…
Когда на кухне их наконец осталось двое, Чимин недоуменно покачал головой, тыча палочками в горку риса в своей тарелке. — Относись ко всему проще, — улыбнулся Тэхён, наливая ему кетчупа из бутылки. — Батя просто рад тебе. Чимин перевёл взгляд на гору тушеной свинины с овощами в соседней тарелке. Это явно была двойная порция. Если не больше. Уж с порцией Тэхёна точно нельзя было сравнить… с нормальной для молодого парня порцией нельзя было сравнить. — Навалил от души, — усмехнулся Тэ, кладя сверху ещё и веточку укропа. — Потому что настоящий мужик должен хорошо питаться, чтобы таскать на руках свою вторую половинку… даже если она такая лёгкая, воздушная и возвышенная, что чуть не летает над землёй. — Это странная перемена в поведении. — Ну, раньше он был уверен, что я начну встречаться с ветреной дурочкой, которая потрепет мне нервы, разобьёт сердце и выкинет, как продырявившийся носок. А тут вдруг ты. Отличный парень. Спортсмен, глава клуба, прилежный ученик, надёжный друг и просто свой человек. — Когда он зашёл в комнату, я к тебе в штаны почти залез… — Не «почти», а залез. И, думаю, батя это заметил, он внимателен к деталям. Охранник с пелёнок — его погремушку даже розовая пантера украсть не смог бы, я уверен. Ты кушай, кушай… Чимин ложкой сгреб в его тарелку часть своего мяса, перемешал рис с соусом и, наконец, взялся за завтрак. Он, честно говоря, уже не знал, кто в этой семье больше в нём заинтересован: Тэхён, запавший на какой-то самолично придуманный образ, или его родители, с чего-то взявшие, что он будет надёжной опорой для сыночка. А впрочем, кажется и фантазия-интуиция не подвела, нарисовав что-то вполне близкое к реальности. И опора из него вполне могла выйти, судя по тому, что в школе Тэхён себя теперь чувствовал ещё увереннее обычного и больше не забывал, что там ещё и учиться надо. Оставалось подождать ещё немного, когда деревце подрастет и окончательно окрепнет, вот тогда-то бывшая опора сможет при случае опереться на его могучий ствол… — Ну как? Вкусно? — нетерпеливо подался навстречу Тэхён. — Я готовил овощи. — Ты их просто почистил, Тэ… К счастью. Так что вкусно, да. — Отлично. Потому что я уже договорился с родителями, что ты поживешь у нас на зимних каникулах, так что привыкай к их готовке. Чимин поперхнулся, чуть не подавившись злосчастной свининой. Пряной и очень вкусной, но злосчастной и готовой встать поперек горла. — Поживу? — Твои родители явно дали понять, что им до флюоресцентной лампочки, где ты, с кем и чем занят, пока не мешаешь собраниям их маленькой секты… — Это клуб, — поправил Чимин с трудом не закатив глаза. — Они натуральную домашнюю косметику продают, а не коноплю выращивают или Сатане поклоняются. Да, у них странноватые вольные взгляды, но в пределах разумного. Слегка хиппи. Никакого притона. — Я и не намекал на притон, ты что! Но сектой их всё равно считаю… они ж явно молятся этой своей Основательнице. — Скорее — на нее, — пожал плечами Чимин, заедая мясо рисом. — Потому что косметика по ее рецептам разлетается в раз. Да, родители у меня чудики, но им не плевать… иначе я не был бы таким классным, м? — Как думаешь, они хоть имя моё запомнили? Чимин беспомощно глянул на часы, неловко поёрзал, чуть не свалившись со стула вместе с синтепоновой подстилкой, и всё же закатил глаза. — Ладно, твоя взяла, плевать им, где я, лишь бы их драгоценные теплицы в кладовой не трогал. Худший вариант хиппи. Что с них взять? В кого только я такой адекватный получился? — Вооот. Поэтому я и договорился с родителями, что ты поживешь у нас. Росткам пора перебираться из кладовой в гостиную… — промурлыкал Тэхён, досыпая сахара себе в чай. — Мама обещала свозить нас на несколько дней в столицу и между походами по музеям отпустить там одних на парочку концертов. — Совсем другое дело, — буркнул Чимин, вдвое усиленно налегая на свинину. — Так бы сразу. Предлагаешь совместные каникулы — предлагай и развлекательную программу, тогда я за.…
Не сказать, чтобы чересчур ранний подъем ощутимо сказался на самочувствии, Юнги клонило в сон не больше обычного, слишком уставшим он себя не чувствовал. Разве что было немного унылее. Но это просто потому, что по какой-то непонятной причине он стал центром маленькой вселенной, в которой теперь временно не было ее главного солнышка. На большой перемене именно вокруг его крайнего столика собралась шумная толпа, от которой теперь не было ни единого спасения — ни Чонгука, ни хотя бы Сокджина. Так мало того, к этой толпе ещё и новых прибило. Ладно, к заглядывающему на огонек Чимину он привык. Но что за ветер принес Лалису, которая, вроде как, всегда обедала с толпой подружек, не было понятно. Вполне спокойно отсидев половину уроков, в обеденный перерыв Юнги всерьез засомневался, что переживет эти три дня, если так пойдет и дальше. Не любил он людей, наводящих суматоху и мешающих его уединению с собственными мыслями. — А правда, что ты его провожал на вокзал? — чуть не с придыханием спросил Тэхён, аж светясь восторгом. Юнги перевел на него рассеянный взгляд и отправил в рот маленький фаршированный шампиньончик. — Чонгук мне написал… — Раз написал, значит правда, наверное ж, — пожал плечами Юнги. — К чему этот вопрос? — Понятное ж дело, подробностей хотим, — усмехнулась Джису и резким движением опрокинула в себя последний глоток сока, как соджу. — Все нормальные сплетни уже обсудили, остались только вы с Гуком. Колись. Он ночевал у тебя, и ты утром провожал его в кружевном пеньюаре, осыпая воздушными поцелуями и обещая хранить верность? — Что за дикие фантазии? — округлил глаза Юнги, наконец по-настоящему вникнув в разговор и только сейчас осознав, что все за столиком давно доели свои обеды, а он так и сидит с книжкой, которую даже не сподобился перевернуть вниз ногами, и притворяется слишком увлечённым. — Просто встретились на вокзале. — Он ему завтрак принёс, — с улыбкой протянул Тэхён, кивая друзьям. — Чонгук написал ему, что проспал, а этот подорвался и помчался кормить своего малыша. — Малыша? Бля, Лолу забыл выгулять… — Ах, за мной бы кто так бегал, — мечтательно вздохнул Тэхён, подпирая щёку ладонью. Чимин выразительно вскинул брови и скосил взгляд, но ни звука не издал, видимо, чтоб не приняли за изъявление желания «бегать». — Это так трогательно, когда забота о тебе для человека важнее всего. — Ну, ты палку-то не перегибай, — проворчал Юнги, спешно наворачивая рис с мясным соусом. — А то тебя послушать, так у меня ничего в жизни, кроме Чонгука, нет. — Самое важное — не значит единственное, ничего такого я не говорил, — насупился Тэ, складывая руки на груди. — Это твоя собственная мысль. — Дело говорит, — деловито хмыкнула Джису, Лалиса согласно закивала. — Ой, только не втирай мне, что я сам его единственной важной частью жизни считаю, — скривился Юнги. — Не знааааю. Считаешь? — Хрень не неси. — Агрессия на простой вопрос. О чем это может говорить? Мы нащупали больное место подопытного, дамы и господа. — Эй, никакого больного места. Просто меня бесит, когда ты перетягиваешь… и вешаешь на меня всякое. Эти свои нелепые философские рассуждения. Если ты ставишь романтику выше всего в жизни и на всё остальное забиваешь болт, это не значит, что все такие! — Реакция «Это не я, это ты сам такой». Типичная тактика пойманных с поличным детей. — Что? Ты меня ещё и в малолетки записываешь? У самого зрелости и на мой мизинец не хватит! Юнги проморгался, не веря собственным ушам, но после опустил взгляд, выдохнул, успокаиваясь, и вернулся к своему обеду. Ему ещё целую кучку овощей предстояло умять. Чего вообще повёлся на эти глупости? — Ну вот, уже хоть что-то, хоть убедились, что ты ещё живой, — улыбнулась Джису, подкладывая ему в коробочку с обедом половинку своего шоколадного батончика. — А то весь день сидишь, как призрак над своими завещанием. — Это называется «размышления», — буркнул Юнги, палочками пододвигая шоколадку чуть ближе, показывая, что котик злится, но всё же принял подачку. — Люди так иногда делают, когда у них есть важные темы для раздумий. — О чём же таком важном ты думал? Поделись, вдруг поможем? Юнги нахмурился, но к его счастью раздался первый звонок, означающий, что через пять минут большая перемена закончится. Чимин и Лалиса, давно закончившие с обедами, поднялись из-за стола, прощаясь с друзьями. Но, увы, стоило им отойти, Джису с Тэ снова уставились на него, как будто охраняли. От таких не сбежишь. — Если ты пытался вспомнить, что за книгу мы сегодня собирались обсуждать в клубе, то это «Звёздная пыль». Начал ее читать? Юнги опустил взгляд к книге на своих коленях. Перевернул ее наконец и, закрыл, проверяя обложку. Ну ещё бы. Мамину книжку с советами по здоровому питанию для женщин старше тридцати пяти случайно хапнул. Оставалось надеяться, никто к ней не причитывался. — Нет. Я был занят — навёрстывал химию, у меня оценки скатились, надо напрячься. — Зря не начал, — прошептал Тэхён, — там с секса начинается. — Что? — Джису удивлённо округлила глаза. — Что? Я один её прочитал?! — Ну… я только начала… — Да они в первой же главе это сделали! Странице на десятой! — Ээ?! — Дунстан хотел выйти из нее, но она не отпустила, — забормотал Тэхён таинственным шепотом и с таким лицом, что только на подмостки идти, — обхватила его ногами, прижалась столь крепко, что юноша почувствовал, будто они вдвоем занимают одно общее место во Вселенной. Как если бы на этот великолепный, умопомрачительный, всепоглощающий миг они стали единым существом, дарящим и получающим, как звезды, что сливаются с небом в предрассветный час… — Е… бать. Я должен это почитать… — Только осторожно. Если родители зайдут, не пались. — Парень странно насупился. — Я столько раз порнуху дома смотрел, хоть бы раз застукали. А тут, понимаете ли, классику фэнтези сел почитать, и тут же батя нагрянул. Пошел даже к маме выяснять, что это за книга такая и можно ли мне ее читать. — И каков мамин вердикт? — прошептала Джису. — Батю приговорили к двум часам просмотра фильма по книге. Мне назначили полчаса исправительных работ по чистке овощей к ужину, чтоб не вводил родителя в заблуждения и не акцентировал внимание на отдельных деталях вместо наслаждения целостным произведением искусства. — Жёсткая у тебя мама. — Юнги неуверенно покивал. — Но справедливая. — Не жалуемся, да. Юнги закусил губу, собирая и пряча свой недоеденный обед. Ох уж эти сливающиеся с небом звёзды… спасибо, что не в незабываемом сладком экстазе. Почитать, что ли? Для пополнения словарного запаса, так сказать. Надо ж хоть иногда заглядывать в книги, которые их клуб обсуждает. А то ещё решат изгнать за нежелание приобщаться к прекрасному. Куда вот он тогда подастся? Разве что к стрелка́м……
Пара свободных вечеров и правда ушли на чтение. Прикладываясь то к классике, то к бульварному чтиву, то к фантазиям тэхёновых собратьев, он так и эдак пытался взглянуть под новым углом на то, про что давно уже знал. Но все эти чужие строки лишний раз убеждали, что писать о сексе — чушь редкостная. Им заниматься надо. А раз пока не готовы, то и нечего строить из себя писателей. На попытки Чонгука закинуть пару намеков, он прямо отвечал, что не хочет таким страдать, не кажется ему это романтичным. То есть, конечно, немного кажется, но если только без лишних подробностей и притворства. А то знал уже Юнги, с каким каменным лицом Чонгук пишет «Аххахаха», не отрываясь ни на секунду от жевания крекеров. Страшно представить, за каким делом он будет строчить «Хочу обнять тебя ногами так крепко, чтобы на мгновение стать единым целым существом в сливающемся со вселенной небе». Скорей всего — одним глазом глядя в видюшку с нарезкой смешных моментов из футбола. Юнги 06:54 Готов к последнему дню? Чонгук 06:55 Конечно, готов. Это важный момент, немного волнуюсь, но весь в предвкушении. Надеюсь, пройдет гладко)) Юнги 06:56 Удачи, или чего там принято желать на съёмочной площадке Чонгук 06:58 Спасибо)) У тебя как дела, что нового?) Юнги 07:00 Надел новые носки с ананасами. Поел овсяной каши на завтрак. Записал тебя на прослушивание в агентстве. Вроде, всё из нового)) Чонгук 07:02 В каком смысле записал?) Шутка странная, не понял)) Юнги 07:04 Я записал тебя. Места уже почти закончились, если бы мы тянули до понедельника, точно бы не успели, поэтому я вчера перед сном заполнил всё вместо тебя и отправил заявку Чонгук 07:10 Ты стебёшься, что ли? Мы же договорились. Ты обещал, что подождёшь и всё обсудишь со мной. А теперь что? Юнги 07:12 Я же сказал, что места заканчивались. Тебе нельзя упускать этот шанс, это лучшее агентство в стране, которое может много тебе дать, в прямом смысле сделать твоё будущее Чонгук 07:12 Не включай мамашу с гиперопекой. Юнги 07:13 Я забочусь о твоём будущем и помогаю с тем, что ты делом всей жизни звал, а не таскаю по десяти школам, чтоб деточка хоть в чем-то себя проявила Чонгук 07:14 Кто тебя просил это делать? Я просил тебя рассказывать, как день прошёл, а не творить чёрти что без предупреждения. Юнги 07:14 Я предупредил Чонгук 07:16 Без спроса и разрешения! Ты мой парень, а не рабовладелец. Какого чёрта нагружаешь так, будто без моих прослушиваний мир по швам треснет? Юнги 07:18 Тот ли это парень, который говорил, что обожает быть лучшим? Кажется, ты должен уже хорошо знать, что для этого нужно много и тяжело трудиться. Что за лентяй в тебе вдруг проснулся? Чонгук 07:19 Ты не можешь сам решать, что и как мне делать в жизни, она всё ещё моя. Юнги 07:20 А не ты ли хотел парня, который не даст упасть на дно? Чонгук 07:20 Кажется, милый, ты не очень шаришь, каким бывает дно. Следующее сообщение так и не дошло, повисло серым значком в мессенджере. Юнги кипел от злости, глядя на экран, а оно всё висело. Стискивал подушку, чтобы не швырнуть телефоном в стену, но оно так и висело. Ругался вполголоса, проклиная упрямца, а оно висело. Плакал, скуля от безысходности и угасающего раздражения, а сообщение так и висело. Когда время перевалило за восемь, а в душе осталась только пустота и понимание, что где-то он накосячил, Юнги вытер рукавом последние слезы. Удалил так и не отправившиеся сообщение. Бросил телефон на кровать и приоткрыл осторожно дверь — Лола тихонько сидел на пороге, не просился в комнату, но был готов в любой момент подставиться и позволить стиснуть себя в крепких объятиях. — Скажи, что он дурак, — пробурчал Юнги гундосо. Пёс в ответ тихо гавкнул. — Эй, я же не всерьёз! Сам ты дурак! То есть… прости… чёрт возьми, да я даже собаку обижаю. — Он снова всхлипнул, утыкаясь носом в чёрную шерсть и обнимая крепче. — Видимо, сам я дурак. Но я правда не понимаю, что не так? Он же сам твердил о том, что хочет как можно скорее вырваться из привычной жизни. Добиться чего-то. Что готов трудиться, как проклятый. Врал? — Люди не всегда здраво оценивают, на что способны на самом деле, — хмыкнул голос Джунги со стороны ванной. — Переоценил. — Тебя не спрашивали. — И брата хочешь обидеть? Маленькая бессердечная мразь, — улыбнулся парень, выглядывая в коридор. — Хоть кого-нибудь пожалей, а! — Уж точно не тебя. — Ну и ладно, я всё равно уже сваливаю. Скажи родителям, что я к девушке поехал. — Давно у тебя появилась девушка? — нахмурился Юнги, провожая брата взглядом до лестницы. — Пораньше, чем у тебя парень. И мы, прошу заметить, до сих пор не разбежались. — Джунги застегнул толстовку и посмотрел с неописуемым превосходством. — Возможно, потому, что я ей со всякими шавками лохматыми не изменяю. Он с насмешкой подмигнул брату и ушёл. Юнги отсел, глядя на Лолу. — Что скажешь, шавка? Даже Джунги иногда бывает прав… или нет? Лола заскулил, переминаясь с лапы на лапу, то ли говоря, что это дело всё же лучше откровенно обсудить с Чонгуком, чтобы по-настоящему понять его мысли и чувства… то ли просто напоминая, что погулять его никто ещё не водил.…
Сэрин начала волноваться после третьего звонка, когда осознала, что время уже близится к пяти, а Юнги так и не перезвонил ей с обеда. Заглянув в комнату сына, она осторожно осмотрелась. Как обычно, в ней был порядок, по огромному аквариуму ползали новые бабочки, стопкой лежали возле стены книги, пахло ягодным ароматизатором, напрочь убивающим любые намеки на запах псины, почти живущей в этой комнате. И только на кровати валялись смятые брюки, кошелёк и телефон. Сначала женщина успокоила себя — без них Юнги не мог уйти далеко. Но после вспомнила, что мальчика не было дома уже часов восемь, и откровенно запаниковала. — Утром он был какой-то грустный, уклончиво отвечал на все вопросы, мне показалось, что он поссорился с Чонгуком, — бормотала Сэрин, нервно заламывая пальцы и усиленно думая. — А вдруг он оставил телефон специально, чтобы мы решили, что он далеко не ушел, а сам… улетел в столицу? — Ну, парень он умный и довольно самостоятельный, — хрипловатым и очень расслабляющим голосом отвечал господин Мин, явно пытаясь успокоить невестку. — Если даже так, не пропадёт. — Но я уверена, что Юнги бы не улетел, не предупредив меня… Мужчина едва заметно нахмурился. Во взгляде читалось согласие, он тоже понимал, что у внука с его матерью особые отношения, по-настоящему доверительные. И понимал, что Сэрин позволила бы ему полететь. Но говорить о своём согласии он всё же не спешил — не хотел подпитывать её волнение. — Он похож на отца куда сильнее, чем кажется. Сэрин отвернулась к окну. От волнения уже начинало крутить живот, это точно был не рядовой случай. — А если он пошёл не к Чонгуку, а просто развеяться ненадолго, но попал в беду? — Пальцы невольно застучали по подоконнику. Мозг стал лихорадочно строить планы, куда в таком случае стоит обращаться в первую очередь. — Что тогда? — Тогда нам первым делом нужно позвонить Чонгуку, — мягко ответил дед и приобнял уже начавшую подрагивать женщину. — Думаю, это нам очень поможет. — О боже, точно, — прохрипела Сэрин, вытаскивая из кармана собственный телефон и суматошно ища в списке нужный номер. — Как я могла не подумать об этом сам… ма… он выключен! — Ничего. — Если он выключен, возможно, Юнги не смог дозвониться после ссоры, расстроился и сбежал! Возможно, он сейчас в отчаянии! — Спокойно, — чуть жестче одёрнул дед, стиснув её плечи пальцами. Во дворе послышался шум заезжающей машины. — Вы вдвоем пройдитесь по его любимым местам и предупредите соседей, местных работников, всех знакомых. Только не разводите излишнюю панику. А я пока свяжусь с его друзьями. Дед забрал забытый телефон Юнги. — Да как, тут же графический… Дед ловко вывел хорошо знакомые «песочные часы», и телефон послушно разблокировался, показав обои с Чонгуком и крупными изумрудными бабочками. — Вот так совпадение, у него такой же ключ, как на моем новом телефоне, — наигранно усмехнулся дед, разблокировав следом и собственный. — Идите, не тратьте время. Я сразу позвоню вам, если что-то узнаю. — Хорошо, — кивнула Сэрин, силясь взять себя в руки, и выскользнула за дверь. Мужчина тяжело вздохнул. Он никогда ни с одной душой не делился этими мыслями, в том числе и с самой Сэрин, но он давно и искренне верил, что та обладает какой-то необычной магией. И просто поразительным чутьём. Если она на пустом месте так взвинчивалась, значит причины и правда были, просто о них пока мог не знать даже сам Юнги.…
Можно было бы догадаться, что за таким неудачным утром последует феерически неудачный вечер. Стоило бы отказаться от любой деятельности серьезнее нарезания бутербродиков… а, может, и от нарезания тоже. Да он бы и сам не прочь отказаться. Но так уж сложилось. Юнги хотел просто уйти подальше, хорошенько подумать и обсудить случившееся с тем, кто всегда умудрялся дать ему новый взгляд на вещи. Но как-то сразу не заладилось. Сначала он осознал, что не взял с собой телефон и кошелёк, так что никаких тёплых булочек с джемом точно не предвиделось. Потом оказалось, что в любимом торговом центре затеяли предпраздничное мероприятие для малышей, из-за чего посетителей набилось столько, что об уединении и размышлениях не шло и речи. А в знакомой подворотне за ним увязался не менее знакомый грызлер, гроза всех местных помоек, которого они с Гуком по наивности своей иногда подкармливали яблочками. — Ну чего ты ко мне прилип, как пластырь? — ворчал Юнги, то и дело глядя на зверька почти сурово. У него не было с собой ничего съедобного, а потому и дразнить напрасной надеждой не хотелось. Вот только грызлер упорствовал. Заметив взгляд, притворялся, будто отстал и с упоением чистит шёрстку, но через полминутки снова припускал следом, как привязанный на ниточку фантик. Так они и добрались вдвоём до городских окраин далеко за больницей. Тут начинался старый промышленный район. Сейчас в нем были мастерские, склады, офисы компаний, которые не могли позволить себе место в центре, и самые разные клубы, которые считали, что им в мейнстримном центре не место. Юнги всегда чувствовал себя в этом районе слегка неуютно, но в тот день так и тянуло куда-то в ту сторону. Возможно, нутро подсказывало ему, что именно в таких местах можно встретить Агуста? Может, подсознательно хотелось какого-то риска? А может, он чувствовал, что где-то в этих подворотнях слишком много магии? Вероятно, всё вместе. Ему и правда так и хотелось нарваться на проблемы, чтобы почувствовать, что получил за своё дурное поведение. Грызлер, уже успевший устроиться на его плече, в какой-то момент и правда начал заметно волноваться, почувствовав магические всполохи. Да и заварушка и правда не обошлась без Агуста. Опять. Вот только теперь это не удивляло. Магия четырёх необычных гемини, вот что творило неприятности вокруг Агуста. Снова и снова. Там было всего несколько боунсов. Все ждали открытия клуба, знакомились, болтали, просто наслаждались воскресеньем. И, конечно, пытались показать себя, в предвкушении баттла. Казалось, это идеальный вечер. Но в какой-то момент ребята один за другим стали жаловаться на самочувствие, звон в голове, дрожь в ребрах, странные предчувствия. Агуст все эти симптомы уже знал, только не представлял себе, что нужно делать. А когда твердо понял, что лучшее решение — просто уйти, сбежать прямо сейчас, пока не стало хуже всем вокруг, в прямом смысле нарвался на Юнги. Чуть с ног не сбил за ближайшим поворотом. Жаль, что сбегать уже было поздно, но как же здорово, что Юнги принесло в эти края в этот момент. На столь ранних стадиях болезни боунсы ещё оставались вполне в здравом уме, хотя и с трудом соображали из-за одолевающей паники. Они не сбегали, не дрались и даже не сопротивлялись магически. Все они позволили барсуку, размахивающему лицензией, осмотреть их и вылечить. А после совершенно спокойно всей толпой отправились в больницу, чтобы убедиться, что никаких последствий не осталось. Всё прошло гладко. Но потом настал черёд Агуста. — Отлично, давай закончим поскорее, — уверенно сказал Юнги, отряхнув лапы, и оглянулся. — Аг? Боунс медленно поднял голову. Он сидел на дорожке у стены, сложив руки на колени, и казался очень уставшим даже в вечерней полутьме. Но, заметив непривычно яркий и зловещий огонёк в глазницах, Юнги невольно подумал, что начать стоило с него. Хотя бы в этот раз. — Дружище? Ты меня слышишь? — осторожно спросил Юнги, подходя ближе. Агуст дёрнулся — грызлер испуганно вспискнул и метнулся к другой стене. — Ладно, можешь не слушать, не это главное… Он опустился перед другом на колени и коснулся одной лапой его груди. По спине будто хлыстом стегнуло — лапу свело болью до самого плеча, пальцы онемели, а магия забурлила. Прижав лапу к животу, Юнги отшатнулся. Плюхнулся задом на грязный снег. Стиснул зубы, глядя на тяжело поднимающегося боунса. И только после этого почувствовал новую чудовищную боль в ладони, как от ошпарившего кипятка. — Нам нужно успокоиться и быстро разобраться, — процедил Юнги, силясь встать. — Всего минутка… — Нельзя, — прошипел Агуст, горбясь и щурясь. — Можно! Доктор Ли укрепила мой сосуд, ты же помнишь. Не переживай, я точно выдержу, всё будет супер. — Нельзя! — Нельзя что? Притрагиваться к тебе? — Юнги потёр лапу о куртку, краем глаза оглядывая подворотню. С каждой долей секунды он всё чётче осознавал, что боунс перед ним сломлен ядовитой вольной магией и вот-вот может напасть. А вступать в непосредственную драку ой как не хотелось. — Как скажешь, Аг. Как ты пожела… Юнги в испуге метнулся в сторону — Агуст всё же кинулся на него, желая вцепиться в шею. Ничего не оставалось, кроме как принять бой и постараться спасти друга, защищаясь от него же. Бегать за обезумевшими ему не приходилось уже давненько. Драться с ними — тем более. С появлением Чонгука это стало его обязанностью — быстро, но осторожно обезвреживать противников так, чтобы Юнги после мог «вытащить занозу». А в этот раз ситуация была особенно пикантная. Собственный гемини. — Я не желаю тебе зла! — заверял Юнги, уворачиваясь от неумелых атак. — Я помогу. Я друг! — Нельзя! — снова зашипел Агуст, махнув рукой. Он задел куртку Юнги лишь самыми кончиками костяшек, но на ткани осталось четыре прожжённых следа от искрящейся магии. Разговор явно не клеился. — Да блядь, — устало вздохнул Юнги, стягивая шарф и крепко наматывая один конец на лапу. — Я обожаю эту куртку, парень! Теперь следы останутся даже после магии! — Нельзя… В новую атаку Юнги бросился первым — надеялся застать врасплох. Выставил растянутый шарф перед собой и обмотал им черепушку, лишая противника обзора. Но Агуст тут же схватил за запястье, заставив выпустить конец шарфа и взвыть от боли. А в следующую же секунду сильно толкнул в грудь. Юнги упал, растянувшись на снегу. В ушах зазвенело. Одна лапа стискивала край шарфа, тот лежал вдоль дорожки алой полосой, как пролитая краска. Над поднятой рукой Агуста рос и набирался силой мерцающий сгусток магии, освещавший подворотню. Вот чего раньше заражённые точно никогда при нём не использовали, так это подобия боевых заклинаний из книжек о колдунах. От страха дыхание спёрло. Такой комочек магии, наверное, запросто мог проломить рёбра и разорвать изнутри сердце. — Слушай, Аг… нельзя ведь, — залепетал Юнги слабым голосом. А взгляд между тем невольно уцепился за маленькое зашевелившееся тёмное пятнышко. Грызлера. — Подумай логически, ну что ты вообще получишь, если меня покалечишь… или убьёшь? Ничего! Юнги напрягся всем телом, бездумно тараторя. Грызлер между тем цапнул зубами кисточку шарфа, осторожно обежал боунса по дуге и метнулся к Юнги. Тот вцепился в шарф, как в спасительную соломинку. А дальше оставалось лишь дёрнуть. Агуст свалился, сбитый с ног неожиданным «врагом», вместе с ним пошатнулась и вся подворотня, из-за всколыхнувшейся магии они перенеслись чёрт знает куда, в совсем тёмные закоулки. Магический сгусток сильно потускнел и уменьшился. И всё же его хватило, чтобы, легко ударив по голени, сломать ногу. Вот только Юнги тогда уже успел вцепиться наклонившемуся другу в куртку, крепко обнять и вспомнить нужное заклинание. И, хотя последние слова вышли смазанными от застилающей разум боли, заклинание сработало.