Мой великий и коварный Бог огня

Аромат смерти захватил меня вместе с тишиной, которая стала нагнетать атмосферу. Мои брови свелись на переносице от напряжения, а кончики пальцев задрожали, от чего я сжала их в кулаки. Осознание происходящего окончательно пришло ко мне и я выдохнула, выпустив изо рта клубок бледного пара и сделав шаг вперед, поравнявшись с Локи. — Нет, — быстро произнесла Хель, осмотрев меня, — Я бы не стала этого делать на твоем месте, а иначе мы не будем ничего выяснять и я заберу их души прямо сейчас. Я замерла, промолчав и бросив взгляд на Бога обмана, который прищурился и ухмыльнулся, а после развел ладони и стал неспешно идти в сторону дочери. — Хель, — голос трикстера стал лукавее, — Ну что за бессмысленные игры ты затеяла вместе со своей матерью? Зачем трогать этих никому не нужных дев? Я нахмурилась, уставившись на Бога коварства, а по телу прошлось иглами волнение, которое сменилось сталью рассудка. Локи пытается убедить Хель в том, что Ванадис и Скади настолько неважны, что нет смысла трогать их? Внутри затрезвонил голос, который наполнился чем-то темным: «Или Локи желает просто скорее избавиться от них, дабы не тратить драгоценное время». Я слегка встряхнула головой, стараясь выбросить из нее надоедливые слова, в которые не хотелось верить, ведь мое сердце не сомневалось, что даже если для трикстера не особенно важны Ванадис и Скади, то он знал, что девушки дороги для меня, Улля и Сагра. — Не слушай его Хель, — низко произнесла Ангрбода, а правительница царства мертвых посмотрела на свою мать, — Он пытается задурить тебе голову. — Хель, — вновь заговорил Локи, привлекая темный взгляд дочери, — Я ведь твой отец, — йотун подошел еще ближе, — Ты ведь знаешь, что я готов пойти на все ради тебя. Сколько всего ты делала, — трикстер замер, — А я все прощал. Всегда, верно ведь? Хочешь убить этих дев? Давай, право твое, — Хель слегка вздрогнула, опустив глаза в пол, а Локи подошел еще ближе к месту, где находились все четыре Богини, — Ты ведь помнишь о чем я тебе говорил? Поменьше слушай свою мать. Она.. — Меня поменьше слушать? — Ангрбода нахмурилась, а тьма стала захватывать пространство. — Ну? Вот видишь? — голос Локи наполнился невинностью, — Твоя мать всегда так реагирует, — йотун обиженно вздохнул, — А я лишь говорю о том, что взгляд моего прекрасного дитя не должен быть направлен на каких-то там Богинь. Взгляд самой правительницы Хельхейма, — голос Локи наполнился лукавостью и мягкостью, — Девы, что управляет самой смертью. Богини, которая владеет великой армией мертвых. Моей любимой дочери, — девушка вскинула голову, а ее глаза стали дрожать, теряя гнев и наполняясь кристаллами соли, — Моей Хель. Йотун сделал еще шаг, но перед ним возникла Ангрбода и с угрозой уставилась на Локи, который мгновенно вскинул ладони. — Не слушай его, Хель, — великанша нахмурилась, — Если твой отец льет свои сладкие речи, значит он точно что-то удумал. — Нет, — с придыханием произнесла дочь Бога обмана, — Он бы не стал говорить такие слова и.. — Послушай, — Агрбода нахмурилась, перебивая правительницу мертвых, — Я точно знаю твоего отца лучше тебя. Он тебя водит за нос. — Конечно водит. Знакомый низкий голос затянул пространство и из-за трона появился темноволосый Бог, облаченный в золотую броню. Я в удивлении вскинула брови, а рассудок тут же замер, предвкушая нечто недоброе. — Тюр? — с неверием произнесли мои уста, — И ты здесь? — Прости, Лив, — сын Одина, отведя взгляд, подошел к Хель и оттянул ее за свою спину. — За что? — я с непониманием захлопала ресницами. — О, причина есть, — с ехидством произнесла Ангрбода. Я шумно сглотнула, а сердце, которое до последнего верило в лучшее, перестало биться, уже понимая, что ничего хорошего ждать не стоит. Кристаллы тронного зала вдруг поглотили свет и померкли, а на золотистые доспехи легла худощавая рука правительницы мира мертвых, которая слегка оттолкнула Тюра, и Хель вышла вперед. От навеянной Локи мягкости не осталось и следа. Черный взгляд Богини стал таким же безумным, как и глаза ее матери, девушка облизала свои губы, уставившись на меня. — Все крайне просто, — еле сдерживая себя, произнесла Хель, — Твоя чудная дочурка, Лив, — глаза правительницы мертвых расширились, — Сейчас в другом месте. Я замерла, как и мир вокруг, который пропитался дребезжанием, что казалось пытается выбить почву из-под ног. Тяжело сглотнув, я поняла, что не могу контролировать себя и пошла вперед, но не смогла дойти до Бога обмана, получив новую порцию угроз. — Если ты сделаешь еще шаг, — быстро произнесла Ангрбода, ухмыльнувшись, — То погибнут не только дочь Фрейи и дитя Тьяцци, но и об Энмире ты ничего не узнаешь. Я замерла, ощущая злобу и отвращение от великанши, ее слов и поступков. Каждое ее движение, ее волосы, глаза, губы, все это вызывало отторжение и неприязнь. — Где Энмира, Хель? — пытаясь сохранить твердость в голосе, произнесли мои уста, — Где твоя сестра? — я вновь взглянула на девушку, что правила смертью. — Твоя дочь, Лив, — ухмыльнувшись, произнесла Хель, а ее глаза стали столь огромными, что в них могли поселиться все павшие когда-либо души, — В руках Одина. Как только слова были произнесены, то округу залил дикий хохот Хель, что смеялась с искренним безумством, упиваясь ситуацией. Мое тело окаменело, а звон в ушах вдруг явился следом, набирая обороты и поддерживая неверие. Пространство стало плыть, словно кто-то капал на мир водой, оставляя разводы. Я слегка вздрогнула, а голову залил сон, в котором Один предупреждал меня о том, что Энмира будет в его руках. Локи ошибся, а Всеотец обошел нас. — Моя дочь.. у Одина? — еле слышно переспросили мои уста, но ответа не последовало, а смех Хель лишь усилился. Я пошатнулась, уловив, что ко мне обернулся Бог обмана, который недовольно нахмурился, а после вздохнул, прикрыв на миг веки. — Как глупо, Хель. Как только Локи произнес слова, то он мгновенно бросился на Скади, выжигая ледяные путы и даруя свободу дочери Тьяцци. Хель умолкла, на миг замерев, а после ее силы вырвались наружу, став ответом на поведение отца. Ледяная острая глыба образовалась возле тела Ванадис и с силой проткнула грудь Богини насквозь. Крупная кровавая струя окропила ледяной пол правительницы царства мертвых, а пространство залил низкий смех Ангрбоды, которая с упоением смотрела на происходящее. Сагр ахнул, подбежав ко мне, а я с ужасом приоткрыла рот, не веря в то, что увидели мои глаза. Мгновенно ненависть захватила рассудок, я выхватила меч и вместе с травником ринулась вперед. Острые ледяные шипы выскакивали под моими ногами, но я вместе с Сагром, тело которого покрыл мой ветер, уворачивалась от атак Хель, подлетая, отпрыгивая и делая разные кувырки. Ненависть вела меня вперед, застилая взгляд и даруя силы, которые я желала обрушить на голову дочери Бога обмана за то, что она отдала моего ребенка в руки врага и убила подругу. Мгновенно передо мной выскочила Ангрбода, на которую бросился Сагр, отвлекая, а следом в великаншу прилетело несколько стрел Улля, которые заставили женщину отскочить в сторону и открыть мне путь к Хель. Воздух вокруг сконцентрировался, а глаза прищурились, уловив золотистый блеск, что отражался в лезвии моего оружия. Я замерла, а после отпрыгнула в сторону, почувствовав то, как на меня летит громадный меч Тюра, который внезапно оказался за моей спиной и ринулся защищать мать своего ребенка. Тут же мои плечи обхватили горячие ладони, которые остановили меня, а после отшвырнули в сторону. Я обернулась, заметив Локи, который бросился на сына Одина, позволяя мне обойти обоих мужчин, что схлестнулись в битве и споре. — Ты что творишь? — нахмурившись, произнес Тюр. — Не смей наставлять меч на мою жену, сын Одина, — Локи фыркнул. — Она хочет убить Хель! Твою дочь! Я не стала дожидаться того, чтобы Бог обмана и Бог войны вдвоем ринулись за мной. Покрыв себя новым слоем ветра, я взлетела по ледяным ступеням, пробегая мимо Скади, которая испуганно сидела на холодном ледяном камне, а после мой взгляд застопорился на Ванадис. Время замерло, позволив мне детально разглядеть павшую Богиню. Румяное лицо больше не источало жизни. Блеклые губы были приоткрыты и выпускали наружу тонкую струю крови, а голубые глаза стали белеть. Тело Ванадис было обвито путами, а в грудь был воткнут огромный ледяной кол, который и стал орудием этого бесчестного убийства. Я нахмурилась, чувствуя, что рассудок впал в безумие, а после ринулась к Хель, которую вновь попыталась защитить ее мать, став мне лишней преградой. Фыркнув, я взмахнула ладонью, откидывая великаншу ветром, а Сагр обвил корнями тело Ангрбоды, повалив ее на землю. Правительница Хельхейма стала пятиться от меня к своему престолу, стараясь убежать. Я взмахнула кистью и мои гнилостные корни вырвались из пола тронного зала, догоняя кровожадную Богиню. Подскочив и сделав кувырок в воздухе, я приземлилась прямо за спину Хель, которая упала на колени. Моя ладонь обхватила шею дочери Бога обмана, я вскинула ее голову и взмахнула мечом, желая проткнуть ее жестокое сердце. — Локи! — округу залил жалобный крик Ангрбоды. — Стой, Лив! Я замерла, приподняв голову на знакомый голос, который был наполнен страхом. Мир вокруг мутнел от ужаса, что покорил мои сердце и рассудок. Рыжие волосы и яркие янтарные глаза горели, приковывая мой взгляд к Богу обмана, который, вскинув ладони, неспешно шел ко мне. — Золотко, — с легкой улыбкой произнес Локи, — Спокойно, опусти меч, — мужчина наклонил голову набок, а я сильнее сжала шею Хель, — Ну же, золотце, сделай, что я прошу. Или отдай мне свое оружие. — Да, — ехидный голос девушки привлек мой взгляд и я встретилась с огромными бездонными глазами, что были наполнены тьмой и злобой, — Отдай моему отцу меч, Лив. И пусть смерть Ванадис будет напрасной. Правительница мертвых громко засмеялась, словно в истерике, оскаливая зубы. Я вновь бросила взгляд на павшую Богиню, к которой уже подбежал Сагр и крепко прижимал к себе, слегка покачивая ее и себя. Ненависть полностью охватила тело, я нахмурилась и взмахнула мечом, желая уничтожить то, что было в моих руках и стало причиной происходящего кошмара. Лезвие сверкнуло, отбив свет кристаллов Хельхейма, а хлесткий звук прорезал пространство, оглушив меня. Мое запястье замерло, попав в крепкие горячие тиски, что остановили движение моей руки и меча, острие которого едва коснулось тела Хель. Я вскинула голову, вздрогнув, и встретилась с напряженными янтарными глазами, которые упрямо смотрели на оружие, а после перевели свой взгляд на меня. — Золотко. Губы йотуна зашевелились, а округу залило это слово, которое повторялось бесконечно. Я бросила взгляд по сторонам, в ужасе отпустила рукоять и отползла от Хель и ее отца, упершись в подножие костяного трона. Абсолютно все Боги, что были ранее в чертоге Хель, как и сама правительница, превратились в одно единственное божество - в Бога обмана, который смотрел на меня и повторял одно слово. — Золотко. Золотко. Золотко. Я зажмурилась, закрыв уши и не веря в происходящее. Рассудок трезвонил, пытаясь успокоиться, но сердце не слушало и лишь ускорялось, сокрушая голову, тело и чувства. Страх проник в мои вены, в мой мозг, в мое сердце и в каждую клеточку организма. Он сковал меня своими путами, а голос йотуна не останавливался и лился бушующим водопадом, который уничтожал все на своем пути. — Хватит! Прекрати! — Золотко. Золотко. Золотко. — Локи, — я захрипела, — Остановись! Пульсации в висках нарастали, тело дрожало, а чувство, что я погибаю стало атаковать меня, вторя единственному слову, которое всегда было усладой для ушей, но прямо в этот момент оно было жутким оружием, которое сводило меня с ума. Вдруг я ощутила знакомые прикосновения рук на своих плечах, которые были еле уловимыми, словно наваждение. Хватка нарастала по мере того, как голоса становились глуше, и ладони стали потряхивать меня, словно пытаясь довести до истерики, но с этим и успокоить запаниковавшее сознание. — Золотко, успокойся. Новый толчок и все вокруг замерло, а голоса стихли. Я неспешно приоткрыла веки и убрала ладони от ушей. Тяжело дыша, я увидела перед собой сосредоточенное лицо Бога коварства, который с сожалением смотрел на меня. Выглянув из-за трикстера, я обвела глазами тронный зал, который вновь был наполнен обычными божествами, что были здесь недавно. Осознание постепенно стало приходить ко мне, а с этим нарастала неприязнь и неверие в поступок йотуна. — Наложил на меня иллюзию? — Ты хотела убить Хель, — спокойно произнес Локи. — Хотела.. убить.. Хель. Я неспешно повторила каждое слово, а мои глаза расширились от ужаса и бреда, что заполнил душу. Вмиг нечто темное захватило мой рассудок и я бросилась на Локи, который обхватил мои кисти, останавливая. — Твоя дочь отдала Энмиру Одину! Она отдала нашего ребенка в руки твоего врага! — я с хрипом вопила эти слова, — Убила Ванадис! Она убила мою подругу просто из прихоти! — Я знаю, — трикстер с силой скрутил меня, прижимая к себе, — Я знаю, Лив. — Она отдала Энмиру! Она отдала мою маленькую дочь Одину! — Я знаю, золотко. Бессилие проникло в тело, позволяя истерике вырваться криком и горькими слезами, которые душили меня, не позволяя сделать и единого вздоха. Все спокойствие и холод, которые копились годами, исчезли, сменившись гремучей смесью из безрассудства, гнева и страха. Локи прижал меня сильнее к себе, а мое тело стало наполнять знакомое тепло. Кольцо на пальце загорелось, но спокойствие не приходило. Сердце бушевало, пропитываясь силой Хельхейма, а боль в груди и висках стала вторить всему, что происходило в моей голове. — Я верну ее, — быстро выпалил Локи, пытаясь успокоить меня, — Верну Энмиру. — Нет! — я замотала головой, чувствуя, что мой рассудок распадается на части, — Он убьет ее! Один убьет мое дитя! Мою дочь! — Золотко, он не тронет ее. Бог обмана продолжал наполнять мое тело теплом, но все было тщетно. Страх за жизнь дочери был сильнее всего, что я испытывала прежде. Казалось, что мое тело разрывается на кусочки, а невидимые уста с жадностью пожирают его, упиваясь моей болью, моей плотью, моим сознанием. — Я верну ее, слышишь? — Нет, — я продолжала повторять это слово, словно в бреду, — Моя дочь.. Вдруг лязгающий звук металла разрезал округу, пугая меня и заставляя задрожать в руках мужчины, который крепче прижал меня к себе, словно пытаясь впечатать в свое тело. — Локи прав, — рядом оказался Тюр, который присел ко мне и Богу обмана, — Тебе нужно успокоиться, Лив. Мой отец не тронет Энмиру. Один ждет Локи и тебя. До тех пор Энмира в безопасности, Лив. Я замерла, чувствуя как руки Бога обмана неспешно поглаживали меня, а сам он едва касался своими устами моей макушки. Вскинув голову, я впилась в синие глаза сына Всеотца, чей образ плыл от наплыва слез и горечи. — Ты ведь помог им, да? — Бог войны ничего не ответил, а лишь плотно сжал челюсть, — Как ты мог? — Прости, — Тюр взмахнул рукой и в его ладони оказался небольшой горшочек с крышкой, на котором были выбиты синие руны Асгарда, — Один дал сосуд для пест в обмен на Энмиру. Благодаря этому я вместе с Хель смогу открыть врата «Исы и Уруза», а с этим и освободить нашего с ней сына без угрозы для миров. Бог войны встал и подошел к Хель, помогая ей подняться, а я вздохнула, взглянув на лицо Локи, которое обрамляли рыжие пряди. Прищуренные глаза мужчины были наполнены тьмой, а уста сложились в злостную ухмылку. — Интересно, — йотун слегка обернулся к Ангрбоде, продолжая держать меня в своих руках, — Небось твоя идея? — Да — великанша поджала губы, кивнув, — Ты знал, что у нашей дочери есть сын и даже не удосужился помочь ей вернуть его. Наоборот, — Богиня развела руки в стороны, — Поэтому это сделала я. — Путем того, что отдала мое дитя? — Локи вскинул медную бровь. — А меня оно разве касается? — Ангрбода пожала плечами, — Ты бросил меня и сделал другой деве это дитя, так пусть эта другая и дорожит тем, что родила от тебя. Для меня этот ребенок лишь способ помочь Хель, что я и сделала. Локи вздохнул, прикрыв на миг веки, а после стал что-то обдумывать, продолжая вливать в меня свою силу, которая упорно боролась со страхом в моем сердце. Постепенно ужас стал сменяться пониманием того, что нужно что-то делать. Голову наполнили мысли, а рассудок попытался расставить все по своим местам, создавая единую картину. Значит, Ангрбода вместе с Хель и Тюром решили обменять Энмиру на сына правительницы царства мертвых. Один согласился и дал сосуд для пест, которые не смогут обрушить свою чумную силу на миры. Локи и Тюр утверждают, что Один не тронет Энмиру, и это вполне может быть, ведь я уверена, что Верховный Бог куда охотнее убил бы моего ребенка на моих же глазах. В голове зашипело: «Этого нужно было ожидать. Ангрбода ранее хотела тебя отдать ради Фенрира, помнишь? Теперь важно понять вот что: раз Хель и Ангрбода сотрудничали со Всеотцом, то значит ли это, что они и воевать будут на его стороне? Можно ли им доверять на поле битвы?». — Что Хель, — я выглянула из-за плеча Локи, увидев, как возле Скади находился Улль, а Сагр продолжал держать на руках мертвую Ванадис, — Значит, на стороне Одина будешь сражаться? — Я все также буду биться за моего отца, — Хель ухмыльнулась черными устами, — А как выиграем, то здесь меня будет ждать мой ребенок. Это лишь выгодный обмен для меня. Я отдала Одину твою дочь, однако взамен получу своего сына. Я ничего не сказала, но взглянула на Локи, который внимательно следил за мной. Глаза йотуна метались по моему лицу, а взгляд впервые был растерянным, от чего я слегка вздрогнула, осознавая, что Бог обмана не ожидал произошедшего и явно не понимал, как ему действовать. — Локи, — с дрожью в голосе я произнесла имя плута. — Я знаю. Тебе надо уйти из Хельхейма сейчас же, — произнес трикстер, а его глаза стали наливаться тьмой. — Я не.. — Ты встанешь и уйдешь вместе с Уллем, Скади, а также Сагром и.. Ванадис, — голос трикстера был твердым, — Прямо сейчас, — рыжее божество вздохнуло, прикрыв на миг веки и сжав челюсть, а после резко изменилось в лице, словно ничего не происходило, — Сделай это, золотко. Ванадис нужно подготовить должным образом. Идите к Вёлунду, от него есть выход к морю. Он подскажет, что делать, а мне нужно.. нужно поговорить с Ангрбодой и нашей с ней дочерью. Я поджала губы, понимания, что даже если сейчас попробую убить Хель, то Локи не даст мне это сделать. Как бы я не старалась, но он лишь одним взглядом может наложить на меня иллюзию вновь. Он хочет как-то наказать свою дочь? Или он готов простить Хель действительно все? Даже то, что она отправила Энмиру на верную погибель. В голове вновь появился неприятный голос: «Кажется, Локи говорил тебе, что он простил Хель нежелание вернуть Нарви, Вали и Сигюн. Так почему должно было хоть что-то поменяться? Из-за тебя? На что ты рассчитывала? Что он убьет своего ребенка или позволит это сделать тебе?». Я отвела взгляд, поджав губы, а после скинула с себя руки Бога обмана, напоследок окинув его взглядом, который был наполнен обидой, болью и злостью. Йотун ничего не ответил, лишь вздохнул и попытался помочь мне встать. Поднявшись и забрав свой меч, я направилась на выход мимо Тюра, Ангрбоды, Хель, а также друзей, которые пошли за мной следом, покидая пристанище правительницы мира теней. Сердце в груди продолжало бешено стучать, а рассудок внезапно пропитался сталью и пониманием, что все реально, а значит, нужно думать о том, что делать дальше и как вернуть свое дитя. Хельхейм быстро пролетал под моими ногами, словно был нереальным. Мост через Гьёлль вместе с Гармом, который заскулил и прижался к земле при виде меня, оказался перед глазами внезапно, как и врата за ними, а следом и Нифльхейм. Попав в мир льда и тумана, Бог охоты призвал сани с северными оленями, которые мигом довезли нас до дома Вёлунда, где хозяева приняли всех без охоты, но с пониманием. Все это время мои мысли были заняты лишь Энмирой, однако, когда Дитра стала рассказывать о том, как добраться до моря, я осознала, что мы здесь не просто так. Я бросила взгляд на Сагра, который сидел в стороне с расширенными от шока глазами, а в его руках продолжала находиться мертвая Богиня, которая была похожа на осунувшуюся восковую куклу. Неспешно подойдя к другу, я присела у его ног и аккуратно коснулась крупной ладони. Ван в ответ молча сжал мои пальцы, продолжая смотреть с ужасом в одну точку, словно не понимая, что происходит. Бред заполнял голову, не позволяя никак собраться. Помутнение пульсировало в висках, а час шел странным шагом. Вёлунд вместе с Уллем и Дитрой забрали Ванадис, объяснив Сагру, что девушку надо подготовить к прощальной церемонии. Скади просто молча пила мед, не желая ничего рассказывать, а я подсела к травнику, который лег на мои колени, будто лишившись рассудка. Ночь прошла незаметно, не подарив даже намека на сон. С первыми лучами солнца в дом Вёлунда явился Бог обмана, который просто осмотрел всех и не обмолвился о случившемся или о том, что он делал в Хельхейме после нашего ухода, и словом. — Все готово? — произнес Локи, подойдя к Вёлунду. — Да. Я не знал, что ты успеешь, поэтому Дитра рассказала на всякий случай о пути к морю Уллю и.. остальным, — мужчина вздохнул, посмотрев на меня и травника. — Сагр сказал, что сам понесет Ванадис, — не громко, но все же разборчиво произнес лучник, который подошел к двум мужчинам, — Надо идти сейчас, Локи. Не стоит затягивать. Бог обмана слегка ухмыльнулся, хлопнув асгардца по плечу, а после направился ко мне и Сагру, который все еще не шевелился, срастаясь с лавкой. — Нам пора, — йотун посмотрел в мои глаза, а после взглянул на вана, который лежал на мне, — Давай, Сагр, — голос трикстера был недовольным, — Хватит валяться на ногах моей жены, дружище, нам надо идти. У нас еще полно дел. — У нас? Голос травника был наполнен искренним удивлением, а мои глаза расширились, не ожидая того, что ван отреагирует. Сагр встал и подошел вплотную к Богу обмана, который лишь ухмыльнулся и вскинул бровь. — Или у тебя? Наши дела или твои? Все замерли, уставившись на двух Богов, которые охватили своими силами пространство вокруг. Две энергии, казалось, были видны глазу, а исходящая от них тяжесть погружала мир в приближающийся хаос, который будет сложно успокоить. Я с неверием захлопала ресницами, а внутри все задрожало, готовясь защищать Бога обмана и успокаивать вана. — И как ты меня назвал? — травник сглотнул, — Дружище? Нет, — хрипло забасил Сагр, — Мы не друзья с тобой и никогда ими не были. Я считал тебя другом, но я ошибался, Локи. Тебе не знакомо такое понятия, как дружба. Ты лишь о себе умеешь думать, лишь твои дела и проблемы важны, — ван пожал плечами, — Ты лишь умеешь брать. Брать так, словно тебе все должны. Словно все миры крутятся вокруг тебя. Тебя и твоих проклятых чудовищ! Я с ужасом ахнула, услышав такие слова, а сбоку послышался высокий взвизг Скади, которая мигом припала к фляге, зажмурив веки. К Локи и Сагру тут же подошел Улль и встал между двумя Богами. Ухватившись за плечо травника, асгардец слегка оттолкнул его от Бога обмана, который, ухмыляясь, осматривал вана, даже не поведя бровью. — Ну давай, — Локи взмахнул кистью, словно позволяя потоку политься. — А что? Разве не так? Мы должны все прощать тебе, — продолжил говорить Сагр, — Ведь мы все оправдываем твои поступки природой, но нет. Я был не прав. Это не природа, — блондин сжал губы, — Это просто неумение хотя бы иногда думать о других. — Сагр, — еле слышно прошептали мои уста, не веря, что травник говорил такие вещи. — Его дочь убила Ванадис! Громко прикрикнул на меня ван, слегка обернувшись в мою сторону, от чего я шумно сглотнула, встретившись с зелеными глазами, которые впервые были наполнены ненавистью. В мгновение к Сагру подошел Локи, который оттолкнул Бога охоты, а после вжал вана в дверной косяк. — Не надо с ней так говорить, — злостно ухмыляясь, произнес Локи. — Хватит, — Бога обмана и вана вновь разъединил Улль. — Лив - твой матриарх, — быстро произнес трикстер, отпустив травника, — Она правит Ванахеймом и ты обязан проявлять к ней уважение. — Верно, — Сагр кивнул, — И я хочу, чтобы ты знал, что я иду на эту войну лишь по той причине, что так требует она. Потому что так требует мой матриарх, но не ради тебя, — низкий голос залил пространство, а я поджала губы, — Больше нет. Своей глупой любовью к тебе, — ван указал ладонью на меня, — Лив втягивает себя, весь Ванахейм и родную дочь в войну, которая унесет нас всех, а твои дети от Ангрбоды, как и ты сам, даже спасибо не скажете моему миру, — Сагр поджал губы, опустив взгляд, — Моей Ванадис. Блондин умолк, что-то обдумывая, а трикстер продолжал внимательно смотреть на него, коварно ухмыляясь. — Знаешь, Локи, уж не знаю, а будет ли лучше, когда ты станешь править девятью мирами. Ведь кажется, что твоя Хель придет в любой мир, уничтожит его, а ты лишь по головке ее погладишь, — голос вана стал ниже и грубее, — При этом ты вечно твердишь о том, что Один все прощает своим детям, чтобы они не чудили. Но скажи мне, Бог обмана, а чем ты лучше? Я сжала ладони в кулаки, полностью понимая гнев Сагра и чувствуя, что его мысли в чем-то сходятся с моими, ведь сознание продолжало и дальше биться в непонимании от того, как Локи смог так спокойно принять то, что Хель отдала Энмиру Одину. Однако внутри все наполнялось волнением, которое в очередной раз оправдывало поступки трикстера. — А я скажу, — хрипло произнес Сагр, — Ничем, Локи. Ты тот же Один, но лишь с обратной стороны монеты. И раньше мы были под гнетом асов, а теперь будем под мертвыми, которыми твоя дочь отплатит нам за пролитую кровь. Ван скинул со своего плеча руку Улля, развернувшись и бросив на меня взгляд зеленых очей. На миг замерев, блондин вздохнул, покачав головой, и пошел за Ванадис, которая ждала своего часа. Следом за Сагром из комнаты вышли Улль, Скади и Вёлунд с Дитрой, а я продолжила сидеть на лавке, глядя на Локи, который безразлично смотрел вслед ушедшим Богам. Неспешно встав, я до крови укусила свою губу, пытаясь успокоить нервозность и собираясь пойти за товарищами. — И ты так считаешь? Я замерла, услышав вопрос, на который точно знала ответ, но при этом многие аспекты были для меня неясны. — Где моя дочь, Бог? — я неспешно посмотрела на йотуна, чувствуя холод и отвечая вопросом на вопрос, — И какое наказание понесла твоя за то, что отправила ее к Одину, а потом убила неповинную Богиню? Локи ничего не ответил, молча осматривая меня. Свет от свечей колыхнулся, а поленья в камине издали громкий треск, продолжая свою жизнь, которую скоро окончательно поглотит огонь. — Сагр хочет справедливости, — неспешно произнесли мои уста, — Как и я. Не знаю.., — я пожала плечами, — Не знаю, как бы поступила я на твоем месте, Локи, — я уставилась под ноги, — Я знаю лишь то, что хочу вернуть своего ребенка себе, а с этим, — я подняла глаза и встретилась с темнеющим янтарным взглядом, — Я желаю, чтобы твой понес наказание. Разве это плохо? Разве я не имею на это право? Локи продолжал молча смотреть на меня, а его лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций, и лишь тьма, которая поселилась в его золотистых глазах, давала представление о том, что испытывает Бог обмана сейчас. — Я не считаю тебя копией Одина, — я поджала губы, — Ты не жесток, я знаю это. Ты не считаешь лишь йотунов хорошими, а остальных теми, кто должен вам служить, — я сглотнула, обдумывая следующие слова, — Все мы оберегаем наши семьи, но правосудие должно быть слепым, Локи, — мой голос стал хриплым. — Хель ведь моя дочь. — Это не отменяет того, что она убийца, — я сглотнула, не желая произносить следующие слова, — Возможно убийца нашего с тобой ребенка. Ты ведь помнишь мои слова, Локи? Если с Энмирой что-то случится, то я убью не только Одина, но и тебя, — меня вновь стала наполнять вода, — И все это будет из-за Хель. Из-за твоей дочери, которая сотворила такое. — Она поплатилась, — сухо произнес Локи, слегка поморщив нос, а я вскинула брови в удивлении, — Что? Разве я бы мог оставить просто так то, что она сделала? — И как же? Отдала свою жизнь? — Нет, — йотун отрицательно покачал головой, — Но свое дитя она никогда не сможет увидеть, чтобы не пыталась сделать. Больше не существует ни сосуда для пест, ни ключа от врат «Исы и Уруза». Кроме того, свою мать Хель тоже не увидит. Она теперь навечно заточена в иллюзии, что будет пожирать ее рассудок день ото дня. Я вздохнула, чувствуя как на мгновение ненависть отступила, а голову захватило странное и непонятное ощущение зуда. — Это единственное, чем я способен наказать Хель, но забрать ее жизнь.. Бог обмана отвел взгляд, а его лицо стало серьезнее. Длинный указательный палец коснулся нижней губы, а глаза мужчины наполнялись тяжбой. Я сглотнула, понимая, что Локи такой шаг дался тяжело, но с другой стороны, мое сердце вздрогнуло, полностью поддерживая такой поступок, при этом желая большего. Ведь чтобы не стало с Хель, но мне казалось, что ни одна пытка в мире не сможет удовлетворить мое желание лично расправиться с Богиней за убийство Ванадис, но главное за то, что Хель отдала родную сестру в руки самого ужасного Бога, который когда-либо встречался на моем пути. — Идем. Я быстро произнесла последнее слово и покинула комнату дома Вёлунда, услышав шаги за своей спиной. Выйдя на задний двор, который был усыпан комьями снега, я увидела, что Сагр держал на руках закутанное тело Ванадис. Улль и Скади стояли рядом и ждали меня с Локи. Как только все собрались, то мы двинулись по указанному Дитрой пути, готовясь провожать Богиню ванов. Снежные виды сменяли друг друга, оставляя за спиной живой уголок этого мира. Мои ноги ступали по вытоптанным углублениям, которые немного облегчали путь. Тело было напряженным, ведь я чувствовала, как мою спину буравит взгляд Бога обмана, который шел самым последним. Время плыло, а сугробы становились меньше, пока вовсе не сошли на широкую тропу, что вела к берегу, который был устлан белым, словно снег, песком. Я замерла, как и остальные, а мои глаза уставились на представшую картину. Бескрайнее спокойное полотно раскинулось в мире льда и туманов. Несмотря на суровую погоду, которая стала еще жестче за время трехлетней зимы, вода не была замершей. Жидкое полотно отражало серое небо, от чего море казалось больным и мертвым, словно близость к Хельхейму давала знать о себе и здесь. Скади взмахнула рукой и на самом берегу появилась погребальная ладья из березы и прутьев лозы, которые обвивали края судна. Темные толстые нити переплетали дерево, рисуя на нем рунные символы, которые были напутственным прощанием с телом и душой усопшего. Сагр неспешно подошел к ладье и положил в нее тело Богини, которое было полностью завернуто в лен, что плотно обвивал плечи, ноги и голову Ванадис, на которой находился сплетенный из черных веток венок. Мужчина наклонился к мертвой девушке и что-то прошептал, а после поцеловал ее уста, которые были скрыты за грубой тканью. Я мягкой поступью подошла к травнику и положила на его плечо свою ладонь, привлекая внимание зеленых глаз. Слегка кивнув, я дала понять, что час настал, и Сагр, поджав дрожащие губы, отошел от ладьи. Неспешно зайдя в ледяную воду, я припала к голове погибшего божества, коснувшись его лбом. Втянув в легкие холодного воздуха, наполненного ароматом смерти, я неспешно пропела гальды, которые давали посмертную защиту. — В последний путь, Ванадис, — еле слышно проговорили мои уста дрожащим голосом, а следом я коснулась губами льна, что отделял меня от щеки девушки. Выйдя назад на берег, я почувствовала, как вокруг меня закружились огненные шары, что стали сушить обувь и подол платья, согревая. Я взмахнула кистью, вырывая корни, которые обвили лодку и подтолкнули дерево с Богиней в объятия моря, которое безропотно приняло девушку. Тысячи мелких молотков стали бить округу, заменяя собой пульс мира. Невидимые голоса горевали о Ванадис. Они пели о ее красоте, о величии, о ее тяжелой судьбе, о добром сердце и своенравном характере, о скорой смерти, которая была горькой, но не бесславной. Неспешно удаляясь, ладью окутал легкий снежный вихрь, на миг принесший с собой замерзшие листья, которые тут же канули в морскую пучину. Тишина охватила мир, который молча поглощал горе, что выливалось наружу из наших сердец. Я слегка обернулась, осмотрев Улля, который достал стрелу и вставил ее в лук, готовясь совершить последний этап прощания. Локи бросил взгляд на наконечник и тот вмиг вспыхнул ярким пламенем, которое горело, словно сама жизнь. Бог охоты высоко поднял лук, натянул тетиву, прошептав какие-то руны, и выпустил стрелу, что полетела молниеносно. Секунду спустя деревянная лодка, которая маяком стояла вдали, вспыхнула, а черный тягучий дым тонкой струей взвился ввысь, прощаясь с самой жизнью. Легкий всхлип разрезал напряженную тишину, а я неспешно повернулась к источнику звука, не желая пугать того, кто горевал больше нас всех. — Сагр, — я коснулась рукой плеча вана, подойдя к нему, а тот бросил на меня взгляд, охваченный болью, — О, Сагр. Я всхлипнула, мгновенно наполняясь слезами, и тут же обняла друга, который сделал тоже самое в ответ. Теплые руки вана с силой сжали меня, а сам мужчина стал шмыгать носом, спрятав лицо в мое плечо. Моя ладонь неспешно гладила беловолосую голову травника, пытаясь успокоить его растерзанную душу, но я знала, что все действия и слова были бессмысленными, ведь сегодня мой верный и близкий друг потерял самое ценное, что было в его жизни. — Мне так жаль, — мой голос был едва слышен. — Лив.. Сагр шмыгнул носом, крепче сжав меня, а после его тело задрожало, наполняя меня болью и пониманием, что все еще не закончилось и Хель поплатится за смерть Ванадис и за то, что отдала мою дочь в руки Одина. И не просто тем, что Локи лишил Хель дитя и матери, а тем, что я лично заберу ее душу. Время тянулось долго, словно черная смола, а горькие низкие всхлипы глухо бились о мое плечо, заставляя меня все нежнее гладить вана и пытаясь хоть немного забрать его боль. Я слегка отпрянула, от чего Сагр приподнялся, а мои ладони обхватили лицо мужчины, которое припухло от ужасного горя. Зеленые глаза блондина потухли, словно пропитавшись слепотой, которая не позволяла ему толком разглядеть хоть что-то. — Тебе нужно отдохнуть, — я произнесла неспешно, а слезы стали брызгать из моих глаз все сильнее, — Сон заберет боль на время. Послушай меня, хорошо? Сагр слегка кивнул, отпустив меня. Я вытерла скупую воду у его краснеющих век, а после позволила подойти к мужчине остальным. В тот же миг возле нас оказался Улль, который обхватил руку травника и закинул ее себе на плечо. Скади встала с другой стороны и повела Сагра под вторую руку в сторону дома Вёлунда. Я замерла, взглянув на Бога обмана, который молча смотрел на меня. Образ рыжеволосого плута плыл, а смесь из отвратительных чувств заполняла мою душу. Поджав губы, я пошла за друзьями, оставляя Локи, который тут же ринулся за мной следом, наполняя мою голову звуком хрустящего под ногами снега, что вызывал транс, который трезвонил о свершившемся. Ледяной мир казался нереальным, а холодный воздух пытался вернуть меня к жизни, не понимая боль и страх, которые были слишком сильны. Вернувшись в дом Вёлунда, Сагр сразу же ушел в свои покои вместе со Скади, которая прихватила кувшин с пивом, быстро проговорив, что попробует успокоить горюющего мужчину. Улль разместился за столом, взяв флягу с медом и опрокинувшись на спинку лавки. Взгляд Бога охоты был уставшим, а душа точно несла тяжелый груз. — Лив? Локи? — асгардец посмотрел на меня и Бога обмана с вопросом и приподнял флягу. — Нет, — я покачала головой, едва сдерживая отчаянье, — Я пойду, — я замерла, бросив взгляд на йотуна, — Как и Локи. Кажется, у нас есть еще то, на что стоит потратить время и трезвость. Я быстро подошла к двери и распахнула ее, открывая своему взору знакомые покои, которые в прошлый раз приняли меня, новость о гибели Улля, а также Бога обмана, который помог вернуть умершего Бога охоты. Зайдя внутрь, я замерла у стола, зная, что нахожусь не одна. Легкий скрип охватил округу и дверь захлопнулась, а с этим мир затянуло напряжение. — Золотко. Я обернулась и увидела рыжее создание, которое смотрело на меня своим ярким взглядом, что прожигал дыру во мне. Невидимые нити сплетали нас воедино, но убийство Ванадис и то, что Хель отдала Энмиру в лапы заклятого врага пытались разрушить эти связи, которые выстраивались долгое время. — Заканчивай Фимбулвинтер, Бог, — я нахмурилась, а мой голос был наполнен холодом, который мог в любой миг сорваться на дрожь от слез, что вновь подступали к горлу, — И начинай войну. — Так и сделаю, золотце. Локи подошел ко мне осторожной поступью, подкрадываясь, словно лис, а после замер, нависая надо мной. Пальцы мужчины коснулись моего подбородка и вскинули лицо к нему, вызывая внутри темень и боль. Соленая вода мгновенно заполнила мое тело, а слабость атаковала сознание. — Лив.. — Нет, — я поморщила нос в неприязни, — Не смей говорить, что все будет хорошо, что Энмира в порядке, что все получится. Ты не знаешь этого и не можешь знать. История с Хель, кажется, должна была дать тебе это понять, Локи, — я впилась с гневом в глаза создания, которое было хоть и косвенно, но причастно к произошедшему. Вздохнув, я опустила глаза в пол, чувствуя боль в груди, которая не давала нормально дышать и вызывала страх, что прорастал во мне завядшими цветами. Слезы стали душить меня, дополняя собой весь тот кошмар и ужас, что творился вокруг. — Золотко. Силы стремительно оставили мое тело, а я вновь уставилась в глаза Локи, которые внимательно следили за мной. Я шумно всхлипнула, чувствуя, что нуждаюсь в поддержке. Внезапно необузданное желание захватило рассудок и я обвила руками шею Бога обмана, который мгновенно прижал меня к себе и припал к моим губам, похищая стон ужаса. Поцелуй был медленным, наполненным моей горечью и желанием Локи помочь нам двоим подавить ощущение обреченности, но все было тщетно. Мягкие касания губ Бога коварства лишь сильные раздразнивали боль во мне, напоминая о подарке от йотуна, который я могла потерять навсегда. Я оторвалась от трикстера, отвернувшись и отпустив его. Тяжелое дыхание с шумом вырывалось наружу, а слезы стали бесконечным потоком литься из моих глаз. — Локи, — дрожащим голосом я произнесла имя йотуна, — Боги, что делать? Неужели ты не понимаешь, что сейчас жизнь Энмиры не под твоим контролем.. и не под моим? — я вновь взглянула на трикстера, а тот мгновенно стал вытирать горячую воду с моего лица. — Конечно понимаю, — Бог обмана вздохнул, — Однако, — трикстер прижал меня к себе сильнее, — Как я уже и говорил, Один и пальцем ее не коснется. Он лишь заманивает нас к себе, а после будет торговаться и шантажировать. Однако Энмира жива, Лив. Локи вдруг замолчал, осмотрев меня, а после прищурился, поджав губы. Я встрепенулась, не понимая, что означает взгляд йотуна. — Ты волнуешься из-за Хель и Ангрбоды? — я свела брови домиком, — Разве они не заслужили? Бог обмана закатил глаза, слегка цокнув и раздразнив темные уголки моей души. — Я не рад тому, что пришлось наказать родную дочь, — йотун пожал плечами, а после вздохнул, — Но она получила то, что заслужила, поэтому дело не в ней. — А в чем? — я вскинула бровь, а йотун вновь аккуратно вытер мои влажные щеки, — Говори. Правду, Локи. Только правду. — Золотко, — Бог обмана закатил глаза, — Не стоит забывать, что хоть жизнь нашей дочери сейчас не в моих руках, но вот твоя.. Локи осмотрел внимательно меня своим хитрым взглядом, который наполнялся то ли сожалением, то ли коварством. — Твоя жизнь все еще подконтрольна мне. — Что? — я нахмурилась, не понимая о чем говорит рыжий Бог и чувствуя внезапное раздражение. — Мне есть, что тебе рассказать, раз уж Фимбулвинтер закончится так скоро, — Локи шумно сглотнул, — Тебе будет интересно. — У нас есть время на разговоры, Бог? Наша дочь в руках Одина. — Вот именно, — трикстер резко обхватил мое лицо руками, — И он не тронет ее до тех пор, пока мы не доберемся до него самого, помнишь? — Да, но откуда ты можешь.. — Знаю я и все, — Локи слегка кивнул, а после уголок его губ дрогнул, — Я с Одином столетия бок о бок жил. Ты думаешь мы зря братьями были? Думаешь, что я совсем не могу мыслить так, как мыслит он? Послушай, золотко, я знаю, что это все из-за меня. — А еще из-за твоей дочери, ее матери и сына Всеотца? — я вскинула бровь, чувствуя, что тело пропитывается ненавистью от мыслей о Хель и Ангрбоды. — Нет, — трикстер медлил, явно не желая говорить, — Только из-за меня. Ведь если бы не я, то всего этого не было. Я в непонимании захлопала мокрыми ресницами, глядя в янтарные глаза, в которых поселились темные угольки. Все ощущения и чувства внутри смешались в неразборчивую кашу, которая заставляла меня со злостью смотреть на трикстера, но с надеждой слушать его речи. — О чем ты, Бог? — Если бы не я, Лив, — Локи приблизился ко мне, — Не было бы ничего, что происходит сейчас. Ничего, что связано с тобой. — Знаю, — я пожала плечами, — Ты ведь свел Регинлейв и Аудуна. — Нет, — глаза напротив засверкали, — Все куда сложнее, золотце. Бог обмана аккуратно поцеловал мой лоб, вызывая дрожь в груди, которая смешивалась с предвкушением, а после оторвался и вновь посмотрел на меня янтарным взглядом. — Если бы не я, то не было бы предсказания, которое поведало несколько десятилетий назад о деве, что решит исход войны, золотко, — я вздрогнула, замерев, а мои глаза расширились, — Его не было бы, понимаешь, Лив? Ведь именно я, совершенно осознанно, сделал все, чтобы это предсказание явилось в наши миры.