Стал / Stall

Для Гарри. Отправлено в 15:06: Как ты можешь видеть меня? Я снова оглядываюсь вокруг, чувствуя, как в животе завязывается узел от воспоминаний о том, каково это, когда эти магнетические зеленые глаза сосредоточены на мне, и как я был абсолютно беспомощна, когда они были рядом. От Гарри. Получено в 15:06: Столько времени прошло, а я даже не получил "привет"? Кстати, это очень отвлекающее платье, любовь моя. Я смотрю вниз на свое платье, немного оттягивая его верхнюю часть над моей грудью, чтобы немного прикрыть оголенную кожу. Я не видела этого человека много лет, но уже сейчас я живо представляю себе, как улыбка расплывается на его лице, когда он наблюдает за тем, как я это делаю. Для Гарри. Отправлено в 15:07: Извини, привет. Где ты? От Гарри. Получено в 15:07: Посмотри через дорогу, квартира над пекарней. Я смотрю именно туда, куда он сказал, на старую деревенскую пекарню, в которую я заходила много раз за последний год, и смотрю на кирпичное здание над ней. Большое окно привлекает мое внимание - хотя, скорее, фигура, стоящая за ним. Я могу видеть только его силуэт, но уже узнаю его где угодно, и мой желудок сжимается, когда я вижу, как он поднимает руку и взмахивает пальцами. Я отзеркаливаю это действие, слегка ерзая на скамейке, и мой телефон снова пикает. От Гарри. Получено в 15:09: Приходи. Я прикусываю губу и опускаю брови, я не могу находиться в одной комнате с этим человеком, только не снова. Мой пульс учащается, пока я думаю, что сказать. Мне кажется, что я сделаю что-то неправильное, если Энди снова увидит его - учитывая нашу историю. Даже если встреча будет невинной, я все равно буду чувствовать себя неловко, и я не могу точно сказать, почему. Может быть, потому что в Гарри нет ничего невинного. Для Гарри. Отправлено в 15:10: Я не могу, извини, мой парень делает татуировку. Мне нужно вернуться в студию. От Гарри. Получено в 15:10: Это была не просьба, любовь моя. Увидимся через несколько минут. Я оглядываюсь на окно, вижу, что фигуры там больше нет, и жую внутреннюю сторону щеки, пытаясь собраться с мыслями. Часть меня хотела бы быть более сильной личностью, более напористой, такой, которая заставила бы его ждать, наплевав на хорошие манеры. Но как бы нелепо это ни звучало, я буду чувствовать себя виноватой за то, что не встречусь с ним. Хотя манеры - это то, с чем он явно не знаком. Должна ли я действительно пойти к нему? В конце концов, я уже не та девушка, которой была три года назад, я повзрослела и смогла поработать над своей застенчивостью - может быть, на этот раз я не буду чувствовать себя робкой мышкой, которой он так любезно назвал меня. Мое опасение спуталось с непреодолимым любопытством, почему этот человек вообще хочет увидеть меня снова, ведь он мог просто проигнорировать меня, и более того, почему он вообще сохранил мой номер. Он не похож на человека, который с уважением относится к женщинам, с которыми спит, или делится с ними своей контактной информацией. Его требовательность не беспокоит меня так, как должна была бы. Если тогда она казалась мне чрезвычайно пугающей и волнующей, то теперь она меня скорее завораживает. Это тот тип уверенности, которым я никогда не смогу обладать, и мне интересно, каково это - быть таким доминирующим и самоуверенным. Кажется, я потерялась в своих мыслях, потому что, не осознавая, я встала, выбросив леденец, пока мои ноги вели меня к дороге. К счастью, я успела сориентироваться, чтобы посмотреть на машины, прежде чем перейти улицу. Мое подсознание, похоже, само принимает решение. К тому времени, как я дохожу до булочной, я сжимаю костяшками пальцев пакет с лакомствами, которые я должна нести своему парню в эту самую секунду, но вместо этого я вхожу в то, что кажется мне логовом льва. Сбоку старого кирпичного здания есть стальная черная лестница, ведущая на небольшую площадку и, как я предполагаю, к входной двери. Кажется, что я не контролирую свое тело, мои ноги поднимаются по ступенькам, прежде чем я успеваю выразить протест или задуматься о том, что я делаю. Только когда я дохожу до большой металлической двери, которая выглядит так, как будто она находится в тюрьме, а не в квартире, мои нервы осознают, что я делаю, и сердцебиение учащается. Я задерживаю дыхание, когда поднимаю руку, чтобы постучать, и проклинаю себя, когда замечаю, как меня трясет - я не сделаю этого снова, я не буду той же дрожащей девушкой, которая едва могла произнести два слова. Я стучу дважды, опуская руку вниз, чтобы схватиться за пакет с покупками, прислоненный к бедрам, держа его обеими руками так крепко, что я удивляюсь, как кровообращение не прервалось в моих пальцах. За дверью раздаются шаги, приближающиеся к ней, и мое сердце замирает, кажется, что с каждым приближающимся шагом оно стучит все сильнее. В ушах раздается звук щелкающих замков, и я втягиваю воздух, когда дверь медленно распахивается. Я рада, что на верхней площадке этой лестницы есть перила, потому что, как только дверь открывается и те самые зеленые как мох радужки затягивают мои глаза, я чувствую, будто меня ударяют в живот с такой силой, что я могла бы слететь с площадки. Его полные розовые губы растягиваются в хитрую одностороннюю улыбку, а глаза сверкают, оглядывая меня, прежде чем вернуться к моему лицу: - Давно не виделись, мышонок, скучала по мне? Я с тревогой сглатываю, пытаясь взять себя в руки, смачиваю губы, прежде чем сказать: - Привет, Гарри! Я уверена, что мои глаза должны быть размером с обеденную тарелку, этот мужчина, кажется, стал только более соблазнительным и красивым с возрастом, и я застигнута врасплох, когда вижу, что его когда-то длинные локоны сменились более короткой стрижкой. - Привет, - отвечает он с дразнящей улыбкой, и в моей голове проносится воспоминание о той ночи нашего знакомства, когда мы обменялись именно этими словами. - Я Гарри. - Привет, Гарри, - произношу я, мой голос короткий и высокий. - Привет, - отвечает он, и на его лице появляется ухмылка. Я моргаю, чтобы избавиться от дежавю, и опускаю глаза - как бы я хотела, чтобы этого не произошло. Его обнаженный торс, прикрытый только расстегнутой сиреневой рубашкой, висящей на плечах, заставляет мой пульс участиться, а когда я замечаю, что его черные джинсы расстегнуты и распахнуты, висят на бедрах, а белая полоска трусов выглядывает над ними, я думаю, что могу упасть в обморок. Это была ужасная идея, Гарри всегда был и будет проблемой. Он замечает мой пристальный взгляд, и это только усиливает самодовольное выражение его лица. Он открывает дверь шире, отступая в сторону: - Проходи. Я делаю небольшой шаг назад, качая головой: - О нет, я не могу войти, я не могу остаться надолго. Гарри просто поднимает бровь и протягивает мне руку, молча говоря мне, что это тоже не вопрос, а утверждение. С этим человеком у меня сила воли как у наркомана. Я с опаской протягиваю руку и вдыхаю, когда его длинные пальцы обхватывают мою ладонь. - Я могу остаться только на несколько минут, - говорю я как можно тверже. - Конечно, - размышляет он, ведя меня внутрь квартиры. Я вхожу и сразу чувствую тот же слабый запахах дезинфицирующего средства, перебиваемым его одеколоном. Дверь закрывается за мной, и я теряю вдох, едва не подпрыгивая на фут от земли, прижимая руку к груди - ладно, возможно, я немного более взвинчена, чем хотелось бы. Гарри издает тихий смешок, проходя мимо меня, тыльная сторона его руки касается моего бедра, и от этого слабого, но явно специального прикосновения у меня сводит живот. - Все такая же пугливая штучка, правда, милая? - говорит он небрежно, не оборачиваясь, поднимая руку и показывая пальцам, чтобы я следовала за ним, пока он идет. - Нет, не пугливая - просто день был напряженный, - тихо отвечаю я, чем зарабатываю веселое "Как скажешь, милая" от Гарри. Я начинаю робко следовать за ним, рассматривая его квартиру и замечая, как сильно она напоминает мне его спальню в его старом доме - это его квартира? Может быть, это квартира друзей? Это не то место, в которое он водил меня в прошлый раз. Квартира очень аккуратная, организованная, с открытой планировкой - почти как витрина, но только не цвета. Вся мебель черная и гладкая, стены из кирпича, контрастирующего с темным мраморным полом. Это кажется таким странным для старой пекарни. Когда мы доходим до гостиной, я замираю на месте, увидев женщину, сидящую на диване. Я могла бы предположить, что она живет здесь или является подругой, но по тому, как запутанно выглядят ее волосы, как размазана тушь под глазами и как она вытирает салфеткой рот, подбородок и шею, становится ясно, что она здесь делала. Я смотрю на Гарри, который повернулся, чтобы внимательно наблюдать мою реакцию, и перевожу взгляд с него обратно на девушку на диване, которая едва ли заметила мое присутствие, быстро одарив меня боковым взглядом. Я им помешала? Нет, я не могла, потому что Гарри переписывался со мной и - ох... переписывался ли он со мной, пока она это делала? Была ли она.... Делала ли она это с ним, пока он стоял у окна? Гарри наблюдает за моим лицом, видя, как расширяются мои глаза, когда я смотрю на большое окно, потом на девушку и снова на него. Его язык высунулся, чтобы смочить нижнюю губу, призрак улыбки играет на его губах. Его это забавляет! Я прочищаю горло, переминаясь с ноги на ногу, и сжимаю пакет с покупками в руке: - Мне так жаль, я не знала, что у тебя гости. Не спрашивайте меня, почему я извиняюсь, хотя это он потребовал, чтобы я пришла. Он требовал, чтобы я пришла, прекрасно осознавая, какую реакцию у меня это вызовет. Гарри даже не обращает внимания на женщину на своем диване, которая теперь пихает ее - это ее трусики? Вау - ну, она запихивает их в свою сумочку, как будто это самая обычная вещь в мире. - Она уходит, - говорит он монотонным голосом. - Извини? - возмущенно спрашивает женщина. Гарри даже не моргает в ее сторону, просто продолжает наблюдать за моей реакцией: - Я не буду повторять, ты слышала меня. - У "нее" есть гребаное имя, придурок, - шипит она, резко встав с дивана, держа каблуки в другой руке. - Я не знаю, почему ты все еще разговариваешь и почему ты все еще в моей квартире, - скучающе говорит он, складывая руки за спиной и слегка наклоняя голову, продолжая наблюдать за мной, как за каким-то научным проектом. Я неловко застываю на месте, переводя взгляд с одного на другого. Я ужасно боюсь унижения и не представляю, как она сейчас не чувствует себя неловко. Я поражена тем, как пренебрежительно и холодно он относится к женщине. - И что, ты привел какую-то новую сучку и просто вышвырнул меня? - огрызнулась она, врываясь в его поле зрения и вставая перед ним. Прошу прощения? Что, черт возьми, я сделала? Я хмуро смотрю на нее, жуя внутреннюю сторону губы, стараясь не обидеться. Я вижу, как раздражение слегка вспыхивает в глазах Гарри, но затем исчезает, и он смотрит на нее с пассивным выражением лица: - Твой рот годится только для одного, я бы придерживался этого и держал его на замке, пока ты не сказала что-нибудь еще и не втянула себя в неприятности. Ее плечи вздрагивают, и она тычет идеально наманикюренным пальцем ему в лицо: - Пошел ты, Гарри. Гарри слегка наклоняется, ловя ее взгляд, его голос все еще жутко спокоен. - Я бы подумал, с кем ты говоришь, женщина. - Меня зовут Стейси! - огрызается она. - Твое имя, как и ты - не важно и не то, что меня волнует. На твоем месте я бы убрался из моей квартиры, - говорит он сдержанно, сохраняя спокойное выражение лица. Стейси издает разочарованный рык из глубины горла, вскидывает руки вверх и оборачивается вокруг себя, чтобы уйти. Она не смотрит на меня и не признает меня, когда проходит мимо, и я тупо говорю: - Пока, Стейси. Моя гиперактивная вежливость всегда заставляет меня говорить самые глупые вещи. Она насмехается, бормоча "как скажешь" под нос, топает к входной двери и резко захлопывает ее за собой, уходя. Кажется, она .... расстроена? Гарри снова переводит взгляд на меня, проводит пальцами по каштановым кудрям, убирая с лица упавшие на глаза пряди. Может, Стейси и не была самым симпатичным человеком в мире, но я не согласна с тем, как он с ней обращался - нельзя так относиться к людям. Особенно так легкомысленно бросать их после интимной близости - она человек, а не неодушевленный предмет. - Ты не должен был так с ней разговаривать, - хмуро говорю я ему. Уголки губ Гарри подрагивают, кажется, он скорее развеселился, чем обиделся на мое недовольное заявление. Я бы никогда не сказала ему ничего подобного, когда в нашу первую встречу, я была бы слишком нервной. Он медленно поднимает бровь, на его щеке появляется ямочка, а на губах появляется ухмылка. - Неужели? - Это было не очень мило, - заявляю я, еще больше нахмурив брови, показывая свое неодобрение. Гарри хмыкает, кивая, когда он начинает делать медленные шаги ко мне и я сразу же отступаю назад. Подойдя ближе, он с любопытством наклоняет голову, угрожающе глядя своими пленительно зелеными глаза: - Правда? Тогда скажи мне, что именно заставило тебя подумать, что я миленький, дорогая?