В глазах так рябит, что хочется тошнить, освободив желудок, если бы тот, конечно, не был пуст. Всё тело ломит и каждый медленный вдох даётся тяжело, будто грудная клетка стала весить в тонну, не собираясь поддаваться диафрагме. И сердце отлынивало от работы, стуча реже, чем положено. Настолько больно, что нельзя пошевелить пальцем или хотя бы посмотреть на причину его страданий. Хотя бы увидеть, почему он ощущает такую резкую и сильную боль в руке, такую, будто его...
Он смог приоткрыть глаза и с ужасом посмотреть на нити на его руке, как они становятся кроваво-красными и как кровь немного выступает в местах прорезей для иглы на покрасневшей коже. Он не мог сказать ни слова, продолжая смотреть за нитями, которые немного натягиваются и прижимаются к коже от того, что его портной приподнимает иглу.
Спустя пару мгновений, когда он уже стал мыслить яснее, чем до этого, КНДР посмотрел на свой живот, полный швов на раздражённой коже. Они были такие же, как и те, что он наблюдал на левой руке, только разных размеров. Но когда игла вонзилась в край открытой раны на правой руке, он не смог сдержать шипение и порыв дёрнуть рукой, которая тут же была прижата к кровати его портным, чтобы студент не успел сделать себе ещё хуже, а рядом послышался до невозможного знакомый, невозмутимый голос:
- Доброе утро, - молвил Китай, продолжив водить иглой между краёв раны - Смотри-ка, ты всё таки не умер, видимо я облажался.
- Что.. - пытался выдавить что-то из своих уст Демократическая республика, не в силах как-то бурно реагировать на тянущую боль, кроме как иногда тихо шипеть - Что за чёрт.. происходит?
- Пациент проснулся прямо посреди операции. Я слышал о таком, а теперь ещё и увидел. Не думал, что ты такой стойкий, вот и не использовал никакого анестетика или анальгетика, - КНР закончил зашивать и обработал швы от крови и грязи, которая маловероятно могла попасть внутрь тканей - Но тебе ещё повезло, что ты проснулся, когда я уже заканчивал, а не, например, когда я занимался твоей шеей. Ты бы точно всё мне испортил.
- Почему я вообще проснулся? Я думал, что потеряю слишком много крови, - студент хотел протереть глаза, но руки не подчинялись ему, продолжая мирно лежать.
- Лучше бы сказал спасибо. Но я всё таки сделаю вид, будто услышал не претензию, а слова благодарности.
- За что? За то, что "Господь Бог" сжалился над своей овечкой?
- За то, что я дважды продлил тебе жизнь.
- И дважды стал причиной моей клинической смерти, - заметил Северная Корея, еле как поднявшись на руках и сев, оперевшись об изголовье кровати.
- Я же сказал, что не позволю тебе умереть, по крайней мере сейчас, когда это не принесёт никакой пользы, - врач сложил все свои инструменты обратно, предварительно отстегнув ремни от его плеч, которые тот использовал, чтобы замедлить кровоизлеяние. - Но если считать в целом, три. Три раза я чуть не убил тебя и ровно столько же вернул к жизни.
- И что, так сложно сказать зачем ты это делаешь? - голосом последнего мученика спросил КНДР.
- Люблю проверять свои возможности, как доктора. Но если быть честным, я сам не знаю. Может быть, как ты и сказал, у меня стояк на чужие страдания.
- Я.. Сказал так?
- Да.
- Видимо, я был зол. Сейчас мне просто больно. Я хочу есть, ты же не дашь мне умереть от голода?
- Нет, не дам, ты не ел уже около трёх суток. Это может сказаться на твоём.. Еда... Я совсем забыл про еду... - прошептал Китайская республика, взялся руками за голову и встал с кровати, быстрым шагом направившись вниз.
Чувство его голода больше, чем боль, и только поэтому, студент медленно сел на край кровати и осторожно встал на трясущихся ногах, держась руками за край кровати, но может ещё самую малость из-за интереса узнать, что заставило его врача только что так занервничать. Демократическая республика сделал несколько аккуратных шагов в сторону двери и облокотился на стену.
Таким образом астматик и дошёл до кухни, делая небольшие передышки, чтобы собраться с мыслями и продолжить путь. Подойдя к психологу и собираясь коснуться его плеча, чтобы тот обратил на него внимание, Корея передумал делать это, опустил руку на стол и посмотрел на то, что Народная республика держал в руках.
От сковороды, ручку которой хирург сжимал в руке, шёл густой дым, а кусок мяса на её дне превратился в уголь, медленно тлея на среднем огне всё это время. Северный закрыл рукой рот и нос, отойдя подальше, чтобы не дышать дымом, который очень не понравился бы его больным лёгким.
- Хорошо, что он не загорелся, я сейчас проветрю кухню, - устало сказал КНР и поставил сковороду на другую конфорку.
Китай подошёл к окну и приоткрыл форточку, чтобы дым шёл на улицу, а не оседал в помещении. После он взял лопатку и стал оттирать кусок мяса, присохший ко дну сковороды, что получилось, но с большим трудом и сопровождалось взглядом Корейской республики, которому вообще не следовало вставать с кровати и тревожить свои недавно наложенные швы.
- Постой, что ты делаешь? - ослабленным голосом спросил художник, когда увидел, что врач собирается выкинуть этот пережаренный стейк в мусор - Это же еда.
- Это - уже не еда. Тем более для твоего больного организма. Нужно будет придумать что-то другое на ужин для тебя.
- Ты готовил для меня?
Китайская республика посмотрел на Северную Корею так, будто и правда не понимает, почему тот удивляется, и сказал:
- Я, конечно, не был полностью уверен в том, что ты проснёшься, но не мог оставить тебя без еды. Я же готовил для тебя и до этого. Моя стрепня вообще твой единственный источник пищи сейчас. Что такого?
Однако КНДР же своими глазами видел, с какой любовью и особым удовольствием готовил каннибал тот раз. Может, ему просто так нравиться жарить мясо? Кулинария - это же его хобби, как понял студент, значит и удивляться ему нечего.
- Не выбрасывай, я съем, - выпалил Демократическая республика, положив пальцы на кисть руки психолога, в которой тот держал сковороду.
- Это? Это не возможно будет есть, это больше не считается пищей. Этому место только в мусоре, - твёрдо сказал Народная республика и выкинул предмет, ранее бывший куском мяса, в помойное ведро.
- Но я очень хочу есть. Я бы съел сейчас что угодно. Чувствую себя так, будто снова прохожу то время, когда меня только выпнули из детдома, - тихо и жалобно практически промяукал астматик.
- Что угодно? Хорошо, я подумаю, что могу предоставить тебе так быстро.
Хирург сделал вид, будто пропустил мимо ушей слова Кореи о его прошлом, но сам мысленно сопоставил его слова с его худобой и, немного подумав, отправил сковороду в утиль следом за испорченной едой, ведь посуда так же подгорела.
Северному не понравилась такая загадочная формулировка и тот тон, с которым КНР переспросил его "что угодно?". Несмотря на то, что Корейская республика сказал правду и он голоден как собака, этот момент насторожил его и даже заставил задуматься над тем, чтобы отказаться от своих слов, но он решил вместо спросить:
- Если ты собрался что-то готовить, где я могу подождать, чтобы не мешать тебе, - "и на всякий случай не попадаться под руку" мысленно дополнил себя кудрявый.
- Единственное место, которое не понадобится мне для того, что я могу придумать, это спальная комната. Кроме того, твоему организму нужен отдых и наименьшее количество телодвижений, так что лучшее, что ты можешь сделать для нас обоих - это пойти и поспать, - ответил врач, готовя посуду для своего нового кулинарного творения, судя по всему, необычного.
Северная Корея не решился ослушаться Китайскую республику, так как уже доказал на своей шкуре, что это приводит к не самым лучшим последствиям, и пошёл обратно наверх. Подниматься по лестнице тем же путём, что и спускаться с неё, так как никаким иным он и не может, оказалось намного дольше и мучительнее. Однако, наконец добравшись до заветной комнаты и устроившись на кровати, которая резко стала такой приятной и мягкой, КНДР сразу понял, что это было не зря и повернулся на бок, завернувшись в плед, чтобы погрузиться в столь желанный сон.
Тем временем психолог спустился в подвал и открыл морозильную камеру, чтобы достать из неё часть тела своей недавней жертвы, практически не тронутую им до сегодняшнего дня. А ведь пару часов назад он и не подозревал, что ему сегодня придётся использовать дуговую пилу.
***
Студент не знает, сколько он спал, но знает, что его разбудили голос и прикосновение Народной республики. Сквозь дрёму разобрать, что он сказал ему не представлялось возможным. Только просыпаясь и пытаясь открыть глаза, Корея отчётливо услышал:
- Не заставляй меня использовать более радикальные методы разбудить тебя, - вздохнул хирург.
- Не буду, - пробормотал Демократическая республика и посмотрел на Китая, который сидел рядом с ним на кровати и держал в руках поднос с тарелкой и палочками на нём. От посуды с едой шёл еле видный дым, но астматик без своих очков не мог разглядеть, что в ней было.
- Держи, ешь, но не лёжа и осторожно, еда горячая, - сказал врач, случайно, а может и нарочно не выдавая, чем именно он собрался кормить Корею, и дал ему поднос в руки, когда тот сел и облокотился спиной на изголовье кровати.
- Что это? - для приличия поинтересовался Северный. Его это не волновало, сейчас он съел бы что угодно.
КНР хмыкнул и загадочно сказал:
- Угадай.
- Я никогда не ел подобного. Это что-то человеческое? - спросил Корейская республика, уже во всю собирая куски пищи палочками и пробуя их. Вкус мог быть неразборчив из-за соуса, так что вряд ли он угадает точно.
- Да, самый сложный и интересный человеческий орган. Считается деликатесом у таких, как я. Однако, этот же жизненно необходимый орган у животных тоже принимают в пищу и он так же считается деликатесом, но в этом случае законным, - начиная засыпать, говорил Китайская республика.
- Это.. Мозг? - замерев на пару секунд, переспросил кудрявый.
- Да. Твоего брата. Если его знания перейдут тебе после этой трапезы, как верили разные народы у которых был принят каннибализм, ты будешь отлично делать минет, - усмехнулся хирург, положив голову на руку и закрыв глаза.
- Ты, наверное, прекрасный психолог, раз забираешься так глубоко людям в голову, - попытался так же с юмором ответить Северная Корея и спокойно продолжил есть. Как же быстро он привык к этому.
Однако ответа на свою шутку КНДР не услышал и посмотрел на Народную Республику, который всё таки уснул. Сон его продлился недолго, каких-то 30 секунд, так как в кармане его штанов завибрировал и зазвонил телефон. Психолог вздрогнул, нервно открыл глаза и взял мобильный в руки. Это был его будильник. Он посмотрел на время. Уже 6 часов утра. Затем Китай отодвинул штору в сторону и выглянул в окно, небо было ещё темным, но скоро начнёт светлеть.
Этот день будет тяжёлым..
***
Такая насыщенная ночь выдалась не только у главных героев. Соединённые Штаты Америки весь вечер сидел в своём кабинете и размышлял сразу над двумя делами, лёгшими на его плечи, не понимая, какое поставить на первое место, оба важны одинаково. Это поймать Японскую Империю и найти похитителя его сына, а потом убить обоих при задержании, даже если один из них сдастся добровольно. Он хочет видеть, как они будут страдать. Особенно если похититель Южной Кореи это и есть тот самый убийца, на которого точат зуб все сотрудники правоохранительных органов, да и наверняка те, у кого он отнял их близких. А может за это ответственен и Империя, ведь пропажа Кореи как раз приходится на ночь побега фашиста, правда каким образом он успел бы всё это провернуть остаётся загадкой.
От раздумий Америку отвлёк телефонный звонок его дочери. Почему она не спит так поздно? Он ответил на него и услышал перепуганный шёпот и всхлипы Японии.
- Пап, ч-что мне делать? Я видела его снаружи, а потом о-он.. Он в моём доме. Я не з-знаю, что мне делать, - заикаясь, быстро тараторила девушка в трубку
- Кто в твоём доме? Что случилось? Я сейчас приеду, - сказал США и вскочил со стула, чтобы выбежать из кабинета, забыв про куртку, и выскочить на холод к своей машине, никого не предупредив и пытаясь успокоить Японию, а так же выведать у неё подробности и личность этого человека.
- Это.. Японская Империя...
