Штормовое предупреждение

Уже несколько дней Варвара пребывала в несвойственной для себя растерянности. Она по инерции размахивала духовным клинком на матушкиных тренировках, дежурно засиживалась допоздна в библиотеке и даже выбралась пару раз на озеро с настойчивым Вэй Усянем, чтобы собрать урожай семян с последних отцветающих лотосов, но тело действовало скорее на автомате, чем из реального желания заниматься всеми этими банальными вещами. Привычка слишком много размышлять о насущном в очередной раз сыграла с Варварой злую шутку и загнала её в тесную клетку из собственных параноидальных идей — Варвара напрочь проигнорировала тот факт, что у неё есть ещё немного времени до начала основных событий новеллы, и остервенело пыталась придумать, как бы точно в срок оказаться в нескольких противоречивых ситуациях одновременно. Ничего путного, конечно же, не выходило — в голове всё смешалось липким снежным комом и беспощадно давило на воспалённый мозг. К тому же, неумолимо приближалась осень, и сезонная хандра так и норовила заползти Варваре под кожу и уютно свернуться клубком в подсознании, раздражая и без того уставший разум. Последним августовским утром Варвара решительно выбралась из поместья, оставив Вэй Усяня спать и видеть седьмой сон, — на горизонте едва забрезжил румянец рассветного солнца, и Пристань Лотоса была погружена в монотонную дремоту. Варвара преодолела небольшую рощицу, обогнула каменистый берег запруды, наполненной опавшими цветочными лепестками, и очутилась возле отдалённой беседки, скрытой от любопытных глаз зарослями вьюна. Здесь, удобно устроившись на влажных от росы досках, она задумчиво вглядывалась в розовеющее небо, укутанное в пенистые молочные облака, — судя по всем внешним признакам, к городу на мягких лапах подкрадывалась гроза. Варвара обхватила колени руками и меланхолично уставилась вдаль: следовало бы проанализировать туго набитые информацией архивы памяти, но напрягать натянутые извилины очередной стратегией не хотелось, и она, в конце концов, малодушно сдалась, бездумно откинувшись на увитую зеленью перегородку и вдыхая насыщенный озоном кислород. Хищно завозилось внутри золотое ядро, с охотничьей жадностью впитывая в себя природные духовные частицы, — если бы Варвара могла сейчас заглянуть в собственные глаза, она с удивлением обнаружила бы там крохотные аметистовые молнии, расцветающие узорным плетением внутри радужек. Но видеть своё тело со стороны Варвара, конечно, пока была не способна. Заслышав тихий шорох в паре метров от себя, она лениво зевнула и потёрла шею ребром ладони. — Вэй Ин, хватит пугать белок. Иди сюда. Благоухающие кусты подозрительно зашевелились, и изумрудная листва неохотно расступилась под напором чужого поджарого туловища: юноша грузно вывалился на полянку и обескураженно уставился куда-то поверх её головы. — В Пристани Лотоса есть белки? — зачем-то поинтересовался он. Варвара иронично хмыкнула. — Одна точно есть — крупная, с красивой тёмной шёрсткой, неугомонная и вечно крадёт семена лотоса вместо орехов, — заговорщицки поделилась она, словно только что открыла названому брату самую страшную тайну на свете. Вэй Усянь ошарашенно хлопнул ресницами. — Правда? — Правда, — преувеличенно серьёзно отозвалась Варвара, с затаённым весельем отслеживая чужую смену эмоций, — вот мальчишка завис на несколько секунд, пожёвывая нижнюю губу, вот на скуластом лице проступили первые робкие проблески понимания, и, в конечном итоге, загорелые щёки покрылись неровными красными пятнами то ли искреннего смущения, то ли праведного возмущения. — Цзян Чэн! Варвара, не удержавшись, звонко рассмеялась, утирая выступившие слёзы рукавом ханьфу. — Прости, Вэй Ин, — без намёка на раскаяние в голосе отозвалась она и похлопала ладонью по широкой ступеньке рядом с собой. — Присядешь? Вэй Усянь надулся как мышь на крупу, но всё же послушно плюхнулся рядом, завозился, устраивая нескладные ноги поудобнее, и уставился на Варвару исподлобья тем самым своим фирменным взглядом «я хочу задать глупый вопрос, но не знаю, прилетит ли мне за это». Варвара тяжело вздохнула — по-хорошему, с этой детской привычкой названого брата следовало бы разобраться раз и навсегда. — Тебя что-то беспокоит? — ненавязчиво подтолкнула она мальчишку к диалогу. — И откуда ты вечно всё знаешь? — сердито буркнул себе под нос Вэй Усянь, и Варвара шутливо отвесила ему лёгкий подзатыльник. — Потому что я всегда рядом с тобой, очевидно же, — с мягким укором ответила она. Юноша подтянул колени к груди, неосознанно повторив позу за Варварой, и мрачно уставился в пространство перед собой. — Не всегда, — едва слышно прошептал он, и Варвара с сомнением покосилась на ребёнка. Разом дружно заныли виски, а затылок прострелило жгучей болью — мигрень решила вероломно воспользоваться узкой лазейкой в её пошатнувшемся душевном равновесии и подобраться поближе. — В чём дело? — без обиняков спросила Варвара — разгадывать загадки ранним утром с тяжёлой головой она была не в настроении. Вэй Усянь совсем сник. — Тебе придётся уехать, — наконец, глухо отозвался он. — На учёбу, в Облачные Глубины. Я слышал вчера вечером, как дядя Цзян и госпожа Юй обсуждали эту тему, — мальчишка уткнулся носом в собственное предплечье в бесполезной попытке спрятать от Варвары покрасневшие глаза. Где-то на периферии слухового восприятия раздался протяжный громовой раскат, от зеленоватой воды потянуло терпким запахом гниющих стеблей лотоса, душным маревом окружил спёртый воздух, по обыкновению нагревающийся перед грозой, а с крыши беседки, тревожно хлопая крыльями, вспорхнула ворона. Варвара обречённо застонала — этот невыносимый ребёнок явно вознамерился свести её с ума. — Цзян Чэн? — Вэй Ин. Если уж ты столь нагло берёшься подслушивать чужие разговоры, хотя бы делай это внимательно и до самого конца, — осуждающе цокнула языком Варвара и на уязвлённый недоумевающий взгляд пояснила: — Мы отправимся в орден Гусу Лань вместе, ты не знал? Как и множество других учеников из разных великих сект. Вэй Усянь ощутимо побледнел. — Но я… разве госпожа Юй позволит мне… — Только глава ордена вправе принимать подобные решения, — напомнила ему Варвара и тут же поморщилась от гадкого привкуса горечи на языке — она не стала бы отпираться и скрывать, что данный факт её весьма огорчал, — Юй Цзыюань справилась бы с руководством лучше. Говорила ли в Варваре радикальная женская солидарность, или её просто выводило из себя вечно умиротворённое выражение лица Цзян Фэнмяня — факт оставался фактом: матушке Варвара благоволила куда сильнее, но финальное слово всё равно оставалось за отцом. — Точно? — с надеждой вскинулся Вэй Усянь. — Дядя Цзян разрешит мне сопровождать тебя? — Не просто сопровождать — обучаться наравне с остальными, — Варвара не удержалась от ироничного смешка, с садистским удовольствием наблюдая за растерянным выражением лица собеседника. Кажется, в черепной коробке мальчишки завозилось какое-то нехорошее предчувствие, потому что в следующее мгновение он посмотрел на названого брата с гремучей смесью щенячьего восторга и тотальной безысходности. — То есть… придётся прочитать много книг? — тоска в хриплом голосе была настолько осязаемой, что Варвара прыснула в кулак, а потом и вовсе некультурно расхохоталась, откинув голову назад и позволяя длинным волосам изящно коснуться дощатого пола. — Цзян Чэн, прекрати! — оскорблённо зашипел ребёнок и, изловчившись, болезненно ткнул её под рёбра, но Варвара не унималась — её звучный хохот переливами колокольчиков катился по рощице, вспарывая густую предгрозовую хмарь. — Цзян Чэн! — Вэй Усянь всё же не удержал равновесие и повалился рядом, с трудом сдерживая театрально сердитое фырканье, — длинный тёмный локон, выбившийся из косы, игриво коснулся его переносицы, и мальчишка оглушительно чихнул, чем вызвал новый приступ неудержимого веселья со стороны Варвары. Кажется, последний раз она так беззаветно смеялась ещё в далёкой прошлой жизни, будучи легкомысленной школьницей, ещё не осознавшей, как мимолётна и скоротечна бывает хрупкая человеческая жизнь. — Не прибедняйся, Вэй Ин, — наконец, отважно поборов волнами подступающее к горлу хихиканье, Варвара повернулась к мальчишке, подперев голову рукой, и окатила его хитрым лилово-серебряным прищуром. — Мне ли не знать, что у тебя великолепная память? — сущая правда, между прочим, — Вэй Усяню достаточно было один раз мельком пробежаться глазами по нужной информации, чтобы потом он смог воспроизвести её дословно и без ошибок, даже будучи разбуженным посреди ночи. Прекрасная способность — Варвара даже немного завидовала и по-доброму восхищалась названым братом. Вот только его гипертрофированная лень и концентрированная безалаберность никуда не делись, и Варвара с ужасом воображала, как будет бесконечно отлавливать юношу за шкирку в Облачных Глубинах, чтобы не допустить нарушения пары сотен правил одновременно. Вэй Усянь буркнул в ответ что-то невразумительное и с преувеличенным интересом уставился на резко потемневшее небо — лохматые свинцовые тучи, толкая друг друга упитанными пышными боками, теснились на острых верхушках деревьев, приглушённо рокотали и готовились низвергнуть на землю потоки ледяной воды. — Пойдём домой? — тихо спросила у ребёнка Варвара — она любила грозы всей душой, но у Вэй Усяня, возможно, остались не самые приятные воспоминания о подобных погодных явлениях. Вопреки её ожиданиям, мальчишка покачал головой. — Нет. Останемся ещё ненадолго, — тонкие тёплые пальцы бережно обхватили её ладонь, и Варвара с готовностью сжала чужую руку в своей, флегматично наблюдая, как разбиваются о землю первые крупные капли.

***

Сбежать от оголтелого проливного дождя им не удалось, да они и не старались особо — прикрывшись широкими кувшинками, наскоро выуженными из холодной озёрной воды, с хохотом толкаясь и шутливо переругиваясь, Варвара и Вэй Усянь со всех ног неслись к дому, нарочито громко шлёпая подошвами по лужам. Одеяния, само собой, моментально промокли до последней нитки и теперь неприятно липли к разгорячённому телу, но Варвара позволила себе не думать о подобной мелкой неприятности и от души наслаждалась потоками затекающей за шиворот влаги: застукала бы их сейчас в таком неприглядном виде госпожа Юй — заставила бы всю ночь стоять на коленях в храме предков и лишила бы ужина на ближайшую неделю. — Молодой наследник, не уделите мне минуту Вашего внимания? — у самого входа в поместье Варвару перехватил Цзян Мо — один из старших адептов Юньмэн Цзян и личный помощник Цзян Фэнмяня. Улыбнувшись в ответ на взволнованный взгляд Вэй Усяня, Варвара предусмотрительно отослала его на кухню за завтраком и сосредоточилась на собеседнике. — Я тебя внимательно слушаю, Цзян Мо. — Прошу прощения, что отвлекаю молодого наследника, — мужчина обозначил вежливый поклон и протянул Варваре увесистый свёрток из плотной коричневой бумаги. — Эту вещь доставил на рассвете посыльный из Безночного Города специально для Вас. Варвара изумлённо покосилась на подношение. — Ты уверен, Цзян Мо? Вся почта из других великих сект обычно поступает непосредственно главе ордена, — осторожно пробормотала она. Старший адепт утвердительно кивнул. — Молодой наследник совершенно прав, но посыльный выразился предельно чётко, и глава ордена Цзян сразу же распорядился доставить предмет лично в руки молодому наследнику, — лаконично отчитался Цзян Мо. — Спасибо, — рассеянно отозвалась Варвара, аккуратно принимая неизвестную вещь и в глубине души на мгновение проникаясь неким подобием уважения к отцу — на чужие тайны он покушаться не спешил и только что заработал пару очков авторитета в глазах принципиальной Варвары. — Ты можешь возвращаться к своим обязанностям, Цзян Мо, — получив разрешение, мужчина снова отвесил ей вежливый поклон и, по-военному хлёстко развернувшись на пятках, быстрым шагом удалился в неизвестном направлении. Задумчивая Варвара на автомате добралась до своих покоев и, не разуваясь, уселась на лиловые подушки, с подозрением рассматривая неизвестную посылку, — хрустящая шероховатая бумага без опознавательных знаков была приятной на ощупь и оставляла на подушечках пальцев фантомное ощущение тепла. Варвара осторожно распустила мудрёный узел, скрепляющий обёртку, и принялась слой за слоем освобождать вещь из плена упаковки — зазывно мелькнул в появившемся проёме тёмный книжный корешок. — Рукопись? — озадаченно пробормотала Варвара себе под нос, во все глаза уставившись на мягкую обложку из идеально окрашенной овечьей кожи — невиданную роскошь даже для библиотек великих орденов — прошитую шёлковой золотисто-алой нитью: яркая огненная линия изящной вязью прорезала глубокую черноту, и Варвара непроизвольно затаила дыхание — такой красоты среди гор прочитанных книг она ещё ни разу не встречала. Незаметно вернулся Вэй Усянь, сунул ей под нос миску с горячей рисовой кашей, которую Варвара успешно проигнорировала, и с любопытством посмотрел на фолиант в её руках. — Цзян Чэн, что это? Варвара вынырнула из хаотичного потока размышлений и с трудом перевела расфокусированный взгляд на мальчишку. — Не знаю, — честно отозвалась она. Вэй Усянь, откровенно возмущённый её медлительностью, нетерпеливо заёрзал на месте и бесцеремонно ткнул пальцем в обложку. — Так переверни и посмотри! Ты держишь книгу обратной стороной, Цзян Чэн! — неодобрительно заявил он. — Всё потому, что ты вечно не высыпаешься, постоянно забываешь про обед, а я, между прочим, давно тебе говорил… — Вэй Усянь продолжал скороговоркой бубнить что-то себе под нос, но Варвара особо не вслушивалась в недовольное ворчание названого брата, — последовав его в кои-то веки разумному совету, она со странным трепетом перевернула рукопись и с непередаваемым выражением лица уставилась на легко узнаваемый во всём обширном сообществе заклинателей узор красного солнца. На её подрагивающих коленях лежал полный экземпляр мемуаров основателя ордена Цишань Вэнь.