Мой великий и коварный Бог огня

Ванахейм. Чуть более трех лет спустя. Локи *** Старый чертог Ванахейма, что приютил нас на последнем месяце беременности Лив, в очередной раз раскинулся перед моим взором. Поздний час окутал мир ванов, в то время как я сидел вместе с Уллем и Сагром за длинным дубовым столом, спешно собираясь в дорогу. — Локи, — вздыхая, произнес мое имя травник, — Они ушли не более пяти часов назад. Лив бы не успела еще родить. — И? — я посмотрел на вана, который в непонимании в ответ смотрел на меня. — Зачем идти и ждать перед рощей, в которую нам все равно ходу нет? — низко пробурчал травник, — Пока Лив не родит и не проведет ритуал связи с Матерью-землей, что окончательно свяжет их, то тебе придется ждать. — Мне все равно. Я закатил глаза, слушая эти планы и не понимая, почему я не могу быть рядом с той, которая скоро подарит этим мирам новое дитя, что было зачато от меня. — Буду ждать у входа в рощу, но здесь сидеть точно не стану. Я встал и продолжил собираться, попутно хватая побольше меда, который должен был помочь мне скоротать время. — Я тоже пойду, — Улль подошел ко мне, поправляя свой лук и недовольно осматривая фляги в моих руках. — А ты зачем там нужен? — я непонимающе взглянул на лучника, который раздражал меня вечным желанием быть ближе к дочери валькирии. — Я вообще-то тоже переживаю за Лив. Я громко цокнул, закатив глаза, и направился на выход из помещения, а следом за мной вышли Улль и Сагр. — Вы вдвоем пойдете? — я развел ладони в стороны, на которые тут же упали одинокие снежинки, которые были лишь отголоском сил Хёда, что уже давно покинул миры, уступив Фрейру. — Хоть кто-то должен быть с холодной головой, — забасил Сагр, а сам стал рыться в своей сумке, явно проверяя наличие всех своих трав, баночек и отваров. — Ладно, — я прищурился, — Но не отставайте. Яркая вспышка засветила мне глаза и мгновенно весь мир сменил локацию, перемещая меня к барьеру, что рябью дрожал, ограждая от рощи Еллинге. Зуд внутри смешивался с огнем волнения, который сводил меня с ума, даже несмотря на то, что я уже не в первый раз становился отцом. Я вздохнул, понимая, что устал ждать, от того намеревался попасть туда, куда вход был запрещен всем, кто не был темной ведьмой. — Локи, тебе нельзя туда. Никому нельзя. Адэйр предупреждал нас уже, — где-то глухо прозвучал голос Сагра. — Я помню, старина. Ван попытался остановить меня, но я исчез, растворяясь в воздухе, и оказался у входа в рощу. Как только мои руки коснулись еле заметной прозрачной стены, то втягивающее чувство взбудоражило мою кожу, и я мгновенно оказался по ту сторону. Я сделал глубокий вдох, вбирая в себя свежий прохладный воздух священного места, и в этот же момент округу разрезал громкий крик, что заставил огонь во мне потухнуть, а кровь застыть в венах. Истошный вопль, казалось, длился вечность, а мое сердце чернело все сильнее, от осознания, что он принадлежит деве ванов. Я быстро собрался и побрел в сторону шума, пока не увидел у корней громадного дерева, с лицом старца, одаль из тонких деревянных прутьев, откуда лился прерывистый поток вздохов и девичьих голосов, что сливались в какофонию, которая то мягко успокаивала роженицу, то требовала от нее дышать и тужиться. Внезапно, вслед за очередным сдавленным вскриком Лив, что словно острым лезвием прошелся по моему сердцу, наступила гнетущая тишина, которую неожиданно разрезал громкий детский плач, от которого я замер и просто уставился на строение, не веря в то, что услышал. Вдруг небольшая льняная ткань, что прикрывала вход в хижину, отворилась, и из строения вышла Ванадис, которая, завидев меня, нахмурилась и подошла вплотную, пытаясь загородить вид на одаль. — Что ты здесь забыл? — недовольно воскликнула дева-береза, мгновенно вызвав раздражение, — Тебе нельзя сюда. Я как раз шла тебе сообщить.. — Ванадис, — я перебил деву и попытался пройти к строению, но Богиня то и дело преграждала мне путь, — Как Лив? — Роды ведь первые, — дева замялась, а я нахмурился, — Ой, нет, — Ванадис быстро замахала своими ладонями, — Просто все было долго, но прошло вполне хорошо, — быстро закивала дева, — Однако ей нужно отдохнуть. Время и боль выбили из нее все силы, как и из дитя. — Кто? Богиня вдруг замерла, а после смущенно отвела взгляд, от чего моя кровь внутри стала кипеть, а ожидание зудело чем-то тяжелым в груди. — Ну? — произнес я в нетерпении, а огонь, казалось, сейчас вырвется и обрушится на деву, если та не станет говорить. — У тебя дочь, Локи. — Дочь? — я с удивлением посмотрел на девушку, — Она.. — Выглядит также, как мы, — Ванадис широко улыбнулась, а мое сердце замерло, понимая, что дитя не унаследовало особенную черту моих предыдущих детей, — Разве что.. очень белая, но мы все знали, что дитя будет живым лишь наполовину, как и ее мать. Ванадис вдруг замялась вновь, чем взбудоражила во мне злость и желание заставить деву-березу вести себя без заигрываний с моим терпением. — Говори, — я процедил слово сквозь зубы. — Ее волосы, Локи.. — Что с ними? — я быстро выпалил вопрос и нахмурился, готовясь услышать нечто жуткое. — Все с ними хорошо, — глаза Богини округлились, — Они такие, как у тебя, — Ванадис улыбнулась, — Она похожа на огонек, а от этого кажется живее. Услышав это, внутри что-то загорелось, а по телу словно прошлась сладкая волна облегчения от того, что наше с ведьмой ванов дитя практически обычное божество. В груди вдруг стало колоть от больного желания увидеть Лив и нашу новорожденную дочь, от чего я вновь направился в сторону одали, понимая, что больше не могу ждать и должен наконец-то встретиться с ними. — Куда ты собрался? — возмущенно произнесла дева-береза, вновь ограждая меня. — Я хочу их увидеть, — я прищурился, — Уйди с дороги. Сейчас же. — Нельзя! Им нужно отдыхать, Локи! А тебе нужно ждать! — Я ведь тебя по-хорошему прошу, Ванадис, — я нагнулся к лицу девы-березы, злостно ухмыляясь, а по телу вмиг стали бегать искры, которые сложно было контролировать, так как эмоции стали меня захлестывать. — Ванадис. Вдруг раздался слабый голос Лив, от чего вмиг огонь во мне сменил свое настроение и стал мягко литься по жилам. Из хижины вышли две девы, которые прошли мимо нас с Богиней, потупив взгляд вниз и неся в руках множество разных свертков из ткани, что была в крови, ковши с холодной и теплой водой, а также разные травы и руны. Мы вместе с Ванадис замерли, а в моей голове стало гудеть от смутного понимая, что пришлось пережить ведьме в час родов. — Впусти его, — еле слышно прозвучал голос по ту сторону льна. — Лив, ты только родила, тебе нельзя.. — Ванадис, — голос стал тверже, — Я хочу, чтобы Локи зашел. Не спорь со мной. Дева-береза вздохнула и отошла в сторону, давая мне возможность пройти к дочери и к ее матери. Вновь новая вспышка прорезала пространство и вот я уже одернул лен, выпуская наружу теплый аромат полевых цветов, что смешался с запахом крапивной воды и металлическими нотками крови. Я проник внутрь хижины и остановился, глядя на то, как на крупной деревянной подстилке, что была покрыта шкурами и несколькими слоями льна, лежало хрупкое и беззащитное создание, которое еле боролось с бессилием и явным желанием уснуть. Как только Лив осознала, что я стою перед ней, то ее взгляд распахнулся шире и она взглянула на меня своими глазами, что слегка светились то ли от радости, то ли от истощения. Я мгновенно присел рядом, наклоняясь к деве, а сам, не контролируя себя, стал целовать каждый миллиметр ее лба, покрытого легкой испариной, которая была признаком тяжелого бремени, что падает на плечи многих дев лишь единожды или множество раз. Дева ванов слегка улыбнулась на мои действия, а я взглянул в ее глаза, желая впиться в душу, что для меня теперь окончательно стала моей. Глаза Лив посмотрели в сторону, привлекая мое внимание на крошечный сверток, что лежал на груди ведьмы ванов, обвитый ее кистями и укрытый толщей шерсти, в которую была закутана и сама дева. Мое сердце перестало биться, понимая, что на руках у Лив была наша дочь. Я аккуратно коснулся своими пальцами мягкой светлой ткани, открывая лицо дитя, что казалось мне нереальным. Каждая клетка моего организма загорелась, а кровь забурлила от невероятной смеси из горячего счастья и мягкого непонимания, которое было вызвано неверием, что все это реальность. Казалось, что хрупкое создание мирно спит. Ее белая кожа действительно выдавала то, что она не была всецело живой, как другие новорожденные, однако рыжий пух на голове, как и говорила Ванадис, и вправду придавал ей живости. — Локи, — голос ведьмы был слегка хриплым и уставшим, от чего я посмотрел на нее, — Она.. Лив всхлипнула, слегка улыбаясь, а я вновь стал целовать ее лоб и голову, пытаясь успокоить, чтобы она больше не тратила силы. Новая вспышка сменила события, которые вновь показали очередной важный момент. — Энмира, — Лив шмыгнула носом, а ее наполненные слезами глаза осматривали нашу дочь. — Энмира, — я неспешно проговорил имя, словно пробуя его на вкус, а после ухмыльнулся, глядя на ведьму ванов, что с улыбкой смотрела на дитя, — Мне нравится. Лив мгновенно взглянула на меня своими холодными глазами, которые подрагивали от смеси из разных чувств и вызывали во мне дикое желание поцеловать ее. Я знал, что она без сил и многое пережила, но бороться с собой не было возможности и я мгновенно стал целовать то влажные от слез щеки, то припухшие губы, которые охотно отвечали на мои действия. Очередной засвет и в моих руках теперь находились Лив и наша дочь, которые мирно спали рядом со мной все в той же хижине. Я поджал губы, испытывая неподдельную боль, так как в ту ночь почувствовал угрозу. Сознание точно дало понять, что Гери вышел на охоту, а значит Один узнал про роды. Все внутри наполнилось пониманием, что нужно уйти прямо сейчас, чтобы отвлечь и защитить тех двух созданий, которые грелись в моих объятиях. Я неспешно встал, стараясь не потревожить хрупкий сон девы ванов и нашей дочери, а после тихо направился на выход. — Локи. Я замер, услышав нежный слабый голос той, что, как я надеялся, все еще спит. Я сглотнул, а после обернулся к Лив, слегка ухмыляясь, но улыбка мгновенно спала с моего лица, так как на меня глядело два огромных выцветших глаза с дрожащими солеными кристаллами, которые давали понять, что ведьма все поняла. — Уже? — тихо произнесла дочь валькирии, а моя душа стала раскалываться, требуя сказать ей все как есть, но и желая успокоить. — Ц.., — я вздохнул, прикрывая на мгновение веки, — Сурт. Оказавшись рядом с Лив, я обхватил своими пальцами ее бледное лицо и впился в губы, желая наполнить ее своим огнем. Новая прорезь света и я неспешно своими пальцами касаюсь щеки Энмиры, что слегка поморщила крохотный нос, явно взбудораженная произошедшим, от чего вызвала во мне массу чувств и легкую ухмылку. Я помог Лив вместе с ребенком лечь удобней, накрыв ее и нашу дочь, что была на руках ведьмы, мягким шерстяным покрывалом, забивая его плотнее, чтобы они не замерзли. — Спи, золотко. — Локи.. Я не дал Лив договорить и вновь впился в ее бледные уста, желая запомнить их ягодный вкус на долгое время. — Я вернусь, — я оторвался от ведьмы и слегка кивнул, а из глаз Лив вмиг покатились слезы, которые я стал шустро вытирать, — Обещаю, что вернусь и обещаю, что расстаюсь с вами в последний раз. Лив лишь всхлипнула и стала быстро кивать, а внутри возникло извечно неприятное чувство злости на самого себя, что дочь валькирии вновь плачет из-за меня. — Ты слышишь, золотце? — мои глаза бегали по лицу матери моего ребенка, — Я обещаю. Веришь мне? — Да, — Лив пыталась бороться с душащими слезами, от чего ее голос был ниже обычного и слегка хрипел, — Я верю, Локи. Вновь новый засвет и яркий мир потух, возвращая меня в темень реальности. *** Я открыл веки, шумно дыша и понимая, что только что видел знакомый сон, который вновь пришел ко мне, как и каждую ночь, вот уже почти три зимы подряд. Эти сновидения позволяли мне кое-как жить, ведь Лив полностью оградила меня и Одина от возможности посещать ее сны, чтобы старик не смог выяснить, где она, а вместе с этим и пошла на то, чтобы лишить нас возможности встречаться хотя бы ночами. И лишь эти воспоминания удерживали от того, чтобы я не бросил все и не вернулся к ведьме ванов и нашему с ней дитя раньше срока. Я нахмурился, вновь прокручивая в голове лица Лив и Энмиры. Интересно, какой моя дочь стала теперь? Ее волосы и правда были похожи на мои, может она в целом моя копия? А какой у нее характер? Она похожа больше на меня и в этом? Или унаследовала черты своей матери? Я слегка ухмыльнулся своим мыслям и тому, что искренне желаю скорее увидеть дочь, которая почти три зимы росла без меня. Почти, ведь ровно через семь дней ей исполнится третий год жизни. Я вздохнул, присаживаясь на шкуру и осматривая округу, а также своих спутников. Улль и Лиод спали, окутанные своими тревожными снами, которые заставляли асгардца крепче сжимать свой тисовый лук, а валькирию нежиться со своим мечом, что мирно лежал в мощных объятиях девы. Соль неспешно поднималась над Ванахеймом, пытаясь осветить его своими теплыми лучами, что уже пробивались сквозь плотный ковер деревьев, которые заигрывали с чистым полотном. Мир ванов, с тех пор как я был здесь почти три зимы назад, приобрел свою особенную силу, что витала в воздухе невидимой вуалью, покрывающей каждый пуд земли. Я неспешно приподнялся, подхватывая флягу с медом, в которой должен был быть еще остаток сладкого напитка, и побрел вместе с ним к холодному ручью, желая освежиться. Дойдя до воды, я разместился недалеко от истока. Журчащий звук ручья, что еще недавно был во владении снежных сил, создавал особенную атмосферу, навевающую мысли о продолжении вечной жизни, которая, даже если и замирает, то лишь на час, что рано или поздно но закончится. Я осматривал внимательно воду, понимая, что ручей был особенным. Ведь именно он хранил небольшой секрет, который возник между мной и Богом войны более трех зим назад, Я прищурился, стирая с лица капли холодной воды и вспоминая прошлое, что прорезало мою голову. После того, как мы покинули чертог старика и смогли оторваться от погони, которую сыны Одина вели долгое время, Фенрир доставил нас всех в Ванахейм, где я распрощался с ним и Ангрбодой, что повела нашего сына в свой Железный лес, пообещав спрятать его до назначенного дня. Лив принялась осматривать мир, выискивая угрозы, а Сагр ринулся ей помогать, прослушивая землю. Улль же подыскивал подходящее для отдыха место, а Бог войны проявил желание поговорить наедине у ручья, шум которого должен был скрыть нашу речь. — Ну? — я с интересом смотрел на Тюра, который настороженно осматривал остальных. — Ты убил Бьёрна? — тихо задал вопрос сын Одина. — Нет, — я фыркнул, испытывая раздражение только от одного упоминания того, кто напал на ведьму ванов, — Лив не позволила. — Так я и думал, — синие глаза Бога сверкнули, — Она слишком сильно привязывается к другим, — Тюр нахмурился, а во мне вспыхнул темный огонь от воспоминания, что другой муж целовал Лив и хотел сделать ее своей женой, — Я сделаю все сам. Я вскинул брови, не веря в услышанное, а после ухмыльнулся, понимая, что жизнь ненавистного мне Бога все же дойдет до логичного финала. — Убьешь Бьёрна? Зачем? — я наклонил голову набок, внимательно осматривая Тюра. — Он может все рассказать Одину. Я непонимающе посмотрел на Бога войны, не осознавая о чем он говорит, а внутри все стало наполняться злостью. — То есть? — я нахмурился, — Разве он не выдал весь план и участников Одину, а заодно и твоим братьям? — Нет, — Тюр качнул головой, вторя себе, — Хеймдалль был искренне удивлен тому, что я вам помогаю. Кроме того, мои братья выражали недовольство от ухода Хёда и Хермода, — сын Один вздохнул, — Если он не рассказал обо мне и Хёде с Хермодом, то и о валькириях он умолчал. Не нужно давать ему шанса поставить их под удар. Я прищурился, понимая, что раз Бьёрн ничего не рассказал сыновьям Одина, то это не значит, что он не поведал всю правду старику. Однако внутри все разгорячилось от будоражащей мысли, что Бьёрн точно падет, хоть и не от моей руки. Мгновенно легкая волна настороженности прошлась по телу, от чего я обернулся и встретился взглядом с девой ванов, что, видимо, закончила делить энергии вокруг и смотрела на меня своими уставшими серо-голубыми глазами. Я слегка улыбнулся Лив, испытывая неподдельное желание уберечь ее от всех бед и стараясь продемонстрировать ей наибольшую невинность, а после кивнул, давая понять, что я скоро к ней подойду и она наконец-то сможет отдохнуть. — Согласен, — ответил я Тюру, продолжая смотреть на белокурое божество, — Но Лив не должна узнать об этом, — я обернулся к Богу войны, — Ясно? — Я понял. — Однако, — я внимательно осматривал мужа, — Тебе старик простит предательство, но почему ты хочешь уберечь валькирий? Ведь, прикрывая их, ты помогаешь мне. Тюр на миг отвел взгляд и поджал губы, от чего я понял, что эта тема его волнует, а с этим и вызывает во мне неподдельное любопытство. — Хочу помочь не тебе, а твоей дочери, — Бог войны выпрямился, становясь будто выше, — Войны не избежать. Теперь точно, — Тюр посмотрел на меня своими морскими глазами, — Но я не хочу, чтобы в ней погибла Хель. Поэтому, хоть я буду и на другой стороне, но ее постараюсь защитить любыми способами, а валькирии, не знаю все ли, но многие будут точно биться за тебя, а значит и за нее. Я ухмыльнулся, слушая слова Бога войны и понимая, что по душе будто медом кто-то смазал. Хель. Как славно, что моя дочь смогла сделать необдуманный поступок двести зим назад, который теперь привел к тому, что одно из главных орудий Одина будет вставлять старику палки в колеса, желая защитить ее. — Что ж, — я хлопнул Бога войны по плечу, — Славно. Я развернулся и направился к Лив, желая наконец-то забыться с ней и выбить все дурные мысли, которые могли возникнуть в ее светлой голове. — Ты вернул долг, сын Одина, — я взмахнул кистью, прощаясь с Тюром, — Если решишь присоединиться - буду рад. Видение перед глазами исчезло также внезапно, как и появилось, а я вновь вернулся в мир ванов, ощущая прохладный воздух, что никак не мог бороться с тем огнем, который пылал во мне. — Локи. Вдруг позади послышался знакомый сонный голос, который принадлежал бывшей валькирии. Я слегка обернулся, а великанша быстро подошла ко мне, хватая мою флягу с медом и отпивая из нее. — Плохой сон? — огненная дева взглянула на меня, вновь делая глоток напитка. — Ну что ты, — я ухмыльнулся, глядя в лавовые глаза, — Нам надо собираться в дорогу. Мы остановились лишь потому, что на нас напали вчера татцельвурмы и вы захотели отдохнуть после битвы. Так что давай будить Улля, можете поесть и идем. — Захотели отдохнуть? — бывшая валькирия нахмурилась, — Мы до этого несколько дней были в пути без минуты отдыха. Лив никуда не денется, а вот силы нам, чтобы сражаться в пути, нужны. — Лиод, — я вскинул одну бровь, — Ты ведь, хоть и бывшая, но валькирия. Вы же рьяные воительницы, которые могут без отдыха сражаться днями. Так чего же ты ноешь тогда? — Я ною? — Лиод приблизилась ко мне, от чего я лишь сильнее заулыбался, чувствуя ее гнев, — Аккуратнее со словами. Волосы девы вспыхнули, а ее глаза стали темнеть, наполняясь магмой Муспельхейма. Я осмотрел великаншу, точно радуясь той удаче, что она и еще несколько таких же дев будут мгновенно впадать в ярость, сражаясь на моей стороне, а ради этого стоит потерпеть их характер. Лиод вдруг фыркнула и встала, уходя назад к пристанищу, где мирно продолжал спать Улль. — Флягу верни, — бросил я деве в спину, понимая, что она забрала мой мед. — Обойдешься, плут. Я громко цокнул, чувствуя легкое возмущение, но вмиг успокоился, понимая, что мед - это, конечно, хорошо, но куда лучше то, что до чертога, где обитает Лив, идти всего лишь день, а значит, что скоро я встречусь с новым матриархом ванов, а заодно и с нашей с ней дочерью. Вернувшись к Лиод и Уллю, я застал двоих божеств за приемом пищи и обсуждением того, что мы за несколько дней, которые находимся в Ванахейме, так и не встретили ни одного вана. Кроме того, ни одна энергия не определялась, помимо Лив, и то, ее мог чувствовать лишь я, благодаря своему кольцу. Усевшись рядом с асгардцем, я стал внимательно обдумывать все действия и будущие шаги, которые придется совершить после возвращения к Лив. Фимбулвинтер был начат не сразу после моего ухода от ведьмы. Я скрывался вместе с Уллем и Лиод от Гери, спутывая наши шаги и посылая сигналы о своем нахождении из разных точек практически всех миров. Долгое время получалось водить волка Одина за нос, но бегать от него бесконечно было невозможно, поэтому мы решили вместе с Уллем привести его в Асгард. В тот лес, где был убит его брат Фреки, и помочь двум волкам встретиться. Все эти действия отняли время, от чего трехлетняя беспрерывная зима наступила на пару месяцев позже, чем я планировал. Теперь я вернулся заранее в Ванахейм, понимая, что Лив тоже планирует что-то для ванов и нашей дочери, а значит, ей понадобится моя помощь. Кроме того, я надеялся на то, что юный матриарх посодействует мне в добыче важного элемента, который утекал сквозь мои пальцы не одно столетие. — Локи. Я посмотрел на Бога охоты, который безуспешно пытался своим глазом обнаружить хотя бы одного вана в округе в очередной раз. — Тебе не кажется странным, что Ванахейм совсем не изменился? — лучник посмотрел на меня своими карими глазами. — Намекаешь на то, что Фимбулвинтер здесь практически не дал своих плодов? — я вскинул одну бровь, наблюдая за асгардцем. — Именно, — Улль свел брови на переносице, — Все миры окутаны зимой. Кто-то меньше, кто-то больше, но Ванахейм словно не является их частью. — Думаю, — я прищурился, — Что Лив своей силой не только умудрилась скрыть энергии всех ванов, что живут в этом мире, но и наложила на него какие-то чары, которые борются с силой Фимбулвинтер. — Разве это возможно? — асгардец нахмурился. — Не знаю, — я пожал плечами, — Еще успеем выяснить, а сейчас нам пора. Собравшись, мы отправились в путь, подгоняемые бодрым ветром, что нес за собой необычайное ощущение легкости, которое вызывало во мне теплые воспоминания о Лив и всех тех горестях и радостях, что удалось мне пережить рядом с ней. Огонь внутри меня рос с каждым новым шагом, заставляя двигаться вперед и подгоняя вечно отстающих Лиод и Улля. Половину дня мы шли туда, куда звала меня вторая половина моего кольца. Приближаясь, я ощущал, что украшение начинает все сильнее гореть, от чего предвкушение долгожданной встречи разгоралось в моей душе и бурлило в крови яркими искрами. Когда Соль поднялась в центр нежно-голубого полотна, мы вышли к громадным полям, что раскинулись пустой темной землей. По бокам от этих полей стояли высокие холмы, что украшали плодородные земли Ванахейма, становясь коридором, который вел к громадному многоуровневому строению. Окруженная многочисленными мелкими хижинами, рощами, лесопосадками из хвойных и лиственных деревьев, последние из которых едва успели покрыть свои ветви набухшими и где-нигде раскрывающимися почками, далекая постройка казалась непривычной, будто вырваной из другого мира. — Вот уже и чертог, — довольно произнесла Лиод, подойдя вместе с лучником ближе ко мне. — Верно. Давно вы его не видели. Вдруг позади нас послышался знакомый бас, который привлек наше внимание и заставил обернуться. Косы Соль становились все более яркими, освещая землю, нас и того, кто держал в руках несколько громадных пучков разных трав. — Сагр! Довольно воскликнул Улль, который поспешил поприветствовать нашего старого общего друга, что улыбнулся в ответ. Травник вмиг подошел к нам и стал довольно осматривать, а после сам себе слегка кивнул, убедившись в том, что перед ним именно те, кого он видит. — Мы уж вас заждались, — зеленые глаза блондина стали подсвечиваться. — Правда? — я ухмыльнулся, — Меда не взял? — Думаешь он носит с собой флягу на тот случай, если встретит тебя? — вдруг фыркнул на меня Улль. — Почему нет? — мои брови свелись домиком, — Сагр сам сказал: «заждались». Когда ждут, то с медом ведь. — Не слушай его, — довольно произнесла Лиод, — Главное, что мы вернулись, а меда и в чертоге можно попить, плут. — Да-да, — я подошел ближе к Сагру, понимая, что сейчас важнее другое, — Как там Лив? Я замер, несмотря на то, что чувствовал через кольцо, что она в порядке, но напряжение просквозило по телу, в ожидании ответа вана. Сагр на миг призадумался, а после улыбнулся, от чего его зеленые глаза потеплели, а мое сердце вновь заработало в прежнем ритме. — Ты ведь и сам знаешь, что с ней все хорошо, — добродушно произнес блондин, — Но лучше не терять времени и пойти к ней, чтобы узнать все из первых уст. Я стал довольно ухмыляться и слегка кивнул, соглашаясь на предложение блондина и понимая, что чем меньше мы будем тратить время на пустую болтовню, тем быстрее наступит долгожданная встреча. Проходя мимо полей, Сагр подробно поведал нам все то, что происходило с Ванахеймом пока нас не было, окончательно подтвердив мои догадки о том, что именно Лив вместе с Фрейром приложила руку к тому, чтобы Фимбулвинтер сказался минимально на землях ванов. Когда мы прошли поля, рощи и шумное поселение, то перед взором раскинулся чертог, который действительно изменился за три зимы. Забытое ванами пристанище матриархов и их помощников, что за тысячи лет приобрело лишь гниль и трухлявость, было восстановлено полностью. Громадные брусья сосен и елей лежали в основании массивного строения. Деревянные богатые наличники и рунные вырезки украшали крупные окна, что впускали в место обитания ванов силу земли, которая витала в воздухе этого мира. Громадные резные двери истуканами стояли, преграждая путь в обитель матриарха, а несколько статных дев, облаченных в традиционные одеяния и рунные подвески, серьги и бусы, стояли у входа, словно ищейки, проверяя энергии входящих. Как только Сагр оказался у дерева, то оно расступились, приветствуя и охотно впуская в свои владения вана, что явно был тем, кто имел самое прямое отношение к управлению и обучению всех лекарей-мужей, которых Лив планирует повести на войну в качестве тех, кто будет помогать воинам с восстановлением сил и лечением ран. Попав внутрь чертога, я увидел забытый длинный холл, что был украшен рунными надписями, пучками трав и подвесными кольцами, набитыми таяющими свечами. Пол помещения был выложен темным дубом, который покрывали плетеные дорожки, что были сделаны из лоскутков цветного льна. В разных углах стояли небольшие лавки, набитые подушками и покрывалами, а рядом с ними непременно можно было найти небольшое подобие полок и стеллажей, где хранились разные книги, которые любой желающий мог взять и прочитать на месте. В воздухе витал аромат сгоревших трав, которыми ваны очищают энергии, а большое скопление дев и мужей вокруг дарили пристанищу жизнь, от чего становилось ясно, что Лив, в отличие от Фрейра в Альвхейме, Ивальди в Свартальвхейме или Одина в Асгарде не ограждает себя от общения с другими ванами, а наоборот, всячески приветствует их в своем чертоге, позволяя быть здесь, как минимум, в это время суток. Оглядев каждую деву, что слонялись с важным видом по холлу, я заметил вдали знакомое очертание. У одной из лавок находился силуэт божества, что держало в руках какую-то дощечку, а само создание деловито раздавало другим ванам некие указания, что тут же разбегались, получив наставления. — Ванадис. Дева-береза вмиг обернулась на бас Сагра, а после улыбнулась, завидев нас. Улль и Лиод стали поочередно обнимать Богиню, приветствуя, а я лишь слегка кивнул ей, осматривая дочь Фрейи, что всем видом показывала важность своего положения. Раздав последним созданиям свои наказы, дева-береза окончательно отдалась нам и стала с интересом расспрашивать Лиод и Улля об их самочувствии и о том, как прошло наше путешествие. Постепенно нудность разговора стала выводить меня из себя, из-за чего я шумно вздохнул, а Богиня вмиг уставилась на меня своими голубыми глазами. — Боги, ну что тебе, Локи? — фыркнула на меня дева, вызвав неподдельный интерес своим поведением, которое, казалось, стало еще наглее с момента нашей последней встречи. — Где Лив? — Не Лив! — воскликнула недовольно дева-береза, да так, что окружающие нас божества обернулись, — А верховный матриарх! Прояви уважение. Ты даже не ван, а смеешь так себя вести в этом мире. Я вскинул брови вверх, не веря в то, что слышу, а после посмотрел на Сагра, который лишь пожал плечами и поджал губы, от чего я понял, что, видимо, Ванадис совсем с ума сошла после того, как Лив сказала, что она вместе с Сагром и Фрейром будут ей помогать управлять Ванахеймом. — Ванадис, — я ухмыльнулся и подошел ближе к Богине, что вздернула вверх нос, — Мне нравятся такие игры, где я должен буду называть Лив матриархом и всецело ей подчиняться, но играть я в них буду уже в наших с ней покоях, — девушка вмиг покраснела и опустила свою голову, явно не ожидая от меня таких слов, — А пока, — я на миг замолчал, успокаивая себя, — Где она? Ванадис недовольно вздохнула, зажимая в руках дощечку, что содержала в себе какие-то важные для девы-березы записи, которые я пытался безуспешно выведать, но кроме нескольких рун не смог разглядеть ничего. — И что у тебя там? — я потянулся к записям. — Это для пира, — буркнула дева, отдергивая дощечку. — Пир? — приятный огонь колыхнул рассудок, который понимал, что я вовремя решил вернуться. — Да, — Ванадис нахмурилась, глядя на меня, — В честь твоей дочери, Локи. Лив.., — Богиня вмиг замялась, — То есть.. наш матриарх сказала, что это последний праздник перед войной, поэтому мне было поручено сделать все в лучшем виде. Богиня вмиг закивала, а внутри меня разлилось сомнение в словах девы-березы, а вернее в том, что Лив просила делать что-то в лучшем виде, ведь, наверняка, последнюю куда сильнее волнует сила всех ванов, чем их радость от пиршества и его величие. — Славно, — я ухмыльнулся, — Итак, где Лив? — я вновь обратил внимание Ванадис к волнующей меня теме. — Она занята, — дева-береза фыркнула, — У нее занятие. Обучает ведьм новым гальдам. В роще, что позади чертога. Богиня слегка кивнула в сторону небольшой двери, что находилась в самом конце холла у широкой лестницы, ведущей на второй этаж. — Значит, я могу попасть к ней через ту дверь, верно? — Что? — с возмущением произнесла Богиня, — Нет! Это место запрещено посещать мужам, которые своим духом осквернят святыню. Жди здесь или иди на второй этаж и жди возвращение матриарха в тронном зале. Я закатил глаза, выпрямляясь и чувствуя неподдельное раздражение от девы, а после взглянул на Сагра, который все понял без слов. Тяжело вздохнув, травник подошел к той, что его уж точно не раздражала, и привлек ее внимание, положив на плечо Богини свою ладонь. — Можешь помочь мне, Ванадис? — глухо произнес ван, — Они могут и сами разобраться, — Сагр кивнул в нашу сторону, — У меня часть урожая маковки испортилось, нужна помощь с оставшимися запасами. Хочу рассчитать сколько получится обезболивающего отвара сделать. Ванадис мягко улыбнулась блондину и кивнула, бросив на меня свой высокомерный взгляд, похожий на взгляд Фрейи, и вызвав во мне желание сыграть на ее поведении и проучить, но не сейчас. В будущем. — Ладно, — произнес Улль, когда два жителя Ванахейма ушли заниматься расчетами, — Что будем пока делать? — Пойдем в наши старые покои. А вообще, в баню бы сходить и поесть, — вмиг подала голос Лиод. — Отличная идея, — я слегка ухмыльнулся, — Вот вы этим и займитесь. — А ты? — асгардец вмиг свел брови на переносице. — А я иду к Лив. — Что? Ты слышал, что сказала Ванадис? — фыркнула бывшая валькирия, — Тебе нельзя туда. Я обернулся к асгардцу и великанше, идя спиной к задней части чертога, а после лишь взмахнул рукой, чувствуя игривость. — Да? Не припомню, — я пожал плечами, — А я не склонен верить словам, когда лично их не слышал. — А ну стой, плут, — Улль дернулся в мою сторону. Я на миг ухмыльнулся, а после исчез, не желая больше даже секунды тратить на пустые разговоры и оставляя асгардца искать меня. Шустро преодолев длинный холл, я направился к громадной двери, что отворилась, будто чувствуя меня, и вмиг из нее посыпалось множество ведьм, которые что-то бурно обсуждали. Я прижался к стене, надеясь, что они не обнаружат мою энергию, а сам стал дожидаться, когда бесконечный поток светлоголовых созданий закончится. Как только последняя дева вошла в помещение, то я юркнул в приоткрытую дверь и оказался в чистейшем месте ванов. Соль постепенно покидала этот мир, уступая свое место надвигающимся сумеркам. Ее золотистые лучи придавали небу краснеющий вид, а земле розовые оттенки. Я шустро стал проходить меж густых кустарников, что поочередно смешивались с высокими старыми забытыми деревьями. Каждый новый шаг заставлял меня двигаться стремительнее, а кольцо на пальце задрожало, ощущая вторую свою часть, что была где-то совсем рядом. Новый поворот и я вышел к месту силы священной рощи. Вокруг была выбита глубокая спираль, что уходила в недра. По всей окружности стояли камни разной высоты, каждый из которых имел свою особенную руну Старшего Футарка. Оглядев все и обойдя каждый валун, я неспешно прошелся по спирали, пока не добрел до самого центра, в котором стоял скошенный камень, что порос с одной стороны плотным мхом. Сердце вмиг замерло, от чего я смог лишь опереться на стоявший недалеко валун, а мои глаза впились в занятое своим делом божество. Невысокая ведьма стояла в белом одеянии, что было на груди украшено серебряными брошами-фибулами, которые скрепляли друг друга рунной подвеской. На плечах создания находилась светлая накидка, ворот, капюшон и подол которой были вышиты бледно-серыми рисунками ванов. Длинные белокурые волосы, свисали громадной копной, смешивая распущенные подвитые локоны с тонкими косами, которые где-нигде пробивались сквозь волос, придавая прядям легкий блеск, что появлялся из-за серебряных бус, отражаемых в лучах заходящей звезды. На голове создания находились знакомые мне атрибуты из оленьих рогов и рунной повязки, ниспадавшей на глаза божества. Те самые атрибуты, которые были получены от древнего матриарха Гулльвейг, тело которой поглотил камень одной из пещер Свартальвхейма. Тонкие пальцы создания неспешно перебирали какие-то рунные камешки, а ее бледные губы нашептывали известные лишь ей слова на языке ванов. Я следил за девой, а время, казалось, замерло, позволяя мне насладиться тем, что видели мои глаза. Огонь внутри стал колыхаться, а сердце вновь забилось, но с той скоростью, что была перебором даже для меня. Резкое движение рук ведьмы ванов и крохотные камни рвано вылетели из ее ладоней, окропив землю и спрятавшись в редкой темной траве. Дева вмиг замолчала и приподняла свое лицо вверх, вглядываясь в чистоту небесной глади. Лучи Соль подсвечивали ее белые мраморные щеки, подбородок и шею, кожа которых сияла и напоминала мне лепестки белых цветов, что были столь же нежными и бархатными. — Ты оскверняешь это место своим духом, — неожиданно проговорили уста девы, а я перестал дышать, — Локи. Произнося мое имя, ведьма резко повернула лицо ко мне, от чего я на миг замер, понимая, что она знала о моем присутствии с самого начала. Камень в груди сделал несколько крепких ударов, а я ухмыльнулся, точно зная, что нет смысла больше скрываться от той, что смогла меня давно обнаружить, поэтому вмиг проявился, открывая себя взору ведьмы ванов. — Не смог устоять, — я прищурился, осматривая божество, — Золотко. Легкий ветер прошелся по пробивающейся траве и потянул за собой аромат свежести, наполненной временем Фрейра. Мы стояли с Лив неподвижно, словно проверяя реальность мира. Дева коснулась своих рогов и рунных подвесок, снимая их с головы и открывая мне свои выцветшие глаза, что были украшены темно-синими стрелками и другими узорами ванов, а после положила свои атрибуты на камень, за которым, видимо, привычно давала уроки другим божествам и проводила какие-то ритуалы. Глаза Лив внимательно осматривали меня своим холодным льдом, а все внутри меня стало гореть, в желании растопить и смягчить ее взгляд. Внезапно тело ведьмы покрылось тонким слоем ветра, от чего ее длинные локоны стали слегка колыхаться. Я набрал в грудь как можно больше воздуха, точно зная, что она планирует сделать. Легкий порыв и новый матриарх ванов отскочила от своего места, начав с ходу бежать, едва касаясь сырой земли. Шаг. Еще один. Новый шаг и тонкий покров ветра, что призван отталкивать все от божества, исчез, а в мои объятия упало самое дорогое. Время стало литься медленно, но как только я ощутил лед ее тела, то мои руки с силой прижали его к себе, желая согреть. Нежный аромат полевых цветов окутал меня, а мое сознание напиталось вспышками, которые готовы были в любую секунду вырваться пламенем. Я мгновенно приподнял Лив и зарылся в лунные пряди, что спадали на ее шею, а пальцы ведьмы впились в мои волосы, сжимая их и заставляя все внутри забурлить. Все мое тело напряглось, от чего мои руки лишь сильнее прижали хрупкое создание, которое стало дрожать и шумно дышать. — Локи, — из уст Лив вырвалось мое имя, а кровь в жилах вскипела, отзываясь на нежный голос, который стал подрагивать в еле уловимом вопросе. Руки девы коснулись моего лица, от чего я приподнялся и взглянул в выцветшие серо-голубые глаза, что наполнились слезами. — Локи, — дева тяжело сглотнула, слегка улыбаясь и вновь повторяя мое имя, а с этим и убеждая себя в том, что я реален. Я ухмыльнулся, чувствуя, что мое сердце замерло, а голова отказывается нормально работать, подчиняясь другом желанию. Легкий вздох сорвался с уст Лив, которая приблизилась ко мне еще сильнее, а я лишь вжал ее в свое тело, плотно сжимая челюсть и сдерживая себя от того, чтобы не нарушить остальные запреты этой рощи и не взять прекрасное божество в эту же секунду. — Наконец-то, — ледяные пальцы ведьмы ванов коснулись моей скулы, а ее глаза вздрогнули, от чего соленая вода покатилась по ее щекам, — С возвращением, Бог обмана.