Уютный дождь

*** Маленькая Полумна весело бежала с подносом в руках. От завтрака, приготовленного ее отцом, шел пар. Девочка спешила к матери в ее лабораторию. Несколько секунд пристраивая поднос в руках, она открыла дверь, толкнув ее внутрь. Завтрак выскользнул из онемевших рук. Тарелки громко бьются о пол, царапая осколками ноги, но Полумне это совсем не интересно. Улыбка сползает с губ, холод окутывает, неприятно прокалывая затылок. Будто в замедленной съёмке ее мать в клубах едкого дыма падает, сметая рукой какие-то колбочки с зельями, опрокидывая их на себя. Ее кожа краснеет от препаратов, кое-где прожигается от едких веществ. Тусклая лампа прорывается своими лучами сквозь пары, от ее света кожа женщины кажется ещё бледнее. В ушах зазвенело. Ксенофилиус весь бледный выбежал из кухни. С ужасом взглянув на цветные клубы, исходящие из лаборатории, приказал Полумне бежать к Уизли. Сам же вошёл в самое пекло, одновременно создавая патронус в Мунго, тихо шепча ему послание. Луна так и стояла в ступоре, горячие слезы побежали по щекам, но девочка совсем не замечала этого. Стеклянными глазами она уставилась на дым, который уже начинал заполнять коридор. Ноги не слушались, в голове все мысли испарились. Единственное, что осталось - это эхом раздающийся крик отца "Беги!". Ксенофилиус с бесчувственной женой на руках выбежал из комнаты, что-то крича дочери. Овладев собой, Полумна сорвалась с места. Цепляясь за дверные косяки на резких поворотах, девочка вылетела на улицу. Чуть-ли не снося калитку, выбежала за нее и помчалась по крутым склонам, туда, вниз. Сердце стучало где-то в ушах, ноги цеплялись за высокую траву, норовя связать их между собой. Волосы путались, развиваясь на ветру, лезли в рот. В горле пересохло. Кочка, взявшаяся из неоткуда, сбивает с ног. Штаны пачкаются о землю, пропитываются соком травы и кровью. Ещё чуть-чуть, и она уже будет у Уизли! Решительно вытерев лицо рукой, оставляя грязный коричнево-бордовый след на щеке, Луна вскочила и со всех ног помчалась вперёд. Миссис Уизли стояла у плиты, помешивая что-то в огромной кастрюле. На фоне играл тихий джаз, из сада доносились детские голоса. Крики прервали идиллию, а после и ворвавшаяся на кухню Джинни, придерживающая за плечи Полумну. В белых волосах запуталась трава и мелкие веточки, на щеке красовалась полоса грязи, руки и колени в крови. Молли уронила ложку в суп, подбежала к Лавгуд, осматривая ранки и спрашивая, что случилось. Девочка молчала, тяжело дыша, и пялилась в одну точку. Совсем не сопротивляясь, она поплелась за Молли к раковине. Подставляя руки под прохладную воду, пыталась восстановить воспоминания, затуманенные, будто сон. Неприятное покалывание побежало по ранкам. Огненно-волосая Джинни ярким пятном расплывалась на периферийном зрении. Стоя у двери, девочка нервно теребила край своей футболки, глядя на Лавгуд. Закусив губу изнутри, она приблизилась ближе, осторожно касаясь Луны. Чужие горячие руки обожгли плечо. Картинка потухает в густом тумане. И вот, они уже сидят на косом крыльце "Норы". Джинни что-то увлеченно рассказывает, иногда бросая тревожные взгляды на Луну. Но сама Лавгуд уже давно поняла, что вникнуть в смысл сказанного не выйдет и просто беззаботно улыбалась, глядя на девочку. Буквально прорываясь через какие-то дурные мысли в реальность, пытаясь ухватится за слова, она слышала лишь отдельные фразы о Фреде и какой-то кошке. Полная бессмыслица. Опять темнота, и они уже в полном составе семейства сидят за столом. Лучший луковый суп, что ела Полумна слегка обжигает ей горло. Миссис Уизли до сих пор крутится вокруг стола, расставляя миски со вторым и подливая всем чаю. Артур рассуждает о устройстве тостера и на сколько он хорошо заменяет заклинания. А вот, она уже лежит на кровати Джинни, которую та любезно уступила, а сама устроилась на раскладушке неподалеку. Молли заботливо оставила два стакана воды на тумбе рядом и, пожелав спокойной ночи, удалилась. Кинув последний печальный взгляд на почти уснувшую белокурую девчушку, закрыла за собой дверь. Тихий шепот четы Уизли прервал сон Луны. Отец прижимает ее к себе, стараясь не разбудить. Пара синхронно поднялась, чтобы проводить гостей. Артур утешающее похлопал Ксенофилиуса по плечу. Перекинувшись шепотом ещё парой фраз, Лавгуд вышел на улицу. Чистый прохладный воздух раннего утра пробежал по лицу. Солнце нехотя выглядывало из-за горизонта. Ботинки Ксенофилиуса намокли от росы. Трава тихо похрустывала под ногами. Спокойствие окутывало лёгким туманом, идущим со стороны ближайшей речушки. Полумна проснулась в своей комнате. Пустым взглядом она уставилась в серый потолок, сужающийся к середине комнаты. Медленно перебирая пальцами она думала ни о чем. Тихий стук в ее дверь прервал нить размышлений. Отец с миской в руках и стаканом тыквенного сока скованно стоял на пороге. Луна слегка улыбнулась и нехотя села, неприятный холод пробежал по оголившемся рукам. Ксенофилиус подошёл ближе, поставил стакан на тумбу, передал теплую овсянку и сел рядом с дочерью. Миска приятно согревала сквозь одеяло. Повозив немного ложкой по сладкой каше, Луна начала есть. Отец смотрел на нее со смесью заботы и некой печали. Он уже был одет и явно ждал, когда девочка доест и они смогут выйти. Тусклые коридоры давили своей серостью. Девочка старалась идти в ногу с отцом и несильно заинтересованно оглядывала бесконечные двери. Вдруг Лавгуд резко остановился и Луна чуть не влетела в него. Он приоткрыл ближайшую дверь по левую сторону. Ухватив дочь за руку, он тяжело вздохнул и вошёл внутрь. На койке лежала бледная Пандора, окутанная блеском заклинаний. Обогнув кровать, Луна села на стул, наклоняясь над телом матери. Ксенофилиус сидел на корточках напротив, мягко сжимая руку жены в своей. Однообразные дни проходили на удивление быстро. С каждым новым визитом в Мунго Ксенофилиус выглядел все больше измученным. Он не спал ночами, Луна видела его пару раз, когда выходила попить воды. Он ходил к жене каждый день, но девочку брал не всегда и оставлял ее у Уизли, не за чем ребенка таскать туда-сюда. В один момент, когда Луна сидела на своём уже привычном месте в палате матери, уставшего отца отвлекла целительница. С каждым тихим словом девушки Лавгуд выглядел все больше разбитым. Они удалились в коридор, продолжая обсуждать что-то неведомое девочке. Они с отцом стоят в первых рядах в церкви. Люди по-очередно выходят к открытому черному гробу и что-то говорят. Луна их не слышит, ей кажется, что здесь вообще только она с отцом, стоят и слушают шелест листьев, доносящийся издалека. А вот они уже идут к звукам навстречу. Стоят на улице и снова выслушивают речь важных людей. Смотрят, как лакированный гроб опускают в могилу. Отец дёргает ее за рукав черной мантии и шепчет "Полумна!". Шепот становится громче и перерастает в крик