Мой великий и коварный Бог огня

Влажный аромат камня и древности витал вокруг. Рассудок налился сталью, стремительно обдумывая, что делать, чтобы избавиться от рук создания, которое было позади меня. — Не бойся, — словно прочитав мои мысли, произнес хриплый женский голос, — Я не причиню тебе вреда. Ледяные пальцы разжались и их объятия, что были еще мгновение назад вокруг моих шеи и рта, спали, одаривая меня свободой. Я набрала полную грудь воздуха и обернулась, желая встретиться с хозяйкой столь необычного жилища. Передо мной стояла взрослая женщина, чья внешность и атрибутика не оставляли сомнений, что она из рода ванов. Длинные седые волосы были сбиты в несколько колтунов и кос, которые волочились по полу, собирая за собой влагу и грязь. Рунные камни в волосах давали понять, что она вся окружена сильной магией защиты, которая и не позволила мне обнаружить ее энергию. Бледная кожа на лице, шее и руках была слоеной, словно она годы провела в воде, а мутно-желтые глаза были окружены синевой. Чернеющие тонкие губы были слегка приоткрыты, показывая сероватые зубы. Темные лохмотья висели на ведьме ванов, а ее руки и пальцы были укутаны бусами, рунными подвесками и кольцами. — Кто ты? — я нахмурилась и впилась в горчичные глаза женщины. — Древний матриарх ванов, — хрипло ответила ведьма. Внутри все похолодело, давая понять кто стоит передо мной. Мои уста приоткрылись, не веря в то, что я вижу, а глаза в ужасе расширились. — Гулльвейг, — еле слышно произнесли мои губы. Женщина вздернула нос, а после хмыкнула, явно демонстрируя легкое пренебрежение ко мне, чем вызывала ответное чувство. — Значит, новое поколение ведьм хоть что-то слышало о старых ванах, — седоволосая слегка кивнула, — Я действительно Гулльвейг. — Так ты правда жива? — я нахмурилась, все еще не веря в то, что вижу, — Прошли тысячи и тысячи лет, когда тебя видели последний раз. — Верно, — прокряхтела женщина, — Один чуть не убил меня, — нижняя губа Гулльвейг дрогнула, — Этот проклятый Бог лишил меня большей части силы, но даже его власти не хватило для того, чтобы отнять у меня еще и жизнь, — глаза женщины чуть потемнели, давая понять, что она вспоминает былое время, — И я смогла спрятать свою оставшуюся энергию, но с этим потеряла всю власть, — лицо бывшего матриарха налилось злостью, — Однако пришел час и я могу отомстить, — последнее слово ведьма произнесла с особой интонацией, буквально смакуя каждую букву во рту. — Почему ты решила спрятаться именно здесь? — я прищурилась, — Вероятность того, что найдут в Свартальвхейме меньше? — Да, — неспешно кивнула ведьма, — Один сразу же принялся искать меня в Ванахейме, но кто бы мог подумать, что мир цвергов окажется столь любезным и примет меня, — ведьма призадумалась. Я смотрела на Гулльвейг и чувствовала, что даже лишенная большей части силы, она все еще оставалась могущественной ведьмой, которая своей волей по-прежнему может подчинять и управлять жизнью и смертью. Легкая настороженность проникла внутрь, давая мне понять, что в случае чего битва с этой Богиней будет невыносимо сложной, но сердце напиталось силой и уверенностью, которая нарастала с каждым мгновением. Чернеющие губы Гулльвейг поджались, глядя на меня, а опущенные уголки слегка вздрогнули, подсказывая мне, что она чувствует мой настрой. — От тебя исходит странная энергия, — женщина принюхалась и вновь заговорила, — Силой Бога обмана отдает, — глаза ведьмы вдруг расширились на мгновение, а после на губах растянулась безумная ухмылка, — Ох, да ты с ним душу свою переплела? Нет, — вмиг ответила вместо меня Гулльвейг, — Не только души и судьбы соединила, но и ребенка от него носишь, — ведьма слегка кивнула, — Хотя, мне нужно было понять это раньше, хотя бы потому, что возле тебя летает огненный шар, который явно подчиняется не твоим силам. Я сглотнула, наблюдая за тем, как поведение ведьмы стремительно меняется и вызывает во мне лишь чувство настороженности и желание покинуть это место. Уж слишком много эта женщина смогла узнать обо мне и моей силе лишь за несколько мгновений, что мы провели вместе. — Знаешь Локи? — я слегка нахмурилась. — Я сижу под землей тысячи зим, но дар видения помогает мне, — женщина осматривала меня, слегка наклонив голову набок, — Я знала о появлении этого несносного мальчишки за сотни зим до его рождения. Более того, мне была ведома и его роль. Поэтому и энергию Бога обмана я обнаружила мгновенно и чувствую его в тебе до сих пор. Вдруг Гулльвейг развернулась и стала неспешной поступью двигаться куда-то в сторону глухой стены. — Иди за мной. Хриплый голос женщины вдруг изменился и будто пропитался сталью, что пыталась подчинить своей воле. Я быстро осмотрела округу, понимая, что выхода у меня нет, а чувства сосредоточенности и настороженности подсказывали, что нужно быть осторожной, но все же и злить это древнее божество не стоит. Я неспешно пошла за ведьмой, а она, быстро взмахнув кистью, открыла часть стены, что была скрыта под покровом камня. Пройдя за ведьмой сквозь проход, я вышла следом в крупное помещение, выбитое в горной породе, где не было видно края потолка, который поглощался бесконечной тьмой. Огненные факелы стояли на деревянных столбах, одаривая округу мягким светом, а в самом центре каменной комнаты находился рунический круг, где Гулльвейг явно проводила разные ритуалы, которые позволяли ей видеть, что происходит в мирах. — Ты сказала: «наконец-то ты явилась», — я поравнялась с женщиной, желая взглянуть в ее желтые глаза, — Знала о моем приходе? — Я видела это давным-давно, — Гулльвейг остановилась, от чего колтуны ее волос колыхнулись, и слегка обернулась ко мне, — Тогда я поняла, что должна буду передать тебе эти вещи. Древняя ведьма подняла руку вверх и взмахнула кистью, а в воздухе появились оленьи рога, темнеющие к концам, и рунные подвески, похожие чем-то на те, что лежали возле колеса года. Легкое удивление возникло внутри, так как я узнала в этих вещах то, о чем читала в книгах о ванах в библиотеке Валькирий. — Твои атрибуты? — я сделала шаг и стала пристально рассматривать то, что висело над рукой женщины. — Да, — довольно кивнула Гулльвейг, — В назначенный час мне судьбой было написано передать эти вещи новому матриарху, а с этим и отомстить Одину. Гулльвейг стала смотреть на меня, явно ожидая каких-либо действий. Я же непонимающе заморгала, а после поняла, что ведьма приняла меня не за ту. — Я не матриарх, Гулльвейг, — я нахмурилась, выпрямляясь, и отрицательно покачала головой, слегка взмахнув копной волос. — Знаю, — хрипло, но шустро выпалила седовласая, — С тех пор как мать Фрейи проиграла последнюю войну, а ее дети стали подарками этому отвратительному, жаждущему власти созданию, — ведьма слегка поморщилась, — То дочери великих ведьм прошлого утратили истинную силу и знания, а с ними и матриархов, — женщина нахмурилась, а ее глаза потемнели, — Мы это с тобой исправим. — Что? — я посмотрела на Гулльвейг, осознавая, что она надумала сделать, — Я не хочу становиться.. — Никто тебя спрашивать не будет! — прикрикнула на меня ведьма, не давая договорить. Внутри все сжалось от мысли о том, что за меня вновь все решает кто-то, а черные ветви стали неспешно разрастаться в душе, бунтуя против слов женщины. Я хмуро посмотрела на Гулльвейг, не понимая, зачем ей это надо и почему именно я, ведь среди прочих ведьм ванов, я владею силой совсем непродолжительное время. Кроме того, в моих венах также есть и иная кровь. — Я не пойду на такое, — я отрицательно покачала головой, понимая, что не способна взять в свои руки такую тяжелую ношу, — Я готова помогать, но не таким же способом. — Предсказание, что было дано за десятки зим до твоего появления, говорило, что рожденное дитя от крови разной выберет сторону и сыграет ключевую роль в войне, — шумно задышала ведьма, с писком втягивая воздух в легкие, — Но любая судьба изменчива, а с этим и исход битвы. Чтобы одолеть Верховного Бога, нужно приложить усилия, — неспешно говорила женщина, — Ты многое сделала, но важно получить поддержку среди ванов. Кто-то должен дать им сил и повести на финальную битву, — глаза ведьмы потемнели, — Взять ответственность. Я слегка нахмурилась, отводя взгляд, а внутри все напряглось. Холодный трепет прошелся по телу, а подступающая тошнота стала шумно стучать в горле, напоминая о том, что я уже несу ответственность за живую душу. — Я вижу, что ты отдала половину души за часть силы Хель, — вновь заговорила Гулльвейг, — Кроме того, пусть другие и не знают, но я чувствую, что твое сердце бьется вихрем царства мертвых. Значит, ты прошла куда больше, чем большинство из ныне живущих, — Гулльвейг замолчала, — Нет, даже из живших ведьм, — горчичные глаза седоволосой сверкнули, а кожа вокруг них стала еще темнее, — Так помоги своему народу вновь сражаться за былую силу. Или совсем тебе нежеланно отмщение? — Желанно, просто.. Я замолчала и стала смотреть на древнюю ведьму, а сердце внутри напиталось темной густеющей кровью. — Один не один век издевался над ванами, — горчичные глаза напротив стали гореть, — Унижал нас, отбирал нашу силу. Сделал Фрейю королевой валькирий, а ее братца правителем Альвхейма, при этом всем остальным запретил равняться и быть с асами, — темные губы Гулльвейг скривились, — Считает нас недостойными, но так боится, что отобрал знания и убил практически всех сильных ведьм. Всех твоих истинных сестер погубил, оставив лишь лекарей-мужей, которые владеют только светлым Сейдом, да несколько никчемных дев, что не способны даже малейшего предсказания сделать, не говоря уже о большем. Вмиг чувство ненависти к Всеотцу взыграло во мне своими мрачными аккордами. Страх Одина перед потерей власти был столь силен, что вместо того, чтобы налаживать связь с иными расами, он решил их подчинять себе, а те, кто отказался - лишились всего. Внутри что-то сжалось в неприязни, как напоминание об ужасном Верховном Боге, а рассудок судорожно задрожал, вновь напоминая о том, что я желаю лишить Одина жизни, а с этим и вернуть силу в Ванахейм. В голове стало шуметь и мерзкий голос затрещал звоночком: «Напомню, Лив, твоя мать была валькирией. Даже если у тебя и получится сделать то, что задумала Гулльвейг и достичь уровня матриарха, то ваны будут считать тебя чужой и откажутся поддержать, ведь назвать тебя чистокровной ведьмой нельзя». Я поджала губы, вновь осознавая, что все куда сложнее, чем может быть для других ведьм и достичь желаемого будет сложно. — Во мне ведь не только кровь ванов, — я приподняла взгляд вверх, вглядываясь в пустоту. — Верно, — шустро ответила Гулльвейг, будто знала, что я это скажу, — Ты наполовину ведьма ванов. Однако это значит, что в тебе и моя кровь, и кровь других божеств из нашего древнего народа. Ты часть Ванахейма. Была, есть и будешь, — губы ведьмы отчеканили каждое слово, убеждая меня в своем, — Что до твоей силы, так ты уже владеешь немалым ее запасом, значит и остальное подвластно тебе. Кроме того, мы воспользуемся твоим положением. — То есть? — я нахмурилась, а внутри появилось легкое волнение, — Я не позволю навредить ребенку, — внутри все вмиг налилось сталью, а рука с бусами на ней слегка вздрогнула. Гулльвейг слегка ухмыльнулась, глядя на меня и на мое запястье, а после слегка кивнула, словно понимая меня. — Вот она, — довольно прохрипела женщина, — Спесивость молодого поколения, что еще не успело пропитаться истинной мудростью и спокойствием, — ведьма слегка закашляла, шумно дыша, — Твое дитя не пострадает, — откашлявшись, мягко ответила седовласая, — Тебе нужно будет подчинить Мать-землю, а она куда охотнее пойдет на это, если будет чувствовать невинную душу в тебе. Ведь земля породила первых ванов, а ты тоже скоро даруешь этому свету божество, что будет наполнено силой нашего народа. Это объединяет тебя и Мать-землю, — начала пояснять ведьма, — После проведения ритуала и подчинения энергии земли, ты получишь почти всю ее силу, — Гулльвейг слегка прищурилась, — Когда дитя явится на свет, то твоя сила станет еще больше, а с ней магия как светлого, так и черного Сейда возрастет в разы, и земля подчинится окончательно, сделав тебя матриархом и отдав всю энергию, — женщина нахмурилась, — Кроме того, рожать тебе следует в роще Еллинге, где ты уже бывала, — желтые глаза вновь меня осмотрели, — Там нужно будет провести ритуал связи и укрепить духовные узы меж тобой, тем, что породишь и Матерью-землей. Поняла? Я отвела взгляд, обдумывая слова Гулльвейг, которая произносила их так, словно уже все решено. Темные комья тревоги стали биться о рассудок, который наполнился волнением, а мои конечности, вторя сознанию, похолодели. — Ты уверена, что ребенок не пострадает? — я вновь посмотрела на женщину, а моя рука без контроля коснулась живота, пытаясь оградить другое создание внутри меня даже от намека на опасность. — Уверена, — слегка кивнула ведьма, — Мать-земля никогда не навредит невинной душе. Она почувствует, что в жилах еще несозревшего дитя течет кровь ванов, — Гулльвейг мягко проследила за моей рукой, — Кроме того, раз дитя от Бога обмана, то я уверена, что и его плутоватая сила в нем, а значит это создание сможет даже на столь небольшом сроке уже дать отпор. У тебя нет ни одной причины тревожиться. Я слегка призадумалась, понимая, что слова ведьмы верны, а легкое тепло разлилось в моей душе, успокаивая волнение и напоминая, что ребенок и правда наполнен не только моим наследием. — Так что? Ты согласна? Я вздохнула, в сотый раз проворачивая все это в своей голове. Количество событий стало давить тяжелой ношей на плечи, но желание помочь своему народу было велико. Сердце вновь переполнилось тревогой, но душа с силой стала наполнять его решительностью, что преодолевала любой страх. — Да, — я быстро закивала, напитываясь желанием стать на шаг ближе к цели. — Хорошо, — глаза женщины потеплели, — Тогда проведем ритуал сейчас. — Сейчас? — я удивленно вскинула брови вверх, — Я не готова к этому в данный момент, — я непонимающе посмотрела на древнего матриарха, — Может дождемся Локи? Он ведь наверняка уже ищет меня. — Вот именно, — быстро произнесла Гулльвейг, а после вмиг поморщилась, — Ритуал священен, а дух мужа осквернит его, так что нечего ждать, — хрипло, но строго пробурчала бывший древний матриарх, — Как он явится за тобой, то ты уже подчинишь себя силу Матери-земли и станешь ближе к тому, чтобы взять шефство над ванами, — ведьма вдруг посмотрела на рунное кольцо, — Иди в центр круга и сними одежду, — приказным тоном произнесла Гулльвейг. Я с легким раздражением вздохнула, но все же послушно пошла к руническому кольцу, понимая, что спорить с Гулльвейг бесполезно и проще исполнить то, что она говорит. Глубокие прорези рунических символов виднелись в темном камне, который отдавал легкой краснотой от света колыхающихся факелов. В самом центре находилась точка отсчета, что давала старт спирали рун Старшего Футарка, которые образовывали разные слова с той стороны, с которой их читали. Прежде чем ступить в центр, я сняла все ткани, полностью обнажая себя. Холод влажного камня мгновенно проник к самым моим костям, лишний раз давая понять, что ничего приятного мне от ритуала не стоит ждать. Когда я стала в круг, то ко мне подошла Гулльвейг, держа в дрожащих руках серебряный стилет. — Зачем это? — я настороженно смотрела на оружие, острие которого поблескивало в свете огней. — Пустим кровь и нарисуем символы для ритуала, — сосредоточенно произнесла седовласая женщина, — Не волнуйся, в моих интересах помочь тебе, а не навредить. Гулльвейг протянула мне свою руку, ожидая моего ответного действия, и я, собрав всю решительность внутри, сделала тоже самое. Обхватив протянутую кисть, древняя ведьма вложила в мою ладонь холодный металл, а после резким движением сделала глубокий надрез. Острая боль пронзила мою руку и густая темная кровь полилась толстой струей в костную чашу, которую бывший матриарх подставила под мою кисть. Как только чаша стала полной, то пальцы древней ведьмы коснулись теплой крови, а после стали наносить на мое лицо разные символы, попутно сопровождая все гальдами, которые повторяла и я. Постепенно пальцы ведьмы все больше черпали кровь и спускались все ниже, рисуя на моей шее, груди, руках и животе руны. Я шумно сглотнула, когда был совершен холодными пальцами последний штрих, а внутри все стало сжиматься, вдруг точно напитывая меня осознанием, что происходит, и пониманием, что назад дороги нет. Гулльвейг взяла рога и подвязку с рунами, которые когда-то принадлежали ей. Соединив все вместе, она надела их на мою голову и свисающие рунные нити упали на мои глаза. — Когда-то эти атрибуты помогали мне направлять силу Матери-земли и защищать мой народ, — хрипло проговорила ведьма, — Теперь они помогут тебе отомстить за пролитую кровь и воссоздать былое. Я посмотрела на древнее создание, что было старо столь же сильно, как и все миры, а внутри все налилось темным льдом. Мрачные тени стали слетаться к моей голове, напитывая меня спокойствием, а взгляд горчичных глаз напротив стал ярким, словно фруктовая смола. — Теперь ты готова, — слегка кивнула Гулльвейг, — Присядь, закрой глаза и прислушайся к земле. Я напою гальды, а ты внемли моим словам и погрузись в этот мир истинной силы ванов, — ладонь женщины неспешно коснулась моего живота, — И пусть это дитя поможет тебе своим духом. Я неспешно втянула воздух в легкие и спокойно присела на колени, ощутив кожей холодный камень, влага которого вмиг проникла в меня. Гулльвейг села напротив и пристально посмотрела в мои глаза. Ее длинные пальцы, с отслоившейся кожей, схватили руны, а я, вторя ей, ухватилась за свои бусы. Прикрыв веки, я стала быстро перебирать темные бусины, создавая вокруг щебечущий звук, который концентрировался внутри меня. Постепенно время стало замирать, а округа напитываться тонкими нитями электричества. Воздух становился гуще, превращаясь в смолу, а мое сердце резко замедлилось, практически прекращая посылать импульсы. Вдруг тихий шепот внутри меня неспешно стал нарастать, заполняя собой все пространство в моей голове и уничтожая прочную связь между моим сознанием и реальностью. Мои уста стали повторять то, что окружало меня, а нарастающий хриплый голос стал пропевать слова со мной в унисон. Казалось, что густая тьма окутала меня, а все девять миров исчезли, сменяясь пустотой и перемещая меня в другое неведомое пространство. Внезапно все голоса в голове резко стихли и тишь стала жутью напитывать меня и мой рассудок. Я приоткрыла неспешно веки и увидела, что сижу в истинном мраке, который и был теперь всем. Лишь гигантский шар света, который при этом не освещал ничего вокруг, висел в воздухе не так далеко от меня. Неспешно поднявшись на ноги, я сделала несколько шагов в сторону шара, который вмиг сузился до точки, а вместе с этим и весь этот мрак сменился, показывая мне черно-белый мир. Я внимательно стала смотреть по сторонам и мои глаза с ужасом глядели на множество разрушенных домов, святынь, а также на тысячи мертвых божеств, которые напитывали своей кровью землю. Нежный женский голос вдруг окутал пространство и стал напевать тихую мелодию, что содержала в себе непомерную силу, любовь, но с ними яркую скорбь и боль. Концентрированная точка света стала плыть перед моим взором и вести за собой. Каждый мой шаг сменял картины вокруг, показывая погибшие души, которые наполняли мое сердце болью. Мертвые женщины, павшие мужчины и убитые в неравной схватке дети. Понимание, что все это было наследием тех войн, которые случились из-за нежелания ванов подчиняться Одину, окутало меня. Моя душа потемнела, а холодное спокойствие стало наполнять ее, подчиняясь желанию уничтожить того, кто сотворил это с моим народом. Мир постепенно становился темнее, а вместе с этим и яркая точка вновь стала расширяться, пока свет полностью не впитался в нее и не лишил меня видений былого. Нежный голос продолжал петь, постепенно стихая, а с ним яркий шар стал наполняться мягкой энергией, что была мне знакома, так как не единожды именно эта сила давала мне возможность улавливать других созданий вокруг, а также, с помощью черного Сейда, позволяла находить нужную мне энергию и в других мирах. Я подошла ближе к шару и яркий свет вмиг вырвался из него, опаляя мою кожу и пытаясь оттолкнуть от себя потоками энергии. Я прищурилась и сжалась от боли, но все же не сделала и одного шага назад, точно понимая, что должна подчинить себе эту могучую силу, на фоне которой я казалась лишь песчинкой. — Я лишь хочу помочь, — тихо, но уверенно произнесли мои уста, — Просто дай мне возможность изменить все. Вернуть то былое, что существовало в мире ванов. Яркий свет с пущей силой стал впиваться в мою кожу, не желая подчиниться моей воле. — Позволь отомстить и вернуть силу твоим детям, — я шумно сглотнула, а горячий свет продолжал жечь, — Ведь я понимаю эту боль и страх, — моя рука неспешно спустилась вниз, а пальцы коснулись голого живота, — Я правда знаю, что ты чувствуешь. И сделаю все, лишь бы защитить всех ванов, а с этим и наказать того, кто совершил это с нами. Просто доверься мне. Превозмогая невыносимую боль, я протянула руку вперед. Энергия с пущей силой стала отталкивать меня от себя, выжигая все на своем пути, но желание добиться цели было столь велико, что я стала неспешно двигаться в сторону шара. Резкий рывок был совершен будто без моего ведома, а вместе с ним и громкий вскрик вырвался из моей груди. Я мгновенно коснулась своими пальцами силы Матери-земли и яркий свет перестал жечь, а его белые лучи заполнили пространство, поглощая весь мрак. Горячая энергия стала шустро вливаться в мое тело, а по моим ногам и рукам побежали светлые корни растений, обвивая их. Моя душа налилась жаром и все знания бывших матриархов, а с ними и их боль, впитались в мою голову. Древняя сила тяжелым свинцом налила мое тело и черная власть впилась в мое сердце. Лишь секунда и я стала ощущать каждый мир, улавливать каждую энергию, что блуждала в них, а вместе с этим и каждое дерево, куст, трава и цветок стали рассказывать мне то, что видели их корни. Какофония голосов стала сводить с ума, доводя рассудок до помешательства и заставляя кровь в жилах вскипеть. Пространство вокруг задрожало, застилая глаза безумием, а после вмиг все стихло и сознание стало возвращаться в реальный мир. Я сделала глубокий вдох, понимая, что легкие опять заработали, а холод камня вновь стал ощущаться вокруг. Вдруг резкое тепло стало окутывать мою душу, а легкое покалывание прошлось на палец, где было кольцо Локи. Постепенно все чувства стали возвращаться и я поняла, что кто-то с силой трясет меня за плечи. Я неспешно приоткрыла веки и увидела перед собой расплывчатое лицо Бога обмана, который что-то говорил, так как его губы шевелились, явно произнося слова. Резкий звон прорезал мой слух и лишь громкий удар капли о гладь лужи в углу, заставил меня обернуться, привлекая внимание. Я посмотрела на сталактит, с конца которого вновь упала капля, неспешно летя вниз, и мгновенно мир приобрел прежнюю скорость, а с ней и все звуки вернулись. — Лив! Голос Бога коварства звучал громко, от чего я резко вновь обернулась к его лицу. Янтарные глаза с непониманием и тревогой смотрели на меня, а осознание происходящего стало наполнять мою голову. — Локи, — мои глаза забегали по лицу йотуна, а после по своему телу, которое было закутано в плащ, что не так давно я скинула с себя. — О, Сурт. Внезапно Бог обмана обнял меня, крепко прижимая к себе, а я почувствовала его горячее тело и стала напитываться огнем. — Ты что опять натворила? — быстро произнес йотун, вновь хватая меня за плечи и смотря на меня. — Где Гулльвейг? — я проигнорировала вопрос, понимая, что могу дать ответ на него позже. — Гулльвейг? — быстро произнес трикстер, а его глаза налились огнем, — Хочешь сказать, что эта мертвая ведьма - древний матриарх Ванахейма? — слегка хмурясь, произнес йотун. Внезапная резкая волна непонимания прошлась по телу, заполняя тьмой мое сердце и останавливая мое дыхание. — Мертвая? — мои глаза расширились, глядя в огненный водоворот трикстера. Я шустро обхватила плечо Локи, пытаясь оттолкнуться от него и добраться до Гулльвейг. Мгновенно руки йотуна обвили меня, не давая возможности встать, но открывая вид на то, что находилось за спиной трикстера. Бездыханное тело седовласой женщины лежало на холодном полу. Рунные камни были разбросаны вокруг ее кисти и лишь несколько из них продолжало лежать в длинных пальцах ведьмы. Мои глаза округлились, а осознание того, что Гулльвейг отдала свою жизнь ради того, чтобы я подчинила силу Матери-земли, окутало мой рассудок. Легкое сожаление колыхнулось в груди, но понимание, что именно в этом и состоял вклад древнего матриарха в победу над Всеотцом, не заставил себя долго ждать. Я тяжело задышала, а горячие тиски на моем теле сжались сильнее, давая понять, что все хорошо и я вновь окружена защитой Локи. Проморгав несколько раз, я вдруг обратила внимание, что рядом с мертвым телом седовласой ведьмы находилось два других Бога. Сагр сидел рядом с Гулльвейг и аккуратно собирал распластавшиеся на полу руны, а Улль стоял рядом с ваном и смотрел на меня своими карими глазами, что были наполнены легким волнением. — Золотко, — резкое движение рук Бога обмана вернуло меня в прошлое положение и лицо Локи вновь оказалось передо мной, — Это древний верховный матриарх? — вновь повторил свой вопрос трикстер. Я смотрела в янтарные глаза Бога обмана, которые с интересом следили за мной. Слегка кивнув, я дала положительный ответ на вопрос йотуна, и сразу легкая ухмылка растянулась на его губах. — Значит, она все это время скрывалась в Свартальвхейме в забытой Богами пещере? — йотун осмотрел своими золотистыми глазами пространство вокруг нас, — Да, недостойная жизнь для столь сильной ведьмы. Локи вновь посмотрел на меня, его пальцы неспешно коснулись моей щеки, согревая, а после поднялись выше, касаясь рунных подвесок, что свисали на мои глаза, а после и темнеющих рогов. — Давно вы пришли? Все еще не веря в то, что Гулльвейг мертва, произнесли мои губы, а внутри появилось чувство странной и совершенно новой силы. — Не то чтобы, — йотун продолжал внимательно осматривать меня, а его золото в глазах потемнело, — Кольцо привело меня сюда, подсказывая, что с тобой что-то происходит. Когда мы с Уллем и Сагром вошли, то ты сидела здесь голая, вся исписанная кровавыми рунами, а напротив тебя лежала Гулльвейг. Она была уже мертва. Я шумно сглотнула и опустила взгляд, испытывая легкое смущение от того, что этот ритуал был увиден чужими глазами. — Что здесь случилось, золотко? — быстро произнес трикстер, а его пальцы коснулись моего подбородка, поднимая мое лицо и впиваясь в мои глаза своим темным янтарем. — Совершила то, для чего Гулльвейг жила столько лет, — я шумно сглотнула и с легким обречением вздохнула. — Лив, — внезапно послышался бас Сагра. Йотун неспешно обернулся, открывая мне вид на травника. Ван теребил в своих пальцах несколько рун, а его светлые брови были сведены на переносице. — Неужели ты это сделала? — сосредоточенно произнес Сагр, а его зеленые глаза посмотрели в мои, давая понять, что он и так знает ответ. — Да, — я слегка кивнула, вторя своим словам. — Что она сделала? — не понимая о чем мы говорим, задал вопрос Улль. Лицо травника изменилось, а легкая улыбка появилась на его губах. Ван встал, а после посмотрел на Бога охоты. — Она подчинила себе силу Матери-земли.