сверхновая

«Учёный, открывший болезнь у звёзд, спрогнозировал смерть солнца. Научное сообщество посчитало такие цифры — дикими. По словам уважаемого NN, Солнцу осталось не больше суток.» Новости везде. Радио, телевизор, социальные сети, непонятно откуда появившиеся в тот же миг флаеры с циферблатом, на котором обе стрелки стоят на 00. А Ваня Бессмертных всё это поглощает, как кашу утром перед школой, потому что бежать вот от этого — некуда. Потому что Ванечка — потерял сегодня утром всё. Потому что он встал рано и первое что увидел, как и все в мире сейчас, вот это: «Для земли часы сочтены, но наша жизнь, человеческая, существует лишь по правилам этой вселенной. Работа всего продолжается в том же режиме, сохраняйте спокойствие и берегите своих близких» Ванюша — давится. Давится чужими буквами, его губы трясутся, а он вмиг чувствует себя как раньше никогда — никем. Потому что Бессмертных — всегда был номер один. И один в целом. Потому что Ванечка первое, о чём думает, это о Серёже. Потому что Серёжа всегда его ждал. Потому что «имея — не ценим, потерявши — плачем». Ваня ещё ничего не потерял, но руки его опускаются. Серёжа спит всегда до обеда, сидит до поздней ночи и пишет Ване. Серёжа празднует на стриме один миллион подписчиков на твиче и грустно отвечает «Ваня занят. Он не придёт». Потому что Ваня занят. Занят всегда. Не только для Серёжи Пешкова, который ждёт его в тот вечер всё равно до победного, краснеет много на стриме, а для всех. Потому что Ванечка — работает работу, от которой не может (не хочет) отказаться. Потому что Ванечка — идеальный. Он к этому всю жизнь стремился, знаете ли. А теперь тухнет. Точно так же, как Солнце, задыхается. Потому что он растратил все вчера, а в запасе у него не осталось ни одного завтра. Потому что он, вроде как, встречается с Пешковым. С тем самым, что ждёт его на стриме, на который Ваня не приходит. Потому что Ваня и не обещал прийти, потому что он работает. Серёжа не обижается, Ваня не приходит, круг замыкается, а они, вроде как, всё ещё встречаются. Но Солнце тухнет, гниёт изнутри, кашляет. И Ванечка повторяет за ним. Ванечка отрицает, не верит и плачет. Потому что в его идеальный мир это не вписывалось. Потому что он хотел как добьётся успеха просто уехать куда-то с Серёжей, отдав ему все долги. Все невысказанные люблю и прости. Прийти на все встречи и подарить всё на свете. Но Галактика, Вселенная, Мир — издеваются над ним. Над ним и над его солнцем. Ваня собирается быстро, впервые не смотря на то, как идеально сидит одежда, как сочетается с погодой, светом, настроением. Такие мелочи сейчас становятся неважными. «Внимание к мелочам рождает совершенство, а вот совершенство уже не мелочь.» — говорил Микеланджело. Ваня не верит теперь Буонарроти. Потому что его скульптуры сейчас, так же, как и жизнь Ванечки, станут ничем. Только вот Микеланджело терять нечего, а Ванечка всю жизнь потратил впустую — на мелочи. А времени стать совершенством — не осталось. Серёжа открывает дверь и на мгновение всё озаряется светом. Серёжа заспанный, совершенно спокойный, от него чуть ли не молоком пахнет, как пахнет от грудных детей. А Ванечка хаосом своим накрывает Пешкова, обнимая-душа, скрипит зубами и еле держится, чтобы не зареветь. Потому что Серёжа — вот он, рядом, протяни руку и тот ласково потрётся щекой. И был он тут всегда. А Вани здесь не было. Ванечка срывается на позорный писк, говоря о новостях, а Серёжа в лице не меняется. «Да, я читал новости перед сном, поздно лёг» — и пожимает плечами, продолжая зевать, нога на ногу ставя, грея. А Ваня задыхается снова, почему Серёжа так спокоен, почему он ничего не делает. «Да а что изменится? Я тут был и тут же останусь.» Почему же Серёжа не позвал его, почему не разбудил сразу, почему так спокойно стоит сейчас, будто мир не трещит, будто солнце — не гаснет, будто завтра снова наступит. «А ты бы пришёл?» И Ваня ревёт. Потому что мир Серёжи никогда не был похож на мир Ванечки. Потому что в мире Серёжи — его никто не ждал. Да это пол беды. В мире Серёжи к нему никто не ехал. В мире Серёжи Ваня каждый день предпочтение отдавал — мелочам, а не солнышку. А теперь Солнце болеет так же, как сердце Серёжи. Разрушительный механизм был запущен в его груди и как интернет-вирус распространился на всё, поразив даже Солнце. А Серёжа, как Солнце на небе, стоит спокойный. Потому что процесс необратимый. Потому что ему вот сейчас уже и не больно. Серёжа лишь в макушку Вани утыкается, по голове гладит, целует и в объятиях крепче стискивает. Потому что Ванечка плачет. Серёже жалко, что так происходит. Он, честно говоря, не хотел. Но его никогда и не спрашивали. Ванюша всхлипывает, но тише, почти не плача, лишь тяжело дыша. Он не был идеальным, пока не выбирал Пешкова. Ему надо было это сразу понять. А Серёжа сидит рядом, волосы на палец чужие наматывает и у-л-ы-б-а-е-т-с-я. Потому что с Ванечкой. Потому что приехал. «Солнце сегодня по-особенному красивое» «Потому что умрёт?» «Потому что сегодня ему не придётся бежать от встречи с Луной, они вместе уйдут на покой» И Ваня, понимает. Ваня целует сухие губы Серёжи и понимает. Пешков его, ни в чём, не винит. Пешков считает его — Солнцем. Потому что в его системе — он ориентир, связующее, ядро. Вокруг него лишь крутится всё. Когда Ванечка глаза открывает — Серёжа плачет. И слёзы с щёк его падают звёздами, алмазами и бусинами. А сам он, как Солнце пылает, пышет жаром, губами одними шепчет «Прости» Солнце умирает так же ярко, как и жило. Так жил Ваня, а не Серёжа Как только тяжелых элементов набирается слишком много. Та тоска, с которой ждал всегда Пешков. Появляется железное ядро. Тот комок в душе Серёжи состоящий из невысказанного и невыслушанного. Железное ядро останавливает синтез. Комок у Серёжи останавливает жизненно важные функции. Без синтеза противостоять гравитации — не получается Без встреч с Ваней Серёжа борьбу свою прекращает Ядро сжимается, и плотность его, почти соизмерима черной грусти Серёжи. Так протоны и электроны — сливаются. Так Серёжа и боль его — сплетаются. И так появляется нейтронное ядро И так появляется Солнечная болезнь Нейтронное ядро пытается сопротивляться гравитации Как Серёжа жить из последних сил. Но все равно в итоге сдается, Как сдаётся Серёжа. Так взрывается Сверхновая. Так же — рождается жизнь.