Штормовое предупреждение

— Это карма, — мрачно сказала Варвара, рассеянно вглядываясь в мутное отражение на пыльном стекле. Подлое зеркало с готовностью и без капли жалости продемонстрировало ей растрёпанного юношу с каскадом потускневших спутанных волос и яркими ежевичными синяками под глазами, больше напоминающими желоба Марианской впадины, чем здоровую кожу век молодого заклинателя в полном расцвете сил. — Не смотри на меня так, Цзян Ваньинь, — ворчливо обратилась она к уже ставшему родным и привычным за последние годы породистому лицу, и на мгновение Варваре показалось, что в серо-лиловых радужках блеснуло тщательно замаскированное неодобрение. — Это, совершенно точно, карма за то, как по-свински мы с тобой обошлись с оригинальной историей здешнего мира, — Варвара устало потёрла припухшие кромки ресниц, будто утыканные острыми швейными иглами и присыпанные сверху раскалённым песком для пущей полноты картины, и попыталась разгладить тонкую паутинку морщинок, протянувшихся ехидной вереницей от внешнего уголка глаза к виску, — не хватало еще в восемнадцать лет начать выглядеть умудрённым жизнью старцем с внушительным багажом неурядиц за плечами. — В конце концов, рано или поздно нам всем приходится платить за совершённые поступки… — замогильным шёпотом выдохнула она, цепляя отросшим ногтем конец пурпурной ленты, запутавшейся в густых аспидовых локонах. Откуда-то справа в шестой раз за последние полчаса послышалось приглушённое хныканье, и Варвара тоскливо застонала, укладывая потяжелевшую разом черепушку на сцепленные в замок и подрагивающие ладони. — Ты издеваешься? — хрипло прокаркала она — пересушенные голосовые связки срочно требовали к себе более трепетного отношения в виде хотя бы одного стакана тёплой воды с мёдом и лимоном. — Ещё даже палочка благовоний не догорела, ты, невыносимый, маленький… — её зарождающуюся бурную тираду прервал полноценный душераздирающий плач, набатом вонзившийся в барабанные перепонки, и Варвара, моментально позабыв о своём напускном возмущении, подорвалась с места всполохом лиловой молнии, сиюминутно оказавшись возле резной деревянной колыбели. — Ну-ну, А-Лин, малыш, не плачь! — сладко пропела она, аккуратно протягивая руки к тёплому комочку, завёрнутому в обилие золотых шёлковых пелёнок. — Твой дядя совсем на тебя не злится, просто он слегка устал, — крохотные мягкие пальчики мёртвой хваткой, неожиданно напористой для полугодовалого младенца, вцепились в жилистую прохладную ладонь Варвары, и она едва не умерла от разрыва сердца — в прошлой жизни новорождённый племянник столь же отчаянно цеплялся за семилетнюю Варвару и заходился неистовым воплем, когда его родная мать пыталась забрать ребёнка для кормления или купания. Варваре приходилось, с грустью отринув собственные детские хотелки, сопровождать жену брата ради душевного спокойствия новоиспечённого члена их большой семьи, а многочисленные тётушки и бабушки смеялись и шутили, что Варвара станет прекрасной матерью в будущем. Матерью Варвара, конечно, не стала — и не потому, что опасалась непоправимо пострадать из-за своих многочисленных болячек, — просто не считала себя достаточно морально устойчивой и зрелой, чтобы привести в этот мир нового человека, о котором пришлось бы заботиться, позабыв о собственном концентрированном эгоизме. Маленький наследник ордена Ланьлин Цзинь неуютно завозился в своём импровизированном коконе, накрученном чересчур старательными служанками, и Варвара поспешила освободить узника из плена душных одеял — в комнате было тепло и сухо, а ещё ненавязчиво пахло успокаивающими благовониями, от пряного аромата которых неимоверно клонило в сон, чему Варвара стоически сопротивлялась уже несколько часов, в отличие от некоторых предусмотрительных молодых господ, предпочитающих в жизни более лёгкие пути, — тут она неодобрительно покосилась в сторону широкой кровати, на которой бессовестно дрых, свесив одну ногу вниз и практически касаясь голой пяткой расписного ковра, Вэй Усянь, заранее припрятавший под подушкой заглушающий любые посторонние звуки талисман. — Бесстыжий, — громко припечатала Варвара, и малыш А-Лин в её руках испустил утвердительное, как показалось впечатлительной Варваре, сопение. — Ты только посмотри на своего второго дядюшку, Цзинь Жулань, — вышеупомянутый юноша под испытующим взглядом Варвары неуютно завозился во сне, будто ощутив повисшее в воздухе осуждение некоей филейной частью, что располагалась пониже поясницы. — Обещал сменить меня через час, но отключился, от души налакавшись халявного ланьлинского вина, — Варвара беззлобно хмыкнула и деланно осуждающе покачала головой — крошка Цзинь Лин проводил восторженным взглядом искусно вырезанную из серебра подвеску в виде солнечного диска, блеснувшую в её косе, и потянулся к лицу Варвары, беззубо улыбаясь во весь рот, чтобы беззастенчиво ткнуть кулачком в обыкновенно бледную скуластую щёку. Варвара тихонько рассмеялась и едва ощутимо прихватила зубами тёплую подушечку пухлого пальца под возмущённый писк младенца. — Осторожно, твой дядя очень больно кусается, — насмешливо пророкотала она, аккуратно укачивая громко пыхтящий свёрток. Словно в подтверждение слов Варвары, Вэй Усянь тревожно завозился на скомканных простынях и напряжённо всхрапнул, пачкая слюной расшитую золотой нитью наволочку, — Варвара неодобрительно дёрнула узким подбородком и, приблизившись, вернула челюсть старшего брата в более пристойное для благородного молодого господина положение, смахнув тёплую липкую жижу большим пальцем. — Никакого уважения к чужому гостеприимству! — доверительно поделилась она с А-Лином, но младенец был слишком занят красивой блестящей штукой, то и дело мелькающей в гриве чёрных волос. — Даже ты, мелкий негодник, меня не слушаешь! — укоризненно пробормотала Варвара, перехватывая барахтающееся тельце поудобнее и пристраивая на широкой груди, обёрнутой в лиловый ночной халат. — Пойдём-ка, прогуляемся, милый. Не будем мешать твоему старшему дядюшке наслаждаться дивными сновидениями с его ослепительным сиятельством в главной роли, — с этими словами Варвара ловко и практически бесшумно выскользнула из покоев, слишком резко вдохнула полной грудью напоенный ароматом цветущих пионов застоявшийся воздух и надсадно закашлялась, проклиная местных слуг до седьмого колена, — гостевое крыло, отведённое делегации ордена Юньмэн Цзян, словно в насмешку было практически на каждом шагу заставлено помпезными нелепыми вазонами с торчащими из них приторно благоухающими на весь Ланьлин букетами. Цветы Варвара не любила в обеих своих жизнях, а потому поспешила убраться из коридора на просторную террасу, не забывая, впрочем, тихонько напевать себе под нос старинную славянскую колыбельную, — вряд ли малыш А-Лин смог бы сейчас понять, что его многоуважаемый родственник использует чужой басурманский язык, а потому Варвара мелочно позволила себе небольшую вольность. Когда её до неприличия счастливая драгоценная сестра и пламенеющий ушами Цзинь Цзысюань попросили только что прибывших из Пристани Лотоса Варвару и Вэй Усяня о небольшом одолжении, Варвара лишь понимающе хмыкнула под подозрительным взглядом вездесущего брата и клятвенно заверила цзецзе, что с головы младенца не упадёт ни один волос и что они с новоиспечённым главой ордена Цзинь могут отлучиться из Башни Карпа по своим «чрезвычайно важным делам, требующим непосредственного участия семейной четы Цзинь». Цзян Яньли тогда смущённо рассмеялась и потрепала Варвару по макушке, а её товарищ и бывший соученик неумело сделал вид, что чрезвычайно заинтересован светской беседой с Вэй Усянем, когда Варвара смерила его хитрым взглядом из-под ресниц и заговорщицки подмигнула, с намёком поиграв бровями. — Что за дела такие важные, позволяющие вот так просто оставить новорождённого сына на весьма сомнительных нянек? — пробурчал тем же вечером несостоявшийся тёмный заклинатель, от души прикладываясь к доверху наполненной чарке. — Весьма сомнительный здесь только ты, А-Ин, — вогнала ехидную шпильку в костяк чужого непрошибаемого самолюбия Варвара. — Неужели действительно не понимаешь, что цзецзе необходимо побыть наедине с молодым мужем хотя бы пару ночей? — она мечтательно улыбнулась, сыто потянувшись, и Вэй Усянь поперхнулся отвратительно приторным, на вкус избирательной Варвары, ланьлинским пойлом. — А-Чэн, так они… того? — как-то жалобно прошелестел он и покраснел до корней волос под пытливым взором младшего брата. — Сам ты того, А-Ин, — хихикнула Варвара и легонько щёлкнула юношу по багровому кончику носа. — Как почтительные младшие братья, мы просто обязаны обеспечить цзецзе комфорт в семейной жизни, — она назидательно воздела палец к потолку под недоверчивое фырканье Вэй Усяня. — Почему бы нам тогда сразу не начать жить вчетвером? — расхлябанно брякнул уже не слишком трезвый заклинатель, но быстро стушевался под пронзительным грозовым взглядом. — Я шучу, А-Чэн, я просто шучу! — несносный мальчишка примирительно вскинул руки ладонями вверх, едва не опрокинув полупустой кувшин с вином, и опасливо покосился на всем своим видом излучавшую молчаливое неодобрение Варвару. — Ну, А-Чэн! — Я присмотрю за А-Лином, а ты иди и проспись, как следует, — бросила собеседнику Варвара, ещё не подозревавшая, что столь невиданная душевная щедрость в итоге обернётся для неё бессонной ночью, полной сюрпризов. *** Как-то практически незаметно минуло полтора года с памятного происшествия в Безночном Городе, а орден Цишань Вэнь упрямо продолжал тотальную зачистку в высших эшелонах власти — глава клана явно опасался повторения неприятной ситуации и стал уделять родным стенам куда больше своего монаршего внимания, чем оставшимся четырём великим орденам. Отъявленные сплетники из числа бродячих торговцев, кумушек на рынках и просто бездельников хлёстким шёпотом судачили на улицах ещё некоторое время, с пеной у рта рассуждая о том, какая великая секта следующей возьмётся вершить чужие судьбы, раз уж Цишань Вэнь внезапно притих, но вскоре у каждого болтливого крестьянина нашлись дела намного важнее, чем обсуждение межклановой политики, — тотальная засуха пронеслась ураганом по землям Поднебесной, не оставляя времени для обсасывания свежих сплетен и чужих костей, — следовало поднапрячься и спасти немногочисленный урожай. «Вот и ладно, — мстительно подумала тогда Варвара, отрешённо наблюдая, как разозлённая матушка раздаёт указания нерасторопным слугам, снаряжающим обозы с рисом для отдалённых деревень, особенно пострадавших от природного стихийного бедствия. — Негоже трепаться на каждом углу, о чём попало». Гусу Лань с некоторых пор неукоснительно держал молчаливый траур — скончался от продолжительной многолетней духовной болезни предыдущий глава, и Лань Сичэнь усердно готовился полноправно принять на себя обязанности предводителя великой секты, а его младший брат преданно оставался подле родственника, чтобы оказать любую посильную помощь. Варвара чрезвычайно жалела, что не смогла быть рядом с товарищем в такой сложный период его жизни, вынужденная заполошенно метаться между Пристанью Лотоса и Башней Карпа, где готовилась к предстоящим родам Яньли, под присмотром бригады лекарей дохаживающая последние недели беременности, но письма, насквозь пропитанные искренней поддержкой, отсылала в Облачные Глубины стабильно по несколько раз в неделю, чтобы друг не чувствовал себя покинутым и одиноким. Её примеру последовал и неугомонный Вэй Усянь, который, в отличие от вечно занятой Варвары, даже смог выбраться в Цайи и пересечься там со вторым молодым господином Лань, чтобы позже в подробностях доложить младшему брату, как героически держится Второй Нефрит. Варвара, к слову, ни секунды не сомневалась в Лань Ванцзи, но инициативу Вэй Усяня горячо одобрила — в глубине души она всё ещё надеялась, что не испортила канон окончательно хотя бы в отношении романтических привязанностей главных героев. Хотя, положа руку на сердце, кого Варвара обманывала? Разве что саму себя, что было, по меньшей мере, глупо и недальновидно. Едва ли не чаще, чем от Лань Ванцзи, в Пристань Лотоса приходили чёткие, короткие и отрывистые записки Вэнь Цин, которая прочно обосновалась в Нечистой Юдоли и, по слухам, готовилась стать полноправной госпожой суровых северных земель. «Языки бы проклятым балаболкам вырвала и пустила на корм свиньям, — яростно вещала дева Вэнь в одном из посланий. — Мы ещё даже не сделали официальное объявление о помолвке, а они уже спорят о количестве наследников!» — Варвара, вчитываясь в неровный скачущий почерк, умудрялась одновременно сочувственно вздыхать и иронично усмехаться, а потом послала Вэнь Цин ту самую злосчастную алую вуаль, которая ей самой до сих пор снилась в неловких стыдливых кошмарах. Следующее письмо Варвара получила от Не Хуайсана, слёзно запросившего политического убежища в Пристани Лотоса, — разъярённая Вэнь Цин орала так, что стены родовой усыпальницы клана Не едва не осыпались к её ногам, и пророчила наследнику Юньмэн Цзян самую страшную кару. Ещё пуще величайшая целительница Поднебесной вспылила, когда не менее упрямый, чем его дама сердца, глава ордена Не в порыве злости брякнул, что ноги её драгоценного дядюшки не будет в Нечистой Юдоли и никаких исключений он делать не собирается даже ради душевного спокойствия многоуважаемой невесты. — Ничего удивительного, — со снисходительной усмешкой пояснил Варваре Вэнь Жохань, когда на очередной совместной ночной охоте пяти великих орденов она осторожно затронула тему будущей свадьбы. — Глава ордена Не искренне верит, что я убил его отца. — А Вы убили? — с любопытством поинтересовалась Варвара, замечая, как насторожился обретающийся неподалёку глава клана Цзян, и едва удержалась от крамольной мысли продемонстрировать папеньке какой-нибудь крайне неприличный жест из обширного арсенала невербальных оскорблений двадцать первого века. — Безусловно, — спокойно ответил ей предводитель Цишань Вэнь и уставился на Варвару своими невозможными провалами тлеющих рубиновых глаз с живейшим интересом учёного-натуралиста — испугается ли? Сменит тему? Юркнет под защиту отца и старших адептов в тёмно-лиловых одеждах? Да как же. Варвара, не отшатнувшись ни на шаг, вежливо приподняла тёмную бровь, терпеливо ожидая продолжения рассказа, и Вэнь Жохань тяжело вздохнул — кое-что на этом свете не менялось никогда. — Искажение ци — непредсказуемая штука, наследник Цзян, — неохотно пояснил он под заинтересованным штормовым взглядом миндалевидных глаз. — Нельзя доподлинно предсказать, когда отклонение в очередной раз накроет больного человека. Иногда это происходит в самые неподходящие моменты, например, в присутствии молодняка из соседних дружественных орденов, — сильнейший заклинатель Поднебесной ощутимо помрачнел и мотнул головой, словно сбрасывая паутину нахлынувших неприятных воспоминаний. — Предыдущий глава ордена Не был до неприличия умелым бойцом — успел отсечь головы троим адептам своего собственного клана и ранить одного из моих людей, прежде чем мне пришлось решить эту проблему радикально, — Варвара понятливо кивнула, заправляя за ухо выбившуюся из хвоста прядь, и рискнула подать голос: — Разве не должен нынешний глава ордена Не узнать об истинном положении вещей? Вэнь Жохань погрозил ей пальцем, едва уловимо зацепив длинным ногтем кончик подбородка. — Родитель — Бог в глазах ребёнка, — отрывисто бросил он. — Не стоит рушить чужие иллюзии нелицеприятной правдой. Вспомнив непререкаемый авторитет собственного родного отца, Варвара склонна была согласиться с собеседником, но взгляд её невольно упал на суетливого и нервного Цзян Фэнмяня, с упорством курицы-наседки выискивающего в пёстрой толпе адептов алую ленту в волосах Вэй Усяня, и из горла вырвался непроизвольный хриплый хмык, столь нехарактерный для почтительного сына и наследника, образ которого Варвара обыкновенно демонстрировала на публике. А потом ещё один, и ещё — подступающий нервный смех практически душил её, и Варвара закашлялась, ухватившись по инерции за край чужого рукава, расшитого алой киноварью. — Даже вспомнить сходу не могу, когда кто-то в моём присутствии смеялся не потому, что это необходимо, а просто так, — каким-то совсем уж несчастным голосом пробурчал Вэнь Жохань, и Варвара, не выдержав, звонко расхохоталась, перепугав до икоты напряжённо карауливших добычу младших учеников. Цзян Фэнмянь, конечно, зыркнул на младшего сына неодобрительно, но спровоцировал лишь очередной приступ неудержимого веселья. …Сейчас же, с тоской вспоминая о том дне, Варвара готова была трижды проклясть себя за беспечность. Она продолжала тайное наблюдение за кланом Красного Солнца, давала дельные советы Вэнь Цин и Не Хуайсану, поддерживала Лань Ванцзи и Лань Сичэня, совершенно искренне полагая, что уж происходящее в Ланьлине ей точно контролировать необязательно, — Цзинь Цзысюань худо-бедно справлялся со своими обязанностями под чутким руководством госпожи Цзинь, и Варвара позволила себе расслабиться, сосредоточившись на делах насущных. Удар под дых прилетел, откуда не ждали, — от любимой старшей сестры. Впервые беззаветная доброта Цзян Яньли обернулась для Варвары сущим кошмаром, когда её драгоценная цзецзе, всегда славившаяся золотым сердцем, которое укрывали теперь такого же цвета парчовые одеяния, надоумила своего супруга начать исправлять многочисленные отцовские ошибки. Исправлять основательно. Впервые столкнувшись на одном из приёмов в Башне Карпа с миловидным юношей, прихрамывающем на одну ногу, Варвара едва не лишилась дара речи и точно нелепо споткнулась бы на ровном месте, если бы бдительный Вэй Усянь не придержал её за талию. Цзинь Цзысюань при молчаливой поддержке лучащейся гордостью за своего спутника на тропе судьбы жены представил им новоприобретённого младшего брата, а Варвара страстно возжелала только одного — провалиться сквозь землю, в самые глубины пылающего Ада. Мальчишка приторно, до хруста несуществующего сахара на зубах, улыбался и поразительно изящно для бывшего простолюдина складывал слова в витиеватые предложения, но в острых бутылочных глазах Варвара видела сосущую бесконечную пустоту, в которую ей ещё предстояло рухнуть с головой, — Вселенная снова умудрилась выбить почву из-под её ног, пинком отправив в очередной виток каноничной истории. «Разберусь, — отстранённо подумала тогда Варвара, цепко отслеживая краем глаза хаотичные перемещения мальчишки по залу и подмечая его яростное желание угодить буквально каждому именитому заклинателю на банкете. — Это не самый худший вариант развития событий». Не самый же, правда? Размеренно укачивая мирно посапывающего А-Лина, задумавшаяся о сюжетных поворотах новеллы Варвара, поплутав по запутанным коридорам Башни Карпа добрых полчаса, в конце концов, выбралась на открытую галерею с примыкающим к ней буйно разросшимся во все стороны полудиким садом и обвинительно уставилась на усеянное звёздами ночное небо. Серповидный месяц скалился с плотного лоскутного одеяла ехидной усмешкой чеширского кота, будто бы вопрошая, как у негодяйки Варвары хватило совести показаться небожителям на глаза после того, что она сотворила с закоснелой и давно написанной кровью и чернилами историей мира. Варвара лишь ощерилась в ответ клыкастой демонической улыбкой и совершенно по-ребячески показала ночному светилу язык. — Не дождёшься, — горделиво сказала она в темноту. — Я и с этим справлюсь. — Справитесь с чем? — с лёгким оттенком любопытства прозвучало откуда-то из-за спины, и Варвара едва не чертыхнулась вслух на великом и могучем, задушив на полпути безотчётный порыв активировать мирно дремлющий на пальце Цзыдянь. «Помяни чёрта», — растерянно подумала Варвара, но уже в следующее мгновение напустила на лицо до автоматизма отрепетированное выражение даосской отрешённости. — С этим, — повернувшись вполоборота, она продемонстрировала незваному ночному гостю копошащийся в руках золотистый свёрток, откуда ябеднически выглядывал только курносый нос. — Приветствую, молодой господин Цзинь. Не спится в столь поздний час? — В этом мы с маленьким Цзинь Жуланем немного похожи, — с напускной застенчивостью отозвался недавно наречённый своим новым именем Цзинь Гуанъяо, показательно неловко переминаясь с ноги на ногу, но Варвара не обманулась этим лживым послушным жестом и взмахнула запястьем чуть резче, чем следовало. — В таком случае, составь мне компанию, — отрывисто бросила она, сходу опустив приевшиеся формальности, и устроилась прямо на деревянном высоком помосте, похлопав ладонью рядом с собой. — Не смею навязывать наследнику секты Юньмэн Цзян своё недостойное общество, — шипяще просвистело практически над ухом, но Варвара усилием воли удержала своё тело в неподвижном положении, лишь слегка наклонив голову в вопросительном недоумении. — Разве ты теперь не часть такого же великого ордена? — с сухим равнодушием осведомилась она, крепче прижимая к груди тихо сопящий свёрток с племянником. — Этого недостойного приютили в Башне Карпа лишь из жалости, — злобно выплюнул мальчишка, замерший в полуметре от неё неподвижным изваянием, — не сбежал, и то хорошо — Варвара могла считать данный факт своей небольшой безоговорочной победой. — Зачем сиятельному молодому господину со знатной родословной сомнительная компания калеки из дома удовольствий? Варвара отрывисто пожала плечами, обтянутыми тонкой сиреневой тканью. — А-Лин слишком мал, чтобы поддержать беседу, а других кандидатов поблизости не наблюдается, — беззлобно уколола она. — Да и какое мне дело до твоего прошлого? — Наследнику Цзян незачем притворяться дружелюбным, — грубовато отозвался Цзинь Гуанъяо, но всё же осторожно присел рядом — так, чтобы ненароком не коснуться заклинателя в лиловых одеждах локтем или коленом. — Я благодарен старшему брату и его чрезмерно сострадательной супруге за проявленное милосердие, но каждый ланьлинский слуга знает, какую поганую кровь они приняли в орден, — последние слова юноша процедил особенно яростно, и Варваре на секунду показалось, что меж пухлых губ мелькнул раздвоенный язык, истекающий смертоносным ядом. — Поганую кровь? — рассеянно переспросила она, отвлекаясь на кроху Цзинь Лина, который безотчётно потянул Варвару за кончик косы, смешно причмокивая губами во сне. — Мать — продажная женщина, отец — при живой-то супруге — изворотливый ходок и сластолюбец, оставивший после себя неизвестное количество потомства по всей Поднебесной. Вы довольно давно гостите в Башне Карпа, неужели не слышали подобных сплетен? — деланно вежливо изумился её ночной собеседник. — Слышал, конечно, — Варвара медленно моргнула и перевела тяжёлый взгляд, налитый темнеющим пурпуром, на нервно комкающего ткань халата в руках юношу. — И про отца, и про мать. А ты здесь при чём? Цзинь Гуанъяо воззрился на неё в священном ужасе. — Кровь не вода, всё равно своё возьмёт, — процитировал он явно снятые с чужого языка слова и вновь пытливо вгляделся в белокожее лицо напротив, будто проверяя нервы Цзян Ваньиня на прочность, но Варвара не была Цзян Ваньинем в полном смысле этого слова, а потому лишь снисходительно усмехнулась. — Ты эти слова будешь говорить себе каждый раз, совершая какой-нибудь мерзкий и подлый поступок? — в лоб поинтересовалась она. — Это не я такой, это наследственность — и прочая чушь, да? — под испытующим взглядом мальчишка явно стушевался — на его лице, прежде напоминавшем восковую маску, наконец-то отразились хоть какие-то ненаигранные эмоции. Варвара напомнила себе, что законченным интриганом это создание стало далеко не сразу, и шёпот её превратился из насмешливого в сопереживающий. — Ты — это ты, не твоя мать и не твой отец. Окружающие тебя люди могут сколько угодно чесать языками, но как только ты поймёшь, что ты отдельная от своих родителей и прочих родственников личность, их болтовня покажется тебе лишь назойливым жужжанием роя навозных мух, — пока молодой господин Цзинь пытался переварить её неожиданную тираду, Варвара ловко подцепила его рукав двумя пальцами и оттянула наверх, оголяя тонкое запястье. — А вот с этим будет посложнее, — мрачно прошипела она, разглядывая причудливую вязь кровоподтёков на молочной коже. — Отвратительные грязные ублюдки… Цзинь Гуанъяо выдернул руку из её хватки с такой силой, что Варвара едва не полетела носом в нагретые за день доски помоста, рискуя придавить собой малыша А-Лина, и тут же испуганно охнул, всем телом подавшись к ней и придерживая драгоценный свёрток. — Головой-то своей думаешь, что делаешь? — устало цокнула языком Варвара и попыталась проморгаться — густые пряди ощутимо болезненно хлестнули её по лицу и запутались в изогнутых длинных ресницах. — Мне нужна минута, подержи-ка племянника. — Кто, я? — в очередной раз за время их недолгого разговора опешил юноша в золотых одеждах, принимая крошечный комок одеял, скорее, на автомате, чем из реального желания помочь. — Я… могу? Варвара пропыхтела себе под нос что-то концентрированно нецензурное, заставив собеседника трогательно порозоветь скулами, и принялась выпутывать из антрацитовой гривы запутавшуюся подвеску и невесть откуда взявшиеся в её волосах мелкие цветочные лепестки — не иначе как надуло попутным ветром, а Варвара и не заметила, увлечённая младенцем. Цзинь Гуанъяо так и застыл, удерживая малыша на вытянутых в струнку руках, и крошка Цзинь Лин недовольно завозился, пытаясь снова устроиться с удобством. — К груди ребёнка прижми, недотёпа! — с привычным раздражением в голосе рыкнула Варвара, поднимая ладонь вверх, и мальчишка отшатнулся от неё, как ошпаренный кипятком, — Варвара медленно моргнула и запустила пальцы в спутанные пряди, расправляя тёмную волну. — Тебя здесь действительно обижают, да? — неосторожный жест и полные ужаса глаза юноши не укрылись от проницательной Варвары, а увиденные перед этим отметины на чужом теле лишь подтвердили нехорошие догадки. — Было бы куда более странно, если бы многоуважаемые адепты Ланьлин Цзинь относились к безродному псу с добротой и пониманием, — язвительно огрызнулся младший брат главы ордена Цзинь, машинально покачивая малыша под бдительным присмотром Варвары. — Ты говорил об этом с главой ордена? — особо ни на что внутренне не надеясь, осведомилась Варвара и тяжело вздохнула, получив в ответ отрицательный кивок. — Гуев Цзинь Цзысюань, пора бы научиться нести ответственность за проявленную инициативу. — У главы ордена… у старшего брата слишком много повседневных забот и молодая красавица-жена, так что его можно понять, — слабо усмехнулся юноша, и Варвара утвердительно качнула головой, сноровисто переплетая косу. — Правда твоя. Но мы в ответе за тех, кого приручили, — на память процитировала она литературного классика из своего мира, не замечая, как блеснули удивлением в полумраке чужие глаза. «Я об этом пожалею», — тоскливо подумала Варвара, а вслух произнесла: — Хочешь, я заберу тебя в Пристань Лотоса? — Прошу прощения? — беспомощно переспросил Цзинь Гуанъяо, твёрдо уверенный, что последние слова наследника Юньмэн Цзян ему пригрезились, — надышался, должно быть, кружащими голову приторными ароматами цветущих пионов. — Для начала, конечно, поговорю с Цзинь Цзысюанем и драгоценной сестрицей, — продолжала методично рассуждать Варвара, поправляя А-Лину сбившуюся пелёнку, — ошарашенный юноша в золотом даже забыл привычно отшатнуться, когда она случайно скользнула кончиками пальцев по чужой тонкой шее. — Если у них нет времени решать проблемы внутри собственного ордена, тогда я… — Наследник Цзян! — трагическим шёпотом перебил её Цзинь Гуанъяо, практически силком впихнув младенца в её руки и отползая на пару шагов назад. — Вы серьёзно? Я совсем не понимаю, к чему Вы клоните! Если это такая изощрённая попытка пошутить над калекой-бастардом с Вашей стороны, то она явно не удалась! Варвара посмотрела на него, как на отбитого дурака, и её собеседник внезапно почувствовал себя неуютно, а его звонкий голос с примесью истеричных ноток сорвался на едва слышимый хриплый свист. — Ты полагаешь, что я способен шутить с такими вещами? — обманчиво ласково поинтересовалась Варвара, заставив молодого заклинателя напротив мучительно громко сглотнуть. Цзинь Гуанъяо прислушался к себе — внутренний голос настойчиво велел убираться обратно во дворец и не высовывать аккуратного носа из своих покоев, покуда делегация из Юньмэн Цзян не покинет Башню Карпа, но проницательные глаза цвета штормового неба буквально пригвоздили его к месту, а сопение маленького племянника удивительным образом умиротворяло и действовало практически гипнотизирующе, заставляя конечности наливаться необъяснимой тёплой тяжестью. — Ну? — поторопила его Варвара, поглаживая младенца по голове. — Поедешь в Пристань? — Благодарю за приглашение, наследник Цзян, но сначала я всё-таки должен обсудить возникшую ситуацию со старшим братом, — невнятно промямлил новоиспечённый член главной семейной ветви ордена Цзинь. — Поддерживаю твою инициативу, — просто кивнула Варвара, великодушно оставляя собеседнику крохотный шанс решить проблему самостоятельно. — А теперь отправляйся-ка ты спать, молодой господин Цзинь. Становится прохладно, да и А-Лину пора вернуться в свою колыбель, — она одним слитным движением поднялась на ноги — лишь росчерком лиловой вспышки взметнулся шёлковый подол одеяния. — Доброй ночи. Тихого пожелания приятных сновидений вслед Варвара уже не услышала, потому что вылетела в коридор со скоростью пули, до боли в кистях рук прижимая к себе крохотное тельце ребёнка, и только в их с Вэй Усянем покоях смогла впервые за последний час выдохнуть воздух сквозь стиснутые зубы с протяжным стоном. — И куда мы с тобой лезем на этот раз, Цзян Ваньинь? — с нервным смешком поинтересовалась Варвара у темноты, но ни маленький А-Лин, мусолящий во рту кончик её косы, ни нагло храпящий поперёк кровати Вэй Усянь, конечно, не смогли ответить на её повисший в воздухе бетонной плитой вопрос. Впрочем, Варваре ответ никогда и не требовался. В конце концов, она была наследником великого ордена Юньмэн Цзян.