Попаданец. Часодеи

— Прощай, гадость моя, — рыдала я. — Прощай, инженер мой гениальный, — печально восклицал в ответ Даник. — Я не выдержу разлуки, — я ещё раз всхлипнула, на что за спиной кто-то смачно высморкался, с трудом борясь с подступающим истерическим смехом. Мы с Данькой тоже тряслись в подступающей истерике, но эту драму прервал Маар, ухвативший меня за шкирятник. — Полетели уже, блин, а то так до самой смерти будем прощаться. — Ты ужасен, дорогой, — я смахнула подступающую слезу, все же покорно забираясь в часолёт. — Прощай, милая, обещаю не забывать, как ты пиздила меня подушкой и душила, когда я приходил к тебе в шесть утра, чтобы рассказать тебе стукнувшую меня идею, как это любишь делать и ты! — трагично воскликнул Бронников, на что я незаметно для остальных показала ему средний палец и закрыла за собой дверь, плюхаясь в кресло рядом с моим дорогим дебилом, а именно — Мааром. — Из-за этого вашего театра у меня теперь возникает сомнение, что мы в опасности, — бросил Драгоций, даже не оборачиваясь, на что я только закатила глаза и с привычным ехидством отрезала. — Дорогой, ты вообще девушке проиграл в честной драке, поэтому ротик на замочек и ловим тишину, — и добавила уже для всех, и одновременно ни для кого. — Да начнется испытание неиспытанного часолета путем принесения жертву богини и ее холопов. Маар вдруг пырснул и, толчком в плечо привлекши мое царское внимание, указал на свое окно-иллюминатор, все ещё хихикая. Стоящий на улице Даник как раз прекратил хлопать себя по карманам и, вытащив что-то на подобии белого платка, принялся яростно махать им, как это любят изображать при разлуке какой-то парочки в каждой сопливой драме. — Во даёт, — присвистнула Захарра, чем привлекла к Бронникову внимание остальных. — Это все тебе, Огнева, можешь собой гордиться, — Драгоций фыркнул. Мне показалось, или он обиделся? Как ми~ило. — Он завидует, — попытался состроить серьезную мину мой сосед, но пляшущие в глазах черти выдавали его с головой. — Кому? — прыснула Диана, до этого пишущая кому-то письмо, абстрагировавшись от внешнего мира и раздражителей в виде нас. — Василисе или ее преданному фанату? Весь часолёт погряз в нашем истерическом хохоте. — Ты что… — с трудом выдушила я, уже ложась на красного Броннера со смеху. — Конечно мне, он тоже хочет себе часомастера с белым платочком в фанаты. Случилась новая волна хохота, от которой уже болели животы. — Спасибо, мне достаточно вас, клоунов, — Драгоций фыркнул, отворачиваясь, как стало понятно по его движущиеся макушке, к окну. В отражении стала заметна его улыбка. — Эй, Лазарев! — весело крикнула Захарра. — Ты очень хороший кандидат в часомастера с белым платочком для моего братца! — Не надо! — воскликнул Фэш. — У меня и платка-то нет, — пробормотал красный как рак Лазарев. — Ой, а чейта ты красненький, как острый перец в моей пицце, который мне туда подложил Даник? — спалила я красные кончики ушей Лазарева, на что девчата и Маар заулюлюкали. — Так задумано, — буркнул тот, со стыда готовый уже уткнуться лицом в панель управления. — Эй, Диан, у тебя парня уводят, — решила я образумить фею. Та с улыбкой оглянулась на меня и весело подмигнула. Ясно, терминатор под прикрытием на нашей стороне. — А насчёт белого куска ткани… — проговорила Фрезер. — Одолжим, — бодро отозвалась Драгоций. Мы с Мааром переглянулись, раздуваясь от с трудом сдерживаемого смеха. — Не надо! — завопил в панике Лазарев, оборачиваясь на нас, видимо, желая прочитать у нас на лицах уровень нашей серьезности намерений и надеясь увидеть там одну легкомысленность. — На дорогу смотри! — заорали мы с Фэшем, когда часолёт пообещал вписаться точнехонько в скалу. Ник быстро развернулся, собираясь уже что-то химичить, но часолёт сам отлетел в сторону, протискиваясь в щель между двумя скалами и опускаясь ниже в ущелье и летя вперёд темным коридором. Все мы облегчённо вздохнули, опускаясь в свои кресла. — Я уже и забыл, что отец ввел координаты, — пробормотал Лазарев, на что я с трудом подавила в себе желание плюнуть куда-нибудь в него. Судя по раздосадованному лицу моего соседа, тот думал о том же. — Дурик ты, — буркнула Захарра, и я была с ней согласна. Вот уж кто умеет озвучивать мои мысли, сам того не замечая. — Да потому что не надо меня доводить! — вскинулся Лазарев, и я снова ехидно заухмылялась. — А ты в курсе, что раз тебя это задело, то хоь что-то из того, что мы сказали, сходится с реальностью? Лазарев снова начал краснеть, но тут его неосознанно выгородила Драгоций. — Кстати, вы ведь с моим братцем одновременно заорали? — Захарра зашевелила бровями с хитрой улыбочкой. — У дураков мысли сходятся, — буркнул Ник, не применувший отомстить за свою ущербленную самооценку. Маар грозно сверкнул глазами, собираясь защитить меня каким-нибудь остроумным выпадом в адрес Захарры в виде «мало каши ела? Ты едва выше моей прикроватной тумбочки», как часто это делает в их частых спорах, но я положила руку ему на плечо и слабо сжала. «Не стоит». Тот скорился, но всем своим видом демонстрировал готовность защитить меня в любой момент, когда выпадет возможность. Мило. — Видите-ли, дорогие мои дибилы, — я прищурилась в ответ, уже готовая дать хороший отпор. Мне палец в рот не клади, мама всегда хвалила и даже поражалась в некоторые моменты, когда даже ее выдержки не хватало, чтобы терпеть обострение задаваемости тупых вопросов моим братом, но когда он приходил с этим ко мне же и спрашивал что-то вроде «Покатаешь меня?», я сразу отвечала «На том свете покатаешься». — Это не у дураков мысли сходятся, а мудрецы мыслят одинаково. Наступила тишина. Я сначала даже подумала, что это они так поразились моей остроумности и умению выбираться из скользких ситуаций, но затем вспомнилось, насколько двояко слышался мой голос во второй части моего ответа. Попавший смотрел на меня голубыми глазищами, не выглядя особо удивлённым. Кажется, был уверен на все тысячи процентов, что угадает, что я скажу и когда. Коротко улыбнувшись, он отвернулся к окну, разрывая зрительный контакт, и я словно вышла из транса, словив на себе сразу два пронзительных взгляда сидящих впереди девчат. — Это какая-то связь, — с наиграной обидой буркнула Драгоций и отвернулась к окну, потеряв ко мне и стебу надо мной всякий интерес. Диана вернулась к письму, и, по моим ощущениям, дальнейшая поездка должна была выйти довольно скучной: Ник старательно отводил взгляды, смотря четко перед собой, Драгоций задремал… Но стоило Броннеру достать что-то из кармана и потрясти коробочкой с картами, как у меня загорелись глаза. — Это что? — вездесущая Захарра-шиппер тут же проснулась. — Карты, которые мы купили, будучи в Японии, — спокойно объяснил Броннер, видимо, познавший дзен, забирая себе свои карты и выдавая мне законные шесть. Мда, не шибко. Кажется, что-то вроде недовольства отразилось на моем лице, потому что тот как-то слишком красноречиво ухмыльнулся. — Свидание?! — загорелись глазищи Захарры, и тут же открылся рот ее неугомонного братца. — Ещё раз откроешь рот на эту тему — и выйдешь в иллюминатор, — сонно пробормотал парень, на что мы с Мааром заговорщики переглянулись, а лицо Захарры тут же забавно вытянулось. — Ладно-ладно, — примирительно пробормотала та. Я благодарно улыбнулась. — Спасибо, дорогой. В полной тишине было слышно, как Захарра, подавившись воздухом, интенсивно кашляла и как мирно гудел мотор часолета. Маар, привыкший к моим выкрутасам, только поправил карты, ожидая, когда я навеселюсь и наконец начну игру. Не желая затягивать, я сразу выложила две десятки. — Все для тебя, сладкая, — Драгоций принял правила игры и порезал, устраиваясь поудобнее. К кашлю Захарры присоединились нарочито громкое шкрябанье Дианиного пера и стук пальцев Ника по панели управления. Маар с невозмутимым лицом побил мои карты, и я, просверлив глазами свои карты в надежде, что там окажутся те, которые я не заметила до этого, со вздохом смахнула в отбой. — А теперь закройтесь к оркам, дайте мне уже поспать, крикуны. Как попугаи, блин… И с кем я лечу, Великое Время… Дедовское ворчание наконец умолкло, после чего все звуки тоже поисчезали, позволяя мне насладиться очень редкой тишиной. А то обычно либо мы с Мааром всем надоедаем, либо нам, из-за чего потом снова мы действуем на нервы всем и каждому. — Есть! — громким шепотом воскликнула я, когда Маар, подняв руки в мирном жесте, кинув карты рисунками вверх, явил моему взору бесполезные и обречённые шестерку и двоих вольтов. Ничто из этого не могло побить того несчастного козырного короля. Туза-козырку, способного стать спасением для Бронзового ключника, он сам профукал ещё посреди игры. Теперь он должн мне ещё одно желание, му-ха-ха! — Начинаю жалеть, что мы не играем на раздевание, как в первый раз, — с сожалением пробормотал Броннер, принимаясь тасовать карты для нового раунда. Захарра, пившая по закону подлости из бутылки воду, пырснула ею на весь салон. Повезло нам с Мааром — мы-то сзади сидим, сухими хоть остались. — У меня к вам так много вопросов, что даже не знаю, какой вам задать с самого начала, — отдышавшись, выдала она. Я критическим взглядом окинула врученные мне карты, и на сей раз они выглядели лучше, чем прошлый набор. — Лучше молчи, — невозмутимо отрезала я в ответ, выискивая среди своих карт те, которые могли бы побить бубновую семёрку. Побила. И пиковая десятка не заставила себя долго ждать. — Хотя тут тоже не знаю. Ты либо задашь очень сложный вопрос вроде «будут ли у вас дети», либо, если промолчишь, надумаешь себе расклад ещё хуже, чем было на самом деле. — Не так уж все было плохо, — возразил Маар, смахивая гору карт в отбой. Ну, отбила пять карт, при этом не растратив козырей и потенциальных. Тоже очень даже неплохо. — Ага, как же, — фыркнула, я отправила сразу двух вольтов в атаку. — Забыл уже, какую лекцию нам прочитал Дед, когда увидел, чем я с тобой занимаюсь? Лицо Броннера просветлело, а Захарра, окинув давящих до ушей лыбу нас, ткнулась лицом в сложенные «полочкой», руки, пробубнив куда-то в седушку: — Это твое «чем я с тобой занимаюсь» прозвучало так, что я начинаю всерьез переживать о ваших детях… Мы с Мааром, переглянувшись, только пожали плечами с завидным пофигизмом.