене наслаждения, их уже не сковывали никакие цепи. — Yeah! Yes! H-Harder! (Да! Да! С-Сильнее!) — в экстазе кричал Штаты, чувствуя, как член русского снова и снова задевает простату, ударяя разнеженное тело приятными судорогами. Россия сам издавал зверский рык, в очередной раз впиваясь мокрым поцелуем в губы Америки. Он проводил языком по его небу, сплетался с его языком, чувствовал его горячее дыхание. Штаты не жалел голоса, он кричал каждый раз, когда Росс обрывал поцелуй и принимался оставлять засосы на белоснежной коже возле ключиц, на шее, плечах, когда он клыками впивался в его плоть настолько сильно, что начинала идти кровь. Наслаждение идеально сочеталось с лёгкой болью от ласк возлюбленного, и США был готов умереть от кайфа, который следовал за всеми этими знаками страсти и похоти. Да, он готов отдаться ему целиком и полностью. Он хочет этого. Он хочет делать это с Россией каждый божий день, лишь бы чувствовать его так близко, так сладко. Лишь бы видеть его такого настоящего… страстного, открытого, нежного, местами заботливого и порой грубого, но в хорошем смысле. Он чувствовал, как член России увеличивался в размерах. Оба уже были на пределе. — Cum inside me(Кончи в меня)! — задыхаясь, царапая плечи русского шепчет Америка. — Let it out inside me without holding back! Please! Please! (Выпусти в меня все, не сдерживаясь! Пожалуйста! Пожалуйста!) — А я и не собирался выходить из тебя, — у США по спине пробежали приятные мурашки, когда он в очередной раз встретился с полными омута глазами Росса и увидел его хитрую ухмылку. Россия начинает безжалостно втрахивать американца в постель, при этом гортанно рыча, а Штаты не может перестать вскрикивать при каждом его толчке. Росс вновь затягивает его в глубокий жаркий поцелуй, а затем изливается прямо внутрь Штатов. От ощущения внезапной заполненности Америка выгнулся в спине и кончил вслед за возлюбленным, в блаженстве выкрикнув его имя. Все его тело дрожало от пережитых ласк, волна оргазма накрыла обоих, РФ впился мертвой хваткой в Америку, не желая выпускать из своих объятий. Они тяжело дышали, триколор без сил упал на кровать рядом с американцем, все ещё не выпуская его из цепких рук, закутывая себя и его под тёплое махровое одеяло. Они проваливались в сон. За окном было уже довольно светло, скоро должен был зазвонить будильник, напоминая о том, что пора бы уже вставать, а эти двое только сейчас успели насладиться друг другом. Перед тем, как полностью отключиться, Штаты все ещё переживал ощущение того сладкого омута, он чувствовал, как из него медленно вытекает вязкое белое семя России. Он слышал сильное сердцебиение Федерации, прижимался к его груди, вдыхая такой родной сейчас запах, а на лице его играла счастливая улыбка. *** Если бы Россия и Америка были обычными людьми… то у них бы все сложилось, то они бы смогли прямо и без колебаний сказать: «Я люблю тебя!» — без боязни каких-то последствий. Но они не обычные люди. Они — страны, которые должны бороться за достойное положение на политической арене, чтобы просто не быть уничтоженными, задавленными другими и в итоге выжить в этой борьбе. И как же странно, что эту суровую реальность Штатам помог осознать собственный отец… Штаты безэмоционально сидел перед рабочим столом Великобритании. На правой стороне стола находился только закипевший чайник, вся комната пропахла разными сортами чая, по обе стороны стены кабинета виднелись книжные шкафы, заполненные большим количеством произведений по истории, искусству, музыке. Сам стол был из красного дерева, на окне красовались длинные толстые занавески темно-зеленого цвета. В большом кожаном кресле сидел непосредственно владелец кабинета. Великобритания чуть подул на содержимое кружки из китайского фарфора, отпил немного ароматного напитка, оттопыривая при этом мизинец и прикрывая глаза. Оставив кружку в покое и вновь положив её на стол, англичанин наконец-то перевёл взгляд на сына. Сначала его лицо ничего не выражало, а затем милая улыбка растянулась на его губах. Безусловно, не настоящая, не искренняя. Америка видел по глазам отца, что его настроение вовсе не соответсвует тому выражению лица, которым тот сейчас одаривал США. Именно по этой причине Штаты и носил очки. «Глаза — зеркало души, » — однажды сказал американцу Россия во время их очередного обеда в какой-то забегаловке, а затем попросил их не прятать, когда они остаются наедине. США с радостью бы исполнил его просьбу… если бы все было так легко и просто. И все же англичанину было намного легче скрывать свои эмоции, чем Америке, ведь за его плечами были долгие годы опыта. — Do you want some tea(Хочешь чаю)? — как ни в чем не бывало сладко тянет Великобритания. — No(Нет), — резко отрезает американец, хмуря брови, чувствуя, что разговор будет долгий и мучительный. — Ok. Then… let's get right to the point(Хорошо. Тогда… приступим непосредственно к делу), — пожал плечами тот и оперся локтями о стол, сцепив руки в замок. Он продолжил расспрашивать сына. — Я слышал, ваши отношения с Россией налаживаются? — С чего ты взял? — усмехнулся Америка, после чего вальяжно облокотился на спинку стула, пытаясь не показывать внезапно накатившую на него панику. — Чтобы у меня налаживались отношения с моим главным соперником? Никогда в жизни! — Oh, is that so(О, вот как)? — англичанин начал медленно помешивать содержимое кружки чайной ложкой. — Странно тогда, что распространяются такие нелепые слухи. — Какие слухи? — голос Штатов стал на тон ниже. Ему никак не нравилось, что Великобритания с таким спокойствием сейчас говорил об его отношениях с Россией и что другие страны тоже начали сувать свой нос не в своё дело… — О том, что былой Соединённые Штаты Америки теряет хватку, — Великобритания снова по-доброму улыбнулся сыну, переводя на него взгляд. — Что когда-то невозмутимый и жаждущий справедливости США начал поддаваться на хитрые уловки Российской Федерации, главной на сегодняшний день потенциальной опасности после смерти Советского Союза, — Великобритания встал из-за стола, начал медленно обходить своё рабочее место, все ближе подбираясь к сыну. — Что Соединённые Штаты настолько потерял бдительность и способность критически мыслить, что без какой-либо опаски впустил РФ в собственное жилище, — он резко приподнял Америку за подбородок, заставив посмотреть на себя. — Как это понимать? О чем ты думаешь, мой дорогой? Совершенно уже лишился инстинкта самосохранения, а? Ответь мне! Штаты брезгливо отпихнул руку отца. Неприятный холодок пробежал по спине Америки. — Ну, привёл я его один раз к себе. Что такого? — США уже хотел вставить фразу: «Я же с ним не переспал, » — однако сразу понял, что может раскрыться на этом моменте, потому что ложь на подобную тему могла легко и быстро быть увидена через его поведение и реакцию. Нельзя терять хватку. Нельзя. Держи себя в руках. — «Что такого?» — возмущение сверкнуло в глазах англичанина. — Ты спрашиваешь меня: «Что такого?». Ты что совсем из ума выжил?! Ты забыл, кто он такой?! — Великобритания резко оперся рукой о спинку стула, на котором сидел американец, тем самым обращая внимание на себя. — Мой милый, ты, видимо, настолько потерял бдительность, что совсем позабыл, кто является твоим главным врагом и соперником. Он — наследник Советских Социалистических Республик! Ты это осознаешь или нет?! — И что же дальше ты мне прикажешь делать с этой информацией?! — Штаты непомерно раздражал подобный разговор с отцом. Он никогда вообще не любил с ним обсуждать свою личную жизнь, а тут, увидев Америку с Россией, тот внезапно заинтересовался, как же развиваются их отношения. США уже давно бросил какие-либо попытки наладить связь с отцом. К черту это все. — Да будь он даже наследником Третьего Рейха, меня б это тоже не волновало! Россия — это не тот страшный СССР, которого мы считали угрозой уничтожения нашего общественного строя и источником всех опасностей. К чему этот разговор?! — Ты себя слышишь вообще? — нервный смешок послышался со стороны любителя чая. — Ты говоришь, что он — не СССР, да, это так. Однако изменились ли его намерения, его жажда к власти, неистовое желание подмять страны, что вокруг него, под себя и завоевать новые земли и доступ к ресурсам? Разве я не прав? Разве ты сам не видел, как он пытается снова заставить своих братьев и сестёр примкнуть к нему и тем самым возродить Советский Союз? Хочешь сказать, я вру?! — Все не так просто как кажется, — по виску американца пробежала капелька пота. — Он делает это не из-за желания присвоить новые земли, он просто одинок, он скучает по тем, с кем провёл своё детство! Ты его не знаешь! — А вы, я вижу, хорошо сблизились, да? — глаз Великобритании задёргался. — Ты хоть понимаешь, что те самые узы, которыми вы якобы связали себя за такой несчастный промежуток времени, обречены на погибель! Заметь, мой дорогой США, я беспокоюсь за тебя! Ибо если ты продолжишь позиционировать себя как хорошего и доброго приятеля России, то твой статус, положение, авторитет — все это вмиг исчезнет! Просто потому что тебе захотелось вообразить себя любвеобильной страной, которая сможет легко пойти на контакт с сыном Союза! Я о тебе забочусь, идиот! — Я давно уже не нуждаюсь в том, чтобы ты беспокоился обо мне! — США резко встал со стула, отталкивая от себя отца и уверенными шагами направляясь к выходу. Он больше не намерен оставаться здесь. Ни на секунду. — Просто заруби себе на носу: я — независимая держава! Мне не нужны твои тупые советы и нравоучения. И я сам решу, как поступить с Россией! Великобритания тихо засмеялся на грубость сына, поправляя свой монокль. — А ты действительно готов заплатить цену, в которую обойдётся твоё решение? — Штаты уже хотел повернуть ручку двери, но остановился, нервно закусывая губу. — Действительно ли ты готов потерять все, что с таким большим трудом приобрёл, из-за несчастного отпрыска Союза? К тому же ты точно не можешь гарантировать, что его помыслы чисты, я прав? — Великобритания облокотился о стол, наблюдая за тем, как напрягаются плечи его сына. — И что же между вами такого произошло, что ты так кардинально поменял своё мнение о нем? Что же это? Действительно ли вы такие закадычные товарищи? Или же что-то большее? Может, я чего-то не знаю? — Замолчи! — злобно шипит через зубы американец, сильнее сжимая ручку двери. — Дело, безусловно, твоё, дорогой, однако тебе стоит уяснить: никто не будет тебя спасать, если ты в конечном итоге выберешь Россию… — самодовольная ухмылка растянулась на губах англичанина, он прожигал самовлюбленным взором спину США. — Выбирая отпрыска Союза, ты обрекаешь себя на вечное одиночество. Против вас в прямом смысле… пойдёт весь мир. Послышался сильный хлопок входной двери. *** Разговор с отцом заставил США серьёзно задуматься над тем, что же между ним и Россией на самом деле происходит. Штаты всем сердцем надеялся, что никто не узнает о том, что же тогда они оба делали в рождественскую ночь… как Россия дарил ему нереальное наслаждение от поцелуев, от укусов, от ласк… Американец невольно касается шеи, которая тут же ноет от синяков, что остались после засосов русского. Он до сих пор ощущает эту покалывающую боль в пятой точке, особо ярко вспоминает, как тогда проснулся, попытался встать и тут же согнулся в три погибели, схватившись за живот, чувствуя как холодное белое семя внезапно потекло по его ногам, а мышцы нереально заболели от пережитых нагрузок. А его слова… когда он сказал, что Штаты ему нравится без очков, а затем нежно, счастливо улыбался… американец не хотел бы, чтоб это увидел ещё кто-то другой. Он хотел, чтобы Россия был только с ним, чтобы он обращал своё внимание только на него, а других одаривал равнодушным, хладнокровным взглядом. Штаты вновь внимательно рассматривает снежный шарик, который ему подарил на рождество Федерация. Он с тем же очарованием глядел на него в полумраке комнаты, вспоминая весёлый смех русского, его хриплый приятный голос, его тёплые руки… Руки… Америка никак не может выбросить из головы эти порезы, то как его пальцы подрагивали, когда сам американец целовал эти шрамы. Они открылись друг другу, но сейчас Штатам было очень стыдно. Он дал слабину и позволил себе расслабиться в руках русского. И что же будет теперь? Возможно, США и не волновался бы по этому поводу, если б не разговор с Великобританией… и мнение окружающих… Штаты совершенно случайно услышал ссору отпрысков СССР. Америка хотел было отдать русскому те самые санкции, которые завалялись на его столе. А что? Любовь любовью… но конфликты в сфере политики никто не отменял. Входная дверь в кабинет Росса не была закрыта, занавески на сквозных окнах были задернуты. Идеальная обстановка для шпиона, хотя американец вовсе не собирался им быть по крайней мере сегодня. Америка не успел зайти в кабинет, как остановился на полпути к двери, а затем услышал голоса Украины, России, Белоруссии и Казахстана. Беларусь, видимо, заметила, что брат проявляет какой-то не особо здоровый интерес к американцу, ей это не нравилось, как и Казу. Украину же раздражал факт того, что его любимый брат и страна, которой он искренне восхищался, в последнее время слишком тихо ведут себя, даже как-то подозрительно ладят. Все были против сближения этих двоих. Абсолютно все. — Почему ты возишься с этим пендосом недоделанным? — с некой обидой произносит Беларусь, сортируя папки в книжном шкафу русского. Она часто помогала наводить брату порядок, хотя тот её об этом не просил. — Он это на зло делает! — хмыкнул Украина, доставая из тормозка, который он принёс из дома, четыре ломтика хлеба, накладывая на каждый по кусочку домашнего сала. Украинец протягивает сестре, казаху бутерброды и не сразу отдаёт России, дразня его. Росс обиженно надувает губы и тянется рукой за бутербродом, не вставая со стула. — Сам ведь говорил мне сторониться США, а теперь идёшь против своих же поучений, а? Дурак! — хохол одаривает русского хорошим подзатыльником, после чего отдаёт угощение, а затем принимается поедать свою долю. — Да че вы все взъелись на меня?! — в возмущении развёл руками триколор, наконец-то откусив кусочек от бутера. — Просто… у нас с ним… перемирие… вот и все… — Перемирие? Какое же перемирие может быть у тебя с этой меркантильной и эгоистичной выскочкой? Не забывай, что он — на стороне Запада. Поведёшь себя неосторожно, и дни твои будут сочтены, — с раздражением прохрипел Казахстан, вспоминая звездные выступления Америки во время собраний. — Да что с вами не так?! — России удалось откусить тягучий кусок сала, он с особой осторожностью прожевал его, снова нахмурившись. — Вы вовсе не знаете его. Может, он меркантильный и эгоистичный только на публике, а с родными и близкими он может быть совсем другим… — Неужели возомнил себе, что являешься для него близким человеком? — тут же расхохотался Украина, чуть не поперхнувшись бутербродом. — Мечтай, сколько влезет, однако я точно знаю, что к США невозможно подобраться. Такой он человек! Сам ведь говорил мне, что если свяжусь с ним, то пожалею об этом! Разбрасываться советами — ты спец, а как им самому следовать, так нет? Забудь уже об этом! — Не могу понять, ревнуешь ли ты пендоса ко мне или меня к пендосу, — глубоко вздохнул русский пялясь в одну точку, а затем айкнул, получив очередной подзатыльник от украинца. — Ты щас отхватишь! — А ты попробуй! — с вызовом посмотрел в глаза брата Украинец. — Дурная это затея, я тебе говорю! Будь отец здесь, он бы вправил тебе мозги! — Я тоже против этого, — Беларусь с серьёзным выражением лица посмотрела на Россию. — Я не допущу, чтобы какой-то пендос манипулировал тобой! Тебе незачем идти с ним на контакт! Он этого не стоит. Задумаешь попробовать сблизиться с ним, мы тебя остановим слышишь?! — И я о том же, — Каз согласился с сестрой. — Вы поссориться ещё со мной хотите по этому поводу?! — возмущению триколора не было границ. Он настолько взбесился, что даже встал из-за стола. Поднялся громкий галдёж в кабинете русского. Россия отчаянно пытался убедить братьев и сестру, что Америка вовсе не такой, каким они его представляют, но его никто не слушал. Они начали громко ругаться. Парни уже толкали друг друга, обзываясь некультурными словами, а Беларусь закатила истерику и стала угрожать, что она сделает с собой что-то ужасное, если брат тут же не изменит своё мнение. Примерно с таких мелких ссор все и начиналось в семье Штатов перед его борьбой за свою независимость. Когда-то Франция и Великобритания думали, что это были лишь несерьёзные выходки их ещё не окрепшего сына, однако после этого у Штатов с родителями началась настоящая война. И теперь мы видим, что он потерял когда-то близкие тёплые узы, что были в их семье. Даже с тем же Канадой американец часто ссорится. Подобная ситуация могла настигнуть Росса из-за США. У РФ и так сейчас натянутые отношения с братьями и сёстрами, если же его интрижка с американцем раскроется, то это может окончательно разорвать его узы с ними. От этих мыслей Штаты почувствовал себя обузой, почувствовал себя какой-то ошибкой, проблемой, от которой нужно поскорее избавиться. Америка попятился назад, все ещё держа в руках так и не переданные санкции для России, а затем убегает прочь, слыша продолжающуюся ругань из кабинета Росса. *** Штаты шипит через боль, когда русский прижимает его к стене. Американец пытается выбраться из плена его крепких рук, но тот силой прижимает его к холодной заштукатуренной поверхности. В главном зале галдели остальные страны по поводу новых торговых путей или ещё чего-то. Сейчас оба в глубине души осознавали, что им не суждено будет вернуться в зал совещаний. Штаты не мог больше терпеть пристального взгляда русского на протяжении всего заседания. Он хотел было выйти в коридор и направиться на балкон, подышать воздухом, но он никак не ожидал… что триколор тут же выйдет за ним. Оставалось надеяться, что диалог этих двоих никто не услышит… — И что это блять значит?! — глаза Росса были полны негодования, непонимания, злобы. — Какого хуя ты избегаешь меня?! — Back off(Отвали)! — разъяренно кричит Америка, грубо отталкивая от себя славянина, на что тот злобно оскаляется. США хочет убежать, хочет скрыться, лишь бы не видеть эти родные черты лица, лишь бы не слышать этот до жути знакомый хриплый голос, лишь бы не чувствовать согревающее тепло и приятный запах, исходящие от его тела, лишь бы не сталкиваться с Россом больше никогда. Американец пытается быстро исчезнуть из поля зрения России, но все, конечно, не может быть так просто. С этими упрямыми русскими никогда ничего просто не бывает. Как же любят они доставлять себе и другим лишнюю головную боль… Почему нельзя просто взять и сдаться? И не делать какие-либо попытки в том, чтобы разобраться в проблеме? Почему нельзя просто плыть по течению? Но нет же! Нужно обязательно до всего докопаться, пока все не станет ясно, как день! Какие же они упёртые… Россия вновь толкает Америку к стене, загоняя в угол, преграждая путь к отступлению, хватая его за грудки, сжимая чёрную ткань его любимой футболки. Глаза США мельком прошлись по славянину. Он был в том самом свитере, который он подарил ему на рождество. Этот тускловатый холодный оттенок действительно подходит ему. Россия пытается понять, о чем же сейчас думает Штаты, найти ответ, но он не может. Все из-за очков! — Когда мы были у тебя, — голос русского стал спокойнее, но вовсе не тише, — ты вёл себя совсем не так. Я просто хочу понять, что случилось, я не хочу, чтобы у нас с тобой были- — У нас с тобой ничего, кроме соперничества, нет и быть не может. Та ночь ничего не значит. Это просто секс. Забудь уже, — хладнокровно произнёс Штаты, все ещё пытаясь выбраться из крепкой хватки собеседника, но тот его не отпускал. Слова Америки больно кольнули РФ в самое сердце. Зачем же он так? — Забыть? «Просто секс»? Как интересно… — нервный смешок последовал со стороны Росса, он сильнее сжал ткань футболки так, что нитки затрещали. Бинты на запястьях русского тут же начали окрашиваться в алый. — Я думал, что ты не один из тех пидоров, которым лишь бы потрахаться! Хватит строить из себя стервозную шлюху! Послышался громкий шлепок, после которого Россия на мгновение отпрянул от Америки, держась за покрасневшую щеку, по которой американцем только что был нанесён удар ладонью в чёрной перчатке без пальцев. В глазах Штатов накапливались слезы, но их не было видно за стёклами тёмных очков, лишь нахмуренные подрагивающие брови и оскаленные клыки, говорили о буре эмоций, которая сейчас была готова разорвать душу США на части. Как же больно слышать подобные слова от человека, которого на самом деле любишь, но по определенным причинам не можешь ему в этом признаться. Будь Росс какой-то мелкой сошкой, ничем не примечательной страной, все было бы намного проще. Не было бы такой боязни, что твои же соратники пойдут против тебя из-за сделанного тобой выбора, что твоему любимому будет угрожать ещё более серьёзная опасность не только со стороны твоих когда-то партнеров, но и со стороны уже его собственной семьи. — Почему ты вечно отталкиваешь меня? — Россия все так же держался одной рукой за щеку, опустив взгляд. Кровь все никак не переставала окрашивать бинты, она стала уже стекать по рукам, капать на белоснежную плитку. — Почему ты всегда так поступаешь со мной?! — Just leave me alone(Просто оставь меня в покое), — Штаты из последних сил пытался не позволить своему голосу задрожать, а самому не разрыдаться в голос, он говорил каждое слово чётко, без каких-либо эмоций, абсолютно спокойно. И Росс, поглощённый собственными переживаниями, не видя истинных намерений американца за тёмными стёклами, был уверен, что он США совершенно не нужен. И руки его сжимались в кулаки, настолько сильно, что белели в костяшках. — Ты ведь не такой! — Росс хватает Америку за шиворот, тот сопротивляется. — Stop! Stop it! Enough! (Остановись! Прекрати это! Хватит!) — паника накрыла Штаты, он не мог оттолкнуть от себя русского. Федерация вцепился в оправу его очков, намереваясь сорвать их с лица Америки. — Don't you dare to touch me, idiot! (Не смей прикасаться ко мне, идиот!) Just get away from me! (Просто отойди от меня!) — но РФ не слушал его, он уже не разбирал ничего в криках Штатов, он желал посмотреть ему прямо в глаза, он хотел правды. — Да посмотри ты уже на меня! Все произошло быстро. Тёмные очки слетают с лица американца от проворной руки триколора. Америка кричит что-то невнятное на своём языке, бьет его кулаками по груди, брыкается, отрицательно качает головой. Он не может больше сдерживать себя. Как же ему осточертело врать русскому и самому себе. Штаты жмурит глаза, не смотрит на Россию в ответ, противится ему, пытается отстраниться, но Федерация лишь сильнее припечатывает его к стене, а затем своим же телом плотнее прижимается к нему, шепчет что-то, но Америка не хочет его слушать, а потом… Штаты дрожит от ощущения чужих сухих губ на своих. Его ладони до боли в суставах сжали плечи триколора, настолько сильно, что после, наверное, точно останутся синяки, но Росс плевать на это хотел. Он обнимает американца, сильнее наваливаясь своим телом на него. Ну разве можно верить после этого словам Америки, что тот его видеть не хочет? Сердцебиение все выдаёт. Глаза его выдают. — Please, no… don't touch me like that… (Пожалуйста, нет… не трогай меня так…), — Америка часто дышал, его грудь часто-часто вздымалась вверх и вниз. Его глаза все ещё были закрыты, все его тело вздрагивало, потому что иначе и не могло быть, ведь Росс так сладко и нежно оставлял невесомые поцелуи на его лице. — Let me go! (Отпусти меня!) — Я не отпущу тебя, — он прижимается своим лбом ко лбу американца. — Пока ты не посмотришь мне в глаза и прямо не скажешь, что я действительно ничего не значу для тебя. — Я… закричу… — Штаты не мог унять в себе дрожь. Все лицо его горело, слезы намеревались ручьём политься из зажмуренных глаз. Ну почему это происходит с ним? Почему? Почему ему достался именно Россия?! — Ну, давай попробуй, пендос, — хриплый голос русского вновь заставил Америку задрожать. — Пусть все они увидят, как ты мнёшься, как японская школьница, и не можешь послать, посмотрев мне в глаза! Ну же! Скажи! Скажи, что ненавидишь меня! — Я-…! — Штаты не выдержал и встретился взглядом с федерацией. У него перехватило дыхание. Что это? Что он видит? Россия смотрел на него… с беспокойством, с печалью, с сочувствием. Его глаза были полны неизвестным до этого американцу трепетом. Россия гладит его по щеке. Да что же это такое?! И сердце Америки закололо от досады, от того, что он понял, что не может оттолкнуть его. — Ну и? — хрипит триколор, все ещё вглядываясь в эти растерянные глаза, которые Америка привык прятать от всех, но теперь не сможет прятать от него. — Почему ты… такой? — США чувствует, как горячие солёные капли катятся по его щекам, как пелена слез размывает все вокруг. — Почему ты не можешь понять… что я не могу… мы не можем быть вместе… — Бред! — шипит Федерация, сильнее сжимая руку Америки. — С чего ты взял? Кто тебе это сказал? — Да как ты не понимаешь?! — он упирается в плечи русского, но его попытки освободиться уже не были правдоподобными. Он не хочет сопротивляться. — У нас будут проблемы… против нас обернутся все… — И что с того? — он говорит это с вызовом, словно ничто на свете не могло его заставить усомниться в том, что им никто не помешает быть вместе. — «И что с того»?! Ты серьёзно?! — возмущение сверкнуло в глазах американца. — Ты хотя бы немного осознаёшь, что это значит?! Твои родные окончательно разорвут какие-либо связи с тобой! Другие страны признают нас угрозой для их же безопасности, а затем наша экономика покатится к чертям! — он с ужасом стал вспоминать времена великой депрессии. — Если в военном плане они не растопчут нас, то сделают это иным путём! Ты понимаешь?! — А мне насрать! — развёл руками триколор. — У меня и без этого были всегда натянутые отношения с родными! Разве это первый раз, когда нас считают главными угрозами всеобщего миропорядка?! Да даже если и так, это все не важно, если ты будешь со мной! — Россия чувственно берет Америку за руку, прижимает его ладонь к своей груди. Штаты чувствует, как сильно бьется его сердце. Этот жест вызывает у США желание разрыдаться. — Я хочу этого, — чуть тише произносит русский, сильнее сжимая его руку. — Если тебе страшно, то я буду защищать тебя. Я готов поклясться-… — Штаты не дал ему договорить. Никогда ещё Америка не чувствовал себя таким уверенным в своих действиях, как сейчас. Хотя… нет, так уже было. Когда он восстал против тирании отца и отвоевал свою независимость. И это было верное решение, как и сейчас, когда Штаты с особым рвением и жаром целует Росса в губы, прижимается всем своим телом к любимой стране, чей заботливый, славный, хоть и местами грубый характер растрогал его до глубины души, стал таким родным. Он был доволен всем. Он любил его преимущества и был готов терпеть его недостатки. Никто не идеален, но русский идеален для него. Он хочет быть с ним. Он любит его. И им не обязательно друг другу говорить об этом. — Если ты не боишься… то и я не боюсь, — тяжело дыша и отстраняясь от России, произносит Штаты, с уверенностью и серьезностью смотря прямо в глаза возлюбленного. И Росс снова дарит ему счастливую улыбку. Однако… всю их идиллию нарушают чьи-то равномерные хлопки. Штаты опускает глаза. Росс не отводит нахмуренного взгляда от источника звука. — Какая трогательная сцена! — с сарказмом пропел Великобритания, наконец перестав аплодировать. Он с особой высокомерностью осматривал американца. — Great job, Russia(Хорошая работа, Россия)! Уж не думал, что именно тебе будет суждено пробить броню моего сына, — странная улыбка растянулась на губах англичанина. Штаты с опаской поднял на него глаза, а затем… остолбенел. Чувство собственного превосходства в данной ситуации льстило Великобритании. Ему доставляло удовольствие видеть его без своей «маски», видеть то, как Америка становится уязвимым и беспомощным. США скалится. Как же он ненавидит, когда отец ведёт себя так. Он хочет ответить ему на грубость, но улыбка на лице англичанина не даёт ему выдавить из себя хоть слово. Америку снова словно перебрасывает на много лет назад, когда он восстал против Великобритании, когда он жаждал всем своим сердцем обрести свободу, наконец вдохнуть полной грудью, почувствовать каково это… стать независимым. Именно это событие и оставило столько шрамов на теле Штатов. Они до сих пор иногда покалывают, всячески напоминая о себе. Лишь иногда. Но этого ему хватает, чтобы содрогнуться от страшных воспоминаний о тех тёмных временах. Великобритания не останавливается злорадствовать, он продолжает что-то говорить, но Америка даже уже не слышит что. Что бы он там не говорил, это все равно угнетает американца. Он словно был глубоко под водой, голос отца звучал где-то на заднем плане, приглушенно, но от этого не становилось легче. Россия наблюдал за реакцией возлюбленного. Ладони триколора в гневе сжимались в кулаки. Он был готов рвать и метать. Он был готов избивать, убивать, лишь бы никто не причинял боль американцу… — Я не думал, что тебя будет так легко провести, my dear son. Кто бы мог подумать, что за маской самовлюблённой, оптимистичной, практичной страны-одиночки скрывается обыкновенный сопляк и тряпка? — Я врежу тебе, если не заткнешься, — русский прошипел это с особым презрением. От этого тона вздрогнул как Америка, так и Великобритания. — Excuse me(Прошу прощения)? — в возмущении поднял брови англичанин, поправив свой пиджак. — Я сказал… — Росс подошёл ближе к отцу Америки, прожигая того взглядом. Его глаза были полны холода, отвращения по отношению к собеседнику. Бинты от переполняющей их крови уже полностью окрасились в алый. — Заткнись, или я набью тебе ебальник! — Вы не перестаете удивлять меня, дорогой Россия, — Великобритания и бровью не повел, хоть на самом деле чувствовал себя уязвимым по сравнению с русским, ощущая большую разницу в росте и сложении. — Не зря все-таки вы зовёте свой язык богатым и великим. Впечатляет. Однако вы только на словах весь из себя такой смелый. Мы ведь оба понимаем, что вы мне ничего не сделаете. Иначе будет скандал. — А мне похуй, — эту фразу Россия произнёс с особой серьёзностью. Он не шутил. У него кулаки чесались преподать этому аристократишке урок. И плевать он хотел, что его будут после этого опять клеймить агрессором, он и без проявления насилия им считается. Разницы нет. — Как я говорил раньше, в словах мы все герои. Ну же, Россия, посмотрите правде в глаза! — англичанин завёл за спину руки, начиная осматривать РФ с ног до головы. — Искать себе проблемы только ради того, чтобы заступиться за моего собственного сына? Не кажется ли это вам глупым поводом для ссоры? — Россия смотрел на него с подозрением. Как же он хочет его ударить… — К тому же на правду не обижаются. К чему злиться на меня, если мой сын действительно ведёт себя жалко? Забавно, что он может совладать со всеми, но не с вами. Никто не вводит его в состояние душевной дисгармонии так часто, как это делаете вы, мой дорогой друг. Сначала я вовсе не понимал, из-за чего это происходит. Я считал, что США уже достаточно силён, чтобы противиться своим недругам, однако даже сейчас, находясь рядом с вами, он не может и слова против меня сказать. Настолько вы негативно влияете на его способность мыслить здраво, — хитрая ухмылка снова заиграла на лице Великобритании. Россия в негодовании прорычал. Штаты вновь зажмурил глаза, закрыл уши ладонями, но даже так все равно слышал высокомерные речи отца. Как же он хочет вернуть свои очки. — Эти отношения с самого начала влекли за собой одни несчастья. Ваше воссоединение никак не принесёт какой-либо пользы ни обществу, ни вам самим. Грустно, не находите? А ведь все так красиво начиналось! В кой-то веки две разные страны с совершенно непохожими менталитетами смогли найти общий язык, однако вовсе не ожидали, что эта связь понесёт лишь ещё большие страдания! — англичанин с вызовом посмотрел прямо в глаза России, тот злобно оскалился, обнажая острые клыки. — Просто бросьте эту затею, мой друг. Этот паршивец никогда не сможет осчастливить вас и дать то, чего вам так не достаёт. Я знаю, как вы скучаете по тем временам, когда на вас и Советском Союзе лежала ответственность за заботу о других республиках, но все это в прошлом. И, поверьте мне, Америка вовсе не достоин вашей заботы, да и не нуждается в ней. Этим отношениям изначально был предначертан прискорбный конец, поэтому-! Англичанин не смог договорить. Все произошло быстро. Не прошло и мгновения, как Великобритания уже лежал на голом паркете с испуганным лицом и окровавленным носом, не понимая, что же сейчас произошло. Россия врезал ему кулаком по лицу. По костяшкам ладони триколора текла теперь не только его кровь, но и кровь Велика. В гневе он взял англичанина за шиворот, с особой злостью вглядываясь ему в глаза. — Не смей так о нем говорить, — Россия рычит это словно дикий зверь. Его кулаки сильнее сминают ткань рубашки англичанина, РФ чувствует, как тот дрожит от страха. — Запомни раз и навсегда: если ты ещё раз что-то вякнешь в его адрес, я тебя на куски порву! Понял?! Оскорбляешь его, значит, оскорбляешь меня! Тебе ясно?! Америка словно проснулся от своего транса после действий Росса. Он ощутил некое облегчение. Он видит, как отец без сил падает на пол, когда Росс без церемоний швыряет его вниз, отпуская. Великобритания поспешно отползает назад, смотрит испуганным взглядом то на Россию, то на Штаты, а затем скрывается прочь. — Russia, — Америка был готов расцеловать его. Он приобнял Росса за плечи, прислонился лбом к его груди. Начал шептать слова благодарности, как вдруг почувствовал, что тот теряет равновесие. — Russia? Америка пытался понять в чем проблема, как вдруг заметил, что кровь с запястий русского без остановки капает на пол. Бинты уже полностью расплелись и сползли с рук, открывая взору вскрывшиеся раны. Голова триколора кружилась, он оперся рукой о стену, но ноги его все равно не удержали, и он уже окончательно отключается, слыша, как обеспокоено его зовёт Штаты. *** Россия пытается прийти в себя. Голова ходит ходуном, в теле чувствуется слабость, но… нежные прикосновения знакомых рук в чёрных перчатках без пальцев помогают тревожности и растерянности улетучиться. РФ был у себя дома, а рядом с ним был Америка. Они были в безопасности. В спальне русского. США с особой осторожностью обрабатывал ваткой искалеченные руки триколора. Америка мельком замечает, что подаренный им ловец снов висит прямо над кроватью возлюбленного. Как раз у России больше не виднелось тёмных кругов под глазами. Неужели и правда работает? На самом деле на РФ действовало то, что этот оберег был подарен именно Штатами, в другом же случае русский вряд ли бы поверил в его силу и действительно начал бы засыпать. Росс внимательно наблюдает за движениями возлюбленного. Они плавные, аккуратные. Штаты не хочет ненароком причинить ему боль. Он с особым чувством прикасается совсем невесомо к каждому порезу. Его брови выстроились домиком, глаза были полны сожаления, переживания, а сколько ласки было в его касаниях. Он прижимает ладонь триколора к груди, и тот уже в который раз за этот день чувствует, как сильно бьется его сердце. — Honey, how are you feeling(Милый, как ты себя чувствуешь)? — Америка встретился глазами с Россом, на что тот с сочувствием улыбнулся. — Состояние средней паршивости, — тихо засмеявшись, произносит РФ. Он немного копошится по карманам и наконец протягивает американцу его тёмные очки. — Прости, что снимаю их без разрешения… — Oh, it's ok, thanks(О, все хорошо, спасибо)! — Штаты хотел было надеть их обратно, но затем передумал и отложил на тумбочку. — Пока я здесь с тобой… не буду надевать, — он нежно улыбнулся русскому, что растрогало второго до глубины души. — Ты упал в обморок из-за потери крови, — уже с печалью в голосе произносит он. — Это из-за твоего тревожного состояния? — Вскрываются каждый раз, когда срываюсь на ком-то, когда впадаю в отчаяние… и когда волнуюсь, да, — задумчиво произнёс он, ощущая, как Америка начинает целовать его ладони, каждый палец, каждую выпирающую косточку или сухожилие. Росс протягивает к возлюбленному свои руки, и США послушно попадает в их тёплый капкан. — Я усугубил ситуацию, — виновато шепчет американец, на что русский отрицательно качает головой, а затем приподнимает его лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Нет, ты спас меня, — он поглаживает большим пальцем губы возлюбленного, желая поскорее впиться в них настойчивым поцелуем. Америка чувствует это и специально придвигается ближе. — Ты спасаешь меня каждый раз, когда показываешь свою искренность. Это все что мне нужно. В такие моменты я чувствую себя живым… потому что осознаю, что люблю тебя. — Russia, — Америка всхлипывает, накрывая губы возлюбленного своими. — I love you too, Russia. I love you to the moon and back(Я тоже люблю тебя. Я люблю тебя до луны и обратно). — Как ты сказал? — Россия вновь тихо засмеялся, дивясь тому, какие интересные речевые обороты используют англоговорящие, чтобы выразить свои чувства любимому человеку. — Звучит по-гейски…~ — Shut up. Don't ruin the moment(Заткнись. Не порть момент), — Америка начал покрывать мимолетными поцелуями шею русского, залезать руками под подаренный им же свитер, проводя ладонями по торсу триколора. Россия наслаждался ласками со стороны возлюбленного. Он потянул его к себе, заставив лечь рядом с собой на кровать, придвинулся ближе и тут же прильнул к желанному телу партнёра. Они жадно целовали друг друга, между их языками то и дело протягивалась при их отстранении тоненькая ниточка слюны, которая тут же обрывалась, а затем они снова продолжали сливаться в страстном мокром поцелуе. Америка закинул свою ногу на бедро России, тем самым сильнее сократив между их телами расстояние. Шальные руки Штатов добрались до паха триколора, он начал поглаживать затвердевшую плоть за тканью плотных штанов, а затем уже пробрался непосредственно под ткань, поглаживая. Росс задрожал от настойчивых прикосновений США, ему нравилось чувствовать его там, везде. Он глубоко задышал, так же пробравшись одной рукой под его чёрную футболку с надписью «НАТО», начав обводить чуть выпирающие ребра, косточки таза, плоский живот, грудь, а второй тоже уделять внимание интимному месту за узкими джинсами. Они ласкали друг друга с помощью рук, словно девственные школьники, но это не мешало получать им нереальный кайф от собственных касаний. Они снова и снова целовались, глубоко вглядываясь в глаза, прижимаясь сильнее, даря своё тепло. Россия был счастлив. Он был рад осознавать, что Америка правда принадлежит ему, по собственной воле, не из-за перепитого алкоголя. И эти глаза… эти родные глаза стали всем для него. Он готов отдать себя всего, лишь бы защитить, укрыть от враждебности других, лишь бы позаботиться о нём со всей любовью, на которую он способен. Хорошо. Как же хорошо. Россия сам расстёгивает джинсы Штатов, приспускает мешающую ткань, начинает надрачивать своей рукой, слыша как тот почти неслышно стонет, подмахивает бёдрами навстречу руке любовника, крепко вцепившись в его плечи. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня, — хриплым голосом произносит РФ, отвечая на поцелуи американца. — Чего? — в удивлении поднимает брови тот, но не прекращает целовать триколора. — Че слышал, — раздраженно рычит он. — Звучит по-гейски, — лисья ухмылка появилась на лице Штатов. Господи, от этого взгляда Россия готов кончить хоть сейчас. — Давай, пока я не передумал, — щеки русского залились румянцем, но он не подал виду. Со стороны Америки послышался довольный смешок. Русский тихо выдыхает, переворачиваясь на живот, чувствуя, как холодные дрожащие руки Америки поглаживают его рёбра и плечи, прижимают его к постели. Росс ощущает, как американец приспускает его штаны, проводит рукой по бёдрам, пояснице… США чуть разворачивает лицо любимого к себе, касаясь кончиками пальцев его губ. — Оближи, — с той же самой улыбкой просит он, и по спине России пробегает холодок. Росс, немного погодя, послушно берет в рот пальцы Штатов, вылизывая их, причмокивая, старательно увлажняя слюной. Триколор балдел от этого. Он не знал почему. Ему нравилось делать это, понимая, что скоро эти пальцы окажутся внутри него… там. — Потерпи немного, honey, — Америка заботливо поцеловал возлюбленного, вытаскивая уже достаточно измоченные в слюне пальцы, а затем он медленно ввёл первый. Триколор вздрогнул от новых ощущений. Он сам не понял, зачем попросил Америку взять его. Хотя… возможно, ему понравится? Америка аккуратно ввёл второй, от чего плечи Росса подпрыгнули. Он сильнее сжал белые простыни. Штаты сразу попал в нужную точку, начав аккуратно двигать пальцами, ножницами растягивать стенки промежности, надавливая на простату. Русский терялся в новых ощущениях, ему ещё никогда не было так приятно. Дискомфорт присутствовал от непривычки, но то как ловко Америка надавливал на точку G, разнося по телу нереальные вспышки удовольствия, по-настоящему восхищало РФ. Двойное наслаждение накатило на него, когда США начал уделять уже внимание его члену, а потом при этом… оставлять засосы на загривке. — Не надо, — Россия говорит это резко, останавливая Штаты. — Я что тебе баба что ли, что ты со мной так церемонишься? — Росс дрожал от перевозбуждения. — Are you sure(Ты уверен)? — с опаской произнёс напоследок американец, вытаскивая из любовника пальцы, с озорным огоньком облизав их. Сердце бешено стучало, триколор вовсе не был удовлетворён, когда Штаты вышел из него. Он хочет чувствовать его ещё… больше! Больше!  — Да возьми ты меня уж-…Ах! Блять! — все нутро задрожало, когда он почувствовал, как плоть американца полностью вошла в него. Россия часто задышал и сильнее сжал в кулак белые простыни. Россия в удовольствии промычал, когда Штаты вновь толкнулся ему навстречу, пытаясь попасть по заветному месту. Нашёл. Ещё толчок. Русский вскрикивает. Не от боли. От нетерпения. От желания получить ещё. Росс посмотрел на Америку через плечо. Его глаза горели от восторга, от ощущения наполненности, от рвения прочувствовать возлюбленного всем телом. Подобная картина раззадорила американца. США, успокаивающе погладил бока возлюбленного. — We are gonna have a really good time now(Сейчас мы действительно хорошо проведём время), — Штаты начал медленно двигаться, целуя загривок русского, он взял его за руку, сплёл их пальцы в замок и Росс потерялся в спектре ощущений. Американец подносил к губам его искалеченный запястья, нежно целовал, потихоньку набирая темп, другой рукой он ласкал член Федерации в такт своим толчкам. Росса потряхивало под ним, он пытался сдерживать рвущиеся наружу стоны, прикусив костяшки своих пальцев, но у него не получалось. — Calm down, it's ok. I'm here(Успокойся, все хорошо. Я рядом), — после этой ласки и осторожности со стороны Америки… напряжение уже полностью улетучилось. Россия до этого не спал с парнями. Он был ярым гомофобом до того, как Штаты так нагло вклинился в его жизнь. Россия о гомофобии забыл сразу, как только перешёл порог квартиры Америки. Сейчас он ни о чем не жалел. США набирал темп, с каждым толчком Россия все больше убеждался, что он без ума от этого. Америка обнимает возлюбленного за плечи, шепчет ласковые речи ему на ухо то на своём, то на его языке. Росс же не мог перестать постанывать под ним, при каждом рывке он шептал имя капиталиста. Россия вскрикивает от неожиданности, когда Америка переворачивает его набок, закидывает его ногу себе на плечо и снова входит во всю длину, продолжая так же неустанно вдалбливать русского в постель. Внезапная смена позы отозвалась у Росса накатывающими судорогами наслаждения, он все так же кусал себя за ладонь, пытаясь подавить свои крики, но у него не особо получалось. Их все больше и больше накрывает волной удовольствия. Россия больше не может терпеть. Сначала вязкое семя русского пачкает ладонь Штатов, а затем спустя несколько толчков Америка кончает за ним, изливаясь прямо внутрь РФ, не щадя его. На этом моменте Россия забывает как дышать. Немой вдох замирает на его губах, он смотрит вниз и чувствует, как все больше и больше Штаты заливает его своей белой горячей жидкостью. Триколор в удовольствии мычит, чувствуя, как из него начинает вытекать семя американца после того, как тот выходит из него. Американец вновь затягивает возлюбленного в долгий, нежный поцелуй. Россия охотно отвечает ему, обнимая, блаженно закрывая глаза, все ещё чувствуя, как их вдвоём накрывают приятные судороги от пережитого оргазма. Росс и не думал, что все обернётся так. Он даже представить себе не мог, что человек, которому он будет отдаваться каждый день без остатка, окажется его когда-то злейший враг. Подобного не мог предположить и сам Америка. Но сейчас оба вовсе не жалели об этом. *** Они оба проснулись на следующее утро в объятиях друг друга, под тёплым зимним одеялом в кровати русского. Россия со смущением глазах смотрел в лицо Америки, краснея, а Штаты был доволен. Они долго не вылезали из кровати, хотя им давно уже стоило бы собираться на очередной никому не нужный совет стран. Спустя некоторое время протяжных ласк и поцелуев, они вместе направились в душ, все так же невесомо касаясь друг друга, пытаясь хотя бы немного стереть с себя следы своей вчерашней близости. Они не спеша одевали друг друга, словно новоиспечённые супруги, которые вот-вот должны были завести маленького ребёнка. США с заботой забинтовал уже затянувшиеся раны на запястьях России, сам же русский тщательно протер стекла тёмных очков и надел их на Америку. Они держались за руки, когда подошли к зданию, в котором будут снова те же лицемеры, те же конфликты, те же недомолвки, как и было до этого. Однако кое-что все-таки изменилось. Они уже не будут одиноки, они уже не будут терпеть свою боль без надежды на помощь. Они открылись друг другу, познав себя, и теперь им ничего не было страшно. Когда они вошли, на них не особо кто-то обратил внимание. Шла какая-то очень важная дискуссия, но они даже не вслушивались в её суть. Оба решили спокойно поговорить друг с другом о мелочах среди этого бесполезного шума. Россия что-то постоянно говорил США, улыбаясь той самой нежной улыбкой, которую он подарил ему в тот самый день в отеле, и они… все ещё держались за руки. Просто держались за руки. Их даже никто не видел…точнее была лишь одна страна, которая все-таки обратила своё внимание на этих двоих. — Где же ты так покалечил себя, mon amour? — с беспокойством произнесла Франция, снова осматривая лицо мужа. Великобритания не отрывал взгляда от сына и русского, наблюдая, как те в кой-то веки среди всех присутствующих здесь были самые счастливые, наслаждались друг другом, искренне смеялись, получая удовольствие от общения. — Да так… — без каких-либо эмоций говорит Великобритания, снова чуть поглаживая больное место за пластырем на переносице. — Упал неудачно…