Осколки

      Нужно успеть. Пока эти два демона кромсают друг друга, надо успеть всех вылечить. Раскалённый песок жжёт коленки даже через хакама. Щит отрицания сращивает Ичиго поломанные кости, купирует внутренние кровоизлияния, из ничего заново плетёт ниточки сосудов. Сам рыжий, вероятно, от запредельного уровня адреналина в крови лишь мягко улыбается и затуманенным взглядом шарит по хмурящейся Орихиме, держащей над ним ладони. Сама она готова выть от бессилия. Её реяцу не хватит, чтобы до конца вылечить Куросаки. А вылечить нужно не только его. Без сознания валяется у обломка стены маленькая Нэлл. Конечно, капитана Кенпачи тоже надо будет вылечить. И его тоже. Хотя бы попытаться. — П-прости, Куросаки-кун, это всё, — Химе передёргивает, и жест, которым она отзывает фей, получается зигзагообразным. — Мне нужно спасать остальных. — Я понимаю. Скоро всё кончится, Иноуэ, обещаю, — Ичиго приподнимается на локтях и, несмотря на все свои оставшиеся раны, тепло улыбается, глядя Химе в глаза, и дружески похлопывает её по плечу.       Орихиме пытается улыбнуться в ответ, но сердце сжимается так, что получается лишь грустная усмешка. Она вскакивает на ноги и что есть дури, проскальзывая на песке, бросается туда, где лежит Гриммджоу. Нэлл должна выжить. В крайнем случае, она сможет продержаться и без помощи Сюн Сюн Рикки. Иноуэ опять падает на колени и раскрывает исцеляющий купол. Золотые блики пляшут по изрезанному телу арранкара, а лужа крови под ним в этом свете кажется чёрной. Опять это мерзкое ранение, продолжающее уничтожать душу даже после окончания битвы. Его духовная энергия почти не ощущается, задавленная реяцу Ичиго и Ннойторы. Стеклянный взгляд Сексты обращён к ней, но невозможно понять, видит ли он что-нибудь, или уже нет. Химе наклоняется ближе, поворачивает голову, силясь различить дыхание, но ничего не чувствует. В её животе образуется ледяная бездна. Духовной энергии остались последние капли, щит обиженно мерцает, и феи дематериализовываются обратно в заколки. Немножко не хватило реяцу, как банально. Кровь снова начинает медленно ползти по песку, пропитывая его, подбирается к белому платью Орихиме, пока сама девушка, безвольно опустив руки, тупо смотрит вникуда. В полуприкрытых глазах Джагерджака затухает последний осмысленный огонёк. Дура. Сердце ухнуло так, что, казалось, могло сломать рёбра. Химе, очнувшись от оцепенения, зажала рот рукой. Дура! По щекам полились слёзы. Она виновато потянулась к неприятно холодному телу. Это она, Иноуэ, по глупости допустила его смерть. Теперь уже ничего не исправить. Дура!!! — Знаете, мне и самому это не очень нравится…       Бой закончился, а она даже этого не заметила. Старрк легко подхватил её под руку и утащил за собой в сонидо. Опять? Зачем? Почему её снова куда-то уносят? Очнувшись от прыжка, Химе поняла, что очутилась посреди тёмного коридора, где-то внутри Лас Ночес. Койот пропал куда-то так же быстро, как появился. — Здравствуй, Орихиме-тян.       Присутствие владыки ощущалось дикой слабостью в коленях. Айзен спускался к ней с лестницы, оставляя наверху Ичимару и Канаме. — Ты выглядишь растерянной, Орихиме-тян, — с обычной полуулыбкой уточнил Соске, гипнотизируя застывшую перед ним Химе. — Такие девушки, как ты, должны улыбаться. Когда не светит солнце, всем становится грустно. — Айзен с наигранной нежностью заправил рыжую прядку за ухо, коснулся одной заколки. Наклонился к Иноуэ максимально близко. — Это всё, что от тебя нужно.       В тишине огромного зала будто кто-то уронил коробку со стеклянными колокольчиками. Соске присоединился к другим капитанам-предателям и шагнул в гарганту, ни разу не обернувшись на скорчившуюся на полу Орихиме. На каменном полу тонким слоем рассыпался нежно-голубой песок, в котором пальцы девушки оставляли дрожащие белые линии. Волосы закрыли её лицо, невидимки валялись в осколках — всё, что осталось от драгоценного подарка.       Пространство с треском раскололось, впуская в зал Улькиорру. Арранкар скользнул взглядом по сгорбившейся фигурке и обернулся к стене, в сторону, откуда приближалась успевшая порядком ему надоесть реяцу. — И что ты скажешь теперь, женщина? Когда ты больше не нужна господину Айзену, когда твои силы уничтожены? Когда с минуты на минуту я уничтожу этого назойливого шинигами? — Куатро косился на неё, держа руку на мече, — Как спасёшь то, что так кичишься называть душой?       Сил ответить не было. Иноуэ просто пыталась дышать, чувствуя, как тоненькими ручейками, словно кровь, расползается из тела её реяцу. Выдерживать присутствие Улькиорры становилось труднее с каждой секундой. — Тебе страшно, женщина? — Нет, Улькиорра-кун, — акустика помогала Химе говорить, усиливала еле слышный шелест голоса, — я просто… хочу, чтобы больше никто не умирал.       Стена взорвалась сотней крупных кусков, заливая зал светом искусственного солнца. В сиянии мелькнула знакомая фигура в черном, и Куатро сорвался с места, клинком встречая клинок Ичиго. Огромный валун чуть было не раздавил Орихиме, проломив пол в полуметре от неё. Перекрытия с грохотом поползли вниз, поднимая столбы пыли, но Иноуэ повезло уцепиться за какой-то обломок и чудом не улететь в пропасть — туда осыпались лишь осколки Сюн Сюн Рикки. Под соскользнувшей ногой зашебуршали маленькие камешки, охотно прыгавшие вниз. Рядом разворачивалась битва, за которой сложно было уследить — видны были лишь её последствия. Огромный зал постепенно наполнялся шрамами от гецуги и серо, пыли становилось всё больше, а гудение реяцу металлически ездило по ушам и становилось невыносимо громким, перебивая даже звуки падающих колонн. Иноуэ поспешно отползла от края пропасти по ужасно накренённой, но всё ещё крепко державшейся плите, и тихо сжалась в комочек у основания одной из уцелевших колонн. Удар! Химе выкидывает на середину зала. — Иноуэ! — Куросаки кидается к ней, но Улькиорра оказывается быстрее и преграждает ему дорогу.       Лоли, хищно скалясь, подходит к Химе и с размаху пинает её в живот. — Что, чудовище, не помнишь меня? — брюнетка приподнимает лежащую Орихиме за копну волос и срывает с неё рукав. — Я разорву тебя на кусочки!       Удар в солнечное сплетение вышибает воздух из лёгких, Химе скрючивается на полу от боли и, закашливаясь, плюёт кровью. В глазах темнеет. Арранкарши разворачивают её лицом к себе за волосы и вместе награждают ещё парой ударов. Тошнит. Больно. Ещё взрыв, удары прекращаются. Самодовольный голос Ямми. Мимо пролетело тело Меноли. Мешком впечаталось в стену и сползло вниз, рисуя на белом камне красную колонну. Лоли орёт, высвобождает рессурескион — это чувствуется по близкому всплеску реяцу. Где-то сбоку продолжается битва Ичиго и Улькиорры. Фонтан тёплых брызг обдаёт всё тело Иноуэ после мерзкого смешения чавканья и хруста: Ямми в кулаке раздавил брюнетку. На голове от ужаса шевелятся волосы. Происходящее напоминает психоделическое слайд-шоу, в котором невозможно уловить ни смысла, ни идеи, и мозг девушки уже в моменте начинает вымарывать воспоминания, то и дело отключая сознание. Ямми оборачивается к ней. Пробел. Яркая вспышка, знакомая реяцу. Пробел. Исида? Он подхватывает её на руки и пачкает свой идеально белый наряд, которым так гордится. Пробел. Где она? Пространство трясётся от далёкой битвы. Пробел. Урю испуганно смотрит на неё и что-то говорит. Не слышно, что. Пробел. Лёгкий удар по щеке, Урю держит её за плечи. Тряски уже нет, но высоко вверху ощущается буря. «Ичиго? Мне нужно к нему!» Пробел. «Пожалуйста, Исида-кун.!» Квинси вздыхает, но, кажется, он тоже считает, что без помощи Куросаки не обойтись.       Безжизненный самум хлещет пылью по лицу, лепит песчинки к подсыхающей крови, пока двое стремительно поднимаются вверх, к черноте и мёртвому холоду. Поднимаются, лишь чтобы увидеть специально приготовленную для них сцену. Урю поддерживает Орихиме, когда они сходят с борда, и костенеет, когда поднимает голову и понимает, чем заканчивается сражение. Иноуэ прослеживает его взгляд. Серо. Сердце сжимается и замирает, отказываясь биться дальше. Химе вырывается из рук квинси и бросается вперёд, туда, куда упало тело Ичиго. Сюн Сюн Рикки больше нет с ней. Этот пустой взгляд она уже видела сегодня. Иноуэ протягивает руки к искалеченному шинигами и пытается вспомнить хотя бы одну формулу кидо, которым её учили Рукия и капитан Укитаке. Язык путается в витиеватых заклинаниях, и Орихиме просто заливает Куросаки своей реяцу в надежде помочь ему хоть как-то. Это бесполезно. Они все здесь умрут. Химе запускает негнущиеся пальцы в волосы, нервно покачивается над телом Ичиго. Сквозь дыру в его груди ей виден купол Лас Ночес. «Спаси нас…!»       Волна абсолютно незнакомой реяцу сметает Иноуэ с места, и Исида еле успевает её подхватить. Рядом на запредельных скоростях рвут друг друга монстры. Залпы серо тонут один в одном, и от грохота взрывов закладывает уши. Новый монстр теснит Улькиорру, безо всякой жалости отсекает ему ноги, вдавливает и без того побеждённого противника в крышу Лас Ночес мощнейшим из когда-либо увиденных Орихиме залпом серо. Исида кидается прямо к пустому и хватает его за руку, умоляя остановиться и не добивать Куатро, но тут же отлетает назад, нанизанный животом на Зангецу. Монстр останавливается. В образовавшейся тишине слышно, как он что-то гудит. — …Гу… По…могу…по…мо…       Иноуэ едва не смеётся, когда, наконец, разбирает, что говорит пустой. Это всё из-за неё. Вообще всё это. Пробел. — Остановись, Куросаки-кун!       Ещё один мощный взрыв ослепляет Химе, откидывает куда-то в сторону раненного Исиды. В оседающих клубах пыли видно тёмную фигуру пустого и странный хруст. Незнакомая реяцу рассеивается, с мощным хлопком сливаясь обратно с Ичиго и закрывая его смертельное ранение. Непутёвый шинигами вскакивает и ошалело озирается по сторонам. Живой. Иноуэ, радостно вскрикнув, пытается кинуться к нему, но мир закручивается перед её глазами, и сознание окончательно выключается.