Этот долгий путь

— Эту деревню по праву называют самой очаровательной в Англии!.. — надрывается Дэнни, едва не подпрыгивая в сиденье рядом со мной. — Ее история началась с древнеримского форта, который служил в качестве оборонительной крепости… Честно говоря, мне кажется, что я уже слегка оглох на одно ухо, но я терпеливо молчу, не пытаясь осадить напарника. Он слишком воодушевлен тем, что впервые мы едем куда-то дальше очередного музея, но особенно — тем, что вы все-таки направляемся в его любимый Касл Комб. Я уже был там недавно, но спрос слишком велик, и я не вполне это понимаю. Мне кажется, что в прошлый раз я не узрел там ровным счетом ничего примечательного. Конечно, тогда погода была не на нашей стороне, а сейчас вовсю светит солнце. Никогда не замечал за собой, чтобы мое настроение хоть как-то зависело от погоды, особенно учитывая, что осадки здесь идут почти каждый день… но даже мне хочется улыбаться, а Дэнни и вовсе сияет как медный таз. Хоть прямо сейчас на рекламный постер зубной клиники… а, нет, мешает прикус. Я и забыл о нем, потому что Дэнни давненько не улыбался так широко. — Ты останешься здесь?! — спрашивает он почти возмущенно, когда замечает, что я полон намерений остаться на стоянке. Я пожимаю плечами, почему-то вынужденный оправдываться. — Дэнни, я уже был тут, — напоминаю я. — И ничего такого особенного не увидел — пару каменных домов, какую-то лужайку… — Прекрати, это же не галерея современного искусства, тебе не может здесь не понравиться! — шипит он и едва ли не силой пытается вытащить меня наружу. Его попытки немного меня смешат, но я сдаюсь. — Ладно, ладно, — я все-таки выхожу и иду следом, изо всех сил стараясь придать себе утомленный вид — просто чтобы не отступать от первоначального сценария. Но вид не держится, и в конце концов я вынужден признать: здесь в самом деле красиво. Ожидаемо — но солнечные лучи и в самом деле все поменяли; трава теперь кажется зеленее, розы, растущие у каждого дома, — ярче, а сами дома — приветливее. Дэнни продолжает трещать, возглавляя шествие, и я отстаю, чтобы не мешать. Он так хотел вернуться к работе — так пусть поработает, а я пока… А я пока совершаю самое невообразимое для себя действие: заскакиваю в сувенирный магазин и покупаю себе какой-то бесполезный магнитик, смутно надеясь, что Дэнни слишком занят вещанием и не заметит моего скоростного рывка. Но, кажется, он заметил. У него слишком хорошее зрение. У меня тоже, и я почти уверен, что он подмигнул мне издалека. Придется сказать, что магнитик в подарок родителям. Нет, наверное, не стоит пока говорить о родителях при нем. Значит, несуществующей кузине — да, отлично. Я сажусь на ступеньки под аркой, полной финтифлюшек, и греюсь, пока Дэнни не находит меня и не объявляет заговорщицки: — Все. Я отпустил их на два часа. Солнце освещает его со спины, и мне кажется, что он сам весь светится, и его волосы принимают какой-то невообразимый пламенный оттенок. Я знаю, на что именно он намекает. Мы одни и не заперты в тесных стенах музея, где на нас в любую секунду таращится сотня человек. Я картинно вздыхаю — кажется, от судьбы не уйти. И немного двигаюсь: — Присядешь? — Но Дэнни мотает головой. У него на уме явно что-то другое. — Нет, лучше пройдемся, — я избавляю его от необходимости тянуть меня за руку и поднимаюсь самостоятельно. Мы обходим пруд с кувшинками и петляем вдоль каменных статуй, и я почему-то чувствую себя особенно спокойно, словно в моей жизни все налажено и будет налажено еще долгое время. Может быть, в этом и заключается магия. Мне кажется, еще немного — и Дэнни начнет подпрыгивать при ходьбе. Он снова без пиджака — в легком блейзере и обычных джинсах. Поразительно — оказывается, у него в гардеробе большие запасы нормальной человеческой одежды. И зачем он прятал их раньше? — Не торопись так, я не могу угнаться, — мне определенно нужно записаться в спортзал или хотя бы возобновить утренние пробежки. Вернее, начать впервые в жизни. Дэнни неохотно замедляет шаг. — У нас всего два часа, даже меньше, а еще нужно вернуться на стоянку, — протягивает он. Я поднимаю брови, слегка обеспокоенный: — А что интересно, ты хотел успеть сделать в эти два часа? — в моей голове уже роятся смутные подозрения, но мне слишком неловко даже озвучивать это. Я осторожно оглядываюсь. Вокруг никого, и Дэнни будто бы ведет меня в еще более безлюдное место. Стоит ли мне начать беспокоиться уже сейчас, или… — Джордж? — тот бесцеремонно машет ладонью перед моим лицом. — О чем задумался? Неужели о… — тут он прыскает — что ж, хоть какое-то облегчение. Кажется, я ошибался. — А ты не так прост, как я думал! — тем временем Дэнни уже покатывается со смеху. — А еще притворялся таким непонятливым! На мгновение я вспоминаю, почему раньше он время от времени знатно меня бесил. — Что ты несешь? Понятия не имею, о чем ты там лепечешь. — Не переживай, я не потащил бы тебя в такую даль ради этого, какая-то глупость… — он чешет в затылке, внося и без того в растрепанные волосы полный хаос. — Но теперь-то я знаю, что у тебя на уме! — Все, хватит болтать, — я ускоряю шаг и даже обгоняю его немного. Деревья расступаются передо мной, обнажая какую-то безлюдную поляну. В центре булькает крошечный фонтанчик с потрескавшимся мрамором краев, и всюду под ногами пробиваются дикие цветы. — Мы пришли, да?.. — Ага. И никто сюда не заглянет вслед за нами, можешь мне поверить. Сюда довольно трудно попасть случайно, особенно впервые. — Мне хочется что-то узнать про местных — а ну как кто-то все-таки объявится полюбоваться на свой любимый фонтан и обнаружит прямо с ним парочку обжимающихся мужчин. Не все так положительно настроены к этому, как какая-нибудь миссис Флоренс. Но, кажется, мы и правда одни. А ведь я обещал… На кой черт, спрашивается, я обещал? Я всегда выполняю свои обещания — это одна из немногих черт моего характера, которыми я могу гордиться. Или не обещал, а Дэнни просто так решил? Может быть, у меня все еще есть моральное право выйти из этой авантюры? Но я не могу. И дело не в моральных правах. В итоге я обнаруживаю себя сидящим у этого самого фонтанчика; и нет, Дэнни в самом деле не пытается завалить меня на траву — да у него и не получилось бы, — только осторожно целует. Его дыхание щекочет мне глаз. Наверное, Дэнни мог бы обидеться на меня за мою пассивность, ведь я толком ничего и не делаю, кроме принятия этого поцелуя… Но что-то мне показывает: пока он вполне доволен одним только фактом. Мне определенно нужно будет что-то с этим сделать в ближайшем будущем. А пока будем считать, что меня нагло застали врасплох. По дороге назад Дэнни деловито, как прежде, приказывает мне ждать в автобусе и исчезает собирать потеряшек, которых всегда хватает, а в этот раз их едва ли не половина. Их можно понять — каждому хочется погулять подольше в таком симпатичном месте. Симпатичном? Это я сказал? Что ж, ведь это не современное искусство, как верно заметил Дэнни, а красоты такого толка и мне не чужды. Как оказалось, мне не чуждо довольно многое. Пока все собираются вокруг автобуса, Дэнни сует мне в руку что-то горячее. — Кофе! — объявляет он, и я окончательно чувствую, что ко мне возвращаются новые старые времена. Я приоткрываю пластиковые крышечку и отпиваю. Неплохо. И, кажется, из того самого места, куда я отправлял посетителей во время дождя. Очевидно, я отправлял их не зря. И да, фирма не вернула мне ни одного фунта за это — значит, Дэнни и правда всегда платил из своего кармана. Теперь мне почти неловко, что я этого не знал. И, кажется, мысленно я делаю пометку организовать складчину в следующий раз. Раньше я, конечно же, не допустил бы таких бездарных трат. Может быть, Дэнни догадывается, о чем я думаю. А, может быть, размышляет о чем-то своем, совсем другом; но он продолжает быть почти неприлично веселым, располагаясь в кресле рядом со мной. Он улыбается, рассеянно глядя в окно, время от времени говоря что-то в микрофон и отпивая кофе из моего стакана. И, глядя на него сейчас, я больше не считаю, что, сохраняя в себе эту извечную веселость, он пытается стать кем-то другим. Теперь мне кажется, что все это время он просто отчаянно старался остаться собой.