часть вторая
кружка кофе со вкусом пепла
феликс не хочет признавать причину, по которой он разбивает зеркало. кожа на костяшках настолько сухая, стянутая, что сгибать пальцы, по которым бегут струйки крови, становится невозможно болезненно. парень странно улыбается. ли представляет, что жизнь его — это один длинный грёбаный фильм про мелкого неудачника, к которому судьба настолько несправедлива, что тот решает всеми способами закопать себя детской лопаткой в грунт. а в финале над его скелетом расцветают самые яркие цветы. юноша обожает представлять, как будет приходить призраком ко всем, кто его когда-то любил или заставлял страдать, а те начнут просить простить их за совершенные грехи и молить о пощаде. как тенью продолжит преследовать их, чтобы видеть чужие глаза, наполненные сожалением. и как бы люди ни оправдывались, даже если ни в чем не виноваты, феликс им не поверит. и плевать, что подросток сам отталкивает помощь, продолжая вариться в этой каше самобичевания. ёнбок откровенно бредит: он не ест нормально уже очень давно, спит нервно, просыпаясь по несколько раз за ночь в холодном поту, ежедневно кипятит себя под душем и умело пользуется лезвием. ли давно сбился с правильного пути (хотя что именно нужно считать правильным?), а теперь всё больше блуждает в созданном им же лабиринте. каждая клеточка его тела спешит сообщить, что школьник не справляется с атаками собственного мозга, что он так скоро погибнет. а феликс думает только о том, как красиво будет смотреться белый бинт на свежих ранах, как волнительно и странно-приятно он наклеит на бедро новенькие пластыри, как случайные прохожие начнут строить догадки по поводу того, почему подросток в таком ужасном состоянии. ёнбоку точно нравится жалость. не от всех людей, нет, только не от его прошлой компании. а так… тот лишь с превеликим удовольствием выносит в свет своё худощавое тельце и представляет себя миру. в его глазах нет ничего, кроме пустоты. их прикрывают бледные, чуть синеватые веки: под кожей бегут сосуды, которые не заметит разве что слепой. вечно сухие губы всегда покрыты зудящими ссадинами, а острые скулы украшает россыпь тёмных веснушек, которые выделяются на контрасте с общим цветом лица. волосы сильно отросли, поэтому они часто оказываются собранными в небольшой хвост. хотя в скором времени уже ничего собирать и не придётся, потому что они сильно выпадают. в ушах — множество серебристых серёжек, акцентирующих внимание на том, что кожа у парня шелушится даже там, говорить про остальное не приходится. на теле неизменно присутствуют разного размера раны, шрамы, синяки. где-то налеплены лейкопластыри, края которых почему-то постоянно оказываются потрёпанными, серыми. рёбра и позвонки можно пересчитать, не касаясь их, а острыми локтями и коленками убивай кого хочешь при желании. весь болезненный вид феликса, преднамеренно и не очень добивающегося такого эффекта, кричит о том, что у того не всё в порядке. в данный момент подросток смотрит на осколки зеркала под ногами, по которым растекается алая жидкость, и думает, стоит ли ему туда ещё и коленками сесть или всё же лучше отправиться обратно на кровать. он решает выбрать второй вариант и падает на спальное место, понимая, что утром после очередной бессонной ночи ему придётся разгребать последствия созданного собственными руками беспорядка.☆
феликс в самом деле просыпается без будильника. тот ему и не нужен, потому что в крайних случаях, когда получается заснуть хотя бы на несколько десятков минут, ли готов пожертвовать парой уроков в школе. но сегодня парень встаёт ни свет ни заря. вернее, с тихим стоном сползает на пол, оценивая масштабы бедствия. ли, однако, повезло, что зеркало разбилось на крупные осколки, иначе бы он торчал в комнате вечность в попытках убрать мелкую крошку. ёнбок осматривает покалеченные конечности, понимая, что постельное белье тоже пострадало, пропитавшись кровью. юноша направляет взгляд на прикроватную тумбочку, на которой стоят небольшие электронные часы. 6:03 a.m. у него есть около двух часов, чтобы с относительно ясной головой привести себя и комнату в порядок. начинает уборку феликс с подметания пола и смены постельного белья, а заканчивает тем, что брезгливо собирает волосы в душевой кабинке и ищет кинутое куда-то лезвие, чтобы очистить его и убрать обратно под чехол для телефона. для выполнения простейших действий приходится тратить уйму усилий, и парень практически каждые пару минут залипает в одну точку, отвлекаясь от происходящего. «у меня нет желания заниматься этим. почему мне вообще нужно делать что-то?» — с подобными мыслями он и борется, пока кидает запачканную простыню в стиральную машинку. единственное, что ли никогда не игнорирует, — это обработку ран. хватило как-то раз занести инфекцию в порез, и больше повторения подобного опыта ему не хочется. в минувшую ночь феликсу конкретно снесло крышу, поэтому повреждения более глубокие, но юноша привык: он достаёт собранную им же когда-то аптечку, после чего поливает из пластиковой бутылочки с прозрачной жидкостью ноги и руки, а затем лепит бежевые пластыри и заматывается бинтом. от такой ранней физической нагрузки у ёнбока начинает кружиться голова, поэтому, приняв решение чуть быстрее закончить утренние сборы в комнате, парень достаёт потрескавшиеся весы из-под кровати, встаёт на них, радостно отмечая про себя, что сбросил несколько сотен граммов, и направляется к шкафу с одеждой. бывает, перманентное самоуничижение, проходящее красной нитью через последние годы жизни юноши и придающее той исключительно серую окраску, заставляет его думать: «нужно скинуть вес ещё больше, я выгляжу отвратительно». но сейчас нет ни намёка на то, что ли предастся ужасным размышлениям о теле. последние тёплые сентябрьские дни дарят школьникам возможность ещё немного походить в лёгкой форме, однако феликс постоянно мёрзнет, из-за чего ему приходится носить огромные кофты. закинув нужные тетрадки в рюкзак, парень забирает его и телефон и уходит на кухню. не полноценно позавтракать, естественно, а лишь потравить организм очередной порцией кофе. желательно с привкусом сигарет, ведь ёнбок давно думает о том, чтобы обзавестись очередной вредной привычкой. и это ли долго себя сдерживает, к слову. воображение у школьника богатое, поэтому картина того, как он зажимает между тонкими пальцами сигаретку, а после подносит её к пухлым губам и вдыхает едкий дым, разносящийся истинным расслаблением по венам, не даёт феликсу покоя. факт, что курение отбивает аппетит, взывает у юноши ещё большее желание прикоснуться к этому запретному плоду. у парня в карманах брюк всегда с собой есть пачка сигарет и зажигалка на чёрный день, которые он стащил пару месяцев назад у каких-то учеников в туалете, поэтому ли наконец-то позволяет себе отпустить страхи и покурить сегодня где-нибудь рядом со школой. забывает только, что среди курящих ребят может встретить знакомые лица. день в осточертевшем учебном заведении проходит сносно: ёнбока практически не тошнит, он даже самостоятельно передвигает ногами по коридорам, не опираясь на ледяные стены; учителя не трогают, облегчённо выдыхая и радуясь тому, что ребёнок пока жив. феликс каждый раз удивляется, что работники школы ни разу не высказали ему своего беспокойства относительно его состояния, однако он подозревает, что у них, кроме него, куча других проблем. когда уроки заканчиваются, ли спешит отправиться к местной курилке. она располагается за воротами в тени больших деревьев, которые осенью точно скрывают мелких любителей побаловаться сигаретами от лишних глаз. там, к своему изумлению, феликс никого не обнаруживает. вероятнее всего, другие его сверстники успели покурить в течение дня где-нибудь в туалетах, но подросток отчего-то боялся быть застуканным в пределах школы, поэтому там светить потрёпанной пачкой не решался. а просто на улице, вне бетонных стен, ставших за несколько лет обучения огромной клеткой, он чувствует себя свободным человеком, который может делать всё, что душа того пожелает. в данный момент она поёт о том, как хочется мальчишке прикурить сигарету. он достаёт упаковку, выуживает из неё тонкую раковую палочку, следом вытаскивает зажигалку и останавливается неуверенно. ликс уже наблюдал вживую за тем, как некоторые его друзья курили, но самому такое провернуть было страшно, хоть и до жути любопытно. однако интерес к ощущениям, что придут к нему при первой затяжке, пересиливает зарождающуюся тревогу, и парень с большей вовлечённостью прокручивает колёсико зажигалки, пламя которой охватывает конец сигареты, уже успевшей оказаться у рта. благо поджечь с первого раза удаётся. феликс пускает дым в ротовую полость, наивно радуясь тому, что в первый раз его не одолевает дикий кашель. не понимает только, почему долгожданное облегчение не приходит. уходит в транс, облокотившись на каменное ограждение, и допускает мысль, что курить не прекратит, потому что это как минимум эстетично и красиво, по его мнению. чёртова романтизация. — эй, мелкий, ужасно выглядишь, знаешь ведь? — знакомый громкий голос вырывает ёнбока из его мыслей. со чанбин. тот медленно приближается к месту уединения феликса, поэтому последний непроизвольно горбится под чужим взглядом, стараясь стать визуально меньше. — благодарю за комплимент, — немного дрожащим голосом отвечает ли. пока чанбин не начал читать нотации и пытаться разузнать больше о его жизни, парень продолжает говорить. — в курсе, что ты — самая настоящая врушка? всегда мне мечтательно рассказывал о том, как после правильной сигаретки голова приятно кружится и коленки подкашиваются, а что в итоге? ничего у меня нет. — сначала курить научись, а потом на старших замахивайся. не стал бы ты такой язвой, помог бы с этим. — а сможешь? плевать, что эти двое нормально разговаривали в последний раз очень давно. плевать, что феликс каждый раз избегает ребят из компании. плевать, что ли, у которого шарики за ролики заехали, должен по привычке бежать далеко-далеко от того, кто лучше всех его знает и кто способен сломать розовые очки. п-л-е-в-а-т-ь. ёнбок с вызовом смотрит в сторону собеседника, а со не тушуется и в мгновение оказывается у чужого лица. чанбин внутренних барьеров не строил, поэтому сейчас спокойно одной рукой обхватывает тонкое запястье парня, а другую выставляет у его головы, после чего подносит к своим губам пальцы ли с зажатой между ними сигаретой. он медленно затягивается, смотря уверенно в глаза напротив, а после целует феликса, выдыхая тому в рот весь имеющийся в лёгких дым. теперь-то ли понимает, что ему раньше пытались донести. — так доходчиво? — отстраняется неспешно чанбин, смотря на реакцию феликса под ним, который уже успел прикрыть глаза то ли от ударившего в голову яда, то ли от ощущения мягких губ на своих шершавых. — вполне. ребята не становятся заложниками неловкости лишь по той причине, что чанбин часто проворачивал подобное с теми, у кого желание понять, как это должно чувствоваться, переваливало через край. дальше разговор не клеится от слова совсем, потому что феликс нервно пытается прикончить сигарету, а чанбин терпеливо ждёт подходящего момента, чтобы что-то сказать. ёнбок, конечно, подозревает, о чём пойдёт речь, когда он выбросит окурок куда-нибудь на землю, но не особо горит желанием устраивать разборки на улице, потому что слабость в теле даёт о себе знать. познакомился чанбин с ли на первом году обучения в старшей школе, когда ментальное состояние последнего уже оставляло желать лучшего. старший просто-напросто заметил в одну из перемен до безумия очаровательного мальчишку, коим ёнбок и оказался, и от нечего делать подошёл к нему поговорить. что ж, то решение было не из худших, и так началось общение двух юношей. они много переписывались, постоянно встречались в стенах школы, иногда выбирались на прогулки после занятий, чаще всего болтая на отвлечённые темы и редко касаясь личной жизни. чанбин чувствовал, что приятеля что-то гложет, но давить не хотел. он каждый раз проходился взглядом по шрамам на чужих предплечьях, отмечал про себя странную реакцию феликса, когда говорил о семье, всегда размышлял о том, почему юноша плохо ест, пытался сложить детали пазла воедино, но ничего не получалось без объяснений самого ли. последний открылся ему лишь через несколько месяцев притирки после того, как сильно сорвался и оставил на ноге такой порез, что ещё немного, и его точно пришлось бы зашивать в больнице. морально феликс был настолько вымотан, что наплевал на собственное правило меньше грузить людей своими мыслями. он при встрече с чанбином вывалил на него всё, что копилось в голове на протяжении долгих нескольких лет после переломного момента в общении с матерью. в тот день чанбин узнал, что ли остался вдвоём с родительницей, потому что отец ушёл из семьи практически сразу после рождения сына. женщина, сама не имевшая родственников, сумела поставить ребёнка на ноги благодаря помощи некоторых неравнодушных друзей. однако стать по-настоящему близким человеком для маленького ликса она не смогла: до статуса примерной матери ей было далеко. ли наён никак не проявляла к нему привязанности, вместо ножа использовала слова, чтобы ранить ёнбока посильнее и сделать его козлом отпущения, и постоянно ругалась-ругалась-ругалась, будто её злость была способна что-то изменить. а феликс винил во всём себя, хотя никогда не являлся настоящим источником проблем мамы. однажды та в сердцах назвала его бесполезным, пустым местом, и мальчишка посчитал, что ему лучше исчезнуть. и хлёсткая пощёчина от неё, первая в его жизни, запомнилась навсегда. ли постоянно задумывался над тем, почему не заслуживает любви, поскольку мать показывала ему только чистую ненависть. и ненависть эта породила в мальчишке кучу комплексов и страхов, заставивших его поверить в то, что он до конца своих дней не встретит хоть кого-нибудь, кто будет испытывать к нему светлые чувства. стоит ли задаваться вопросом, почему за несколько лет феликс превратился в живое воплощение ходячего мертвеца? отголоски массовой культуры наложились на неуверенность ёнбока в себе, и тот, нашедший спасение в селфхарме, окончательно потерял любые ориентиры, способные привести его к чему-то по-настоящему хорошему. пусть знакомство с со на небольшой срок отвлекло его от ужасных мыслей, затыкать голоса в голове выходило лишь через причинение вреда собственному организму. неподготовленное к чужому потоку мыслей сознание чанбина еле-еле переварило поступившую информацию. хоть делать выводы из обрывавшихся из-за рыданий фраз было тяжко, со справился с задачей и закончил картину того, что именно сделало феликса таким, каким он его ежедневно наблюдал. парень не понимал до конца, как именно самоповреждение может помочь человеку справиться с реальными сложностями, и тем не менее пытался принять полностью факт, что его друг также занимался подобным. после того дня чанбин пришёл к выводу, что феликсу нужно больше социализироваться, поэтому познакомил его со своими друзьями детства — бан кристофером чаном (для своих — крисом) и хан джисоном. они учились в той же школе, устроить встречу не составило труда. ребята друг другу понравились, и по итогу они стали общаться намного больше, выходя за рамки простых школьных знакомых. вопросы к ли возникли лишь тогда, когда мальчишка перестал выходить с товарищами на связь по телефону, а в школе избегал разговоров при первой же возможности. чанбину пришлось рассказать оставшимся двоим о том, что у феликса на душе, и ребята с пониманием отнеслись к парню, хотя им до смерти хотелось сорваться с места в ту же минуту и обнять непутёвого мальчишку. вся троица продумывала план под названием «как вернуть ли феликса», но было жутко страшно, что ёнбок закроется от них ещё больше, чем раньше. сейчас же чанбин претворяет его в жизнь: — чудик, мы переживаем за тебя. я понимаю, что в тяжёлые моменты хочется остаться одному, но ты не думал, что тебе станет легче, если ты поделишься своими переживаниями с кем-нибудь из нас? знаешь ведь, что никто не осудит, какую бы ты ерунду не творил. в конце концов, ты всегда мог обратиться ко мне, — в словах со чувствуется некоторая обида на феликса, но последний упорно затыкает проснувшуюся вину за игнорирование друзей. — какую ещё ерунду? — ликс, мне можешь не врать. все мы знаем, что ты резался, и пусть сейчас твои руки чисты, я уверен, что ты нашёл способ скрыть новые раны от всех остальных. хотя чего это я, на свои костяшки глянь. почему они у тебя перемотаны бинтом, а? и вообще, ты себя в зеркале видел? от тебя скоро ничего не останется. я не хочу... нет, мы не хотим, чтобы ты продолжал жить в том же духе! — во-первых, не смей обесценивать мои способы справиться с тем бредом в голове, который не даёт мне спокойно жить, мы же обсуждали это, — феликс уже взрывается, но пытается до последнего держать себя в руках. — во-вторых, ты никогда не задумывался о том, что некоторым людям не нужно выворачивать душу наизнанку своему окружению? мне вот кажется, что я прекрасно справляюсь с проблемами. и не перебивай меня, я знаю, о чем ты сейчас начнёшь говорить. то, что когда-то я тебе рассказал некоторые вещи из своей жизни, ещё не значит, что мне это помогло, понятно? я не преследовал цели, чтобы все потом бежали меня спасать. мне просто необходимо было поделиться некоторыми мыслями, но без обратной связи. дальше я шёл один. и пока что планирую идти в одиночку. по тебе сужу, что люди после подобных разговоров надумывают себе невесть что, а потом лезут с ненужными предложениями. — да что ты говоришь? — глаза чанбина на лоб лезут от подобных заявлений. смелых или глупых — вопрос открытый. — по-твоему, как ещё друзья должны реагировать, когда видят, что близкий им человек творит с собой подобное? то, что ты привык так жить, не означает, что это нормально, поэтому мы и пытаемся к тебе подход найти, а ты всё дальше убегаешь! я пока готов согласиться с тем, что ты молчишь по поводу своих резаний и голодовок, но какого чёрта ты вообще с нами все связи перекрыл? — уж прямо бы сказал мне в лицо, что я всегда был отвратительным другом. скажи, какой во мне смысл, если я вечно ною? ты говоришь, что я могу спокойно довериться всем и рассказать о том, что меня беспокоит, но тебе не кажется, что рано или поздно людям надоест выслушивать вечный негатив? постоянно веселиться я тоже не могу, когда на душе кошки скребут. — ты не просто так ноешь, поэтому не надоест. друзья на то и нужны, чтобы могли разделить с тобой, кроме радости, любое горе, — парню хочется подойти к ликсу ближе, лишь бы тот наконец-то почувствовал себя нужным. — даже если это так, я прекрасно понимаю, что у людей есть и другие сложности по жизни, поэтому я со своими приставаниями их добью. представь себе ситуацию похуже, если они в ответ начнут расписывать все прелести уготовленной им судьбы. как я их должен буду поддержать, если иногда сам прогрузиться не могу? что они подумают обо мне, когда наш диалог превратится в монолог, где я буду слушателем-пустышкой? — честно ответить? не знаю, феликс. меньше думай иногда, и жить станет проще. — что ещё скажешь, умник? на этом моменте парни почему-то одновременно начинают нервно смеяться, но ликс быстро берёт себя в руки и уже строго смотрит на чанбина, потихоньку скатываясь спиной по стенке. под пятой точкой чувствуется сухая листва. ёнбок безостановочно теребит белые нитки на своих пальцах, пока со пытается догадаться, что же будет делать его товарищ. — ты на полном серьёзе считаешь, что подобные советы как-то помогут? смешной ты, бинни, вот реально. со пожимает плечами. когда молчание затягивается, ли решается прервать его: — спасибо тебе, правда. я не могу согласиться со всем, что ты мне высказал, но в любом случае благодарю за неравнодушие, — парень умалчивает, что он мог бы дальше закрываться от всех и вся, пусть глубоко в душе и радуется, что не сдержался и откровенно поговорил с чанбином. в кои-то веки он раскрыл одну из причин, по которой не хотел с кем-либо контактировать. — я рад, если ты в самом деле так считаешь. чанбин помогает феликсу встать, подхватывая того за локти, и закидывает на спину чужой рюкзак. — не хочешь поесть? — интересуется как бы между прочим со в попытках продлить момент. ему важно удержать ли, пока тот вновь не сбежал. — и не смотри на меня так зло! пожалуйста, хотя бы траву какую-нибудь, — внешний вид ликса с каждым днём становится только хуже, и, наверное, зря чанбин надеется на то, что друг неожиданно выздоровеет, если поужинает с ним разочек. — хорошо, — отвечает феликс спустя минуту, взвесив все за и против. — только давай в каком-нибудь укромном месте, ладно? терпеть не могу толпы людей, — ложь. такая наглая, что ёнбоку противно от неё. но не скажет же он, что даже зелень не переваривает?.. — без проблем! могу устроить небольшой ужин у себя дома, если захочешь. родители против не будут. — может, лучше тогда у меня? мать всё равно в такое время не появляется, да и до дома моего идти ближе. а там супермаркет по пути есть, всё нужное купим. — по рукам. так подростки и уходят из школы, думая каждый о своём. чанбин в магазине не настаивает взять что-то более сытное, когда видит, с каким страхом в глазах смотрит феликс на продукты. ему сложно понять, почему люди отказываются от еды, но в данный момент ему важнее не порвать ту ниточку доверия, которой он соединил себя с ёнбоком. приходится кидать в корзинку какие-то минимально калорийные овощи, которые организм ли сможет принять. рассчитывается на кассе сам со, пускай ликс и пытается брыкаться. чанбин на это лишь отшучивается, говоря, что подобный приём пищи его вряд ли разорит. дома у феликса парни готовят салат из всего, что они набрали, попутно обсуждая события, произошедшие в их общей компании, и вспоминая старые деньки. к радости чанбина, сегодняшняя цель хотя бы поговорить с ликсом больше двух минут достигнута, и вот он уже сидит на чужой кухне и рубит овощи ножом. жизнь может быть такой непредсказуемой. расправившись с ужином, парни решают молча полежать в обнимку в кровати хозяина квартиры. чанбин знает, насколько феликс тактильный и как сильно нуждается иногда в прикосновениях, поэтому без каких-либо сомнений сгребает в охапку ли и заваливает того на подушки. ёнбок, отвыкший от подобного, смущается, а потом утыкается в чужую крепкую грудь носом, шмыгает им же и начинает плакать. рыдать так сильно, что со пугается, но через несколько секунд собирается с мыслями и просто поглаживает друга по голове. чанбин уже было надеется, что хотя бы в этот день, пока он дома у парня, тот не станет ничего с собой делать. наивный. со незаметно для себя засыпает, а феликс, так и не успокоившись, тихо, как мышка, выбирается из объятий и направляется в ванную, не забыв прихватить с собой лезвие и испорченное днём ранее полотенце. нервная система не справляется с нагрузками, и ли только сильнее пытается выкрутить кран с горячей водой, хотя больше уже некуда, с большей агрессией мажет металлом по свежим порезам, подбегает к унитазу с верой в то, что его не вырвет после съеденного, но надежды не оправдываются. как же противно и горько, что он снова заставил близких беспокоиться. но ритуал не должен прерываться.