***
— Вижу, ты всё же послушалась. Джейн повела плечами, мол, что поделать. Орочимару задумчиво осмотрел плотные чёрные нарукавники и старую серую форму, которую ученица носила ещё в лазарете. — Всё же блёклые цвета и правда не для тебя, — оценивающе протянул саннин. Глаза Джейн округлились, но Орочимару не дал ей возможности вставить своё. — Всё взяла? — Да. Орочимару кивнул и молча указал подбородком на коридор. Джейн поправила шарф и вышла первой. Её волосы были собраны в низкий хвост, и пара прядей, развевавшихся при ходьбе, задела саннина. Орочимару задумчиво посмотрел на пальцы, которых коснулись волосы. — Будет спарринг? — Орочимару поднял глаза и хитро прищурился. Взгляд Джейн сменился на отчаянный. Девушка уже поняла, что грядёт что-то неладное, и тяжко вздохнула. — Понятно. Саннин хмыкнул и вскинул голову, выходя из комнаты. Джейн, прежде чем закрыть дверь, на прощанье взглянула на Шмыга. Тот с интересом наблюдал за ними из-под вороха сена в клетке. ... Джейн пробирал непривычный озноб при приближении к выходу. Она тихо чихнула, зажав нос, но Орочимару изменил себе и не стал делать вид, что не заметил. — Только не говори, что опять успела заболеть, — усмехнулся он. — Не успела, — Джейн поправляла шарф, крепче обматывая его вокруг шеи. — Просто тут холодно. Наставник посмотрел взглядом, в котором читалось «да неужели». Девушка фыркнула и повыше натянула кромку шарфа, отвернувшись. Тяжеленная стальная дверь качнулась совершенно бесшумно — Джейн с искренним удивлением смотрела, как легко та открывалась наружу. «Похоже, Кабуто в самом деле слушал меня тогда...» — Джейн вспомнила, как пару дней назад жаловалась медику на омерзительный скрип петель. Мысли кончились, когда в лицо прилетела охапка осыпавшегося снега. Джейн, на миг зажмурившись, поочерёдно отёрла левый и правый глаз. — Вау... — ошарашено выдала она, замерев. Вся улица была заметена. Клёны, буки, родендроны — снег облепил абсолютно всё, забившись даже под кустарники. Он свисал с голых ветвей, превратив их в белые, застывшие руки, и лежал на валунах, точно вязаная шаль. Джейн подавилась холодным воздухом и закашлялась. Однако глаз не закрыла — она в восторге и в то же время в смятении смотрела вокруг,не веря. — Вау, — повторила она, заметив, что снег всё ещё шёл. Было так тихо, что Джейн слышала, как сыпались снежинки ей на плечи. Девушка медленно перевела глаза наставника. Судя по лицу, тот был удивлён не меньше её. Он смотрел на снежинки как на врагов, и губы его возмущённо скривились. Джейн с мстительным злорадством подумала, что хоть кто-то наконец спутал ему планы. — Я ведь говорила, что в коридоре холодно, — ехидно вставила она. У Орочимару недовольно дёрнулась бровь. Джейн осторожно вытянула ногу, касаясь голыми пальцами снега. «Прям как дома...» — девушка закрыла глаза, представляя, как стоит на балконе, на который засыпался снег с улицы. Когда-то это было отдельным видом удовольствия — наступать голыми ступнями в первый снег. А иногда и пройтись по нему вместе с Кевином. «Да, весело было, — Джейн вспомнила, как друг мог засыпать ей снег за шиворот, а она валила его в отместку в сугроб. По итогу это заканчивалось катаниями с воплями по земле, и снег засыпался уже не только за шиворот, но и под шапку и в ботинки. Джейн открыла глаза. — Да, этому попробуй засыпь», — Орочимару всё ещё стоял с недовольным лицом. — Пойдём обратно, — наконец буркнул саннин, явно раздосадованный. Джейн взвилась. — Нет! — исступлённо крикнула она. Орочимару вопросительно склонил голову. — Такая ведь хорошая погода! Давайте останемся! — Хорошая? — саннин взглянул на ученицу как на умалишённую. — Да! — Ты же сама сказала, что холодно? — Для меня это не холод! Я люблю снег! — Орочимару подозрительно сощурился. — Ты? Не холод? Ты так стучала зубами в лабораториях, что распугала всех мышей и мокриц — а теперь говоришь, что это для тебя не холод? — Это другое! — Джейн почти рычала и вместе с тем — плакала. Орочимару немного помолчал. Затем, задумчиво осмотрев пейзаж вокруг, сощурился. — Хорошо. Будем учиться заметать следы. Но, — его глаза блеснули, — потом ты поможешь мне с опытами в лаборатории. Мысль о бесконечных «подай-принеси» на секунду омрачила Джейн, но затем она просияла, рьяно кивая. — Хорошо! Орочимару не то фыркнул, не то хмыкнул. — Разминайся. Десять кругов.***
Джейн не помнила, когда так радовалась в последний раз в этом логове. Она с упоением скакала по знакомому маршруту, перепрыгивая валуны и отталкиваясь от стволов. Подошва скользила, но, уже натренированная, девушка с лёгкостью приземлялась на ноги и тут же взмывала обратно. Вид сверху был ещё прекраснее. Перед ней всюду, куда ни падал глаз, расстилалось белоснежное полотно, а гора справа, под которой располагалось логово, превратилась в огромную сосульку. Иногда Джейн, перепрыгивая, отрывала глаза от знакомого маршрута и засматривалась на неё. Ломкий снег приминался под каждым шагом, хрустя, а ветви осыпались белым пеплом, стоило оттолкнуться от стволов. Пару раз Джейн не выдерживала и останавливалась, любуясь. Знакомая картина предстала перед ней в совершенно ином свете, и девушка впервые ощутила схожесть этого мира с родным. Снежные зимы, катания на санках, коньки... Джейн не знала, какой был месяц дома, но почему-то чувствовала, что в её родном городе тоже выпал снег. Белизна мира вокруг заставила забыть обо всём, что не давало покоя последние недели. — Отлыниваешь? — ехидно спросил Орочимару, когда она вернулась. Джейн, напитавшись воспоминаниями, не отреагировала на выпад. — Не-а. — А если проверю? — саннин прищурился, ухмыляясь. Джейн рассмеялась. — Мне нечего скрывать! — она смотрела на наставника с весельем и вызовом. Губы Орочимару непонятно дёрнулись. — Считаешь, это невозможно, — констатировал он. Джейн продолжала веселиться. — Не думаю, что для вас существует что-то невозможное. Это замечание усмирило Орочимару, и он, скрестив руки на груди, принял более благосклонный вид. — А знаешь ли ты, что все шиноби умеют читать по следам? — Нет, — кротко ответила Джейн. — Прям все-все? — Прям все-все, — передразнил наставник, игриво щурясь. — Это самые азы, которым учат, как только становишься генином. Джейн, мысленно находясь далеко отсюда, мечтательно кивнула. — Вас и ваших товарищей, значит, тоже? — Я и Цунаде были достаточно умны и сами, — прыснул Орочимару. — А вот Джирайя — да... Джейн увидела, как вспорхнувшая птица осыпала снег с ветки, и широко улыбнулась. Саннин расценил это иначе. — Сильнейшими не рождаются. Ими становятся. Джейн обернулась. — И даже я могу такой стать? — спросила она, смеясь. Глаза наставника сверкнули, как два узких лезвия. — Можешь, — миролюбиво улыбнулся он. — Только если будешь слушать меня, а не витать в облаках. Девушка поняла, что её подловили, и смущённо повела плечами. — Я слушаю. — Охотно верю. Вопрос только в том, кого, — наставник косил лукавым прищуром. Джейн снова пожала плечами, усмехаясь. — Вас, конечно. Что-то сильное одним рывком подрезало под коленями сзади. Джейн, застанная врасплох, упала. Сидя в снегу, она ошарашенно смотрела на змею, уже уползавшую прочь. — Если бы слушала, то заметила бы её, — назидательно донеслось сверху. Джейн стрельнула в наставника укоризненным взглядом. Тот смотрел высокомерно, но с ехидцей. — А если я слишком заслушалась вами, чтобы заметить её? — упрекающе заметила ученица, поднимаясь. Снег засыпался за пояс и теперь, тая, морозил спину. — Когда заслушаешься мной, тогда и поговорим об этом, — хмыкнул саннин. Джейн неодобрительно фыркнула, отряхиваясь. — Я думала, мы будем учиться заметать следы, а не ловкость тренировать, — ворчала она, выгребая снег из сапог. — Заметание следов тесно связано с ловкостью. И наблюдательностью, — на последнем Орочимару недвусмысленно усмехнулся. — Снег — самая плохая из всех возможных погод для незаметного перемещения. Гораздо лучше переждать, чтобы он растаял, чем идти по нему. — И как долго можно ждать? — от удивления Джейн перестала отряхиваться. — День-два. Обычно он дольше не лежит, — Орочимару стукнул пальцем по предплечью. — Не лежит дольше? — девушка даже подавилась воздухом. — У вас зимой не бывает снега? Орочимару, глядя на потрясённую ученицу, поднял бровь. — Как и у тебя — терпения, — ввернул он, растягивая слова. — У тебя в мире, видимо, бывает? Джейн смотрела на Орочимару как на злостного преступника. — «Бывает»? — сморщилась она. — У нас каждую зиму сугробы по колено! И лежат они по три-четыре месяца! Лицо Орочимару сперва удивлённо вытянулось, а потом словно скукожилось от недоверия. — Четыре месяца? Ты живёшь в горах? — саннин вспомнил страну Снега. Джейн заставила себя удержаться от смеха. — К счастью, нет, — на прищур наставника она пояснила: — В горах более суровые условия, насколько знаю. — А снег треть от года — это, значит, не сурово, — подытожил Орочимару. — Нет. Не сурово, — глаза Джейн задорно блестели. Наконец-то она чувствовала превосходство над Орочимару хоть в чём-то! Саннин смотрел на ученицу как на душевнобольную: снисходительно и в то же время сочувственно. Джейн решила его добить и добавила: — Иногда он выпадает в середине осени и так и остаётся до конца весны. Снисходительность в лице Орочимару проступила отчётливее. — Ещё скажи, что это тебе нравится, — сухо бросил он. Джейн самодовольно отбросила волосы с лица, и саннин скривился. — Невозможно любить постоянный холод! — У нас много таких стран, в которых любят холод, — теперь во взгляде Орочимару появилась брезгливость. Джейн ликовала. — Кто бы мог подумать, — саннин почти закатил глаза. — В любом случае. Чтобы оставить минимум следов на снегу, отталкиваться следует от стволов деревьев. И делать это нужно очень аккуратно, чтобы ничего не осыпалось с ветвей, иначе ты выдашь себя с головой. Джейн взглянула на облепленные снегом стволы. — Но там же останутся вмятины. — Я же сказал: минимум, — Орочимару, явно всё ещё думая о полугодовой зиме, светился нулём энтузиазма. — От опытных следопытов здесь ничто не спасёт. Но таких мало. И чтобы они пришли, у врагов должны быть точные сведения, что кто-то мог пройти по этому лесу. Девушка стряхнула снежинки с волос и сощурилась. — Кажется, понимаю. Проверять каждое дерево следопытом — это занимает очень много времени. — Вот именно. Поэтому будем учиться бесшумно перемещаться. Орочимару исчез из поля зрения, а Джейн, зазевавшись, продолжила искать его среди деревьев. За что и поплатилась: в затылок прилетело снежком. «Твою мать!» — девушка едва не взвыла, но всё же заставила себя медленно обернуться. В центре ствола клёна, свободном от снега, стоял Орочимару, ухмыляясь. — Это было нечестно. — Шиноби всегда должен быть начеку, — ехидно заметил саннин, наблюдая за отряхивавшейся ученицей. Та недовольно фыркнула. — И каковы правила? — она подошла к дереву и теперь смотрела точно на Орочимару, задрав голову. — Перехватить ледышку, не оставив следов. — А если оставлю? — Будешь помогать в химических опытах всю неделю. — О боже... — Орочимару не понимал, как эксперименты могут быть неинтересны, но был доволен, что теперь у Джейн появилась хорошая мотивация. Он подкинул ледышку, рассчитывая, что расстроенная ученица не увидит её, а заметив слишком поздно, начнёт метаться. Однако та удивила: стоило пальцам оторваться, Джейн тут же подскочила и перехватила её. На мгновенье ученица мелькнула буквально перед носом, блистая ехидной улыбкой. Приземлившись на валун, девушка с вызовом сверкнула глазами. — Слишком беспечны, — хвастливо поддразнила она. На миг опустив глаза, Джейн тут же стрельнула ими обратно. — Больше вы меня врасплох не застанете, — прыснула ученица, явно припоминая змею, сбившую её с ног. Орочимару с интересом вытянул шею, заглядывая вперёд. Джейн, увидев это, пару раз стукнула каблучками по голому камню. Это было единственное место на валуне, свободное от снега. — Что, не ожидали? — ликующе пела она, светясь довольством. Саннин только хмыкнул, но в глубине его глаз зажёгся огонь азарта. Заметив его, Джейн усмехнулась и бросила ледышку в деревья впереди, полностью покрытые снегом. Орочимару метнулся следом и, точно рассчитав траекторию, приземлился на обратную сторону ветви, голую и чистую. Однако ледышка, летевшая прямо в руки, ударившись вдруг о сюрикен, понеслась в совершенно другом направлении. Саннин усмехнулся и бросился за ней. Поймав, он легко сделал сальто и приземлился на сухое место на стволе, скрытое под раскидистой ветвью бука. Орочимару перевёл горящий взгляд на ученицу. В глазах той плясали черти. — Вы ничего не говорили про оружие, — невинно заметила она, пожимая плечами. Орочимару хищно приоткрыл рот, раздразнённо скалясь. — Хорошо... Саннин швырнул ледышку вверх и чётким ударом скальпеля располовинил её. — Поймать нужно обе, — хрипло прошипел он. Джейн рыкнула, принимая вызов, и кинулась вперёд. Она не рассчитала силу прыжка и взлетела слишком высоко — ледышка уже начала падать. Орочимару немигающе глядел на кувырнувшуюся в воздухе ученицу, ожидая её следующего хода. И Джейн не подвела: понимая, что не успевает, она призвала клона, и тот сразу отшвырнул её ниже. Один осколок она поймала. Саннин перевёл взгляд. А что будет делать со вторым? Пуф! Орочимару, не веря своим глазам, смотрел, как из руки Джейн вылетела пара костянок. Они вцепились во второй осколок почти у самой земли, и ученица прыгнула точно им на спины, выхватывая вторую часть ледышки. С победоносно сверкавшими глазами девушка вскинула голову, гордо вздёрнув подбородок. — Следы на земле не от меня, а от насекомых, — провозгласила она, стукнув каблучком по панцирю. — Враг бы не понял, что это след шиноби. Саннин смотрел на неё с восхищением и запалом. Джейн не переставала его удивлять своей сообразительностью. А ведь это был первый раз, когда она использовала тату призыва... — Если выиграю! — зычно крикнула девушка, — Если выиграю! То сами будете ставить свои опыты! Без меня! Орочимару рассыпался в тихом смехе. — Ты сперва выиграй... — заметил он, расплывшись в хищной улыбке. От звериной зловещности в его лице Джейн лишь раззадорилась. — Как и вы. Среди снега ведь жила дольше я, — она ухмыльнулась, чувствуя, как от вскипает от азарта кровь. Они жгли друг друга глазами несколько мгновений, смотря одинаково дико и возбуждённо. А потом Джейн громко хмыкнула и швырнула два осколка в противоположные стороны. В воздухе в них врезались сюрикены, и они разлетелись ещё напополам. Стало четыре ледышки. Джейн усмехнулась, вперя горевшие глаза в Орочимару. — Поймать нужно все.***
Спустя треть часа осколков было уже девять. Джейн смотрела, как Орочимару схватывал последний, и загнанно дышала. Однако внутри, вопреки усталости, царила весёлая злость. Она не оставила ни одного следа за всё время, хотя даже Орочимару зацепил ботинком одну ветвь. Правда, от этого касания всё равно ничего не осыпалось, но сам факт уже радовал. Наставник, стоя на дереве вдалеке и почти падая с его полуголого ствола, поднял горевшие глаза. Джейн усмехнулась, откинув волосы со лба и дёрнув ногой. Икры от непрерывных скачков каменели, особенно правая: на неё приходились основные приземления. Из-за ветра же начали ныть стёсанные недавно колени. Сейчас Орочимару и Джейн понимали друг друга без слов. Оба смотрели с высокомерием и вызовом, но в то же время — весельем. Осколков стало слишком много. Ловить их изначально было сложно, а теперь, расколотые и подтаявшие, они превратили это в настоящее испытание: даже Орочимару приходилось призывать змей, чтобы поймать все. Что уж говорить про Джейн... Она металась так, словно после этого не будет уже ничего. Она падала на больные колени, изворачивала полностью позвоночник и ударялась головой о панцири многоножек, но ловила все осколки. Уже и обещанный приз — освобождение от опытов — утратили былую значимость. Из Джейн хлестал азарт, она отказывалась проигрывать сейчас, когда мир вокруг стал «её». Снег и холод, вопреки всякой логике, бодрили и давали сил, заставляя выделывать пируэты, на которые Джейн и не знала, что была способна. «Итак...» — Орочимару поднял осколки; его глаза впивались в ученицу, не мигая. Джейн не прекращала нервно улыбаться и платила той же монетой, не уводя взгляд. — Что, готова проиграть? — вдруг усмехнулся Орочимару. Джейн осклабилась, грудно рассмеявшись. — По мне видно? — Нет, поэтому и предупреждаю, чтобы потом ты несильно убивалась, — глаза Джейн полыхнули злым огоньком. — Бросайте уже... Может, Орочимару и прав, ведь осколков — много, мест для прыжка — мало, а тело начинало постанывать от всех старых травм. Но Джейн была готова расшибить себе тут голову, но не проиграть. Зима — это её время! Саннин хмыкнул, подбросил осколки и выпустил в них два сюрикена. Те, проходя сквозь одни, отскакивали к другим, и в итоге восемь из девяти ледышек превратились в шестнадцать. Глаза Джейн против воли стали круглыми. Как ловить семнадцать — семнадцать! — ледышек меньше, чем за семь секунд?! Орочимару ликовал, представляя, какую именно часть работы свалит на Джейн в лабораториях. И вдруг мелкие осколки, треснув ещё раз, рассыпались в ледяную крошку. Они не выдержали стольких ударов по себе. Джейн, успев поймать тот единственный, что не треснул, остановилась под ветвью, повиснув головой вниз. Последний оставшийся осколок, зажатый в её горячей ладони, тоже треснул и рассыпался на глазах у обоих. Ледышек не осталось. Молчание. — Вы тоже... несильно убивайтесь, проводя опыты без меня! — Джейн хохотала, глядя на растерявшего лоск Орочимару. Ледяная крошка осыпалась на землю вместе с энтузиазмом саннина. Его лицо было кислым и разочарованным. — Тебя это не спасёт от опытов потом, — подчёркнуто сухо заметил он. Джейн хохотнула ещё громче. — Когда настанет «потом», тогда и поговорим! — она с непередаваемым наслаждением цитировала его же слова получасовой давности. Орочимару стрельнул прищуром. — С чего ты вообще взяла, что я выполню условия пари? — Джейн задохнулась от счастья. Наконец-то ей выпала возможность сказать это ему в харю. — Потому что «быть шиноби — это когда в руках у тебя нож, но за спиной — катана». А вы себя своей лишили, — с надменным торжеством заключила Джейн. — Это ваши слова. Орочимару вместо ожидаемого раздражения усмехнулся, и ученица ему вторила. Они оба поняли, что имелось в виду. «Вы проиграли, потому что оказались слабее в этот раз». Саннин упёр руку в левый бок и шмыгнул хрящеватым носом. — Как быстро растут дети... Того и гляди, скоро начнёшь огрызаться и спорить, — его лицо пересекла добрая ухмылка. Джейн сияла. — Хорошо. А теперь идём в логово и продолжим тренировку там. Девушка кивнула и спрыгнула с клёна. Она победила. И теперь знала, что Орочимару не был всемогущ. Гении в самом деле тоже могли просчитаться. Джейн распрямила плечи и пошла вперёд грудью-колесом. «Мама, папа... я обязательно отсюда выберусь!» — больше она в этот не сомневалась. Однажды это логово станет для неё просто воспоминанием. ... Джейн, всё ещё глядя на сливу, улыбнулась себе под нос. Она и правда выбралась. — Наоми-Джейн, ты ждёшь, что тебя запихнут в свиток и потащат так? — девушка обернулась на недовольный голос Кисаме, но, вопреки его словам, почти смеялась. Хошигаке посмотрел на неё как на душевнобольную и отвернулся, махнув рукой. А Джейн смотрела на него и чувствовала, как дрожали углы губ от улыбки. Когда-то Орочимару был её реальностью. Сейчас — Акацуки. Но однажды она сбежит и от них. И тогда они тоже станут всего лишь её воспоминанием. Девушка сощурила глаза и закрыла окно. Внезапно вышедшее солнце согрело не только снаружи, но и изнутри.