Мой великий и коварный Бог огня

Белые ветви, разрезая саму жизнь, прорывались вперед сквозь густые сгустки тьмы. Лохматые нитки покинули синюю почву, вновь потянувшись к широким жилистым корням, которые вели к множеству деревянных стержней. Искристый звук захватил пространство, нарастая, словно кто-то разжигал пламя, а после закружился на ровном месте, уменьшаясь и концентрируясь в одной точке. Мелкие капли лунного света, мчась по невидимой спирали, коснулись моего пальца, на котором возник образ знакомого кольца. Мое тело сжалось, потеряв волю, веки наполнились тяжестью, а душа спокойствием. Мягкость пришла невидимым, но уютным покрывалом к порогу моего рассудка, а с ней вся жизнь провалилась в беспамятный сон. Луч света, пробиваясь сквозь черные краски, дразнил мое сознание. Далекое кукование птиц, аромат хвои и шум ручья напевали на ухо тихую мелодию бытия, будоража мое нутро и возвращая его в реальный мир. Мои дрожащие веки приоткрылись, а глазам предстал высокий каменный потолок. Светлое полотно было покрыто рунами Асгарда, что были призваны охранять сон жильцов. Знакомый аромат меда и хвои витал вокруг едва уловимым послевкусием, давая понять, кто здесь недавно властвовал, охраняя мою жизнь. Я обвела взглядом помещение, а после поняла, что находилась в покоях, усыпанных деревом, мехом и шелком. Тюль неспешно качался, привлекая взгляд к крупному окну, сквозь которое и вливалась энергия яркой звезды, что еще недавно служила старому устою. Мои пальцы едва коснулись груди, наткнувшись на узел рубашки, под который я поспешила залезть. Подушечки нащупали холодную кожу, но так и не смогли найти следа от острия Гунгнира. Втянув в легкие побольше воздуха, я неспешно села, слегка поморщившись и зашипев. Тело ныло, навевая воспоминания о битвах, а дикая слабость давала понять, что я пролежала в покоях без сознания не один день. Неспешно встав, умывшись и добравшись до сундука, я достала светлую рубашку и бледно-зеленую льняную юбку, которые надела на себя с большим трудом. Обмотавшись накидкой, расшитой рунами Асгарда, я впилась взором в крупное зеркало, что показало уставшую девушку, чей взгляд рассказывал о битве с тем, что всегда жило в ее голове. Под выцветшими глазами залегла тень, щеки впали от отсутствия еды, а бледная кожа стала еще белее. Я нахмурилась, прислушиваясь, и вздрогнула, вдруг осознав, что голоса больше нет, а с ним появилось чувство, словно его никогда и не было. Мысли об Аудуне, Регинлейв и об участи, что упала на их плечи, стали выедать сознание, вновь демонстрируя картины, которые были ужасными. — Мне жаль, — тихо произнесли мои уста, — Но теперь это прошлое. Я сжалась, ощутив некую пустоту, но после голову наводнили мысли о настоящем. О том, что колесо времени для меня вновь покатилось вперед, а значит, есть вещи, которые должны заботить меня куда сильнее. Я находилась рядом с теми, кого называла друзьями и родными. Опять была со своей семьей. Рядом с Локи и Энмирой. Вся боль, заботы и даже очередная война стояли того, чтобы я была с теми, ради кого готова отдать свою жизнь. Невидимая сила наполнила вены, а я вмиг бросилась на выход, подчиняясь желанию найти Бога обмана и нашу с ним дочь. Каменные коридоры чертога вились, словно корни могучего древа, а свет пробивался сквозь высокие мелкие окна. Летя вперед, мне все время казалось, что темный цвет стен стал очищаться, подчиняясь воле нового правителя. Где же может быть Локи и Энмира? В тронном зале? Вряд ли. Скорее всего, йотун всю ночь был рядом, а утром, когда наша дочь проснулась, принялся обучать ее пакостничать, стараясь выбить из головы ребенка страх, который она пережила с того момент, когда я решила броситься спасать ее и трикстера. В сознании всплыл бой с Одином, а с этим сверкающее острие копья блеснуло перед взором. Я замерла, всхлипнув, а ощущение, что металл вновь вошел в мою плоть мягко, словно нож в масло, охватило тело. Я задрожала, вспоминая взгляд янтарных очей Локи, а с ним горькие слезы дочери, которая, хоть и была еще совсем маленькой, но все понимала. Кровь стала невидимыми брызгами орошать камень, а я фыркнула и резко бросилась вперед, стараясь оставить ужас войны позади и наполняясь силой. Мой шаг сменялся новым, пока мимо глаз не блеснула знакомая жизнь, что заставила меня замереть. Кислые лучи солнца стелили ковер, который вел к крупному саду, что был скрыт от постороннего взгляда гостей чертога. Перед взором мелькнули воспоминания о павшей Сигюн, а с этим мысли привели к тому, что Локи вполне мог бы находиться в саду, выискивая знакомые кусты с розами. Сердце сжалось в маленький, но тяжелый камень, и я тихой поступью юркнула в открытые двери, а после прищурилась, попав под покровительство горячих весенних лучей. Сочные кустарники, мохнатые ели и высокие сосны демонстрировали свою красоту. Кудрявый плющ оплетал стены чертога и небольшие деревянные навесы, создавая крохотные теневые острова, что скрывали тайны Богов. Волнистая тропа вела вглубь сада, нашептывая сладкие слова своими видами и цветочными ароматами, а с этим подначивая следовать пути, что был извилист и тернист, как и сама жизнь. Я с неверием осматривала сад, понимая, что сила Фимбулвинтер и не действовала в этом небольшом уголке жизни. Вздохнув, я поплелась по дороге, которая навевала воспоминания о веселом времени, что я проводила с валькириями и разными Богами несколько лет назад. Тогда казалось, что дурманящий тягучий мед будет литься вечно, а игривость и спокойствие в те часы представлялись безмерными. Поворот сменился новым, показав очередную красоту сада, а после мир растений открыл глазам картину, которую я никак не ожидала увидеть. Душистый аромат витал над широкими вазами с пестрыми цветами, которые манили, рассказывая о магическом таинстве и ритуалах, что нередко проводили здесь Боги и Богини, отдаваясь страсти. Крупная арка из краснеющего плюща приютила около себя несколько кустов с ежевикой и малиной, возле которых крутились два жителя мира ванов. Мужчина и женщина держали в руках лукошки из лубка, набитые ягодами. Сагр что-то рассказывал Ванадис, а та внимательно слушала его речи, позабыв обо всем. Тяжелый камень в груди перерос в грубый ком, который поднялся к горлу и стал давить. Я подошла ближе, ведомая невидимыми нитями, что отливали золотом и тянулись к сердцам двух ванов. Мгновение и я застыла, продолжая любоваться божествами, которые были частью моего мира и моей истории. Час, засмотревшись вместе со мной, стал ступать медленнее, а Ванадис, поправив длинные пряди, обернулась, встретившись со мной взглядом. Блондинка вздрогнула, а плетеная корзина выпала из рук создания, рассыпав крупные ягоды по траве. — Что такое? — пробасил Сагр, взглянув влюбленным, но встревоженным взглядом на девушку. — Лив! Я застыла, глядя на Богиню, что еще недавно уплыла в море Нифльхейма, забрав за собой красоту миров. Длинные светлые пряди впитывали лучи солнца, а голубые глаза Богини заискрились. Пространство смазалось, словно было выдумкой, а уже через мгновение Ванадис оказалась в моих объятиях. Мои руки пропитались силой, от чего я все сильнее прижимала подругу, ощущая тепло ее тела. Свежесть воздуха кружила голову, а неверие в то, что я видела Богиню живой заставляло сердце биться шустрее. — Очнулась наконец-то, — послышался добродушный бас Сагра, который поспешил подойти ко мне и Ванадис. Я отпрянула от девушки, а после обернулась к мужчине, которого любила, как сестра любит родного брата. Теплая крупная рука легла на мое плечо, сжав его и передав силу вана. Я впилась в зеленые глаза друга, что вновь сверкали жизнью, которая еще недавно покинула мужчину, убежав за душой павшей дочери Фрейи. — Долго я была не в себе? — я стала осматривать божеств, не веря, что все с ними хорошо, а мои пальцы коснулись щеки подруги. — Несколько дней, — спокойно ответил блондин, — Локи помогал выхаживать тебя. Вместе с Энмирой, конечно. — Я слышала, что она напевала тебе какие-то мелодии, — с улыбкой произнесла Ванадис, — Кажется, мидгардские. — Скорее всего, — я кивнула, вспоминая то, как часто вместе с дочерью пела песни, которые ребенок едва мог повторить. — Как ты себя чувствуешь? Что там было, Лив? — Со мной все хорошо, — я вскинула ладонь, — Не стоит переживать, мне просто нужно.. — Все осознать, — тихо произнес Сагр. — Да, — я кивнула, — Как ты добралась в Асгард из Хельхейма? Я осмотрела Богиню, а мои пальцы невольно коснулись ее руки, все еще не веря в то, что она стояла передо мной. Сестринская связь пришла на зов, а меж мной и Ванадис, казалось, появились плетеные лучи, что связывали наши души. — На самом деле, — девушка пожала плечами, — Мне помог Хельблинди. Он доставил меня сюда буквально сразу после того, как ты и Локи убили Одина. Я слегка вздрогнула, а в голове возник образ голоса, который сообщил о том, что душа бывшего Верховного Бога не была уничтожена окончательно. Раз Ванадис говорит о смерти Одина, значит, Локи либо и сам ничего еще не понял, что маловероятно, либо он специально никому не сообщил. Выходит, и мне надо молчать до тех пор, пока не поговорю с Богом обмана. — Кто бы мог подумать, — я хмыкнула, вспоминая брата трикстера, а после вновь посмотрела на блондина, — Ты успел принести кольцо. Даже несмотря на ваши.. разногласия с Локи. — Он ведь мой друг, — шмыгнув носом, произнес Сагр, — Кроме того, знаешь, — ван поднял свои ладони и впился в них взглядом, — Я в какой-то момент ощутил, что ты в опасности, а с этим помчался помочь. Вот и все, — блондин пожал плечами. — Я тоже это чувствовала, — тихо прошептала Ванадис, а я лишь шумно сглотнула. — Думаю, что все ваны почувствовали, что с их матриархом что-то не так. В любом случае, — блондин улыбнулся, — Все знают, что ты выжила, и они ждут тебя в чертоге Ванахейма. — Спасибо, Сагр, — я кивнула, а после поджала губы, не решаясь задать вопрос, — Много наших сестер и братьев пало? Ван ничего не ответил, но цвет его зеленых глаз стал мутнее, а лицо серьезнее. Блондин покачал головой, а я все поняла без слов. Невидимые руки стали сдавливать грудную клетку, от чего я шумно втянула воздух, стараясь сохранить спокойствие, которое могло разбиться вмиг, словно хрусталь. — Ясно, — тихо прошептали мои уста. — Ведьмы показали себя в бою прекрасно, а лекари делали все возможное для всех армий, — Сагр кивнул, — Я уверен, что ты гордишься ими. — Даже сомнений быть не может, — я сжала пальцы в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, — Имена всех павших и выживших войдут в истории рукописей, в честь них будут спеты песни и проведены ритуалы. А семьи погибших.. — я сглотнула, — Нужно позаботиться о них. — Конечно, Лив, — мягкий голос Ванадис стал согревать душу, — Все сделаем, как скажешь. Легкое дуновение ветра качнуло листья магического сада, от чего аромат трав усилился, а в моей голове заскреблись мертвые образы, что навсегда въелись в душу. — Я вынуждена вас попросить.. — Мы сегодня же отправимся домой и присмотрим за Ванахеймом, пока ты не уладишь все здесь, Лив, — мягко произнесла Ванадис, а ее пальцы сплелись с моими, — Подготовим все к возвращению матриарха и нашей прекрасной Энмиры. — Кстати, — я вскинула бровь, — А где она? И Локи где? — Я видела их в трапезной, — спокойно произнесла Ванадис, — Быть может, они все еще там? — В любом случае, в трапезной сейчас Лиод, — добавил Сагр, поджав губы, — Она.. немного не в духе, но точно знает куда Локи и Энмира направились после. — Я поняла, спасибо, — я отвела взгляд, осознавая, что бывшая валькирия, как и все, пережила многое. — Мы проведем, — пробасил Сагр. — Нет, — я отрицательно покачала головой, — Вам точно лучше побыть здесь. А я полна сил.. на удивление, — я пожала плечами, вспоминая то, что еще недавно еле с постели поднялась. Я вновь обняла подругу, прижимая к себе олицетворение истинного Ванахейма, а после обернулась к Сагру, и, слегка вздохнув, позволила другу заключить себя в объятия, которые были по-медвежьи неуклюжими, но уютными и родными. — Я пойду, — я кивнула, понимая, что радость от встречи с Ванадис и Сагром велика, но желание увидеть Энмиру и Локи давало плоды, что манили меня, — Встретимся в Ванахейме. Покинув сад, я вернулась назад в чертог, который некогда являлся символом Бога, что был частью троицы, создавшей все вокруг из тела Имира. Ноги вновь тащили меня извилистыми коридорами, которые путали сознание. Крупная арка, колонны которой были украшены историей Асгарда, вела прямо в огромную трапезную. Длинные столы стояли в три ряда, а несколько божеств из разных миров принимали дары чертога, попивая бесконечный мед Хейдрун и поедая разные яства. В дальнем углу, что был скрыт от всех тенью, в компании своего меча восседала знакомая девушка. Сосредоточенный взгляд бывшей валькирии был прикован к деревянной кружке, на которой была выжжена история покорения Муспельхейма. Лиод с ожесточением сжала посудину, а после, вздохнув, выпила содержимое, делая жадные глотки. Пройдя вдоль стены, чтобы не встретиться с лишними глазами пирующих, я подошла ближе к столу, за которым сидела подруга, и замерла, осматривая божество, что не замечало никого вокруг. — Лиод, — я улыбнулась огненной великанше, которая тут же отреагировала. Бывшая валькирия открылась мне, а я едва сдержала вздох сожаления. Крупная рана терзала лицо божества, придавая ему еще более воинственный вид и рассказывая о великом бое. Хлопковые намотки покрывали голову и глаз Лиод, оставляя уцелевшим лишь единственное лавовое око. Встрепенувшись, воительница шустро встала и подошла ко мне. Крепкая рука девушки упала на мое плечо, ее огненные косы налились приятным оранжево-розовым цветом, а на пухлых губах растянулась улыбка. Я обхватила запястье девушки, радуясь тому, что подруга жива, а с этим осознавая, как много ей пришлось пройти на Вигрид, когда я покинула ее вместе с Уллем и направилась на поиски Сагра, а после и Хель. — Очнулась все-таки, — бывшая валькирия кивнула, осматривая меня, — А я знала, что ты сможешь победить в схватке с Гунгниром. Я втянула теплый аромат мяса, сушеных трав и меда, а после прищурилась, пытаясь как следует вспомнить все детали мира, в котором правил голос, что склонял меня к тому, чтобы я не возвращалась в реальность. — Лиод, мне жаль, — спокойно произнесли мои губы. — Это мелочь, Лив, — великанша хмыкнула, а после коснулась уцелевшей стороны лица, — Я ведь была рождена с двумя глазами, так что.. мне повезло. Смогу и дальше сражаться. — Даже сомнений нет, — я кивнула, — Как так вышло? — Тор. Тихо произнесла великанша, а после поморщила нос, от чего все внутри меня потемнело. — Когда я с Уллем прибыла на помощь Локи и Йормунганду, то Бог обмана ушел, а мы вступили в схватку с сыном Одина, — Лиод сглотнула, а после ухмыльнулась, — Бой был славным, но не лишенным последствий. Я поджала губы, чувствуя вину, ведь именно я послала Бога охоты и бывшую валькирию к Локи, зная, что и Лиод, и Улль жаждали поквитаться с Богом грома. — Много.. — Узнаешь все, — великанша кивнула, словно прочитав мои мысли, — Только очнулась, а уже о войне думаешь. Скажу лишь то, что дети Локи живы. Оставшиеся валькирии находятся в Вальхалле. Фрейр вместе с Суртом выстояли, но вот Ивальди пал, как и Тьяцци. Тор бежал, а Тюр.. — девушка пожала плечами и ухмыльнулась, — Хель забрала его в свое царство. — Ждут освобождения сына, — я кивнула, вспоминая уговор, который вернул душу Ванадис в мир живых. — Видимо. — Значит, валькирии выжили? — После того, как Фрейя пала от твоей руки, — Лиод на мгновение замолчала, а я отвела взгляд, — Хильд удалось убедить оставшихся валькирий перейти на нашу сторону. Они вступили в битву против эйнхериев, уравняв наши шансы. — Что ж.. Я вздохнула с облегчением, осознавая, что все закончилось, а с этим грустно ухмыльнулась от того, что павшему войску Одина повезло больше всех, ведь даже после смерти они остались в этих мирах, в отличие от остальных. — Небось Локи и Энмиру ищешь? — с мягкостью задала вопрос великанша. — Видела их? — Да, — Лиод кивнула, — Твоя дочь совсем плохо спала все дни, что ты была без сознания, а потому Локи стал водить ее к водопаду Грез Мани. Они были здесь утром, а после, поев, направились туда. Кажется, он забивает ее голову обучением. Я вскинула брови, а после хмыкнула, вспомнив то, как Локи высказывал недовольство от того, что я обучаю Энмиру светлому Сейду в столь раннем возрасте. — Поняла, — я благодарно закивала, — Ну, увидимся позже. — Погоди, — позади послышался знакомый голос, который заставил сердце замереть. Я обернулась, а передо мной стоял Бог охоты, который внимательно осматривал меня своими карими глазами. Я сглотнула и нахмурилась, осознав, что одежда лучника выглядела так, словно он собирался в путь, едва успев передохнуть от войны. — Можем пойти к водопаду вместе, — асгардец поправил колчан, — Лиод? — Да, попрощаемся заодно. — Попрощаемся? — я вскинула бровь, а после замотала головой, все понимая. — Я ухожу, Лив, — спокойно произнес Улль, — Поброжу по мирам. После войны многим нужна помощь, а я как раз займусь этим. — Я думала, что ты останешься здесь, — я сглотнула, — Помогал бы Локи в Асгарде или, — я пожала плечами, — Мне в Ванахейме. — Уверен, — Улль улыбнулся, а его карие глаза сверкнули, — Вы справитесь и без меня. Да и у тебя есть Сагр с Ванадис, а у Локи остается Лиод. — Значит, путешествия так и манят, да, Бог охоты? — я хмыкнула. — Вы с Локи затащили меня в них много зим назад, — асгардец пожал плечами, — Я уж и привык. Невидимый зверь укусил кровавую мышцу, а я поджала губы, зная почему лучник решил уйти. — Что ж.. — Идем. Ветвистые коридоры в очередной раз замелькали перед рассудком, выпуская меня, Бога охоты и бывшую валькирию из укрытия чертога. Солнечный свет продолжал съедать остатки былой власти Всеотца, создавая канавы, по которым струилась сила нового часа. Виды неспешно сменялись, оставляя чертог позади, а я слушала разговор Улля и Лиод о предстоящем путешествии лучника. Асгардец собирался отправиться в Йотунхейм, чтобы помочь великанам изгнать драугров, что после войны сконцентрировались на земле йотунов, чувствуя особенную связь меж ними и своей владычицей, которую сейчас волновал лишь ее сын. — Ты уверен? — я тихо задала вопрос, — Может, еще хоть несколько дней побудешь в чертоге? — Я бы ушел сразу же после войны, Лив, — твердо произнес лучник, — Но я хотел дождаться дня, когда ты очнешься, и лично попрощаться. — Вот именно, — я кивнула, — Я лишь очнулась, а ты уже уходишь. Мы ведь так много должны обсудить. — Локи все знает, — Улль слабо улыбнулся, — Да и из меня рассказчик не столь хороший, как твой муж. Я поджала губы, отведя взгляд и ощущая некую обиду, что лилась из асгардца и кусала меня невидимыми клыками. Земля асов наполнилась жителями миров, которые раскинули стихийные рынки, продавая оружие и безделушки, а также соорудили временное поселение, где мужчины и женщины отдыхали, празднуя обретение долгожданной свободы. Многие из выживших были покалечены, но отсутствие ног и рук все же не могло сдержать их безмерную радость от окончания страшной войны. Мелкое поселение осталось за спиной, а далекий шум воды стал неспешно сплетаться с пением птиц, ускоряя мой пульс, который отдавал ударами в виски. Я пристальнее вглядывалась в даль, пока не увидела владения водопада. Высокая скала касалась голубого неба острым каменным концом, а крупный поток чистейшей воды стремился вниз, превращаясь в ажурную вуаль, что растворялась в камнях и зеркальной глади небольшого водоема. Моховые валуны валялись недалеко от каменных берегов, а кустарники впитывали влагу, разбухая и одаривая мир белыми шишковидными почками, что должны были совсем скоро распуститься и выпустить наружу первые листья. Сила Фрейра здесь действовала сдержаннее, но все же и эта часть Асгарда пала перед ней. Высокий рыжий мужчина сидел напротив крохотного ребенка, который копировал движения Бога, что создавал разных зверей из огня. Богатые рыжие локоны вздрагивали каждый раз, когда девочка взмахивала кистями, выпуская из рук клубки пламени. — Вы могли бы.. — Конечно, — послышался спокойный голос Бога охоты. Лиод и Улль замерли, позволяя мне подойти ближе к дочери и ее отцу. Подкрадываясь, я внимательно следила за божествами, которые мне казались видением. Моя душа стала наполняться крупными бутонами, что раскрывали свои лепестки от каждого очередного шага. Блеклая радуга, словно маленький Биврёст, сверкала над Локи и Энмирой, зачаровывая все вокруг. Моя дочь, вскочив на ноги, выпустила огненную змею, что обвила ее тело, а Локи, широко улыбаясь, принялся радостно расхваливать творение ребенка. Я прислушалась, звуки воды стали тише, а мох, что плелся по земле, принялся доносить мне слова, которые лились из лукавых уст Бога коварства. — Ты умница. Из тебя растет талантливая Богиня, — йотун кивнул, — Вот очнется твоя мать и покажешь ей, чему ты уже сумела научиться, а пока.. Локи замолчал, а в следующее мгновение отвел взгляд от дочери, заставив меня застыть. Янтарные глаза слегка расширились, наполнившись черным углем и ярким пламенем. Трикстер сглотнул, слегка встряхнув головой, словно не доверял своим очам, а после манящая ухмылка коснулась губ Локи. Хлесткий удар шлепнул пространство, а мое тело принялось наполнять знакомое тепло. Кольцо на пальце стало покалывать, а следом сила пламени обрушилась на мою руку. Душа потянулась к знакомой жаркой энергии, что принадлежала божеству, которое было моей судьбой. Я слегка улыбнулась трикстеру, который едва кивнул, а после перевел свой взгляд на ребенка, что пытался привлечь внимание отца. Локи, облизав свои уста, что-то тихо произнес нашей дочери, которая, задрожав, резко обернулась. Рыжие локоны дитя застыли, а ее двухцветные глаза, наполненные жаром янтаря и выцветшим холодом, стали огромными. — Энмира, — я выплюнула имя ребенка, все еще не веря в окружающую реальность. — Мама! Сила ветра охватила мои ноги, и я бросилась навстречу дочери, которая мчалась ко мне, преодолевая моховые камни. Теплое хвойное платье Энмиры шуршало, аккомпанируя шуму льющейся воды. Пульсация в голове нарастала, а я упала на колени, заскользив по камням и расставив руки в стороны. Мгновение сменилось новым, расцветая, и в мои объятия упала бесценная душа. Я прижала к себе создание, в котором сплелись стихии пламени, воздуха и земли, а мягкий ветер закружился вокруг меня и дочери, скрывая нас от чужих глаз. Прекрасный час замер, позволяя мне насладиться реальностью, которая была похожа на сладкий сон. Молочно-медовый аромат, исходивший от прядей, вскружил сознание, а мои губы принялись целовать лицо и голову дочери. Я жива, а с этим Энмира в моих руках. Как и обещал мне Локи. Наша дочь не пострадала. Она вновь рядом со мной, а тот, кто забрал мое сердце поплатился за содеянное. Бог обмана справился, в очередной раз доказав мне, что я и наш с ним ребенок не были для трикстера пустым местом. — Все теперь хорошо, — я замерла, осматривая бледное лицо Энмиры, глаза которой стали наполняться слезами, — Все хорошо, слышишь? Я всхлипнула, а после осознала, что, как и дочь, наливалась соленой водой, крупные кристаллы которой уже щипали глаза. Вновь прижав ребенка к себе, я ощутила, как Энмира обняла меня за шею, зарываясь в волосы. Я встала, поднимая девочку на руки и покачивая ее, а с этим нашептывая тихую историю. Время застыло, как и окружающие меня и мое дитя Боги. Беседа с Энмирой полилась вперед, сплетая в себе разговор о моем самочувствии, ее обучении и даже о том, что дитя уже успело сжечь в чертоге, раздразнивая нянек. Бог обмана, к которому приковался мой слезливый взгляд, медленно плелся ко мне и Энмире. Улыбка не спадала с губ йотуна, а его глаза были переполнены чем-то хитрым, но нежным и манящим. Я сделала несколько шагов навстречу Локи, который ускорился, и уже через мгновение оказался рядом. Длинные пальцы мужчины коснулись плеча Энмиры, а сам йотун бросил взгляд за мою спину и слегка кивнул, привлекая к нам Лиод и Улля. Асгардец и бывшая валькирия оказались рядом, а Локи стал настойчивее потирать руку Энмиры, которая нехотя оторвалась от меня. — Ну, вот мама и очнулась, — голос Локи был наполнен игривостью, — А я ведь тебе говорил. — Угу, — девочка улыбнулась, — Говор-рил. — Ну конечно очнулась, — я сглотнула, — Разве могло быть иначе? Я шустро закивала, осматривая дочку, а после впилась в Локи, дыхание которого участилось. Пальцы йотуна едва коснулись губ, а сам он кивнул, наполняя нас обоюдным пониманием. — А теперь, — трикстер приблизился к Энмире и заправил рыжий локон за ухо ребенка, — Твоей матери и мне надо поговорить, мое маленькое золотко. Я вздрогнула, не ожидая услышать таких слов, а дитя стало активно кивать. Я сглотнула, осознавая происходящее, а с этим чувствуя, что события идут слишком стремительно. — Но я скоро вновь буду с тобой, моя радость, — дополнили мои уста, от чего девочка смущенно вздохнула, — Мы быстро решим все. Я уставилась на Локи, смакуя в голове наш с ним договор, который подразумевал, что после победы над Одином и возвращения Энмиры, душа Бога обмана будет в моих руках. — Давай, Энмира, — с игривостью произнес Локи, — Иди к Лиод. — Пойдем тренироваться, — великанша улыбнулась, а девочка затейливо закивала, позволяя мне передать ее в руки бывшей валькирии, — Ух, научу тебя топор держать, сможешь им деревья рубить. — Я ог-гнем могу, — смущенно произнесла Энмира, пытаясь четко выговаривать слова. — Но топором веселее будет, уж я знаю, — самодовольно произнесла великанша. Лиод слегка качнула мою дочь, от чего девочка стала тихо смеяться, а после она повернулась ко мне, подставив свою еле румяную щеку, в которую я тут же впилась устами. Взбитый, словно масло, мир колыхнулся, издав аромат меда и молока, а Энмира и Лиод стали удаляться, вызывая во мне желание скорее разобраться со всем, лишь бы вновь побыть с ребенком, за которым я до безумия скучала. — Значит, — послышался слегка лукавый голос Локи, — Уже уходишь? — Как и говорил, — сухо произнес асгардец, а я перевела свое внимание на Богов. — Ты ведь помнишь.. — Да, — шустро ответил лучник, — Все помню, Локи. — О чем вы? — я сглотнула. — Не имеет значения, Лив, — с легкой улыбкой ответил йотун. Я нахмурилась, понимая, что у мужчин были свои тайны, а затем осмотрела лучника, зная, что час прощания с Богом охоты наступает именно сейчас. Странное ощущение прокатилось по телу градом, который стал холодить нутро. Казалось, что теперь все будет окончено. Прежний мир распадется, став спокойнее, а с этим больше не будет путешествий, совместного сна под открытым небом, покорения драконов, жизни в разных мирах, новых знакомств и поверженных врагов. Казалось, что я больше никогда не встречу Норн, не увижу битву против стражей Иггдрасиля и не погуляю со случайными путешественниками, с которыми могла бы разделить флягу меда. Казалось, когда Улль уйдет, то моя судьба поставит точку в приключении, что длилось столь долго. — Что ж, — тихо произнес Бог охоты, а его карие глаза впились в меня, — Мне пора. — Знаю, — я кивнула, чувствуя волнение, — Мы ведь еще встретимся? — Это лишь Норнам известно, Лив. — Как и всегда. Я сделала шаг к лучнику, чувствуя легкий страх. Встав на носочки, я вздохнула, ощутив прилив трепета, а после едва коснулась своими губами щеки друга, от которого вмиг полился жар смущения. Я отпрянула от асгардца, а карие глаза Бога расширились, от чего я улыбнулась, еле сдерживая слезы грусти. — Удачи, Улль. — До встречи, Лив, — тихо произнес лучник, а после бросил взгляд на Бога обмана, — Локи. Асгардец кивнул, развернулся, взмахнув плащом, словно крылом сокола, и принялся удаляться, оставляя меня наедине с трикстером. Чувство опустошения наполнило вены, кровь в которых за сегодня тысячи раз вскипала и остывала. Проследив за удаляющимся силуэтом, я отпустила Бога охоты, а после обернулась, впиваясь взглядом в йотуна, который взволнованно рассматривал меня в ответ. Переполненный кувшин продолжил впитывать новые капли тягучего масла, что состояло из эмоций и чувств. Золотистые глаза становились все напряженнее, но все же блеклое понимание сквозило в бездонном взгляде, читающем души. — Локи.. — Не имеет значения, — трикстер на мгновение сжал челюсти, от чего желваки на его лице вздрогнули, — Это был лишь прощальный поцелуй. Улль - друг, не более. — Да, — тихо произнесли мои уста, — Так было всегда. — Я помню, Лив. Резкий порыв ветра прошелся меж мной и Богом коварства, принеся за собой мелкие брызги, что коснулись моего лица. Аромат воды стал сильнее, смешавшись с запахом мха, который бережно летал на невидимых качелях спокойствия. Море из чувств, что еще недавно спало, взбодрилось и начало бушевать. — Я рад, что ты очнулась, — спокойно произнес трикстер, — Но лучше не тратить время на разговоры. — Наш договор, — тихо произнесли мои уста, а внутри нечто стало скручивать мои органы, словно стараясь выжать саму душу, — Ты убил Одина, а после вернул нашу дочь. — Я обещал тебе, золотко. Я вздрогнула, чувствуя, что все внутри начинает рваться на части, а с этим воспоминания о том, что еще недавно я могла все потерять, захватили голову, рисуя страшные картины на жухлом холсте. — Давай, Лив, — трикстер ухмыльнулся и стал неспешно отходить, — Не стоит тянуть со второй частью нашего уговора, а иначе ты начнешь сомневаться. — Может, — я свела брови домиком, а мой голос захрипел, — Я уже сомневаюсь, Локи. — Нет, — йотун прищурил янтарные глаза, а после застыл, сливаясь с пространством, которое испускало молочный туман, — Доведи все до конца. Это будет справедливо, Лив. По моей вине все случилось. Наша дочь чуть не лишилась матери из-за меня. — Я сама бросилась под копье, Бог. — Ты бросилась, потому что когда-то давно, — Локи сглотнул, — Мне было скучно. Я поджала губы, стараясь подавить в своем сердце все, что испытывала ранее, отдаваясь лишь холоду и пытаясь вспомнить всю боль. Едва пошевелив пальцами, я вырвала из влажной земли крупные корни, которые направили острые концы в шею, глаза и грудь Бога обмана. Небо над головой потемнело, пропитавшись силой Йотунхейма, что уже давно вплел в Асгард часть себя через ребенка, которого много лет назад родила великанша Лаувейя. Крохотный Бог вырос и прожил долгую жизнь, наполненную любовью, весельем, ужасом, местью и свободой, которую он все же смог обрести. Я шумно втянула в легкие воздух, готовясь завершить уговор. Локи развел руки в стороны, а его взгляд сверкнул, проникнув в мою душу и коснувшись ее своими горячими пальцами. — Локи. — Я не стану сопротивляться, — твердо произнес рыжий плут, — Действуй, золотце. Кроме того, ключ от врат Хельхейма в твоих руках. Я не покину мира дочери, лишь будь на то твоя воля. Гнилые корни, взирая на йотуна, рвались проткнуть его тело и разорвать каждую мышцу на тысячи кусочков. В моей голове всплыли все те разы, когда Бог обмана врал мне, видения с моим отцом, шепот голоса, страх, боль и обида, которые, как мне казалось, навсегда поселились в моем сердце. Небо, словно глубокое синее море, качнулось, пустив по глади пенистую волну из облаков, а перед взором мелькнуло прошлое Локи, наполненное виной и страданиями. Внутренние чаши, залитые странной жижей, вновь напомнили о том, что именно благодаря чувствам к Локи и Энмире, я одолела соблазн и смогла вернуться в реальный мир. Терзания не желали утихать, но твердость решения оказалась сильнее, и я позволила началу вновь возродиться, отказываясь уничтожать то, что было частью меня. Я вздохнула, прикрыв на мгновение веки, а с этим гнилые корни вернулись в недра влажной земли. Мир застыл, наполнившись шумом воды, что изъедала душу. Расстояние, которое было меж мной и Локи, стало вдруг больше. Йотун слегка ухмыльнулся, опустив руки, а я свела брови домиком, стремясь увидеть ленту событий, которым позволила зародиться в новой жизни трикстера. Невидимое гудение нарастало, а далекая птица, что наблюдала за нами, встрепенулась, от чего Локи стал неспешно идти в мою сторону. Мгновение сменилось новым, а шаг мужчины ускорился, сводя с ума. Еще секунда и знакомый жар окутал меня, захватывая в родную ловушку, в которую я желала попасть. Я обвила шею Локи, прижимаясь к напряженному телу. Трикстер прокружил меня, отрывая от земли, а после застыл, позволяя мне впиться в темнеющий янтарь. Хвоя и мед в секунду охватили меня, а сознание отдалось рукам, состоящих из мутного дурмана. Я стала чуть чаще дышать, чувствуя трепет, что нарастал меж мной и трикстером. — Коснись моей души, Локи, — я приблизилась к устам йотуна, который сглотнул, — Сейчас же. Бог обмана ухмыльнулся и знакомое тепло полилось по жилам, а кольцо на моем пальце закололо, расслабляя пространство. Я тихо выдохнула в ухмыляющиеся губы, обмякая в руках йотуна, что сильнее прижал меня к себе. Трикстер хмыкнул, а после словил мои уста своими, проникнув сладостью, которую я, не подозревая, желала вновь ощутить. Мои пальцы зарылись в рыжие мягкие пряди, а колыбельная мира заурчала, убаюкивая округу. Поцелуй становился все нежнее, а час плавился, как и дрожащие колокольчики в моей душе. Жизнь разрешила насладиться моментом, а я лишь сильнее прижалась к Богу обмана, осознавая то, что не смогла бы никогда допустить смерти йотуна. — Лив, — трикстер оторвался от меня, а я разочарованно вздохнула, не желая прерываться, — Не будешь жалеть? — Разве похоже нам то, что я способна пожалеть об этом? — я облизала уста, на которых еще оставался вкус меда. — Ну, — йотун пожал плечами, — После битвы с Хель ты желала моей смерти. — Жизнь переменчива, — я хмыкнула, вспоминая то, что действительно хотела убить Бога обмана еще недавно. — О, она твоя копия, золотко, — йотун ухмыльнулся, а я закатила глаза, — Однако я знал, что ты не заберешь мою душу. Ты ведь без ума от меня, какая уж тут смерть? — Бог, — я покачала головой, — Ты нарываешься. — Просто пытаюсь завести тебя, — трикстер облизал свои уста, а я шумно сглотнула. Свинец наполнил низ живота, а с этим я ощутила нити страсти, что становились почти реальными. Я вновь потянулась к рыжему плуту, который ответил мне жадным поцелуем, что в этот раз не был наполнен мягкостью, но пропитался жаждой, словно я и Локи проверяли жизнь на прочность. Горячие руки сильнее сжимали мое тело, а колючие мурашки пожирали кожу, которая вдруг стала гореть, несмотря на смерть, что жила во мне. — Локи, — я выпалила имя Бога коварства, отрываясь от желанных губ и втягивая воздух, — Ты должен.. — Конечно, я обещаю, золотце, — трикстер ухмыльнулся, не дав мне договорить, — Кому угодно, но тебе больше врать не стану. Никогда. Ты знаешь все. Каждый мой шаг, вся моя жизнь в твоих руках. Ты ведь видела все. — Да, — я кивнула, а после прищурилась. — Даже то, как ты сказал Аудуну, что отдашь его душу на растерзание Хель. Янтарные глаза вмиг прищурились, а мужчина напустил на себя задумчивый вид. — Неужто было? — Локи, — я нахмурилась. — Дело былого часа, — йотун покачал головой, вмиг все вспомнив, — Я сожалею об этом. Однако, золотко, я ведь тогда и подумать не мог, что все сложится именно так. Я ошибался, признаю. Черствость неспешно стала возвращаться, припадая к объятиям. Я почувствовала холод, который забегал по венам, а мой взгляд стал серьезнее. — Я верю, — я кивнула, — И забуду об этом, Бог. Однако без ничего я не уйду. — И чего же желает твоя душа? — пальцы мужчины коснулись моей щеки, а я припала к ладони Бога. — Хель, — твердо произнесли мои уста, — Когда придет час, то я хочу, чтобы ты настроил ее на то, что она должна.. скажем, уметь договариваться со мной. И с моим миром, — я прищурилась, ощущая сталь. — Все сделаю, Лив. Локи хмыкнул, а я кивнула, зная, что обещание, а с ним и безмерная любовь ко мне, заставят мужчину исполнить этот договор. — Ты узнала об Аудуне, — трикстер сглотнул, — Тот голос в голове.. — Да, — я не дала Богу обмана договорить, — Магия ванов. Прошлое Аудуна было со мной с самого рождения, превращаясь в часть моей жизни. — Сурт, я так и знал, — йотун фыркнул, — Вот же хитрый сыч, а теперь? — Локи вскинул медную бровь. — Все исчезло, — я вздохнула, отпуская мужчину, который не ответил тем же, а лишь сильнее прижал меня к себе, — Локи, пусти меня. — Зачем? — трикстер ухмыльнулся, — В моих объятиях тебе будет спокойнее, — йотун поджал губы, — И мне тоже. Легкий смешок сорвался с моих уст, а я вновь потянулась к божеству, соглашаясь на его условия. Внезапно пространство изменилось, став смазанным, а я с трикстером оказалась у крупного валуна, где еще недавно йотун обучал нашу дочь использовать силу огня. — Локи? — я с удивлением посмотрела на Бога. — Уверен, что ты должна была уже устать, — мужчина кивнул, — Ты долго была без сознания. Даже слишком. — Но ты, видимо, вливал в меня свою силу, — я пожала плечами, — Так что.. — И все же, золотко, присядь, — Бог обмана облизал свои уста, — Можно даже так. Трикстер сел на влажный камень, а после с силой дернул меня на себя, заставляя сесть на его ноги. Я шумно вздохнула, а волнение смешалось со смущением и молчанием, которое вдруг упало на плечи. Я безвольно обвила шею трикстера, наслаждаясь красотой мужчины и ощущая дрожащие цепи, звенья которых были переполнены чем-то красным и желанным. Локи коснулся пальцами моих локонов, заправив прядь за ухо, а после припал ко мне, шумно втянув аромат волос. — Ты пахнешь Ванахеймом, Лив, — тихо прошептал рыжий плут, а после неспешно коснулся устами моего лба, — Тогда.. в тронном зале, — Локи сглотнул, — Ты умирала на моих руках. — Знаю, — я впилась в золотистые глаза, что наполнились тревогой, — Но я жива. — Лишь чудом, — трикстер нахмурился, — Если бы кольцо прибыло в мои руки хоть на мгновение позже. — Сагр успел. Все позади, Локи, — я кивнула. — Позади? Мужчина отвел взгляд, став вдруг слишком серьезным, а я с волнением стала осматривать его профиль. — Что было на Вигрид после нашего ухода, ты знаешь, верно? — Битва продолжилась, — йотун пожал плечами, — Хель вернулась на равнину, помчавшись к Тюру и Фенриру. Фрейр забрал душу Моди. Сурт вместе с Ивальди и Тьяцци уничтожил полководцев эйнхериев, но.. — Знаю, — я кивнула, а янтарь мужчины стал потухать, — Лиод упомянула о смертях Тьяцци и Ивальди. — Да, они пали, — Локи кивнул, — После смерти Одина все стало сходить на нет. Асы были повержены, но пришлось пролить много крови. — Лиод упоминала, что Йормунганд, Фенрир и Хель выжили. — Так и есть, — трикстер слабо улыбнулся, — Но Йормунганд исчез, как и Тор. Звук водопада сводил с ума, а перед глазами мелькали картины с Вигрид, на земле которого погибла Рота и тысячи других божеств, виды пещеры, где прошла моя битва с Хель, а после и царство тронного зала, где была схватка с самим Всеотцом. — Что с Одином, Бог? — я сглотнула, внимательно рассматривая длинные медные ресницы йотуна. — А что с ним? — Локи сглотнул, а после ухмыльнулся, — Власть миров теперь в моих руках, ведь старик пал. — Он жив. — Нет, — трикстер покачал головой, — Один мертв. Его тело мертво. — Но душа, — я вскинула бровь. — Я не уничтожил ее, но расколол, — йотун кивнул, читая мои мысли, — Осколки разлетелись по мирам. Их должен кто-то найти и собрать воедино, — Локи пожал плечами, — А это невозможно. — Потомки Одина живы. Тор, Магни, Хёд и Хермод, — я поджала губы, — Уверена, что они ждут его. — Ну, о том, что душа Одина не погибла знаем лишь ты, я, Хель и.. Улль, — Локи хмыкнул, а я вдруг поняла, о чем говорили мужчины в час прощания, — Тюр найдет Тора и убьет его, а остальные подчинятся моей воле. Я коснулась пальцами щеки Бога, а после повела руку ниже, очерчивая челюсть, касаясь рыжей бороды, шеи и ключиц. Моя рука замерла у шнуровки рубашки Бога обмана, который аккуратно перехватил мою ладонь, а затем поцеловал кончики пальцев, бросив на меня горящий взгляд янтаря, что манил своим золотистым водоворотом. — А что же ты будешь делать с остальными мирами, Локи? — я приблизилась к трикстеру, жадно втягивая хвойно-медовый аромат. — Ты действительно все еще хочешь говорить об этом, золотко? — йотун вскинул бровь, а я прикусила нижнюю губу, чувствуя трепет. — Да. Не без сожаления произнесли мои уста, а я отрицательно покачала головой, противореча себе. Трикстер шумно цокнул, закатив глаза, а затем кивнул. — Сурт, ну конечно, — голос Локи стал ниже, — Сначала все обсудить, а уже после заниматься куда более важными делами, да, золотко? — Ты лишь тратишь время, Бог, задавая мне пустые вопросы. — Тоже верно, — трикстер кивнул, — Правители миров, — йотун стал говорить серьезнее, — Будут сами решать, что им делать. Неверие залило мои вены, а брови полезли вверх от удивления, которое наполнило душу. Я слегка фыркнула, а затем стала хлопать ресницами, пытаясь убедиться, что не ослышалась. — Разделишь власть? — Почему нет? — Локи пожал плечами, — Тьяцци пал, но Йотунхейм перейдет в руки Скади. Со Свартальвхеймом будет также: Брок и Синдри поделят мир. Остальные остаются при власти. Все миры имеют правителей, кроме Нифльхейма и Мидгарда, — трикстер провел пальцами по моему плечу, пуская невидимый пульс по коже, — И хоть Асгард и останется главным, но каждый мир сам будет решать, как ему жить. В случае угрозы, — Бог обмана взглянул на сверкающий водопад, что густым туманом плелся по глади, — Мы вновь объединимся, — глаза йотуна блеснули, а по его телу забегали искры, — И дадим отпор. Пальцы мужчины обхватили мою ладонь, пропитывая все мои мысли Богом обмана и будущим, которое воплотиться в реальность. — Вместе, золотко, — Локи улыбнулся, а я кивнула. — Как и обещала, — я сглотнула, — Ты и я. *** Чуть более трех лет спустя. Путь от Ванахейма до Асгарда. Далекие горные виды заиграли каменными мускулами. Уста Соль коснулись темного полотна, украсив его силой жизни. Холодный осенний ветер бился о рунное дерево саней, запряженных крупными серыми оленями. Ветвистые рога с зелеными и желтыми прожилками украшали мохнатые головы зверей, что летели вперед, едва касаясь серебряными копытами замерзающей земли. Бог охоты, который вернулся в Ванахейм спустя три долгих зимы, управлял упряжкой. Сосредоточенный взгляд карих очей передавал толику тревоги, что витала вокруг асгардца, словно надоедливый мотылек. Зарывшись плотнее в шерсть и мех, я смотрела по сторонам, готовясь защищать колесницу, на которую могли напасть тролли, волки или иная нечисть, что разродилась в лесах миров без присмотра Бога охоты. Темная кровь в венах лилась шустро, а с ней сталь и холод наполнили мою душу. Я мчалась вместе с Уллем во владения нового Верховного Бога. Нет. Я бежала в свой второй дом, который нередко становился моим пристанищем, когда Локи желал покинуть Ванахейм и побывать в Асгарде. Энмира любила эти миры, которые, как и далекий Йотунхейм, заложили в нее силу. Воспитываясь в спокойствии и природе Ванахейма, а также в силе и власти Асгарда, моя дочь с каждой зимой становилась все сильнее. Сагр учил ребенка светлому Сейду, а Лиод, которая по приказу Локи стала новой королевой валькирий, обучала Энмиру сражаться с оружием в руках. Час, когда мы вместе путешествовали по мирам, был частью жизни, укрепленной энергией Матери-земли и магией йотунов. Так веретена вились изо дня в день, пока однажды сами Норны не сплели судьбу иначе. Четыре дня назад Локи покинул Ванахейм вместе с Энмирой, пообещав мне вернуться спустя седьмую ночь. Я осталась в родном чертоге без мужа и дочери, дабы решить проблемы новых жителей мира, пришедших из Йотунхейма, Муспельхейма, Свартальвхейма и Альвхейма, а также принимая в своих объятиях саму Хель, Тюра и Хельми. Время лилось спешно, сплетая в своих корнях хлопоты матриарха. Однако все изменилось в единый момент, который принес за собой нечто, что поставило будущее всех божеств под удар. Бог охоты, лишь ступив на земли ванов, принес к моему трону то, что все жители миров так долго искали. В руках Улля были осколки души самого Одина. Воспоминания стали бурлить в голове, словно я листала страницы прочитанной книги, а перед взором всплыл чертог ванов, который, как и сам Ванахейм, расцвел со дня, когда родные земли были окончательно отданы на поруки мне и ванам. Тронный зал, украшенный плющом, цветами, травами и рогами оленей, показывал свои светлые владения, в которых находилась я, Хель, Тюр и их сын. Хельми расположился в углу зала, предпочитая быть в одиночестве, а с этим позволяя обсудить мне и его родителям проблемы двух миров. Договор с Хель о том, чтобы она придержала свою нечисть, было заключить достаточно проблематично, но все же я справилась, обеспечив земле ванов очередной год спокойного земледелия. — Вы дождетесь Локи и Энмиру? — я отложила свиток, в котором были кровавые отпечатки пальцев мои и Хель, а затем уставилась в черные глаза Богини. — Хельхейм давно без присмотра, — дева фыркнула, — Души копятся. Ты ведь понимаешь, что может случиться, если не помогать им перейти рубеж. — Можно отправить Хельми разобраться с ними, а нам подождать возвращения твоих отца и сестры, — с улыбкой произнес Тюр, а я тут же перевела взгляд на сына Бога войны и Богини смерти, — Мир мертвых точно может подождать свою правительницу, а наш сын уже достаточно силен, чтобы какое-то время удерживать твое царство. — Не знаю. Высокий худой муж отличался от большинства божеств. Жизнь в двести зим с пестами оставила след на теле Бога, правая часть лица которого была покрыта шишковатыми наростами и струпьями, при этом левая сторона была феерично прекрасной, словно вся красота миров одарила сына Хель благодатью. Темные кудрявые локоны пышной копной свисали до самой груди, а черные ткани и латы плотно прилегали к телу создания, показывая то, что он был сыном Бога войны. — Отправьте Хельми вместе с Эирой, а сами погостите еще в Ванахейме. Я слегка улыбнулась, вспоминая, что застукала ведьму ванов и сына правительницы Хельхейма в одном из темных закутков чертога, где дева охотно поддавалась речам и действиям смертоносного божества. — Что? — моя гостья вскинула брови, — Зачем ведьму ванов тащить в Хельхейм? — Хель, — голос темноволосого мужа стал ниже, — Затем. Дочь Локи с легким непониманием стала рассматривать меня и Тюра своей тьмой, а после ее глаза принялись расширяться, сообщая о том, что причина моего предложения стала ей ясна. — И давно? — дева обернулась к сыну, который что-то читал. — Не знаю, но я видела их вместе, — я пожала плечами, — Эира - прекрасная ведьма, Хель, — я слегка хмыкнула, — Правда она желает получить часть твоей силы. — Еще чего, — Богиня фыркнула. — Хель, — Тюр обхватил единственной рукой темно-синюю ладонь дочери Локи. — Хорошо, — правительница царства мертвых вздохнула, — Пойду сообщу ему. Двухцветная Богиня слегка нервозным, но все же властным шагом направилась в сторону отчужденного Хельми, оставляя меня и Тюра наедине. Я впилась в морские глаза сына Одина, на мгновение впустив в голову лучшие воспоминания о Боге войны, а после решила перейти к теме, что не хотела обсуждать при правительнице Царства мертвых, ведь знала ее нрав, который нередко напускным покрывалом падал на мир, делая его более нестабильным, но с этим уравновешивая. — Что слышно о Йормунганде и Фенрире? — Фенрир остался со Сколли и Хати в Железном лесу, — Тюр сглотнул, — Охраняют хибару, в которую Хель перетащила Ангрбоду. Я отвела взгляд, а передо мной возник образ великанши, от могущества которой и следа не осталось. — Что же до Йормунганда, — Бог войны покачал головой, — Мы так и не знаем, где он. — Тор тоже ведь исчез, — я нахмурилась, — Может, сын Локи ищет твоего брата? Для них точно война продолжилась. — Не знаю, — Тюр пожал плечами, — Но лучше бы Йормунганду найтись. — Локи нервничает из-за этого. — А с ним нервничает и Хель, — добавил сын Одина. Глухой скрип разрезал пространство, привлекая внимание. В тронный зал вошел Сагр вместе с Ванадис, которая держала на руках свою крохотную дочь, чья жизнь в час Йоля должна была перейти рубеж в целую зиму. Я встала, кивнув Тюру, и пошла навстречу двум ванам, которые были моими глазами и ушами, превосходно исполняющими свои обязанности. — Как сегодня дела у нашей маленькой ведьмы? Я улыбнулась, глядя на ребенка, который был так похож на свою мать, но взгляд зеленых очей уже выдавал мудрость и извечную тревогу отца. Девочка улыбнулась, а после, покраснев, стала хвататься за бусы, вплетенные в мои косы. — Наконец-то спит спокойно, — с облегчением вздохнула Ванадис. — Давала ей травы, что Локи привез из Асгарда? — Да, — Богиня кивнула, — Думаю, что они и убрали ее тревогу. — Прекрасно. Сагр, — я повернулась к вану, который вмиг стал серьезнее, отведя взгляд от дочери и своей жены, — Несколько новых семей, пришедших из Йотунхейма, просят выделить им дополнительные земли под песчаные кровоцветы, — я кивнула, — Займись этим вопросом, но проследи за тем, чтобы земли действительно были в работе. В прошлый раз, когда мы выделили два поля семье великанов из Муспельхейма, то они не стали их использовать, — я нахмурилась, — Земля ждет ухода. — Я все понял, Лив, — блондин кивнул, — Сванхильд собрала все сведения о ближайших пещерах с троллями. Сегодня же она отправит туда отряд для зачистки. — Отлично, — я прищурилась, — Я говорила с Хель об ундинах. Когда час Фрейра вновь вернется в миры, то с момента посева и до самого сбора урожая она отведет нечисть из ближайших озер подальше, но после они вернутся в водоемы. Предупреди об этом всех жителей. — Сделаю, Лив. — И да, Ванадис, — я вновь обернулась к подруге, — Фрейр явится в Ванахейм через полную луну, ты помнишь? — Конечно, Лив, — спокойно ответила дева, — Его покои скоро начнут готовить. Кроме того, Янга закончила с подсчетом новых жителей, что прибыли из других миров. Все бумаги я отнесу к тебе. Я кивнула, вспоминая час, который пришлось потрать на обучение ведьм, что помогали мне, Ванадис, Сагру и Сванхильд, вести записи и докладывать обо всем. — Спасибо вам, а теперь, — я улыбнулась, коснувшись костяшками пухлой щеки ребенка, который продолжал теребить мои косы, — Идем к Тюру и Хель. Вернувшись к столу, за которым находилась Богиня смерти и Бог войны, мы продолжили вести непринужденную беседу, позабыв распри и былые обиды. Все стало цвести с приходом власти Локи, а также его решением сделать всех правителей миров равными. Верховный Бог прописал для всех общие правила, которые существовали и помогали сохранить порядок, но все же правители и народы сами решали как им вести жизнь внутри их миров. Локи отменил запрет на создание семей из разных рас, наладил торговлю меж мирами, а также запретил асам проводить охоту на ведьм ванов, искусных цвергов, великих кузнецов Йотунхейма и Муспельхейма. Также Бог обмана пообещал вознаграждение каждому, кто сможет найти первоисточники древней магии, дабы вновь возродить память и силу существ, что были прародителями тех, кто жил сейчас. Асгард, оставшись верховным миром, помогал разрастаться и восстанавливаться остальным, при этом сохраняя главные источники знаний и мудрости, которыми Локи согласился поделиться. Ванахейм вновь обрел сильных ведьм и лекарей, которые помогали миру процветать за счет своей магии, отваров и прорицания. Земли стали плодороднее, а дары Матери, что правила самой жизнью, богаче. Йотунхейм, под покровительством Скади, превратился в мир охоты и магии звезд, что выживал за счет добычи редких камней, пушнины и мяса. Муспельхейм процветал работой своих кузен и силой воинов, которым Сурт наконец-то позволил выйти из собственной армии, а своих дочерей огненный владыка принялся выдавать замуж за йотунов, разбавляя кровь. Альвхейм продолжал цвести, поклоняясь Фрейру и Локи, а с этим мир альвов перестал быть враждебным и стал центром празднества. Свартальвхейм наполнился свободой. Кузни цвергов пылали жаром, а мастера создавали невиданные шедевры из металла, которые расхватывали воины и охотники за ценностями со всех миров. Хельхейм продолжал жить в царстве холода и тьмы, но все же долгожданный мир пришел и в объятия Хель, которая поумерила свое безумство, вернув сына, а после и вовсе получила от Локи право покидать свой дом тогда, когда пожелает, разделив власть с Хельми. Нифльхейм и Мидгард не заметили ничего, оставаясь все теми же мирами тумана и людей. Беседа о мирах и жизни в них продолжалась, пока внезапно дверь в тронный зал не отворилась, а на пороге престола не показался знакомый силуэт. Кровь в моих венах вдруг стала тягучей, словно патока, а небольшой свиток выпал из рук. Глаза расширились, тысячи раз осмотрев гостя, а уста едва произнесли: — Улль. Запыхавшийся лучник бросился в мою сторону, преодолевая длинный зал. Сердце в груди застыло, как и я, не веря в то, что я видела Бога охоты, который три долгих зимы путешествовал по мирам, не присылая даже редких весточек. Я ринулась навстречу другу, а теплые чувства смогли вырваться в крепкие объятия и легкие слезы, что упали на мои щеки. — Вернулся, — тихо прошептали мои уста, а глаза впились в карие глаза Улля. Я обхватила руками лицо асгардца, который лишь коснулся моей ладони своей рукой, уничтожив время, что стояло пропастью меж нами. — К сожалению, Лив, — Бог охоты сглотнул, — Не просто так я здесь. Лучник раскрыл ладонь, в которой находился рваный лоскут пожухшей ткани. Три небольших сферы лежали в руке асгардца, а странная сверкающая жидкость переливалась в стекле синими искрами, показывая осколки разломанной жизни. Час закрутился в водовороте прошлого, а мое сознание вернулось в реальность, которая требовала действий. Чертог Локи стоял перед взором, а с ним и золотисто-красные листья ковром застилали землю Асгарда. Улль остановил упряжку, позволяя мне покинуть повозку и направиться прямиком ко входу во владения Верховного Бога. Мои ноги шустро летели по влажным ступеням, которые впитывали силу дождя, что лишь недавно покорял мир асов. Утреннюю тишину нарушал громкий недовольный голос, который словно следил за границами чертога своей властностью. Заглянув за угол, я увидела знакомое божество, которое статностью иссушало округу. Великанша, носившая на голове обруч с крупными платиновыми перьями, всем видом давала понять кто правит прекрасными девами-воительницами. Лиод поучала некоего аса, который, сжавшись, послушно кивал, опустив взгляд в пол. Я слегка улыбнулась, чувствуя легкий зуд внутри от того, что строгость королевы валькирий внушала страх даже бравым мужам. — Лиод, — спокойно произнесли мои уста, а дева тут же обернулась, впившись в меня своим лавовым взглядом. Королева валькирий взмахнула кистью и ас, поклонившись мне, испарился, а великанша, широко улыбнувшись, шустро пошла навстречу. — Кого я вижу, — валькирия закивала, — Сама Верховная Богиня прибыла в родные владения. Локи говорил, что ты будешь в Ванахейме. Кажется, Хель прибыла. — Верно, — я едва кивнула, — Но кое-что случилось, а потому я здесь, — я сделала шаг в сторону, открывая вид на Улля, — Вместе с ним. Королева валькирий застыла, словно увидела призрака. Глаз великанши стал расширяться, но уже в следующее мгновение ее лицо приобрело спокойный вид, а на пухлых темных губах появилась улыбка. — Вернулся, значит, — Улль подошел ближе, а после положил на плечо девы свою руку, — А я уж думала ты на вечность покинул нас, Бог охоты. — Может, так и было бы, — асгардец пожал плечами, — Но никогда не знаешь, что может преподнести судьба. — Верно, — Лиод кивнула, а после взглянула на меня, — Значит, что-то случилось? — Ах, — я покачала головой, поджав губы, — Найду Локи, а дальше станет ясно. Где он? — Последний раз был.. в библиотеке, — королева фыркнула, — Альвита говорила, что видела, как он набрал меда, а после всю ночь свитками и книгами разбрасывался. Весь чертог не спал из-за Верховного Бога. Хорошо, что покои Энмиры далеко от читальни. — Поняла, — я кивнула, останавливая поток недовольства валькирии, — Значит, искать его в библиотеке. Улль? — Побуду с Лиод, — лучник достал небольшой мешочек, а после потряс им, — Сыграем в руны, как в старые добрые времена? — Еще спрашиваешь, — дева ухмыльнулась, — На флягу? — Давай на две. Улль и Лиод направились в сторону Вальхаллы, а я ринулась в чертог. Знакомые стены мелькали перед взором, а мои ноги сами понесли меня в дальнее крыло, где находились покои мои и Локи, а также комната Энмиры. Я знала, что искать Бога обмана нужно было в библиотеке, но все же желание увидеть дочь было сильнее. Проскочив очередной поворот, я на мгновение застыла у крупных резных дверей. Мои пальцы коснулись темного дерева, а подушечки провели по рисунку, который рассказывал историю моей дочери, начиная с времени, когда я узнала, что беременна в царстве мертвых. Вырезанная ветвь Иггдрасиля вела мимо часа, когда Локи, я и наши друзья освободили Фенрира, прятались от Одина, а после завершили свое приключения единением с силой Матери-земли и великой битвой на Вигрид. Я неспешно толкнула дверь, которая поддалась моим движениям, а после мои глаза впились в покои, где спала Энмира. Крупная комната была завалена тряпичными куклами и деревянными мечами, а также заставлена горшками с высокими цветами. Аккуратный очаг расположился по центру комнаты, а мелкое пламя, выплевывая искры, согревало помещение, в котором жила маленькая полумертвая Богиня. Деревянные козлы, стоящие в углу, вмещали на себе постель, что была завалена хлопком, а также шкурами, которые прятали мою дочь. Закрыв дверь, я вмиг бросилась к кровати, а мои пальцы залезли в мягкую шерсть и нащупали кудрявое создание. Энмира, тихо посапывая, смотрела некий сон, который успокаивал ее душу. Бледное лицо, усыпанное мелкими веснушками, казалось фарфоровым от длинных рыжих локонов, которыми были устланы подушки. Тихо вздохнув, я осмотрела своего ребенка, а после, не сдержавшись, поцеловала ее мягкую щеку, втянув аромат меда и молока. Энмира зашевелилась, а после едва открыла свои двухцветные глаза, что были обрамлены длинными медными ресницами. Мягкая улыбка растянулась на устах дитя, а ее руки коснулись моих волос. — Мама? — сонно произнесла девочка, — Как ты.. здесь.. — Тише, — легкий шепот сорвался с моих уст, — Спи, моя радость, — я поцеловала дочь в лоб, — Выспишься, а после весь день проведем вместе, хорошо? — Угу. Энмира слабо улыбнулась, а затем крепче обхватила руками тряпичную куклу, прижимая ее к груди. Я натянула повыше покрывало на ребенка, а после едва смогла оторвать взгляд от рыжего создания, что заставляло меня любить миры еще сильнее, лишь из-за того, что в них жила наша с Локи дочь. Тусклый луч солнца коснулся блеклых век Энмиры, словно окропив ее мелкой росой, а я неспешно встала и покинула комнату дочери, оставляя ее досматривать беззаботные сны. Обойдя почти весь чертог и встретив несколько асов, что получили от меня указания, я достигла библиотеки, в которую поспешила заглянуть. Сердце в груди слегка колотилось, как и всякий раз, когда я знала, что сейчас встречусь с Богом, что был моей душой. Я шумно выдохнула, а после собралась с мыслями, готовясь поведать то, ради чего я прибыла в Асгард, не дождавшись возвращения Локи и Энмиры в Ванахейм. Высокая комната с бесконечным потолком стояла вокруг меня. Громадные стеллажи, что были заставлены знаниями, которые Один копил, воровал и выискивал сотни тысяч зим, просто стояли вокруг, словно очередные безделушки, встречающиеся в домах многих. Крупный стол, заваленный свитками и книгами, приютил несколько плошек с надкусанными лепешками и яблоками. Аромат меда и запах старого пергамента сплелись в единую ткань пространства, лежавшую в старой библиотеке. Я прошла вглубь и заметила, что с другой стороны стола выглядывали знакомые сапоги. Обойдя столешницу, я увидела Бога обмана, который спал прямо на полу, в окружении фляг, книг и нескольких лисьих шкур. Присев к йотуну, я слегка улыбнулась, завороженно наблюдая за тем, как медные ресницы трикстера подрагивали, позволяя мне насладиться волнующим видом божества, перед которым я не могла устоять. Я втянула аромат хвои и меда, который вскружил сознание, напоминая о днях и ночах, когда моя душа менялась, все сильнее переплетаясь с жизнью рыжего мужа. — Локи, — мои пальцы едва коснулись волос Бога, — Вставай. Трикстер поморщился, а после, покачавшись, стал недовольно мычать и хмуриться, забавляя меня. — Давай, — я прищурилась и погладила горячую щеку трикстера, — Просыпайся. — А ну-у.. — йотун вдруг щелкнул меня по ладони, — Отстань, дева, у меня жена есть. Мягкость вмиг выветрила всю тревогу из головы, разбудив чувство трепета, что теплилось в груди и терзало кровавую мышцу. Я едва улыбнулась, а затем вновь потянулась к Богу обмана, что продолжал беззаботно спать, источая концентрированный аромат сладкого дурманящего напитка. — Ах.. я твоя жена, Локи, — я вновь коснулась лица божества, — Вставай же. — Не проведешь, ундина про-оклятая, — едва бормоча, произнес йотун, а я вскинула брови, — Моя жена в Ванахе-ейме. Причмокнув, Бог обмана отвернулся от меня, умостившись на одном из свитков, словно на мягкой подушке. Холодное нетерпение наполнило жилы, а недовольство заструилось по рассудку, словно дикая река, пришедшая на смену спокойному лесу. — Я сказала.. Я встала, взмахнув кистью, а сила ветра наполнила помещением, по которому тут же забились листы с записями, пустые фляги и воздушные ткани. Резкое касание создало толчок и заставило Локи воспарить над землей. — Вставай. — Какого Сурта? Трикстер, глядя по сторонам, забарахтался в воздухе, словно в воде. Я, поджав губы, неспешно поставила йотуна на ноги, успокаивая стихию, а после скрестила руки на груди, наблюдая за Богом обмана. Локи оправил рубаху, нахмурившись, шумно цокнул, а после ухмыльнулся, словно ничего не произошло, и впился в меня горящим янтарем. — Золотко, ты? — Я ведь сказала, — я пожала плечами. — Думал это обман, — йотун отвел взгляд, призадумавшись, — Ага, вот почему я не мог в твой сон попасть. Сюда мчалась. Я едва вскинула бровь, наблюдая за рыжим созданием, которое вдруг испарилось и очутилось за моей спиной. Жар божества стал согревать меня, а руки Локи обвились вокруг моего тела, прижав меня к плуту. — Мы с Энмирой покинули Ванахейм лишь четыре дня назад, — трикстер хмыкнул, зашептав мне на ухо, — Но ты так соскучилась, что уже здесь? Не ожидал. — Энмира.. ну конечно я скучаю по дочери, Бог, а как иначе? — я прищурилась, обернувшись и встретившись с янтарным взглядом. — А как же я? — Локи скорчил невинное лицо. — А с тобой мы виделись четыре дня назад, — я пожала плечами, — Сам сказал. — Золотце, да я ведь по твоим глазам все вижу, — йотун едва коснулся устами моей шеи, а трепет тут же пробрался к коленям и низу живота, заставляя меня шумно сглотнуть, — Скучала ведь. — Да, — я тихо выпалила ответ, — Я всегда скучаю по тебе, Локи. Я вздохнула, понимая, что нет никакого смысла скрывать правду от трикстера, а после едва коснулась своими устами скулы мужчины, от чего Бог обмана ухмыльнулся, шумно задышав. — Но я приехала не по этой причине, Бог. — Знаю, что-то случилось, — трикстер зевнул, а я захлопала ресницами, — Ты бы не стала просто так покидать Ванахейм, а особенно сейчас. Бог обмана, смакуя каждое слово, наслаждался собой, а с этим с обожанием осматривал меня, заставляя ощущать приторность невидимых чаров, что колдовали над моей головой каждый раз, когда Локи оказывался рядом. — Во-первых, Хель прибыла на земли ванов, а ты планировала ее убедить помочь с ундинами, — Локи шумно втянул аромат моих волос, — А во-вторых, — трикстер перешел на лукавый шепот, — Ты ведь сказала, что не хочешь утомлять себя частыми путешествиями до тех пор, пока.. Руки Локи залезли под шерсть накидки и легли на мой едва округлившийся живот, а следом мягкое тепло стало бегать по телу, реагируя на энергию, что вливалась через кольцо. Будоражащий трепет коснулся рассудка, а мелкие искры забегали по коже трикстера и моей, от чего я тихо вздохнула, чувствуя приятную слабость в ногах. — Беременна. — Да, — я едва кивнула, глядя на то, как Бог коварства стал поглаживать живот, — Однако.. наш друг вернулся. Локи не отреагировал и продолжил тискать меня, будто и так знал, что Бог охоты вновь окажется во владениях Ванахейма. Хотя, быть может, действительно знал, ведь у Локи, как и некогда у Одина, появились свои глаза, что следили за мирами в образе змей и волков. Трепет поцеловал сердце золотистыми губами, от чего все внутри стало кипеть от касаний, что были важны мне и ребенку, которого Локи и я ждали. — Значит, — трикстер прижал меня к себе чуть сильнее, — Улль заставил тебя рискнуть спокойствием нашей неродившейся дочери и приехать в Асгард? — Дочери? — я нахмурилась, — У нас будет сын, Бог. — Ничего подобного, — плут фыркнул, — Энмире нужна сестра. — У нее уже есть сестра, — я закатила глаза. — У Энмиры с Хель слишком большая разница. Моя старшая дочь сотни зим живет в этих мирах, а Энмира лишь шестой год пережила. — И что? — Ц.. золотко, — йотун покачал головой, — Ты слишком упряма. Точно будет еще одна прелестная дочь у меня. — Будет сын, Бог, — я прищурилась, — И я приехала не для того, чтобы спорить о том, кто у нас родится. Я положила свою руку на ладонь трикстера, останавливая расслабляющее движение, а Бог обмана, прищурившись, уставился на меня. — Улль нашел их, Локи, — я сглотнула, вспоминая причину, по которой я покинула родной чертог. Я неспешно вывернулась из объятий йотуна, на смену которым прилетела прохлада, что раздражала. Я впилась в глаза, в которых переливалось темное золото, что было лукавым и дразнящим, словно змей. — Улль нашел что, любовь моя? — йотун свел густые медные брови на переносице, а я поджала губы, чувствуя подступившую к горлу неприязнь. — Осколки души Одина, — с холодом произнесли уста, а мои пальцы коснулись горячей щеки рыжего создания и принялись поглаживать ее. Я замялась, а затем оторвалась от Бога и достала из сумки три небольших стеклянных шарика, в которых переливалась перламутровая жидкость. Локи ловко подхватил сферы, а после отошел к столу и открыл толстую кожаную книгу. Длинные пальцы трикстера перевернули несколько страниц, а после шустро пробежались по рунам и с силой ткнули в центр странного рисунка, который находился чуть правее от записей. Любопытство взыграло во мне, сплетаясь со сталью, что сгущала кровь в венах. Нетерпение подкрадывалось к моим плечам, с которых я стянула шерсть, открывая свое серое широкое платье, низ которого был вышит рунами Ванахейма и Асгарда. — И что будем делать, Бог? — я подошла ближе, а рука трикстера вмиг обвила мою талию, прижав меня к божеству. — Ну как же, золотко, — Локи облизал нижнюю губу, а его глаза засверкали темным медом, — Все просто. Мы найдем все осколки, а с этим уничтожим душу Одина. Йотун обернулся, разрезав пространство рыжими прядями, которые слегка взъерошились, завораживая меня. Хмыкнув, плут слегка нагнулся ко мне, заставляя сосредоточиться на своих янтарных глазах. — Значит.. — Да, — Бог коварства и огня кивнул, — Миры, — Локи крепко сжал в ладони сферы с осколками души, а после ухмыльнулся, — Ждет новое приключение.