С седьмого по одиннадцатый

      Новый год – волшебное время. А когда празднуешь его с дорогим тебе человеком, он становится ещё волшебнее.       Последние два дня, после признания, я пробыла у Жени дома. Мои родители были не против, а для Жениных это было лишь в радость. Помощник в украшении дома лишним не будет.       Кстати, дом, после того, как в нём были развешены все возможные украшения и игрушки, выглядел волшебно. Особенно вечером, когда кроме гирлянд другого освещения не было.       Утром 31, проснувшись бок о бок рядом с Женей, я заметила, что на улице пошёл снег. Первый, в этом году. До этого он был, но лишь слегка присыпал землю, скрывая от глаз голую землю. Аккуратно встав, стараясь не задеть девушку, лежащую рядом, направилась на балкон, предварительно не забыв надеть тапочки. Без них я бы просто окоченела. Хоть балкон и был утеплённым, но всё же мороз, что был за окнами, смог пробраться внутрь него.       Со второго этажа открывался вид на все многоэтажки этого города. В восемь часов утра, обычно, уже было более менее светло. Но сегодня, видимо, от снежных туч, нависших над городом, рассветёт ещё не скоро. Наблюдая за городом, можно было увидеть часть главной площади, и людей, бегающих по ней в последних приготовлениях.       Именно на ней мы с Женей собирались отпраздновать новый год. Ровно в полночь, на ней будет толпа людей, таких же как и мы, желающих посмотреть на салют. Изначально, с нами хотела пойти её сестра. Но потом, увидев нас за просмотром Гарри Поттера, это желание у неё резко пропало. Сказала только, что «не будет мешать голубкам». Поэтому, сегодня ночью мы с ней будем смотреть на фейерверки, слушая новогоднюю песню и стоя в обнимку.       Только подумав об её объятиях я почувствовала руки на плечах, обнимающие меня, а после поцелуй в щёку.       — Тут же холодно.       — Вовсе нет, — поворачиваю голову влево, рассматривая её профиль. — А теперь так вообще жарко.       — Жарко? — плавно руки с плеч переместились мне на талию, проходясь пальцами по не прикрытой тканью коже. — А мурашки от чего?       — А ты не понимаешь? — я всё ещё испытывала некое смущение от подобных разговоров. Не такое сильное, как было пару дней назад, но оно было.       — От меня? — Женя явно испытывала меня и мою выносливость, потому что эти слова она прошептала мне на ухо, после целуя в мочку и опускаясь губами ниже, к шее.       — Жень… — чувствую, как она слегка прикусывает кожу. Следа от такого не останется, но на меня это оказало сильный эффект.       — М-м-м? — не отрываясь от своего занятия, она уже добралась до моих плеч, немного отодвигая футболку.       — Родители ведь могут зайти, — я была не уверена, где они находятся в данный момент.       — Блин, — кажется, мой аргумент показался ей весомым. Только я собралась выдохнуть от облегчения, как она продолжила. — давай вернёмся в спальню? Если ты, конечно, хочешь.       — Хочу, только — эти слова давались мне с трудом, — я боюсь… продолжения.       После этого, она взяла меня за подбородок и повернула лицом к себе.       — Не бойся, — прямо в губы, как тогда, перед поцелуем, — дальше поцелуев в шею я не зайду. — перемещает руки с талии на шею, — Пока что.       От последних слов становится тяжело дышать. Я и раньше испытывала возбуждение, но от этой фразы, и того, что я почувствовала после неё, все те разы показались лишь лёгкой прелюдией.       Мысли о том, что может произойти дальше, невольно пробрались в мою голову. Я и не заметила, что перестала слушать свою собеседницу. Только когда мою щёку накрыла её рука, а большой палец прошёлся по губам, я смогла вернуться в реальность.       Замечая взгляд Жени, становилось одновременно страшно и приятно, а низ живота стало тянуть ещё больше. Я доверяла ей, как никому, и готова была отдаться хоть прямо здесь и сейчас. Но меня пугала мысль о том, что я могу ей не понравиться. У каждого есть недостатки, но Жениных я от сильной любви попросту не замечала. А вот свои собственные я видела, и боялась, что она их тоже заметит. Живот, который был не слишком плоским, грудь, бедра, и прочее. В конце концов, моя неопытность. Хоть у неё тоже не было сексуального опыта, но всё же она была более смелой, а я боялась, что буду лежать как бревно, и ничего не смогу с этим поделать.       Я понимала, что она не будет обращать внимание на то, что я выгляжу как-то не так. В конце то концов она чувствует то же, что и я, а значит видит меня также, как я вижу её. Сейчас эта мысль смогла хоть немного успокоить наростающее беспокойство, но смущение никуда не делось.       — Пойдём, поваляемся немного. До нового года всё равно ещё больше 12 часов ждать.

***

      Остальное время, что оставалось до праздника, мы провели в кровати, обнимаясь и смотря фильм. Очередная часть Гарри Поттера, но какая, я уже и не вспомню.       Лишь в 9 часов вечера, благодаря поставленному будильнику, мы смогли встать и начать собираться. До нового года оставалось три часа, а уже через два на площади будет толпа людей, потому мы решили прийти туда пораньше. Заодно и прогуляться можно будет.       Добираясь до площади, мы уже успели промокнуть насквозь. Выпавший с утра снег лепился на ура, и снежки из него получались отличными. Не воспользоваться возможностью кинуть парочку из них в Женю, я не могла. А она, как подобает настоящей леди, начала кидаться ими в ответ.       Наша перестрелка могла бы продолжаться ещё долго, если бы один из слепленных ею снежных шаров не прилетел прямо мне в нос.       Боли я практически не почувствовала, но это был отличный шанс заставить Женю побегать за мной с извинениями. Прикрыв руками лицо, я сделала вид, будто испытываю очень сильную боль. Женя сразу же отреагировала, подбегая ко мне и обнимая, при этом нашёптывая различные слова, в попытке успокоить.       — Лер, прости, пожалуйста, я не хотела, — услышав тихие всхлипы, она распереживалась ещё больше, при этом прижимая меня к себе ближе. — Тише, можно я посмотрю?       Она сама уже почти что заплакала, чувствуя сильную вину. Услышав это, я уже не могла сдерживаться, начиная смеяться, как не в себя. Да так, что теперь его нельзя было перепутать с плачем.       В первые секунды, только убрав руки от лица, я замечаю недоумение на лице Жени, которое после сразу же сменяется злостью, смешанной с обидой.       — Жень, — очередной приступ смеха, который я уже попыталась подавить, — ты так мило переживаешь.       После этого она дала мне лёгкий подзатыльник. Скорее не от желания сделать мне больно, а показать, что она обижена.       — Я, вообще-то, думала, что разбила тебе нос, — она нахмурила брови, от чего стала ещё милее.       — Эй, ну не обижайся. Я думала, будет весело.       — Весело будет, если я тебя сейчас в снегу закопаю.       — А кого же ты тогда целовать будешь?       — Найду кого-нибудь.       — Променяешь меня на другого? — я сделала максимально разочарованное лицо, стараясь разжалобить её.       — Если ты будешь продолжать издеваться надо мной — да, — видимо, не получилось.       — Это ты надо мной издеваешься. Особенно сегодня, на балконе.       Её обида мгновенно прошла, уступая место заинтересованности.       — А мне казалось, что тебе нравится. И что ты хотела бы ещё, — она смотрела прямо мне в глаза, улыбаясь, — возможно, с продолжением.       Я не знала, что можно было ответить на эти заигрывания, поэтому попыталась перевести тему, про себя отмечая, что она была чертовски права.       — Пошли, а то опоздаем, — быстро поднимаюсь, отряхивая снег со штанов и куртки.       — Мы ещё вернёмся к этому разговору.       Дальнейший путь до площади мы прошли в тишине. Лишь только добравшись до неё и увидев множество фонариков с подсветками, мы смогли расслабиться.       Стоящая в центре ёлка была украшена большими шарами, вырезанными школьниками из бумаги, но даже это не портило её вид. Между фонарями, тянущимися по краям плоцащи, висели гирлянды жёлто-белого цвета. Чуть левее главной ёлки было установлено ограждение, внутри которого стояла сцена. Именно с неё и должны были запускаться фейерверки.       Здесь, кстати, было что-то на подобии небольшого фуршета. Несколько столиков, на которых стояли пластиковые стаканчики, по всей видимости, наполненные соком, и с шампанским. Меню для детей и взрослых.       На удивление, никто не проверял, кто что берёт. Конечно, ребёнка с шампанским заметили бы, но на нас с Женей не обращали внимания. Поэтому, пока никто не видел, мы успели взять пару бокальчиков. Я никогда не любила шампанское, и не понимала в принципе, что в нём вкусного. Но сегодня, для того, чтобы загадать желание, я решила пересилить себя и выпить немного.       Обойдя всю площадь и понаделав фото с каждой ледяной фигурой, мы наконец-то смогли добраться до сцены, по пути прихватив ещё пару бокалов.       Посмотрев на электронный биллборд мы увидели, что до нового года осталось буквально 7 минут, поэтому я решила, что уже пора дарить подарок. Судя по хитрой улыбке Жени, она тоже что-то приготовила мне.       Те сто метров пряжи, мне, к слову, так и не понадобились. Я планировала плести фенечку по ночам. Однако, из-за того, что последние дни я провела у неё дома, времени на это не было. Не думаю, что отмазка, мол «выйди из комнаты, мне нужно доделать тебе подарок» могла сработать. Поэтому, я выбрала более простой подарок, но от этого не менее красивые.       В тот день в рукодельном магазине, покупая нитки, я заметила чёрные и белые бусины. В тот момент, в голове промелькнула идея, что с них получились бы неплохие украшения. Но тогда это мысль была мимолётной, и должного внимания я ей не уделила. Только на следующий день, когда эта идея полностью смогла развиться, я, под предлогом того, что схожу на мороженым, успела заскочить в магазин и купить эти бусины.       По итогу, кое-как находя время, для того, чтобы хоть что-то из них сделать, у меня получилось два браслета, которые можно было считать парными, и ожерелье. Браслеты были полностью однотонными, один чёрный, второй белый, и в каждый был вставлена одна бусина противоположного цвета. Ожерелье же, было полностью из белых.       Пока она отвернулась, я успела достать свой подарок из рюкзака, и обнимая Женьку со спины одной рукой, второй держала украшения прямо у неё перед лицом.       — С новым годом, Жень.       Несколько секунд она рассматривала их, а после аккуратно взяла в свои руки, сразу же надевая браслет из белых бусин.       — Нравится?       Вместо ответа, она взяла мою руку и надела на неё второй браслет, который был полностью чёрным, за исключением одной бусины. После, сцепив наши руки, она пару секунд смотрела на них, видимо, любуясь тем, как сочетаются украшения.       — Спасибо, — она смотрела прямо мне в глаза, даря самую счастливую улыбку. Простояв так какое-то время, за которое я успеваю спрятать ожерелье обратно в рюкзак, ибо на пуховик его не наденешь, замечаю, что на часах уже начался отсчёт в секундах до нового года.       С молниеносной скоростью достав пару листочков и ручку, мы написали на них свои желания. Благо, Женя взяла зажигалку, которой мы и подожгли эти самые листочки, когда до нового года осталось всего 10 секунд. Спустя ещё немного, мы закинули их в бокалы, начиная обратный отсчёт.       — Пять, — чувствую, как она снова берёт меня за руку.       — Четыре, — сжимаю её ладонь в своей от переизбытка эмоций.       — Три, — одновременно поворачиваемся друг к другу, смотря в глаза.       — Два, — держим бокалы рядом, дабы успеть чокнуться ими.       — Один, — в следующую секунду слышится бой курантов, а после салюты.       За эту секунду мы успеваем опустошить бокалы, а после, пока Женя ещё отходит от горечи шампанского, я тяну её на себя, целуя. В тот момент мне было абсолютно всё равно на людей, стоящий вокруг, важна была только Женя и её губы, отдававшие сладкой горечью алкоголя.       Поцелуй длился секунд пять, но за это время, которого было категорически мало, я успела почувствовать, как нижнюю часть живота снова приятно затянуло. После, разомкнув губы, она повернулись к салютам, любуясь ими. Я же любовалась ею.       Глаза Жени горели так ярко, будто она была самым счастливым человеком на земле. Я же, как не пыталась, не смогла прогнать мысли о том, какая же она красивая. Видимо от выпитых бокалов, эти мысли были отнюдь не такими, как обычно. Вместе с этим пришло осознание, что я хочу её. Я хотела не просто переспать с ней, мне хотелось, чтобы момент нашей близости стал чем-то большим, чем просто секс.       Я не знаю, сколько времени провела, разглядывая её, но когда она повернулась ко мне, а на её лице появилась улыбка, да такая, что во рту от неё пересохло, я поняла, что влипла.

***

      Я не помнила, как именно мы добрались до её дома, а после до её комнаты. Помню только взгляд, которым она буквально пожирала меня по дороге домой, и смущение, смешанное с сильным желанием, которое я тогда испытывала.       Как только мы зашли в спальню, Женя сразу же прижала меня к двери. Её руки пробрались мне под свитер, вызывая мурашки по всему телу. Услышав мои вздохи, она провела руками с живота до лопаток, при этом проходясь ими прямо под грудью, не скрытой под нижним бельём.       Весь остаток нерешимости пропал в тот момент, когда я закрыла дверь на защёлку. После, почувствовав смелость, притянула её к себе, кладя руки ей на поясницу.       Наш поцелуй был страстным, затем всё более медленным и чувственным, а после снова перерастая в жаркий.       Провожу языком по её нижней губе, слегка приоткрывая их. После чего я сразу же слышу стон, заглушенный поцелуем. Женя, в попытке вернуть себе доминирующую позицию, достаёт руки из-под моей одежды, кладя их на шею, слегка надавливая. Недостаточно для того, чтобы начать задыхаться, но воздуха, который из-за возбуждения и так поступал в небольшом количестве, стало ещё меньше.       Находясь в состоянии эйфории, я оттолкнула Женю от себя, сразу видя в её глазах недоумение. Преодолевая расстояние в пару шагов между нами, снова целую её, а после тяну в сторону кровати. Поначалу, оказавшись в сидячем положении, наша поза сразу меняется, когда Романова заваливает меня на кровать, оказываясь сверху.       Эта поза не устроила меня, из-за чего я пыталась поменять нас местами, но тут уже ощутила лёгкое покусывание мочки уха, а затем тихий шепот:       — Тише, давай сначала я сделаю тебе приятно, — то, с каким желанием она это прошептала, вызвало у меня сладостный стон. И, кажется, Жене в качестве ответа хватает и его.

***

      На следующее утро девушки проснулись в одной постели, полностью обнажённые. Пробудившись почти одновременно, ещё долгое время они лежали, переплетая руки и ноги, обнимаясь, и просто наслаждаясь атмосферой и друг другом. Ни одна из них не обращала внимания ни на время, ни на что либо ещё. В данный момент был важен лишь любимый человек, лежащий на против. А после первое робкое «Я люблю тебя» прямо в губы. В этот момент были обнажены не только их тела, но и души. И такими они готовы были быть только друг для друга.