***
Антон с Арсением Сергеевичем доехали до дома в полной тишине. Приехали и разошлись по комнатам тоже в тишине. Находиться рядом с учителем сейчас Антон не может, как бы сильно не хотелось. В воздухе между ними звенит тяжкое и давящее напряжение. 20:07 С одной стороны, Антон хочет броситься к Арсению Сергеевичу в объятия. Потому что: «Ахуеть! Взаимно!» А с другой стороны, может быть Кьяра ошиблась? Она же, всё-таки, ребёнок. Хотя... Как говорится в одной малоизвестной фразе: дети, зачастую, чувствуют и понимают всё гораздо лучше взрослых. Может быть, так оно и есть? «Как всё сложно...» — думает Антон, прижимая к груди подушку. В соседней комнате уже уснул крепким, таким долгожданным, сном Арсений Сергеевич, а Антон не может уснуть, думая именно об этом голубоглазом учителе. В голове Шастуна просто напросто не укладывается то, что сам Арсений Сергеевич может любить такого, как он. Одно дело Арсений Сергеевич — невероятно красивый, великолепный мужчина, влюбляющий в себя всех одноклассниц Антона и самого Антона тоже. А другое дело Антон — высокий худой лопоухий мальчишка, выглядящий не на свои семнадцать, а на всё сорок пять лет, в котором из привлекательного, как он считает, только русые кудри. Иногда в голове Шастуна вскакивает пару вопросов по поводу вкуса Иры и Вики. «Как такого как я мог полюбить такой как он? Это же просто не возможно», — не понимает Антон. Антон понимает, что уже долго лежит, думая об учителе, потому решает, всё-таки, заснуть, ведь завтра у него встреча с Матвиенко, на которую нет желания опаздывать. Поэтому Шастун ставит будильник на девять утра и, наконец-то, укладывается спать. «Хватит пиздострадать», — решает он.***
Арсения будит громкий звон будильника из соседней комнаты. Девять утра. «Куда это он собрался так рано?» — не понимает Попов. Учитель встаёт с кровати и идёт в комнату к Антону, намереваясь узнать, зачем тот поставил будильник в воскресенье. Звон уже прекратился, однако Шастун всё ещё валяется на диване. — Тош, ты зачем будильник поставил? Тебе куда-то надо идти? — якобы ненавязчиво, интересуется Арсений у юноши. — Ой, точно, спасибо, что напомнили, а то проспал бы. — подскакивает с дивана Шастун. — Так куда тебе надо? Может я подвезу? — спрашивает учитель. — Нет, спасибо, я сам дойду, — игнорируя первый вопрос, отвечает Антон. — И всё-таки, куда тебе нужно? — уже третий раз задаёт один и тот же вопрос Попов. — Да так, не важно, — отмахивается Шастун. — Ясно, не хочешь рассказывать — не рассказывай, — вздыхает Арсений Сергеевич. — тебе кушать приготовить? — Нет, спасибо, я не голодный. — отказывается Антон, застилая диван. — Хорошо, — отвечает Попов. Антон хочет как можно быстрее уйти. Напряжение сильно давит на голову. Антона сейчас разрывает от желания высказать свои чувства, но страх быть отвергнутым берёт верх. Антон собирает нужные вещи в рюкзак и проходит мимо Попова в коридор. — Антон, нам надо поговорить, — резко заявляет Арсений Сергеевич. — У меня н-нет времени, Арсений Сергеевич, давайте потом? — надевая кроссовки и ветровку отказывается Шастун. — Тош, это важно, — настаивает учитель. — Потом, — закрывая за собой дверь, снова отказывается Антон. Дальше ещё более напряжённое событие — встреча с Серёжей. Антон всё ещё не понимает, зачем тот назначил встречу, а главное, зачем он сам согласился на это. Антон выбегает из подъезда и закуривает. До встречи с Матвиенко тридцать минут, поэтому Антон даже рано вышел. Но сейчас ему так на это всё-равно. Он сбежал от, видимо, очень важного разговора с учителем и сейчас эта мысль мучает больше, чем мысль о встрече с Сергеем. Что хотел сказать Арсений Сергеевич? Может Антон что-то не так сделал? Может Арсению Сергеевичу надоел Шастун, сидящий у него на шее, и он решил выселить его? Вопросов много. Ответов нет.***
Антон приходит раньше назначенного времени, что очевидно, ведь вышел он довольно рано. Однако, возле подъезда уже стоит Матвиенко. Мужчина оглядывает Антона с ног до головы и махает головой в сторону чёрной машины, мол: садись. — П-привет, что ли, — запинается Антон, присаживаясь за переднее сиденье автомобиля. — Привет, как дела твои? Что нового? — интересуется Серёжа, заводя мотор машины. — Дела нормально, нового особо ничего... «Лишь только влюблённость в учителя», — мысленно добавляет Шастун. — ...а у тебя что как? — вежливо интересуется он. — У меня тоже всё хорошо, вот, машину на днях купил, — улыбаясь и явно гордясь собой, отвечает Матвиенко. — Понятно... — сухо говорит Антон. Шастун чувствует себя не комфортно. Ему не приятно находится рядом с этим человеком. Неприятные воспоминания давят. Антон сдерживает себя, чтобы прям сейчас не вылететь из этой машины прямо на ходу. Снова это чувство собственной использованности. Снова ощущение себя грязным и ничтожным. Снова. Снова. Снова. В глазах темнеет. Антон сдерживает себя, чтобы не потерять сознание. Антон уже не пытается слушать Сергея. Более того, он не понимает говорит ли старший сейчас вообще. Сейчас воздух в лёгких заканчивается, а в висках пульсирует. «Главное не умереть», — думает Антон, усердно пытаясь вдохнуть хоть каплю кислорода.