Телохранитель

      Мичиру долго сражалась с содержимым тарелки, гоняя по её поверхности ломтики томатов, оливок и сырные кубики. На самом деле салат, приготовленный Сэйей, был невероятно вкусным, просто сейчас еда волновала в последнюю очередь. Ужинали они с Харукой вдвоём. Тайки и Ятэн получили возможность принять душ и немного вздремнуть, тогда как Сэйя подменил их у мониторов.       Харука не отрывала взгляда от лица Мичиру. В свете приглушённых ламп та выглядела совершенно иначе, нежели при ярком освещении. Особенно впечатляли глаза, мерцавшие, как драгоценные самоцветы — омуты загадки и тайны. Они то обжигали стужей, то принимали выражение чувственной незащищенности, которая волновала и притягивала Харуку. Сама она расправилась с ужином довольно быстро. Ощущая необъяснимое напряжение Мич, Харука подозревала, что она вскоре изъявит желание отправиться к себе.       Так и вышло. Спустя пару минут, Мичиру действительно отложила в сторону вилку и бросила взгляд на телохранительницу. У неё перехватило дыхание, настолько сокрушительно-притягательной силой обладали глаза Харуки. Их переменчивый сине-голубой цвет навевал ассоциации с загадочными морскими глубинами. Незаурядная внешность Харуки влекла, как подброшенная воображением фантазия, которую так и хотелось запечатлеть на холсте.       — Я чувствую себя виноватой в том, что происходит, — осторожно произнесла Мичиру, и Харука с удивлением отметила, что руки девушки перед ней едва заметно дрожат. — Как ни стараюсь, не могу смириться с тем, что человек, охотящийся за мной, может унести жизни тех, кто попытается встать на его пути.       — Мы, кажется, уже обсуждали это, — вяло прокомментировала её слова Харука.       Ей полагалось ещё часов шесть назад выпить очередную порцию обезболивающих, чего она не сделала и теперь мучилась от жестоких спазмов в плече.       — Сейчас от тебя ничего не зависит. Ты должна довериться мне и моей команде и просто придерживаться правил, обеспечивающих твою безопасность.       Мичиру поёрзала на стуле и напряжённо уставилась на свои ладони. Харука не выдержала.       — Что на самом деле тебя беспокоит?       — Ничего определённого, — ушла от ответа Мичиру.       Ей стало душно. Захлёстывающие душу эмоции были чрезвычайно сильны и грозили выплеснуться наружу. Она машинально потянулась к шнуровке на своём весьма фривольном топе и, не задумываясь, ослабила её. Харука следила за её движениями, как загипнотизированная. Под тонкой хлопковой тканью и так более чем явственно вырисовывались аппетитные формы красавицы, а после манипуляций той плавно вздымающаяся при дыхании грудь обнажилась едва ли не наполовину.       С трудом удержавшись от стона в голос, Харука заставила себя отвести глаза в сторону. Пальцы до скрипа стиснули край стола. То, что творилось с ней, не шло ни в какие ворота — у неё давно не было физической близости, но, чтобы так терять голову от одного намёка на женские прелести — она просто не узнавала себя!       — Что с тобой? — уловив её метания, озадачилась Мичиру. — Плечо болит?       — Да, — кивнула Харука, поморщившись от реальной вспышки боли в руке. — Проморгала приём обезболивающих.       Она потянулась к рации, посредством которой общалась с братьями Ко, но до того, как нажала кнопку вызова, Мичиру резво вскочила с места.       — Не беспокой Сэйю, я принесу, — вызвалась она. — Где лежат таблетки?       — На прикроватном столике в моей комнате. Синяя упаковка.       — Хорошо. Я мигом.       Мичиру взлетела по ступеням лестницы, буквально ворвалась в комнату телохранительницы, включила свет и огляделась. Медикаменты, как и сказала Харука, мирно покоились на столике рядом с аккуратно убранной постелью. Мич ощутила неловкость, без дозволения осматривая чужую комнату, однако желание прояснить для себя некоторые вопросы относительно Тэно заставило её задержаться.       О человеке можно многое узнать, исследуя его комнату, — с лукавой улыбкой думала Мичиру. — Взять, например, мою собственную спальню. Картины, соседствующие с модными дизайнерскими аксессуарами для выхода в свет, художественный беспорядок, разбавленный вкраплением стиля, и много-много свободного пространства на случай непредвиденного вдохновения. Сразу ясно — логово творческой личности с амбициями!       Комната Харуки была под стать владелице образцом порядка и педантичности. Каждая вещь лежала строго на своём месте: ничего лишнего в обстановке, ничего пёстрого или яркого, ничего исконно-женского в деталях — ни тебе туалетных столиков, ни модных вычурных шмоток, ни косметики, только множество серьёзных книг на полках, старый комод и коллекция из нескольких катан на стене, как нельзя лучше свидетельствующая о предпочтениях мужественной и закрытой хозяйки.       От изумления при виде традиционного японского оружия Мичиру замерла с открытым ртом, разглядывая тонкий узор на рукояти клинка. Не приходилось сомневаться, что самурайский меч очень древний. Мич отнюдь не являлась знатоком таких вещей, но почему-то сразу поняла, что он один стоил целое состояние, не говоря уже о всей коллекции.       — Мило, — вслух проронила Мичиру.       Ясно, что в деньгах Харука не нуждается. Но зачем тогда выбирает для себя такую опасную и сложную работу?       Отбросив секундное замешательство, Мичиру шагнула к прикроватному столику и схватила таблетки. В следующий миг свободная рука потянулась к ящичку внизу и выдвинула его. Ничего, кроме ещё нескольких книг, Мичиру там не обнаружила. Пальцы ласково легли на потрёпанный переплёт самой верхней, бессознательно повторив контур названия — «Граф Монте-Кристо». Уже в следующее мгновение Мич устыдилась того, что касается личных вещей Харуки, хотя новизна ощущений лишь сильнее разожгла любопытство. Она ещё раз окинула комнату беглым взглядом. Хотелось тщательней осмотреть полки с книгами, но Харука ждала внизу, и Мичиру не могла больше медлить. Аккуратно прикрыв за собой дверь, она сбежала по ступеням и протянула упаковку с лекарством внимательно поглядывающей на неё телохранительнице. Невинно улыбнувшись, Мичиру снова села за стол, взялась за бокал с вином и быстро его осушила.       — Ещё, пожалуйста, — попросила она, когда Харука, проглотив таблетки, немного расслабилась, а затем внезапно поинтересовалась: — У тебя было много клиентов типа меня?       — Типа тебя? — в недоумении переспросила Харука.       — Ну да… Богатенькие девочки, попавшие в большие неприятности.       — На самом деле твой случай сильно отличается от того, чем я обычно занималась.       — Тогда что тебя заставило за него взяться?       Харука безотчётно провела здоровой рукой по коротким волосам и несколько замешкалась с ответом.       — Наверное, подкупила твоя настойчивость в нежелании видеть меня своим телохранителем. Показалось, ты нуждаешься во мне больше, чем сама думаешь.       Мичиру не могла не отметить двусмысленность последней фразы. Ей вдруг до безумия захотелось отговорить Харуку от выбора, который та сделала.       — Скажи честно, ты ищешь смерти? — с вызовом бросила Мич.       — Нет. Вовсе нет. Я люблю, ценю и уважаю жизнь.       — Не похоже.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Тот, кто действительно любит жизнь, не разбрасывается ею направо и налево, работая живой мишенью.       — По-твоему, я этим занимаюсь?       — А чем же ещё?       Потемневший взгляд Мичиру упрямо буравил Харуку.       — Обеспечивать мою безопасность — обязанность полиции. Незачем было отцу делать из моего несчастья площадку для раскручивания киношных страстей с привлечением профессионального «ловца» пуль.       Харука отреагировала на её слова по обыкновению спокойно.       — Если бы у копов был шанс закрыть дело, они бы уже предприняли хоть что-то. Но, увы. Твой преследователь слишком умён, чтобы оставлять им очевидные подсказки, а они слишком ленивы и тупы, чтобы копнуть глубже.       Мичиру вздрогнула. На ум поневоле пришли слова, которые никак не удавалось забыть. Было странно даже просто вспоминать произнёсший их голос, хотя периодически он сам возникал в сознании и повергал в безысходность.       Ты моя. Только моя, слышишь?! Я хочу тебя и получу, это вопрос времени. А пока, можешь бежать и прятаться. Так наша игра станет только увлекательней. Твои попытки отсрочить момент нашего воссоединения лишь делают её забавнее. Я уничтожу, сотру в порошок любого, кто встанет на моём пути к тебе! Не забывай, в итоге останемся только ты и я, никого кроме. Обещаю.       По спине предательски забегали мурашки. Нервы, как натянутые струны, звенели молчаливым ужасом. Мичиру не могла отделаться от ощущения, что происходящее — одно сплошное нелепое недоразумение. Внутри росло убеждение, что пребывание среди ныне окружающих её людей — непростительная, ведущая к страшным последствиям ошибка. За ней по пятам следовала гибель, а значит, Тэно и братья Ко станут добровольными жертвами, за которых она — Мич, останется в ответе.       — Откажись от контракта с отцом, пока не поздно, — сжавшись в комок, попросила Мичиру, понимая, что звучит подобная просьба, как минимум, странно.       — Нет, — твёрдо ответила Харука, внимательно наблюдая за ней. — У меня всё под контролем.       Мичиру понадобилось несколько минут, чтобы взять себя в руки и снова вернуться в русло самообладания.       — Ты ничего не контролируешь, — с фанатичной настойчивостью проронила она. — Контроль — иллюзия, хотя, допускаю, что ты привыкла жить мыслью, что способна изменить чью-то судьбу одним своим появлением в ней.       Харука кивнула, поощряя её продолжать.       — Ты думаешь, что помогаешь мне, делаешь благое дело, но знаешь, есть такое выражение — «благими намерениями устлана дорога в ад». Убеждена, ты не хочешь оказаться в аду и препроводить туда же друзей.       Харука подавила желание удивлённо поднять брови. Слушая рассуждения Мич, она всё больше убеждалась, что та знакома со своим преследователем. Мичиру не выглядела до смерти запуганной, но под ершистой внешней оболочкой таилось смирение перед тем, что предрекал ей её «мучитель» — смирение с неизбежностью, принятие уже известного финала.       — Есть и другое выражение — «чем пристальнее ты всматриваешься в бездну, тем она пристальнее всматривается в тебя», — не осталась в долгу Харука. — Не позволяй мраку стать частью тебя и научись доверять мне. Я не позволю никому причинить тебе зло и, если надо, умру, защищая.       Внутри поднималась волна искреннего и непреодолимого желания оградить Мичиру от опасности и это желание не было продиктовано исключительно обязанностью уберечь её как выгодную клиентку. Оно было направлено на неё лично.       Мич всхлипнула, прижав пальцы к губам.       Она это серьёзно? Ну, конечно, серьёзно! Взгляни на неё! Само бесстрашие и отвага! Только этот рыцарский героизм обернётся трагедией, если я позволю ей и дальше околачиваться рядом!       — И как собираешься спасать меня? — с напускным безразличием уточнила Мичиру, чувствуя себя вымотанной и как никогда полной решимости не допустить гибель Харуки.       — Начнём с малого. Чтобы защищать, мне нужно постоянно находиться в курсе твоих передвижений. Всегда.       — Это я уже слышала.       — Это основа, а ещё я должна чётко представлять себе характер угрозы, поэтому, если есть что-то, что мне следует знать, лучше поделись со мной. Моя осведомлённость значительно всё упростит.       Мичиру безрадостно усмехнулась. После короткого эмоционального всплеска она вновь олицетворяла пример замкнутости. Руки без движения лежали на коленях. Интонации стали ровными и монотонными.       — Такеши должен был передать тебе отчёт полиции со всеми нюансами.       — Он передал, но ничего действительно полезного я там не прочла.       — Так может, стоит перечитать?       — Намекаешь, что я была недостаточно внимательна?       — Нет, просто не знаю, чем ещё помочь.       — А, по-моему, прекрасно знаешь.       — Вменяешь мне, что я утаиваю важную информацию? Зачем мне это?       — Причин может быть превеликое множество.       — Например?       — Например, этот человек — не чужой тебе — отвергнутый любовник или не удостоившийся твоей симпатии поклонник, в отношении которого возникло запоздалое чувство вины. Кто-то, с кем ты была мила, потом позабыла или намеренно отвергла.       Мичиру была готова и отреагировала лишь слабым движением ресниц.       — Поверь, будь это на самом деле так, данный пункт присутствовал бы в отчёте полиции. Все, кто каким-либо образом мог претендовать на определение любовника или поклонника, были названы мной детективам. Впрочем, как и пара сотен имён коллег и обслуживающего персонала, не говоря уже обо всех друзьях, знакомых и знакомых моих знакомых.       И снова тишина на некоторое время окутала комнату, вынуждая обеих ярко ощущать накал между ними. Харуке не понравилось, что их беседа опять свелась к противостоянию. Стало очевидно, ничего важного Мичиру не скажет, по крайней мере, пока. Лёд между ними тронулся, но совсем не в том темпе, в котором хотелось бы. Словно прочитав невесёлые мысли собеседницы, Мичиру встала и, собрав со стола посуду, водрузила её в посудомоечную машину, тем самым ставя жирную точку в их затянувшемся ужине.       — Проводить тебя до комнаты? — совсем не как вопрос озвучила своё намерение Харука и, тоже последовав её примеру, встала.       Мичиру молча кивнула и, подхватив куртку со спинки стула, направилась к себе. Когда они, пожелав друг другу доброй ночи, разошлись по комнатам, она, будто резко ослабев, подбрела к постели и, не раздеваясь, тяжело на неё упала. Закрыв глаза, Мичиру какое-то время молила сон унести её в мир грёз, но потом намеренно привела себя в вертикальное положение.       Хижина в лесу и четверо надсмотрщиков, — мысленно констатировала она, оглядывая крохотную по сравнению с прежней спальню. — В целом вполне нормальные ребята. Жаль, встретиться нам пришлось при стрёмных обстоятельствах, а то могли бы подружиться.       Следом проскользнула мысль, что совсем не о дружбе она задумывалась, заглядываясь на телохранительницу.       — Ещё пару деньков одичалой жизни и созрею, чтобы сделать ей непристойное предложение, — саркастично фыркнула Мич. — Самое время валить, пока вконец не растеряла остатки достоинства. И пока не стало поздно спасать тех, кого ещё можно спасти.       Она сделала несколько шагов вдоль широкой кровати, провела кончиками пальцев по спинке стула перед небольшим столом и остановила взгляд на двери.       Всё могло быть намного хуже, — напомнила она себе. — Харука ранена, но не мертва. Есть шанс её спасти. Глупо им не воспользоваться.       Мичиру жадно втянула в себя воздух и представила лицо Харуки, последовательно воскрешая их короткий диалог в спальне, выстрел, сцену их падения на пол, вес её тела, солоновато-сладкий аромат её тёплой крови, стремительно покидающей тело, и шок в бесстрашных синих глазах.       — Ты ещё скажешь мне спасибо, детка, — брякнула Мич, жестоко кусая губы и принимая непростое решение.       Ты моя… Моя… Только моя… Обещаю! — непрерывным эхом повторялось в ушах.       Не дав себе времени на долгие сборы и возможность передумать, Мичиру быстро накинула куртку, запихала в глубокие карманы несколько крупных и мелких купюр, кредитку, водительские права, газовый баллончик и запасной мобильник. Передвигаясь по-кошачьи мягко, она выскользнула из комнаты в тёмный проём коридора и двинулась к лестнице. Коттедж был небольшой, и ей удалось настоять, чтобы видео-камерами снабдили только его наружную часть. Мичиру понимала, хитроумные технические навороты братьев Ко засекут её, как только она попадёт в зону действия датчиков движения, однако у неё сохранялась фора. Её охрана ждала нападения извне, а не побега непосредственно из-под их носа, так что сосредоточила внимание на отслеживании передвижения за пределами дома. Мичиру же достаточно было преодолеть пару десятков ярдов от постройки и скрыться в лесу, чтобы потеряться из виду.       Рискованно, конечно, — сетовала она, оглядывая из-за угла площадку перед лестницей. — Вокруг дикие лесные массивы, то есть — в чаще водится какая-то живность, впрочем, необязательно опасная.       Мичиру не могла думать о собственной участи в эти минуты. Тревожила судьба людей, которые её окружали. Она нацелилась спасти жизни всем четверым остающимся в доме молодым людям и старалась не растерять запал. Отгородившись от каких-либо колебаний стеной присущего ей упрямства, Мичиру прытко сбежала по лестнице и, тесно прильнув к стене, осмотрела пустую гостиную.       Хватит с тебя опасных приключений! — посмеивалась Мич, прикидывая, в какую ярость придёт телохранительница, которой, наверное, за всю свою долгую службу впервые предстояло столкнуться с побегом клиентки.       Сэйя находился в соседней комнате и попеременно вглядывался в мониторы компьютеров. Он мог увидеть Мич только, окажись она снаружи, а значит, ей нужно было быть очень быстрой на отрезке между домом и лесом, чтобы парень не успел среагировать и вернуть её. Мичиру подкралась к двери, положила пальцы на механизм замка, резко повернула его, выскочила на крыльцо и, не останавливаясь, пулей бросилась прочь от коттеджа. Оглушительно завопила сигнализация, оповещающая, что целостность охраняемого периметра нарушена. Казалось, фонари в один момент вспыхнули ещё ярче. Спринтерски перескакивая пни и мелкие коряги, Мичиру меньше чем за полминуты преодолела опушку и ворвалась под тень леса. Здесь бежать стало намного сложнее. Темнота и густота растительности заставила значительно замедлиться, выбирая направление.       Лучше держаться пути, по которому меня сюда доставили, — напутствовала себя беглянка, но вскоре потеряла видимость дороги среди деревьев и с опаской отметила, что дебри вокруг с каждым шагом всё больше отдают суровостью девственной природы.       Мобильник, которым пользовалась Мичиру до поездки, Харука у неё из пользования изъяла. Сама телохранительница и её коллеги прибегали к помощи специальных раций. Однако Мичиру не привыкла жить без связи и прихватила среди прочих вещей из дома ещё один телефон, за всё пребывание в загородном заточении остававшийся выключенным. Сейчас было самое время им воспользоваться. Не прекращая движения, Мичиру достала его, наспех врубила и сосредоточенно посмотрела на слепящий глаза дисплей.       Чёрт! Нет сети! Стоило догадаться.       Она запустила программу компас, помня, что дорога от коттеджа шла на северо-запад, и решила придерживаться этого же направления. Лес наполняли пугающие ночные шорохи, но Мичиру старалась не замечать их и резво продвигалась вперёд. Сквозь плотный навес веток просматривалось сравнительно ясное небо. Лёгкая дымка едва касалась полумесяца. Яркие точки звёзд устилали небосвод, как драгоценная россыпь серебряной пыли. Воздух звенел морозной свежестью. Температура, по-видимому, стояла ниже нуля — укрытая прошлогодней листвой земля слегка хрустела под нажимом тяжёлой обуви.       Мичиру не испытывала холода, наоборот — запыхалась, подустала и в итоге сбросила капюшон. Окружающая полутьма дышала обманчивым покоем. Стараясь ступать по возможности тихо, Мич на адреналине преодолела около четверти мили и наивно радовалась, что оторвалась от погони, если та вообще была. Хотелось верить, что внезапность её поступка и, как следствие, полная растерянность охраны сделали своё дело, и она при любом раскладе уже вне досягаемости.       Успокоив себя этим, Мичиру зашагала быстрее и увереннее. Лес немного поредел, да и глаза, привыкнув к полумраку, стали более удачно различать его изломанные острые контуры. На часах мобильника мерцало без пятнадцати двенадцать.       Славно. До рассвета ещё куча времени, чтобы свернуть себе шею среди этих буераков, — зло подтрунивала над собой Мичиру, но присутствие чувства юмора, пусть и чёрного, несколько ободрило.       Внезапно просевшая под ногами почва резко поплыла вниз, и Мичиру, цепляясь за выступающие ветки, кубарём покатилась с крутого склона. Плотная дутая куртка уберегла от переломов, но содранные в кровь коленки явственно давали понять — с выбором маршрута и навигацией на местности у Мич не заладилось. Отчаянно обматерив собственную неуклюжесть, глупость всей затеи и вынудившие пойти на этот шаг обстоятельства, Мич потянулась к мобильнику и, воспользовавшись фонариком, попыталась оценить степень повреждения кожных покровов.       — Мелочи. До свадьбы заживёт, — заключила она, оглядев ряд кровоточащих, но неглубоких царапин вдоль левого колена, хорошо просматривающихся сквозь модные прорехи на теперь совсем истрёпанных, грязных джинсах.       Вынудив себя отбросить нервозность и подняться с холодной земли, Мичиру отряхнулась от собранной во время стремительного путешествия по склону сухой растительности и уже собиралась погасить раздражающий свет мобильника, как совсем рядом раздался шелест и что-то ловкое и быстрое мелькнуло в ближайших кустах. Тень заставила Мичиру задышать чаще и на мгновение окаменеть на месте. Секунды капали в копилку её оцепенения, представляясь часами. Отныне тишина неприятно резала слух. Прошло около пары минут напряжённых гляделок по сторонам и хаотичных предположений, что там — в темноте, прежде чем Мич снова отважилась двинуться через лес. И когда она уже готова была поверить, что ей в суетливой возне после падения просто привиделось, резкое скольжение размытого силуэта повторилось — на сей раз сразу с двух сторон — и сопровождалось низким, приглушённым сопением и фырканьем. Некто шустрый, крупный и любопытный параллельно страхам Мичиру удовлетворял свой растущий в её отношении интерес и подбирался ближе.       Едва не вскрикнув от парализующего ужаса, Мичиру до боли сжала кулаки, пытаясь не допустить паники, и, не совершая резких движений, принялась пятиться к стволу огромного дерева.       Наверное, я разбудила какую-то зверюгу, дремавшую тут, когда сорвалась, — лихорадочно размышляла она. — Это вовсе не означает, что мы не разойдёмся с ней мирно.       Инстинкт самосохранения вынуждал подстраховаться. Мичиру медленно выловила из кармана газовый баллончик и приготовилась отпугнуть того, кто прятался в зарослях. Неожиданно свирепый, громкий рык заставил её утратить хладнокровие, пошатнуться и, зацепившись носком ботинка за незамеченный сук, упасть на колени, выронив единственное «оружие».       — Проклятье! — только и успела выдохнуть Мичиру, прежде чем чьи-то крепкие челюсти вцепились в ткань капюшона и жёстко дёрнули на себя.       От силы атаки Мичиру окончательно утратила равновесие и растянулась во весь рост на земле. Её тряхнули как беспомощную тряпичную куклу и с десяток ярдов протащили по листьям. Мич пыталась извернуться, вырваться, но только ещё больше разозлила нападавшего. Перед её взором отчётливо обрисовалось несколько пар золотисто-жёлтых глаз. По ушам ударило шумное шебуршание собственных рук и ног в напрасной попытке освободиться от захвата капюшона.       В следующий миг в рукав и правый бок вцепились зубы. Благодаря объёмности куртки боли не последовало, но ткань трещала по швам, раздираемая резкими, грубыми рывками. Творящееся проносилось перед ошалевшим взглядом Мич, как кошмарные кадры сновидения. Сознание, парализованное шоком, перестало подавать адекватные сигналы обмершему телу. Крупные тёмно-серые волки окружали жертву плотным сжимающимся кольцом. Их громадные, оскаленные пасти совершали выпады в сторону Мичиру в попытке вцепиться в плоть. Словно со стороны она услышала свой истошный вопль и зажмурилась, уповая, что смерть её будет быстрой.