***
Мы простояли в таком положении ещё, наверное, около десяти минут. И всё это время мы просто смотрели друг на друга, улыбаясь. Внутри я наконец-то была спокойна. Чувства, с которыми я жила так долго, больше не терзали меня, а наоборот, дарили столь желанное тепло и уверенность, что всё будет хорошо. Именно поэтому мне не хотелось ничего делать. Все планы и заботы отошли на второй план, вместе со смущением, позволяя мне вдоволь насладиться присутствием Женьки. Когда нам обеим надоело так стоять, мы переместились на кровать, включая фильм. И, естественно, это был Гарри Поттер. Я никогда его не любила. Сами фильмы были интересными, хоть и местами растянутыми. А вот Женя… она тоже не фанатела от них, но они у неё всегда ассоциировались с новым годом и вызывали праздничное настроение, особенно 4 часть. Так, ещё на протяжении получаса мы сидели в обнимку, наслаждаясь фильмом. Ну, как наслаждаясь. Пока Женя была увлечена фильмом, я разглядывала её профиль. Продолжалось это до тех пор, пока в один момент мы обе одновременно не повернулись лицом друг к другу. Сразу же поняв, в чём дело, мы засмеялись. — Как тебе фильм? — Фильм очень красивый, — никогда раньше не делала кому-то комплименты, — особенно его профиль. И глаза. До сих пор удивляюсь тому, какого они удивительного цвета. Смутившись, Женя не нашла лучшего решения, кроме как притянуть меня к себе, целуя. После этого, фильм уже никто не смотрел и за всё оставшееся время просмотра Женя, с переодичностью в пару минут, тянула меня на себя, целуя.V
23 апреля 2022 г. в 21:35
Я в упор смотрела на сестру Романовой, пытаясь понять суть вопроса и что именно он значил. Женёк же, увидев это, взяла меня за руку, потянув в сторону дома, игнорируя вопрос и человека, его задавшего.
— О чём она?
— О прогулке, — звучала она как-то неуверенно, — я же давно хотела на каток, все уши ей прожжужала. Вот она и ожидала, что я буду рада.
— И всё из-за меня, — после её рассказала я и правда посчитала себя виноватой.
Ожидая её ответа, я обернулась на ворота, замечая Женькину сестру. Она стояла передом к нам, улыбаясь. И перед тем, как меня затащили в дом, показалось, будто она что-то произнесла.
— Ничего, посмотрим фильм, или ещё что-то. На каток можно и позже сходить.
Женя уже сняла верхнюю одежду и осталась в одной лишь шапке, о которой, видимо, забыла.
— Ты так и будешь в пуховике? — Она наконец сняла шапку.
— Да, сейчас, — я по-прежнему прокручивала в голове то, что произошло минутами раннее. Всё же, вопрос и реакция Жени на него мне показались странными. Она звучала убедительно, но я всё равно продолжала сомневаться. Интуиция что ли на семнадцатом году жизни проснулась.
Быстро раздевшись, хватаю рюкзак и направляюсь на кухню, надеясь не встретить её родителей. В любой другой день я была бы им рада, но после всего случившегося во мне что-то перемкнуло. Именно из-за этого я решила, что сегодня прекрасный день для открытия своих чувств. Я не представляла, что скажу, когда скажу и что будет после.
Я поднялась на второй этаж и сразу пошла в ванную, только после этого останавливаясь и выдыхая. Уже слыша шаги Жени, я закрыла дверь в комнату, дабы выиграть себе ещё пару минут. Прогнав в голове парочку возможных сценариев своего признания, я осознала, что каждый из них хуже другого. Будто оно совсем неискреннее.
Под конец своих размышлений я решила, что лучше всего будет просто говорить то, что думаю и чувствую. В конце концов, продумать всё до каждой мелочи я в любом случае не смогу.
Включив воду и быстро помыв руки, я подняла взгляд на свое отражение, замечая ярко-красный румянец на своих щеках. В тот же момент, когда я вышла из комнаты, отметка пульса наверняка достигла уже более ста ударов в минуту.
Замечая ее в коридоре, в горле пересохло от волнения. Только в этот момент я по-настоящему осознала, что собираюсь сделать.
Встречаясь с её взглядом, мы застыли, смотря в глаза друг другу. Для меня зрительный контакт всегда был не комфортной вещью. Было страшно, что по моим глазам смогут понять то, что я чувствую. Я знала, что это невозможно, но в случае с Женей всё равно опасалась. Думаю, что сложно не заметить влюблённый взгляд, смотрящий на тебя.
— Чего ты так убежала? — произнося это, она стала подходить ближе ко мне.
— Руки помыть, — с большим трудом выдавив из себя эту фразу, постаралась немного успокоиться, — можно воды?
Она ещё немного посмотрела на меня, после разворачиваясь, видимо, направляясь на кухню.
— Конечно, пойдём, — мне показалось, или она улыбнулась?
— А где родители? — тишина была напряжённой, поэтому я постаралась хоть как-то её разбавить. Судя по всему, лучше не стало.
— Уехали, к новому году всё докупить хотят. Еду там, напитки, по мелочам в общем, — она уже открыла холодильник, начиная искать в нём что-то, пока я всё ещё стояла в дверях кухни. — Так… тебя отпустят?
Твою мать. Я совсем забыла о том, что мы планировали отпраздновать этот новый год вместе. Её родители были не против, как и мои. Главное, без алкоголя. Но Женя ещё не знала о том, что меня отпустили. С трудом конечно, но отпустили.
— Ну, я пыталась поговорить… — специально начиная говорить грустным тоном, дабы дальше удивить её, — но они сказали, что это уже слишком, — замечая поникший взгляд Жени я поняла, что моя задумка получается. — Короче, отпустили, но сказали без алкоголя.
Закончив свою речь, сжимаю губы, чтобы не улыбнуться. А наблюдая за её реакцией, не сделать это было очень трудно.
С самого начала моего рассказа, уловив грустную нотку, Женя слегка нахмурила брови, что сделало её ещё милее. Поначалу, после того, как я договорила, с полсекунды она ещё осознавала смысл всего сказанного. А потом, наконец поняв, она кинулась в мою сторону, обнимая, по пути также успевая поставить напитки на стол.
Слегка пошатнувшись от таких резких действий, пришлось облокотиться о стол, дабы не упасть. Только после этого я смогла обнять её в ответ, уверенная, что мы не свалимся на пол.
— Мы сможем пойти на площадь и посмотреть салют! — её радости, казалось, не было предела. С молниеносной скоростью эта радость передалась и мне.
— И из-за чего ты так любишь эти салюты?
— Они красивые, а ещё они всегда ассоциировались у меня со счастьем. В детстве, когда я впервые увидела их, казалось, что я влюбилась. Для пятилетнего ребёнка это было зрелище необычайной красоты. Я выросла, но салюты любить не перестала. А в прошлом году, вечером, на день победы, я сделала для себя вывод, что они похожи на то, как ощущается счастье, — слушать её было очень интересно. — Поначалу яркая вспышка — самые первые ощущения, когда ты счастлив, а потом дым — это как послевкусие. Оно не такое яркое, как само счастье, но даёт понимание того, что тебе не показалось. Оно даёт вспомнить о том, как хорошо тебе было, когда ты был счастлив, и даёт надежду на то, что это повторится вновь.
— И в кого ты у меня такой философ?
— Ни в кого, интернет и книги научили этому. А ещё любовь, — после её фразы о любви, я поняла, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы рассказать ей обо всём. Вот так, стоя посреди кухни с рюкзаком за спиной и в объятиях Жени, я решила, что должна признаться.
— Знаешь, если так подумать, то получается что ты — мой салют. Точнее, причина его появления, — она улыбнулась, ещё не зная, к чему я клоню. — Давай пойдём к тебе в комнату? — я решилась, но по-прежнему продолжала тянуть время.
— Конечно. Иди, я пока возьму напитки и что-нибудь перекусить, — после этой фразы, слишком резко развернувшись, я быстро направилась к ней в комнату. Как бы я не старалась делать всё медленно, расслабиться не выходило.
Попадая в комнату к Жене, наспех снимаю рюкзак, кладя его около кровати. Надо же, всё это время я ходила вместе с ним, и даже не заметила.
За всей вознёй я не заметила, как Женя оказалась рядом со мной, держа в руках банки с колой и пачку каких-то крекеров.
— Ты чего на полу? — обходит меня и подходит к столу, раскладывая продукты на нём, — включим фильм? — медленно поднимаюсь с пола, делая пару шагов Жене навстречу, пока она ждёт ответа.
— Жень? Можно я тебе кое-что… расскажу? — я подошла к ней почти вплотную, оставляя между нами расстояние в шаг.
— Мне уже страшно от того, как серьёзно ты говоришь.
— Так, можно?
— Можно, — она улыбнулась, будто почувствовав моё напряжение, и стараясь успокоить.
— Я… я ведь сказала, что ты — мой салют? — кивнула, дабы не прерывать меня, — я сказала это потому, — запинаюсь, надеясь за эти секунды хоть как-то спланировать свою речь, — потому что ты та, кто делает меня счастливой, — в этот момент Женя подходит ещё ближе ко мне.
— Лер, ты…?
Я обрываю её, продолжая говорить, пока решимость, взявшаяся из ниоткуда, не пропала.
— М-м-м, подожди, — сама не замечаю, как от волнения начинаю заламывать пальцы и кусать губы, — с того момента, как мы начали дружить, ты делала меня счастливее. До тебя, у меня ни с кем не было таких отношений, таких, — секундная пауза, — чувств, — и снова молчание, в течение которого я думала, стоит ли мне продолжить и сказать, что люблю её, или остановиться, пока не поздно, и свести всё в обычное признание в дружеской симпатии. Наконец, решившись, я выбрала первый вариант. — Потому что ты… потому что я влюб… — внезапно Женя меня обрывает, беря за руку и притягивая к себе, перемещая эту руку мне на талию. Её губы останавливаются в считанных сантиметрах от моих. Невольно опускаю на них взгляд, замечая, как она ухмыляется, а после слышу:
— Ты, кажется, не договорила, — её ухмылка превращается в полноценную улыбку.
— Я хотела, — чувствую, как её рука сжимает мою талию, притягивая к себе ещё ближе. — Я люблю тебя, — зажмуриваюсь, ожидая, что будет дальше.
Спустя пару мгновений я решаюсь приоткрыть глаза, как вдруг слышу тёплое дыхание на губах, а после шёпот:
— Не бойся.
А после чувствую губы, накрывающие мои собственные. Она целует мягко, без напора, давая возможность отстраниться или ответить, что я и делаю, но из-за отсутствия опыта слишком тороплюсь, так что поцелуй выходит скомканным. Через какое-то время она отстраняется, заглядывая мне в глаза.
— Я украла твой первый поцелуй?
Ощущая её пристальный взгляд на себе, прячу собственный, смотря на стену за спиной Жени, якобы с интересом рассматривая её. Ещё никогда в жизни я не испытывала такого сильного смущения.
Смотрю ей в глаза, и вся моя решимость вмиг пропадает, а на щеках появлялся заметный румянец. В качестве ответа я могу лишь слабо кивнуть, подтверждая её слова.
— Лер? — молчу, ибо нахожусь не в состоянии что-либо ответить. — Ты так мило смущаешься, — кладёт руку мне на щёку, слегка поглаживая. — Всё в порядке?
— Угу, — надеюсь, она услышала, ибо говорила я почти шёпотом, — я просто не ожидала что всё будет, м-м-м, так.
— Мне прекратить?
— Нет, — я ответила слишком быстро и слишком громко, одновременно с этим открывая глаза, будто боясь, что она куда-то исчезнет. Из-за моей нервозности со стороны Жени послышался смешок. — Просто я не знаю, точнее не умею, — не думала, что эти слова вызовут у меня такие затруднения, — ну, я…
Она с самого начала поняла, что я имею в виду, но решила поиздеваться. Решив больше не смущать меня, Женя опять приблизила свои губы маскимально близко к моим.
— Не бойся, с первого раза ни у кого не получается, — коротко поцеловав меня в губы, она опять отстранилась, продолжая. — Просто повторяй мои движения, — улыбка, — и не спеши, попробуй расслабиться.
Не успела я и слова сказать, как её губы снова накрыли мои. В этот раз поцелуй был ещё более медленным, что позволило мне расслабиться и привыкнуть к новым ощущениям. Наконец, почувствовав некую долю уверенности, я отвечаю ей. Мои движения всё ещё слишком быстрые, но, видимо, Жене всё нравится, потому что я чувствую, как она улыбается мне в губы.
Через несколько секунд она отстраняется, заглядывая мне в глаза.
— Я тоже люблю тебя, — после этих слов сердце пропустило пару ударов, а после забилось с ещё большей скоростью. На губах непроизвольно появилась широкая улыбка, а внутри разлилось тепло. Счастье, наверное?