Попаданец. Часодеи

— Все нормально? Я блаженно улыбнулась и поудобнее укуталась в плащ, прижимаясь к теплой стенке кареты. Елене явно было стрёмно находится с довольной мной в одном помещении и не ведать о причине такого прекрасного настроения. Мало ли, какую свинью я ей подложила. Рядом с ведьмой сидел напряжённый Маар, да с такой ровной спиной, будто проглотил швабру. Вот наш учитель этики обзавидовался. Не знаю, он так встревожен потому что Елена может в любой момент припомнить нам нашу выходку с красителем в ее тональнике, или потому что здесь нет никакого адекватного человека, который мог бы помочь нам одолеть змеюку, когда она решит нас кокнуть по тихому. А причина моего хорошего настроения лежит в хорошем сне. Вот не надо об этом никому опасному сообщать, а то Астрагорыч с Ленкой попытаются перетянуть меня на их сторону или нейтрализируют тем, что просто дадут самое отпадное место для сна. Я ведь конфликтую с ними в первую очередь потому что они постоянно портят мне настроение, а потом уже все остальное. Так ещё и идеи для пакостей я беру из плохого настроения, которое так и просит всем насолить в суп. Хорошое настроение портил лишь тот факт, что я должна унижаться, сидя с Мортиновой в одном помещении, а также то, что стражник сегодня запустил меня как какого-то котенка за шкирку в карету. Кажется, я заметно помрачнела, потому что весь остаток дороги Мортинова была гораздо спокойнее. Стоило нам вылезти из теплой штуки на колесах, как тут же пришлось переть в место сбора РадоСвета. Может я есть хочу, не?! — Итак. Как свидетель происшествия вчернашнего дня, Огневу Василису я хочу допросить о желаниях и целях Нортона Огнева, пропавшего вчера. Я в непонимании сдвинула брови к переносице. Мужик, ты чё сейчас вякнул? Прости, слегка невыспалась, вот и клонит в сон. — Ох, ваша честь, — открыла рот Елена. Я поспешила заткнуть уши и сесть прямехонько на пол. А чё, стоять долго, у меня ноги затекут. Да и ковер тут зачётный… Такой красненький, прям как Маар, когда я в очередной раз подкалывала его на тему его неоднозначных отношений с Марком. Да и Захарра непротив отдать его Ляхтичу — она даже заплатит за это (тем, что не вынесет мозг и не пропишет парочку оздоровляющих люлей)! — мы с ней договорились, что потом в мирное время подыщем ей заветного красавца, который бесплатно будет чистить нам мандаринки на Новый год и ходить по киоскам с отпадной едой. Если он действительно так будет делать, то отпад будет у него… Наверное. Я тут подумала. А почему… — Василиса Огнева пережила ужасный стресс, а потому не сможет сейчас отвечать на вопросы, — пролепетала Ленка перед тем как меня дёрнул какой-то советник. — Василиса Огнева, что вы скажете по поводу предательства своео отца, Нортона Огнева? Я в ахере уставилась на говорившего и порылась в памяти в надежде найти там воспоминания, когда это они успели прийти к выводу, что мой батя предатель. Не, он конечно запрещал мне как-то таскать с кухни шоколад, но за такое предателем называть… Максимум говнюком, но предателем уже слишком. И чё они так взъелись? Им тоже что-ли запрещал? Но как видно на тот момент, когда они это так яростно обсуждали, мои мысли были заняты одеждой Санты Клауса. Чё. Она. Красная? Красный — потому что когда он лезет к этим детям в комнату через камин, случайно каждый раз падает и обжигается что-ли? Или потому что его никто не должен видеть, а потому когда он с грохотом падает и будит этим несчастного ребенка, — которого явно чем-то твердым вроде сковородки по голове гладили, потому что как можно «хотеть неспать, чтобы увидеть Санту, алле?!», — то пользуется правилом «свидетелей быть не должно» и избавляется от последнего? А труп где прячет? Или среди подарков есть что-то вроде кислоты? А что родители потом делать будут? Напишут и развесят объявления «Найдите Санту, он последним видел нашего сына», чтобы над ними весь город угарал и пальцем у виска крутил? Или шаманские танцы устроят на несколько суток, что наконец-то сопля на ножках покинула дом? — Василиса Огнева, — снова попытался на меня надавить мужик. Я промолчала, сжав губы, собираясь вести себя как партизан на допросе, но потом догнала, что толку от этого мало будет, а потому пошла другим путем. — Я хочу есть, — самым капризным голосом заявила я опешившему народу. Таким тоном я не пользовалась даже при отце, потому что и так получала все, что хотела и даже не хотела. А ведь у него был какой-никакой иммунитет… Представьте, какой эффект будет произведени на неподготовленных. — Хочу спать. Хочу п… — Я заберу Василису Огневу на некоторое время, — вмешался кто-то со знакомым голосом, и я чуть не расплакалась. С одной стороны я почти добила народ, стоило только докончить самый убойный довод «Я хочу пи-пи», а с другой стороны… Костик, где ты был все это время, а?! Лазарев, спасая психику неподготовленных людей, утащил меня с места почти удавшегося места преступления и довел до самого выхода, где мы встретили парня Дианы. — Ник, займешься неудовлетворённый аппетитом Василиски, — старший Лазарев подмигнул мне. «Василиск, блин». Я глупо хихикнула и последовала за молчаливым Ником. Не кормили его ещё, что-ли? — Василис, ты как? — вот так с ходу? Я скептически выгнула бровь. Мальчик, все вопросы будут когда я более или менее вменяемой стану. А значит поем, посплю и вынесу кому-нибудь мозг. Тот покраснел. — Прости, я просто подумал… — Думать сначала надо научиться, — едко отрезала я, и тот почему-то облегчённо вздохнул, заставив меня выпасть в каплю. Люди, вы тут поударялись что-ли? Чё ты успокоился сразу, я не понимаю?! — Видишь-ли, хотел узнать, потому что к следующей новости надо быть готовым… И снова какой-то пиздец. — Говори, — скомандовала я, сразу встав столбом. Ни в какую меня отсюда не заберёте, пока не узнаю. — Не тут, — шепотом шикнул тот, воровато оглядываясь на прохожих. Не пойму, это что, замаскированные Астрагоры везде? Или почему ты тогда такой зашуганный? -Ну чё? — не выдержала я, когда мы подошли к башне Данилы. — Фэш пропал, — жутким шепотом сообщил мне недоинформатор, на что я недоверчиво вскинула брови. — Да? Тот кивнул. — Уверен? Снова кивок. — Тогда вот что я скажу, — я наклонилась к другу и устрашающе округлила глаза. — Если этот говнюк все же объявиться и сначала по удаче пойдет к тебе — в чем я сомневаюсь, ведь ему не везёт даже в «угадай в какой руке», ни разу не выигрывал, — топередай ему, что пока он не прокачает баг «В.Е.З.Е.Н.И.Е» или на крайний случай " б.Е.С.С.М.Е.Р.Т.И.Е» — пусть даже не пробует соваться ко мне и на территорию вокруг меня в радиусе двух километров — почую и загрызу, перед этим вытрясши из него душу. Все понял? — Не совсем, — честно признал тот, боясь даже шелохнуться. Ну, за честность можно и помиловать, ложь я ненавижу так же, как и просыпатьс в гребаных четыре утра. — Тогда записывай, — фыркнула я и зашла наконец в обитель зла, где проживал единственный человек, которому я ещё ни разу не хотела врезать. — Даник!!! — я с радостным писком повисла на шее вошедшего в главную комнату парня. Тот сразу заулыбался и принялся трепать меня по волосам. — Радость ты моя! Гений прелестный! — вторил мне он, на что я по-дебилски заулыбалась во все двадцать восемь. — Свет очей моих ясных! — выдал тот ещё один мудреный комплимент и я озадаченно нахмурилась. — Ты это записывал что-ли? На искреннем лице проявилась озадаченность, сменившаяся на изумление. — Так заметно? — грустно спросили меня, на что я только ободряюще похлопала парня по плечу. — Не печалься, все не так безнадежно, — Данила засиял. — Подлизываться ты явно умеешь, — обломала я его. Тот нисколько не обиделся, снова расплываясь в счастливой улыбке. — Ты самая лучшая! — радостно завопил идиот на всю башню. — Спасибо, я знаю, — буркнула я и замерла, когда за спиной послышался шорох, а затем кто-то очень знакомый заворчал. — Е-мае, чё орать-то? Я медленно развернулась и уставилась четко в глаза заспанному потеряшке-Драгоцию, расплываясь в недоброй ухмылке. — С добрым утром, солнце. Как спалось? Ник и Данила замерли, молчаливо наблюдая за этим спектаклем. Лазарев явно знал что бесить меня, когда я совсем недавно обещала сравнять Драгоция с землёй — не самая хорошая идея. А Даник не хотел портить настроение, и так испортившиеся как мой любимый сок в самый депрессивный день, будто его не могло испортить что-то другое. — Мало спалось. — А мы тут с Никки как раз вспоминали тебя добрым словом, переживали, что некого покусать будет… — я незаметно двинулась к парню, однако тот, заметив, сделал шаг назад, напрягшись. — Верно говорит Нати: «Вспомни говно — вот и оно», — все так же ласково говорила я, уворачиваясь от загребущих лапок Ника, пытающегося ухватить меня за локоток и отвести куда-то подальше от его горе-дружка, чтобы продержать там пока я не успокоюсь. — Я между прочим в разведку ходил, — попытался защититься Фэш и тут же гордо добавил. — И меня не засекли. Ник присвистнул, Даник — я спиной почувствовала! — скептически выгнул бровь, догадываясь, что от моего гнева даже отговорка «я тебе за шоколадкой бегал» не сработает. Вот «я за пакетом шоколадок бегал» — сработать может. А так… — Дуракам везёт, — спокойно отрезала я, с ухмылочкой подбираясь ближе. Драгоций наконец смекнул, что незаметное отступление эффекта не даст, и дал драпака в открытую. Заранее готовая к такому маневру, я рванула следом, снося как танк все на своем пути, даже если это были мигом поставленные Фэшем преграды в виде стульев. Ник, понаблюдав за этим бедламом, смотался из башни, пока цел, ляпнув что-то вроде «у меня рыбки тонут», Даник же, с философским видом понаблюдав за этим ещё пару долгих минут, кинул короткое «постарайтесь оставить комнату в таком состоянии, чтобы я мог отличить тут хоть стул от гаечного ключа» и ушел в соседнюю комнату за хавчиком, чтобы когда мы вымотались и присели отдохнуть, не загрызли друг друга уже по причине голода.