Судьба

Тонкие лучи утреннего солнца проникали через прозрачную тюль, оседая яркими пятнами на полу. Звуки просыпающегося города доносились из приоткрытого окна. Правда, нельзя сказать, что Лондон вообще способен заснуть. Но с восходом утренней звезды жизнь начинает набирать свои обороты. Ярче становится шум проезжающих машин, а в окно все чаще залетают обрывки чужих разговоров. Мартин проснулся от громкого гудка автомобиля. По всей видимости, какой-нибудь сонный водила не уследил за дорогой, за что и получил порцию оглушающего сигнала. Тихо выругавшись, он посмотрел на Алису, глубоко надеясь, что сон девушки не потревожило это уличное недоразумение. Увидев умиротворенное женское лицо, даже не думавшее реагировать на какие-либо раздражители, губы Мартина тронула легкая улыбка. Смотреть на Алису, не омраченную несчастьями и горестями, было для музыканта наивысшим счастьем. Он аккуратно поднялся с кровати и направился в ванную. Стрелки настенных часов медленно приближались к девяти утра. Мартин упорно пытался вспомнить, какие он на сегодня строил планы, но вчерашнее происшествие до сих пор забивало все его мысли. Гор все еще волновался за Алису, будто некая невидимая угроза вновь нависала над ней. Он тревожился о безопасности девушки, боялся оставлять одну. Периодически Мартин выглядывал из ванной, чтобы проверить Алису. Она пережила сильный стресс, после которого должно последовать долгое восстановление. Поэтому он прикидывал, что девушка проснется только к обеду, а он успеет сделать то, что задумал. Обдав пару раз лицо прохладной водой, Гор схватил куртку и тихо вышел из номера. Он огляделся по сторонам в поисках нужных ему людей, пока не приметил девушку, кажется бывшую одной из коллег Алисы. Правда, Мартин малость сомневался в этом, так как не помнил почти никого из той конторки, где работала Уилсон, кроме пары человек, которых он запомнил по коротким разговорам. — Эм, простите, — неуверенно обратился музыкант. — Вы знаете девушку по имени Алиса Уилсон? — Да, я с ней работаю, — в ее голосе слышалось замешательство. — А что? Вы ее ищите? Мартин облегченно выдохнул. Причиной тому явились две вещи: первое — память его не подвела и он действительно встретил коллегу Алисы, и второе — особа, представшая перед ним, не закатила бурную истерику о том, что с ней заговорил сам Мартин Гор. За все время нахождения в статусе поп-звезды музыкант еще не до конца привык к тому, что, куда бы он ни шел, за ним везде будут следовать пищащие фанатки, слезно выпрашивающие автограф. С одной стороны, приятно осознавать, что ты находишься в центре внимания и тебя любят миллионы, но с другой — можно забыть о спокойных прогулках по улицам. — Нет, — спустя пару секунд ответил Мартин. — Я хотел бы найти ее босса. — Правда? Зачем? — девушка нахмурила брови в удивлении. — Мне нужно обсудить с ним один рабочий вопрос. Девушка недовольно скрестила руки, поняв, что ей не удастся утолить свое любопытство. — Выходите из здания, — начала она, сопровождая свое объяснение жестами. — поворачиваете налево, доходите до перекрестка, там переходите дорогу и перед вами будет высокое серое здание. Кабинет мистера Дина на втором этаже. Мартин поблагодарил девушку за подробный маршрут и отпустил ее по своим делам. Он и не думал, что подарил коллегам Алисы неисчерпаемую тему для разговоров на несколько дней. Зачем это музыканту беседовать с их начальником, да еще и по поводу такой серой мышки, как Алиса? Сплетни разлетятся быстро. Гор чувствовал, как ноги сами несут его в указанное место, в тот злосчастный кабинет. Морозный воздух пощипывал щеки, а утреннее солнце приятно пригревало спину. Повсюду царила атмосфера приближающегося Рождества: витрины магазином по очереди наряжались в разноцветные гирлянды и фонарики, а некоторые владельцы лавок выставляли на входе игрушки в виде Санта-Клауса или оленей. В такой обстановке даже самый угрюмый человек обязательно ощутит праздничное настроение. Мартин и сам начал задумываться над тем, как и где организовать рождественский отдых. Эта мысль помогала ему отвлечься от образа того человека, которому он собирался нанести визит. Дрожь от зарождающейся злости доходила до самых кончиков пальцев, из-за чего кулаки Мартина почти не разжимались. И чем ближе он был с нужному зданию, тем безумнее становилась его злость. Вскоре, музыкант уже поднимался по лестнице. Обшарпанные стены и заляпанный грязью пол неумолимо просили о капитальном ремонте и бригаде уборщиков, которые смогли бы подарить этому месту более презентабельный вид. Пройдя по коридору, освещаемому единственной лампочкой, готовой вот-вот прекратить свою долгую службу, Мартин нашел кабинет с простенькой табличкой. Надписи «Мистер У. Дин» хватило музыканту, чтобы понять: он попал точно по адресу. Ради приличия Гор постучал и услышал громкое и раздраженное «Войдите». Дверь со скрипом отворилась и перед музыкантом предстал низкорослый полноватый мужчина, лет, наверное, за сорок. Мартин на секунду заметил, что его круглое лицо исказила недовольная гримаса, как если бы его оторвали от наиважнейшего дела, которое нельзя прерывать. Но появление именно музыканта в дверном проеме смыло все возмущение. — Мистер Гор? — удивленно воскликнул Дин, тут же сменив тон на более любезный, — Какими судьбами решили заглянуть? На лице мужчины отразилось изумление. Мартин Гор собственной персоной вместо какого-нибудь паренька, или, что лучше, девчушки, на побегушках. Значит, дело, с которым ему нанесли визит, может быть действительно серьезным. Без какого-либо приглашения Мартин прошел в кабинет и занял одно из кресел рядом со столом Дина. Один вид этого человека отвращал музыканта. Хотелось как можно скорее разобраться со всеми вопросами и убраться подальше от этого поганого места и, особенно, от этого ублюдка. Но Мартин не решился сразу бросаться в атаку, а начал разговор издалека. — Хотел сказать, что мы, — Гор подразумевал участников группы, — вполне довольны тем, как ваши работницы выполняют свои обязанности. — Я рад, — в глазах Дина пока читалось явное недоумение. Мартин не спешил продолжать разговор наблюдая за реакцией мужчины. — Это все? — произнес он наконец. — Еще я конкретно хотел спросить у вас про одну из девушек — Алису Уилсон. Мистер Дин нахмурил брови и странно схватился за заклеенную пластырем мочку уха. Этот вопрос он явно не ожидал, как главный. — Хорошая, — мужчина скрестил пальцы в замок и попытался скрыть легкое возбуждение, накрывшее его от одного упоминания его объекта вожделения, — Ответственно подходит к своей работе. Подумываю даже перевести ее в это здание. Уверен, она быстро приведет его в порядок со своими умелыми руками. Говоря это, Дин мечтательно прикрыл глаза, губы расползлись в удовлетворенной улыбке от неожиданного замысла, который пришел в голову буквально секунду назад. Так заполучить Алису будет намного легче. Мартин сразу понял, какие помысли таились в сказанном. Он удивлялся тому, насколько мерзким является этот человек, если он даже не скрывает смысл своих слов. От одной мысли, как его жирные, потные пальцы прикасались к нежной коже Алисы, как он похотливо лапал ее, пытаясь подчинить своей воле насильно, ярость закипала с новой силой. Еще хоть одна секунда, проведенная здесь… — Думаю, лучше узнать у мисс Уилсон лично, хочет ли она этого повышения. — А кто его не хочет? — голос Мартина отвлек Дина от заоблачных фантазий, — Уверен, она сразу согласится. Тем более, убирать кабинет начальника — вполне почетно. — Только если этот начальник не распускает руки на своих работниц и они не чувствуют себя угнетенными, — со злостным оттенком в голосе ответил музыкант. — Что вы хотите этим сказать? — как можно более отстраненно спросил Дин, недоумевая от такого заявления. Мартин усмехнулся и вальяжно развалился в кресле. — Я хочу сказать, что ваш штаб пестрит молоденькими девушками, на чьи стройные задницы трудно не засмотреться, — теперь голос был совершенно безэмоциональным, даже слегка холодным, и это совсем не вязалось со сказанным. Мужчина начал терять нить разговора. Чего именно от него хочет Гор, зачем он пришел? Последние фразы и вовсе сбивали с толку. — Простите, я не совсем понимаю… — Наверняка ждете, — перебил его Мартин, — пока какая-нибудь из них не останется одна. Легкая добыча, — добавил он спустя пару секунд. — Мистер Гор! — Дин тяжело поднялся, его лицо покраснело от таких возмутительных нападок, да еще исходящих из уст какого-то мальчишки, построившего себе карьеру на слащавых песенках о любви. — В чем вы меня обвиняете? — А я вас разве обвиняю? — Мартин развел руками, напустив театральное удивление. — Я всего лишь жду, пока вы сами признаетесь в своих грязных деяниях. Мужчина яростно стукнул кулаком по столу. Его лицо зашлось краской от злости. Без каких-либо доказательств его пытаются уличить в выдуманном преступлении. Скудоумие Дина не позволило найти достойный ответ, он извергал лишь ругательства и проклятия в сторону Мартина, в сторону конкурентов, которые, якобы, таким образом пытаются расстроить его бизнес. Он не мог остановится. Едва уловимая ухмылка скользнула по лицу музыканта. Его всегда очень забавляло наблюдать над тем, как подобные Дину люди, прогнившие изнутри, брызжутся ядом на окружающих, обвиняя их во всех своих грехах. Жалкое зрелище, не вызывающее ничего, кроме смеха. — Мистер Гор, — как можно более сдержанно проговорил Дин, процеживая сквозь зубы каждое слово. — Если у вас больше нет никаких вопросов для обсуждения, попрошу вас покинуть мой кабинет. — Я еще не дождался вашего признания, — закинув ногу на ногу, спокойно ответил Мартин. — Поэтому, я, пожалуй, останусь. Самоуверенность музыканта Дин принимал за ребячество, желание показать себя выше самого Дина, старше, серьезнее. Думает, если у него есть статус поп-звезды для девочек, он может строить из себя крутого парня? От одной только мысли, что его пытается запугать какой-то юнец, представляющий из себя всего лишь певунку ртом — или для чего они еще там используют рот в этой своей поп-индустрии — мужчина окончательно потерял самообладание. — Пошел вон! Или я сам тебя вышвырну за дверь! — О, так вы мне еще и угрожаете! Как интересно, — ожидая такую реакцию, Мартин довольно сложил руки на груди. Всем своим видом музыкант показывал, что он не впечатлен, и тем более, ни чуть не напуган. Ему понравилось распылять ненависть Дина. Может, Гору действительно удастся вытащить из мужчины какие-нибудь признания, если он будет на пределе. Хотя, вряд ли. Единственное, чего можно добиться от Дина — это только ворох оскорблений. То, на что пошел мужчина в следующую секунду, не являлось для Мартина неожиданностью. Он знал, что финал разговора, который завели они с Дином, сведется только к одному. Мужчина резко поднялся из кресла и настолько стремительно, насколько позволяла ему комплекция тела, двинулся в сторону Мартина. Музыкант мог поклясться, будь на то воля Дина (и физическая возможность), он перепрыгнул бы стол, лишь бы добраться поскорее до столь ненавистного ему отныне человека. Но сейчас, неуклюже обходя стол, только одно было у Дина на уме: поскорее вышвырнуть этого нахала из офиса и забыть о его существовании. Только приблизившись, он потянулся пухлой рукой с вороту куртки Мартина, собираясь хорошенько встряхнуть мальца. Однако, его встретил кулак, прилетевший ему прямо в круглый нос. Дин даже не успел заметить, как музыкант поднялся. Боль тут же отдалась во всем его дородном теле. Он пошатнулся и осел на пол, когда второй кулак пришелся туда же, куда и первый. — Ты пытался изнасиловать Алису! Теперь пришло время Мартина вымещать свою ярость. Он смотрел на бегущие из ноздрей крупные струйки крови. Кажется, Дин все еще не мог прийти в себя после произошедшего. Он в замешательстве переводил взгляд с Мартина на свои окровавленные пальцы. Его губы подрагивали, будто он хотел что-то сказать, но голова совершенно пуста. — Просто признайся, ублюдок, — Мартин подошел ближе, зная, что Дин вряд ли представляет какую-либо опасность. — Признайся, что ты пытался это сделать. Музыкант сжал ладони до побелевших костяшек. Он изо всех сил старался слушаться разум и заставлял себя держаться, в то время как тело, управляемое эмоциями, желало только мести. Бессмысленной дракой дело не решить. Тем более, Мартину не нужны были проблемы с законом. Просто проучить этого мудака будет достаточно. — Говори! — Гор нависал над Дином и ждал, пока тот отойдет от удара. Может, не надо было бить так сильно? — Даже если признаюсь, то что? — наконец послышалось от мужчины. Он неловко поднимался цепляясь заляпанными пальцами за край стола, борясь с головокружением. — Твоя Алиса была шлюхой, так шлюхой и останется. Дин противно усмехнулся, обнажая красные зубы. От услышанного Мартин впал в исступление. Он устал сдерживаться. Неистовая ярость заполнила каждую клеточку его тела. В таком состоянии трудно себя контролировать. Музыкант прижал Дина к стене и наносил удары один за другим, чувствуя ломающуюся кость под кулаком. — Не смей ее так называть, — выкрикивал Мартин, периодически останавливая свою маленькую экзекуцию и смотря в мутные глаза Дина. — Не смей вообще произносить ее имя своим поганым ртом. Где-то из глубины сознания музыканта донесся отчаянный крик о том, что он должен прекратить все сейчас же и вернуться к Алисе. Он достаточно наделал дел. Мартин опустил окровавленную ладонь, костяшки неприятно ныли, а пальцы подрагивали. Он очнулся, как после долгого сна. Внутри радость от наконец свершившегося правосудия перемешалась с неприязнью. Не зашел ли Гор слишком далеко? Но оставить все на произвол судьбы он тоже не мог. Тело Дина тяжело опустилось по стене на пол. Мартин заметил, что он был в сознании. Значит, музыкант не слишком перестарался. Уже хорошо. — Если попробуешь кому-нибудь рассказать о произошедшем — лучше не стоит, если тебе дорог твой бизнес, — бросил Гор в сторону мужчины. Никакого ответа не последовало, но музыканту он и не требовался. Поскорее уйти отсюда — вот единственное его желание. Ему самому хотелось забыть о происходящем. Невидимые нити стыда начали потихоньку опутывать Мартина, хотя сердцем он совершенно не раскаивался. — И последнее: ты уволишь Алису, — добавил музыкант на выходе из кабинета. — Плевать, по какой причине. Но в твоей конторе она работать больше не будет. Мартин захлопнул дверь со спиной. Больше задерживаться в этой дыре он не намерен. Стремление вобрать грудью долгожданный свежий воздух заполонило все его мысли.

***

Музыкант медленно двигал ключом в замочной скважине, боясь, что излишне громкие звуки могут разбудить Алису. Он был более, чем уверен — девушка все еще бороздит тихие моря снов, вдали от этой мирской суеты. И как же Мартин был удивлен, когда до него донесся приятный запах свежесваренного кофе и яичницы. Постель аккуратно заправлена, а из кухни слышалось тихое мычание, похожее на пение. Не хотелось пугать Алису неожиданным появлением. Поэтому прямо с порога крикнул: — Алиса? Из соседней комнатушки выбежала Уилсон. Она все еще была обернута вчерашним халатом. Большие синяки, выделявшиеся под глазами — отпечаток всего произошедшего. Живой огонек промелькнул в ее взгляде, как только Мартин предстал перед ней. — Мартин? — девушка удивленно уперла руки в бока. — Но как ты зашел в номер? Музыкант достал ключ и показал его Алисе, чтобы вдруг не она подумала, будто он взломал замок. — Точно так же, как я зашел вчера. Ты сама дала мне этот ключ. — Да, конечно, — Алиса засмеялась, сама не зная чему. Все в один миг показалось ей таким уютным, спокойным. Мартин здесь, значит все должно наладиться. Она чувствовала, как пустота внутри медленно заполняется теплом, тревога постепенно покидает ее разум. Больше не было одиночества. В ее голове крутился вопрос, который она сама себе боялась задать. Не говоря уже о том, чтобы произнести его вслух. Когда девушка вместо Мартина обнаружила пустое место в постели после пробуждения, в один миг ей показалось, что события вчерашнего дня — всего лишь глупый сон, влияние выпитого на голодный желудок алкоголя. Чего угодно, но все казалось таким нереальным. Даже присутствие Мартина. В воспоминаниях его прикосновения были такими…живыми. Только он не мог быть игрой ее воображения. Лишь когда Алиса заметила рубашку музыканта, лежавшую на диванчике, ее сомнения разом разрушились. Он был здесь. Но сейчас она одна. Почему? Не мог же Мартин так бесцеремонно бросить ее вновь, да еще оставив свои вещи. Глупости. Он точно вернется. В душе Алиса была уверена в этом. И сердце подсказало, что она была права. Гор стоял прямо перед ней. Ничего в его виде, взгляде не говорило о том, что собирается уйти. Он сбросил курту и заключил Алису в объятья. Они наслаждались теплом друг друга. Ни у одного из них не было ни малейшего желания отстраниться, да и в этом не было нужды. Никто теперь не мог встать между ними. Они обрели друг друга. Сколько всего они должны друг другу сказать, но в этот миг какой смысл был в словах. Они хотели лишь тишины, чтобы слышать, как в унисон бьются их сердца. Алиса сцепила руки на спине Мартина. Девушка точно не собиралась отпускать его первой. Он была готова стоять так бесконечно. Только мысль об оставленной на включенной плите яичнице вернула Уилсон в реальный мир. Она легко выползла из объятий Мартина, оставив музыканта в легком замешательстве. — Я приготовила завтрак, — пояснила девушка. — Я не голоден, — смущенно ответил музыкант. — Отказы не принимаю. Алиса одарила Мартина мягкой улыбкой прежде чем вернуться обратно на кухню. Гор не смог ничего ответить и лишь улыбнулся в ответ. По крайней мере, они займутся полезным делом, а не будут просто так стоять в прихожей. Музыканта встретила чашка дымящегося черного кофе. Желудок, не видевший ничего, кроме алкоголя в последнее время, отозвался тянущей болью на обилие запахов. Возможно, Мартин поторопился, когда заявил, что не голоден. А тарелка с золотистым зажаренным яйцом и вовсе чуть не свела его с ума. Он набросился на еду, как изголодавшийся хищник. Все, к чему притрагивалась Алиса, превращается в золото. Такая мысль посетила музыканта, когда он оставил блюдо в сторону. А от одного небольшого глотка кофе на Мартина нахлынули воспоминания о том, как они проводили долгие вечера в компании друг друга, попивая горячий напиток, и любуясь огнями ночного города. Приятный привкус, оставшийся во рту, навсегда останется для музыканта одним из символов их любви. — Как я люблю, — произнес Мартин, хотя планировал совсем другую фразу. — Я знаю. Я все эти месяцы покупала только тот кофе, который тебе нравится, — она замолчала ненадолго. — Он напоминал мне о тебе. Музыкант опустил взгляд. Он смутно помнил последние несколько месяцев. В основном, они были заполнены походами в разные бары. После, для Мартина было все как в тумане. Утром все повторялось. Единственное, что он ясно помнил — не покидающие ни на секунду боль и разочарование. — Мартин, — неуверенно отозвалась Алиса. Она не отнимала взгляд от своей чашки, будто боялась посмотреть на него. — Я хочу спросить… Почему ты пришел вчера? Вопрос, разъедающий Алису изнутри. Она не знала, уместен ли он теперь, когда их жизнь вроде начала налаживаться. Но лучше девушка пересилит себя и спросит напрямую, чем будет томиться в гнетущем неведении. — Хотел тебя увидеть, — ответил музыкант, опустив глаза. Он помнил про совет Дэйва, данный в баре. «Если любишь — двигайся дальше». Мартин глубоко задумался над его смыслом. Действительно ли он готов отречься от своей любви под натиском злости от измены, навсегда увязнуть в своей обиде и возненавидеть весь мир? Гор признавал, он дал волю эмоциям несколько месяцев назад. Так же, как он поддался им сегодня утром в кабинете Дина. Сейчас даже разум говорил Мартину, что, возможно, пора выбраться из цепей озлобленности и выплеснуть все, что лежало на душе все это время. — Я думала, ты давно забыл меня. — Если честно, — Мартин запнулся, — я пытался. Но не смог. Не смог забыть тебя. Я помню аромат твоей кожи, все твои движения, наши ночи, я помню всё. — Я…и я помню, я не забыла тебя, сколько не пыталась, — вздохнула Уилсон. — Твой облик, голос… От каждого слова у Мартина сжималось сердце. Они оба достаточно страдали, а раны в их душе до сих пор кровоточат. Если они не обретут друг друга вновь, то не излечатся никогда. Музыкант глубоко вдохнул. Пора выпустить свои чувства. — Алиса, — мягко произнес Мартин, ловя взглядом глаза девушки, — каждую секунду я думал о тебе. Я был в ярости, был опустошен, но ничто не могло заглушить моих чувств к тебе. Я хочу, чтобы знала — я люблю тебя. От услышанного девушка замерла, она походила на неподвижную статую. Все слова, которые она хотела произнести, тут же испарились. Голова заполнилась лишь мыслями о долгожданном признании. Нет, Мартин и раньше высказывался ей в любви. Но тогда это выглядело, как нечто обыденное, просто чтобы сделать приятно. Сейчас Алиса чувствовала, для музыканта признание служило откровением, он вложил в слова всю честность, ничего не утаивая и не привирая. Девушка никак не могла выдавить из себя и звука. Распахнутыми глазами она глядела на Мартина. Могла ли она подумать, что однажды добьется не просто прощения, а нечто большего? Музыкант смотрел на Алису в ответ, ожидания ответа. Наверно, он слишком загрузил мозг бедной девушки и ему стоило выплеснуть наболевшее в другой, более подходящий момент. Но именно данный момент, милое времяпрепровождение за чашкой кофе, казался наиболее удачным. — Ох, глупый я, — пробубнил Мартин себе под нос. — Тебе еще нужен отдых. Музыкант взял Алису на руки — она до сих пор была тише воды, ниже травы, — и понес ее в спальню. Как испуганный зверек она прижалась к его груди, слушая мерное сердцебиение Мартина. — А ведь ты вчера спас меня от… — ровно произнесла девушка, но сбилась на последнем слове, так как Мартин остановил ее. — Прошу, не думай об этом. Это должно остаться в прошлом. Правда, музыкант и сам не мог избавиться от тревожных мыслей о будущем, которое теперь никогда не произойдет. Приди он на несколько минут позже… Мартин тряхнул головой, прогоняя навязчивые страхи. Надо жить настоящим. Алиса в порядке, у него на руках, готовится немного подремать. Ничто не предвещает беды. Он аккуратно опустил девушку на заправленную кровать и нежно умостил свою голову на ее груди. Все-таки, Гору не нужен был ответ на признание. Любовь такая штука, которую не обязательно объяснять словами. Достаточно того, что Алиса рядом. — Знаешь, ты у меня единственный, — вдруг произнесла Алиса вполголоса. — Я и не сомневался. — Нет, просто, — девушка сделала долгую паузу, — каких бы вещей тебе не на говорили обо мне, плохих, грязных, я никого не искала после тебя. Мои чувства к тебе всегда были искренними. Ни секунды не было, чтобы я тебя обманывала. Столь проникновенные речи не могли заставить усомниться в их правдивости. Да и разве мог Мартин обвинить Алису во лжи теперь? Хотелось уже забыть прошлые обиды. Ничто не должно омрачать их чувства к друг другу. — Я верю тебе, — тихо ответил Мартин. Он обвил ладонь Алисы своей, крепко сцепив пальцы. Гор хотел показать, что теперь она полностью его и всегда будет. Он не горел желанием заводить какие-либо разговоры сейчас. Ни единый звук не должен мешать им. Глаза музыканта медленно смыкались. Видимо сказывался плохой сон этой ночью. Он почти не спал, следя за Алисой. Ему казалось, засни он, девушка осталась бы одна, без защиты. Сейчас Мартин был спокоен. Звуки за окном медленно растворялись, как только он переставал обращать на них внимание. Беззвучное дыхание Уилсон проходилось по волосам музыканта, а тонкие пальцы зарывались в самые кудри. Все это доставляло музыканту пьянящее удовольствие. — Мартин, — послышался тихий, с нотками легкой тревоги, голос, — что с твоей рукой? Алиса внимательно посмотрела на ладонь Гора, все еще обвивавшую ее ладонь. Она быстро предположила, что он мог пораниться до того, как они воссоединились. Но ссадины, содранная на костяшках кожа — результат «беседы» Мартина с Дином, — выглядел свежими. — Не беспокойся об этом, малыш, — полусонно отозвался он. — Просто ободрал руку пару дней назад. Ничего особенного. Стоит признаться, то, что Мартин назвал ее «малыш», слегка усыпило бдительность Алисы. Она растаяла от нежности и хотела крепче прижать музыканта к себе, наслаждаясь его близостью. Но беспокойство все-таки взяло над ней верх. — Но это не выглядит, как «ничего особенного», — девушка чуть приподнялась на локтях, из-за чего и Гору пришлось привстать. — Неужели ты успел с кем-то подраться? Да еще и этим утром? В последнем Алиса не была уверена полностью. Она лишь связала свои догадки по поводу отсутствия Мартина в номере, когда она проснулась, и появившиеся ссадины на руке. Эти два факта казались ей идеально подходящими. Конечно, девушка не хотела мучить музыканта вопросами именно сейчас. Но получить хотя бы небольшое объяснение она имела право. — И если ты опять ответишь, что это «ничего особенного» — я ударю тебя подушкой. — Хорошо-хорошо, — Мартин усмехнулся и сел рядом с Алисой. — Да, я подрался с одним уродом на улице, хотел преподать ему урок. Музыкант надеялся, что звучал убедительно. Естественно, он не собирался выкладывать девушке историю с Дином, особенно ее концовку. Боялся, что это повлечет за собой еще больше вопросов и упреков. Хотя, возможно, Мартин выглядел бы героем в глазах Алисы, защитившем ее от угнетателя. Но Гор предпочел не гадать. — Если хочешь подробностей, могу рассказать, как я отколотил лицо тому ублюдку прямо на глазах у прохожих, — он засмеялся, придавая себе как можно более непринужденный вид. — Ох, Мартин, — мягко протянула Уилсон и обвила руками музыканта за шею. — Больше не буду драться, — он зарылся лицом в темные волосы, вдыхая едва оставшийся запах шампуня. — Обещаю. На этот раз они не просидели так долго. Мартин, поддавшись внутреннему порыву, снял руки Алисы с себя и резко понесся к входной двери. Признаться честно, тогда, по приходу, девушка застала его врасплох, и он совершенно обо всем забыл. Даже о том, что оставил дверь не запертой. Скорее всего, мало кому вздумается их беспокоить в такой час. Но желательно исключить и такие варианты. Щелкнув ключом в замочной скважине, музыкант обнаружил тихо наблюдавшую девушку под боком. — Зачем ты закрыл дверь? — на ее лице читалось явное удивление. — Чтобы нам не мешали. Алиса заметила, что тон Мартина изменился. Теперь в нем играли игривые нотки. Неужели, он готов? — Не мешали? Нам? Очевидно, понимание постепенно начало приходить к Уилсон. Она смущенно улыбнулась, глядя исподлобья на музыканта. — Я засмотрелся на тебя в этом халате, ты в нем просто прелестна. Мартин подошел ближе. Казалось, они наконец подошли к этому моменту, к моменту близости. Они полностью огородились от внешнего мира, оставшись наедине. Душевное спокойствие медленно сменялось страстным вожделением. Пышные формы манили своей изящностью. Халат только подчеркивал их красоту, но то, что скрывалось под пеленой ткани, чуть не сподвигло Мартина взять Алису прямо здесь, возле двери. Он подошел к ней и начал медленно стаскивать халат с плеч. — Ох, Мартин, что ты делаешь? — это был не протест, не возмущение. Скорее, требование поскорее освободить ее от стискивающей материи. — Я хочу тебя увидеть, — Мартин поднял руку и прикоснулся к нежной коже. Наконец, халат оказался на полу и музыкант жадно облизывал взглядом тело девушки. Внутри он выл от желания, но хотел подольше налюбоваться каждым изгибом. Ни единого изъяна. Грудь Алисы судорожно вздымалась. Она вместе с Мартином сгорала от желания поскорее вцепиться в столь желанную плоть и испытать внеземной экстаз. И все же девушка стояла неподвижно, ощущая на себе горячий взгляд музыканта, сродни его нежным прикосновениям. — Все эти месяцы я сходил с ума от того, что не могу притронуться к тебе, почувствовать твою нежную кожу. С этими словами Мартин тыльной стороной ладони, слегка дотрагиваясь, провел по плечу Алисы, вызвав прилив мурашек по спине. Длинными пальцами он скользил по бархатной коже. Добравшись до застежек бюстгальтера, мужчина сбросил ненужный сейчас элемент одежды. Следующими за бюстгальтером полетели трусики бразилиано. Теперь Мартин мог созерцать абсолютную красоту Алисы, не скрываемую ничем. — Ты прелестна! — мужчина снова себе позволил изучить столь прекрасное тело. — Ну скажи же, что не держишь на меня зла, что прощаешь… — горячо шепнув, девушка сняла с него черную косуху, а он ловко помогал ей в этом. — Я думаю, ты это уже поняла, — мужчина рукой изучал ее тело, каждый изгиб. Сквозь блаженную пелену услышала она голос любимого. — Ты всё такая же красивая, как полгода назад, моя самая красивая… — шепнул он ей на ухо горячим дыханием. — Твоя… Вся твоя… — выдыхала Уилсон ему в губы, и льнула к любимому, углубляя поцелуй.