***
Антоша ехал верхом с королём. Альфа решил устроить жениху конную прогулку, тем более омега давно не сидел на коне. Король усадил омегу вперёд себя, а сам взял поводья, пустив скакуна рысью. Лошадь красиво разрезала длинными ногами высокую зелёную траву. Тоша представлял, что плывёт по волшебному морю, и жмурился, подставляя солнышку свой веснушчатый носик. Арсений распахнул плащ, прижимая Антона ближе к себе. Укутанный в пальто и шарфик, омега всё равно прильнул к альфе, пытаясь ощутить его тепло, хотя совсем не замёрз и даже немного вспотел. Альфа замедлил ход, заехав на широкую яблоневую аллею. — Ой, — Тоша закрыл ладошками глазки, — а тут нет пчёл? — Нет, дорогой, цветочки же уже отцвели, погляди, какие молодые листья, — король остановил лошадь и указал омеге на прозрачную листву. В ярком свете весеннего солнца была видна каждая прожилка ещё совсем тонких молодых листьев. — Красиво, — улыбнулся княжич, прижимаясь спиной ближе к альфе. Арсений наклонился легонько и ощутил, как вспотел под плащом омега. — Тебе жарко, давай я приспущу с твоих плеч плащ и сам прикрою тебя, — прошептал альфа на ухо омеге. Тоша почувствовал горячее дыхание короля и замер. Арсений бережно снял с плеч омеги плащ, плотно затягивая его на талии, а сам облокотил княжича на себя и прикрыл полами пальто. — Так тебя не продует, — наклонился к самому уху омеги король, и пустил коня шагом. Арсений уткнулся носом в макушку омеги, глубоко вдыхая любимый запах. Он решил подготовить немного омегу к предстоящей любви. Тоша ожидаемо завозился, устраиваясь поудобнее, и Арсений чуть подался вперёд, перехватывая омегу одной рукой поперёк живота. Антон искал удобную позу в седле, как вдруг охнул, почувствовав что-то твёрдое. Омега попытался поправиться, как вдруг замер, чувствуя как это что-то упёрлось меж половинок. Король чуть пришпорил коня, и тот ускорил шаг. Арсений легонько обнимал княжича, будто уберегая от падения, а сам подлавливал нужный момент. Тоша вздохнул томно, почувствовав растекающееся в животике тепло. Что-то твёрдое тёрлось приятно меж половинок, заставив княжича прикусить губу. Альфа осторожно убрал руку с омежьей талии и расстегнул пуговку собственных штанов. Член затвердел и требовал внимания, но король не торопился к нему прикасаться. Арсений лишь осторожно поправил его, оставив в брюках, и притёрся ровно между омежьих ягодиц. Тоненькие льняные штанишки Тоши облегали омежью попку и особенно плотно натягивались меж половинками. Член идеально упирался ровно в шов и даже легонько давил на чувствительный вход. Альфа смотрел далеко вперёд, на тропинку, а Антоша прикрыл легонько глаза, растворившись в новых чувствах. Трогать омегу руками король не хотел, лишь так, раззадорил немного Антошу. — А теперь поедем быстро-быстро, — прошептал хрипловато Арсений, пуская коня рысью. Быстрые движения скакуна ускорили трение, и Тошка всхлипнул, чуть прогнувшись в спине. От такого простого движения омеги у короля сбилось дыхание. Он сам закрыл на секунду глаза, наслаждаясь. Вдруг Антон опёрся руками на шею коня и поджал половинки, пытаясь захватить член через ткань. Арсений не ожидал такого от жениха и перехватил того под животом, сажая ровно. — Ты чего, Антоша, упадёшь, — королю хотелось содрать с себя и с омеги эти проклятые штаны, но он решил разогнать коня побыстрее. Член проходил идеально между половинок омеги, потираясь о натянутый шов и задевая горячую дырочку. — Как же приятно, Тошка, да? — Арсений шептал горячо, прихватив губами мочку омежьего уха. Антон откинулся на грудь альфы и приоткрыл блаженно рот, хватая громко воздух. Король распалил себя настолько, что не мог остановиться уже сам. Инстинкты говорили избавиться от одежды, насадить возбужденного омегу на себя и получить долгожданное удовольствие. Разум твердил подождать, чтобы не пугать Антона. Арсений прислушался ко второму. Он замедлил ход и отстранился осторожно от Тоши, застёгивая свободной рукой пуговицу на брюках. Антон, почувствовав, что удовольствие почему-то пропало, хныкнул, снова опираясь ладошками на крепкую лошадиную шею. «Ты почти готов, осталось только тебя немножко помучить», — улыбнулся король, разворачивая коня в сторону дворца.***
Омега сидел, дочитывая пьесу. В гостиную вошёл Арсений, умостившись рядом с Антошей. Король глядел на княжича ласково и едва не урчал, словно большой кот. Антон придвинулся к альфе поближе и погладил того по волосам, не отрываясь от книги. — А у меня есть ещё кое-что почитать, — промурчал Арсений, целуя лежавшую на странице омежью ладошку. Тоша наклонил голову, мол, что. — Смотри, — король положил на колени толстую книгу без названия. Антон нахмурился и поглядел на незнакомую книгу. — Я такую в библиотеке не видел, — поднял взгляд на короля Тоша. — А она в особом месте лежит, в неприметном, — Арсений отложил Антошину книгу на столик и раскрыл свою. Омега отодвинулся, тут же поправив книгу, чтобы та ровно лежала на столе, и проверил, на нужном ли месте закладочка. — Подползай ближе, будем вместе смотреть, — альфа похлопал по месту рядом с собой. — А я думал, ты мне вслух почитаешь, — княжич умостил голову на плече короля. — Тут надо картинки смотреть, Антоша, — усмехнулся Арсений, поглаживая русые кудряшки. — Люблю картинки, открывай скорее, — заулыбался Тоша и заёрзал нетерпеливо. Альфа открыл разворот, и Антон охнул. — Это что? Король посмотрел на омегу и ответил спокойно. — Это то, что всегда должно быть очень приятным. Антоша шмыгнул носиком, разглядывая картинки. — Альфа может ласкать тело омеги, касаясь нежно шеи, кожи за ушком, груди и сосков, — рассказывал Арсений, а омега внимательно рассматривал цветные рисунки, — это возбуждает омегу и заставляет его увлажниться, — король осторожно наклонился к шее княжича. — Ой, смотри, это же как ты тогда, — омега указал пальчиком на картинку, где альфа брал омегу на столе, держа того за лодыжки. Тоша посмотрел на альфу и заморгал удивлённо. — Ты просто хотел сделать мне приятно, но у тебя не получилось? — наклонил удивлённо голову княжич. Арсений тут же отпрянул. — Дорогой, — король посмотрел на омегу жалостливо, — я тогда поступил очень плохо, так альфа не должен поступать никогда. Антон захлопал глазами. — А почему тогда ты так поступил, если знаешь, что это плохо? — Я… — Арсений не знал, что ответить, — до того, как я встретил тебя, я был просто ужасным. Тошка сел ровно, обнимая руками подушку. — Я обижал многих людей и даже приказывал их убить… — голос альфы звучал приглушённо, — И, знаешь, Тошка, мне казалось, что я вообще не способен полюбить кого-то, но потом я встретил тебя, — Арсений впервые в жизни был с кем-то настолько искренним, — Я был озлобленным и жестоким, как зверь, а ты такой прекрасный, светлый, добрый омега, но я не смог увидеть этого, я был слеп. Антон запереживал и поправил резко кудряшки. — Ты помог мне стать человеком, Антон, — Арсений уткнулся носом в ладошки омеги, — я, кажется, люблю тебя больше жизни, — король поднял взгляд влажных синих глаз и вдохнул тяжело. — Арсений, — омега тут же принялся гладить альфу по голове, успокаивая, — главное, что ты увидел, сейчас же всё хорошо? Голосок омеги звучал тревожно. — Всё хорошо, любимый мой, хорошо, — король прижал омегу к себе так сильно, что тот едва мог дышать. Тошка завозился, утыкаясь носом в грудь альфы. — Прости меня, прости, — Арсений целовал макушку княжича, не в силах сказать что-либо ещё, — это на всю жизнь моя вина. Вдруг Антон поднялся, опираясь ладошками на грудь короля. — Я же простил тебя, — глазки Тоши блестели в свете закатных лучей, — и я люблю тебя. Арсений поглядел на омегу неверяще. — И не думай снова лить слёзы, — покачал головой Антон. Альфа улыбнулся уголком губ и нежно прильнул к омеге. Король целовал ласково, ненапористо, едва касаясь мягких, словно лепестки, губок. — Я люблю тебя больше жизни, больше всего на свете, ты моё исцеление, — шептал Арсений, дыша в бархатную щёчку Антоши. Тот выдохнул и вдруг широко улыбнулся. — Я твоя пилюля. Альфа прикрыл глаза и потёрся носом о носик омеги. — Жизненно важная. Той ночью Арсений выпросил у доктора разрешения положить Антона рядом с собой. Омежка умылся, переоделся в пижаму и довольно устроился посередине королевской кровати. Альфа вышел из ванной чуть позже, вытирая влажные волосы полотенцем. Король поглядел на Тошу и не смог сдержать улыбки. Сколько омег побывало на этом ложе, сколько их встречало выходившего из душа Арсения обнажёнными, в самых разных развратных позах, и только маленький хрупкий Антон устроился уютно у самого изголовья, обнимая любимого мягкого зайчика. Никто из ночных гостей короля не оставался с ним до утра. Альфа предпочитал просыпаться после бурной ночи в постели один, нередко выгоняя очередного заспавшегося любовника. С Антошей же хотелось встречать каждое утро, хотелось самому приносить омеге завтрак в постель, укрывать одеялом, массировать острые плечики и даже напоминать выпить пресловутые таблетки утром и перед сном. Арсений хотел быть с Антоном всецело и без остатка. — Ну как тебе, дорогой? — улыбнулся альфа, присаживаясь на край кровати. — Удобно, — княжич поправил одеяло, — и тепло. — Вот и славно, — король сел к изголовью кровати, — я могу укрыться с тобой одним одеялом? Большое и пуховое, оно бы запросто укрыло двоих. — Да, конечно, — Тоша сам приподнял уголок, заботливо укрывая своего жениха. — Спасибо, любимый, — альфа затушил свечу и повернулся к омеге. Тот лежал, прижав к груди игрушечного зайчишку. — Тоша, — тихо позвал Арсений. Княжич повернул голову на звук. — А ты выпил таблетки? Антон завозился и приподнялся на локте. — А можно сегодня без них? — Ну как, дорогой, я не знаю, — смутился король. — Дмитрий Темурович уже ушёл спать, — сказал тихо омега, — ой, подожди, — вспомнил вдруг Тоша, — они же у меня тут, в салфеточке. Антон зажёг ночник — на прикроватной тумбе и правда лежали завёрнутые в салфетку лекарства. — Я выпью только успокоительное, а снотворное не хочу, — омега глотнул пилюлю, запивая водой, — я хочу сегодня уснуть сам. — Но, если что, таблетка всегда рядом, — Арсений укрыл омегу одеялом и подобрался поближе, обнимая жениха со спины. Тоша поджал ножки и улыбнулся довольно — кажется, его мечта наконец-то исполнилась. — Я так давно мечтал заняться любовью, — выдохнул сонно омега. Альфа не понял и хмыкнул тихонько. — Чего говоришь? — шепнул Арсений Тоше в самое ушко. — Ты со мной занимаешься любовью сейчас, — улыбнулся омега и погладил короля по руке. Тот чмокнул Антошу в макушку и прижал крепче к себе. «И ведь говорит правду», — выдохнул альфа, засыпая.***
Арсений проснулся среди ночи, тяжело дыша. В воздухе расплескался, оседая в лёгких свинцом, аромат течной омеги. Король приподнялся на локтях и поглядел на княжича. Тот спал спокойно, положив свою ладошку, поверх руки альфы. «Вот-вот», — выдохнул Арсений, продирая сонные глаза. Тело отреагировало на запах течки недвусмысленным образом, однако король переживал с омегами течку не раз и мог держать себя в руках. Он лёг на спину, глубоко вздохнув. Альфа решил ещё немного вздремнуть, пока Тоша спит, или хотя бы попытаться. Но вдруг король вспомнил, что на завтра запланировал важный приём и прикусил губу. Течка оторвёт его от дел дня на три, поэтому стоит предупредить двор заранее. Арсений поднялся и тихонько отворил дверь. У самого входа стоял повесивший во сне голову стражник. — Очнись, — крикнул шёпотом альфа, и стражник встрепенулся, машинально схватившись за кобуру. Увидев заспанного короля, тот выправился и отдал честь. — Передай прислуге сейчас, что на завтра и на три дня вперёд я отменяю все дела. А Дмитрию Темуровичу, врачу Антона Андреевича, доложи, что у омеги началась первая течка. Заходить сюда можно только врачу, других не пускать, а то казню. Арсений увидел, как, кивая головой, невольно переминается с ноги на ногу стражник, почувствовав запах течной омеги. Альфа, завидев это, рыкнул и прикрыл тихо дверь, опуская тяжёлый засов. Тоша дышал тяжелее, то и дело касаясь себя во сне. Зайчик был отброшен в сторону, а одеяло смялось в ногах. Король предусмотрительно убрал игрушку на тумбу и осторожно подобрался к омеге сзади, прикрывая обоих одеялом. Княжича мелко потряхивало. Арсений прижал его к себе, давая надышаться своим запахом. Омега замер, размеренно засопев. «Вот так полежим с тобой, пока совсем не начнётся», — король гладил нежно взмокшие кудряшки. Альфа коснулся легонько омежьих штанов — те ещё были сухими. Король прижал княжича к себе, бережно массируя любимому поясницу, дабы избавить от болей. Арсений знал, что Тоше, скорее всего, будет больно, оттого переживал ещё сильнее. Альфа решил для себя, что будет растягивать омегу долго, до тех пор, пока не будет точно уверен, что сможет аккуратно войти. Король не раз лишал девства омег и даже получал невероятное удовольствие от того, как скулило под ним тугое юное тельце. Однако здесь всё было иначе — он посмел взять Антошу грубо, свирепо, по-животному, просто разорвав его изнутри и выйдя. Такое и первым разом было сложно назвать. Арсений хотел исправиться и показать всю свою ласку и нежность, оттого жаждал долгих прелюдий и интенсивной растяжки. Антоша всхлипнул и попытался перевернуться на живот. Альфа отодвинулся, давая омеге немного свободы. Княжич поморщил носик во сне и раздвинул ножки. Этот вид заставил короля облизнуться невольно, но альфа сдержал себя. Вдруг омега открыл глаза и судорожно задышал, обхватив руками живот. — Вот и началось, — шепнул Арсений, усаживаясь рядом с омегой. Антон перевернулся на бок, свернувшись клубком. Из дырочки сочились мелкие капли первой в жизни омежьей смазки. — Тоша, всё хорошо, просто у тебя течка. Княжич хныкнул, закрывая глаза рукой. — Течка? Я буду беременным? Король хмыкнул, осторожно целуя ухо омеги. — Не в этот раз, я буду очень осторожен. Позволишь мне? Антоша, чувствуя близость альфы всхлипнул, приподнимая бёдра. Тоше хотелось чего-то, но он сам не понимал чего. Ему хотелось, чтобы рядом был его альфа, чтобы он чем-то помог и унял эту ужасную боль. Антон услышал шелест ткани и вдруг почувствовал, как его прижали к горячей коже. — Давай снимем твою рубашечку и штанишки, прижмёмся кожа к коже, так будет меньше болеть животик. Омега закивал головой, позволяя раздеть себя. — А зайка, хочу его обнять, мне больно… — пролепетал княжич, утыкаясь Арсению в грудь. — Обнимай меня, солнышко, — король прижал Антошу к себе и принялся выцеловыть хрупкие плечи, попутно лаская руками копчик и ягодицы. Альфа ждал, пока смазка потечёт сильнее, чтобы начать. Он, поглаживая бархатные половинки, незаметно заводил руку между ними, к отверстию, проверяя, достаточно ли уже влаги. В первую течку омеги могут течь слабо, оттого необходима особая ласка, чтобы разогнать только что повзрослевший организм. — Тоша, мой маленький Тоша, — губы альфы метнулись от плечей к шее, — прости меня, прости. Король перевернул омегу на спину, а сам навис сверху, расцеловывая бледную тонкую шейку и примеряясь, где в будущем оставит свой восхитительный знак. — Прости меня, прости, — губы альфы накрыли аккуратный розовый сосок, что тут же превратился в твёрдую красную бусинку. Арсений посасывал и легонько прикусывал очаровательную маленькую грудку, чувствуя, как распаляется сам. У омег, тёкших не раз или даже рожавших, соски раздувались и темнели, расползаясь тёмными ореолами по коже груди, чего нельзя было сказать о девственном теле с этими маленькими твёрдыми горошинками, что так и манили, заставляя слюну скапливаться от предвкушения во рту. — Мой, мой, мой, — губы короля скользили по выпирающим рёбрам. Арсений дышал глубоко, втягивая запах омеги, и зализывая каждую родинку, каждую впадинку, оставляя самые первые метки. Антоша застонал неожиданно громко и заёрзал бёдрами. — Любимый мой, мой хороший, — альфа завёл руку к ягодицам, пробуя, и вдруг ощутил долгожданную влагу. Одна за одной стекали на простыню тягучие тёплые капли. — О Боже, — выдохнул король и раскрыл полностью Тошу, разглядывая сверху тоненькое разгорячённое тело. Член запульсировал от желания, но Арсений прекрасно знал, что рано. Раньше альфа долго не церемонился и брал увлажнившегося омегу, перед этим побаловавшись немного с растяжкой. Сейчас же он намеревался подготовить Антона великолепно. «Здесь или уйти?» — думал король, понимая, что ещё чуть-чуть и восторжествуют инстинкты. Княжич метался по простыням, оттого альфа решил уйти в ванную. Закрывшись в купели, Арсений едва ли не сполз по стене, сгорая от возбуждения. Ему хватило нескольких быстрых движений, чтобы дойти до финала. Альфа дышал тяжело, глядя, как разрастается на органе узел. Король чертыхнулся, поняв, что оставил омегу одного, и принялся неистово ласкать стоявший колом из-за узла член. Нажимая на растянувшуюся на головке кожу, Арсений рычал, пытаясь, насколько возможно, ускорить процесс. Альфа слышал, как скулит Тоша, и от этого переживал ещё больше. Спустя бесконечные для короля пятнадцать минут узел ослаб. Альфа отёрся полотенцем и вышел к Антону, почти рухнув на постель. Уже не юное тело не могло возбудиться мгновенно после узла. Арсений лениво лежал, поглаживая кончиком пальца омежий проход, но не надавливая, а просто лаская и чувствуя, как стекает по фалангам вязкая смазка. «Вот теперь пора», — приподнялся на локоть Арсений, чувствуя спустя минуты новое возбуждение. Он прижал Тошу к себе, целуя в сгиб шеи. Рукой же коснулся мокрой дырочки и чуть надавил. Княжич пискнул и напрягся. — Б-больн-но б-буд-дет? — зелёные глазки испуганно посмотрели на альфу. — Любимый мой, я тебя подготовлю, не бойся, — Арсений потёр интенсивно подушечкой пальца проход, и Антон изогнулся, открыв в немом стоне рот. — Вот так, милый, всё будет хорошо, — король прильнул к нежной коже за ушком омеги, горячо дыша и вылизывая. Антоша инстинктивно запрокинул шею и поднял ручку, гладя альфу по волосам. Арсений улыбнулся, чувствуя, как отвечает тело омеги. Тоша мычал и скулил, прося большего. Король не торопился. Он бережно обвёл пальцем тугое колечко и неторопливо ввёл один палец. Омега замер, тяжело дыша, а после дёрнулся, задрожав. — Ой, в попу, как тогда, — заметался в испуге Тоша. — Тише-тише, — прошептал альфа на ушко и принялся вновь целовать нежную кожу, — а давай мы пока вот так сделаем. Арсений перевернул омегу на спину, а сам устроился у того между ног, наклонившись. Антон не понял, что делает альфа, оттого всхлипнул, пытаясь закрыться рукой. — Тише, маленький мой, — король подышал горячо на возбуждённый омежий член, — сейчас будет очень приятно. Арсений прошёлся языком по горячему органу, обводя и лаская каждую венку, а после взял в рот сразу весь. Мелкий омежий член запульсировал внутри, когда король сделал несколько движений головой. Тоша крикнул от удовольствия, зарывшись пальцами в волосы альфы. Арсений вытащил член изо рта с пошлым хлюпаньем и прильнул к яичкам, интенсивно вылизывая каждое. Антон хрипло стонал, запрокинув от удовольствия голову. Король, вдоволь наигравшись с мошонкой, подложил омеге под спину подушку и вновь опустился, прильнув языком к мокрой омежьей дырочке. Тоша был великолепен на вкус, и Арсений замычал, прикрывая глаза. Антоша пискнул, пытаясь убрать голову альфы. — Что, что такое, малыш? — не понял король и поглядел на любимого. — Колешься, щ-щиплет, — Арсений хмыкнул и поглядел на омежью попку со стороны: кое-где даже были видны маленькие красные пятна. — Ох, малыш, я обязательно сбрею, но не сейчас, — альфа вернулся к заветной дырочке, — я буду аккуратным. Король лизал и ласкал омегу, пока тот сам не раздвинул широко ножки. Увидев это, Арсений запустил внутрь язык и принялся гладить мягкие стенки. Тошка изогнулся и застонал хрипло, излившись себе на животик. Альфа вышел из своего малыша, принявшись слизывать горячие капли. — Вот какой молодец, сам, — приговаривал король, собирая белёсые капли. Арсений любовался омегой, целуя впалый животик и огибая языком торчащие косточки. — Немножко отъешься ещё, как раз, а потом, — альфа чмокнул острую согнутую коленочку, — сделаем малыша. Король трепетал изнутри. Вот уже много лет он не испытывал с кем-то подобных эмоций в постели. Случки с наложниками не приносили ничего, кроме плотского удовольствия и избавления от накопленной за день злости. Альфа брал любовников жёстко и редко показывал свою ласку, но те подчинялись и млели в сильных королевских руках, ухитрялись поскорее спровоцировать сцепку в надежде зачать и сесть на престол. Но альфа с такими был особо суров и гнал в шею, узнав о ребёнке. С Антоном же всё было по-другому. Королю хотелось самому пережить с ним сцепку и не одну, помогая маленькому омеге побыстрее зачать. Арсений представлял очаровательного хрупкого Тошу с животиком, и едва не урчал от желания быть рядом, ухаживать и исполнять любые омежьи прихоти. Инстинкты твердили поставить омегу в идеальную для зачатия позу прямо сейчас, уткнув лбом в подушку и прогнув в пояснице как можно сильнее, но разум велел подождать, дать малышу окрепнуть и привыкнуть к их близости. Альфа осторожно ввёл в изнывавшего Антошу один палец, тот хныкнул, поёрзав. «Даже так, хочешь большего», — улыбнулся уголками губ король. — Подожди, подожди, — Арсений подвигался осторожно, пробуя на ощупь, нет ли ранки. Не почувствовав ничего, кроме горячих бархатных стенок, альфа осторожно добавил второй палец, введя только наполовину. Омега вскрикнул, но тут же начал двигаться сам, пытаясь насадиться. Король прикусил губу, вводя полностью палец. Омежка зашипел, раздвигая ноги. — Тише, маленький, тише, — Арсений прильнул к грудке омеги, целуя маленькие сосочки. Заведя внутрь два пальца, альфа попробовал двинуться осторожно. И омега поддался, прося принять глубже. Король двигал пальцами, пытаясь нащупать чувствительную точку омеги, и когда попал, под громкий вскрик ввёл третий палец. Арсений двигался сперва медленно, чуть меняя каждый раз угол, а после, не услышав недовольства омеги, ускорил темп, глядя на зажмуренные Тошкины глазки. — Я могу уже войти в тебя, маленький, — прошептал, не то спрашивая, не то утверждая, через минуты король. Антон раскрыл широко ротик, когда альфа снова попал по волшебной точке. Арсений, увидев блаженство омеги, осторожно поправился, пристраиваясь к дырочке членом. Последний раз тронув омегу за нужное место, альфа ввёл головку под громкий Антошин стон. Княжич почувствовал, как исчезли пальцы и приподнял голову изумлённо, а после вновь изогнулся, принимая в себя член. Король вошёл наполовину и снова прильнул к омежьему телу. Тоша изгибался и лепетал что-то невнятное, но вдруг среди стонов и шёпота альфа услышал чёткое «Арсений, ещё» и едва сдержал властный рык. Арсений медленно вводил до конца и, проникнув по самое основание, замер, давая омеге время привыкнуть. Тоша заскулил, ощущая внутри себя что-то большее, чем пальцы, но не расплакался, а лишь приоткрыл широко рот, тревожно дыша. — Сейчас всё пройдёт, ты привыкнешь, — зацеловывал альфа ключицы омеги. Почувствовав, как расслабились стеночки, король сделал первый толчок. Смазка облегчала движения и позволяла быстро нарастить темп. Арсений неожиданно поймал на себе взгляд Антоши. Омега глядел на короля затуманенно и улыбался. Улыбка эта была довольной и в то же время усталой. Маленький княжич, очевидно, измучился от долгого возбуждения, и альфа решил приблизить долгожданную передышку. Король поправил омегу под собой и взял неспешный ритм. Тоша взвыл, кусая мокрые губки, и попытался подмахивать, ускоряя движения альфы. — Ах ты ж какой, — цокнул Арсений и ускорил движения. Быстрый темп позволил инстинктам окончательно взять верх. Король двигался самозабвенно, в такт мелким махам Тошиных бёдер. Антон стонал громко, срывая голос и доводя альфу до предела. Арсений рыкнул и быстро закинул тонкие ножки к себе на плечи, меняя угол. Княжич охнул и вдруг закричал, прокусив губку — король со всей силы попал по заветной точке, отчего перед глазами омеги замелькали золотые искры. Антоша кончил себе на живот, сжимая Арсения изнутри. Глаза альфы закатились от удовольствия, и он едва не забыл вытащить вовремя. Сделав несколько сильных толчков в обмякшее тельце омеги, король отстранился и тут же мощно излился на простыни. Арсений удивился себе: столько спермы даже для него, здорового зрелого альфы, было много. Как же сильно он хотел этого малыша. Антон блаженно выдохнул и открыл глаза. Сквозь мутную пелену он увидел своего жениха, который гладил себя рукой. Тошка засмущался. Арсений повернулся и увидел, как покраснел, закрыв ладошками глазки, омега. — Ну что ты, скромник, — хихикнул король, ложась рядом, — он, между прочим, только что был в тебе, — альфа выразительно поднял бровь, — весь. Антон открыл глаза и поглядел на своего жениха. Обнажённый, в свете свечей он выглядел по-особенному красиво. Тоше было стыдно думать об этом, ведь Арсений лежал совсем голый, но не смотреть на альфу казалось невозможным. Омега прошёлся взглядом по широкой груди и крепкому прессу и заморгал, боясь опустить глаза ниже. Антоша заморгал часто, мельком, чтобы альфа не увидел, глянув на член. Король хихикнул и прижался к ушку Тоши, прошептав: — Не бойся, посмотри на него. Антон засмущался сперва ещё больше, а после распахнул глаза, разглядывая большой орган альфы. — У меня сейчас узел, — продолжил тихонько альфа, — если бы он был внутри тебя, то у нас скоро бы родился малыш. Антон захлопал удивлённо ресницами. — Через несколько месяцев он точно будет внутри, дорогой, — Арсений зарылся носом в кудряшки Антона. Тоша глядел на член, не моргая. Королю пришлось по душе такое внимание, и он осторожно коснулся себя. Княжич, видя, как альфа ласкает себя рукой облизнулся. Арсений хихикнул и вдруг замер, увидев, как резко расширились зрачки омеги. Альфа не успел ничего спросить, как Антон наклонился и принялся сосать узел словно новорождённый щенок. Арсений вскрикнул, застонав громко и попытался отодвинуть омегу. — Запачкаешься, я же не смогу, ах, — король излился прямо омеге в рот и тут же, не дав себе выдохнуть, метнулся к Антону, думая, как быть дальше, но княжич сел, оперевшись руками меж согнутых тонких ножек, и поглядел на альфу покорно, сглатывая всё до последней капли. Одного этого вида Арсению хватило, чтобы содрогнуться в множественном оргазме. Тошка же, увидев, как доходит до финала король, снова припал к узлу, сося ещё интенсивнее. Альфа рухнул на подушки, скалясь и рыча. Сколько у него было омег, и ни один не поддавался древнему инстинкту так, как это сделал Антон. Умудрённые опытом омеги брезговали и искали удовольствия для себя, а невинный омега принял зов природы и удовлетворил альфу. Арсений сжимал простынь до треска, переживая оргазм один за одним. Перед глазами альфы плясали чёрные точки. — О Боже, любимый, — не в силах отдышаться, прошелестел король, чувствуя, как опадает, наконец, узел. Альфа поглядел на Тошу — всё лицо того было перемазано спермой, а маленький омежий член снова стоял колом. Эта восхитительная картина заставила короля откинуться на подушки, растворяясь в блаженстве. Организм требовал передышки, но Тошке сейчас явно нужна была помощь. Альфа через силу поднялся и принялся отирать омегу скинутым ещё давно на кресло полотенцем. — Такой хороший, любимый мой, восхитительный, — шептал нежно Арсений, протирая глазки возлюбленного, — Тошенька, — ласково обратился альфа, и княжич поднял на него взгляд, — давай ты умоешься в ванной, а я тебя здесь подожду. Король лёг обратно, выдыхая. Омежка потопал в ванную, забыв закрыть за собой дверь. Слушая плеск воды, Арсений думал, как же ему повезло. Но тут же перед глазами встало подлое воспоминание из столовой, когда омега кричал и плакал под ним. «Я не достоин его», — прикрыл рукой глаза альфа. Антон зашлёпал босыми пятками по полу и залез в кровать, на своё место подле короля. Арсений повернулся к омеге и поглядел на того ласково и виновато. — Я так сильно люблю тебя, — синие глаза альфы скользили по тонким чертам близкого сердцу лица, — Ты слишком хорош для меня. — Но ты же будешь со мной? — встревожился княжич, наклонив голову. — Я никогда никому тебя не отдам, — Арсений приподнялся на локте, целуя омегу чувственно, трепетно, нежно, вкладывая в поцелуй всё раскаяние, всю душу.***
Течка выпила из короля все соки. Оставив Тошу отсыпаться после трёх бурных дней, Арсений пошёл в кабинет, где его встретили горы бумаг. Альфа устало опустился в кресло. — Никого ко мне не пускай, я сегодня сам поработаю посижу, — приказал камергеру король, — ах да, — зажмурился альфа, потирая рукой глаза, — позови-ка доктора сюда. Камергер кивнул и заторопился. Вскоре в дверях королевского кабинета появились Дмитрий Темурович и придворный доктор. Альфа усмехнулся. — Дмитрий Темурович, пройдите, а вы, — король указал на придворного врача, — можете быть свободны. Арсений поглядел на доктора довольно. — Вы присаживайтесь, Дмитрий Темурович. Доктор присел в кресло у стола и поглядел на альфу с интересом. По королю было видно, что течка прошла прекрасно. — Я сделал, как вы мне сказали. Неспешно, с подготовкой. И всё прошло просто великолепно, — развёл руками Арсений. Он сам словил себя на мысли, что давно не был так счастлив. — Мы слышали, — хмыкнул врач, — все. — Ах это, ну что ж, — откинулся на спинку кресла король, — он мой жених, поэтому пусть кричит, сколько вздумается, — улыбнулся альфа, надев очки. — И не только он, — сделал акцент на последнем слове доктор. — Вот оно что, — хихикнул Арсений, поправляя тонкие стёкла. Дмитрий Темурович и правда никогда раньше не видел короля таким счастливым. Альфа выглядел донельзя удовлетворённым и, главное, спокойным. — Вы будете осматривать Антона Андреевича… Арсений не закончил — доктор покачал головой и выставил вперёд ладонь. — Пусть выспится, а там поглядим, — врач оглядел осунувшееся за дни бурной любви лицо короля, — и вам бы тоже поспать, Ваше Величество, всё-таки уже не шестнадцать лет. Альфа вздохнул, подперев кулаком щёку: — Если честно, устал неимоверно, Дмитрий Темурович. — Так идите, отсыпайтесь, вам же лучше будет, чем засыпать за работой. — Я ещё немного и пойду, — кивнул доктору Арсений и улыбнулся неожиданно тепло. Врач закивал и уже взялся за ручку двери, как услышал неожиданное: — Спасибо вам. Дмитрий Темурович развернулся и поглядел на короля серьёзно. — Главное, не повторяйте своих же ошибок, Ваше Величество.***
Тошу при дворе приняли тепло. Правда, придворные омеги не могли сначала поверить, что суровый и взрослый король влюбился в такого маленького и скромного омежку. Антон сперва побаивался быть на приёмах и чуть ли не прятался за спину альфы, а после привык быть рядом с Арсением на торжествах, получая от своего альфы море внимания. Смущался Тоша даже на собственной свадьбе и едва не потерял сознание от волнения, когда альфа торжественно надевал на новоиспечённого мужа корону. После первой течки омега похорошел и даже немного прибавил в весе. Тоше всё время хотелось быть рядом с любимым мужем. Омега с нетерпением ждал, когда же альфа позовёт его среди дня в кабинет снова что-нибудь посчитать, а там, в минуту управившись с числами, можно будет и вовсе улечься на стол, получая от короля только чистое удовольствие. Арсений изнемогал от усталости — юный омега, узнавший вкус плотской любви, хотел его постоянно. Тоша буквально хвостиком бегал за альфой, не давая работать. Но король был не против. Ласкать своего омегу, раскрывая новые и новые его страстные стороны, Арсений был готов когда угодно, но с небольшими перерывами. Увидев, как часто и охотно правитель сношает омегу, забеспокоились коварные царедворцы, для которых появление наследника у бездетного короля было не к месту. Однако и тут Тоша стал королевским спасением. Сидя за столом подле альфы, омега случайно увидел, как слуга тихонько размешивает в бокале короля порошок, и вовремя спросил у Арсения, что это за лекарство, которое нужно пить вместе с вином. Альфа своему мужу ничего не ответил и лишь пораньше встал поутру, дабы проследить, что все удавки на виселице затянуты прочно. В свой стойкий цикл Антон вошёл через восемь месяцев, и тогда король с энтузиазмом преступил к исполнению задуманного. Тоша испытал настоящий восторг от первой в жизни вязки и принял в себя так много семени, как только смог, получая наслаждение в неизведанных ранее позах. Радости короля не было предела, когда уже через месяц омега стал больше спать и много капризничать. Альфа усаживал бледного Тошу к себе на колени и кормил, чтобы точно знать, что его малыши сегодня поели. Так Арсений заботился о своём любимом муже и был готов отдать ради него всё до последней кровинки, горячо благодаря каждый день небеса за посланное ему божественное лекарство.