Вторая и последняя любовь Ришелье

— Арман! В стенах монастыря в Бетюне обнимались двое влюбленных. Молодая женщина в одежде послушницы повисла на шее у мужчины лет сорока. — Констанция! — Мое имя теперь Кэти, — лукаво улыбнулась госпожа Бонасье. — Для меня Вы навсегда останетесь Констанцией Бонасье, той которая полюбила меня… Слова скрепил нежный поцелуй. — Вы же на осаде Ла Рошели, — прошептала кастелянша королевы, когда поцелуй разорвался. — Я приехал к Вам. В дороге думал невесть что, — Его Преосвященство потёр лоб, — думал, что Вас уже забрал отсюда гасконец, думал, что, если Вы все ещё здесь нужно увести Вас немедленно, что Вы разлюбили меня, что Вы мертвы в конце концов… — Арман, подождите причем здесь Д’артаньян? — Он, я полагаю, все ещё не знает о своем несчастье? Щёки госпожи Бонасье залил лёгкий румянец: — Я… Я хотела сказать ему это как-нибудь помягче при встречи… Всё же… Всё же я поступила с ним не совсем честно… Ну, ведь в письме объяснять, что я люблю другого?! Он же… — Что он? — Ришелье спросил это вкрадчивым голосом с нотками ревности, но главное, испугавшее Констанцию был взгляд. Ей захотелось отвернуться, но он ей не дал крепко, держа за подбородок. — Он же меня любил и… — И достал подвески, так? Кардинал отпустил ее. — Простите, я, наверное, схожу с ума… Везде вижу измену. — Я Вас понимаю… Конечно, насколько могу. Ещё с минуту они молчали. Потом Ришелье заговорил: — Вы понимаете, какая опасность для Вас моя любовь? Вы — мое слабое место, Вас могут убить, чтобы обезвредить меня. Или пытать, чтобы Вы дали показания на меня, а наше знакомство показало, что добиться от Вас признаний крайне сложно. — Мне всё равно, что со мной будет, я Вас люблю. Он долго смотрел на нее. — Вот, — кардинал взял свёрток до этого откинутый к стене. Заметив удивленный взгляд молодой женщины Его Преосвященство пояснил: — Там мужская одежда, кольчуга и кинжал. Кинжалом Вы в случае опасности обрежете волосы и возьмёте с собой для обороны, остальное носите под монашеским одеянием. Кольчуга лёгкая и почти не гремит. А это… — он достал из-под плаща флягу и маленький пузырек, — для того, чтобы распознать яд. Добавляйте себе в еду, доза — все, что помещается в вот этот сосуд. Если в Вашей пище яд, она поменяет цвет. Если что-то случится — бегите! Скидывайте монашескую одежду, режьте волосы и бегите. В Париж к Кавуа. Он спрячет Вас, известит меня, а потом я найду место, где Вас никто не найдет. — Хорошо, — госпожа Бонасье была крайне напугана, но старалась выглядеть бодрой и веселой. — Вы не передумали быть моей? — Нет… никогда. Их губы сомкнулись.