Все проблемы решай по-философски

Эмир всегда красив и статен, на нём ежедневно красуется бежевое пальто, а костюм давно перестал быть лишь «на праздник». Мужчина серьёзен и строг, хотя имеет методику преподавания, которая ни того ни другого под собой не подразумевает. Он старается улыбаться лучезарно и ясно (под стать своему предмету) и считать до десяти, когда кто-то не блещет славой о нормальном поведении. Вроде всё нормально, да даже хорошо. Вот только в голове что-то совершенно отличное впечатлению, на сердце груз ответсвенности, а руки берёт тремором перед экзаменом, хотя сдаёт даже не он. На слуху у него был один преподаватель, коллега по цеху так сказать, он максимально стереотипный учитель философии. Здоровался со своими студентами он следующим образом: ученики хором говорили: «Здравствуй, отец наш!», ну а он им отвечал: «Здравствуйте, дети мои». Странно, тут не поспоришь, но зато его слушали. Он любил свою работу так, как не любил её никто другой, он не купался в деньгах, но всегда был на веселе и готовый помочь каждому, кто попросит. И вот тут Эмиру остаётся только локти кусать в надежде почувствовать хотя бы что-то на подобие этого внеземного чувства. Нужна улыбка? Он улыбнётся, но вскоре это превратится в неизбежную последовательность, некую череду неискренности, которая наверняка начнёт преследовать незащищённые мысли. Но ведь это совершенно не важно, это не стоит и гроша, да вот только подсознание считает иначе. Виски пульсируют от приевшегося шума, он словно погружает в себя с головой. Почему Эмир такой спокойный? Потому что сил выйти из бесконечной усталости не было и нет, он просто не может совладать с собственным телом, когда вальяжно оглядывает ряды учеников, всем сознанием найти хоть одного студента, который готов слушать. Ему так не хватает такого человека. И вот сам Бог послал ему его — Илью Макарова. Он прекрасен, он готов получать знания, да он не всё может понять с первого раза, но ведь предмет действительно не из лёгких. Ему Эмир простит всё: от долгов, до пересдачи на экзамене, ведь он уверен, что Макар до такого не докатится. Это странный аргумент, но если не поймёт Макар значит, что нужно яснее объяснить, а не думать, что все тупые, как пробки. А потом и общение в ВК, ведь не просто так Кашоков подошёл именно к нему. Возможно это неправильно, но он влюбился, так что захватывает дух, так что вдохновение бьёт через край и хочется только творить. Теперь он познал весь кайф от своей профессии, теперь ему известно, что кто-то его слушает и это самое лучшее чувство на планете.

***

Илья распластался на красном диване. Громко играла музыка, а вокруг были люди-люди-люди, Макар с ними не знаком, он лишь выцепляет из толпы те макушки, которые он видел раньше, наверное живёт на одном этаже. Антона видно, он потолок башкой чешет, а рядом с ним Арсений, они танцуют свои пьяные движения, стараясь подстраиваться под ритм песни Пошлой Молли. У Ильи не хватало сил, он бесконечно пил, пока в горле не появился комок тошноты, тогда он расслабленно сел на диван, продолжая вглядываться в толпу. Краем уха он слышал разговор своего первого знакомого в универе — Лёхи. -Не пойду я на этот фильм!- Щербаков начал видимо парадировать кого-то - От продюсера «Полная петушатина» и «смазливая разборка»… С Лёшей разговаривал какой-то парнишка с довольно тонким голосом. На нём был странный комбинезон, а его длинные тёмные волосы разлохматились от, видимо танцев. -Да блин! Почему ты так злостно реагируешь на всё с участием ЛГБТ? Ты что-то определённо скрываешь! -Скажи это этому… Квашонкину!-Лёха показал пальцем куда-то вглубь толпы и нервно пожал плечами. Он точно не в своей тарелке, обычно он себя так не ведёт! В основном он троль ебаный, там позавидует даже Джерри из мультика. Этот фриковатый парень видимо совсем потеряв надежду, разочарованно бросил: -Не думай, что это плохо. Забей на всё и будь собой. Банально сказал, даже слишком. И ушёл он восвояси, не танцевать, а куда-то на второй этаж небольшого дома. Там спальни, но вряд ли такой чудак ждёт там девушку, скорее решил поспать. На часах уже три ночи. Щербаков скоропостижно смылся, по пути выбрасывая какие-то подколы, но всё же торопясь, а куда — неизвестно. И Илье уже было плевать абсолютно. В голове бардак полнейший, ему кажется, что если бы он не выпил, то ему было бы очень и очень холодно. Окно открыто настежь, пробирает дрожь по коже, скорее даже не от морозного воздуха, а от мыслей, что возможно это холодно. Странно это, странно всё, что происходит вокруг, даже жизнь Ильи — одни сплошные странности. И страннее всего то, что сейчас Макар встаёт с пригретого места и идёт туда, не знаю, куда, чтобы получить то, не знаю, что. Идёт снова к кухне, там какие-то типы ведут глубокую беседу, не переставая задумчиво смотреть в окно и добавлять перед каждой фразой: «Вот я читал Канта, но ты наверное не поймёшь…», ах эта бульварная романтика. Тянет блевать. Илья через непреодолимый, как казалось, расфокус берёт прозрачный стакан и набирает себе воды, обязательно проливая всё на руки, одежду, пол, но плевать он хотел на всё это. Его надменно окидывают взглядом эти разговорщики и наверное думают, насколько они умные и пиздатые. Хочется написать Эмиру. Хочется позвать его на эту вечеринку. Хочется его обнять. Не хочется опять терпеть боль. Нужно куда-то уйти, чтобы забыться под приглушённую музыку за дверью, а не с разрывом уха. И Макар идёт на второй этаж, осматривая двери. Эта не закрыта, небось и нет никого. И тут он совершает тотальную ошибку: он не стучится. Он молча распахивает дверь и не верит своим глазам. Щербаков целует… Нурлана? И ладно, если бы это был маленький поцелуйчик, тогда Илья и глазом бы не моргнул, а тут его дружбан, коллега и шикарный компаньон страстно сосётся (хоть не сосёт, на том спасибо) с казахом, сидя у того на коленях. -Ой, блять!-Леха замечает нежданного гостя первым. Поворачивается Нурлан. -Свали.-властным голосом произнёс он. Его строгий, прожигающий взгляд, кажется смотрит прямо в душу. Илья выходит из комнаты, не забывает закрыть дверь. -Пиздец…-шепчет он сам себе. Еле отходит от произошедшего, но слава Господу, он выпил, поэтому уже и всё равно. Пора бы уже написать преподу. Сейчас идеальный варик. Он всегда сможет свалить всё на то, что был пьян. И вот пальцы уже настукивают по клавиатуре. «Я тебя люблб, что пздц» и пару сердечек. Ну наверное неплохо для человека, который посреди ночи в чужом доме, пьяный в говно решил признаться в любви. Теперь не легче, Илья с замиранием сердца ждёт ответа. Что он вообще написал?! Это ужасно, почему нельзя было как-то литературненько написать? Ну… что будет, то будет. И вот рядом с ником Эмира появляется долгожданное «в сети», хотя подождите… а почему он не спит?

***

Эмир молча пялится на сообщение, даже и не зная, что ответить. Вроде бы классно, прикольно, да вот к чему это всё? Это же студент, от этих можно ожидать, что угодно, но ведь Макар исключение. Ответить что-то определённо нужно. «Ты чего не спишь?» — Эмир ушёл от ответа, но Илья видимо настроен серьёзно. «Это взаимно?» — Эй! Вопросом на вопрос не отвечают! И вот думай теперь, что самому то ответить. Скажешь правду — окажется пранк какой-нибудь, хотя это же Илья, он не мог бы, он другой совсем. Солжёшь — съест собственная совесть. Пора бы уже выставить авторитеты. «Да. Но поговорим об этом позже. Сейчас ложись спать, ок?» «Ок»