Месть в розовом флаконе

Сквизгаар сидел на своей кровати, выжидающе, практически не моргая, смотрел на дверь. Время близилось к двум часам ночи, но мысли лечь спать не возникало. Днем Токи сильно накосячил. Никак не мог собраться на репетиции, чуть не сломал дорогостоящую аппаратуру, случайно разбил нос Мёрдерфэйсу и любимую кружку Нейтана. На Вортуза поорали, застыдили и к вечеру обо всем забыли. В целом, ничего особо страшного не случилось. Они творили дичь и похуже. Но Сквизгаар знал то, чего не знали другие участники группы. О чем не знал Чарльз. И, если быть честными, Сквигельф сам бы хотел не быть в курсе. Но кто-то должен был. Кто-то стучит в дверь и Сквизгаар тяжело вздыхает. Ему хочется проигнорировать, сделать вид, что в комнате никого нет, но он не может. Сам не знает почему. На пороге мнется Токи, что-то мямлит себе под нос и смотрит в пол до ужаса виноватыми глазами. Словно он убил десятки людей по неосторожности, словно совершил страшную ошибку. И Сквизгаар хочет ему сказать, что все в порядке, что нет нужды снова и снова приходить сюда. Хочется сказать, что он ни в чем не виноват. Но Сквигельф только молча кивает, надевая на себя холодную маску невозмутимости. Вортуз запирает за собой дверь, дрожащими руками снимает с себя футболку и, не в силах даже одарить хозяина комнаты своим взглядом, упирается лбом и ладонями в стену. Сквизгаар медлит. Ему не нравится делать то, о чем так жалобно, безмолвно просит Токи. Не нравится потому, что он не фанат таких вещей. Не нравится потому, что он сам считает, что Вортуз этого не заслуживает. Потому, что этого несчастного идиота в такие моменты хочется пожалеть, поцеловать в лоб и успокоить. Но Токи нуждается совсем в другом. Сквизгаар достает из шкафа кожаную плеть. Когда Токи пришел к нему за этим впервый раз, Сквигельф вышвырнул его из своей комнаты с криками и оскорблениями. Сквизгаар думал, что Токи над ним издевается. И только через время он увидел старые шрамы на его спине, устрашающие фотографии его родителей… Токи никогда о них не рассказывал. Зависал, выпадал из реальности на пару секунд, а потом широко улыбался. Улыбался искренне и так счастливо, что Сквизгаару становилось тошно. Потому что он все понимал. И однажды, когда Токи очень сильно напился и все просил, просил, просил… Сквизгаар не смог отказать. Ведь только ему Токи доверял так слепо. — Сквизгаар, — тихо зовет Вортуз, заставляя соло-гитариста вернуться из воспоминаний. Сквигельф еле поднимает онемевшую руку и с размахом ударяет Токи по спине. Ритм-гитарист мычит сквозь плотно сжатые губы и дрожит всем телом. Сквизгаара трясет не хуже. Задержав дыхание, зажмурившись, швед почти истерически наносит удары один за другим. Бьет, не жалея силы, оставляя кровавые рваные раны на изуродованной старыми шрамами спине. Бьет так, как нужно Токи. Бьет сильно, резко. Бьет до собственного омерзения. До подкатывающей к горлу тошноты. Бьет Токи до несдержанных криков и всхлипов. Руку пронзает болезненная судорога, заставляя пальцы разжаться и плеть падает на пол с отвратительно-оглушительно тихим стуком. — Хватит, — Сквизгаар с большим трудом разжимает зубы. Тихо поскуливая, Токи стекает на колени, тяжело вдыхает свое прощение. Свое освобождение и облегчение. — Спасибо, — тихо шепчет Токи, прикрывая зареванное лицо волосами. Он неуклюже натягивает футболку и на серой ткани тут же расплываются кровавые пятна. Сквизгаар хочет содрать ее ко всем чертям, хочет отмыть этого идиота в теплой воде и обработать его раны. Хочет обнять его так крепко, как только можно и позволить ему выплакать все. Но швед остается стоять на месте, позволяя Токи скрыться в коридорах Мордхауса. И не смотря на все свое отвращение, Сквизгаар знает, что в следующий раз позволит всему этому случиться вновь.