I
— Доброе утро! — А, это опять вы? Доброе… «Конечно, я. Я же здесь работаю, или он надеялся, что, пока его не было, меня успели уволить? Как бы не так». В любом случае, Тема нисколько не обиделся, наоборот, он обрадовался, увидев желанного посетителя перед собой. Мужчина не появлялся в кофейне до понедельника. В принципе, оно и понятно: пятница — сокращенный рабочий день, в субботу и воскресенье можно выпить что-то, кроме кофе. За это время Тема успел не только освоиться на новом месте, но и всерьез распереживаться, что мужчина к ним не вернется. И вот, наконец. Снова костюм-тройка, синий-синий, та же куртка, шарф уже белый в редкую синюю полоску. Кожаный портфель. Начищенные ботинки. И запах… снова запах бергамота и сандала. Тема чувствовал, как на лице сама собой возникла улыбка: «Хоть какая-то польза от масок, не увидит мою глупую физиономию». Основной поток людей схлынул, бо́льшая часть посетителей ушла из кофейни, остались лишь две студентки, которые то ли шли в институт ко второй паре, то ли решили забить. Нюта вышла в подсобку, Тема мог спокойно и планомерно, не боясь постороннего внимания, любоваться и угождать: — Что вам приготовить сегодня? — и, как бы демонстрируя свою услужливость, уточнил. — Средний американо с ложкой сахара? Мужчина выпада не оценил, коротко кивнул: — Да. И прошу побыстрее, я опаздываю, — и с этими словами уткнулся в телефон. «Ну до чего важный птыц», — вздохнул Тема и пошел выполнять заказ. Будь они хотя бы одного возраста, было бы в разы проще. Тема умел убалтывать понравившихся ему парней, без проблем поддерживал разговор о сериалах, книгах, играх, спорте, косметике, знаний в каждой области ему хватало ровно настолько, чтобы расположить к себе собеседника. Тему выбирал сам, ориентируясь по внешности, поведению, может, невзначай подсмотренной через плечо новостной ленте. Но сейчас буквально все было против него: мужчина мало того, что стоял так, что заглянуть к нему в экран при всем желании бы не получилось, да еще и всем видом показывал, как ему Тема неинтересен. Такая надменность завораживала. Хотелось встать на голову, снова налететь лбом на дверцу шкафа, чтобы хоть так привлечь внимание или ненадолго вывести мужчину из молчаливого ожидания. «А как старается показать, что он — строгий. И эти брови… Е-мое, красиво. И страшновато. Наверняка, он какой-нибудь суровый босс. Бедные его подчиненные. Хотя я бы поработал с ним. Интересно, он вообще хвалит? Да должен. Может, так свысока. Типа… “Ого, вы все-таки умеете делать правильно с первого раза”. И улыбается еще так свысока, деловито и…» — Со мной что-то не так? — П-простите? — переспросил Тема. — Вы на меня так смотрите, — объяснил мужчина, не отвлекаясь от телефона. — Мне некомфортно. — Простите. — Прощаю. «Ах, ты ж змеюка шикарная!» — подумал Тема с легкой досадой, захотелось тоже чем-нибудь уязвить, поддеть, не обидеть, нет-нет, такого обидишь — самому же хуже будет. Нет. Просто показать, что сам не лыком шит. — А где ваше кольцо? — спросил Тема максимально будничным тоном. — На мизинце. Мужчина смерил Тему беглым, но тяжелым взглядом: — Снял. А что? — Ничего, — торопливо ответил Тема, почувствовав волну мурашек, промчавшихся по позвоночнику от поясницы до затылка. — Оно вам очень шло. — М, — кивнул мужчина и уже собрался было обратно уйти в переписку. «Все, тупик», — испугался Тема, сообразив, что он сейчас практически просрал шанс нормально поговорить, причем просрал бездарно, на чушь. Чушь опасную, дурновкусную (услышь его Анюта, засмеяла бы) и совершенно бесполезную. Американо был готов, осталось только перелить в стаканчик, отдать вместе с чеком и пожелать хорошего дня. — А я просто почему про кольцо вспомнил, — затараторил Тема, нервно доделывая заказ. — Сам я их не ношу, у меня они всегда теряются. За одежду цепляются. Да и пальцы не такие, ну, не для колец, что ли, — и кивнув на собственные руки, в которых держал бумажный стаканчик, вспомнил, что забыл положить обещанную ложку сахара. Вообразив, что мог бы на его забывчивость сказать мужчина, попытался обернуть промах в свою пользу: — А хотите я добавлю вам в американо сироп? У нас как раз новая поставка. Мужчина с легким раздражением отмахнулся: — Нет, спасибо. — И все же, — не отставал Тема. — «Миндаль», «Лесной орех», «Пряник» или... О! — случайно задел одну из бутылок. — «Ирландский крем»! Что скажете? — и прежде, чем тот успел ответить, добавил сироп в стакан, принялся размешивать. — Смотрите, он деликатный. Сливочный, но не слишком. Не химический. И я думаю, он хорошо вам подойдет. Вот, — вдел стакан в картонный манжет и опустил на стойку. — Попробуйте. Если вам не понравится, я тут же все переделаю и буду делать вам три дня кофе бесплатно! Мужчина, до того слушавший Тему с приоткрытым ртом, убрал телефон в карман. — Знаете, я, кажется, понял, за что вас взяли на полную ставку. За феноменальную наглость, да? От того, что с ним говорили, вот так, глядя в глаза, Тема испытал искреннюю, мальчишескую радость. Все равно что вывести из равновесия строгого учителя. Это и успех, и выброс адреналина, и страх. Тема посчитал, что отступать было глупо, а потому продолжил все с тем же воодушевлением: — Именно за нее! На самом деле я очень хочу вас порадовать. — Поразительно, — нервно усмехнулся мужчина и поднес стакан к губам. Тема отчетливо проследил за осторожным жестом: «Ей-Богу, словно я ему яда налил», — а вслух добавил: — Знаете, мне нравится «Белый шоколад». Вообще его разрешено использовать только для рафов, но для вас... Мужчина усмехнулся. Совсем тихо, но Теме и этого показалось более чем достаточно: — Сносно, — «Его любимое слово?» — У меня в любом случае нет времени, — полез за телефоном, но Тема замотал головой. — Нет-нет, если вам не понравилось, то не нужно. За мой счет. — Вот как, — снова растерянность в голосе. — Вы очень странный, — сказав так, мужчина коротко кивнул и зашагал к выходу. — И вам хорошего дня! Заходите еще! — почти крикнул вслед Тема. Студентки, сидевшие у окна, покосились на него и рассмеялись. Совершенно беззлобно, да даже если бы и злобно, Тема бы не обиделся. Демонстративно взмахнув руками, мол, да, вот такой вот я балбес, принялся убирать на рабочем месте. Не столько ради дела, а чтобы отвлечься и дождаться, пока краска хоть немножко схлынет с лица. — Чего ты так орешь? — спросила Нюта, едва выйдя из подсобки. — Ты в кофейне, а не в раменной. — Нютка, — шепотом, восторженно. — Он приходил. — «Он»? А-а, — тоже перейдя на шепот. — Мудядька? Ну? И чего радуемся? Номер попросил? — Нет. — Свой номер сунул? — Нет. Просто, ну... Поговорил и сделал кофе. Знаешь, он хотел с сахаром, а я ему сунул сироп. И за мой счет, а он не отказался. И сказал, что «сносно», короче, мне кажется, у меня есть шанс. Нюта нахмурила темные, подбритые брови, сделалась похожа на разгневанного японского городового, так что Тема на секунду засомневался: а может, и в раменной. Может, сейчас ему придется делать сеппуку, и Нюта как истинная подруга ему поможет и добьет его со спины. — Короче, не парься. Все под контролем. Вычти у меня просто из чаевых американо, ладушки? — Оладушки, Тем. Ой, иди нахуй... Иди вон... в подсобку. И Тема пошел, прямо побежал, даже не спрашивая, а что ему там, собственно, нужно делать. Настроение было труднообъяснимо шикарное. С одной стороны, Анюта права, радоваться особо нечему — он ничего не знал о мужчине, тот демонстративно от любых разговоров уклонялся и если все же поддерживал беседу, то лишь для того, чтобы уязвить или уколоть. С другой стороны, Тема не имел ничего против подобных нападок. Наоборот, в них виделась особенная прелесть вот такого стесненного общения. Куча условностей заставляла мозг лучше работать и тщательнее подбирать слова. Да, сегодня последнее вышло не слишком хорошо, но все равно в конце все сложилось удачно. Тема обозначился, что он — настырный, нелепый, смешной и болтливый. «Как будто в прошлый раз он про меня этого не понял. А про него я знаю, что... — Тема завис. — Он вредный гейский дядька, который любит поучать и сладкое. Да, выходит, я остался с теми же вводными». Можно бы расстроиться, но Тема вспомнил, как мужчина усмехнулся на его заговорщическое «но для вас...». Стало веселее. «Да и кофе он мой взял. И вообще не ругался, так что все неплохо. Все прямо отлично», — и, убедившись, что румянец исчез, вернулся к стойке донимать Нюту расспросами: — Нютк, а Нютк. — Что, деревня? «Не "сучка крашенная", и на том спасибо». — А расскажи мне поподробней про него. Давно ли ходит. С кем. — Я уже рассказывала. Ходит с год примерно. Ни разу его с кем-то еще не видела. Вечно в телефоне. Когда опаздывает — бесит и поторапливает. Когда не опаздывает — бесит не меньше, потому что лезет с замечаниями и всякими вопросами дебильными. — Хорошо-хорошо. А, может, ты имя его вспомнила? — Как можно вспомнить то, чего не знаешь? Понятия не имею. И я задолбалась тебе это повторять. — Ну прости-прости, — ласково погладил ее по плечу. — Я ж разузнать обстановку хочу. Да и странно. Ты его видишь год, каждый день, считай, почаще, чем своего научника, а имени так и не спросила. — Не замай святое! — вытаращилась Нюта. — Алексей Александрович мой кормилец и благодетель... Чтоб он провалился. И вообще, ты сам-то имена у работниц в «Мадам Маман» давно спрашивал? Торчите там с Глебом часами. А у них, между прочим, бейджики есть. Так что не выпендривайся, романтик хренов, пока тебе не стрельнет, ты никого специально примечать не станешь. Тема собрался возразить, но быстро сообразил, что да, Нюта говорит правду. Кухарок в их любимой с Глебом гастрономии он не знал, про себя помечал как «светлая-добрая» и как «темная-совсем-добрая-добрая». От бейджиков отвлекал яркий, прямиком из двухтысячных, макияж, запахи еды и Глеб, болтавший без умолку о своих философах или аниме. Имена персонажей «ДжоДжо» звучали так пафосно и правдоподобно, что Тема часто принимал их за реальных людей. Или, например, охранника в Шуваловке: они с Глебом втроем пару раз курили, болтали про футбол и разгадывали кроссворды, но имени Тема, конечно, никогда не спрашивал. Да и надобности не возникало. «Забавно. Получается, до тех пор, пока человек не делается нам по какой-то причине нужен, мы не идем на сближение дальше необходимого, каким бы приятным при том человек ни был. И даже имя не спрашиваем, хотя, казалось бы, такой пустяк. Но это не вписывается в наш привычный ритуал общения... Или как там у Берна?» Тема бы с радостью развил эту мысль дальше, но одна из студенток подошла к стойке, чтобы заказать еще два стакана горячего шоколада.II
Выйдя из ванной в коридор, Тема в одних шортах замер у напольного зеркала. Его год назад нашла у подъезда и принесла домой в одиночку Нюта. «Вот что с людьми жадность животворящая делает», — не раз шутил Глеб, и тем не менее, зеркало в действительности приносило пользу. Без него оценить свой внешний вид до выхода из квартиры можно было лишь двумя способами: посмотреться в круглое зеркало в ванной, где при всем желании увидеть что-то ниже солнечного сплетения Тема не мог (как изворачивался Глеб, вспомнить страшно), либо попросить помощи у друзей, а там многое упиралось в настроение и силы любовавшегося. Вон Нюта после полной смены ненавидела всех и плевалась ядом по любому поводу, а засидевшийся за конспектами Глеб настолько делался в своем познании преисполненным, что Тема мог смеха ради надевать одежду наизнанку — Глеб бы все равно не заметил. Промычал бы что-нибудь невнятное и уткнулся обратно в тетрадь. Так вот зеркало в прихожей здорово помогало. С ним удавалось быстро собирать образы и снимать относительно приличные селфи, но было в нем и несколько существенных минусов. Помимо того, что зеркало занимало место, а его в съемной квартире всегда не хватало, оно прекрасно отражало все недостатки: шероховатость кожи, прыщи, мешки под глазами, сутулость, мягкий живот. Нет, Тема прекрасно относился к полным и толстым парням, часто засматривался, но собственные новые килограммы он не любил. Не шла ему эта ренессансная мягкость. И вот сейчас, оставшись с собой один на один, Тема внимательно разглядывал отражение. — В целом все не так уж страшно. Но хотелось бы лучше, — рассуждал вслух, силясь так напрячь пресс, чтобы его, заразу, стало, наконец, видно. — Красава, — заверил вынырнувший из кухни с бутербродом в руке Глеб. — Просто муа! — Спасибо, старик. — Я серьезно. Ты в неплохой форме. — Но надо, чтоб прям в хорошей! — А что с этим… мудядькой что-то наклевывается? — Нет, я даже имени его не знаю. Просто... Ну, ты понял. — По-онял, — протянул Глеб и, запихнув бутерброд целиком в рот, объявил. — Ща турник прикрутим. Турник был еще одним волшебным предметом в их доме. Обычно он появлялся в дверном проеме к лету, казалось, лишь его присутствие помогало. Иногда на нем появлялись обереги в виде одежды, мокрых полотенец, и на этом этапе Нюта начинала негодовать. «Это все потому, что ты до него не дотягиваешься», — объяснял Глеб, но обереги снимал и даже пару раз подтягивался, чтобы продемонстрировать: вот, вещь нужная, оставляем. Сам Глеб никогда не задавал лишних вопросов, особенно касающихся чужого быта. Никогда не смеялся над чужими увлечениями. Будь то косметика Нюты или Темины модели «ЛЕГО». Обо всем слушал, может, не всегда внимательно, зато молча и не перебивая, хвалил за проделанную работу: красивые стрелки, новая комната из «Гарри Поттера», — и возмущался лишь тогда, когда чужой быт ему физически мешал. Например, если обнаруживал на своей любимой футболке пятно от черной помады или впотьмах, идя по коридору, наступал на какую-нибудь детальку. Ругался мало, больше сокрушался о том, как же его, такого сразу маленького и несчастного, в этом доме не берегли и не ценили. Но быстро остывал, стоило его вовремя пожалеть и сунуть чего-нибудь в утешение. Того же бутерброда было вполне достаточно. Глеб отличался отходчивостью и легкостью, в том числе и на подъем. Вот и сейчас, отыскав турник в кладовке, терпеливо страховал Тему, попутно подбадривая и делясь впечатлениями после просмотра серии «ДжоДжо». — Вы это, конечно, круто придумали, — заметила Нюта, вышедшая на шум уже в пижаме и тканевой маске. — После ночного забега к холодильнику — самое то, — и, пристально глядя на Тему, уточнила. — Думаешь, поможет? — Кот, будь милосердна, — попросил Глеб. — Мы тоже когда-то были юны и влюблены. Нюта усмехнулась: — Ох, где наши годы… Погоди, а он прям влюблен? Вдвоем взглянули на Тему, отчего подтягиваться стало в разы тяжелее. — Ребят, я вам не мешаю? — Прости, старик, продолжай. Страхую. — А мне правда интересно. Ты так подорвался с мудядькой, — Нюта уселась на пол. — Я тебя давно таким воодушевленным не видела. «Вот пристала», — Тема уже собрался рассердиться, но вовремя отпустил турник, спрыгнул на пол. Сделалось в разы спокойнее. — Да не знаю, — честно признался, разминая руки. — Я не очень понимаю любовь с первого взгляда. — Ты просто недостаточно романтик, — вздохнул Глеб. — Окей, назовем это так. Мне он понравился внешне. Сложное лицо и все такое… Такие мужчины всегда казались мне вызовом. Типа, а смогу ли я их чем-то заинтересовать. Обычно я таких видел либо в универе, либо мельком. А тут вот удачно. Он же прям ходит в кофейню, так что… — Тема на секунду задумался. — Не то, чтобы я прям уверен в своих силах, — «Сейчас особенно». — Но мне нравится пытаться. Плюс, — «Очень весомый плюс». — Я не говорю ничего лишнего. Никаких сальностей, ложных обещаний… — Что бы такого ты смог наобещать мудядьке за два раза? — перебила Нюта. Глеб чуть нахмурился: — Кот. — Согласна, я — язва. Продолжай. «Да чего продолжать-то», — слегка растерялся Тема. Казалось бы, он все, что мог — рассказал. Ему самому было сложно для себя сформулировать, чего конкретного он старался добиться. — Наверное, эта ситуация меня… вдохновляет? Ну, вот есть приятный мужчина, которого я буду видеть относительно часто. Это будет поднимать мне настроение, мне будет… приятно его ждать? Я буду рад, если смогу поднять ему настроение болтовней или тем же кофе, — чтобы собраться с мыслями, поднял взгляд вверх, уперся в турник. — Ну и мне самому хочется соответствовать. Грубо говоря, если я хочу ему понравиться, то я должен нравиться сначала себе, да? Нюта поправила маску и кивнула, а Глеб с каким-то внезапным умилением заключил: — Влепился… «Вот кто у нас реально романтик». — Короче, мы будем меня делать невъебенной красоткой или что? — Тема посчитал юмор лучшим сигнальным флажком, что пора этот разговор прекращать или, по крайней мере, не вести его с настолько серьезными лицами. — Пойду еще маску принесу, — Нюта с демонстративным кряхтением поднялась на ноги. — Ты с нами? — обращаясь к Глебу. — Кот, я за все, кроме голодовки. Хочу с мордой тигра. — Сорян, его забрала я. Остались баран и панда. — Бараном я всегда успею побыть, давай панду, — когда Нюта точно ушла на кухню, Глеб легонько толкнул Тему локтем. — А ты ему уже, ну… обозначился? Или вы с ним по принципу «рыбак рыбака»? Тема сначала искренне умилился тому, как Глеб деликатничал с ним, а потом задумался. «Действительно, а он-то понял, что я — тоже гей?» В ориентации понравившегося мужчины Тема не сомневался. Если в первую встречу сказалось общее волнение: работа на новом месте, непривычный поток людей, глупость с «какое кофе», — то сегодня Тема чувствовал себя намного спокойнее и увереннее. «Вряд ли он это оценил, но все же». Сколько бы ни шутили про «гей-радар», у Темы он реально имелся, сформировался примерно в восьмом классе, когда за малейший прокол можно было не только опозориться перед парнями, но и получить серьезные проблемы с родителями одноклассников и учителями. Приходилось одновременно и скрываться, и в нужный момент подавать сигналы и умело их подмечать у других. В университете стало в разы проще. Истфак по большей части состоял из парней, не способных как-то всерьез полезть в драку, многие ничего дальше учебников не замечали, так что Тема преспокойно познакомился со всеми квирами сперва на своем факультете, затем — на философском (их было там особенно мало, и все напоминали молодого Жириновского). Знакомства выходили сами собой, дальше добавления друг друга в контакты не продвигались. Тема объяснял это для себя чувством некой общности, мол, вот, мы тут не одни, если что… «Если что», слава небу, никогда не наступало. Теме повезло родиться высоким и широкоплечим. Его при всем желании не удавалось перепутать с девушкой. Потому он искренне сочувствовал тем, кто по какой-то причине не втискивался в представление о «нормальном мужике», и хотя сам Тема бегал к Нюте на филфак смотреть парня с накачанными губами и нарощенными ресницами (по слухам, в прошлом снимавшегося в гей-порно), ничего, кроме любопытства и восхищения (все-таки не в Америке живем), к таким ярким персонам Тема не испытывал. «Красиво. Совершенно не мое, рисково, но красиво». Теме нравились опрятные, холеные, но не слишком, обычно именно на эту самую холеность Тема и обращал внимание. Еще на руки, голос, взгляд — он почти наверняка был внимательным и пристальным, как если бы человек знал, что за ним непрерывно следят. Потому все жесты четко вымерялись, интонация выше опасной черты не поднималась, ладони прятались в карманы или за спину. «Да много чего…» Иной раз выдавал парфюм. Радар работал интуитивно, но ложных сигналов не давал. На мужчине из кофейни Тема приметил достаточно деталей, так что штука с кольцом становилась жирной финальной подсказкой. Как говорила Нюта: «для слепоглухонемых». С мужчиной Тема все сегодня понял, но вот понял ли тот про него — загадка. «Так ведь и не спросишь: “вы заметили, у нас новое меню, а еще я — из ваших?” Неловко». Тут же всплывала немаловажная и очень неудобная деталь: мужчина был старше, не ясно насколько, но достаточно, чтобы называться «другим поколением», и какие именно у них сложились принципы распознавания, Тема не представлял. «Раз он носит кольцо, чтобы знакомиться, значит, предпочитает какие-то классические штуки. Значок с радужным флагом? Ну, им никого не удивить. Или, что мне, расхаживать перед ним с платком в кармане? Сука, как неловко. И платков-то у нас нет. Есть банданы Нютки, но я не готов бегать перед ним с черным или красным шлейфом». — …Тем?.. — А? Нет-нет. Пока нет. Но я что-нибудь соображу. Деликатное. — «Деликатное» — это хорошо, это ты могешь, — благостно заулыбался Глеб.III
Но деликатное не соображалось ни в тот вечер, ни ночью, ни следующим утром. Вообще соображать утром казалось особенно тяжко. Все, на что хватило Тему: встать, а после занятий с турником уже такой простой пункт ощущался как подвиг, умыться, одеться и вовремя вывалиться на работу. Дорогой, подгоняемый не менее сонной, а оттого куда более сварливой Нютой, Тема думал об уютной кровати и одеяле. «И зачем я набрал столько смен? Пожадничал. Нет, деньги — здорово, но они таких мучений точно не стоят. А еще ж во вторник пара по двадцатому. Е-мае. И ведет ее какая-то грымза с закатывающимися глазами, — Тема вообразил худосочную женщину лет пятидесяти в неизменном зеленом платье-свитере с котенком. — Бр-р. И ведь у нее кто-то ж пишет диплом». — …я отбегу буквально на полчаса, ты справишься. Поставка из булочной придет в девять, если не провозишься, успеешь все разобрать до… Тема! О чем мечтаем? — О том, как поступлю на миллионера. — Очень смешно, — проворчала Нюта, выпустив клуб пара с запахом персика. — Нет, я серьезно, Нют. Когда уже Глеб начнет проклинать всех в Думе и кататься на надувном матрасике в окружении парней? Задорого. — Боюсь, что никогда. Ты же знаешь, он пацифист и с принципами. — Звучит, как фетиш. Нюта впервые за весь их путь до Бауманской искренне улыбнулась: — О, да. Мой… Так ты понял, чего я от тебя хочу? — Да-да: не возиться, не лажать, ждать тебя и быть умником. Та вроде как собралась нахмуриться и отчитать, но после очередной затяжки передумала: — В целом, да. И поменьше пизди. Последнее уточнение звучало почти обидно. «Я пизжу всегда по делу. Клиентоориентированность у нас или где?», — но сегодня угождать посетителям не хотелось. Настрой не тот, усталость и мысли о жуткой преподавательнице, — все напрочь отбивало желание казаться «улыбчивым и простым». «В конце концов, это — реально искусство». Вот Нюта умела преображаться за миллисекунды: она орет на Тему за новый косяк, р-раз, и она — само очарование, и темный макияж ей нисколько не мешал. Теме оставалось послушно выполнять поручения. Нюта быстро ушла. «Спасибо хоть открыться помогла», — угрюмо вздохнул Тема и побрел встречать грузовую машину. Руки ныли ужасно. Как назло, на телефон написывал едва проснувшийся Глеб, раздавая советы о том, как бережно и быстро размять мышцы после неудачной тренировки. «Ему хорошо. У него-то сегодня дистант. И работа там же». Раскладывая коробки с холодными десертами по холодильникам, а свежую выпечку — на полки в витрине, Тема силился вспомнить, где и кем сейчас работает Глеб, что может прохлаждаться по полнедели дома, и попутно, естественно, жалеть себя, такого нелепого, этим утром как будто взаправду хилого, одинокого и оттого бесконечно несчастного. Сразу после открытия люди появлялись редко: забегали или очень ответственные студенты или те, кто умудрился в понедельник вечером покутить и нуждался в срочном заряде бодрости. Зашла милая очень пожилая пара, помимо кофе, Тема пробил им два круассана и пожелал удачной прогулки, включил джазовый плейлист. «Вроде полегчало, — но потом заметил оставшиеся под стойкой коробки. — Зараза», — полез их доставать, а когда начал выпрямляться, ударился затылком. — Черт! — от бессилия пнул ту коробку, что валялась сверху, к счастью, пустую. — И вам доброе утро, — ответил ему знакомый насмешливый голос. Тема вынырнул из-под стойки. Его любимый посетитель встретил его коротким кивком головы. — Доброе… Вы сегодня рано. — Неужели? — Да, обычно вы приходите ближе к одиннадцати, а сейчас только девять тридцать, вот я и, — Тема медленно, но все же сообразил, что нес — полнейшую чушь. — Простите, я сегодня много болтаю. — Только сегодня? — улыбнулся мужчина. «Язва», — с теплотой подметил про себя Тема. — Вам американо, да? С сахаром или с сиропом? Мужчина пожевал губами, не как это делали ворчливые старики или нервные подростки, старающиеся незаметно обкусать омертвевшую кожу, нет, движение вышло красивым. — Ну... — протянул, как бы сомневаясь. — Давайте с сиропом. Тема радостно закивал: — Вам все-таки понравилось? Я же говорил, с сиропом вкуснее! У него оттенок есть, настроение. Нет, понятно, что с точки зрения прям профи это баловство — кофе чем-то разбавлять, но ведь можно себя побаловать... Какой вы хотите? Тот же или другой? Мужчина пожал плечами: — Я в них все равно не разбираюсь. Но тот, что в прошлый раз, был... Неплох. «"Неплох"? Не "сносно", а прям "неплох"? Ха-ха-а... Полегче! Да я ж прям здесь кончусь». — А давайте я вам все-таки сделаю «Белый шоколад»? Уверяю, вы не пожалеете. Если вам нравится сладкое, я могу добавить его чуть больше, это прямо круто поднимет вам настроение... В голове неоновым светом загорелось наставление Нюты: «Поменьше пизди», — но поздно, поздно, его уже понесло. И руки перестали ныть, их просто потряхивало от волнения, и в целом создавалось впечатление, что именно Тема выпил несколько порций американо со всеми сиропами сразу. Мужчина на все снова ответил сдержанной улыбкой, но она показалась Теме чуть мягче предыдущей: — Хорошо-хорошо, если вам так хочется. Я понял, что стал вашим подопытным. «И вы совсем не против этого, верно?» — усмехнулся под маской Тема и принялся готовить. В отсутствии других посетителей мужчина держался свободнее. Он не делал вид, что занят перепиской в телефоне, стоял в расслабленной позе, чуть постукивая ботинком в такт музыке. Нет, весьма вероятно, что сегодня он правда никуда не торопился, но Теме нравилось представлять, что все оттого, что они наедине, и не нужно ни при ком притворяться. «Господи, пусть Нюта не приходит». Готовил Тема с видимой расторопностью, хотя по факту специально оттягивал процесс. То там задержится, то тут отвлечется. Посматривал на мужчину, на ходу сочиняя, что бы еще такого сказать, чтобы выйти на разговор. — А вы пробовали наши десерты? Есть крем-брюле, пудинги, профитроли. У нас вот как раз все свежее. — Надеюсь, не из той коробки, которую вы пнули? Тема смутился: — Она была пустая! Клянусь! Мужчина отмахнулся: — Избавьте меня от этого. К тому же я не ем на рабочем месте. Тема не унимался: — Ну может тогда мы вам в кофе чего-нибудь жахнем? — Вот это слово точно не надо. Я не готов к таким экспериментам. — Ну и зря, кофе бы стало похоже на печенье «Орео». — Стал. — А. Да... Стал... Стало неловко. Тема некоторое время боялся глядеть на мужчину, а когда все же решился, с приятным удивлением обнаружил, что тот не хмурится. И не смотрит так, точно вот-вот заплюет желчью. Его лицо было расслабленным и спокойным. Мужчина молча наблюдал за тем, как Тема доделывал заказ, иногда косился на бутылки с сиропами. — У вас большая коллекция... — протянул рассеянно. — Да, — подхватил Тема. — Мы, — «Уже "мы"! Вот какой я стремительный, врываюсь в коллектив». — Мы стараемся пополнять ее новыми образцами. Дегустируем сами, так что я вас не отравлю. — Вы меня прямо успокоили. Третья улыбка подряд, Тема считал, что сегодняшняя встреча прошла супер-успешно. «Будет, что ребятам отрапортовать». — Вот. Попробуйте, — он поставил стакан на стойку. — Ну... Хорошо?.. — Повторюсь, я ничего в этом не понимаю. Но это... Симпатично. Правда, похоже на шоколад. — Вот видите! Сироп классный. Не зря его у нас так берегут, — Тема подмигнул. — Будет наш с вами секрет. Мужчина опять вернул себе надменный вид: — Хотите сделать меня соучастником? Извольте, — кивнул на кассу. — Рассчитайте меня. С учетом вашей вчерашней выходки. Тема нахмурился: — Нет. Подождите. Я же сказал, что за тот случай платить не надо. — «Если мне не понравится», — возразил мужчина. — А мне понравилось. Так что... — Нет. — Что значит «нет»? — темные брови взлетели вверх, собрав на лбу морщины. — Молодой человек, не валяйте дурака. Я не намерен с вами препираться. Вы выполнили свою работу, я должен ее оплатить. Не собираетесь же вы работать в убыток? — Это мой убыток, — «Что хочу с ним, то и делаю». — Считайте, вчера был подарок в качестве извинения. Или... Всенародного дня... Чего-то там, ладно? Я от одного американо не оскудею. «Во какое слово ввернул. Видал, что могу? Не такой уж я и идиот, да?» Но в глазах мужчины читалось, что идиот, еще какой. — Однако вы невыносимый, — подметил мужчина, смиренно забирая сегодняшний заказ. — А с вашей девушкой вы так же спорите? Странный вопрос. Вернее, нет, сам по себе он звучал вполне безобидно, ведь часто взрослые возмущались на подростков и молодых людей: «а рожать как будешь», «кому ты такой сдашься кроме меня», «своим детям такое рассказывай», — и многое-многое другое. Все делалось для того, чтобы объяснить и наглядно показать юной бестолочи — с его закидонами никто возиться не станет, а все максималистские замашки живы еще лишь потому, что бестолочь не начала строить отношения с кем-то, кроме фантазий. Потому вопрос типичный, в какой-то мере риторический, но Тема, разогретый предыдущими успехами, ответил невпопад и в лоб: — А мне не нравятся девушки, — и, чуть погодя, уточнил. — Только парни. В голове запоздало вспыхнула вчерашняя фраза Глеба: «Моге-ешь». Следовало бы испугаться, но за него это сделал мужчина. — Вы так спокойно об этом говорите... «Сам в шоке», — нервно отшутился Тема, но вслух демонстративно непринужденно ответил: — Не вижу ничего страшного. Это естественно... — Да-да-да, — мужчина кратко обернулся на дверь кофейни. — Но мне к чему такая информация? — Просто. Вы спросили, я ответил. И потом мы же современные люди. Уверен, вы мне морду бить не будете. Не будете же? — Я? Нет... Но все равно это необдуманно, — попытался вернуть себе строгий вид. — С вашей стороны. «Взволнованным он еще очаровательнее». — Простите. Вы показались мне приятным человеком, вот я и подумал, — «Нет-нет, вот этого я точно не делал». — Что могу вам доверять, — взглядом указал на терминал. — Можете прикладывать. Мужчина поджал губы, торопливо приложил телефон. С секунду помедлив, взял стакан. — Мило с вашей стороны. Но, пожалуйста, будьте благоразумнее, молодой человек. Я серьезно, — сказано было с такой доверительной вкрадчивостью и тревогой, что Тема совершенно растаял. Заверил: — Конечно. Спасибо вам... И хорошего дня! Едва за мужчиной со звонком колокольчика закрылась дверь, Тема опустился на коробки. Чтобы убедиться, что он не спал, и все произошедшее не случилось с ним в каком-нибудь невероятно детальном сне, взъерошил волосы. Шумно вздохнул — мгновенно запотели очки. Стянул и их, и маску. До смешного тряслись руки. «Обалдеть можно. Чего я выкинул. Ну... Ну ведь все прошло... Нормально? Глаза у него, конечно, испуганные. Но он не послал меня, побеспокоился. Получается, шанс все-таки... Есть?» Нюта зашла в кофейню с черного входа, Тема не сразу услышал ее шаги. — Ага, вот ты где. Я все купила, — помахала пакетиком из «Подружки». — Справляешься тут без меня? Так. А чего с лицом? Признавайся, водолаз, что без меня натворил? Тема растер горевшие от восторга щеки и прошептал: — Хуйню. Тебе понравится.