Мой великий и коварный Бог огня

Локи Мгновенная тишина заполонила пространство, притворно поглощая время, которое летело со стремительной скоростью. Я продолжал водить взглядом по лицу Лив, что смотрела на меня с искренним удивлением и непониманием, явно не ожидая того, что я предложу посетить пир Одина. — Что? Ты совсем с ума сошел? — стал возражать Улль, раздражая меня, — Ты ведешь нас на верную смерть! — Ничего подобного, — я выпрямился и слегка поджал губы, а после посмотрел на лучника, — Я наоборот делаю все, чтобы мы могли освободить Фенрира. Более того, чтобы мы еще все и выжили при этом. — Как же, — холодно фыркнул Бьёрн. Я посмотрел на синеволосого мужа, а ледяной огонь стал неспешно литься по моим жилам. Глядя на морозное божество, появилось непонимание, от чего Лив ему доверяет. Ведь я знал, что Бьёрн не один десяток зим служил Одину верой и правдой, а здесь вдруг перестал это делать. Искренние чувства к Лив заставляют его предавать старика? Честная дружба с девой ванов? Стоит ли мне вообще доверять ему, даже несмотря на то, что ему всем сердцем верит та, которой безоговорочно готов верить я? Нужно ли говорить при нем абсолютно все? Или лучше умолчать, так как Лив, как бы мне не хотелось, но все же может ошибаться? — Локи, — голос девы ванов привлек меня и я посмотрел на нахмуренное лицо ведьмы, — Идти в руки к Одину, — дочь валькирии вздохнула, а я напрягся, — Это, мягко говоря, не очень уж и разумно. — Золотко, не доверяешь мне? — Я доверяю, Бог, — ведьма ванов поджала губы, произнося эти слова и вызывая во мне легкое тепло, а после выдохнула, — Может расскажешь почему ты решил вести нас на пир, учитывая, что Один явно жаждет, чтобы мы пришли. — Вот именно, — Лив едва успела договорить, а я выпалил слова, которые рвались наружу, — Один знает, что мы идем за Фенриром. Заманивает к себе и явно надеется остановить. А значит, мы можем зайти в сам чертог, не заботясь о том, чтобы скрываться и пытаться пробраться в логово старика незаметно. В этом нет необходимости, так как о нас уже все известно, — я слегка ухмыльнулся, чувствуя растущий интерес девы, — Кроме того, Один сообщил о пире всем приближенным, а значит точно знает, что среди них есть наши сторонники, но, — я поднял палец, сосредотачивая внимание всех на своих словах, — Если я уверен в том, что он знает про Роту и некоторых валькирий, которые с нами, а также про Бьёрна, то про Тюра и Фригг он точно ничего не подозревает, а значит, его план по нашему устранению уже не сработает. — Тюр? Фригг? — удивленно воскликнула Рота, — Сын отца и его жена помогут нам? Но почему? — Слишком длинная история, дочь Одина, но не переживай, — внутри качнулся огонь и вмиг легкая жажда заполонила мое горло, — Если ты принесла с собой чудного меда из вашей славной Вальхаллы, то я готов тебе уделить достаточно внимания и.. — Локи. Меня перебила Лив, видимо, понимая, что разговоры о меде могут вполне перейти к действию, а что я планирую делать, до сих пор неизвестно. Я вновь взглянул на ведьму ванов, которая продолжала сосредоточенно следить за мной, а внутри все стало слегка гореть в желании, которое без перерыва колыхалось внутри меня всякий раз, когда я смотрел на деву или думал о ней. — Да, — я вздохнул, а после слегка ухмыльнулся, — Старый Бог явно хочет не только остановить нас, но и выяснить, кто же предатель, — я призадумался, — Пока что у него нет стопроцентных доказательств против валькирий и Бьёрна. Даже если мы явимся, то их не будет. Поэтому ему нужно столкнуть нас в битве, чтобы поглядеть кто станет сражаться на чьей стороне. — Хочешь сказать, что его цель завести в ловушку не только вас, но и нас с Ротой? — хмуро спросил Бьёрн. — В том числе. Хочет провести чистку, показав всем в назидание, что будет с теми, кто решится пойти со мной и против него, — я кивнул, — Поэтому валькириям нужно будет находиться в чертоге, чтобы поставить под сомнение кто именно из вас помогает нам. В разгар пира, когда я дам отмашку, то на Валльхаллу и чертог Одина нападут некоторые создания моей дочери, а валькирии должны будут увести всех лишних божеств с пира, как бы помогая им. Кроме того, Рота, — я обратился к названой дочери Одина, — Валькирии должны заранее заложить огненную пыль в разных местах чертога и пометить этим. Я кивнул в сторону Сагра, что достал из сумки сверток, в котором находилось несколько небольших банок с мутной темно-зеленой жижей, что принадлежала некоторым редким видам драугров. — Кровь мертвых, — быстро выпалила Лив, заинтересованно смотря на руки травника. — Да, — забасил ван, — Я давно собирал. Вот и пригодилась. Надеюсь, что этого будет достаточно. — Значит, на чертог нападут драугры? — ведьма ванов заглянула в мои глаза своим серым льдом, что слегка вздрогнул, заставляя все внутри собраться, — Хель решила помочь? — Можно и так сказать, золотко, — я ухмыльнулся. Вновь мой рассудок стал погружаться в себя, навевая очередные воспоминания. Когда я понял, что Один окончательно и бесповоротно решил заточить Хель в царстве мертвых, то мы с Ангрбодой продолжили навещать ее, пытаясь сохранить связь. Когда она выросла и подчинила себе силу драугров, используя цветки папоротников, то я предложил своей дочери использовать силу этих уродливых созданий, которые рано или поздно, но должны были пригодиться. И вот их час послужить настал. — Огненная пыль, — фыркнул синеволосый муж, заставляя отвлечься от Лив, — Хочешь взорвать жилище асов? — с возмущением произнес Бьёрн, также глядя на то, как довольная Рота забирает банки Сагра и прячет их в свою сумку. — Лишь немного подкоптить, — я ухмыльнулся, чувствуя, что сердце пропитывается тьмой и азартом. — Драугров Хель могут заметить еще на подходе в чертог, — поспешил вставить Улль. — Нет, — я отрицательно покачал головой, а после вздохнул, посмотрев на всех вокруг, — Они уже на территории Одина. Сидят под землей и ждут моих печатей, а после вылезут и атакуют. Все лишние божества, которые не живут в чертоге, уйдут, испугавшись за свои души. — Но ведь Один точно поймет, даже если валькирии уйдут, что Бьёрн, Тюр и Фригг нам помогают. Лив вновь вернулась к теме отступников старика, явно испытывая волнение, которое мне бы не хотелось, чтобы одолевало ее, так как это лишние нервы, что могут отрицательно сказываться на ней и нашем ребенке. — Фригг чаще всего не бывает на таких пирах, предпочитая в это время спокойно наблюдать со стороны и докладывать все старику. Я поспешил успокоить ведьму, а после ухмыльнулся, вспоминая поведение Верховной Богини, которая была скверной ищейкой, ведь я множество раз ловил ее, подслушивающую или подглядывающую за другими Богами. Сердце внутри екнуло, наполняясь брезгливостью. Как Один может позволять Верховной Богине, которая в этих делах не особо сильна, заниматься подобным? Нет, я совершенно не против слежки или того, чтобы подслушивать за кем-либо, но ведь Фригг это просто не дано. Уж лучше бы Хёд это делал. Он хоть и слепой, а уж куда талантливее своей матери будет. — Кроме того, — я продолжил, — Заключив сделку со мной, Фригг точно понимает, что я пойду на пир и не станет лезть вместе с сыновьями на рожон, а значит останется в безопасности и вне подозрения старика, — я вздохнул, — Тюр действительно поставит себя под удар, но у него есть оправдания: во-первых, он жаждет сразиться с Фенриром на равных, как и положено Богу войны, а во-вторых, все же Фенрир родной брат Хель, которая родила Тюру сына. — Что? — с восклицанием произнесли уже Рота и Бьёрн. — Еще одна долгая история, — я положил руки на пояс, понимая, что все больше интересных разговор будет под мед, — Один поймет и простит родного сына, как и все прощает им, — я кивнул, вспоминая сколько всего чудили дети старика и никогда за это не платили, — Что же до тебя, Бьёрн, то все верно. Один убедится в твоем предательстве и захочет отомстить. Однако, — я ухмыльнулся, — Ты ведь изначально хотел остаться с нами. Еще в Ванахейме, — я прищурился, глядя на мужа, чьи синие глаза загорелись, разжигая во мне недобрый огонь, — Считай твое желание исполнится. После освобождения Фенрира ты уйдешь с нами и станешь помогать дальше. Я смотрел на Бога, который вновь стал вызывать во мне чувства подозрения и неприязни. Сурт, мне действительно не стоит ему доверять или здесь дело в том, что он десять зим был с Лив? И хоть она и говорила, что между ними ничего, кроме взаимопомощи и дружбы, нет, но все же неприятное ощущение внутри резало меня, все сильнее наполняя тело пламенем, а рассудок льдом. — Получается, что после всего с нами на пире останутся лишь Фрейя, дети Всеотца, не считая Тюра, Хёда и Хермода, и сам Один, — с холодом проговорил Бьёрн, который скрестил руки на груди и также пристально смотрел в мои глаза, как и я в его. — Один не станет сражаться, — я поспешил добавить. — Не станет? Почему? — мягко спросила ведьма ванов, — Разве он не захочет уловить момент и убить тебя? — Он знает предсказание и что предписано судьбой, — я посмотрел на Лив, которая вмиг выбила из головы все мерзкие чувства одним своим видом, — И знает, что все идет по худшему для него сценарию. А значит, ни за что не станет рисковать своей скудной душенькой из-за Фенрира. Хочет дожить до войны и попробовать что-то изменить. Мои пальцы против моей воли потянулись к лицу девы, которая смотрела на меня своими серо-голубыми глазами. Как только я коснулся шелковой пряди, то казалось, что все вокруг замерло, а мир погрузился в тень и лишь локоны Лив подсвечивались своим особенным лунным светом. Я знаю Одина. Знаю как он мыслит и что чувствует. Старый Бог слишком сильно трясется за свою жизнь и престол также, как и множество зим назад, когда он увидел Йормунганда, Фенрира и Хель. Старик обещал мне не трогать их, хотя я сразу почувствовал ту ярость, что рвалась из него. А после он подарил Хель царство мертвых, заставив меня думать, что, быть может, он примет меня и моих детей. Ангрбода сразу сказала мне, что Один желает просто спрятать Хель, но я не мог поверить, что мой брат может так поступить со мной и моей, пусть и не полностью живой, но все же дочерью. А после он приказал посадить Фенрира на цепь, а Йормунганда отправил под воду. Долгое время я был уверен, что дело именно во мне. Что я посмел думать, будто равен своему названному брату. Однако теперь точно знаю, что старик сделал это лишь по той причине, что сила моих детей и моя, которая стала расти, влияя на жителей Йотунхейма, что возлагали надежды, будто, приняв окончательно меня, Ангрбоду и наших с ней детей, таких же йотунов, Один сможет принять и остальной мир великанов, как равных. Как только он осознал это, то решил дать понять мне и остальным, что не только я никогда не стану подстать ему, но и все йотуны не ровня асам, унизив тем самым весь род великанов, но сохранив власть, которую, как он считает, мог потерять. — Хорошо, — вздохнула Лив, выбивая меня из раздумий, — И как мы проникнем к Фенриру? Дети Одина и Фрейя - огромное препятствие. — Все крайне просто, золотко, — я ухмыльнулся, — Пока валькирии выведут всех в разгар нападения драугров, то вы, без Роты, но с Тюром, возьмете на себя щенят старика и его ненаглядную королеву валькирий. Уверен, что ваших сил вполне хватит. Я же в это время отправлюсь за сыном. — Нас всего четверо, плюс Тюр, а там один Тор чего стоит, — холодно выпалил Бьёрн. — С Тором я сам справлюсь, — вмиг вставил Улль, а я довольно осмотрел асгардца, понимая его желание сразиться с Богом грома. — Что? — непонимающе произнес синеволосый Бог. — Отличная возможность поквитаться не только за мою смерть, но и за ту боль, что сын Одина причинил Лиод, — лучник кивнул, глядя на меня своими карими глазами. — Золотко, что насчет Фрейи? — я обратился к ведьме ванов, которая напряженно, но с явной гордостью смотрела на лучника, — Ее сила слишком велика, но твоя, после подчинения Матери-земли,.. — Матриархом стала? — воскликнула довольно Рота, перебивая меня и раздражая. — Нет, — ведьма ванов отрицательно качнула головой. — Если бы Лив стала матриархом, — посмешил добавить Сагр, — То все бы ваны по всем мирам были бы в курсе. В нас заложено природой знать своего матриарха, а с этим и пытаться защитить его, — блондин подошел ближе к дочери валькирии и положил на ее плечо свою ладонь, — Но все к тому идет, верно, Лив? Травник слегка улыбнулся, а его зеленые глаза потемнели. Удивительно, что ван, не имевший матриарха столь долгое время, так радуется лишь одной мысли о появлении правителя, который точно заставит всех ванов, несмотря на рознь, объединиться и подчиняться своей воле. Всех, кроме Фрейи, которая невероятно сильна и искусна во владении магии ванов. Однажды Хель рассказала мне, что Фрейя, используя силу мертвых, смогла подобраться к моей дочери. И когда последняя попыталась остановить ее, лишив жизни, то королева валькирий смогла направить души павших против самой же Хель, практически заставив мою дочь утратить контроль над ними. Однако раз Сейд зависит от силы земли, а Лив, в отличие от Фрейи, подчинила ее, то и черная магия дочери валькирии должна быть сильнее, чем у старой ведьмы. Кроме того, Лив владеет стихией ветра, а королева валькирий, хоть и сильна, но может лишь сражаться за счет магии ванов и оружия. У Лив есть преимущество в силе, но главное - это ее желание мести, которое точно будет сильнее, чем любое стремление Фрейи остановить нас. — Я сражусь с Фрейей, — кивнула Лив, улыбаясь Сагру, а после повернулась ко мне. — Прекрасно, — я прищурился, довольный такой решительностью, — Остальные щенята Одина также сильны, но все же не настолько, как Тор. Поэтому Сагр, Бьёрн и Тюр возьмут их на себя. И помните, — я нахмурился, — Все они очень могущественны и убить их практически невозможно, поэтому не стоит испытывать жалость. Старайтесь именно отправить их в царство Хель, и тогда удастся выбить из них силы и выиграть для меня время. — Один, наверняка, выстроит возле входа в подземелье асов, что будут охранять Фенрира, — фыркнул Улль. — Согласен, дружище, — я прищурился, чувствуя, что все внутри кипит, — Старик именно это и сделает. Поэтому, чтобы избежать с ними стычки, я стану невидимым и проникну через тайный проход. — Что за проход? Голову вновь прорезало воспоминание о тайных дверях и проходах, которые подчинялись лишь моей силе иллюзий. Когда я еще жил в чертоге старика, то за множество зим я умудрился изучить его владения досконально. Изначально я сделал первый тайный проход со своей комнаты прямиком в медовое хранилище, где в обход остальных божеств забирал мед, а затем и в Вальхаллу, в некоторые комнаты валькирий. Однако после мои интересы стали расти. Чем лучше я понимал разные мотивы и узнавал о деяниях Всеотца, тем больше тайных проходов строил. У меня даже был доступ в покои старика, где я несколько раз подслушивал те планы, которые он строил против разных божеств вместе со своей Фригг, что без устали рассказывала про судьбы всех, хотя и клялась, что не делает этого. — Скажем так, — я прищурился, чувствуя приятное покалывание на кончиках пальцев, — Есть небольшие лазейки для меня, о которых никто не знает. — Даже Один? — забасил Сагр. — Даже он. — Твою энергию Всеотец все равно сможет уловить и поймет, что ты уже направился к Фенриру, — Лив вздрогнула, глядя на меня, а ее светлые брови свелись на переносице, — Вдруг попытается остановить или подготовился на этот случай. — Согласен, — я осмотрел ведьму, которая, слегка смутившись, отвела взгляд, — И вот тут-то мне понадобится твоя помощь, золотко. Я нагнулся к лицу девы и легкий цветочный аромат приятной дымкой проник в мои легкие, навевая мысли о Ванахейме, с которым дочь валькирии просто не могла не ассоциироваться. Лив с мгновение смотрела на меня, пока ее серо-голубые глаза не расширились, давая мне понять, что она точно знает чего я от нее хочу. — Ну уж нет, — ведьма ванов отрицательно качнула головой, от чего ее лунные волосы вздрогнули, а я замер, пристально наблюдая за ними, — Я на это не пойду, Бог. Я громко вздохнул и закатил глаза, понимая, что вновь придется спорить с Лив и, даже зная, что она все равно сделает то, что я от нее прошу, но разочарование от ее недовольства, которое еще долго будет третьим спутников, нависшим над нами двумя, вмиг заставило огонь внутри разгореться. — А как тогда мне скрыть энергию? — я развел ладони в стороны. — О чем вы? — задал вопрос Бог охоты. — Он хочет, чтобы я его убила. Дочь валькирии поджала губы, а в моей груди что-то кольнуло, наполняя душу черным огнем и легкой приятной остротой от мысли, что Лив волнуется и не хочет причинить мне вреда. — Ну уж, — я цокнул, — Не убила, а просто заставила душу выйти из меня. — То есть убила, — Лив нахмурилась, — Без души жить невозможно. — Значит просто отдели ее, но не вытаскивай из моего прекрасного тела, золотце. Я ухмыльнулся, хотя и понимал, что Лив абсолютно права и, в случае чего, сила черного Сейда не просто скроет мою энергию, но и отправит прямиком в Гьёлль. — Просто? Ты правда думаешь, что это так просто? Или думаешь, что я так уже делала? Легкое недовольство отразилось на лице девы, а внутри меня все разгорячилось, желая успокоить ведьму, но в то же время испытывая приятное покалывание от того, что ее вспыльчивый нрав вновь полез наружу. — Рота, — я обратился к валькирии, которая сосредоточенно слушала, — Когда именно старик планирует пир? — Через два дня. Как раз снежная ягода появится. Он хочет приурочить праздник к этому событию. — Отлично, — я довольно кивнул, а Лив замерла, вновь обрамив свое лицо напряжением, которое заставляло все сильнее бушевать пламя внутри меня, — У тебя будет целых два дня, чтобы потренироваться на местных пташках и прочей животине. Тебе нужно просто отделить душу, но не вытаскивать из тела. Всего-то. — Локи.. — Все получится. Я обвил свои пальцы вокруг запястья девы, кожа которой была мягкой, словно бархат, а после нагнулся к ее мертвенно бледному лицу. Мои глаза глядели на взволнованное создание, чьи выцветшие глаза наполнялись тревогой и недовольством, заставляя мое сердце ответить и напитаться решимостью. — Мы должны освободить Фенрира, помнишь? — я шумно сглотнул, глядя на Лив, — Ты подчинила силу земли и владеешь дарами Хельхейма, — последние слова я произнес шепотом, чтобы их могла слышать лишь Лив, — Тебе подвластно это, — я выпрямился и лишь слегка ухмыльнулся, — Договорились? Лив ничего не ответила, а ее глаза в напряжении стали бегать по комнате, явно понимая, что выбора у нее нет и она просто обязана успеть сделать все, чтобы не убить меня, но помочь. — Отлично, — я обернулся к остальным божествам и лишь бросил искоса на деву ванов взгляд, испытывая усиливающееся волнение за нее, — Раз мы все обсудили, — я хлопнул в ладони, — То теперь точно можно пойти и посидеть за парой кружек меда, а там и остальное мы сможем продумать. Сагр? Рота? Ван быстро кивнул, явно желая, как и я, утопить оставшиеся мелкие вопросы в золотистом напитке, а валькирия прищурилась и вдруг стала бубнить что-то под нос. Я вновь посмотрел на Лив, которая продолжала напряженно смотреть в пустоту, а чернеющие языки пламени внутри стали потухать, сменяясь мягким огнем. Я потянулся к лицу ведьмы ванов и слегка коснулся ледяной кожи, привлекая ее внимание. Внутреннее желание успокоить ее разгорячилось и проникло в мое сердце, надеясь, что она все понимает и сделает все, лишь бы мы наконец-то подарили свободу Фенриру. — Локи, — ведьма ванов вздохнула, — Это все слишком опасно. — Ты должна мне верить, помнишь? — я наклонил голову набок, любуясь взволнованным созданием и чувствуя нарастающее вожделение, которые стало выходить наружу жаром, — Если даже что-то пойдет не так, то мы все равно справимся. Я обвел глазами всех присутствующих, каждый из которых был явно занят своими мыслями. Голова стала тяжелеть, а сердце колыхнулось, заставляя желание внутри расти с бешеной скоростью. Сурт, сейчас не самое подходящее время. Я вновь посмотрел на Лив, взгляд которой стал чуть мягче, а от того и прекраснее. Контроль стал покидать меня и я понимал, что бороться с собой нет смысла. — Золотко, — я нагнулся к уху девы, от чего та слегка вздрогнула, усиливая все чувства, — Я знаю, что сейчас не самое подходящее время, но может нам стоит вдвоем все еще раз обсудить? — я шумно сглотнул, а моя рука неспешно коснулась талии Лив, от чего искры стали бегать под кожей, — А после пойдем пить мед со всеми. Тут много народу. Можем пойти в комнату напротив и я бы.. — Хорошо, — слегка улыбаясь, произнесла, подошедшая к нам с девой ванов, Рота, перебивая меня и заставляя отпустить ведьму, — Вы идите, а нам надо с Лив переговорить, так что мы чуть позже подойдем. — О чем это? — я спросил у валькирии, а сердце напиталось любопытством и волнением, которое не желало оставлять сейчас ведьму ванов наедине с кем-либо, кроме меня. — Не твое дело, плут, — серьезно произнесла валькирия, чье настроение изменилось мгновенно, — У нас с Лив есть темы, которые больше никого не касаются, так что все на выход. Я посмотрел на Лив, а она лишь пожала плечами, давая мне понять, что ничего сверхсекретного, что нужно мне знать, точно нет, а все остальное - личное дело двух дев. Валькирия подошла к двери и распахнула ее, а я вместе с тремя остальными Богами направился на выход, испытывая легкое разочарование и понимая, что придется ждать другого удобного момента, чтобы вновь насладиться ведьмой ванов. — Не задерживайтесь, — я произнес, надеясь на то, что девы прислушаются, — Тебе еще тренироваться с тем, чтобы не убить меня, золотко. Кстати, — я замер, уже перейдя порог комнаты, и обернулся, вспомнив о еде, — Поешь. — Разберемся, — Рота хлопнула дверью, закрыв ее у моего самого носа. Я вздохнул, надеясь, что Лив все же позаботится о себе, а сам направился вниз, готовясь к потоку уточнений, которые еще предстоит обсудить со всеми. Голову стали наполнять мысли о том, что будет, если за эти два дня Лив все же не сможет отделить душу живого создания, не вытаскивая ее из тела. Придется идти через тайный проход, но сохранив всю энергию. Тогда, вполне возможно, что на меня нападут по пути к Фенриру, уловив мою силу. Что ж, придется быстро заманить атакующих к сыну, который хоть и на цепи, но сможет защищать меня, пока я буду избавляться от Глейпнира. Также важно проконтролировать, чтобы Лив осталась цела и невредима. Значит, нужно будет сделать все быстро. Кроме того, придется вливать в нее как можно больше собственной энергии в момент, когда я ее покину, чтобы не позволить даже малейшему ранению оставить на ней след. Сурт, слишком много факторов, которые нужно учитывать. С другой стороны, а на что я рассчитывал, собираясь освобождать Фенрира? Иначе быть и не могло. Спустившись в трапезную, я огляделся и, убедившись, что хозяйки таверны нигде нет, достал из под ее столешницы флягу с желанным напитком, а после пошел к Сагру, Уллю и Бьёрну, что уже сели за стол, на котором вмиг появилась какая-то стряпня Гуды. Как только я умостился рядом с Сагром, то принялся тут же лакать сладкий напиток, который стал наполнять мое сердце огнем и распалять душу, что напитывалась предвкушением. Всего два дня и я освобожу Фенрира, а с этим и выполню данное обещание моему сыну и его матери. Я пил вместе с тремя Богами, обсуждая подробности плана и выискивая вместе с ними возможные проблемы, что могут возникнуть по ходу пира, а также способы решить их. Вдруг сознание наполнило странное предчувствие. Казалось, будто все вокруг пропиталось легкой черной злобой, что плотной дымкой окутала пространство и вызвала внутри меня напряжение, а вместе с ним и ярое желание подняться к двум девам, что были в нашей с Лив комнате. — Что это? — напряженно произнес Бьёрн. — Тоже чувствуешь? — я обратился к синеволосому Богу, который быстро закивал. Я прищурился, напитываясь силой, а дверь в таверну Гуды распахнулась, с грохотом ударившись о влажные бревна. Мои пальцы сжали кубок с медом чуть сильнее, а глаза на миг расширились, увидев божество, которое я точно не рассчитывал встретить. — Ты.. Я не успел договорить и лишь встал со своего места, а внутри все стало напитываться холодом, понимая, что может сейчас произойти. *** Как только Рота захлопнула дверь за четырьмя божествами, то мое тело напиталось еще большей тревогой и всего двумя вопросами. Во-первых, я прекрасно понимала, что Локи готов пойти на все ради своего сына, но все еще не знаю как мне справиться с тем жутким страхом, что я собственными руками могу убить Бога коварства, и незнанием, что делать после, а во-вторых, что задумала валькирия? — Рота, — я нахмурилась, желая покончить хотя бы с этой проблемой, — Что случилось? — Я знала, что Локи захочет пойти на пир, — с предвкушением произнесла валькирия, — Поэтому захватила для тебя вот это. Блондинка подошла ко мне и достала из своей набедренной сумки сверток парчи, который поспешила протянуть мне. Я аккуратно перехватила нечто из рук девушки, а после стала разворачивать ткань, желая узнать, что же скрывается под плотными нитями. Раскрыв сверток, мои глаза стали бегать по серебряному обручу, по бокам которого находились белые крылья. Вмиг мою голову прорезали воспоминания о видении, что когда-то давно показывали мне три Норны в своем потаенном месте, скрытом во владениях Йотунхейма. Небольшая комната, что была сделана из мрамора, и выход на балкон, который был обрамлен порхающим из-за легкого ветра тюлем, всплыли перед глазами. Именно там стоял Аудун, который прижимал к себе Регинлейв, что была напугана потенциальным гневом Одина. Голову моей матери украшал именно этот обруч, дополняющий весь образ валькирии и делавший ее просто невероятно прекрасным созданием. — Один подарил это Регинлейв, — начала говорить Рота. Я коснулась своими пальцами серебряного украшения, а мое сердце перестало стучать, понимая насколько эта вещь ценна. — А когда ты родилась, то мы знали, что вам с ней придется расстаться, — я посмотрела на валькирию, которая грустно улыбнулась, — Твоя мать отдала мне обруч и сказала, чтобы я передала его тебе тогда, когда пойму, что час пришел. — Рота, — я посмотрела в темнеющие глаза блондинки, — Почему именно сейчас? — мои подушечки мягко провели по небольшим крыльям, что поблескивали и заливали светом округу, несмотря на пасмурный день. — Хочу посмотреть на лицо отца, когда он увидит тебя с этим на голове, — Рота злостно ухмыльнулась, — Пусть вспомнит кого он убил, лишив меня сестры, а тебя матери. Я посмотрела в наливающиеся кровью глаза валькирии, а после выдохнула и обняла ее, чувствуя общую боль, что мешалась с бесконечной благодарностью за то, что Рота и другие валькирии готовы помочь. Трепет разлился по жилам, заставляя сердце биться быстрее, а кровь начать кипеть. Девушка мгновенно ответила тем же и лишь сильнее сжала меня, как бы говоря о том, что она все знает и чувствует. — Мы обязательно поможем вам, Лив, — прошептала мне на ухо валькирия, — Мы все вместе приложим руку к свободе Фенрира, а с этим и положим начало конца злодеяниям Всеотца. Даже не сомневайся. Дрожь волной проскочила по телу, оставляя после себя сладкое послевкусие от слов подруги, а мои руки лишь сильнее обвили дорогую моему сердцу девушку. Не знаю как долго мы простояли, обнимаясь, но в какой-то момент в комнату стали с силой стучать. Я оторвалась от Роты, спрятала обруч матери, и направилась к двери, которую распахнула. На пороге стоял Сагр, а его зеленые глаза встревоженно бегали по мне. — Что случилось? — я сделала шаг в сторону, но ван остался стоять на месте, явно желая донести какую-то новость как можно скорее, даже не входя в комнату. — Лив, — травник замялся, а после взглянул мельком на Роту, — Вам нужно спуститься вниз. — Зачем? — непонимающе подбежала к нам валькирия, а ее лицо стало встревоженным. — Сами увидите. Ван развернулся, а мы с Ротой переглянулись и бросились за ним. Валькирия попутно пыталась выяснить, что стало, но травник, игнорируя, спешно шуршал ногами по ступеням. Спускаясь в трапезную, я увидела, что Бьёрн и Улль стояли чуть позади Локи, который с кем-то недовольно разговаривал. Как только мы с Ротой и Сагром подошли ближе, то все вокруг замолчали и уставились в напряжении на меня. Выглянув из-за трикстера, я заметила высокую девушку с темными медными волосами, что были сплетены в замысловатую прическу, которая включала в себя косы и распущенные пряди. Ее лицо было украшено боевыми рунными символами синего цвета, что придавали ей еще более воинственный вид. Длинный меховой плащ прикрывал одеяние девушки, и лишь небольшие черные металлические кольца, которые выглядывали из-под подола, давали понять, что под плащом на ней есть броня. Черные, словно сама смоль, глаза со знакомым безумством осматривали все вокруг, а после замерли, впившись в меня. На лице Богини вмиг появилась широкая улыбка, от чего Бог обмана шумно вздохнул и спешно обернулся ко мне. — Значит, это она, да? — низкий, но приятный голос девушки разрезал округу, заставляя каждую клетку моего организма напитаться спокойствием и внимательностью, — Хель так ее и описала. — Я рад, что Хель умеет столь подробно лишь одними словами воспроизводить образ божеств, — ответил с явным раздражением йотун, обернувшись назад к гостье, — Но повторю еще раз: что ты здесь забыла? — Нет, — продолжила девушка, — Ну ты только посмотри на нее, — Богиня явно пропустила вопрос Бога обмана мимо ушей, — Хорошенькая, но совсем не похожа на ту, что могла бы тебе понравиться. Уж больно миниатюрная. Легкая неприязнь вмиг разлилась по мне. Кто она такая? Почему себя так странно ведет? Почему позволяет себе говорить подобное? — Если уже и решила обсуждать меня, то обращайся ко мне, а не к Локи, — сердце перестало биться, а мои пальцы бесконтрольно ухватились за черные бусы. Девушка вмиг с безумством ухмыльнулась, а Бог коварства, явно заметив мои действия, приподнял ладони вверх и стал боком ко мне и пришедшей Богине. — Спокойно, — голос трикстера стал бодрее, а сам он ухмыльнулся, бросив взгляд на бусы, — Не стоит тревожить мертвых из-за такого пустяка. — Да, Лив, — продолжая улыбаться, вновь заговорила девушка, — Я пришла сюда не сражаться с тобой. — Знаешь мое имя, но сама даже не представилась, — я с интересом облизала губы и прищурила глаза, — Не слишком уж вежливо. — Ох, согласна, — черные глаза Богини будто стали еще чернее, — Милый, — обратилась девушка к Локи, а я нахмурилась, — Ты ей не рассказывал обо мне? Как же так? Ведь она - это новая я. — Ц.. О Сурт, прекрати. Трикстер закатил глаза, а я мгновенно ощутила, что холод пропитал мое сердце, давая четкое понимание кто передо мной. — Золотко, можешь познакомиться. Эта дева.., — Локи подошел ко мне и бросил на меня свой встревоженный взгляд, в котором напряженно прыгал огонь. Я пристально наблюдала за божеством, которое с безумием вновь и вновь осматривало меня, а после жутко ухмыльнулось, создавая вокруг себя чернеющую ауру, которую нельзя было уловить глазом, но можно было вполне ощутить. — Лив, — Локи вздохнул, а его ладони легли на мои плечи, от чего я перевела взгляд с девушки на лицо трикстера, — Она мать моих детей. Это Ангрбода.