мне трудно жить

Я не спал уже несколько дней. Сигареты закончились пару часов назад, но сил дойти до магазина не было. Когда окно открылось от слишком сильного порыва ветра, я резко вскочил с дивана, чтобы закрыть его, пошатнулся от противного головокружения, сжал руки в кулаки и устало уставился на ночное небо. Ночь была настолько тёмной и туманной, холодной и печальной, что на минуту мне показалось, будто весь мир замер, и все люди на Земле исчезли, но громкое урчание живота вырвало меня из глупых мыслей. Когда я в последний раз нормально ел? Мир потускнел, но через мгновение приобрёл новые краски, такие яркие, что мне пришлось прикрыть глаза ладонью. Я вздрогнул, когда неожиданно услышал звонкий смех, взглянул на его обладательницу и ошарашенно ударил себя рукой по лицу. Тепло медленно, но приятно распространялось по всему телу, будто насыщая меня новыми силами. Она светилась, как солнце, а я глупо таращился на неё, даже не заметив, что уже успел схватить её ладонь в свою. Кисаки хищно улыбнулась, аккуратно приблизилась ко мне, чмокая в лоб. Она быстро поднялась на ноги и потащила за собой в неизвестную мне сторону. Мы бежали по поляне, покрытой зелёной травой, где редко виднелись цветы, что приятно пахли, лаская нос своим запахом. Я останавливался, собирая по цветку, чтобы сделать ей букет, забыв о всех своих проблемах, ведь я чувствую себя живым вместе с ней. Прямо сейчас. На этой поляне. Тэкэра резко затормозила, и я увидел небо, будто раньше никогда его не замечал. По нему плыли густые облака разных форм, казалось, что мы вот-вот с лёгкостью внутри пойдём за ними. Кисаки завалилась на траву, прикрыв глаза, на мгновение мне померещилось, что она не дышит, но увидев её раслабленную улыбку, я облегчённо выдохнул. Тэкэра сжимала в одной руке мой маленький букет, иногда смотрела на него, будто замечая в нём то, что не мог увидеть я. Она взмахнула ладонью, приглашая меня сесть рядом. Мы рассматривали друг друга, как после долгой разлуки. Неожиданно я почувствовал, что теряю её, словно она отдаляется, что вот-вот моя единственная радость в этом мире покинет меня, исчезнет и скроется среди облаков. Стало больно и захотелось кричать, потому что ощущалось, как от меня отрываются куски, наполненные надеждами на хорошую жизнь. Я не выдержал, поцеловал её, чувствуя всю горечь этого поцелуя. Кисаки нежно гладила своим большим пальцем мою скулу, второй рукой продолжая сжимать букет, будто боясь выпустить его. Когда я почувствовал на себе горячие слёзы, отстранился и удивился, ведь плакала Тэкэра. Теперь я заметил, что мы сидели у обрыва. Солёные дорожки всё сильней покрывали её щёки. Пытаясь их стереть,я не выдержал и прижал девчонку к себе. Моё тело покрылось мурашками и задрожало, когда меня пронзил громкий крик, вызывающий звон в ушах. Букет полетел с обрыва, но я понял, что Тэкэра целилась не туда, а в человека, стоящего рядом. Она оттолкнула меня, вставав на ноги, направилась к парню, который не оборачивался, но по его спине было понятно, кто он такой. Рубашка Тетты развевалась на ветру, продолжая держаться на его нешироких плечах. Кисаки стояла, приобняв брата за талию, она громко плакала, что мне хотелось заткнуть уши, лишь бы прекратить это слышать. Я встал, схватив её за плечо, но девчонка не сдвинулась с места, жалобно всхлипнув. Я кричал, но не слышал своего голоса, он развеивался вместе с бушующим ветром, который быстро превращался в ураган. Начался ливень, где-то сверкнула молния, ослепив меня. Брат и сестра обернулись в мою сторону, Тэкэра произнесла моё имя и исчезла. Я упал. Почувствовал на языке вкус крови и очнулся на полу своей комнаты.