Осколки

      Подушечки пальцев скользили по чему-то прохладному и шероховатому. Жёлтая тьма в глазах и обрывки трелей птиц намекали на приятный солнечный день. По организму разливалось ободряющее тепло, а свежий воздух нежно плескался в бронхиолах. Никакой боли, никакой усталости. Пожалуй, самое приятное пробуждение за последнее время. Последние клочки сна сдуло легким ветерком и чьими-то тихими разговорами, и Орихиме приоткрыла глаза.       Дерево впитывало солнечные лучи, занавеска на резном окне тянулась к кровати, иногда поглаживая низкий столик, на котором в аккуратной вазочке стояла красиво переломанная ветка вишни. Аскетичность шла этому месту, наполняла его воздухом, стирала ненужные границы, прогоняла лишние тени. Всё в казармах четвёртого отряда, являвшихся одновременно госпиталем, служило инструментом исцеления, включая светлые, идеально чистые интерьеры. Иноуэ приподнялась в кровати, обнаруживая себя в белоснежной юкате, и осторожно босыми ногами встала на тёплые кленовые доски. Движение далось настолько легко, что даже показалось подозрительным, — словно сон ещё не закончился. Створка сёдзи с приятным шуршанием отъехала в сторону, выпуская Химе в пустой и такой же светлый коридор. Повеяло спиртом и горечью лекарств, а по коже пробежали мурашки от электрических отголосков кидо. Она никогда не была в этой части здания, а потому просто пошла наугад, туда, где виднелся край залитой солнцем энгавы, в надежде, что там можно будет найти кого-нибудь из шинигами. Но не успела девушка пройти и полпути, как за спиной послышались шаги и два тихих голоса — Орихиме с грустью отметила, что приближение чужой реяцу, тем более такой сильной, она не почувствовала вовсе. Высокая Исане несла, прижимая к груди, целую охапку каких-то бумаг, и слегка наклонялась к безумно красивой темноволосой женщине, чтобы не говорить слишком громко. — Как Вы себя чувствуете, Иноуэ-сан?       Сдержанная улыбка капитана четвёртого отряда, наверное, тоже обладала лечебными свойствами. По крайней мере, Химе была безгранично рада встретить после пробуждения именно Рецу. — Хорошо, Унохана-сан, у меня ничего не болит, — Орихиме запнулась и уставилась в пол, -а как?.. — Вы попали сюда вместе со всеми, кто был в Уэко Мундо. Айзен побеждён и отправлен в заключение. Все Ваши друзья живы и здоровы, Куросаки-сан сейчас в Каракуре, — спокойно ответила шинигами, предвосхищая все вопросы своей пациентки. — Что касается Ваших сил, Иноуэ-сан, то, боюсь, я не могу давать никаких прогнозов: Исида-сан рассказал мне, что Сюн Сюн Рикка были разбиты. Без сосуда Вы не сможете контролировать щит шестицветия, а также, судя по моим наблюдениям, Ваш запас реяцу будет постепенно уменьшаться. Мы пытались обратить этот процесс за счёт донорской духовной энергии, но получилось лишь купировать приступы боли. Вероятно, ввиду того, что Вы не являетесь шинигами по своей природе, а обладаете своими особыми силами, известные методы лечения на Вас не работают.       За рёбрами неприятно кольнуло. И правда, Иноуэ сама чувствовала, как прежде несильный, но стройный поток реяцу в её теле медленно иссякал, оставляя непривычную тянущую пустоту в старом русле.       Видя, как потускнела Орихиме, Унохана ободряюще коснулась её плеча: — Иноуэ-сан, я не хочу Вас обнадёживать и не могу ничего обещать, но мы с капитаном Куротсучи и господином Урахарой постараемся сделать всё возможное, чтобы Вам помочь. — Дождавшись кивка, капитан мягко развернула Химе, оставив ладонь на её спине, — пойдёмте, Иноуэ-сан, Исанэ-сан, не стоит задерживаться в коридоре. Я угощу вас чаем.       Повинуясь по-матерински тёплому прикосновению Уноханы, Орихиме послушно зашагала рядом, в тишине невольно позволяя памяти воскрешать события прошедшей битвы. Мешанина образов, всё ускоряясь, мелькала перед глазами, вызывая тянущий холод в позвоночнике. От образа хирургически точно пробитой груди Ичиго Химе передёрнуло. Капитан, внимательно наблюдавшая за девушкой боковым зрением, притянула её ближе — пожалуй, за свою жизнь Рецу слишком часто видела людей в таком состоянии. — Иноуэ-сан, Вам многое пришлось пережить в последнее время, я понимаю, насколько это может быть тяжело, — медленно начала капитан, ободряюще поглаживая девушку по спине, — сейчас может казаться, что все эти ужасы будут преследовать Вас до конца жизни, но, поверьте мне, это не так. По прошествии некоторого времени жизнь вернётся на круги своя, и шрамы перестанут быть символом боли — они станут воплощением опыта. Вы очень сильная, Иноуэ-сан, — Унохана слегка наклонила голову, чтобы заглянуть пациентке в глаза, — я верю, что Вы сможете справиться. Проводите больше времени с друзьями и занимайтесь любимым делом — лучшего лекарства для Вас я не смогу придумать. Исанэ-сан, пожалуйста, принесите воды для чая.       Лейтенант кивнула, просочилась мимо Рецу в кабинет, аккуратно сгрузила на стол бумаги и вышла обратно в коридор. — Спасибо, Унохана-сан, — Орихиме спешно поклонилась, торопясь быстрее войти в приоткрытую для неё капитаном дверь.       У Уноханы был небольшой светлый кабинет, тем не менее казавшийся достаточно просторным. Вдоль стен стояли несколько простых закрытых и открытых шкафов, полки которых полнились книгами, свитками и какими-то баночками. У двух рабочих столов — один из которых, поменьше, очевидно, принадлежал Котецу — с обеих сторон стояли резные деревянные кресла. Ширма с танцующими в реке журавлями отгораживала небольшой уголок помещения за столом капитана, и за ней на тумбочке виднелась ещё одна вишнёвая ветвь в аккуратной вазе, отбитые уголки которой серебряным клеем были мастерски возвращены на место.       Рецу отодвинула для Орихиме кресло перед своим столом и отвернулась к шкафу. — Унохана-сан! — Излишне громко начала Химе, наконец, собравшись с духом, — Что теперь будет… в Уэко Мундо? — девушка сжала кулачки на коленках, усиленно пытаясь не смотреть на капитана.       Женщина обернулась, поставила на стол красивейший деревянный сундучок и, прищурившись, внимательно посмотрела на собеседницу. — Как шинигами, мы не имеем права вмешиваться в естественный миропорядок Уэко Мундо, Иноуэ-сан. Мы лишь обязаны проводить души умерших из Генсея в Сейрейтей, — Рецу вынула из ящичка четыре чашечки и чайник, — Капитан Куротсучи очень хотел продолжить проводить исследования, но постоянное поддержание гарганты оказалось слишком ресурсозатратным, и генерал Ямамото запретил ему тратить столько сил и средств на опыты, когда война едва закончилась. Ему пришлось довольствоваться лишь образцами из лаборатории Октавы. Я полагаю, вы это хотели услышать, Иноуэ-сан? — О большем я не смею просить, Унохана-сан, — выдохнула Орихиме. Воспоминания о лаборатории насмешливо кольнули под рёбрами, и девушка поспешила спрятаться за чёлкой от проницательного взгляда капитана четвёртого отряда. Его тело хотя бы не досталось Маюри для экспериментов. Не было разрезано на куски или утоплено в формалине. Быть может, так душа этого арранкара хотя бы теоретически имеет возможность переродиться?       Шаги в коридоре и шорох сёдзи вытянули Химе из размышлений. В комнату вошла Котецу с дымящимся чайником, и капитан, ловко перехватив его прямо перед носом зазевавшейся Иноуэ, начала творить чайное колдовство, мелодично постукивая керамическими крышечками и деревяной утварью. Кабинет моментально наполнился свежим, сладко-терпким ароматом зелёного чая, и даже Исане, которой абсолютно точно не впервой было пить чай с капитаном, блаженно прикрыла глаза, глубоко вдыхая воздух. — Я отправила адскую бабочку Кучики-сан, она должна скоро прийти сюда, — Котецу оперлась на свой стол, с высоты всего своего роста внимательно ловя каждое движение Рецу, — Скоро Вы, наконец, вернётесь домой, Иноуэ-сан. Вы рады, что всё закончилось? Ой… — Исане поймала холодный взгляд Уноханы и моментально умолкла. — Конечно, Котецу-сан, я рада, — Химе активно замахала руками, разбавляя повисшую паузу, — мне не терпится встретиться с ребятами и поскорее вернуться к учёбе, я так много пропустила!       Смущенная Котецу оторвалась от стола, чтобы подать Орихиме чай. Воздух колыхнулся, и створка двери с хлопком врезалась в упор. В направлении очертившейся тени лейтенант протянула вторую чашку. — О-о-о, спасибо, Котецу-сан, — грубоватым от бега и удивления голосом поблагодарила Рукия, сразу же отпивая хороший глоток, — Орихиме-тян! Очнулась! — Брюнетка резко обернулась и едва не кинулась на подругу, вовремя вспомнив про чай в руках обеих, но всё-таки утонула в объятиях: Химе неловко поставила чашку на стол, обожгла руку и, несмотря на краснеющие пальцы, с чем-то средним между шипением и радостным возгласом, сгребла Кучики в охапку. — Дурочка, осторожнее! Как я рада тебя видеть! — шинигами одной рукой крепко обнимала её, утыкаясь лбом в грудь. — Я тебя тоже, Кучики-сан, — Химе закрыла глаза, прижимая к себе подругу. — Мы все так перепугались, когда увидели, что тебя тащит на руках этот рыжий обалдуй! Когда встречу, лично выпишу ему и Исиде лещей за то, что тебя не уберегли! — Рукия схватила её за плечи и усадила обратно в кресло. — Капитан Укитаке сказал, что врата уже стабилизированы специально для тебя, и можно будет отправляться в любое время. Правда, он хотел, чтобы ты зашла к нему перед уходом. Кстати, вот, — брюнетка достала из-под мышки пухлый свёрток и положила Орихиме на коленки, — пока Каракура ещё была тут, в Обществе Душ, я заглянула к тебе домой и взяла одежду.       Химе мало слушала, что тараторила Рукия, лишь в общих чертах догадываясь, о чём идёт речь. Щемящая грусть странно мешалась с искренне тёплой радостью встречи, и Орихиме, теряясь в этом чувстве, глупо улыбалась, смотря за бурной деятельностью худенькой шинигами, и пыталась не расплакаться.

***

      Доски мостика уютно скрипели под кедами, принесёнными Рукией. Рядом с уединённым павильоном плавали утки и объедали скопившуюся на водной глади ряску. Двери отворились ещё до того, как подруги успели подойти ко входу, и, излишне опираясь на ручку, на улицу вышел капитан тринадцатого отряда и приветливо помахал посетительницам. Кучики моментально вытянулась в струнку и отвесила официальный поклон — в этой чёткости чувствовалась семейная муштра. Джуширо закашлялся, кажется, пытаясь сказать, что это необязательно, но Орихиме тоже успела поклониться. — Здравствуйте, Кучики-сан, Иноуэ-сан, — отдышавшись, поздоровался капитан. Он опёрся на перила, сильно выдохнул ещё раз, вытер платком губы и, быстро его убрав, повернулся к подругам, — рад, что вы пришли. — Шинигами склонился перед девушками в неподобающе низком для его статуса поклоне. — Простите меня, Иноуэ-сан, что Вам пришлось столько вынести из-за моей ошибки. Я не должен был отправлять Вас в разделитель миров без должной охраны. Всё это моя вина, и, если Вы готовы меня простить, я хотел бы подарить Вам одну вещь, — капитан распрямился, откуда-то из рукава хаори достал небольшой расшитый омамори нежно-голубого цвета и протянул его Орихиме. Та, всё ещё удивлённая, кивнула и осторожно взяла подарок. — Этот омамори может накапливать реяцу обладателя и за её счёт питать вписанную в него формулу поддерживающего кидо. Я сам пользовался таким, и теперь считаю важным отдать его Вам. Он не излечит Вас, но поможет дольше сохранить остатки реяцу, пока Общество Душ не найдёт способ восстановить Ваши силы. — Спасибо, Укитаке-сан, — Орихиме сжала вещицу в руке, — но Вам не нужно извиняться. Я и сама… сделала много неправильных вещей за последнее время. — Все люди делают ошибки, Иноуэ-сан, — улыбнулся Джуширо и двинулся в сторону берега, — лучшее, что мы можем — учиться на них. Пойдёмте, нас уже ждут.       Рукия подхватила подругу под локоть и утянула в сюнпо, едва поспевая за капитаном. Мгновенный шаг ерошил волосы и хорошенько продувал свитер. «И как шинигами не мёрзнут?» Ещё минута — и они оказались у огромных ворот, выполненных в традиционном Сейрейтейском стиле, в порядке исключения обклеенных полотнами исписанных талисманов, вносящих определённую сумятицу в этот минималистский гигантизм. Группки шинигами, расположившиеся по обеим сторонам врат, ритмично звенели бубенчиками странных посохов и жужжали заклинание, у самого портала с капитаном Укитаке здоровался знакомый рослый лейтенант. — Рендзи! — Рукия приветственно помахала ему, отпуская руку Химе. — Я думала, ты не придёшь. — Мечтай, — беззлобно усмехнулся парень, — капитан сам сказал, что мне надо вас двоих проводить до той стороны, так что так просто ты от меня не отделаешься. Химе, как тебе казармы четвёртого отряда? Давно там не был, и ух как предпочёл бы их лабе капитана Куротсучи, — Абарай вытаращил глаза, — боги, только бы никогда больше. — Мило, но, как и всё здесь, очень запутанно, — Орихиме улыбнулась, кивком здороваясь с Рендзи. Пожалуй, за возможность общаться с ним как ни в чём не бывало и что бы ни произошло, Химе так ценила дружбу с резким шинигами.       Мутная плоскость портала вздрогнула, по ней волнами побежала рябь, и в воротах показался мрачный путь по разделителю миров. Когда-то Орихиме чуть по глупости не потеряла там весь щит отражения, пытаясь уберечь друзей от чистильщика. Теперь терять уже некого. Вернётся ли она ещё хоть раз в Общество Душ? — Всё готово, — капитан тринадцатого отряда оглядел врата и, удостоверившись в верности всех сотворённых заклинаний, повернулся к друзьям, — можете идти. Хорошей дороги! Иноуэ-сан, — он выцепил её взгляд, — я уверен, что мы с Вами не прощаемся. — Спасибо, Укитаке-сан. Я тоже на это надеюсь.       Рукия и Рендзи отвесили уважительные поклоны и шагнули в дангай, стоя от Орихиме по обе стороны. За их спинами сомкнулась пелена, отделяющая Сейрейтей от междумирья, и, как только это произошло, все трое остались в темноте. — Что планируешь делать, как только вернёшься? — Рукия усиленно таращилась во тьму, чтобы скорее привыкнуть, и тут же обо что-то спотыкнулась. — Так, товарищи женщины, я надеюсь, вы в курсе, что стен касаться нельзя? — Рензди поймал Кучики за ворот косоде, хотя от неё до стены было ещё около метра. — Ну-ка встали по бокам и взяли меня за руки!       Перегруппировка прошла быстро, но, судя по захлебнувшемуся разговору, Рукия покраснела до ушей. Орихиме, тактично взявшая Абарая лишь пальцами за край рукава, улыбнулась такому развитию событий и слегка замедлила шаг. — Мне надо будет начать с учёбы, Кучики-сан, я очень много пропустила. И найти работу. Не знаю, как дома отнесутся к тому, что у меня столько прогулов и ухудшились оценки. Может быть, станут присылать меньше денег. Поэтому у меня будет много дел, по крайней мере, скучать не придётся. — Ты всегда можешь мне позвонить, если захочешь! — Рукия невзначай похвасталась новым приёмником — в пиксельном свете блеснул её любимый брелок-Чаппи. — Только набери, и я горы сверну, чтобы тебе помочь, — брюнетка показала бицепс, и Рендзи раздражённо цыкнул, оттаскивая её от стены, — но и поесть зайти я тоже не против! — В моём случае под «горами» подразумевается капитан Кучики, что, как ты понимаешь, гораздо сложнее, но и меня ты тоже можешь звать в гости. Особенно если будешь готовить омлет или оладьи, — он чуть наклонился, — её обязательно зови, она их обожает.       Впереди яркой вспышкой мелькнул свет, пространство затрепетало и со странным звуком, напоминающим чей-то чих, троицу толкнуло прямо в квартиру Иноуэ. Из-за задёрнутых штор внутри было не светлее, чем в разделителе. Шинигами аккуратно убрали все следы того страшного полубионического экрана, и в комнате снова стало чисто. Беглым взглядом Орихиме даже зацепилась за ту самую записку, оставленную ей перед уходом. В остальном, кроме видимого слоя пыли, комната была абсолютно такой же, как и до заселения Мацумото. — Обязательно позову. Заглядывайте, если у вас будет свободное время, пожалуйста, — Иноуэ остановилась перед ребятами, всё ещё державшимися за руки, — спасибо, что проводили. Правда, приходите. Буду очень ждать. — Придём! — утвердительно кивнула Рукия. — Не скучай, Химе! Передай спящей красавице пинок от меня, если я не успею на пробуждение.       Шинигами развернулись и исчезли в нутре дангая, оставив после себя лишь секундную рябь в пространстве. Орихиме, улыбаясь, помахала им вслед.