Мой великий и коварный Бог огня

Локи Концентрированный аромат полевых цветов усилился, заставляя мою кровь течь быстрее и заигрывая с сознанием. — Если бы я знал, золотко, что ты так меня встречать будешь, — я ухмыльнулся, стирая с щек Лив слезы тыльной стороной пальцев, — То вернулся бы раньше. Значит, скучала? — Скучала, Бог. Ведьма быстро закивала, а ее голос стал глуше, вводя меня в дурман. Я коснулся шелковой пряди у ее лица, которую тут же заправил за ухо, открывая знакомую серьгу, и ощутил, как создание в моих руках стало лишь сильнее дрожать. Глаза Лив бегали по моему лицу, а мои в ответ впились в то, что я хотел ощутить больше всего. Я шумно сглотнул и коснулся ягодных уст, которые тут же раскрылись, позволяя проникнуть мне и насладиться их вкусом, а после мгновенно стали отвечать на мои действия, охотно углубляя поцелуй и распаляя меня. Я быстро подвел Лив к одному из валунов и стал вжиматься в желанное создание, пальцы которого с силой впились в мои волосы, разжигая искры внутри меня. Кровь мгновенно вскипела, а прохладные прикосновения девы вызвали легкий поток мурашек, что взбудоражил сознание еще сильнее. Все тело стало гореть, а член давно налился напряжением, от чего я точно знал, что больше не могу ждать и готов взять Лив прямо здесь, не обращая внимание на святыню, осквернение и то, что нас могут застать. Я оторвался от божества, что шумно втянуло воздух, а мои пальцы вмиг зарылись в белокурые мягкие волосы и я слегка оттянул голову Лив, открывая тонкую шею. Белый лоскут кожи привлекал меня, соблазняя, от чего дикое желание ощутить солоновато-сладкий вкус Лив стало пульсировать, отзываясь по всем участкам тела сталью. Рассудок требовал впиться в шею ведьмы, что я, не задумываясь, совершил, сорвав с ее уст низкий стон, который отозвался током в каждой мышце. — Стой, Локи. Голос Лив был еле уловим и смешивался с взволнованным дыханием, что будоражило мое нутро, которое просто отказывалось подчиняться словам ведьмы. — Золотко, — я вновь сильнее прижался к Лив, чувствуя сквозь плотную ткань льна ее ледяное, но податливое тело, — Это всего лишь роща, — я провел кончиком языка по набухающей вене на шее божества, что выгнулось сильнее, противореча своим словам, — Да и я ведь уже ее осквернил, явившись сюда. Не контролируя затуманенное сознание, моя рука вмиг потянулась вверх и пальцы ухватились за ворот одеяния Лив, от которого я хотел избавиться прямо сейчас. — Нет, Бог, — небольшие ладони Лив надавили на мои плечи, — У нас еще есть дела, — и вновь новый стон, что пытался лишить меня воли, разрезал округу, — Стой же. — Какие дела, золотце? У меня есть только одно дело. — Нет, есть еще. Я тяжело вздохнул, опаляя раскрасневшуюся и слегка влажную кожу, что покрылась мурашками от моих ласк. Оторвавшись от ведьмы, я слегка потянул ее на себя, от чего она приподняла светлую голову и впилась в меня дрожащими глазами, а я понял, что придется уступить и отложить все до более подходящего времени. — Тебя кое-кто ждет, Бог, — Лив тяжело дышала, — Уже три года, — ведьма слегка улыбнулась, — Не заставляй ждать больше. Полыхающее вожделение внутри стало потухать, сменяясь на иное чувство. Чувство волнения, которое стало концентрироваться в груди сильным зудом. Я приподнял голову, осматривая небо, которое постепенно темнело, позволяя Мани взять шефство над миром ванов и затягивая полотно едва заметной россыпью пока еще блеклых звезд. — Она еще не спит? — я взглянул на Лив. — Нет, — ведьма ванов отрицательно качнула головой, а ее лунные пряди вздрогнули, смягчая тьму внутри меня, — Обычно, после ее занятий светлым Сейдом или контролем стихии, ее прием пищи проходит со мной. После няньки ведут Энмиру мыться, а я жду ее в покоях и укладываю спать. Сейчас как раз время сна, поэтому стоит поспешить. Дослушав слова девы, легкое непонимание прокатилось по мне волной, которую я не смог удержать внутри. — Что? — я вскинул одну бровь, — Нашей дочери и третьего года жизни нет, а ты ее заставляешь изучать магию? — я фыркнул, — Станет чуть старше, тогда и займемся ее обучением. — Война, Локи, — Лив нахмурилась и вырвалась из моих объятий, которые я, не желая того, раскрыл, — Думаешь я хочу, чтобы ребенок в три года, вместо игр с ровесниками, зубрил то, на что еще толком не способен? — Ц, золотко, — я развел ладони в стороны, — Это лишь война. Мы ведь знаем, что победа будет за нами, так зачем приплетать сюда столь юное создание? А развлекаться ей когда? — Лишь? — глаза Лив стали холоднее, давая мне понимание, что я зря сказал эти слова, а сама дева стала идти на выход из рощи, заставляя меня следовать за ней, — Она вполне развлекается, Бог. — И как же? — В поселении есть дети, с которыми она общается и играет. Ведьма призадумалась, а я скептически вскинул бровь вверх, понимая, что с таким настроем, игры у нашей дочери бывают лишь в ее снах. — Или, если не желает слушаться, то поджигает все, что ей не нравится, чем выводит всех из себя, а после упивается этим. Чем тебе не развлечение? — дева бросила на меня взгляд, наполненный придирчивостью. — Правда? Мгновенно внутри все пропиталось мягким огнем, а на моих устах появилась ухмылка. Я обхватил холодные пальцы ведьмы, останавливая ее и вновь притягивая к себе. Недовольство Лив исчезло с ее лица и она снисходительно улыбнулась, понимая, что поведение Энмиры нам двоим кого-то напоминает. — Правда, — дева вздохнула, а после коснулась своими пальцами моих волос, — Можешь спросить у Сагра. Энмира давно не дает покоя его фиалкам, а еще юбкам своих нянек. Те вечно жалуются мне, что она вновь кого-то подожгла, — вмиг Лив нахмурилась, поджимая губы, — Уж не знаю, что с ней делать. Несносный ребенок. — Ругаешь ее? Я ухмыльнулся, даже и на миг не сомневаясь в том, что Лив не способна ей и кривого слова сказать, а дева лишь тяжко вздохнула, давая мне преждевременный ответ. — Ругаю ли? — дева ванов отвела взгляд, — Я все время провожу с другими ведьмами, обучая их, а когда встречаюсь с Энмирой, то, — Лив вновь поджала губы, — Не могу я на нее ругаться, потому что времени так мало и я просто не хочу его тратить на ссоры с ней. Не хочу, чтобы она обижалась на меня. Знаю, что и так отбираю у нее детство занятиями, поэтому не хочу даже замечать этих шалостей. Но это плохо. Должна быть дисциплина, — глаза девы стали холоднее, а взгляд строже, — Из меня никудышная мать. Я мгновенно коснулся пальцами подбородка Лив, поворачивая ее лицо к себе и впиваясь в выцветшие глаза, что светились. — Я не сомневаюсь, золотко, что ты прекрасная мать, — ведьма ванов вздрогнула, — А то, что ты не можешь устоять перед дочерью, — я прищурился, замолчав, чем усилил любопытство девы, что слегка свела брови домиком, — Это не особо уж и удивительно. Она ведь от меня, — я пожал плечами, — Ты никогда не могла устоять передо мной, а значит, и перед ней не можешь. Я нагнулся к деве ванов, которая нахмурилась и закатила глаза, вызвав во мне игривость. — О, Боги, — дева развернулась, вырываясь из моих рук, — Ну как же. Идем, — Лив взмахнула ладонью, зазывая меня. Пройдя рощу и попав в знакомый чертог, я обратил внимание, что количество посетителей обители матриарха заметно поредело. Я шел за Лив, которая встречаясь с разными ванами, что покидали чертог, с охотой отвечала на их вопросы или прощания. Как все изменилось с тех пор, когда я был здесь последний раз. Тогда многие смотрели на Лив с опаской и недоверием, особенно за то, что она в их мир привела Фрейра, который считался предателем среди ванов. Однако, видимо, ваны действительно не могут сопротивляться воле матриарха, но казалось, что они искренне с ней теплы и проявляют уважение, а этого нельзя добиться лишь одним подчинением воли. Шустро поднявшись на этаж выше, Лив повела меня за собой к двери, что была недалеко от наших с ней старых покоев, которую она без церемоний распахнула, и перед моим взором распласталась деревянная комната, что точно принадлежала ребенку. Теплый аромат дерева, сухих цветов и огня витал в воздухе, навевая спокойствие и легкую сонливость. У одной светлой стены стояла кровать на устойчивых козлах, что была покрыта множеством шкур и перин, на которых мирно спало несколько тряпичных кукол, с которыми, видимо, Энмира и проводила свободный от занятий час. Рядом с кроватью был небольшой стол, на котором лежали разные лоскутки тканей и незаконченная игрушка, от чего мне стало понятно, что моя дочь делает себе игрушки вместе с Лив. Также на столе валялись разные деревянные бусы и стояло несколько фигурок, вырезанных из дерева и выполненных в форме змеи, волка и небольшой девы. Напротив кровати, у другой стены, находилась возвышенность, в которой горел очаг, что обогревал комнату. Рядом с ним лежала громадная темная шкура, на которой валялось несколько покрывал. У окна находилась небольшая лавка, украшенная рунами, которые были выбиты в толще дерева, а рядом с ней раскинулся громадный темный сундук с интересной ветвистой ковкой у основания. На стенах расположились полки, на которых стояли книги и какие-то склянки, а под самым потолком висели свечи и пучки сухих трав. Лив неспешно подошла к кровати Энмиры, разложив покрывала в какую-то замысловатую конструкцию, что напоминала кратер, а после поспешила поправить подушки, взбивая их. Такие простые действия ведьмы ванов вызвали во мне легкое тепло, которое бывало всякий раз, когда я видел то, как она разговаривала с нашей дочерью, когда та была еще в ее утробе. Лив часто гладила растущий живот, рассказывала сказки или истории, напевала ребенку какие-то песни, говоря о том, что их поют детям в Мидгарде. В такие моменты казалось, что она забывала обо всем вокруг, лишь оставаясь одна в собственном неведомом никому, даже мне, мире. Мгновенно все внутри вскипело и я понял, что должен коснуться матери своего дитя сейчас, а иначе сойду с ума. Моя рука сама потянулась к Лив, обхватывая ее запястье и разворачивая к себе, а вторая ладонь забралась под накидку, обвивая тонкую талию девы. Глаза ведьмы на миг расширились от неожиданности, а после настроение в них сменилось. Пальцы Лив аккуратно коснулись моей скулы и дева потянулась ко мне, глядя на меня невинным взглядом, что вызвал мгновенную реакцию и желание поцеловать ее губы, нижнюю из которых она слегка покусывала, дразня меня. Я ухмыльнулся, чувствуя заигрывание, и потянулся к ведьме, но не успел. Внезапно дверь в покои распахнулась и в нее вошли две девы. — Мама! Громкий веселый детский вскрик разрезал округу, от чего ведьма ванов вмиг отпрянула от меня, вырываясь, и шустро сделала несколько шагов вперед, присаживаясь на колени. Я замер, тяжело сглотнув, а мои глаза впились в маленький силуэт, который, казалось, осветил помещение своими подвитыми рыжими локонами. Дитя мгновенно вырвалось из рук одной из своих нянек и бросилось в сторону юного матриарха. Маленькое создание, одетое в белую длинную сорочку, шустро перебирало ногами пока не попало в объятия Лив, а после стало подставлять ей поочередно свои небольшие щеки, на которые тут же падали мягкие поцелуи матери. Ведьма ванов приподняла кисть и несколько раз прокрутила ее, от чего две девы, что сопровождали Энмиру, тут же исчезли за дверьми, оставляя нас троих. — Я скучала, — довольно произнесла Лив, в кратком перерыве между очередным поцелуем, что с силой упал на щеку дитя, которое довольно обнимало шею матери и после ее слов лишь сильнее стало улыбаться. Я встал на одно колено, опершись локтем на второе. Наклонив голову набок, я наблюдал за белолицым крохотным божеством, которое внешне действительно взяло больше от меня, чем от Лив. Казалось, что я вновь ребенок и смотрю на свое отражение в зеркале, что приобрело лишь девичьи черты: чуть более аккуратный нос, розовые небольшие губы, длинные медные ресницы и румяные щеки. Но самое цепляющее - ее глаза, которые были разных цветов, от чего сразу становилось ясно, что Энмира - это дочь моя и Лив, ведь ее левый глаза был янтарного цвета, что содержал в себе яркий огонь, а правый был холодным и выцветшим, как глаза Лив. Зацелованный ребенок, которого обвивали кисти матери, тяжко вздохнул, а после уставился на меня, от чего кровь в моих жилах застыла, пытаясь бороться с тем, чтобы я мгновенно не коснулся дитя и не испугал его. Энмира прищурилась, осматривая меня, а после схватила своей крошечной ладошкой одну из кос ведьмы и стала играть с бусиной, что сверкала на кончике пряди, продолжая наблюдать за мной. — Энмира, — мягкий голос Лив попытался привлечь внимание дочери, — Что ты так смотришь? — Волос-сы, — ребенок ткнул в меня пальцем, а я просто молча смотрел на нее, любуясь, — Как мои! Дитя воскликнуло, пытаясь как можно четче выговорить звуки, которые все еще было сложно разобрать, от чего ее речь вызывала улыбку. — Энмира, — Лив вскинула свою светлую бровь, точно наслаждаясь дочерью, — Он ведь старше тебя. Это у тебя волосы такие, как у него. Вдруг щеки ребенка вмиг стали краснеть, а ее глаза округлились. Дитя слегка вздохнуло, а после уткнулось лицом в шею матери, пряча свое смущение. Мое сознание пыталось быть тверже, но душа внутри вспыхнула, не веря в то, что я видел. Пульсация в висках стала нарастать, а я спешно вздохнул, заглушая ноющее волнение. — Знаешь кто я? — внутри все затихло, прислушиваясь к тому, как легкая дрожь стала затмевать все и лишь концентрировала мое внимание на дочери. Дитя оторвалось от Лив, а после смущенно улыбнулось и слегка кивнуло своей небольшой головой, от чего подвитые пряди создания вздрогнули, а меж ними будто заструился знакомый мне огонь. — Ло-оки, — громадные глаза божества стали слегка светиться огнем и льдом, когда она протянула мое имя, на что мое сердце с силой ударило меня изнутри, — Мой папа. *** Сильный трепет заставил мою грудь с диким рвением вздыматься и опадать. Душа замерла, а мои глаза внимательно следили за действиями двух дорогих мне божеств. Разговор между йотуном и нашей дочерью прошел будто в тумане и я не заметила, как последняя уже отпустила меня и стояла между мной и трикстером. Я смотрела на то, как Бог обмана протянул свою ладонь к Энмире, что слегка вздрогнула и обернулась, посмотрев на меня. Я мягко улыбнулась дочери и кивнула, давая понять, что она может, не боясь, подойти к своему отцу. Энмира слегка наклонила голову, а свои руки скрестила за спиной. Взмахнув головой и растрепав пряди, она сделала несколько шагов в сторону трикстера, словно лисенок, проходя мимо вытянутой руки йотуна, который удивился ее поступку. А после, заметив реакцию Бога коварства, засмеялась и вмиг бросилась на шею отца. Локи обескураженно вскинул брови вверх, а после ухмыльнулся и обнял Энмиру в ответ, чем вызвал множество ярких огней перед моим взором, которые взбудоражили сознание и заставили душу цвести. Внезапно наша дочь оторвалась от трикстера и впилась в его волосы своими глазами, а затем стала неспешно касаться их, перебирая пряди меж своих пальцев. — Значит, твоя мать рассказывала обо мне? — йотун вскинул вверх свою медную бровь, а Энмира быстро закивала, отвечая на вопрос отца, — И что же она говорила? Энмира замялась, опустив глаза и вмиг покраснев, а после уставилась на меня своими детскими очами, что подрагивали, отражая свет от свечей и огня. Я слегка кивнула дочери, чувствуя, что душа стала гореть от момента, который я прокручивала в своей голове миллионы раз. — Ого-онь, — божество приподняло к лицу Локи крохотную ладонь, в которой вмиг появился небольшой искрящийся огненный шар, от чего девочка улыбнулась, — Это я и ты! — Да, — трикстер довольно хмыкнул, а после положил под ладонь Энмиры свою руку и сфера стала расти, а вместе с этим и взгляд нашей дочери стал более восхищенным, — Мы с тобой вместе не просто управляем, но и состоим из него. Нет, ты права, — Локи наклонил голову набок, а его взгляд стал коварнее, — Мы с тобой и есть огонь. Девочка быстро закивала, улыбаясь на слова отца, а потом бросила взгляд своих хитрых очей на меня, будто спрашивая разрешение, которое я тут же ей дала, слегка кивнув. Энмира мигом взмахнула крохотной кистью, складывая пальцами печати и медленно выговаривая несколько рун на языке ванов. Как только последняя руна была названа, то тонкие прутики вырвались из ее ладони, что обвили полымя, превращаясь в стебель, который не горел в руках дочери. Локи ухмыльнулся, глядя на то, как маленькое божество наколдовало то, что было способно устоять перед жаром. — Очень хорошо, Энмира, — трикстер аккуратно убрал свою ладонь, уменьшая размер огня, а сам коснулся своими пальцами щеки дочери, которая тут же посмотрела на него, — Ты очень умная и способная, — Локи резко поднял глаза, впиваясь в меня и распаляя мое сердце сильнее, — Как твоя мама. Девочка смущенно засмеялась и наклонила голову, а после от неожиданности ахнула, так как Бог обмана встал с колена, подхватывая ребенка, которого куда-то понес. — Ладно. Йотун сел на шкуру, что лежала рядом с очагом, в котором глухо потрескивали сухие дрова. Бог обмана усадил на свои ноги Энмиру, которая сразу же почувствовала себя расслабленно и лишь умостилась поудобнее, а потом протянула руки в мою сторону. Я улыбнулась, чувствуя, что мой рассудок в напряжении замер, а душа стала таять. Быстро взяв с постели куклу Энмиры, я передала ее дочери и села напротив Бога обмана, который обвил одной рукой крошечное создание. Йотун осмотрел меня, ухмыляясь, от чего я лишь смущенно пожала плечами, и перевел свое внимание на ребенка. — И что ты обычно делаешь в такое время? Ну, кроме того, что играешь с куклами, — трикстер коснулся своими пальцами волос Энмиры, от чего та лукаво улыбнулась, явно испытывая приятное чувство от горячих рук, что, наверняка, согрели ее. — Мама с-сказ-зки р-рас-сказывает, — акцентируя свое внимание на звуке «р», произнесла девочка. — Стало быть, и мне нужно рассказывать? Энмира тут же закивала, прижимая к себе куклу, а глаза йотуна загорелись мягким огнем в ответ, от чего мое тело наполнилось свинцом, что стал расслаблять и будто усыплять сознание. — Ну хорошо, я знаю одну сказку. Трикстер щелкнул пальцами и перед глазами Энмиры появились небольшие огоньки, которые витали в воздухе, слегка подрагивая. Я откинулась на шкуру, опираясь на локоть, и приготовилась внимательно слушать сказку, что Бог обмана собирался поведать нашей дочери. — Давным-давно, в далеких землях Асгарда, в прекрасной Вальхалле, жила валькирия, — внезапно огонь перед глазами Энмиры стал приобретать очертание знакомого мне чертога, а с ним и женский силуэт, — Дева была сильной и справедливой, храброй и доброй. Все ветра и бури слушались ее, уважая и подчиняясь воле Богини. — И мама вет-тр-ром упр-равляет, — Энмира закивала, завороженно наблюдая за силуэтом. — Да, — из уст йотуна вырвался смешок, — Как твоя мама. Много битв смогла преодолеть валькирия, рьяно выполняя волю своего отца, пока однажды в нее не влюбился Бог процветания, — огненные всполохи окропили пространство вокруг себя и мужской силуэт подошел к девушке, обняв ее, — И у них появилось маленькое дитя. Но старый отец, который живет и по сей день в Асгарде, был зол на валькирию и Бога процветания за то, что те нарушили запрет, — огонь перед глазами Эмиры сменился и на знакомом троне сидело божество в капюшоне, что будто отчитывало двух других созданий, — Злодей хотел отобрать новорожденное дитя, и, чтобы сохранить его, валькирия обратилась к Богу обмана, который пришел ей на помощь. — Это ты! — вновь воскликнула Энмира, завороженно наблюдая за огоньками, которые превратились в Регинлейв, что сидела на коленях в тронном зале Одина, и в Локи. — Тоже верно, — рука йотуна чуть сильнее прижала к себе Энмиру, а сам он хитро прищурился, осматривая ребенка, — Бог обмана согласился помочь валькирии и спрятал дитя сначала в Хельхейме, а после в Мидгарде, в мире людей, — вновь силуэты сменились и перед моими глазами предстал Бог обмана, который держал на руках небольшой сверток, от чего мое сердце будто икнуло, пропустив удар, — Прошло время и маленькое божество выросло, превратившись во взрослую деву, что вернулась в родные миры. Здесь повзрослевшая дочь валькирии встретила Бога обмана, а также еще двоих божеств: Бога охоты, — мгновенно рядом с силуэтом Локи и моим появился Улль, а вслед за ним и Сагр, — И ваном. Все три божества предложили юной деве помощь, которую она приняла. Долго они шли сквозь разные миры: Из Асгарда в Муспельхейм, из Муспельхейма в Ванахейм, из Ванахейма в Йотунхейм, а из Йотунхейма в Альвхейм, — огненные картины сменяли друг друга, превращаясь в просторы разных миров, а я завороженно следила за ними вместе с Энмирой, — На пути им повстречались новые друзья, а также недруги: волки, тролли, змеи, болотники, ундины и другие враги, что хотели навредить друзьям, — вмиг перед глазами Энмиры пронеслись силуэты, что сражались с разными чудищами, — Но божества с рвением и статностью бились, отдавая все силы на спасение друг друга, что неотвратимо скрепляло связь меж ними. Внутри меня разлилось тепло, которое отзывалось легким трепетом и воспоминаниями о том, что было почти пятнадцать лет назад. Как моя жизнь изменилась лишь из-за того, что я отправилась на поиски сокровища в одну из древних пещер, где я обнаружила ключ, что и переместил меня в дом, который был первым местом встречи с Локи, в тело которого я попала. — Но однажды случилась беда.. Постепенно голос Бога обмана становился серьезнее, когда он описывал мое решение уйти от него, а после долгое путешествие, которое ему пришлось пережить вместе с Уллем и Лиод на протяжении десяти лет, когда они искали меня. Слушая речи Локи, моя душа наполнялась сожалением, и хоть я точно понимала, что получила достаточно сил и знаний за те долгие годы, что жила с валькириями, но все же я прекрасно осознавала и то, что было потрачено и упущено так много времени, которое я могла провести с Локи. Постепенно интонация и поведение йотуна стали меняться, а с ним и рассказ, что отражался в огненной постановке, полился вперед. Локи бодро пересказывал мельчайшие детали наших приключений, воспоминая мои попытки обмануть его, желая пронести ключ Хель. Рассказал о вечно ругающихся Синдри и Броке, а также празднике в честь последнего дня Фрейра. Поведал про встречу с Фафниром и цвергами, которые держали дракона в плену, а после то, как Бог обмана обвел тех вокруг пальца и мы вместе добыли резец. Упомянул мою с Сагром битву с нёкки, что была ему известна столь подробно точно из уст вана. Рассказал про бой против Бога грома, в котором погиб Улль, а после о путешествии за туманной росой, что привела нас всех в мир мертвых, где каждый смог добыть, лишиться и узнать желаемое. Хельхейм. Мир, который изменил многое еще с первого упоминания о нем. Серьги, подаренные Локи в Альвхейме, которые привели к близости с йотуном, что подчинила мое желание. Черный Сейд, который позволил мне стать настоящей ведьмой ванов. Ритуал в роще Еллинге, при котором я овладела частью силы Хель, лишившись полной жизни. Сердце Хельхейма, что и по сей день вихрем стучалось в моей груди. Однако главное: в мире мертвых моя жизнь разделилась на до и после, ведь именно в Хельхейме я узнала о том, что наши души и судьбы с Локи станут связаны еще сильнее, и все благодаря крохотному созданию, что в данную секунду завороженно следило за огненным театром, который для нее сотворил ее отец. Стремительно огоньки заискрились, сменив картину в очередной раз и заполучив мое потерянное внимание. И вот уже Локи рассказывал то, как я встретилась с Гулльвейг, что помогла совершить мне ритуал связи, а затем поведал нашей дочери о том, как на нас напали вороны Одина, которые были лишены жизни и то, как сам Бог обмана чуть было не погиб, заградив меня собой от острия Гунгнира. Мое сердце вновь замерло, вспоминая страшный момент, когда я боялась, что больше никогда не смогу быть с Локи, но веселый голос трикстера выбил вмиг из меня тревогу, а довольная Энмира лишь подкрепила убеждение, что все было не зря. Йотун сменил образ огней, которые показали бой в чертоге Одина, а также громадного волка, который нес на себе всех героев сказки. — Фенр-рир-р! — восхищенно воскликнул Энмира, глядя на волка, который мчался сквозь огненные деревья. — Верно, — довольно произнес Локи, уже держа на руках нашу дочь, которая прижималась своей щекой к его и тыкала пальцем в огонь, — Знаешь кто он? — Угу, — девочка закивала, заставляя пряди подпрыгнуть, — Бр-рат мой. — Да, — Бог обмана перевел свой взгляд с нашей дочери на меня, от чего моя душа колыхнулась, погружаемая в горячий янтарь, — Мама рассказывала о нем? — Угу, — Энмира продолжала кивать, — И пр-ро Хел-ль и Йор.. Йор.. — Йормунганда, — быстро произнес Локи, снова глядя своими лукавыми глазами на Энмиру, — Когда Фенрир был освобожден, то друзья какое-то время прятались по разным мирам, скрываясь от старого злого Бога, и выжидали, пока на свет не явилось новое маленькое божество, — пальцы трикстера коснулись волос Энмиры и заправили подвитый локон за ухо дочери. — Эт-то я? — проглатывая слова, произнесла наша дочь. — Верно, — Локи ухмыльнулся. — А потом? — А потом еще не наступило, — Бог обмана провел по щеке божества, хитро ухмыльнувшись, — Но как только оно наступит и пройдет, то я расскажу тебе. Вдруг небольшие медные брови девочки свелись на переносице, а сама она расстроенно надула губы и сжала в руках куклу, чем вызвала во мне умиление, а из уст трикстера вырвала легкий смешок. — Ну, хорошо, — быстро произнес Локи, — Сказка еще не закончилась, но я знаю, что ее конец будет, — трикстер обратил внимание Энмиры на себя, — Бог обмана и ведьма вместе с друзьями смогут победить злого старого Бога, а после все миры будут жить в мире и процветании, а наши герои всегда будут вместе и никогда не расстанутся. Я вдруг замерла, чувствуя напряжение, что стало смешиваться с тревогой и пониманием, что в реальности все не так просто, как в словах Локи. Судьба изменчива, а значит, Один может как-то изменить и то, что предначертано ему, а с этим и нам. В голове раздался знакомый шепот: «Все изменчиво было всегда. Странно, что ты думаешь об этом сейчас, будто впервые». Сердце сильно кольнуло, а я шумно сглотнула, чувствуя, что мое тело стало наполняться волнением и водой, которые были реакцией на мои же слова. — Мама! Голос Энмиры привлек меня, выбивая из раздумий, а заодно и заставляя быстро заморгать, прогоняя слезы. — Кажется, что мама устала, Энмира, — лукаво проговорил Локи, внимательно осматривая меня своим золотом. — Нет, — отрицательно покачала головой Энмира, — Ещ-ще! — Еще одну сказку? — йотун ухмыльнулся, а его бровь поползла вверх. — Нет, — я ответила вместо дочери, — Хватит на сегодня сказок. Тебе давно пора спать, Энмира. — Мама, — девочка плотнее прижала к себе игрушку, но поняв, что я непреклонна, уставилась огромными глазами на Локи, сводя брови домиком и делая жалобный вид. — Ладно, — йотун вздохнул, поддаваясь на этот щенячий взгляд, который часто заставлял и меня делать то, что хотела дочь, — Я расскажу ей совсем короткую сказку, хорошо, золотко? — трикстер бросил на меня лукавый взгляд, а после протянул ко мне свою руку, — Просто иди сюда. Я сглотнула, чувствуя трепет и понимая, что против них двоих бороться точно не смогу, от чего лишь тяжко вздохнула, но все же подползла к Богу обмана и нашей дочери, а после упала в горячие объятия йотуна, которые вмиг расслабили меня, и позволила Энмире залезть к себе на руки. Трикстер опалил мою голову своим горячим дыханием, зажимая плотнее в своих руках, от чего множество волн дрожи прошли по моему телу, которое стало наполняться волнением. Шумно втянув аромат моих волос, Бог обмана стал рассказывать для Энмиры новую сказку, которая была историей о его встрече со статным орлом, что хотел получить Богиню Идунн, но не успел закончить, так как спустя всего несколько предложений послышалось сонное сопение Энмиры, что не смогла справиться с бременем ночи. Бог обмана аккуратно встал, а после взял на руки уснувшую дочь и уложил ее в постель, а я закутала божество в несколько теплых шерстяных покрывал, желая, чтобы Энмире было теплее. Легкий трепет всколыхнул мое сердце, которое задрожало от вида маленького создания, что мирно спало на кровати, зажав в руках свою тряпичную куклу, которую я делала для нее своими руками, как и многие другие игрушки, желая забить любую свободную минуту полезным делом, тем самым сокращая время ожидания возвращения Локи. Руки Бога обмана вмиг обвили мою талию, заключая меня в крепкие тиски, а мое тело отозвалось на действие йотуна, покрываясь мурашками. Трикстер зарылся в мои волосы на затылке и в очередной раз втянул их аромат, отдавая мне взамен хвойно-медовую сладость, что дурманила рассудок. — Энмира спит, — едва слышно прошептал Локи, — Идем, Лив, теперь мне нужно и тебя уложить. Я шумно вздохнула, чувствуя, что каждая клеточка начинает гореть изнутри, а руки трикстера стали подталкивать мне к выходу из комнаты дочери, выводя в коридор и заводя в старые покои, которые для йотуна точно изменились с тех пор, как он видел их в последний раз. — Сделали это без моей магии? Трикстер прошел вперед, оставляя меня смотреть за ним, и замер по центру помещения, положив руки на пояс и став осматривать свежее светлое дерево, стеллажи, набитые свитками и книгами, стол, что был весь наполнен рунными записями и дощечками с разной информацией, которую Сагр и Ванадис доставляли, отчитываясь, громадную кровать, которая каждую ночь принимала в свои объятия лишь меня вот уже почти три года, а также подобие камина и множество напольных шкур, усыпанных мягкими подушками, на которых я нередко проводила время с Энмирой, читала в одиночку или веселилась и сплетничала с Ванадис, попивая мед. Йотун довольно хлопнул в ладони, а после развернулся ко мне, от чего я сделала несколько шагов навстречу мужчине, который мигом ухватил мое запястье и повел за собой. — Давай, золотко, — Бог обмана стянул с меня накидку, усаживая на шкуры у открытого огня, — Обсудим все, что может отвлечь тебя, а после я наконец-то смогу получить то, чего был лишен три зимы, — йотун щелкнул пальцами, от чего кольцо на моей руке кольнуло, и в его руках появилась небольшая фляга с медом. Я смущенно отвела взгляд, чувствуя, как тело разгорячилось лишь от одних слов йотуна, а после слегка вздохнула, успокаивая себя и понимая, что сейчас и правда важно обсудить все. — Нужно огородить Энмиру от войны, — быстро произнесли мои уста, не желая церемониться. Я посмотрела в горящие золотом глаза, взяв из рук йотуна бутылку и сделав из нее несколько глотков. Тягучий напиток пробежался по телу, согревая меня изнутри и вмиг дурманя уставшее от событий сознание. — И что же ты хочешь сделать? — голос Локи был слегка лукавым, а сам он потянулся к моему лицу и коснулся пряди, которую заправил за ухо, от чего я задержала дыхание. — Хочу скрыть ее энергию и энергию Ванадис, — я вздохнула, понимая, что придется расстаться с дочерью, — А после их двоих отправить в пещеру, где была Гулльвейг. — И как ты планируешь это сделать? Будешь без перерыва отделять их души, чтобы скрыть? — трикстер фыркнул, — Это невозможно. — Нет, — я отрицательно качнула головой, вторя себе, — Сейчас. Жди здесь. Я быстро встала, под пристальным янтарным взглядом, и подошла к книжному стеллажу, а после провела пальцами по нескольким кожаным переплетам, пока мои подушечки не коснулись нужной книги, чья холодная бурая кожа отозвалась приятным ощущением потертости. Сжав корешок покрепче, я достала старую книгу ванов и побрела быстро к Локи, который лакал мед, а после протянула ему ветхую рукопись, присаживаясь на подушки. — Эта книга была спрятана в старой библиотеке ванов, — я сглотнула, — Мы нашли ее, когда восстанавливали с Фрейром и Сагром чертог. В ней сказано, что можно скрыть энергию божества, отправив ее в мир между мирами, при этом сохранив силу и жизнь владельца. Йотун вскинул свою медную бровь и скептический смешок вырвался из его уст, а недовольство мгновенно охладило мой пыл. — Мира меж мирами не существует, золотко, — йотун опрокинул флягу, а сам искоса поглядывал на меня, — Это лишь старые легенды ванов, которые они рассказывали другим, желая преувеличить свои способности. — Нет, — мой голос был стальным, — Существует, Локи, — я сглотнула, а после взглянула в горящие огнем глаза, что с интересом осматривали меня, — И я была там.