Мой великий и коварный Бог огня

Вигрид замер, наполняясь болью и смертью. Хлюпающие звуки земли, крови и дождевой воды, дополненные ревом Фенрира и раскатами грома, доносились со всех сторон, показывая истинное лицо войны. Лицо, что наполнено грязью, мраком и уродством. — Лив, нет, — зеленые глаза Сагра напряженно блеснули, — Локи.. он не простит тебе этого. — И что? Оставить все так? — я пожала плечами, а рев волка усилился, — Хель отдала Энмиру в руки Одина, а затем убила Ванадис. Предлагаешь мне забыть об этом? — Нет, — ван поджал губы, а после покачал светлой головой, — Я понимаю тебя. Однако кто знает, что будет с Ванахеймом, если ты убьешь Хель? Вдруг Локи обрушит свой гнев на нас и наши земли? На твой народ? — Не обрушит, — я сглотнула, — Одину ведь не удалось весь наш мир выжечь. Локи тоже не сможет убить всех. Ему проще будет расправиться лишь со мной, — я вздохнула, — Если он решит это сделать. — Лив.. — Это не тема для обсуждений, — злость стала накапливаться в груди, — Я уже все решила, Сагр. Твоя задача спрятать кольцо. Иди к Фрейру и Ивальди, там много тяжело раненных альвов и цвергов, заодно будешь подальше от Локи. — Как скажешь, — блондин едва заметно кивнул, а его голос пропитался знакомым спокойствием. Я глядела в мутнеющие глаза друга, в которых боролась боль, сила и надежда. Сагр сжал на мгновение мое плечо своей крупной теплой рукой, выказывая поддержку. Травник поджал губы и двинулся к королям Альвхейма и Свартальвхейма, а я осталась одна, окруженная тревогой, злостью и подкрадывающейся безнадежностью. Мой взор стал метаться по Вигрид, осматривая то, как падали под силой Одина армии миров. Прекрасные Богини и могучие Боги теряли свои души, а с ними разрывали связь с друзьями, родными и любимыми. Вигрид мрачнел, позволяя своей юной траве превратиться в месиво, которое было налито кровью живых. Дальний угол равнины пропитывался все большей теменью. Смертельный холод шел от поля, удушая своей силой все, что было на его пути. Мертвые бились с эйнхериями, словно звери, а Гарм возвышался над ними, покоренный правительницей Хельхейма, смех которой был слышен по всей равнине. В голове зашипел голос, который призывал к действию: «Время пришло, Лив. Либо Хель будет жить, либо ты. Иди и сделай то, что должно». Я бросила взгляд в сторону Йормунганда, который все еще бился вместе с Локи, что яростным огнем и иллюзиями атаковал Тора и асов, пришедших на помощь Богу грома. Черная броня трикстера впитывала свет пламени, который разрастался от длинной рыжей косы и бьющихся на ветру прядей. В груди твердый камень глухо застонал, напоминая о том, кем является Бог обмана для меня, а с этим вызывая в голове воспоминания, что ранили уставшую душу. Решимость спешно налила жилы, которые тут же почернели, позволив крови смешаться с густой местью. Я встряхнула крыльями, оглядев подарок Роты. Светлые перья колыхнулись, отталкивая уходящую тьму, а свет от огней нарисовал на них причудливые узоры. Несколько раз шумно втянув воздух, я раскрыла награду от любимой валькирии и взмыла вверх. Небо темным полотном звало меня ввысь, нашептывая обман, который обещал невиданные награды. Теплый воздух сменялся прохладой, которая обволакивала тело и наполняла его странной силой. Мои глаза на мгновение впились в блеклые перлы, которые тускнели, уступая восходящему свету солнца, а после взор упал на дальний угол Вигрид, где Хель продолжала противостоять силам Одина. Взмах крыльев разрезал пространство, которое задребезжало, словно в испуге. Час стал литься медленнее, пропитанный смолой битвы, а я все стремительнее приближалась к правительнице царства мертвых. Вытянув руку и сложив пальцы определенным порядком, я вырвала множество корней из земли под ногами Хель, что своим льдом истязала тела нескольких асов. Гниль достигла рук дочери Бога обмана, которая бросила в мою сторону ошарашенный взгляд. Ее черные глаза расширились, а уста искривились в улыбке, которая давала понять, что Хель ждала меня. Лють холодом заструилась по венам, погашая очаг стабильности. Моя ладонь достигла тонкой шеи Богини, а следом пространство изменилось, оставив позади равнину. Громкий смех Хель разрезал Асгард, а мои крылья с силой бились, уничтожая любые преграды, что стояли у нас на пути. Ветви елей, высокие кустарники, тающие сугробы были несущественным препятствием перед моим искренним желанием отомстить. Горная стена выросла из тьмы, и я с силой впечатала тело правительницы Хельхейма в твердыню. Каменная гладь стала маслом, растекаясь под натиском моих крыльев и телом девушки. Вигрид остался за спиной, а меня и Хель втащила в свои объятия огромная пещера, заполненная остатками скрытой жизни божеств. Трухлявые повозки с кристаллами и рассыпающаяся каменоломня стояли перед взором. Плесневелый аромат ударил в нос, наполняя легкие сыростью, а едва слышный звон ручья, бегущего по темному камню, напомнил о жизни, которая боролась с силой Хельхейма. Я шумно вздохнула, впившись глазами в дочь Бога обмана, которая размяла плечи, а после жутко ухмыльнулась, стряхивая с себя мелкие камушки и пыль. — Ну наконец-то, — Хель сплюнула темный кровавый сгусток, жутко улыбнувшись, — Что-то ты долго, Лив. Я уж переживала, что ты забыла обо мне, хотя, как это возможно? Я ведь убила твою подругу, а единственную дочь отдала в руки Одина. Богиня стала заливисто смеяться, а меня атаковала гнилая сила, что стала застилать взор и образовывать комья боли в груди и горле. — Я убью тебя, Хель, — с придыханием произнесли мои уста. — Попробуй, — девушка выплюнула слово. Правительница Хельхейма расставила руки в стороны, а я вмиг бросилась на призыв, лишь взмахнув крыльями. Мои ноги едва касались земли, а ладони овладели силой стали и ванов. Час застыл, но в ту же секунду пространство разорвалось на две части, а мое тело впечаталось в прозрачную ледяную стену, что образовалась из воздуха. Резкая боль пронзила меня, а тысячи осколков посыпались наземь, окропляя округу трескающимся звуком холодного стекла. Струи крови побежали по моим рукам и лицу, застилая взор густой жидкостью. Я отпрянула, а следом острые ледяные хлысты вырвались из ядовитых рук Хель. Холод бился по пространству, заставляя меня уворачиваться. Мир наполнялся концентрированным запахом смерти, а следом за льдом из тверди полезли драугры. Я нахмурилась, взмыв выше к основанию пещеры, а после кинулась вниз, облетая ледяные плети и бросая камни на головы мертвых тварей. Оскаленные зубы, острые когти и темная пена мелькали перед взором. Мои движения были быстрыми и точными, а лезвие меча едва успевало пропитаться кровь одного драугра, падая на тело нового. Перед глазами мелькали картины побежденных тварей, которые возвращались в то место, что было для них домом. Минута сменилась новой, а мой меч замер, почувствовав ту же скуку, что и я. — Быстро, — хмыкнула дочь Локи. — Так будет и с тобой, — я нахмурилась, ощущая, что мир вокруг уплотняется. — Я не драугр, — Хель фыркнула, — Я правительница Хельхейма. Мира, который сегодня получит матриарха Ванахейма. И будь уверена, Лив, я твою душу просто так не оставлю, — Богиня безумно улыбнулась, — Я буду терзать тебя вечность, наслаждаясь твоими мучениями, которые будут усладой для моего сердца. — Усладой для твоего сердца? У тебя его нет, Хель, — я коснулась пальцами своей груди, — Твое сердце - мое, а с ним и мир мертвых скоро станет передо мной на колени. Громкий крик ворона прорезал пространство, словно убаюкивая павших тварей, что кольцом лежали вокруг меня. Густая темная жижа капала с острия меча на землю, а моя душа пропиталась холодом, что сигналил об опасности. Я взглянула на Хель, которая лишь завороженно ухмылялась. — Что ж, посмотрим. Игры закончились. Час биться по-настоящему, — правительница мира мертвых облизала свои черные уста, а после вскинула голову к вершине. Вмиг двухцветное тело дочери Локи стало покрываться странными волдырями, наполненными гнилью. Крупные жужжащие мухи выбирались из плоти божества, орошая камень под ногами сгустками коричневой слизи. Хель стала расти, постепенно заполняя собой пространство. Конечности Богини истончались, неестественно изгибаясь, как у паука. Черные волосы растрепались, срастаясь с воздухом и атакуя его прядями, словно змеями. Тело распухло, превращаясь в странный кокон с натянутой кожей, покрытой ранами и тонкой мутной пленкой, а из спины создания выросли крупные, но мертвые крылья, усыпанные личинками. Я шумно сглотнула, борясь с отвращением и подступающей тошнотой, а затем покрыла свое тело ветром и отскочила от Хель, которая с силой ударила лапой в то место, где я была еще миг назад. Ядовитая жидкость выплеснулась наружу, прожигая серый камень и оставляя в нем дыры. Дикий рык вырвался из пасти того, что было Богиней, но я ринулась к конечностям Хель, обвивая их корнями и позволяя своему мечу изрезать тело дочери Бога обмана. Жуткий визг залил пространство, а создание отскочило в сторону, вырывая корни и разбрызгивая вокруг себя прожигающую жижу. Странная аура стала концентрироваться в пещере, навевая чувство о погибели. Количество насекомых на теле Хель и вокруг нее стало нарастать, от чего приходилось держаться на расстоянии. Черные тени кучками собирались в углах, а после вдруг затрепетали перед нечленораздельным ревом своей повелительницы. Богиня взмахнула выгнутой лапой и тени прыгнули на меня. Бусы на моей руке защебетали, словно птицы, и я взмахнула кистью, сковывая силы тьмы. Мир приобрел новые тона, а мои уста выпалили руны ванов, подчиняя мертвые души своей воле. Вмиг в мою сторону прилетела струя яда, что заставила меня взлететь вверх. Моя рука задрожала, но я с силой швырнула бусины с мертвыми в сторону Хель, на которую тут же напали павшие души. Чернь сгущалась, наполняя округу сладковато-тошнотворным ароматом, а Богиня одним резким движением рук уничтожила мертвых, превращая их в черную пыль, которую стали пожирать мухи, увеличиваясь в размерах. В голове загудело, а наивность спала, открывая глазам реальность. Победить Хель лишь при помощи меча и стихии ветра не выйдет, а использовать темную магию бесполезно. Нужно применить против нее то, чего она не будет ожидать. Змеиный шепот прошелся по телу, заполняя собой голову: «Используй руны и магию асов. Ты ведь должна знать хоть что-то, что сможет отвлечь Хель. Твоя мать была валькирией! Ты десять лет жила при Одине!». Резкий свист прорезал мир, и я отпрыгнула от нового удара лапы правительницы царства мертвых, который сменился серией атак, что стали пускать в ход не только яд, но и мух, желающих укусить меня. Меч, сверкая, ловко отбивал летящих тварей, которые с жаждой и усладой шипели, подлетая ко мне. — Я слишком плохо владею магией асов, — я фыркнула, оттолкнув ветром крупный камень, который Хель бросила в мою сторону, — Не желала ее учить, а нужно было. — Что-о ты там бормо-очешь? — неестественным голосом протянула новая оболочка Богини, — Иди ко-о мне, Ли-ив, бли-иже! Новый взмах разрезал округу, не давая мне шанса увернуться. Сильный удар пришелся по моему телу, на которое тут же полился мутный яд, что стал проедать кожу. Я с ужасом заверещала, чувствуя, что жидкость Хель пытается достичь костей, а из тела вмиг вырвалась волна ветра, которая отбросила руку правительницы мертвых. — Черт! Мои ладони дрожали, а глаза впились в язвы, которые стали распухать на кистях, что едва умудрялись держать оружие в руках. Я отлетела подальше, позволяя себе мимолетный отдых, а с этим и шустро используя мазь для заживления, что стала затягивать глубокие раны на руках. Безвольные голоса мертвых наливали пространство, а тело Хель продолжало расти, как и та тьма, что охватывала мою душу. Музыка смерти играла на своих инструментах, которые наполняли пустой сосуд в моей груди безнадежностью. Хель набрала воздуха в легкие, а следом испустила клуб яда, который понесся на меня. Мое тело покрыла оболочка ветра, которая отталкивала силы, что стали смешиваться с яростными ударами рук Богини и атаками ее летающих тварей. — Бли-иже! — вновь завопила Хель, а ее крылья безвольно затрепыхались, не способные поднять тело хозяйки, — Иди-и ко мне! Паучьи лапы стали нести Хель в мою сторону, а ее многочисленные глаза засияли. Я нахмурилась, отлетев вверх, а длинная лапа дочери Бога обмана, сопровождаемая насекомыми, потянулась за мной следом. Вытянутые пальцы, что испускали гниль, тянулись, словно струны, а мои крылья едва успевали отбиться от неуклюжих, но цепких движений. Я поднырнула под кисть создания, обволакивая руку корнями, словно цепями. Избавляясь от насекомых, которые неустанно преследовали меня, я ринулась в сторону Богини, что громко зашипела, стараясь вырвать свою изуродованную конечность. — Точно, — произнесли мои уста, обращаясь к самой себе, — Сделаю то, чего она желает! Подойду ближе. Крылья забились пуще прежнего, приближая меня к Хель, которая ждала этого. Черные бусины метались по округе, подпуская меня лишь на то расстояние, что было удобно их владелице. Лапы создания, словно отбойные молотки, бились о землю, которая стала волнами отшвыривать меня назад, а растущие мухи заливали округу жужжанием, что раздражало и не позволяло сконцентрироваться. Пространство вокруг пропитывалось ароматом яда, низким рычанием Хель и моим неудовлетворенным желанием отомстить. Мое дыхание становилось все тяжелее, а мысли меркли, словно пытались слиться с округой. Время летело, а капли ручья неустанно нашептывали, что час встречи с Одином уже дышит в затылок, а с ним приближается Бог обмана, который может прервать эту битву. В голове вновь стало гудеть: «Попробуй отвлечь ее». Я слегка кивнула сама себе, а после уставилась на потолок. Крылья встрепенулись, подчинившись стали, что наполнила вены, я шумно вздохнула и бросилась ввысь, слушая ехидный хриплый смех. Достигнув нужной высоты, я направила крупный поток ветра в сторону камней, что с треском стали откалываться и лететь вниз, атакуя Хель и ее личинки. Как только цель была достигнута, то я вместе с осколками ринулась к правительнице мира мертвых, надеясь уловить возможность. Неповоротливое создание пыталось отпрыгнуть от падающих валунов, которые давили насекомых. Хаотичные движения лап обороняли Хель, разъедая каменистые породы, но при этом теряя силу и поддержку. Я сложила крылья и приземлилась позади от Богини, что разъяренно визжала. Мои кисти мгновенно стали выбивать рунные символы в камне, проскальзывая под гигантским телом Хель, которое содрогалось в истерике и непонимании. — Ансуз — шумно выпалили мои уста последнюю руну. Как только символ проявился, то кольцо из значений испустило легкий пар, который привлек внимание Хель. Богиня обернулась, оскалив хелицеры и изрыгая наружу мутный яд. Я отскочила подальше, скрестила пальцы, быстро рисуя руны в воздухе, а мои уста, произнося речь Асгарда, стали вторить движениям. Легкое свечение появилось вокруг Хель, а сила ветра, смешиваясь с тонкими желтыми молниями, вырвалась на тех местах, где я оставила пометки. Невидимые тиски на мгновение сдавили тело создания, а мои крылья тут же поднесли меня к Богине. Гнилые черные корни вырвались из земли, облепив конечности Хель, и стали тянуть в разные стороны. Пространство стало густым, словно масло. Мухи рьяно пытались помешать мне действовать, но тонкие прутики электричества выжигали их пухлые брюшка. По телу Хель пошла строчка, что выливала наружу мутный свет. Дочь Локи завизжала, от чего пещера стала дрожать, а камни посыпались со стен и потолка, падая и пытаясь помешать мне. — Нет! Я взмахнула кистью, выстраивая над головой воздушный купол, а корни продолжали тянуть, уничтожая странную форму правительницы царства мертвых, которая в одно мгновение лопнула. Мерзкая оболочка спала с тела Богини ошметками, открывая взору привычный вид дочери Бога обмана, что была покрыта тягучей влагой. Мои пальцы вырвали новую силу земли, которая тут же обвила тело Хель, поставив ее на колени. Несколько раз облегченно вздохнув, словно не веря в произошедшее, я подошла к правительнице Хельхейма, чувствуя, что в груди воспылал черный огонь, который подпитывался вихрями мира мертвых. Темный камень смазался, а тонкий звук льющегося ручья усилился, превращаясь в какофонию из жизни и благоговения перед мгновением. Мои корни сильнее сжали руки Хель, заставив ее взвыть. Я нахмурилась и ухватилась за темные влажные волосы на затылке Богини. Вздрогнув, я поджала губы и потянула назад голову Хель, открыв ее шею своему взору. Меч в моей руке прорезал пространство, стремясь избавить миры от Богини, что была самой смертью. — Ну, — с безумием выпалила правительница мира мертвых, — Давай же! Мне уже не терпится! Или желаешь поиграть с добычей? — Я не ты, Хель. Хлопающие звуки наполнили голову, а сердце задрожало в предвкушении. Месть звала меня, от чего мои уста издали легкий рык, готовясь исполнить задуманное. То, что приведет меня к ответной мести со стороны Бога обмана. Я прокрутила оружие, а в пещеру попал едва заметный рассветный луч, который избавил мир от власти ночи. Лезвие отразило свет, а душа словно задышала. — Лив. Я вздрогнула, услышав голос мужчины, которого надеялась не видеть в этот момент. Мои ладони стали подрагивать, а сознание выть от понимания, что возможность может быть упущена. Бросив взгляд в сторону выхода из пещеры, я впилась в Локи, который невозмутимо осматривал меня и свою дочь. Его спокойный взгляд был сосредоточенным, а уста не выдавали и намека на усмешку. Сердце в груди стало гореть, я поджала губы и отрицательно покачала головой, понимая, что йотун попробует воспрепятствовать смерти родной дочери. — Нет, — мой голос был охрипшим, а на лице Хель появилась безумная, но самодовольная улыбка, — Если станешь мешать.. — Не стану. Вмиг мои глаза расширились, как и черные очи правительницы царства мертвых. Дочь трикстера обернулась, а ее темные уста приоткрылись в ужасе. Янтарь напротив потух, впитав тьму, что исходила от Локи, а мое сердце замерло. — Что? — еле слышно произнесла Хель, а йотун бросил мимолетный взгляд на свою дочь. — Я не стану тебе препятствовать, Лив, — Бог обмана приподнял ладони, а после встряхнул длинными прядями у лица, — Хочешь убить Хель? Действуй. Мир, казалось, замер, превратившись в некий театр, что был наполнен абсурдом. Я вздохнула, пытаясь понять, что задумал трикстер, который должен был уже давно броситься на защиту своего ребенка. — Почему? — мой голос стал дрожать. — Потому что я понимаю, чего желает твоя душа. Я сам был на твоем месте. Локи сжал челюсти, от чего на его лице заиграли желваки. Вскинув голову, йотун взмахнул длинной косой, что наполнила округу теплым светом. Золотистый взгляд мужчины пропитался сталью, а губы искривились, впервые выдавая глубокую печаль, что жила в сердце Бога коварства. — Нет! — громко завопила Хель, привлекая наши с трикстером взгляды, — Я твоя дочь! Ты не можешь просто бросить меня на растерзание! — Почему нет? — Локи прищурился, — Кажется, я в Хельхейме тебе ясно дал понять, что за свою жизнь придется побороться самой. Ты проиграла, Хель, — йотун пожал плечами, — И Лив убьет тебя, если пожелает. Странное ощущение прорезало рассудок, а правительница мира мертвых взглянула на меня огромными глазами, что стали наливаться слезами. Я крепче сжала рукоять меча, а после замахнулась, но вновь не успела сделать задуманное. — Однако, Лив, несмотря на то, что я не стану мешать, я все же попрошу, — голос трикстера стал ниже, — Как деву, как мать моего дитя, — Локи вздохнул, а мои глаза приковались к его золотистому взгляду, — И как свою жену. Смилуйся и не убивай мою дочь. — Она виновна, — едва сдерживая подступающие слезы, я скомкано произнесла слова. — Нет, — Локи шумно втянул воздух в легкие, — Лишь я, помнишь? Лишь моя вина во всем. Если бы не я, то Хель бы не совершила этой глупости, а значит, Ванадис была бы жива. Один бы не хотел навредить тебе и Энмире, если бы не я. Старик бы не втянул моих дочерей в это. Лишь моя вина во всем. Шумный всхлип разрезал округу, а мое сердце вновь стало разрываться от боли. Омерзение наполнило тело, которое было уставшим и израненным, как и моя душа. — О чем ты.. — О черт, заткнись, Хель! Я громко прикрикнула на дочь Бога коварства, которая слегка сжалась, а мое горло стало дрожать от подкатывающейся воды, которая была горячей, словно смертельное пламя. — Лишь я виновен, Лив, — Локи вновь начал говорить, словно не замечая происходящего, — Я пришел к вёльве, свел Аудуна и Регинлейв, отправил тебя в Мидгард и вернул сюда, а после дал тебе кольцо и сделал все, чтобы у нас было дитя. — Которое теперь у Одина! И твоя дочь приложила к этому руку! — Верно, — трикстер кивнул, — Но виток событий был начат мной. Только я несу за все ответственность. Я отрицательно покачала головой, понимая, что йотун специально все это время настраивал меня против себя, ведь знал, что час, когда я решусь отомстить Хель, настанет. — За все ее поступки будешь отвечать? — я нахмурилась. — Да, буду, — Локи громко, но твердо произнес слова, а мои глаза расширились, — Как и за поступки Фенрира или Йормунганда. Как и за все те беды, что еще успеет натворить Энмира, — трикстер поджал губы, — Они ведь мои дети. И не имеет значения насколько сильно их проступок серьезен, я всегда буду пытаться их защитить. — Как и Один пытается защитить своих чад, — я шмыгнула носом, а мои глаза впились в янтарь, что стал темнеть. Черный жар окутал меня, подмешивая нежные нотки меда и хвои. Взгляд Локи стал хищным, а его лицо пропиталось злобой, что пугала меня. Сердце бешено застучало, словно говоря о том, что мне нужно отступить, но рассудок настойчиво сопротивлялся. — Значит, не так уж и сильно я отличаюсь от своего названного брата, — йотун вздохнул, — Во всяком случае, в тех вопросах, что касаются моих детей. Я шумно всхлипнула, а в груди что-то вновь стало давить. Боль нитями оплетала мышцы и суставы, которые, казалось, начинали лопаться от напряжения. — Оставь Хель в живых, — Локи сделал шаг в мою сторону, — Прояви милосердие. Кроме того, она вернет Ванадис. — Что? — дочь Бога обмана воскликнула, — Нет! Вы уже забрали Бога охоты! Ведьму не отдам! — Отдашь, — голос мужчины стал грубее, а его тело вспыхнуло на миг, — Делай то, что я тебе говорю. Ты ведь хочешь выжить и вновь увидеть сына? — Что? — я выпалила вопрос одновременно с Богиней. Локи изящно взмахнул кистью и на его пальцах повисла нить со знакомым мне ключом от врат «Исы и Уруза». — Ты же сказал, что уничтожил его? — я нахмурилась. — Я уничтожил тот ключ, что был у Тюра. Я встрепенулась, а сознание выдало воспоминания того, как я лично передала в руки Хель ключ, а после его забрал Бог войны. — Если это настоящий ключ от врат, то получается, что у Тюра была фальшивка, да? — я сглотнула, — А значит.. — Да, — Локи прищурился, подтверждая мои подозрения, — В ту ночь, когда ты выиграла ключ у хранителя, как только мои пальцы коснулись заветного металла, то я сразу же его подменил. — Значит после.. ты отдал мне фальшивку? Несмотря на сделку? Вновь обманул, — я грозно прорычала слова, — А после опять наврал, сказав, что уничтожил его. — Золотко, это было давно, не стоит думать об этом, — Локи пожал плечами, а по моим венам побежала чернь, — С тех пор как я в последний раз дал тебе обещание не врать, то я не нарушил его. — О, замечательно, — я фыркнула, забыв обо всем, — Целых два дня не врал? Из которых мы общались.. час? — Тоже результат, — трикстер грустно ухмыльнулся, а я недовольно поджала губы, чувствуя усталость, — Хель? Дочь Бога обмана стала недовольно причитать, а я лишь сильнее сжала ее волосы, заставляя умолкнуть и сделать свою работу. Камень пещеры слегка поблескивал, а углы пространства наполнились тьмой, которая подчинялась Хель. Богиня на мгновение закатила глаза и шустро зашептала руны на языке мертвых. Концентрированный аромат смерти застелил округу тонким полотном. Резкий звон наполнил уши, а затем все отступило, не оставив после себя и следа. Правительница мира мертвых взглянула на меня своими черными очами, которые горели в гневе, а сердце в моей груди перестало биться, не веря в произошедшее. — Вернула, — недовольно прошипела Хель, — Ваша прекрасная Богиня вновь жива. — Славно, — Локи посмотрел на меня, — Но проверить это невозможно до тех пор, пока Ванадис не покинет Хельхейм. Твоя сила так и не действует в мире мертвых? — Нет, — я отрицательно покачала головой, — Значит, мне остается лишь поверить тебе на слово, Хель? — Выбор у тебя не особо велик, — дочь Бога обмана улыбнулась, а я сильнее сжала пальцами волосы на ее затылке, от чего девушка зашипела, — Ванадис вновь жива. Врата в Хельхейм открыты, а значит, как выйдет, то ты почувствуешь ее энергию. Теперь отпусти меня или поступи так, как должно поступить истинной жене Бога обмана, — Богиня злостно ухмыльнулась, зашептав, — Убей меня. Я поджала губы, впиваясь в черную бездну очей Хель. Неприязнь бесконтрольно брала вверх, напоминая не только о поступках самой правительницы царства мертвых, но и о деяниях ее матери, которая раздражала ничуть не меньше, хоть и была теперь ничем. Я вздохнула, на миг прикрыв веки, в голову закрались мысли об Ангрбоде и павшей Сигюн, а также о далеких речах Локи, который рассказывал, как обе Богини умоляли Одина и Фригг пощадить их детей, но те не сжалились. Могу ли я быть столь же жестока? Заслуживает ли Локи вновь пережить такую потерю? И станет ли мне хоть на миг легче? Я глядела в черные глаза Хель, а сердце внезапно дало ответ на все вопросы. Мое запястье выкрутило оружие, я взмахнула кистью и рукоять меча попала с силой в нос Хель, заставив ее упасть. Корни спали с тела Богини, а я сделала несколько шагов от нее, бросив взгляд на Локи, который слегка ухмыльнулся, осматривая меня и свою дочь. Хель недовольно вскрикнула, а по ее губам и подбородку заструилась черная кровь, которую она стала подбирать пальцами. — Ты за это поплатишься! — Нет, хватит, — опасная лукавость полилась из уст рыжего создания, — Мне надоело это. Ты, — Локи подошел к Хель, ухватился за ее предплечье и поднял девушку на ноги, — Должна понять, что Лив и Энмира - это часть меня, а значит, и тебя. Мы должны оберегать друг друга, а ты, — йотун обернулся ко мне, а я лишь грозно прищурилась, от чего мужчина шумно сглотнул, — Постарайся простить Хель. Она исправила то, что было подвластно ее силе, а остальное исправлю я. Я фыркнула, чувствуя злость, но все же слегка кивнула, зная, что простить Хель я не смогу никогда, но при этом понимая, что вина трикстера куда масштабнее, чем глупость его дочери, которая всегда шла на поводу Ангрбоды или самого Локи. Отойдя в сторону, я спрятала меч, слушая недовольное шипение, которое без устали указывало мне, что я совершаю ошибку. Сердце, что билось вихрем мира Хель, желало скорее разобраться с Одином и вернуть дочь, а с этим подарить мир Сагру, который снова сможет радоваться жизни, узнав о возвращении Ванадис. — Нужно идти к Одину, — сухо выпалили мои уста. — Да, — Локи кивнул, осмотрев внимательно свою дочь. — Подвеска Энмиры, — прошипев, произнесла Хель, привлекая и мое внимание, — Она поможет вам. — Что? — я нахмурилась. — Подвеска все еще на шее твоей дочери, — Богиня вздохнула, — Она ведь состоит из кристалла Хельхейма, а значит, сила камня мне подвластна. Кристалл больше не отвечает на твой зов, но не из-за того, что Один или я уничтожили подвеску, а потому, что он заполнен силой мертвых. — Силой мертвых.. проклятье, — я недовольно сжала кулаки, а после взяла себя в руки, — Ты сказала, что подвеска поможет, — я вскинула бровь, а в голове забился ворох, — Ты наделила кристалл Хельхейма чем-то, что отзовется на наши действия или.. на действия Одина? — Да, — дочь Локи кивнула, а на губах ее отца появилась едва заметная улыбка, — Как только Один попробует напасть на Энмиру, то мертвые души выскочат из подвески, — Хель вздохнула, — Они не смогут остановить Всеотца, но заставят его замяться и отвлечься на мгновение. — И это будет нашим шансом, — мой голос стал ниже, а в груди стало пылать от осознания того, что сестра моей дочери подумала хоть о какой-то защите, — Если ты ждешь благодарности.. — Нет, — Богиня отрицательно покачала головой, — Я это сделала не ради тебя или Энмиры, а ради отца. Я шумно сглотнула и посмотрела на Локи, взгляд которого пропитался скупой грустью, что на мгновение передалась и мне. — А теперь идите и убейте Одина, но после.. — правительница Хельхейма посмотрела на Бога коварства, — Мой сын. — Ну конечно, — трикстер ухмыльнулся, — Договор есть договор. Я всегда держу слово, — голос мужчины стал хитрым, а я, как и Хель, недовольно поджала губы, — Идем, золотце. Локи слегка кивнул в сторону выхода, зазывая меня за собой. Я еще раз осмотрела его дочь, а после слегка кивнула ей, замечая в черных очах Хель толику адекватности. После выхода из расселины моим глазам открылся мир, наполненный светом нового солнца. Лучи играли с воздухом, который нес в своих объятиях смесь из запахов и звуков. Битва на Вигрид продолжалась, донося до моих ушей обрывки вздохов, криков и ударов. Нос слегка поморщился, ощутив аромат металла, который танцевал с запахом грязи. Я слегка вздрогнула, спиной ощутив пристальный взгляд, который прокрался в мою душу, что была черной от страха и злости. — Лив, — позади послышался лукавый голос, на который я обернулась, — Ты ранена. — Жить буду, — недовольно пробурчали мои уста, а пальцы безвольно стерли с щеки остатки кровавых подтеков. — Насчет ключа.. — Ты мне солгал, — мой голос прозвучал еле слышно, — Заключил со мной сделку, при которой без разрешения сделал мне ребенка. Лил речи о том, что тебе можно верить, а на деле, — я вздохнула, — Подсунул фальшивку. В очередной раз обманул меня. Как всегда. В голове стало гудеть, а тепло рассвета лишь усугубило концентрированные запахи битвы, которые стали раздражать пуще прежнего. — Золотко, послушай, я просто.. Я не дала Локи договорить, моя рука дрогнула, а меч с силой полетел в сторону божества. Огненный щит стал преградой, остановив мой удар. Сила ветра напитывала руны, от чего оружие давило сильнее, а огонь от моей стихии лишь разрастался. — Лив, не горячись, — взволнованно произнес йотун, — Мы можем все спокойно обсудить! — Правда? Вывернув меч, я облетела Локи, который тут же исчез, оказавшись за моей спиной. Я взмахнула крылом, отталкивая мужчину, а легкое рычание вырвалось из моей груди. Темный камень трещал, смешиваясь с рваными движениями Локи и моими. Игра в догонялки и мимолетные столкновения сил Бога обмана и моих окропляли округу звоном меча и копья, воем ветра и треском огня. — Лив, — Локи отпрыгнул от меня, а я фыркнула, — Ну послушай! — Зачем? — я наклонила голову набок, осматривая трикстера, — Чтобы ты вновь мне небылиц наплел? — Ты слишком категорична, золотко, — йотун пожал плечами, — Я же пытался защитить тебя, и просто.. Бог обмана не успел договорить, а мои пальцы сжались, обвив его тело силой ванов. Корни вмиг вспыхнули, но Локи опоздал, позволив острию моего меча лечь в ложбинку на шее йотуна. Время остановилось, а трикстер лишь вскинул ладони ввысь, пытаясь примирить нас заученным жестом. — Убьешь меня после, — голос плута стал елейным, — Я же не стану препятствовать, но сначала Один и наша дочь, помнишь? — Знаю, но руки так и чешутся, Бог, — я нахмурилась, а йотун лишь хмыкнул. — Ну еще бы, — трикстер прищурился, а янтарь в его глазах вспыхнул, — Разве ты можешь оставаться равнодушной, находясь рядом со мной, золотце? О нет, твое сердце так и пылает, — голос Локи стал хитрым и низким, — Ох.. какой жар. Я вздохнула, ощущая безнадежность, а кончик лезвия надавил на веснушчатую кожу мужчины, который настороженно смотрел то на меня, то на оружие. — Золотко, — трикстер неуверенно ухмыльнулся, — Ну перестань, не стоит так спешить. Самое сладкое, — кисти Локи выгнулись в сторону его тела и нарисовали вокруг него невидимую оболочку, — Оставь на самый конец. Я фыркнула, а после неспешно убрала меч от шеи рыжего плута, который тут же приободрился, чем стал раздражать меня еще сильнее. — Веди, Бог, и.. Громкий рев залил округу, заставив кровь в моих жилах застыть. Янтарные глаза йотуна на миг сверкнули, а лицо осунулось. Я обернулась и увидела громадные электрические цепи, что обвились вокруг змея, который взревел. Мгновенно все сменилось, а боль отступила, словно никогда не становилась моей спутницей. Импульс ударил по коже, оставив ворох мурашек. Я тут же подлетела к Локи и обхватила его лицо ладонями, поддаваясь мимолетному порыву. — Все будет с Йормунгандом хорошо, — шустро выпалили мои уста, — Слышишь? Бог обмана перевел свой напряженный взгляд на меня, а после шумно сглотнул. Медные брови трикстера свелись на переносице, а его губы скривились в недовольной гримасе. — Локи, — я вздохнула, опуская свои ладони и понимая, что чувство обиды, которое отступило на мгновение, вновь вернулось, — Идем к Одину. Чем скорее разберемся с ним, тем быстрее закончится война, а значит, все твои дети останутся живы, верно? — Да, Лив, — Бог обмана слегка кивнул, а после взмахнул кистью, создавая огненную колесницу, запряженную волками. Я вместе с трикстером забралась в повозку, которая понеслась вперед, оставляя равнину с армиями позади, а с ней Йормунганда, Фенрира, Хель и наших с Локи товарищей. Злость и обида на йотуна вновь стали играть в моей душе, напоминая про неприятный разговор в стенах дома Вёлунда и про ту правду, что всплыла по его итогу. В голове гудели мысли об Энмире, а с ними глаза впились в мои ладони, пальцы которых были украшены лишь рунными перстнями, но не имели главной драгоценности. — Как ты нашел меня? — я бросила взгляд на Локи, который был сосредоточен, — Я ведь сняла кольцо и отдала его. — Знаю, — трикстер кивнул, на миг бросив взгляд на мои руки, — Но, золотко, ты действительно думаешь, что мне все еще нужно кольцо, чтобы тебя найти? Что-то в душе екнуло, от чего я впилась в янтарные глаза, даже не пытаясь подавить удивление и непонимание. — Лив, — Бог обмана улыбнулся. Рука мужчины мгновенно обвила мою талию, не давая шанса отступить. Трикстер припал ко мне, обдав кожу горячим дыханием, а мое тело отозвалось дрожью, что предательски выдала все чувства. — Я могу найти тебя по земле, что впитала твой след. Могу найти по воздуху, который втянул аромат твоих волос. Отыщу по воде, что спрятала твои слезы. Куда бы ты ни пошла, — я обернулась, чувствуя, что сердце в груди стало ныть, — Я найду тебя, золотце. Дикий треск прозвучал в голове, сообщая, что моя неприязнь к Локи надломилась. Вода стала наполнять тело, а душа затрепетала, подчиняясь лукавым словам, которые специально сводили меня с ума. Я впилась в глаза, что темнели, глядя на меня в ответ, а из моих уст слетел вздох отчаяния. Темные кроны мелькали над головой, а хвоя стала насыщать мои легкие концентрированным горьковатым послевкусием, которое отпускало силу зимы, впитывая весеннюю надежду. — Локи.. — Перестань, Лив, — трикстер коснулся моей пряди, а после приподнял ее к себе, втягивая аромат волос, — Ты можешь злиться вечность. Можешь меня ненавидеть. Можешь убить меня, но это не изменит того, что наши души едины, а значит, я всегда найду способ вернуть тебя. — Знаю, — я поджала губы, не желая признавать очевидного, — Но сейчас, — я впилась в янтарные глаза, которые были наполнены пляшущими огоньками, — Лучше найди способ вернуть нашу дочь. — Не переживай, — Локи взмахнул поводьями, от чего огненные волки помчались быстрее, — Энмира получит свободу, а Один падет. Я даю тебе слово. Волна напряжения стала смешиваться с подкрадывающимся облегчением. Я с надеждой вздохнула, понимая, что в глубине души продолжаю верить Локи, а с этим уповаю на слова вёльвы, которые были выдумкой, но такой сладкой и манящей. Темные густые лапы елей мелькали перед взором. Тающий снег превращал черную землю в болото, которое выплевывало наружу то, что не могло поглотить. Моховые камни безмолвными наблюдателями выглядывали из-за стволов деревьев, а высокие кустарники покрылись россыпью почек, которые набухали, желая ожить. — Как быстро сила Фрейра захватывает земли, — я нахмурилась. — Фимбулвинтер был навязан мирам, — Локи хмыкнул, — А они не желали мириться с зимой, от того столь стремительно отдаются времени Бога процветания. — Фрея мертва. Не захотела переходить на нашу сторону, — я вздохнула, — Боюсь представить то, как может отреагировать Фрейр. — Брось, золотце, старик любит тебя, — голос йотуна приобрел легкое лукавство, — Кроме того, если он еще выживет.. — Выживет, — я зашипела на трикстера, а тот лишь бросил на меня спокойный взгляд, который наполнил меня сомнением. — Твои крылья, — йотун бросил многозначительный взгляд на мою спину, — Значит, Рота пала? — Не хочу говорить сейчас об этом, — я поджала губы, а в голову забралось видение с матерью и мертвой подругой, — О чем угодно, но.. Сагр обрадуется возвращению Ванадис. — Да, — Локи кивнул, словно и не было мимолетных фраз про павшую валькирию, — Насчет Сагра, золотко, ты ведь ему отдала кольцо? — Лиод и Улль навели на эту мысль? — я вскинула бровь. — Да, — рыжий плут кивнул, а длинные пряди у его лица стали биться пуще прежнего, — Они рассказали, что ты отправилась искать нашего славного вана, — трикстер прищурился, а боевой окрас на его лице будто ожил, засветившись, — Я сразу понял, что не стоит верить зову кольца, а с этим и идти к Фенриру. Сагр так сильно хотел отомстить Хель, что согласился на это? — Он просто не может меня ослушаться или поспорить, — я пожала плечами. — Это верно, — трикстер на миг призадумался, — С тобой спорить.. ц.. Локи слегка поморщил нос и отрицательно покачал головой, словно меня не было рядом. — Я что-то не поняла, Бог, — я нахмурилась, — Есть что сказать на этот счет? — Ну что ты, любовь моя, — трикстер широко улыбнулся, превратившись в саму невинность, а я слегка вздрогнула, не ожидая услышать таких слов, — Как я смею? Я громко выдохнула, понимая, что накалять обстановку сейчас не стоит, а с этим продолжила следить за дорогой. Чертог Одина все еще был скрыт за гущей леса, но аромат холода и электричества стал протягивать длинные мерзкие руки, неспешно захватывая меня с Локи в свои крепкие объятия. — Стоять! Йотун натянул поводья, а колесница тут же замерла, заставив меня слегка податься вперед от неожиданности. — Прежде, чем мы пойдем дальше, — Локи осмотрел меня, — Мы должны заключить с тобой перемирие. — О Боги, — я закатила глаза, а трикстер вдруг обхватил мое лицо своими ладонями. — Давай, золотко, — йотун ухмыльнулся, прищурившись, — Пока не убьем Одина и не вернем нашу прекрасную дочь. — Ладно, — я фыркнула, — Но наш договор в силе, — я нахмурилась, — После победы.. — Да, — Бог коварства кивнул, — Моя душа в твоем распоряжении, — мужчина хмыкнул, — Дальше будем идти пешком. Странное облегчение сплелось со злобой, образуя нездоровый тандем. Я кивнула, а мои пальцы, поддавшись тихому жалобному стону в душе, безвольно коснулись рыжей косы, что свисала до земли. Подушечки провели по горячей пряди, которая мгновенно наполнилась мелкими искрами, что приятно щекотали кожу. — Нравятся мои волосы, золотко? — лукавый голос прозвучал у моего уха. — Когда они успели так отрасти? — я посмотрела в янтарные глаза. — У всех свои формы и оболочки, Лив, — мужчина стал говорить с напускной загадочностью, — Бог обмана в час мира, — пальцы мужчины ухватились за мой подбородок и вскинули мое лицо повыше, — И Бог огня в час войны, — йотун едва коснулся костяшками моей щеки, — Можно сказать, два разных Бога. — Значит, — я стала говорить чуть тише, ощущая хвойно-медовый аромат, который кружил голову, — Ты в Нифльхейме и здесь - совершенно непохожие друг на друга создания? — Смотря в чем, — трикстер приблизился ко мне сильнее, а легкое волнение стало смешиваться с непонятным страхом и трепетом, — Как убьем Одина, то обещаю, — мужчина прищурился, — У тебя будет шанс узнать обо всех различиях меж мной вчерашним и сегодняшним. Я шумно сглотнула, чувствуя странный дурман. Трикстер лукаво ухмыльнулся, а после отпустил меня, даруя свободу и вновь возвращая к реальности, которая на мгновение исчезла, забрав за собой горечь и страх. Выбравшись из повозки, я стала идти по следам Бога обмана, который спешно вел меня вглубь чащи. Хлюпающий звук служил предателем, разнося по округе правду. Сердце в груди билось с дикой скоростью, а в голове стало пульсировать. Предвкушение от встречи с Энмирой, боя с Одином и концом всего стало подкатывать к горлу и животу, образуя вязкие комья, что с недовольством давили изнутри. Локи внезапно замер, а я, потерявшись в своих мыслях, чуть не врезалась в его спину, вовремя остановившись. Сделав шаг в сторону, я застыла, а мои уста приоткрылись, не веря в то, что видели мои глаза. Высокая стена стояла передо мной и Богом коварства. Каменные глыбы, наваленные друг на друга, скрывали от чужого глаза чертог Одина, который, как и его хозяин, затаился, выжидая удобного момента, чтобы уничтожить своего врага. — Откуда здесь взялась стена? — я нахмурилась, а йотун потащил меня в ближайшие кусты и заставил спрятаться в них, — Ее ведь не было раньше. — О, это, — Локи замешкался, а после загадочно ухмыльнулся, — Древняя работа одного йотуна и его.. коня. — Коня? — я вскинула брови в удивлении, а после насупилась, ощущая странные нотки в голосе рыжего плута. — Да, не слыхала об этом? — трикстер вскинул бровь, а я отрицательно покачала головой, вспоминая рассказы пьяных асов, среди которых не было и слова о стене вокруг чертога Одина, — Что ж.. жеребца звали Свадильфари. Долгая и очень старая история, золотко, о которой даже миры не помнят, но, — Бог обмана покачал головой, давая понять, что сейчас не время рассказывать о событиях былого, — Стена волшебная и появляется лишь по зову Одина. Ее магия не позволит злому путнику пройти к чертогу, — янтарные глаза мужчины сверкнули. — Но ты знаешь, как ее обойти, верно? — я вскинула бровь, а в груди стало зудеть. — Ну конечно, золотко, — Локи пожал плечами, — Ты за кого меня принимаешь? Что бы я, да и не знал.. — Да, я поняла, — я хмыкнула, перебивая йотуна и закатив глаза, — Великий Бог обмана знает все. Веди скорее. Локи кивнул, привлекая мой взор к его шелковистым волосам, которые осветили округу. Трикстер взмахнул кистью и перед глазами появилась странная рябь, которая в некоторых местах отливала радугой. — Идем, — спокойно произнес йотун и вышел из-за кустов, — Будь рядом. — Что это? — Иллюзия, — Локи ухмыльнулся, бросив на меня взгляд своих золотистых глаз, — Она покрывалом невидимости накрыла нас. Я напряженно свела брови на переносице, но все же последовала примеру трикстера и вышла следом за ним. Минуты переливались из одного сосуда в новый, пока я шла вместе с Богом обмана вдоль светло-серой каменной стены. Шероховатости, ребристость и неровности были частью исполинской конструкции, конца которой не было видно. Редкие асы попадались по пути. Их грозные взгляды были направлены вглубь леса, а дергающиеся щеки и губы, капельки пота, что бежали по лбам и шеям, передавали их напряжение миру. Локи ловко обходил охрану, дразня меня тем, что подходил к некоторым асам вплотную, дышал на них или пугал мимолетной иллюзией. Злость и нервозность сплетались с привычным смирением, которое нередко помогало мне пережить выходки плута. — Ну? Долго еще? — я с холодом пробурчала, когда мы прошли мимо очередного божества. — Какая ты нетерпеливая, золотко. — Время, Локи, — я нахмурилась, — Эйнхерии скоро вернутся на Вигрид. — Знаю, — мужчина слегка кивнул, а после замер, обернувшись к стене. Идеальный кусок гладкого камня стоял перед глазами. Его ровная поверхность отражала лучи взошедшего солнца, а округлая форма вызывала странное чувство сомнения. Бог обмана закатил глаза, цокнув и пробубнив что-то про халтурную работу, а после взмахнул кистью и каменный круг заискрился, исчезая и открывая вход к чертогу. Знакомое крупное владение Верховного Бога распласталось перед взором. Легкий ветер прошелся по месту обитания Одина и его семьи, а следом аромат войны забежал на поляну перед строением, словно к себе домой. Я тяжело вздохнула, вспоминая то, как более трех лет назад приходила в этот чертог с Локи, Ангрбодой, Уллем и Сагром освобождать Фенрира. Тогда миры казались вечными и большими, но только сейчас я ощутила их стесненную натуру, что должна была окончательно исчезнуть, попав в руки нового хозяина. Бог обмана принялся вести меня за собой, обходя охрану и ловушки сквозь стены, а после повел тайными путями, которые трикстер лично создал во времена, когда называл это место родным домом. Мы прошли зал для гостей, который был забит асами и эйнхериями, коридоры, что вели к Вальхалле и темницам, комнаты сыновей и внуков Одина, покои их жен и любовниц, а после вышли к месту, где должен был находиться Бог, который создал миры. Знакомый темный тронный зал вновь стоял перед моими глазами. Реальность происходящего кусала кончики пальцев, которые слегка дрожали, отзываясь на волнение в душе. Концентрированный электрический аромат бил с силой в нос, стараясь оглушить и напомнить, в чьих владениях я нахожусь. Тьма гнилыми всходами завладела сознанием, которое черствело, а я нервозно стала кусать щеки, стараясь контролировать хотя бы себя. Один сидел на троне и на его руках находилось то, что заставило мое сердце провалиться в пятки, а глаза вмиг покрыться мутной пеленой. Энмира, одетая в асгардское рунное платье, что было украшено драгоценными камнями и золотым металлом, сидела на коленях у Верховного Бога, который что-то рассказывал созданию. Моя дочь крутила в руках золотое кольцо с сапфирами и рубинами, а ее янтарно-выцветшие глаза с легким напряжением бегали по округе. Внезапно мир наполнился знакомым медово-молочным ароматом, а Энмира резко подняла голову, от чего ее рыжие локоны вздрогнули. Наши взгляды встретились, схлестнувшись в неверии и мягкости. Мое сердце растворилось, громадные глаза дочери расширились, а ее нижняя губа стала дрожать. Я замерла, всхлипнув, а мои пальцы обвила горячая ладонь Локи, который стал согревать мою растерзанную душу не энергией, но теплом своего тела. — О, — голос Всеотца залил округу и окончательно выбил мой рассудок из колеи, — Ну наконец-то, Энмира, твои отец и мать явились.