Атопия

Джим приоткрыл глаза. Они были такими сухими, что его веки поначалу казались нождачной бумагой, болезненно натирая чувствительную роговицу, пока слезы не облегчили процесс. Как будто он не закрывал глаза пока спал и все время смотрел. Его глаза сами по себе забегали, осматривая пространство, замечая грязь на земле и шаркающие ноги, узнавая сапоги волосатого мальдианина, прибывшего неделю назад. Или уже прошел месяц? Пытаясь пошевелиться, Джим почувствовал как острый камень впился ему в бедро, а спина ударилась о камни позади него. Если бы только он мог спать в своей камере! Но отдыхать было лучше в случайных местах, а не в замкнутом пространстве: слишком мало возможностей для маневра в случае атаки. Лишенный сна, чувствуя боль каждой частью своего тела, он заставил себя встать и прислонился к скалам. Он провел руками по испачканым брюкам и зацепился пальцами за ткань. - Черт, - выругался Джим себе под нос, когда его пронзила боль. Он моргнул, чтобы сфокусироваться. Безымянный палец на правой руке был опухшим и искривленным, возможно даже сломанным. И все это только потому что ублюдок-летианин решил испытать Джима, как впрочем и почти каждый новый заключенный в этой адской дыре, чтобы показать свою силу, бросив вызов единственному человеку. Джим издал короткий смешок и стиснул зубы. Идиоты. Размышлениям удалось на секунду захватить разум Джима и он потерял концентрацию. - Чертовы телепаты, - тихо проворчал Джим, потирая лицо, стряхивая грязь со своей отросшей жидкой бороды. Вид других заключенных, медленно пробуждающихся к жизни, заставил чувствовать себя еще более утомленным чем раньше и он подавил желание, которое возникало каждый раз, когда он просыпался. Если бы хоть один из них тоже был человеком. Всего один! "Но они скорее всего уже мертвы", подумал он, схватившись за кусок скалы прямо рядом с его талией. Прежде чем кто либо успел увидеть его слабость, он взял себя в руки, расправил плечи и принял яростный вид, чтобы сердито взглянуть на рогатое зеленое существо, которое зарычало на него мимоходом. К счастью, тилдорны все лаяли, но не кусались. Автоматически Джим направился туда, откуда исходил пронзительный запах, и, не обращая внимание на клингонских охранников, стоящих в трех метрах над ним, помочился в вонючую лужу, прежде чем присоединиться к толпе, шедшей к маленькой дыре в двери. Поначалу Джим недоумевал, куда ведет эта дверь - в помещение охраны? На обитаемую планету? Тем не менее, в конце концов он решил что это, вероятно, просто проход в другой ад и исследовать его не стоит. Слишком много внимания заключенных было направлено на эту дверь - жестокая, преднамеренная стратегия клингонов. За ней не было побега. Кроме смерти. Но смерть не была выходом. Пока что. Пробиваясь сквозь тела всех размеров и оттенков, Джим сумел схватить миску и сделал все возможное, чтобы побыстрее проглотить похлебку, по консистенции напоминающую слизь. - Кук сегодня превзошел самого себя, правда? - услышал Джим и нехотя поднял голову. Синии антенны на голове говорившего исполнили для него небольшой танец, явно забавляясь тому, что их владелец ухитрился беззвучно подобраться к Джиму. - Эннель, - пробормотал Джим, набивая рот остатками еды. Он облизнул пальцы и сунул миску в соседнюю небольшую дырку, откуда ее тут же унесло конвеером. Его рука отлетела от миски следующего по очереди заключенного и Джим подавил шипение от боли. Отойдя от толпы, он надеялся что андорианец не последует за ним. - Что нибудь сломалось? - услышал он рядом с собой голос Эннеля, - Звучало так, будто этот покоритель разумов сломал твою руку пополам, когда схватил тебя. Я даже забеспокоился на секунду. - Всего один палец, - проворчал Джим и поднял голову. Возможно Эннель был обеспокоен до сих пор. Однако по нему не понятно. - Эммм, - скривился Эннель, - Хочешь, я вправлю? - Что ты хочешь взамен? - дернул головой Джим. Ничего бесплатного здесь не было. Даже незначительная услуга от кого-то, кого он мог назвать если не близким другом, то хорошим знакомым. - Я знаю что у тебя припасена твердая помадка, - с ухмылкой произнес Эннель. - Договорились, - кивнул Джим. Пульсирующая боль со временем утихнет, но лучше сохранить хоть какую-то функциональность пальца, чтобы сохранить его подвижность. Если ему повезет. В тихом уголке они отвернулись от любопытных глаз и андорианец осторожно ощупал палец. Было странно что кто-то так осторожно прикасаться к нему, надавливая только для того, чтобы проверить, а не причинить боль. - Ты вправишь его уже, или собрался делать мне предложение? - и едва Джим закончил фразу, Эннель с треском дернул его палец, сдвигая кость, - Будь ты проклят! Продолжая тихо ругаться, Джим взял тряпку, протянутую Эннелем, тут же туго обхватывая пальцы. - Как новый, - конечно же андорианец похвалил собственные действия, - И после того, как остальные увидели что ты сделал с этим невежественным ублюдком, я думаю, теперь у тебя будет немного покоя. - Пока не прибудет следующая группа. Джим наблюдал как Эннель сжал губы и кивнул. Они оба знали что так будет каждый раз. В тюрьме, полной всех, кого клингоны считали угрозой своей власти, всех воров и мошенников, бутлегеров и, не говоря уже об убийца, иерархия была безжалостной. - Чего я не понимаю, так это того, почему ты не убил его. На одного врага меньше. У тебя не было никаких сомнений когда дело дошло до навсиканца. - Как только я разорвал ментальную хватку, летианец был мне уже не ровня, разве не так? - Джим отвернулся от него и направился в шахту. Эннель был прав. Это было бы легко. И если быть честным с самим собой, Джим должен был признать, что у него были причины избавится от летианца и на мгновение он уже принял решение. Он держал тонкое существо в удушающей захвате, нежную шею легко сломать - одной причиной меньше оглядываться через плечо. Минус одна угроза. Но потом был этот шепот, эта тихая мольба о сохранении жизни, и все. Джиму пришлось освободить его, добавив к большому списку заключенных, у которых был зуб на него и те только и ждали, чтобы отомстить неугодному человеку. Единственным плюсом было то, что здесь никто и никому не доверял, поэтому они не объединялись, чтобы убить его. Но это был лишь вопрос времени. А до тех пор нужно было пережить еще один день. Новый вызов, который начинался с утренних сирен и не заканчивался даже во время сна. Они добрались до фургонов, перевозивший заключенных в туннель, и, как и в любой другой день до этого, забрались в узкие вагоны, протискиваясь между остальными. Дни, месяцы... все одно и то же. Джим не глубоко вздохнул, стараясь как можно меньше вдыхать окружавший его смрад. Как долго он был здесь? Один год? Пять? Может быть больше. Это длилось так долго, что он не мог сосчитать. Поезд тронулся и внезапное движение заставило напрячь мышцы, которые до этого момента Джим старательно не напрягал. "Черт бы побрал этого ублюдка!" подумал Джим и поморщился. Прежде чем летианин вывихнул Джиму руку, он успел нанести изряное количество ударов по его рукам и ногам, безжалостно воспользовавшись ошеломленным состоянием Джима, и теперь эти удары, которые он принял на себя, давали о себе знать. Со всей силой, которую он мог собрать, он боролся в течении всего дня, но работа в шахте измотала его намного сильнее чем обычно. Когда в туннелях прозвучал свисток, сигнализирующий об окончании смены, он едва не уронил бур прямо на том месте, где стоял, таким измученным он был. Напряженно ожидая, что Эннель снова подкрадется к нему, прежде чем они сядут в вагон, Джим совсем не удивился, когда андорианец появился буквально из неоткуда сразу же по их прибытию в камеры. - Ты получишь свои вещи сразу после пайка, сладкоежка, - без особого энтузиазма поддразнил его Джим. - Не беспокойся, я знаю что ты держишь слово, - сказал андорианец и усмехнулся, - Кроме того, ты в любой момент можешь получит больше. Но не продавай свою задницу слишком дешево, Джимми. Джим сжал кулаки. Почему Эннель настойчиво называл его именно так? - Держи свой рот на замке, слышишь меня? - прошипел он. - Да ладно! Ни у кого больше нет таких хороших связей с нашей охраной! - прошептал Эннель и слегка толкнул его под ребра. Джим болезненно вздохнул, - Знаешь, тот большой парень в третьем блоке продолжает за тобой следить? Если тебе удастся залезть к нему в штаны, возможно он даже поможет нам с этими чертовыми сообщениями! - Говори тише! - зарычало Джим и загнал Эннеля в угол, - И я не продаю свою задницу! Последний, кто предложил мне это до сих пор хромает! - он сузил глаза, - Ничего, что происходит между мной и этими охранниками не оставляет на мне следов. Вот как это происходит, понимаешь? Глядя на съежившегося андорианца, Джим пожалел, что Эннель не единственный, кто говорит по-английски. Гребанный языковой вундеркинд, поддерживающий связь с половиной заключенных. Джим не понимал, почему он решился подружиться с единственным человеком в этой дыре. Возможно потому что он был знаком с людьми на станции, на которой работал? Об этом Джим ничего не знал, поскольку Эннель старательно изьегал говорить о себе и о своем прошлом. "В конце концов его симпатия зависит от того, насколько ему могут принести пользу", решил Джим. Так что возможно тот факт, что здесь не было никого с большим количеством технических знаний, чем он, сделало его подходящим кандидатом. Тем не менее, хоть Джиму и нельзя было доверять, он по прежнему был лучшим выбором среди остальных. И что он для андорианца не представлял никакой угрозы. Джим усилил хватку, когда Эннель попытался вывернуться из его рук. "Да уж," подумал Джим. От усилий, которые он прикладывал для удержания, у него слегка закружилась голова, а боль, сопровождавшая его весь день, исчезла. Ни у кого здесь не было большего боевого опыта и рифлексов, чем у Джима. В тех редких случаях, когда он видел себя голым, например когда заключенных поливали из шланга, он больше не узнавал себя. Только мускулы и сухожилия, ничего больше не осталось от его тела. И шрамы. Так что он мог только предпологать, что это была его ярость или тот факт, что он был единственным военнопленным, все, в том числе охрана, обращали на него внимание. Что бы это ни было, это не приблизило его к побегу. По крайней мере, эти клингоны не оставляли на нем следов, доказывающих что они братались с врагом. Иронично, но это были единственные моменты, когда он был в безопасности от жестокого обращения. - Расслабься, хорошо? - тело Эннеля обмякло и он посмотрел прямо на Джима, - Мы оба знаем что ты не прицинишь мне вред, - андорианец слегка улыбнулся, - Побереги силы, тебе они еще пригодятся сегодня. Мы все еще собираемся попытаться отправить сообщение сегодня? Джим вздохнул и выпустил из рук ткань, которая когда то была курткой. Он бы давно отказался от поиска способа связаться с внешним миром. Почему андорианец так и не понял, что если бы кто-то был действительно заинтересован в вызволении Джима, то он бы уже сделал это? Отвернувшись, чтобы впится взглядом в стену, Джим усилием скрыл горечь на лице, несмотря на то что его будто сдавливало со всех сторон тисками, выдавливая воздух. Они мертвы. Его команда, все, кого он знал. Они просто должны быть мертвы! Потому что, будь они живы, они бы не оставили его, так ведь? Спок отправился бы на спасательную операцию. Со Скотти или Боунсом, или без них, вопреки всем угрозам военного требунала. Спок не стал бы колебаться. А тому, что за ним не пришли, было лишь одно объяснение. Война забрала каждого из них. Стиснув зубы, Джим мысленно взмахнул рукой, прогоняя образы друзей и тот момент, когда он потерял из виду маленький шаттл в тумане Трасмо 5, который проглотил его. Энтерпрайз, его команда, Хан - о них нельзя было думать. Эти мысли ничем ему не помогут. С ним были только мысли о человеке, который был ответственнен за все это! - Ты слышал что я сказал? Джим сфокусировал взгляд на встревоженном лице Эннеля. - Да, мы попробуем сегодня вечером, - произнес Джим, подавляя гнев. "Контейнеры заполнены." Контейнеры, заполненные рудой. Кроме сирен это был единственный способ измерения времени. Когда их заменяли? Через две недели или через месяц? Джим не мог сказать. То, что сирены определяли как дни, иногда тянулись бесконечно, как сейчас, когда тело Джима отказывались сотрудничать и просто хотело отдохнуть, сдаться, в лучшем случае навсегда. Пока охранники не сделали последний обход на их уровне, Джим несколько раз засыпал и ему всегда удавалось проснуться через пару минут. Но что должно было давать ему стимул не уснуть? Возбуждение от очередной попытки добраться до командной комнаты, где могло находится устройство связи? Они с Эннелем и до этого ни разу не добивались успеха, дважды их чуть не поймала охрана. И на этот раз они так же методично шли по проложенному ими пути - Джим взламывали замки, а Эннель стал настороже - но, на удивление Джима, они взломали защелку двери, через которую раньше им не удовалось пройти. - Возможно панель вон там, - прошептал Джим и указал на другой конец комнаты, но андорианец покачал головой, - Почему бы нет? - спросил Джим, как только стало ясно, что все оборудование в комнате не имело значения. Джим мог отличить наконечник фазерного пистолета от всего на свете, особенно когда он врезался в его спину с такой силой. Джим яростно посмотрел на Эннеля. - Ты продал меня? - рявкнул он, на что андорианец только пожал плечами, избегая взглядом Джима, - Чтобы они не обещали тебе, они просто тебя трахают! - Как они сделали с тобой? - прошипел Эннель, наконец встретившись взглядами с Джимом. Но несмотря на свою браваду, Джим видел и слышал в его голосе панику. Злобное ликование прошло, когда два охранника схватили Джима и повели из комнаты, вниз по бесконечным коридорам, прежде чем открылась еще одна дверь. Глядя на голую камеру с единственным источником света, Джим выдавил улыбку. "Какое подходящее место для смерти", подумал он и подготовился к тому, что за этим последует. Первый удар как всегда самый страшный, Джим чувствует как ломаются ребра, тело вспыхивает агонией, как пожаром, поглащая его сознание целиком. Задыхаясь, Джим согнулся пополам, получив небольшую передышка, прежде чем охранники снова подняли его и посыпались удары. Он старался максимально напрячь мышцы, делая удары по телу менее болезненным, чтобы у него осталось побольше сил выдержать удары по лицу. Раздался тошнотворный хруст - нос точно сломан, мозг словно что-то пронзило. Затем удары прекратились и один из клингонов начал кричать на Джима, его лицо скривилось от гнева. Своим затуманенным разумом Джим пытался понять что от него хотели, но все, что он мог перевести, было ругателствами, пока он не выделил одно слово, то самое, которое он так боялся услышать. Мах'Рат. Хотя это было чертовски больно, Джим зажмурился, но не смог подавить мысленные образы: хищную птицу сбил другой корабль в тот момент, когда Энтерпрайз выстрелил. Клингонский транспортный корабль появился в поле зрения прежде чем фотонные торпеды разорвали его на части. Мах'Рат. Джим рухнул вниз, все силы будто разом покинули его. Охранники, возможно думая, что он хочет вырваться, снова начали избивать его, пиная, пока рука Джима не сломалась вслед за ребром. Но это уже было неважно. Это будет конец, какое-то космическое возмездие, которое приследовало его все время нахождения в тюрьме. Его тело онемело, а разум погрузился в полубезсознательное состояние, в ожидании спасительной смерти. Все было в порядке. Он заслужил такой конец. Джим уловил какой-то переполох - не ссорились же охранники, чья очередь убивать? - но потом наступила тишина, ни ударов, ни криков, только слабое шарканье. - Сэр? - прошептал кто-то и Джим замер.