Реальность в случайности

Музыкальный канал прервал бесконечный поток динамичных мелодий на рекламу, оповещая своих телезрителей о новостях шоу-бизнеса, точнее о шумных скандалах музыкальной и актерской сферы в последние дни. София оглядела стену, над которой копошилась уже третий или четвертый час, сдирая старые обои и шкуркой исправляя мелкие неровности. Решив дать себе некую передышку, она кинула шпатель, с помощью которого помогала себе убирать заранее намоченные обои, в пакет с остальными инструментами и, потянувшись от утомительного занятия и, сделав новости погромче, вышла на кухню заварить чай. "Ну и, наконец, одна из самых громких ссор за последнее время - это судебные препирательства Мелиссы Стенфорд, подавшей заявление в суд на своего жениха за, якобы, нанесенные ей увечья. Насколько нам известно, пара должна была расписаться в следующем месяце, были начаты даже приготовления к пышной церемонии, но на днях ее жених, Сэмюэль МакКлайн, уличил возлюбленную в измене, вследствие чего и произошла крупная размолвка. Однако Сэм категорически отрицает факт избиения своей псевдоневесты, комментируя..." - Бейкер, хитро улыбаясь, помешивала ложкой чай, остужая его. Работа, значит, прошла как всегда на отлично, тем более досталось и этой шлюшке, которая наверно раздвинула ноги не только перед Джейкобом. Мобильный телефон заиграл, прежде нервно провибрировав от соприкосновения со стеклянной поверхностью. Бейкер неохотно вылезла из-за стола и, не отводя взгляда и внимания от новостей, подошла к столику, на котором лежал ее iPhone. - Да? – девушка переключила свое внимание на звонившего. - Привет, мой бесценный сотрудник, - ответил ей Маркос довольно радостным тоном. – Как ты там? Оправилась уже? Ее работодатель был довольно привязан к своей сотруднице, и старался разузнать о ее жизни все. Она была для него неким запретным плодом, но он никогда не упускал возможности пригласить девушку в ресторан или же на корпоративы для избранных, проводимых в его загородном доме хотя бы раз в месяц. Маркос, тем более, был знаком лично с Джейкобом, ведь бывший молодой человек Софи не раз звонил ему и наведывался в офис, чтобы полностью контролировать свою девушку. Главный редактор в душе был очень рад, что благодаря последнему заказу пара рассталась, ведь теперь за Бейкер вновь можно восстановить ухаживания в полной мере, но внешне старался, как мог, передать сочувствие. - Здравствуй, Марк, - достаточно тепло отозвалась София, убавляя громкость возобновившейся музыки после непродолжительной рекламы. – Я в порядке, не переживай, - но холодность в этой фразе все же проскользнула, однако обсуждать это ей не очень-то хотелось. – Что хотел? - У меня для тебя работа, - выдавил с нежеланием он. – Просят именно тебя, по совету предыдущего заказчика, платят немаленькую сумму…лично, - в конце добавил он. - Лично? – удивленно переспросила девушка, выключая телевизор вовсе, так как однотипные треки начинали раздражать. - Да, клиент ожидает тебя в главном офисе для обсуждения деталей работы. Знаешь, он попросил меня предоставить ему твое портфолио, и лишь после того, как увидел твое фото, принял решение о выдаче денег на руки, - редактор раздражался на то, что на его объект воздыхания посягаются, но решение о форме расчета принадлежало Бейкер. - Можешь передать ему, что я принимаю оплату только в виде безналичных платежей, как мы и обговаривали при заключении контракта с тобой, - девушка медленно подняла с пола ту злосчастную открытку, не может же она постоянно обходить ее стороной, иначе та затеряется в куче обрывков обоев. - Я ему уже говорил, но он ничего не хочет слышать. Богатеям же не угодить, им нужно, чтобы делали только так, как они хотят, - буркнул в ответ Маркос и облегченно вздохнул, что София все же на его стороне. - Ну пригрози, что я откажусь от заказа, - подкинула ему мысль она, разглядывая каждую завитушку аккуратно выведенных букв. Строго. Холодно. С вложенной обидой на получателя. - Я бы с удовольствием, но деньги, деньги…Такая сумма не от каждого заказчика поступает, - перед ним стоял нелегкий выбор, а он будто ждал, что Бейкер разрешит эту дилемму одним щелчком пальцев. – Ты слышишь? – вновь вернул к себе внимание редактор отвлекшейся от темы разговора девушки. - Да. Всему виной эти деньги, - как-то отвлеченно, пребывая в некой прострации, ответила сотрудница. – Я постараюсь приехать в течение часа, обсужу эту тему с ним лично, а там посмотрим, - София, грустно вздохнув от нахлынувших воспоминаний, подошла к письменному столу и открыла первый выдвижной шкафчик. - Час? Не долго ли, все же он и так тут уже… - Марк не успел закончить мысль, как его перебила девушка. - Потерпит, не помрет. У него свои условия, у меня свои, - она бережно поправила небольшую стопочку писем, практически с идентичной лицевой стороной, различался лишь цвет фломастера надписи «Еще один год». – Уже восемнадцать… - Что? – не понял ее редактор, ведь фраза была случайной и явно не для его ушей. - Жди. Скоро подъеду, - Бейкер не хотела оправдываться, врать, но и правду сказать не могла, поэтому закончила разговор легко и просто – положила трубку. Кинув телефон на кровать, она продолжала сидеть и разглядывать открытку, так и не решаясь развернуть ее и прочесть содержимое. Вдруг в ней все еще хуже, чем в предыдущей? София знала смысл сообщения, но каждый год надеялась, что настанет этот день и не придет никакого оповещения от Него. Не будет понятных лишь Ему обвинений в том, в чем она не виновата. Хотя бы один год. А может он, наконец, ее простит?

«18 лет, 6570 дней,157680 часов или 9460800 минут я ненавижу тебя еще сильнее, чем раньше. Мечтаю, чтобы того дня, когда ты появилась на свет, не было вообще. Нужно было настоять на аборте 25 лет назад, тогда все было бы прекрасно. Но я не мог и подумать, что ты окажешься настолько бездушным выродком. И я буду напоминать тебе об этом, пока не умру. Чтобы ты никогда не забыла своей вины в случившемся. Чтобы тебе было также больно, как и мне.

Николас».

София проглотила это сообщение, как горький яд. Лишь единственный человек мог сказать ей такое и не получить в ответ сдачи. Человек, от которого она всегда ждала поддержки и понимания, похвалы и любви. Но он присылал лишь отравленные слова, выраженные на бумаге. Встряхнув головой, чтобы прогнать подкатившиеся слезы, Бейкер закрыла послание и положила его к остальным. Порой она и сама не понимала, зачем хранила это. Ничего приятного в них не было, радости они ей никакой не приносили, вполне даже наоборот. Это единственная частица, которая топила ее, затягивала ко дну, принуждая захлебнуться, но одновременно и выталкивала, позволяя прожить еще минуту, еще час, еще день, еще год. Надежда, притупившаяся за этот период и практически бесцветная, всплывала на поверхность вместе с Софи, заставляя чувствовать еще больше боли. Может когда-нибудь это пройдет и все станет иначе? - Может, - прошептала она сама себе и задвинула ящик обратно, направляясь в душ и придумывая, что одеть на встречу с заказчиком. *** Работа требовала удобной одежды вкупе с некоторой конспирацией. Хотя бы минимум яркости. Слиться с толпой, стать такой же серой и тусклой как все. Бейкер встала напротив огромной стеклянной витрины какого-то магазина, разглядывая свой образ. Светлые джинсы с заниженной талией, сидящие в обтяжку, черная майка под белым в тонкую черную полоску пиджаком, чуть подкрашенные ресницы и губы. Девушка сняла большие солнечные очки, зацепляя их дужкой за неглубокое декольте, и поправила заколку в волосах. Вещица дешевая, но незаменимая в ее работе. Элемент бижутерии был оснащен крохотным микрофоном, для того, чтобы по просьбе клиента были предоставлены еще какие-то доказательства, помимо фотографий. Боже, чего только еще не придумает попросить заказчик, чтобы доказать себе свои же опасения. Как-то просили снять и видео, но Бейкер моментально отвергла такой вариант. Она кое-как согласилась подглядывать и подслушивать, но чтобы еще это и снимать на камеру, это слишком. Ведь около 90% ее заказов касались исключительно интимной жизни, а в порно-режиссеры она не записывалась, уж увольте. Взглядом София проводила проезжающий мимо автобус, осознавая, что теперь никак не успеет добежать до остановки. - Черт! – Бейкер взвалила на плечо сумку, отягощенную массивным профессиональным фотоаппаратом, и торопливо побежала в сторону неподалеку находящейся остановки, в надежде, что водитель заметит опаздывающего пассажира и оттянет на пару секунд время отправки. То ли автобус опаздывал куда-то, то ли водитель хотел просто поиздеваться, но двери транспорта захлопнулись в шаге от девушки, словно дразня ее. - Пиздец! – не скрывая недовольства, громко воскликнула Бейкер, перехватывая на себе возмущенные бранным словом взгляды прохожих. – Чего смотришь? – прикрикнула девушка на уставившегося на нее мальчугана и поставила сумку на скамейку, раздраженно расстегивая замок и извлекая кошелек. Следующий автобус придет только через 20 минут, а Софи ненавидела ждать чего-то или же кого-то. Она прекрасно помнила, что деньги с собой не брала, но содержимое кошелька зачем-то проверила. «И на такси не хватает. Что за мрак?» - она удрученно вздохнула, закидывая кошелек обратно в сумку. «Перевод! Мне же перевели деньги за предыдущую работу! Вот я балда», - она легонько хлопнула себя ладонью по лбу, удивляясь своей растерянности в такой обыденной ситуации. Где только обитает ее мозг? Она оглядела улицу вокруг, глазами выискивая ближайшее отделение банка. Приметив здание через дорогу, Бейкер резво закинула сумку на сгиб локтя и торопливо рассекла проезжую часть дороги под неприятно гудевшие в протест автомобили. Если бы она не торопилась. Если было бы время дойти до дому и взять наличные. Если бы она прошла лишний квартал до другого банка. Если бы. Около парадного входа огромного здания замешкалась молодая мамочка, у которой никак не получалось придержать дверь и одновременно закатить коляску. София вежливо помогла ей, учтиво кивнув на ее благодарственное «спасибо», и зашла внутрь. Перевернув часики на запястье и не удовлетворившись неизменно вперед идущим временем, она встала в конец очереди третьего окошка, обслуживающего клиентов с денежными переводами. Благо перед ней было всего 3 человека, иначе нервный срыв был бы точно обеспечен, однако сотрудница неторопливо проделывала свою работу, что вновь приняло раздражать Бейкер, и она временно решила отвлечься на окружающих. В очереди во второе окно, параллельно Софи, стояла та самая непутевая мамаша, недовольно шипящая на кого-то в телефоне и не замечающая, что хнычет ее малыш. - У вас ребенок плачет, - обратилась к ней Бейкер, удивленная такой холодности к плачущему малышу. - Подожди, - сказала она собеседнику и убрала телефон от уха. – Что, простите? – переспросила она Софию. - Ребенок, говорю, плачет у вас, - погромче ответила ей девушка, недовольная ее интонацией, словно той было вообще не до того. - Вам-то что с того? Плачет и плачет, они всегда плачут, - фыркнула ей в ответ мамаша, и Бейкер уже пожалела, что помогла ей. Все уже было неважно. Где-то там, высшими силами, все было уже предопределено. София возмущенно открыла рот, чтобы вступить в дальнейшую перепалку с горе-родительницей, но слова она так и не произнесла. Такое нелепое стечение обстоятельств, сложившееся в противную реальность. В один миг по холлу здания пролетела сокрушительная бравада выстрелов в воздух, и Софи, как и все остальные, вскрикнула, по инерции зажимая уши, будто закупоривая тоненький звон в них, и инстинктивно пригнулась, оборачиваясь на источник всего этого переполоха. - Всем поднять руки, живо! – закричал один из людей в маске, подбегая к сотрудникам, сидящим за компьютерами. – Пусть только кто-нибудь попробует нажать кнопку тревоги или позвонить копам, всем конец! Ясно? – он направлял дуло пистолета то на одну девушку, то на другую, наблюдая, как они вздрагивают от этого телодвижения. – Ясно я сказал??? - …ясно… - дрожащим голосом ответили они грабителю. - Наличку сюда! – он кинул им большие черные сумки и сотрудницы судорожно принялись расстегивать замки. Охранник, стоявший ближе всех к выходу, дернулся за рацией, но ближайший ему грабитель заметил это телодвижение и тут же навел пистолет ему в лицо. - Ты что, особо одаренный?! – заорал на него он, наступая. – Не разобрал указания?! - Простите… - зашептал он, подняв руки и пятясь назад. - Простите? ПРОСТИТЕ?! – еще больше взбесился человек в маске, на секунду замолчав. – Прощаю, - спокойно ответил он и, увидев облегчение на лице охранника, выстрелил ему в голову, от чего огромные стеклянные двери в тот же миг покрылись кровавым месивом. – Чтобы неповадно было всем остальным! Мы не шутки шутить пришли! Всем лечь на пол, лицом вниз, быстро! Если я увижу хоть один взгляд, или услышу хоть какой-нибудь шепот, пойдете в расход, как и тот бедолага-герой, – небрежно ткнул дулом пистолета он на бездыханное тело, обращаясь уже к перепуганному народу.